Мысли и склянки (СИ)

Часть 7

Драко правда хотел бы этого избежать. Он с невозможной тяжестью взглянул на кипу документов на столе. Пока кто-то бегает по солнечному Лондону в поисках жилья Хиллса, адрес которого Эрик прямо сейчас выяснял у подозреваемого, кому-то — Драко — предстоит всерьез сразиться с бюрократической машиной. Малфой терпеть не мог заполнять бумажки и очень надеялся, что вся подобная работа уйдет из его жизни, когда он вступит в ООП. Однако обещания Поттера оказались лишь пустыми словами — да, теперь протоколы составлялись быстрее, не требовалось массы разрешений, а в доступности находились блистательные умы различных отделов, собранных со всего министерства, — но работа с бумагами, к большому сожалению, все еще входила в обязанности членов поттеровской команды. Запах амортенции кружил голову, и Малфой открыл настежь окно, запечатывая пространство рядом с котлом заклинанием.

В девять часов вечера Драко очнулся, с трудом удерживая свою голову на плечах: за весь день он заполнил почти все необходимые документы и отчеты. Оставалась последняя стопка — и это не могло не радовать. Малфой подумал, что сегодняшняя ночь будет сопровождаться крепким сном из-за его дикой усталости, когда услышал за дверью голоса Джесс и Евы, которые проходили мимо его кабинета и, вероятно, отправлялись домой. Драко им позавидовал — конечно, он мог уйти прямо сейчас и заполнить оставшееся завтра. Но в чертах Малфоев значилось нежелание оставлять все напоследок. По крайней мере, завтра Драко будет практически свободен и сможет поупражняться с котлом в своих личных исследовательских целях.

Спустя еще час в дверь постучали. Драко дернулся от неожиданности: он был уверен, что остался если и не один в Министерстве, то один на всем этаже.

— Войдите, — осторожно сказал он, рукой нащупывая палочку во внутреннем кармане мантии, на языке начало вертеться заклинание.

— Привет, — дверь открылась, и первое, что Малфой увидел — темная макушка Поттера. Драко фыркнул, убирая свою руку от кармана. Хотя, если бы он случайно проклял Гарри, это было бы даже забавно. — Почему ты здесь так поздно?

Более не церемонясь, Поттер опустился на стол Драко, которого уже начало порядком подбешивать, что каждый, кто заходит в его кабинет, тут же усаживает свою пятую точку на его стол. Малфой подумал, что необходимо сделать перестановку. Он поднял уставшие и слегка красные глаза на Гарри.

— Работаю.

— Бумажки могут и подождать до завтрашнего дня, — Гарри смотрел на Драко совершенно нечитаемым взглядом. Малфой абсолютно не мог предугадать, что у того на уме.

— Не люблю оставлять все на потом, — ответил он. Гарри, сидящий на его столе в этой восхитительной мантии, выглядел просто великолепно. Смотреть на него было почти физически больно, и Драко отвернулся, разглядывая документы, уже даже не понимая, что в них написано.

— Я заметил, что тебя не было сегодня на обеде.

И правда. Драко так загрузил себя работой, что пропустил свое самое любимое время дня. Наверняка, Джессика теперь сидела с Блейзом за одним столом. Он бы мог немного развлечься, подшучивая над ними и их зарождавшимися чувствами (конечно же, по-дружески). Но то, что Поттер выделил его отсутствие в кафетерии, вызвало еще более сложную неопределённую эмоцию, суть которой Малфой распознать не смог. Зато почувствовал, как его живот предательски забурчал.

— Пока кто-то прохлаждается, — Драко снова взглянул на Гарри, стараясь выглядеть наиболее злобно, чтобы сбить с Поттера весь его дружелюбный настрой, потому что тот ему совершенно не подходил. Малфой привык к другому: к гневу во взгляде, злости, собранной по всему лицу, и словам ненависти, а не к доброте и теплу, которые сейчас буквально источал Гарри. — Кто-то действительно работает, — тот на это лишь усмехнулся, не поддаваясь на провокацию.

— Не хочешь со мной перекусить?

Драко почувствовал, как тонет. Если бы он прямо сейчас оказался посреди океана, вода бы перестала его держать, и он пошел бы камнем вниз, задыхаясь, — именно так Малфой описал бы свое состояние. Такой простой дружеский жест Поттера вряд ли значит что-либо вообще. Но слышать это от него — то же самое, что предложение потанцевать — немыслимо. В тот раз они были сильно пьяны, и любая абсурдность воспринималась легко. Сейчас же Малфой находился в абсолютно трезвом состоянии, как, он не сомневался, и Гарри. Разделить с Поттером ужин — только идиот от такого откажется. Драко идиотом себя не считал.

