На поводке за счастьем

2

Валерия

Три года назад.

— Оль, привет, — бодро прощебетала я, прижимая одной рукой телефон к уху, а второй — крепко держа ворох из пакетов и сумки. — Кошечка или зайка?

— Эээм… Пусть будет кошечка, — неуверенно ответила подруга.

— Отлично! — воскликнула я. — В принципе, я тоже больше к ней склонялась.

— Может объяснишь, Филатова? — поинтересовалась Оля.

— Ну вообще-то, я уже больше года Майская, — в шутку возмутилась я. — Сегодня же у Сережки день рождения, — пояснила подруге. — Отпросилась с работы. Хочу сделать ему сюрприз. Вчера в магазине не смогла определиться, взяла оба костюма, — немного краснея выпалила я. — Значит буду кошечкой. Заскочу до Настюхи, переоденусь и побегу поздравлять именинника, — в голосе зазвучали игривые нотки.

— Это ты здорово придумала, — сдержанно ответила Оля. — Мне кажется, Сережа будет в восторге.

— Думаешь? — звенящим от волнения голосом спросила я. — Мы еще такое не практиковали…

— Он оценит, — лелейно пропела подруга.

— Спасибо, дорогая, — искренне улыбнулась я. — Ладно, побегу, — попрощалась и завершила вызов.

Наши отношения с мужем в последние месяцы стали ощутимо прохладнее. Тут я грешила на свои умения. Точнее на их отсутствие. Сережа был моим первым и единственным мужчиной. Весь мой сексуальный опыт, это то, чему я смогла научиться от него же. И видимо я плохая ученица. А может просто фригидная. Не знаю. Секс доставлял мне приятные ощущения, но не такие, как это описывали подруги или я читала в книгах. Случался в моей жизни и оргазм. Опять же это было так редко, что пальцев рук хватило бы, чтобы их пересчитать. Видимо что-то я делала не так.

И вот в попытках привнести в нашу скудную интимную жизнь чего-то новенького, я решила попробовать «поиграть». Насмотрелась всяких видео-роликов. Немного ошалела с разницы между моим поведением и поведением раскованных, уверенных в себе девушек. Конечно, я сильно проигрывала. Почувствовала себя никчёмной в этом плане.

Но сейчас вдохновлённая я спешила к Насте. Ну не совсем же я безнадёжна? Всему можно научиться. Пока я готовилась к такому шагу, наткнулась в интернете даже на несколько обучающих курсов. Представляете? Оказывается, даже такому обучают. Я раньше и не догадывалась. Даже всерьез задумалась над этой темой.

— Ну? — красная, как помидор, я стояла у зеркала в квартире подруги, переминаясь с ноги на ногу, — Что скажешь?

— Эээм, — протянула Настя, рассматривая меня в непривычном амплуа. — Может примеришь второй костюм? — аккуратно предложила она.

— Совсем ужасно, да? — весь мой запал неожиданно рухнул в бездну. — Я так и думала.

— Нет-нет! — поспешила успокоить меня подруга. — Ты выглядишь… — она немного замялась, — Очень даже сексуально. У тебя хорошая фигура. Грудь, талия, попа — Настя нарисовала руками форму песочных часов в воздухе. — Но этот хвост, — она взялась двумя пальцами за мой кошайчий хвостик, — Какой-то он дохленький. Переоденься в зайчика.

— Блин, — прикусила я губу. — Ну давай попробуем.

Я боялась потерять много времени. А переодевать эти костюмы не так-то просто. Но Настя оказалась права. Этот выглядел интереснее. Хоть и весьма непривычно для меня.

Хорошо, что сейчас еще была холодная погода. Март в этом году был не теплее февраля. Поэтому я засунула заячьи уши в шапку, она у меня как раз широкая. Поверх костюма надела своё длинное пальто, а на ноги — высокие сапоги, так что чулок в крупную сетку не было видно. Оставалось только добежать во всём этом до нашего дома.

Жили мы с Настей в пяти минутах хотьбы друг от друга. Но сегодня я преодолела это расстояние гораздо быстрее. Бежала так, словно за мной гнались черти. Мне казалось, что все, абсолютно все прохожие видят, что под верхней одеждой на мне этот развратный костюм. Страх, волнение и стыд разлились по моему лицу яркой краской, а низ живота неожиданно опалило возбуждением. Может они их чем-то мажут, эти костюмы? Другого объяснения у меня не находилось.

И вот такая взвинченная я залетела в подъезд, а затем и в лифт. Только створки лифта начали закрываться, а я с облегчением выдохнула, как вдруг двери остановила сильная мужская рука.

