На том конце радуги

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вылетев из ювелирного магазина, Алисса побежала по улице, ведущей в глубь торгового района. Она не понимала, зачем и куда бежит, просто ей хотелось быть как можно дальше от Меррика.

Меррик обманул ее. Эта мысль колотилась в мозгу, отдаваясь болью в сердце. Он – брат Лэндера, претендующего на трон. Все эти прекрасные рассуждения о том, что он хочет лучшего для своей страны, не более чем ложь. Все, что он сделал, – выгодно его брату.

Алисса все бежала, сворачивая в какие-то переулки, пока не закололо в боку. Как она могла быть настолько глупа? Она же видела, с каким уважением обращаются люди с Мерриком. Ауру властности, окружающую его. Ей просто не пришло в голову, что это нечто большее, чем уважительное отношение к командующему Королевскими силами безопасности.

Впереди она увидела офицера в форме. Представитель местной власти? Если так, возможно, ей удастся попасть в американское посольство. Но не успела она сделать и шага в его сторону, как тяжелая рука схватила ее за талию, рывком прижав к крепкому мужскому телу. В тот же миг ладонь зажала рот, предупреждая возможный крик.

– Ни звука, – пробормотал Меррик ей на ухо.

Он втянул ее в темный переулок. Шедший впереди офицер остановился, разговаривая с кем-то, а когда повернул лицо к свету уличного фонаря, она увидела, что это Толкен. Алисса застыла.

– Вижу, ты узнала нашего друга, – услышала она шепот Меррика. – Думаю, пора нам найти новое место. Приготовься, принцесса. Когда я скажу идти, ты пойдешь. Кивни, если поняла и согласна.

Слезинка выкатилась из глаза и упала на его руку, зажимающую ей рот. Она почувствовала, как он замер, и услышала легкий вздох, похожий на сожаление. Но нет, это невозможно. Таким жестоким людям, как Меррик, неведома жалость.

– Ты не ответила, принцесса. Ну, будешь меня слушаться?

Когда она кивнула, он отошел с ней назад, глубже в переулок.

– Я сейчас уберу руку со рта. Если ты издашь хоть звук, то пожалеешь, обещаю. Когда, я отпущу тебя, мы вернемся туда, где я оставил свою машину. Будем идти быстро, но не бежать. Как любовники, которым не терпится вернуться домой. Ясно?

Когда она снова кивнула, Меррик убрал руку с ее рта, крепко обнял за плечи, прижав к себе так, что она была почти скрыта от любопытных взглядов, и повел по тротуару. Он держался переулков, выйдя неподалеку от ювелирного магазина. За весь путь она не проронила ни звука. Но как только уселась на пассажирское сиденье, повернулась к нему.

– Ты солгал мне, ублюдок. Ты не сказал, что принц Лэндер твой брат!

Не говоря ни слова, Меррик завел мотор, и машина тронулась.

– Разве тебе нечего сказать? – возмутилась Алисса.

– Не здесь и не сейчас.

Она замолчала, слишком расстроенная и эмоционально опустошенная, чтобы затевать словесную баталию. Ей так много хотелось сказать, но она не находила слов. Возможно, это из-за нервного переутомления. А скорее всего потому, что она знала: если опять заговорит, то непременно расплачется.

Дорога казалась бесконечной, пока они петляли по улицам. Спустя час Меррик наконец удостоверился, что за ними нет «хвоста», и выехал на дорогу, ведущую вверх по крутому склону. На вершине горы стоял большой дом с впечатляющим видом на город.

Войдя в дом, они прошли в гостиную, и Меррик сразу подошел к бару.

– Нам нужно поговорить, – объявил он, наливая выпивку.

– Какой смысл? Ты солгал. Конец дискуссии.

– Ты заслуживаешь объяснения. – Он подал ей стакан с янтарной жидкостью. – Вот, возьми. Похоже, тебе это сейчас не помешает.

Она взяла у него стакан.

– А что, бренди – признанное лекарство от предательства?

– Дашь мне знать, так ли это.

– Ну, тогда… за доверие, – сказала Алисса и сделала большой глоток.

– Я прошу прощения, Алисса. Мне нужно было сказать тебе, кто я.

Ее рот скривился в горькой улыбке.

– И кто же ты на самом деле?

– Как и сказала жена ювелира, Меррик Монтгомери.

– Ты имеешь в виду, принц Меррик, младший брат принца Лэндера, герцога Вердона. – Она вскинула бровь. – Я права?

– Да.

– Того самого принца Лэндера, который борется с принцем Брандтом за трон?

Мускул дернулся, у него на щеке.

– Да.

