На поводке за счастьем

12

Валерия

Домой я вернулась, как выжатый лимон. Силы на нуле, настроение давно ушло в минус.

— Привет, моя сладкая булочка, — я рухнула на пол, обеими руками наглаживая Виту, мою Витаминку. — Ты не против, если мы сегодня пропустим прогулку? — жалобно спросила я, зарывшись пальцами в мягкую шерсть за ушами собаки, притягивая ее нос к своему. — По глазам вижу, что против, но я очень тебя прошу. Обещаю, завтра встать пораньше, чтобы дольше погулять, — торговалась я, пока Вита заботливо намывала моё лицо и шею языком.

Не переодеваясь, я сразу взяла в руки рулетку, пристегнула ее к ошнейнику на шее собаки, и мы пошли на улицу. В туалет-то всё равно нужно было сходить. Пока мы шли мимо кустиков рядом с домом, я вдруг поняла, что неудержимо сильно хочу торт. Сходили с Витой в магазинчик за углом, и вот уже настроение начало подниматься.

Как бы Вита не уговаривала меня, мы всё же вернулись домой. Я заварила чай и уселась перед телевизором. Взяла в руки телефон и ответила неугомонным друзьям-собачникам, которые успели нас потерять. Не стала говорить причину. Просто сказала, что устала и нет настроения. И ведь не врала. Так и было. Включила первую попавшуюся романтическую комедию с Дженнифер Энистон и, не разрезая на куски, ложкой начала есть торт.

— Завтра всё сгоним, обещаю, — ответила я на испепеляющий взгляд любимых глаз.

Вита удобно устроилась рядом, положив на меня голову, и негодующе подскакивала каждый раз, когда меня накрывало хохотом.

— Прости-прости, — извинялась я перед ней, поглаживая шёрстку, а потом снова давилась смехом.

В голове было совершенно пусто, лишь иногда там мелькали необремененные интеллектом шутки и смешные моменты. После просмотра фильма я приняла ванну. Горячая вода расслабила не только тело, но и душу, поэтому сон настиг меня быстро и всеобъятно. А на утро я даже удивилась бодрости и приливу сил, не смотря на то, что было всего пять утра.

Раннее утро прекрасно и ужасно одновременно. Пока большинство людей досматривали самые сладкие сны в тёплых и уютных кроватях, я уже морозила свою задницу на улице. Хотя с другой стороны, то самое большинство не видело нежной предрассветной дымки, пустынных, чистых и красивых улиц и аллей. Город спал, а я тайком могла подсмотреть, как он мил и нежен в этот момент. И холодно на самом деле было только поначалу. Потом в движении тело согрелось, и холодный воздух приятно покалывал кожу. Не сильно, будто боялся спугнуть меня.

По утрам особенно явно ощущалось неминуемое приближение зимы. Лужи еще не подмерзали, но деревья уже давно все осыпались, приняв не самый привлекательный вид. Совсем скоро город начнет переливаться разноцветными огнями, и отовсюду будут звучать новогодние песни, создавая праздничное настроение даже самым угрюмым скрягам.

Я же по-прежнему верила в чудеса. Как ребенок, ей Богу. Но как еще можно объяснить появление в моей жизни этого рыжего счастья, да еще в самый нужный для этого момент. Вита родилась для меня. А я ждала ее всю жизнь.

Неожиданно небо затянуло темными тучами, не давая даже самому прозорливому лучику озарить просыпающийся город. Поднялся сильный, пронизывающий до костей, ветер, и с неба упали первые, пока еще мелкие капли дождя. Ну вот. А так всё здорово начиналось. Пришлось раньше задуманного вернуться домой.

На работу совершенно не хотелось идти. Усилившийся за окном дождь прямо-таки заставлял меня забраться под одеяло и остаться сегодня дома. Жаль, что взрослым недопустимы такие слабости. Вита свернулась калачиком на своём любимом мягком коврике, решив, что раз спасти меня невозможно, то она поспит и в одиночестве. Эх.