— Хорошо.

— Отлично, — Гарри нервно соскочил со стола, провел рукой по своим волосам, привычно их взлохмачивая, и улыбнулся. — Тогда я возьму свою мантию и зайду за тобой, — сказал он и поспешно вышел. Драко взглянул на бумаги на столе и отодвинул их от себя. Поттер снова рушит его Малфоевскую натуру.

В ресторанчике, в который Поттер привел Драко, несмотря на позднее время, было достаточно многолюдно, хотя за некоторыми столиками все еще никто не сидел. Малфой сразу узнал это место: Джессика болтала о нем в баре как раз тогда, когда они ожидали Блейза с напитками (и когда тот не принес ему мартини!), и собиралась его сюда затащить, чтобы попробовать местный тартар. А он оказался здесь с Поттером — кто бы мог в это поверить. Если бы отец Драко узнал об этом, он бы сошел с ума. Хорошо, что Люциус уже мертв и не видит «малфоевского позора» (Люциус особенно любил употреблять эту фразу, обучая маленького Драко, как следует себя вести в высшем обществе).

Гарри внимательно изучал меню, и Малфой последовал его примеру. Хотя, честно говоря, в данный момент он был готов съесть, что угодно: даже лакричные щупальца.

— Здравствуйте, — официант в белоснежной форме вырос буквально из ниоткуда, — меня зовут Сэм, — представился он, широко улыбаясь. На секунду его взгляд зацепился за лоб Поттера, на котором за небрежной челкой виднелся темный шрам. Драко уже был готов выслушивать восторженные речи, но Сэм тут же собрался. — Я сегодня буду вашим официантом. Вы уже определились с заказом?

Драко кивнул, протягивая меню официанту. Тот его поспешно забрал.

— Мне, пожалуйста, растительное карпаччо, тартар из лосося, один сдобный котелок и сливочное пиво, — величаво проговорил он. Сэм записал все в свой маленький блокнот.

Поттер, непонятно для чего изучавший меню, заказал то же самое. Официант повторил заказ, забрал меню и ушел, оставляя их наедине друг с другом.

Драко внимательно посмотрел на Гарри, который в свою очередь оглядывал помещение. Здесь было довольно уютно: столики из темного дерева с бархатными бордовыми дорожками на столах, удобные мягкие стулья, слегка приглушенный приятный свет и тихая непринужденная музыка. Чем-то напоминало гостиную Гриффиндора в Хогвартсе (хотя Малфой никогда там не был, и видел ее только на колдо-графиях). Поттер не спешил заводить разговор, а Драко просто не мог молчать: присутствие Гарри выводило его из себя и прежде, а теперь еще и возвращало в воскресенье, подкидывая нелепые образы.

— Здесь довольно мило, — озвучил свои мысли Драко. Гарри мгновенно перевел взгляд на него:

— Джессика посоветовала сюда заглянуть, — Драко на это лишь хмыкнул. — Сказала, здесь подают отменную еду.

— Будем надеяться, что так.

Вновь повисло неловкое молчание. Гарри смотрел на Малфоя, и теперь наступила очередь Драко смотреть куда угодно, только не на сидящего напротив. Поужинать вместе — ужасная идея: у них нет ничего общего, никаких точек соприкосновения, им даже нечего обсудить.

— Так Драко Малфой учился в Академии на Зельевара? — наконец выдал Поттер. Драко лукаво улыбнулся:

— А я все думал, читал ли ты мое резюме. Выходит, читал.

— Пару дней назад, — отмахнулся Гарри, взял из подставки со всякой мелочью, стоявшей на столе, зубочистку и начал крутить ее между своими пальцами. — Слухи о твоей учебе дошли до меня практически сразу, как ты поступил.

— Можешь гордиться оперативностью своих источников, — ответил Малфой.

Улыбка, появившаяся на лице Поттера, буквально сводила Драко с ума и лишала способности смотреть куда-либо, кроме лица Гарри. Тишина снова возродилась, и Малфой молитвенно обратился к Мерлину внутри себя, упрашивая его, чтобы еду скорее принесли.

— Как дела с поиском дома Хиллса? — спросил Драко, не выдерживая.