— О, привет, соседка, — коварно улыбнулся Артур из квартиры напротив, или это мне его обычная приветливая улыбка показалась иной? — Не против моей компании? — игриво спросил он.

— Нет, — еще сильнее покраснела я, а пульс, и без того стучайщий в ушах, совсем сорвался на бег.

Артур, сколько я его знала, всегда был бабником. Его квартиру ругулярно посещали разные девушки. Но все невероятно красивой внешности. Я на их фоне казалась себе серой мышкой. Хотя, наверное, так и было. Поэтому никогда не видела в глазах этого молодого мужчины интереса к моей персоне.

Сейчас же мне казалось, что он буквально ощупывал мои скудные прелести, облаченные в мохнатый костюм; что пальто не скрывало всё это безобразие несколькими слоями материи и пуха. Его взгляд был пристальным и слегка насмешливым. Я же хотела провалиться сквозь землю, пройти через стены, стать невидимкой.

— Ты сменила парфюм? — оканчательно сбил меня с толку сосед. — От тебя пахнет как-то иначе… — голос Артура стал немного сиплым.

— Нет! — слишком резко отрезала я, чем только рассмешила мужчину.

Он что помнит запах моего парфюма? Внутри всё горело огнем. Пульс уже мчал на запредельных скоростях, а сердце лихорадочно билось в груди. Я молилась всем богам, чтобы лифт скорее добрался до нужного этажа, потому что стены будто со всех сторон давили на меня. Кислорода практически не было. По крайней мере мне так казалось, ведь дышать было невыносимо трудно.

Наконец, мои мольбы были услышаны и лифт открыл передо мной свои двери, выпуская на долгожданную свободу.

Но я же говорила, что Артур живет напротив? Так вот. На деревянных ногах я доковыляла до своей квартиры, ощущая лопатками пылающий взгляд. Трясущимися руками, полезла в сумочку за ключами. Ковырялась в ней, пока не выронила банковскую карту. Наклонилась, чтобы поднять и что вы думаете? Чёртовы квадратные ногти! Я прокляла в этот момент своего любимого мастера за ее «А давай сделаем квадрат? Френч на коротких квадратных ногтях будет смотреться бомбезно!»

«Охренительно, блин! Да чтоб тебе перчатку на фрезу намотало, чтобы клиент чихнул на блестки, пусть свет, в конце концов, вырубится в самый ответственный момент!» — сыпала я проклятиями, как из рога изобилия.

Но злосчастная карта никак не хотела отковыриваться от плитки пола. Уже думала забить на нее. Ногами допинаю до двери, а там под коврик. Потом достану. И тут я услышала усмешку. Такую… пошлую. Замерла. По телу прокатилась дрожь, а ремни и застежки костюма словно впились в кожу, прожигая острой болью. До меня, наконец, дошло. Когда я наклонилась, соседу открылся прекрасный вид на мои ноги, обтянутые чулками в крупную сетку. Понимание этого произвело взрыв внутри моего тела. Сердце, на секунду тормознув, затарахтело с новой силой.

Артур откашлялся, обошел меня, наклонился и с легкостью поднял карту. Вручил ее мне, а я даже не смогла найти в себе силы, чтобы взглянуть в его глаза. Поднялась и не могла выдавить из себя ни единого слова. Дышать стало невыносимо трудно, а температура щёк и ушей побила все рекорды. Мне стало так стыдно, будто он видел меня голой. Но это ведь не так! Почему я так близко всё это приняла? Всё дело в костюме. Мне казалось, что я стою сейчас перед чужим мужчиной в костюме долбаного зайца. Какая же я дура! Он не мог его видеть! Я в пальто!

— Не теряй карточки, — пожурил он меня. — А вот и то, — он аккуратно двумя пальцами выудил ключи от квартиры из раскрытой сумочки, — Что ты искала.

— С-спасибо, — с трудом просипела я, коснувшись раскалённой рукой холодного металла.

Так и стояла, как пришибленная, пока он, напевая какую-то мелодию, медленно открыл свою дверь и вошел в квартиру. И только, когда я осталась одна, смогла двигаться. Господи, мне же нужно каким-то образом тихо войти, чтобы Сережа меня не услышал… А как это сделать, когда руки и ноги меня не слушаются?

Я попыталась привести дыхание в норму. Даже дала себе пару минут и только после этого, аккуратно вставила ключ в замочную скважину. Два раза провернула и снова зависла, прислушиваясь к ощущениям. Волнение никуда не ушло. Пульс так и бил по барабанным перепонкам, а взгляд рассеянно смотрел вникуда. Да уж. Устроила мужу сюрприз в день рождения. Опять мне стало стыдно за свою некчёмность.

Но отступать было некуда.