– Кажется, твое лекарство не помогает.

– Мне очень жаль.

– Я верила тебе, – прошептала она, – верила, что ты действуешь из альтруистических побуждений. Но оказалось, все это для того, чтобы твой брат стал королем. Какой дурой я была. А ведь должна была научиться на ошибках матери и никогда не доверять мужчине.

– Ты думаешь, я сам не ставил под сомнения свои побуждения? – вспылил Меррик, затем одним глотком опрокинул в себя бренди. – Считаешь, я не беспокоился, что они могут быть отнюдь не такими чистыми?

Алисса повернулась и вышла через французские двери на большой балкон. Глинит простирался далеко внизу, мерцая разноцветными огнями.

Она почувствовала приближение Меррика и заговорила, не оборачиваясь:

– Возможно, но это не остановило тебя от похищения.

Меррик поставил стакан на маленький столик на краю балкона.

– Для меня все сводится к одному жизненно важному соображению: что лучше для Вердонии.

– А твой брат – лучший выбор, не так ли?

– Нет.

Алисса повернула голову, неожиданно обнаружив, что Меррик стоит прямо у нее за спиной. Она пыталась скрыть, как все в нем действует на нее. Глубина голоса. Его мускусный запах. Даже величина и форма его рук пленяли ее на самом элементарном, примитивном уровне. Его отчетливый шрам, приподнимающий губу в полуулыбку. Она не могла забыть ощущение этого шрама под своими губами и сделала глубокий вдох, заставляя себя успокоиться.

– Если твой брат не лучший выбор, тогда зачем ты похитил меня?

Он забрал у нее стакан с бренди и поставил на столик рядом со своим.

– Лучший выбор – тот, который сделает сам народ Вердонии на предстоящих выборах. Но это его решение. Не фон Фолька. Не Лэндера. Не мое и не твое. Это решать всей Вердонии. Вот за что я борюсь.

Ей было неприятно признавать, что его слова затронули в ней какую-то тонкую струну. Меррик боролся за общество с глубокими корнями, за людей, объединенных одной целью. Это то, чего она жаждала всю свою жизнь, но никогда не имела.

– И что теперь? Мы продолжим наше четырехмесячное паломничество?

– Теперь это невозможно. Доверие – это улица с двухсторонним движением, Алисса. Никто из нас не доверяет другому. Поэтому пришло время для более радикальных действий.

Она сглотнула.

– Боюсь спрашивать, что это может быть.

– У меня всегда имелся план «Б». Я просто надеялся, что не придется им воспользоваться. – Его губы изогнулись в ироничной улыбке. – Мы поженимся.

Она была так потрясена, что не сразу смогла заговорить:

– Мы… что?

– Поженимся.

– Ты, должно быть, лишился рассудка.

– Подумай об этом, Алисса. Если я женюсь на тебе, значит, фон Фольк не сможет.

– Ты нашел потрясающее решение! – вскипела она. – Идеальный способ, чтобы мою мать убили.

– Если мы поженимся, он не сможет использовать тебя как пешку. Ты будешь свободна. Мы подождем подобающий период времени, потом разведемся. Что касается твоей матери… – Меррик потер ладонью челюсть, – если ты выйдешь за меня, я сразу же после этого отправлюсь ее вызволять.

Алисса потрясенно воззрилась на него.

– Ты серьезно?

– Совершенно серьезно. Я бы уже сделал это, если б считал, что ей угрожает серьезная опасность. – Он вскинул бровь. – Значит, договорились? Ты выйдешь за меня?

Алисса хотела бы все продумать, но у нее не было ни выбора, ни времени. Сделав глубокий вдох, она ответила:

– Да. Я выйду за тебя.

– Отлично. Тогда предлагаю скрепить нашу сделку.

Слова повисли между ними на долгое, бесконечное мгновение. Потом он сделал к ней шаг, сокращая и без того малое расстояние, что было между ними. Решимость светилась в его глазах, и он потянулся к ней, соединяя их тела в единое целое.

В его овладении не было ничего пробного, оно явилось быстрое, как молния, и восхитительно точное. Он хорошо знал, как прикоснуться к ней, как поцеловать ее, как украсть все мысли у нее из головы, кроме всепоглощающей потребности наслаждения. Желание вспыхнуло, ослепительное, острое, требующее удовлетворения. Он завоевателем ворвался в ее рот, вступив в сладостный поединок.

Она капитулировала без колебаний. Его язык сплетался с ее языком, играя, дразня, требуя. Руки скользили по спине, пальцы распластались на ягодицах, захватывая их все крепче. Он приподнял ее, тесно прижимая к себе. Она чувствовала его возбуждение, давящее на ее живот, и это лишь усиливало, воспламеняло ее желание. Поднимало его до немыслимых высот.