— Отлично. Эрик под конец дня узнал адрес, Рон и Симус отправились туда, Регулус фиксирует все в отчет. К сожалению, в той местности заблокирована трансгрессия, поэтому они вынуждены добираться своим ходом. Это в нескольких часах езды от Лондона. К двум-трем часам ночи должны быть результаты, — когда Гарри заговаривал о работе, он преображался. Из нерасторопного парня, неспособного связать и двух слов, он превращался в уверенного сильного лидера — Драко мог понять, почему Поттер полюбился Кингсли и всему Министерству так, что по его желанию открыли целый новый отдел.

— Отлично, я надеюсь на положительные результаты.

— Я тоже, — Гарри снова искренне улыбнулся. Драко все еще отрицал, что эти улыбки предназначались для него. Малфою все казалось, что за его спиной сидит какой-нибудь из Уизли, и Поттер разговаривает с ним. — Но давай не о работе.

— И о чем же нам с тобой говорить, Поттер? — протянул Драко, откидываясь на спинку стула: еще одна долгая пауза, и он просто уйдет.

— Расскажи о своей учебе, — легко пожал плечами Гарри.

Малфой хотел было возмутиться, что ему нечего сказать, и что это неинтересная тема, и еще по многим другим поводам, но слова вдруг сами полились из него. Возможно, из-за общей усталости и нервозности.

Поттер слушал внимательно, иногда что-то уточняя, но чаще просто кивая головой или удивленно распахивая глаза. Периодически Драко с осторожностью вставлял в монолог свои шутки и с удивлением обнаруживал, что они смешили Гарри. Его лицо в такие моменты кардинально менялось — становилось простым, беззаботным и вся тяжесть дней будто исчезала в морщинках у глаз и искреннем смехе. Драко очень хотелось бы сцеловать этот звук с губ Поттера, но он, разумеется, никак не проявлял своих желаний, и просто увеличивал количество своих шутливых примечаний.

Малфой не заметил, когда им принесли еду, и когда он все съел, потому что в какой-то момент они поменялись ролями: теперь Поттер рассказывал Драко о своем первом месяце службы, и Малфой еле сдерживался, чтобы не зайтись хохотом — хорошо, что у него были аристократические манеры. Поэтому он почти бесшумно хихикал, прикрывая ладонью рот. Прошло по меньшей мере, полтора или два часа, когда к ним снова подошел официант.

— Прошу прощения, — неуклюже пробормотал Сэм, вырывая Драко и Гарри из разговора и обращая их внимание на себя. — Мы закрываемся, — он, поколебавшись, протянул счет Поттеру.

— Конечно, мы задержались, — Гарри кивнул, взяв темно-красную книжку, сунул в ее карман свои галлеоны и вернул счет официанту. — Сдачу оставьте себе на чай.

— О, вы очень щедры, — удивленно протянул Сэм, успевший заметить, сколько галлеонов положил Поттер, и поспешил ретироваться, пока Гарри не передумал.

На улице было довольно прохладно и тихо — город спал. Где-то вдалеке гудела более оживленная улица. Драко посильнее укутался в свою мантию, медленно выдыхая и наблюдая, как пар вылетает из его рта (кажется, пора переодеваться в зимнюю мантию). Хотелось поскорее отправиться домой, выпить теплый чай и залезть под пуховое одеяло, но также сильно хотелось, чтобы этот волшебный вечер в компании Гарри никогда не заканчивался. Драко не помнил, когда столько говорил в последний раз. Кто бы мог знать, что Поттер окажется вполне неплохим собеседником. Гарри тоже съежился от холода, а кончик его носа вмиг покраснел.

— Спасибо за ужин, — наконец протянул Малфой, вспоминая, кто оплатил счет. — В следующий раз расплачиваюсь я.

Поттер снова улыбнулся — раз в миллионный за этот вечер (после пятнадцати Драко перестал считать), и по телу Драко прошла приятная теплая волна. Как будто бы даже холод отступил.

— Договорились, — добродушно согласился Поттер. Еще несколько секунд Малфой стоял, колеблясь и совершенно не понимая, что нужно говорить, когда прощаешься с Гарри Поттером после прекрасного дружеского ужина: к такому событию в жизни Люциус его не готовил. Гарри смотрел на него и явно не собирался ничего говорить.

— Спокойной ночи, Поттер, — пробормотал Драко и, не дожидаясь ответа, аппарировал.

Сбегать — вот, что получалось у Малфоев лучше всего. Драко упал на свою кровать, не удосужившись даже снять мантию, и спрятал свое лицо за ладонями, несколько раз усиленно его потерев, прогоняя глупые и наивные мысли: в животе предательски кружили бабочки.