Я по-прежнему отгораживала от себя воспоминания вчерашнего дня, чтобы сохранить те жалкие крохи хорошего настроения, которые оставила мне безжалостная природа. Иначе пришлось бы расторгнуть договор со своей совестью и наломать кучу дров, не явившись на работу.

По пути я настраивалась на любой исход сегодняшнего дня, но к моему удивлению в офисе всё было спокойно. Шеф меня не вызывал, а так мы с ним практически и не пересекались. Виолетты сегодня не было. А в таких условиях работа меня только радовала. Поэтому рабочий день пролетел так быстро, что я не заметила, как пришло время отправляться домой.

Дождь прекратился еще днем, но всё равно было пасмурно и холодно. Однако это никак не мешало нам с Витой натянуть счастливые улыбки и топать с ними на любимую полянку.

Вита встретила всех так эмоционально, будто мы здесь не были по меньшей мере год. Да и я была очень всем рада. Только вот не могла понять, почему вдруг в груди царапнуло разочарование, что не было ИХ.

— А что же Бог? Уже перевоспитался? — не сразу, но всё же решилась задать вопрос и удивилась коварным взглядам трёх пар глаз.

— Интересно получается, — протянула с хитрой улыбкой Маша. — Ходите по очереди и друг про друга спрашиваете.

Я зарделась. Меня поймали с поличным. Так еще и выяснилось, что Кирилл спрашивал обо мне. Это неожиданно смутило меня.

— Утром были, — продолжила Даша, перетягивая канат с Одой. — Кирилл сказал, что вечером скорее всего не сможет прийти. Занят. Но знаешь, у них не плохо получается. Еще конечно работать и работать, но там всё точно не безнадёжно.

Пока я слушала, как Даша нахваливала Кирилла и Зевса, мой слух начал улавливать какой-то топот позади меня. Будто мчался конь. Нет, не просто мчался, а нёсся на меня. И как только я это осознала, развернулась, чтобы посмотреть и словила дежавю.

Прямо на меня в прыжке летел, расставив в стороны все четыре лапы, Зевс собственной персоной. Ровно за секунду до падения я успела разглядеть за ним бегущего Кирилла. Слава всем Богам, они не были связаны одной нитью. Точнее поводком. Но и Зевс оказался очень тяжелым и… Грязным!!!

Как же больно и не вкусно! Мало того, что Зевс снёс меня с ног, так он еще бросился по мне топтаться вылизывать моё скривившееся лицо. Собачьи слюни вперемешку с грязью… Кайф. Просто предел моих мечтаний.

Девочки лишь успели схватить своих собак, чтобы не случилась «куча мала», и к нам наконец подоспел хозяин этого Демона.

— Зевс! Твою мать! — орал он, стягивая пса с меня. — Лера, ты в порядке? — взволнованно спросил Кирилл.

Мне резко стало легче, потому что Зевс слез с меня и куда-то исчез. Куда-то… Я даже знала куда!

Но стоило мне попытаться подняться, как вдруг перед моим лицом оказалось лицо Кирилла. Я так и застыла, набрав полную грудь воздуха. Мы были непозволительно близко друг к другу. Глаза в глаза. Один воздух на двоих. Я медленно выдохнула, ощущая, что краска стремительно заливала лицо.

Я была вынуждена признать сама себе, что этот несносный мужчина чертовски привлекателен. Особенно тщательно я могла рассмотреть его сейчас. Тем более он тоже это делал, совершенно не смущаясь. Я тонула в омутах его потемневших серых глаз, боясь опустить взгляд ниже, к губам. В то время, как он позволял себе изучать каждый миллиметр моего лица.

— Твой пес, прямо сейчас превращает мою рыжую собаку в грязебаку, — не своим голосом тихо произнесла я, услышав возмущенные ругательства девочек с применением имён наших собак.