Она погрузилась пальцами ему в волосы. Зажав его нижнюю губу зубами, она настойчиво потянула, прежде чем вновь отдаться поцелую. Время и место исчезли. Остались лишь звуки хриплого дыхания, шелест одежды, скольжение плоти о плоть. Больше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы он подарил ей освобождение, которого она так жаждала. Всю жизнь она была одна. Всю жизнь бежала от чего-то, но никогда – к чему-то. Она больше не хотела убегать. Хотела заполнить эту пустоту, заполнить ее самым примитивным, плотским способом из всех возможных. Она готова была просить Меррика об этом.

Но именно этот образ – как она умоляет овладеть ею на балконе чужого дома в порыве бездумной похоти – стал тем ушатом холодной воды, который привел ее в чувство. Алисса содрогнулась. Что она делает? Как может быть такой дурой? Неужели, материнский пример ее ничему не научил?

Она высвободилась из его объятий.

– Не надо больше. Это ошибка, а я и без того достаточно наделала их в своей жизни.

К ее облегчению, он отпустил ее, удовлетворившись последним легким поцелуем в губы.

– Считай наш договор скрепленным.

Она облизнула припухшие губы кончиком языка, снова ощутив его вкус.

– Насчет этого…

Он вскинул бровь, явно позабавленный.

– Уже собираешься нарушить слово?

Она хотела избежать этой ловушки, но готова была согласиться на все ради материнской безопасности.

– Не беспокойся, не нарушу. Только с этого момента ты должен играть по правилам.

Меррик сверкнул улыбкой.

– Я здесь не для того, чтобы играть по ним, принцесса. Моя работа – их устанавливать.

Алисса развернулась и вышла с балкона, преследуемая его тихим смехом, будоражащим ее чувства. Она делает это ради безопасности матери, напомнила себе девушка. Влюбиться не является частью плана. Как и идти на поводу у вожделения. Ее конечная цель – вновь иметь возможность самой распоряжаться своей жизнью.

Войдя в спальню, Алисса прислонилась к двери и закрыла глаза в беспомощном отчаянии, вынужденная признать правду. Ей хотелось его прикосновений, его поцелуев. Хотелось погрузиться в пучину пылкой, страстной, умопомрачительной любви. Но почему? Почему она так реагирует на него? Почему ее привлекает именно этот мужчина из всех, которого она встречала в последние годы?

Она прошла в темноте к огромной кровати. Образы замелькали перед ее мысленным взором. Мужчина и женщина, обнаженные. Первые, пробные ласки. Тихие, нетерпеливые вздохи желания. Неторопливый ритуал нежной, взаимной любви.

Любовь.

Алисса отскочила от кровати. Что это с ней? Нет. Только не любовь. Секс – это одно. Любовь – совсем другое. Она не может запутаться в сетях любви. У нее одна-единственная цель – спасти мать и вернуться домой, и она не должна забывать об этом.

– Что, черт побери, ты вытворяешь?

Меррик поморщился, открывая дверь пошире, чтобы впустить своего брата Лэндера.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – притворился он, пытаясь сообразить, много ли известно его большому брату.

– Я говорю о похищении принцессы Алиссы Сазерленд.

Проклятье. Очевидно, много.

– Кто проболтался?

– Мири. Она сейчас на Карибах, наверное, потому что уверена: мама свернет ей шею, когда узнает, что вы вдвоем устроили.

– С мамой я разберусь.

– Желаю удачи. – Лэндер встал перед Мерриком, сложив руки на груди. – Итак, где принцесса? Она немедленно возвращается в Авернос, даже если мне придется отвезти ее туда самому.

Меррик чертыхнулся себе под нос.

– Она спит и никуда не поедет. Да и тебе это совсем не нужно. Если она вернется к фон Фольку, ты проиграешь на выборах.

Лэндер взмахом руки остановил его.

– Значит, я проиграю на выборах.

– Не вмешивайся, – предостерег Меррик. – Мы с Алиссой поженимся. Это положит конец интригам фон Фолька и обеспечит честные выборы.

Лэндер был настроен скептически.

– Не могу поверить, что принцесса Алисса согласна на такое радикальное решение!

– Когда дело дошло до выбора между фон Фольком и мной, она согласилась.

– Ты клянешься, что она делает это добровольно? Что ты не принуждаешь ее, как Брандт?

Меррик поборол волну негодования.

– Разумеется, я ее не принуждаю. Я же не фон Фольк. Мы заключили соглашение. Она выходит за меня, а я спасаю ее мать.