Следующим утром Поттер собрал команду в общей аудитории на мозговой штурм. Уизли с Финниганом и Макнейром разыскали дом Хиллса — хотя полноценным домом это было назвать сложно. Его комнатушка, судя по описаниям Рона, который охотно делился всеми подробностями вылазки с командой, оказалась в два или в три раза меньше квартиры Драко. Там обнаружились несколько видов котлов, несколько предметов, явно зачарованных темной магией, и огромное количество ингредиентов для зелий. «Снейп бы ему позавидовал», — Драко аж дернулся, услышав имя профессора из уст Уизли. Какое неуважение.

Регулус Макнейран, который отправился с Финниганом и Роном только для того, чтобы вести отчет, оказался весьма кстати: его специализация — редкие магические способности — позволила снять защитные чары на помещении, и уже утром, еще до собрания, Поттер, Ева и Эрик присоединились к осмотру квартиры Хиллса и сбору улик. Похоже, Хиллс всерьез промышлял зельеварением на черном рынке.

Уизли положил перед Малфоем пакет, в котором находилось две ватные палочки, кончики которых были чем-то пропитаны.

— Нам нужно знать, что это, — сказал он. — Это нашли на дне одного из котлов.

Драко приподнял бровь с явным недовольством — Уизли и его манеры отвратительны. Хоть бы сказал «Пожалуйста». Взяв пакет в руки, Драко более внимательно его осмотрел.

— Я, конечно, проведу все положенные тесты, но я почти уверен, что это то самое зелье, которое выпили Фелпсы, — когда знаешь, что искать, работа становится в разы проще.

Поттер, находившийся на своем месте, шумно вздохнул.

— Итак, что у нас есть, — протянул он. — Джеймс и Рузвельт выпили амортенцию по какой-то причине, но зелье было неправильно сварено. И его приготовил Хиллс.

— Мог ли Хиллс не специально испортить зелье? — уточнила тихо Меган. Драко не зря считал ее странной.

— Вряд ли, — ответил он на её глупый вопрос. — Одно дело — испортить зелье, а другое — сварить его нарочно так, чтобы оно превратилось в яд. Я никогда не слышал, чтобы амортенцию использовали по такому назначению. Вероятно, Фелпсы знали, что пили именно ее, а не укрепляющее.

— Из морга пришли результаты буквально десять минут назад, — Ева протянула Поттеру листок бумаги. Тот посмотрел на него и практически сразу помрачнел: такой серьезный Гарри вызывал в Драко волнующие чувства — сразу хотелось успокоить его, разгладить его нахмурившиеся брови и сказать что-то приятное и нежное. Малфой прекрасно понимал, что о таком думать не стоит, тем более сейчас. — Зелье выпил только Рузвельт. И пил он его много лет, — оповестила Ева всех остальных.

— Разрешение на сыворотку еще не пришло? — уточнил Поттер.

— Нет, — тут же отозвался Дин.

Гарри кивнул, повисла тяжелая тишина. Ева сосредоточенно что-то записывала в свой блокнот, щурясь от солнца, светившего ей прямо в глаза, а ее яркие фиолетовые волосы завораживающе переваливались в солнечных бликах. Джессика уперлась взглядом в стол, проваливаясь в свои мысли, а Меган, растерянно хлопая глазами, оглядывала всех, не решаясь что-либо сказать.

— Уверен, все слышали о прекрасной любви этой пары, — протянул Драко, ему стало надоедать, что никто не может озвучить эту простую мысль. — Но, кажется, мы должны признать, что все их чувства — фикция, и Джеймс поил Рузвельта амортенцией.

Эрик хмуро посмотрел на Малфоя. Насколько знал Драко, Альварес был единственным, кто работал с Фелпсами и, несмотря на то что они были в другом отделе, действительно хорошо их знал. Драко подумал, что Эрик сейчас его проклянет за подобные догадки, но тот внезапно сказал:

— Вынужден согласиться. Последние годы их службы — и первые мои — были довольно странными. Рузвельт постоянно все забывал, везде появлялся только с Джеймсом, путал слова. Мы думали, что Рузвельт просто сильно влюблен, и чувства вскружили ему голову. К тому же, Джеймс давно пытался завладеть его вниманием. Но теперь я почти уверен, что это не так. Насколько я знаю, первые несколько месяцев после приема амортенции организм сопротивляется, и мы, коллеги, и близкие друзья Рузвельта, и его семья, видимо, упустили из вида это сопротивление. Никто бы и подумать не мог, что честный аврор может воспользоваться подобными зельями.