Едва ощутимо надавила на ручку, и та послушно поддалась. Под сумасшедший бит сердечного ритма, я открыла дверь и тихо вошла. Вокруг стояла тишина. Или просто я ничего не слышала и не видела от дикой паники. Удивительно, но у меня даже получилось тихо закрыть дверь, расстегнуть молнию пальто и снять его, шапку и сапоги. Теперь быть беззвучной стало легче. Босые ноги невесомо касались пола по пути к спальне, ведь на кухне Сережи не было. Дверь в комнату почему-то оказалась закрыта.

«Может спит?» — подумалось мне. Также тихо открыла дверь спальни и сквозь всё сильнее нарастающий шум в ушах начал пробиваться какой-то звук. Странный. Нелогичный для мужчины, который должен быть дома один. Или он просто не один? Мир словно сузился до одной точки, в которой на нашей с мужем кровати занимались сексом двое: он и моя подруга.

Я ощущала себя рыбой, которую оглушили одним мощным ударом. Ничего не вижу, ничего не слышу. Чувствовала только боль, которая внезапно пронзила сердце. С пылающих миниту назад ярким огнем щёк, в момент сошла вся краска.

Гул в голове резко прекратился и я смогла слышать. Но лучше бы я не слышала этих влажных шлепков и страстных стонов. Кажется, отдаленно я их слышала с самого начала, просто пребывала в таком стрессе, что мозг отключился и моей целью было лишь добраться до Сережи, а там уже всё само должно было идти по накатаной. Оно и пошло. Только совсем не так, как я себе представляла.

Первым меня увидел муж. Не сразу. Ведь ему явно было не до меня. Майский лежал на спине, и ошалевшим страстным взглядом таращился на грудь Оли. Она, как синхронный дуэт двух баскетбольных мячей, которые одновременно отбивал один игрок о пол, прыгали ввверх-вниз, в такт мокрому от пота телу. Видимо ощутив мой острый, как бритва взгляд, Сережа перевел свои осоловьелые глаза на меня и тут же изменился в лице. В то время как Оля продолжала самозабвенно скакать на нем, впиваясь острыми красными когтями в его грудь.

Мне казалось, что всё это происходило не со мной. Будто я смотрела фильм. Очень реалистичный и яркий.

— Лера? — зачем-то сипло, спросил он, потрясённо рассматривая меня.

Ах, да, я же, как самая последняя дура, была еще и одета в ставший ненавистным мне костюм зайца. Выглядело это скорее всего весьма странно, смешно и даже унизительно. Но сейчас мне было совершенно плевать. Особенно, когда Оля медленно повернула в мою сторону голову и посмотрела так… Ехидно, коварно, высокомерно. Ну конечно. Она знала. Она ждала моего появления. Это был театр одного актёра. В шоке пребывали только мы с Серёжей. Оля же подготовила этот спектакль для нас. Для меня.

Сучка. Ненавижу.

Дальше всё, как в тумане. Сапоги. Пальто. Шапка. Лифт. Двор. Парк. Скамейка.

Я просидела там, пока не замерзла. И даже, когда пальцы на ногах начало покалывать от холода, я еще продолжала сидеть, стуча зубами и всматриваясь куда-то вдаль. Пока мой взгляд не зацепился за женщину в спортивном костюме и жилетке. Рядом с ней, с гордо поднятой головой, важно вышагивал доберман. Стать этой строгой и безусловно устрашающей породы не давала отвести от нее глаз. Сила, грациозность, красота.

И пусть хоть на пару минут, но я забыла обо всём, рассматривая этот интересный дуэт. И лишь когда они скрылись в глубине парка, я отмерла. Вспомнила не только голую наездницу, но и то, что квартира, из которой я ушла несколькими часами ранее, принадлежит мне. Она досталась мне от бабушки, которая наверняка была бы не в восторге, узнав, что я позорно оттуда сбежала, оставив в ней двух предателей.

Еле передвигая онемевшими от холода ногами, я поплелать домой с единственной надеждой, что ни Сережи, ни тем более Оли, там не увижу. Конечно же я ошиблась. Сережа был там. Ждал меня.

— Лерочка, ну слава богу ты вернулась, — с облегчением выдохнул он и даже бросился меня обнимать, пока не напоролся на острый взгляд. — Ты замерзла, — осёкся он. — Пойдем на кухню, я сделаю тебе чай.

— Мне нужно переодеться, — пустым голосом произнесла я и разувшись поплелась в комнату. — Не иди за мной, — остановила рванувшего в мою сторону мужа.

В спальне я старалась не смотреть на кровать, но она словно нарочно притягивала взгляд. Больно. Очень больно. Завтра же избавлюсь от нее.