– Сукин… опять фон Фольк?

– Да.

Лэндер провел рукой по своей золотисто-каштановой гриве.

– Я не смогу отговорить тебя от этого безумия?

Меррик покачал головой.

– Ни за что.

– Ты понимаешь, чем жертвуешь? – спросил Лэндер. – Ты не должен делать это ради меня.

– Да, я знаю, чем жертвую. И считаю, что результат того стоит.

Лэндер прочистил горло.

– Спасибо.

Меррик слегка поклонился.

– К вашим услугам, ваше высочество.

– Ох, оставь это, – смущенно пробормотал брат. – У меня тут кое-что есть для тебя. – Он вручил Меррику диск в пластиковой коробочке. – Ты просил план дворца фон Фолька. Я предложил себя в качестве курьера.

Меррик озабоченно нахмурился.

– Ты не должен был приезжать. Я пытаюсь не вмешивать тебя в это. Хочу, чтобы ни у кого не возникло сомнений в твоей непричастности.

– Боюсь, это невозможно. Я могу кричать о своей непричастности с утра до ночи, но никто мне не поверит. Ты же мой брат. Никто не усомнится, что я стою и за похищением, и за другими твоими действиями, которые ты предпримешь. – Он сурово сдвинул брови. – Впрочем, мне плевать. Не мы затеяли эту игру. Трудновато будет фон Фольку заявлять о нечестной игре, когда откроется, что он мошенничал с самого начала. Он на самом деле принуждал ее выйти за него? Ты уверен?

– Абсолютно. Он шантажировал ее здоровьем матери. – Меррик жестом показал в сторону маленького кабинета. – Идем, там есть компьютер. Посмотрим, что на диске.

– Я все время размышляю над этой ситуацией с тех пор, как узнал о плане фон Фолька, – сказал Лэндер, пока они ждали загрузки компьютера. – Не могу понять, зачем он выкинул такой фортель. Это не в его характере.

– У меня такое чувство, что это связано с истощением аметистовых приисков. Видимо, что что-то могло случиться с рудниками.

Лэндер покачал головой.

– Но зачем держать проблемы с рудниками в тайне?

Меррик задумался.

– Точно не знаю. Для политического маневрирования? Если станет известно, что прииски истощились, а он вовремя не уведомил страну, его шансы на выборах здорово упадут. – Он вывел на экран меню. – Ладно, давай посмотрим, как мне лучше попасть во дворец, умыкнуть мать Алиссы и убраться оттуда целым и невредимым.

Они определили наиболее оптимальный маршрут, и Меррик сделал кое-какие заметки.

– Итак, когда свадьба? – спросил Лэндер.

– Что? А, завтра.

– Мы могли бы просто… организовать ее исчезновение на несколько месяцев. Тебе необязательно идти на крайность и жениться на ней.

Меррик бросил ручку и встал.

– Слишком рискованно. Она может сбежать, и тогда фон Фольк найдет ее. Брак – единственный способ убедиться, что он не наложит на нее свои лапы и не закончит то, что начал.

Лэндер бросил на брата суровый взгляд.

– Она знает, что брак должен быть подтвержден для того, чтобы он имел законную силу в Вердонии?

– Пока нет.

– Ты не собираешься ей говорить?

– С этим проблем не будет.

Лэндер потрясенно воззрился на него.

– Ты уже спишь с ней?

Меррик ощетинился.

– Это не твое дело.

– Еще как мое. Проклятье! Не мне тебе говорить, насколько это неподобающе. Ты питаешь чувства к этой женщине? Неужели ты думаешь превратить этот брак в настоящий?

– Не будь смешным, – огрызнулся Меррик. – Меня заботит только Вердония. Женитьба на Алиссе – средство достижения цели, не более.

Лэндер прищурился.

– Говори это кому угодно, только не мне. Я же твой брат, и вижу, что эта женщина тебе небезразлична. Ты хочешь, чтобы у тебя был законный повод оказаться с ней в постели.

Меррик разозлился, возможно, потому, что замечание Лэндера было близко к истине. При всем желании Меррик не мог этого отрицать. Лэндер прав. Чтобы брак считался законным, он должен быть подтвержден. Если фон Фольк заподозрит где-то лазейку, то не преминет ею воспользоваться. Но брак также дает Меррику необходимый предлог любить Алиссу. К тому же он надеялся, что она решит остаться в Вердонии и займет принадлежащее ей по праву положение. Селестия нуждается в ней. Она не выживет без Алиссы.

Вопрос в том, принимает ли он решение жениться на ней ради блага Вердонии, или его истинные мотивы куда менее благородны?