— Мрачно, — заключила Джессика. Драко, кажется, впервые видел ее такой разочарованной.

— Если Рузвельт умер от зелья, отчего умер Джеймс? — разрушил вновь возникшую тишину Финниган.

— И снова мы здесь, — Гарри невесело хмыкнул.

— Думаю, это кто-то, кто знал, что Рузвельт умрет в этот день, — снова подала голос Ева, — а Джеймс будет слишком дезориентирован, чтобы дать отпор. И кто-то, кто знал, как обойти защитные чары.

— Хиллс? — спросил Регулус.

— Возможно, — Гарри неуверенно пожал плечами, хотя его взгляд оставался твердым. — Во всяком случае, как только Малфой закончит тесты с зельем из котла Хиллса, у нас будут неоспоримые доказательства, чтобы задержать его еще на пятнадцать суток. За это время мы либо что-то найдем, либо придет разрешение на сыворотку правды. Малфой, займись, — он посмотрел на Драко, и его взгляд будто потеплел. Драко не мог этого не заметить (конечно, он вполне мог себе это и нафантазировать, но сегодня Драко так думать не хотел, не после их вчерашнего дружеского ужина). — Дин и Меган, на вас вся бумажная работа по задержанию Хиллса. Джессика, собери в отделе тайн все, что мы еще не знаем про Рузана и всю его семью. Спасибо. Все свободны.

Драко размеренно переливал светлые жидкости из одной колбы в другую, приподнимал их, внимательно разглядывая, подогревал огнем и то и дело размахивал своей палочкой, периодически отходя к своему столу, что-то записывая. Сторонний наблюдатель мог подумать, что Малфой занимается полной ерундой, — так и казалось Дину, который внимательно следил за всеми действиями Драко, облокотившись на стену в противоположном конце кабинета. Томас остался с Малфоем лишь для того, чтобы сразу, как только тот закончит тесты, забрать документы и направиться продлевать Хиллсу заключение.

— Не думал, что однажды буду работать с тобой, — сказал Дин, заскучав. В его голосе не сквозила ни злоба, ни неприязнь, скорее — равнодушие, смешанное с усталостью. Драко подумал, что рад, что именно Томас работал в прокурорском отделе, а не Финниган. Иначе бы они с Симусом сейчас друг друга переубивали.

— Взаимно, — отозвался Драко, не выдумав никакой колкости. — Поттер умеет удивлять.

— О, нет, — Дин многозначительно ухмыльнулся, — вот как раз в этом нет ничего удивительного.

Малфой считал иначе, но он совершенно не собирался делиться своими эмоциями и чувствами с гриффиндорцами — никогда в жизни. Поэтому молча продолжил выполнять свою работу, игнорируя тоскующие вздохи Томаса. Драко закончил спустя полчаса. Окончательно все законспектировав, он протянул бумаги Дину: его догадки подтвердились — в котле Хиллса действительно находились остатки неисправной амортенции. Томас сказал что-то вроде «Спасибо» и ушел. Драко взглянул на часы — время обеда. Сегодня он не собирался его пропускать.

— Вот это люди! — воскликнул Блейз, несколько людей на него недоуменно посмотрели и тут же отвернулись. Драко, держа в руках поднос, гаденько улыбнулся, обращая внимание на Джессику, которая, конечно же! сидела с Забини за одним столом. — Наконец вырвался из объятий Поттера? — Блейз прищурился, и Драко с ужасом вспомнил, что еще не общался с другом после воскресенья. Необходимо срочно менять тему.

— Так, значит, вы теперь вместе? — протянул сладко он, опускаясь на свободный стул, предвкушая количество смущающих реплик с его стороны, которые Драко усердно готовил несколько дней. Но план под названием «Как следует поиздеваться и посмущать своих друзей» рухнул, когда Джессика осторожно взяла руку Забини в свою и слегка ее сжала.

— Вроде того, — улыбнулась она.

Драко удивленно посмотрел на их сплетенные руки: он не ожидал, что все разовьется так быстро. Блейз вроде как был безнадежно влюблен в Гермиону, а Джесс только две недели назад пыталась охмурить самого Малфоя. Драко понимал, что вряд ли сладкая парочка сейчас клянется друг другу в любви до гроба, но то, что они уже объявили себя парой, вызвало в груди Малфоя стойкое чувство обиды, которое он хоть и пытался прогнать, но ничего из этого не выходило.