Наспех сняла с себя дурацкий костюм, накинула на голое тело халат и ушла в ванную, не обращая внимание на выпучившего виноватые глаза Серёжу с горячей кружкой в руках. Разделась и легла в ванную, включив горячую воду. Закрыла глаза и первое, что всплыло в сознании — это образ женщины с доберманом. Интересно, как зовут эту собаку? Какая она? На злую она совершенно не была похожа.

Но что я знаю о собаках? Практически ничего. В детстве я, как и многие дети, подкармливала дворовых собак, играла с ними, строила для них домики и даже пыталась лечить. Но свою собаку мне бы никогда не разрешили завести. Мать не любила их и даже боялась. Отчим вообще никого не любил. Мне кажется, даже маму. Моего младшего брата разве что. Но это не точно.

— Лерочка, у тебя всё в порядке? — зачем-то выдернул меня из размышлений подонок, который всё еще являлся моим мужем. — Открой, пожалуйста, дверь.

Какие мы вежливые. С чего это вдруг? К горлу снова подступила тошнота. И я упорно молчала.

— Лера! Открой! — взволнованно закричал Майский, дергая ручку — Открой эту чертову дверь!

Я выключила воду. Нарочито медленно обтерла тело полотенцем. Сделала несколько глубоких вдохов и попыталась нацепить на лицо твердость и спокойствие. Открыла дверь и невозмутимо прошагала мимо остолбеневшего мужа на кухню. Там уже заварила сама себе чай и села за стол. Обхватив обеими руками горячую кружку, я всматривалась в ночные огни за окном, размытые опустившимся туманом. Эта картина была похожа на мою жизнь сейчас: вроде бы понятно, где свет, где тень, но всё смазано тягучей дымкой, которая смешала прекрасное с грязью.

— Поговорим? — снова нарушил Сергей тишину.

— Поговорим, — выдохнула я.

— Я очень виноват перед тобой, — начал он, набрав полную грудь воздуха, в то время, как я снова падала в бездну. — Честно, я собирался тебе всё рассказать. Но не сегодня. И не так.

— А когда? И как? — мой голос предательски задрожал, потому что истерика уже накинула на шею удавку. — И вообще, как давно у вас с ней…

Предательская слеза всё же скатилась по щеке, разбив гладь чая в кружке своим падением. И как бы я не старалась сдерживать их, одна за другой последовали примеру первой.

— Полгода… — неживым голосом ответил он.

— Сколько? — сипло переспросила я.

Такого поворота я даже представить не могла. Полгода они оба врали мне. А я… Я даже ничего не замечала. Разве что отметила сократившееся количество интима в нашей жизни. В моей. В его, видимо, секса стало только больше.

Боль в груди усилилась. Хотя мне казалось, что она и так невыносима. Ровно дышать больше не получалось. Из груди начали вырываться всхлипы.

— Прости меня… Нас… Пожалуйста, — начал умолять этот предатель. — Я собирался в ближайшие дни тебе всё рассказать, но…

— Ты действительно думаешь, что проблема лишь в том, что я своими глазами увидела вас в постели? — взвилась я. — Думаешь, если бы ты мне сказал об этом на словах, я бы спокойно отреагировала на эту «прекрасную» новость?

— Успокойся, пожалуйста, — запричитал он, пытаясь дотянуться до меня своими руками.

— Да пошёл ты! — оттолкнула я его сразу, как поставила кружку с горячим чаем на стол. — Не понимаю, почему ты ещё здесь?!

— Чтобы ты, дура, глупостей не наделала! — внезапно обозлился Майский.

— Это кто еще из нас глупо себя ведет? — моя истерика стремилась к пику.

— Лера, к этому давно всё шло!

— К чему? К измене? — захлёбываясь слезами кричала я.

— К разводу! — не уступал он по децибелам.

— Так сначала нужно было развестись, а потом лезть к моей подруге под юбку!

— Виноват, затянул с разводом. А под юбку, как ты говоришь, полез к Оле, потому что она не бревно в постели! — бил по больному муж.

— А кто бревно? Я? — глупый вопрос. Ведь очевидно, что ответит он…

— Да! Секс с тобой это мука! — резал без ножа он.

— Посмотрите на него! Бедный, несчастный… Может дело не во мне? — пыталась я хоть как-то отомстить, хоть немного сделать больно в ответ.

— С Олей у нас всё офигенно, — с довольной рожей выплюнул Майский.

— Поздравляю, — мой голос осип от боли. — К ней и иди. Это мой подарок тебе на день рождения.

— Спасибо. Так я и собирался сделать, — гордо ответил он и ушел.

А через почаса громко хлопнула входная дверь, очевидно, оповещая меня о том, что я осталась одна. Одна в этой квартире. Одна в этой жизни.