— Готов понести за это любое наказание, — пошутил Кирилл, но взгляд остался таким же серьезным.

— Будешь отмывать нас обеих, — тихо рассмеялась я, но напоровшись на чёрный тяжелый взгляд, осеклась.

Кирилл сглотнул и вдруг резко исчез из поля моего зрения. А потом я почувствовала тепло его руки в моей ладони и мир снова закружился. Я ощутила опору под ногами и толику разочарования, что волшебство момента растворилось. Вместо него в воздухе повисли напряжение и неловкость, которые мы с Кириллом пытались прятать, избегая очередного зрительного контакта.

Зато наши собаки прекрасно контактировали. Зевс просто прохода не давал Вите. Что там девочки говорили? Не всё потеряно? А оно находилось вообще?

Зевс не реагировал ни на кого. Только на Виту. Все мои попытки занять свою собаку чем-то полезным оказались тщетными. Даже когда она пыталась побежать за пуллером, ее неизбежно настигал Зевс.

— Это невозможно! — не выдержала я, как ни старалась. — Мне сказали, что у тебя начало получаться взаимодействовать со своим псом. Но на деле — продвижек ноль!

— Зевс вёл себя нормально, пока не было вас! — выдал этот мерзавец.

— Хочешь сказать, что проблема в нас? — от возмущения задохнулась я.

— Именно!

— Плохому танцору всегда что-то мешает! В вашем случае прям в точку!

— А может это Вита дурит ему голову, распыляя тут свои флюиды, — эмоционально махал руками Кирилл, едва не задевая ими меня. — А он просто нормальный мужик, который не может на них не отреагировать!

— Мужик… Кобель он! — едко выплюнула я, сгорая от гнева.

— Это ты еще кобелей не встречала! — орал он не меньше меня.

Я осеклась. Боль пронзила сердце и нырнула прямиком в душу. Глаза неожиданно наполнились влагой, а в горле резко пересохло так, что сказать и слово было невозможным. Дыхание стало прерывистым, предупреждая о надвигающейся истерике.

Взгляд Кирилла горел по-прежнему сильно, но теперь ярость сменилась едва уловимой тревогой и непониманием. Я снова не заметила, как мы оказались слишком близко. Пока обменивались колкостями было не до этого. А теперь создавалось ощущение, что Кирилл слышит мои мысли, чувствует, как мне больно.

Но мне не нужно его сочувствие. Просто оставьте меня все в покое! Не лезьте в душу! Не ворошите прошлое…

— К сожалению, — скрипучим от боли в горле голосом просипела я. — Мы пойдем. Нам еще отмываться, — постаралась я прибавить громкости своему неживому голосу, чтобы услышали все.

С трудом оторвала Виту от Зевса, пристегнула поводок, и мы ушли. Сначала шли быстрым на эмоциях шагом, затем я замедлилась, нужно было остыть. На улице это сделать легче, чем дома. Поэтому, глубоко дыша, я пыталась думать обо всём на свете, лишь бы не вспоминать прошлое.

Не стала говорить девочкам, но я решила не ходить на поляну, пока там будут они. Причин была масса. Зевс не давал нам с Витой заниматься. Кирилл раздражал меня неимоверно. Но больше всего меня пугала моя реакция на этого мужчину. Сегодня я абсолютно точно хотела, чтобы он меня поцеловал. Бред какой-то. Мне это не нужно. Может и правильно, что сразу после этого Кирилл напомнил мне, какие дополнения прилагаются к отношениям с мужчинами. Боль, страдание и отчаяние.

Дома всё-таки поплакала в подушку, когда темнота ночи укрыла меня ото всех. Кроме Виты. Она, услышав мой плач, подошла, положила голову на диван возле меня и тихо заскулила. А я зарылась мокрой от слез рукой в ее шерсть и сминала ее, пока не уснула.