Причин было несколько: во-первых, теперь его старый друг и новая подружка потеряются друг в друге и просто-напросто забудут про еще одного старого доброго слизеринца, который, кстати говоря, их познакомил; во-вторых, Драко все еще был одинок и безответно влюблен — и еще одна счастливая пара, появившаяся в его окружении (а за последние четыре года их возникало так много, что Малфой даже не начинал их считать), напомнило Драко, что тот, похоже, на веки вечные останется совершенно один, собирая редкие взгляды Поттера в своем сердце и тоскуя по ним холодными вечерами.

— Я за вас рад, — тихо сказал он, маскируя свою неискренность за вежливым тоном.

Однако, как Малфой уже успел понять, Джессику невозможно обмануть. По крайней мере, у него не получилось ни разу за все то короткое время, что он ее знал. Драко практически сразу признал в ней слизеринку только благодаря ее искусному умению залезть к нему в душу.

— Не переживай, сладкий, — пропела она, отпуская руку Блейза и принимаясь за булочку с корицей, лежащей на ее подносе, — мы про тебя не забудем и будем проводить с тобой время. К тому же, у тебя есть Гарри.

— Джесс, — разочарование Драко тут же сменилось свирепостью, — я же тебе уже говорил. Меня с Поттером ничего не связывает.

Блейз хохотнул:

— Если бы я тебя не знал, друг, я бы тебе поверил.

— Вот-вот, — закивала девушка, прожевывая свою булочку. Малфой был взбешен, что эти двое спелись. — Как тебе, кстати, ресторан? — она сверкнула своими глазами.

Драко шокировано распахнул глаза, а Блейз в удивлении поднял брови:

— Ты ходил с Поттером в ресторан? На свидание?

— Это не свидание, — гневно ответил Драко, упорно не отводя взгляда от Джессики. — Откуда ты знаешь?

— Гарри после собрания сказал, что посетил с другом место, которое я советовала, — проворковала девушка невинным голосом. — Я не смогла не удержаться, чтобы не узнать, о каком друге идет речь.

Драко насупился, пододвигая свой поднос ближе к себе. Он внимательно на него посмотрел, разглядывая картофель в сливочном соусе.

— Это все равно ничего не значит.

Джессика покачала головой, но больше не возвращалась к этой теме до конца обеда.

Думать о чем-то, кроме Поттера, являлось практически невозможным. Драко, закрывшийся в своем кабинете до конца рабочего дня, пытался сварить зелье сопротивления магии. Так как заполнение оставшихся бумаг забрало у Малфоя не больше часа, он все же решил воспользоваться кабинетом и его возможностями в своих собственных целях. Не повышая навык, ничего не добьешься. Драко же желал добиться многого. Как минимум для того, чтобы его фамилия, произнесенная всуе, больше не вызывала неприязнь у волшебников и волшебниц.

Однако мысли Драко то и дело возвращались то к ужину, то к танцу, то к теплым словам и кротким взглядам Гарри. Тот вел себя действительно странно. Малфой никогда прежде не видел его таким по отношению к себе. Поттер был то уверен в себе, то отчего-то неповоротлив, то широко улыбался, то долго молчал и не спускал с него глаз. Нечто вроде дружбы осторожно зарождалось между ними, и Драко соврал бы, если бы сказал, что его это не радует.

С другой стороны, Малфою дружба уже была не нужна. Ему требовалось куда больше, чем одиннадцать лет назад, когда маленький Драко протянул руку маленькому Гарри. Теперь Драко нужен был весь Поттер целиком. Он желал стать причиной счастливых взглядов и улыбок Гарри, желал окутать его терпкой заботой, желал слушать его бесконечные монологи, целуя при этом каждый миллиметр его лица. Драко желал укусить Гарри за шею, оставляя след, зарыться рукой в его волосы, вдохнуть их запах и раствориться в нем. Он хотел, чтобы Поттер его любил. Хотел быть тем, кому Гарри улыбался бы по утрам, только открывая сонные глаза, кому рассказывал все, скопившееся на душе, с кем делил и все свои радости и горести.

Но если Поттер был готов выстроить дружбу с Драко, разве мог Малфой требовать больше?

Драко вновь и вновь возвращался к этим мыслям, тщетно пытаясь их пресекать. В итоге он вернулся к тому, что было четыре года назад и чего успешно избегал все это время. Как в голове Малфоя раньше могла уместиться мысль, что Поттер ничего для него не значит, Драко не понимал — Гарри по-прежнему значил слишком многое.