На третий раз повезет

Глава 14

Миссис Хатауэй колебалась по поводу розового. Она настолько не была уверена насчет предложенной мной цветовой схемы, что вообще раздумывала, стоит ли иметь с нами дело. Ее одолевали сомнения.

Я плясала перед ней на задних лапках, и в конце концов мне удалось убедить ее.

Повесив трубку, я вытерла капли пота, выступившие на лбу. Телефон не смолкал ни на минуту. Он и сейчас звонил, но я колебалась – брать трубку или нет?

У меня возникло дурное предчувствие. Моя матушка, похоже, шестым чувством проведала про мое потерянное целомудрие и хотела выяснить все детали. Однако делать нечего, нужно было в конце концов отвечать на звонок.

– «Коксуэлл и Поуп».

– Отвечай не задумываясь, сколько всего существует шуток про адвокатов?

– Зак, ты, право, не вовремя.

– Три. Остальные – правда. – Брат замолчал, но лишь на секунду. – Ну что, как настроение? У тебя всего сутки до того момента, когда родители тебя разоблачат. Время идет. Тик-так.

– Я сказала тебе правду.

– Ага, поверил, как же – Зак рассмеялся. – Ты украла мои лавры. Сейчас папочка и мамочка говорят только о тебе. Даже странно, что не я в центре внимания. Не знаю, чем себя и занять.

– Доставай блокнот, подкину пару идей, – проворчала я.

– Ходишь по тонкому льду, сестричка. Лучше расскажи все как есть старине Заку. Кстати, кто это к тебе пришел вчера так поздно?

– Ник, разумеется. Он хотел поболтать с тобой, но ты повесил трубку.

Зак рассмеялся:

– Хорошая попытка, Филиппа, но меня не проведешь. Ладно, колись давай.

– Иди к черту, Зак.

– Значит, нет. Только не возгордись, недолго протянешь со своим секретом.

– Что ты задумал?

Брат подавил сдавленный смешок.

– О, кое-что действительно интересное. – Ох уж этот Зак с его фокусами. Он точно сделает что-нибудь эдакое, чтобы всем запомнился вечер, особенно теперь, когда его популярность заметно померкла. – Учти, даже с моим вмешательством тебе придется нелегко, Филиппа. Уверена, что не хочешь очистить совесть перед тем, как идти на эшафот?

Я улыбнулась:

– Моя совесть чиста.

– Ну-ну.

– Когда я лгала тебе в последний раз? – Зак прищелкнул языком.

– Не говори, что я тебя не предупреждал.

Я хотела спросить его, о чем именно он меня предупреждал, но Зак, как всегда, уже повесил трубку.

Братья. Жуть!

Телефон зазвонил снова. Это начинало серьезно раздражать меня. Я буквально пролаяла название компании в трубку.

– Я не вовремя? Извини, Филиппа, я быстро.

– Да ничего. – Я сделала глубокий вдох и приготовилась слушать успокаивающий голос Ника.

– Я же слышу – что-то не так Что стряслось? Моя помощь не требуется?

Я вздохнула. Приятно было, что он интересуется такими мелочами.

– Нет. Просто миссис Хатауэй не понравилась моя затея с розовым цветом. – Я поняла, что из всех окружающих меня людей Ник единственный сможет понять, насколько это важно. – Она готова расторгнуть контракт.

– Да, беда. – Я почти что слышала, как он думает. – Это ведь тот самый контракт, который вывел вас в серьезный плюс?

– Да, кроме того, я рассчитывала, что она будет рекомендовать нас своим знакомым. Мне казалось, ей понравится, когда она увидит. Дело даже не в том, что я не могу выкопать цветы и поменять все, просто она не желает ничего слушать. – Меня прорвало. Нику пришлось выслушать про розовую чемерицу гораздо больше, чем он того хотел. – Представляешь, ей особенно не понравилась их изысканность. А я ведь точно знаю, что она обожает изысканные вещи. Но она и слушать не хочет. Ума не приложу, что делать.

– Выговорилась? Легче стало?

Я улыбнулась, несмотря на переживания:

– Да. Спасибо, что выслушал.

– Чем могу. – Ник задумался на минуту. – А что, если ей послать один такой цветок? На рисунке ведь ничего не понятно.

Идея была блестящей, и как я раньше не додумалась?

– У меня нет машины. Придется искать посыльного…

– Считай, что одного уже нашла, – прервал меня Ник. – Где мне взять эту розовую чемерицу? Как мне ее распознать и куда отвезти?

Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы прийти в себя.

– Ник, я тебя люблю. – Я зажала рот ладонью. Но на том конце Ник лишь усмехнулся:

– Ты так говоришь только для того, чтобы я и впрямь сделал, что наобещал?

От его притягательного голоса у меня снова мурашки по телу пошли.

Спаслась.

Я сказала ему, что нужно делать, плюс вагон инструкций по тому, как выбрать цветок. И только потом вспомнила, что Ник зачем-то звонил мне.

– А чего ты звонил?

– Ах да. – Он щелкнул пальцами. – Загадай цвет.

– А что?

Ник нетерпеливо вздохнул:

– Фил, ты самая подозрительная женщина на свете. Загадай.

– Ты ведь мне все равно не скажешь, да?

Он даже отвечать не стал. Впрочем, другого я от него и не ожидала.

– Ладно, синий.

– Хм… средиземноморская лазурь или цвет моря на закате?

Он говорил, словно читал названия красок.

– Что ты задумал?

– Выбирай.

– Темный. Он напоминает о заходящем солнце и первых звездах.

В голосе Ника слышались смешливые нотки:

– Яркие звезды?

– Наверное. Что…

– Надо бежать, Фил. Увидимся позже.

В трубке раздались гудки. Мужчины! Даже когда они милые, с ними все равно одни проблемы. Видимо, я проворчала это вслух, потому что Элайн оторвалась от эскиза.

– Филиппа, если мужчина спрашивает твой любимый цвет, отвечать нужно не задумываясь.

– Почему? – Она улыбнулась:

– То, чем режут стекло, смотрится с чем угодно.

– Элайн!

– Слушай, если он подарок покупает, то может и угадать твои желания.

Вы, наверное, решили, что Элайн – расчетливая стерва? На самом деле она такая лишь на словах. Я, конечно, не все знаю, но я ее уважаю. Понимаете, она ведь начинала с нуля. У нее абсолютно ничего не было. Ее отец не знает о ее существовании, потому что ее мать не знала, кто из ее клиентов отец дочери. А мать работала на улице до самой смерти, которая и настигла ее прямо на работе.

Мать Элайн обслуживала дорогие гостиницы и богатых клиентов. Видимо, отсюда у Элайн вкус в одежде. А еще ей досталось неплохое наследство из того, что мамаша откладывала на черный день. Она была из тех немногих проституток, что не пили и наркотиков не употребляли. Впрочем, возможно, именно это и послужило причиной ее смерти. Ее труп нашли в квартале наркоторговцев, когда Элайн было двенадцать.

Элайн не любит об этом рассказывать. Она не рассказывает и о семье матери, которая отреклась от нее из-за такой работы. Представьте, каково эго, остаться одной в двенадцать лет? Иногда я слышала от Элайн истории о приходской школе, куда отправила ее мать. Удивительная была женщина – каждый свободный доллар она откладывала на обучение дочери.

Однажды она сказала мне, что мать никогда не навещала ее в школе, потому что не хотела бросать тень на репутацию Элайн. Наверное, легко было догадаться, чем занимается ее мать.

После смерти мамы Элайн окончила частную школу, затем школу искусств. Она работала как проклятая, а мамины денежки постепенно таяли. Элайн была уверена, что ее семья не увидела ни цента из этих сбережений. Они и рады были забыть о таком родственнике – одной попрошайкой меньше.

В конце концов, мать дала Элайн стартовый капитал, которого у нее самой никогда не было, и дала дочери возможность выбора в жизни. И Элайн сделала правильный выбор. Она училась на отлично и работала, как никто другой. Она знакомилась с нужными людьми и вращалась в их кругах, не раскрывая своих корней. Видимо, и умением производить впечатление на мужчин она обязана матери. Ни у кого никогда не возникало никаких иллюзий на ее счет, но это не мешало ее бешеному успеху среди сильного пола. Мужчины слетались к ней, как пчелы на мед, стоило Элайн войти в комнату. Эффектное зрелище, скажу я вам. Но Элайн любые отношения начинала, только обговорив все условия. Она встречалась с мужчинами не за деньги, конечно, но ни о какой любви и речи не шло, можете быть уверены. Она очень любила мать, хотя никогда и не признавалась в этом.

Мы познакомились с ней в торговой палате, когда я надумала начинать свое дело. Я была не слишком общительна, и пока раздумывала, с чего начать, она уже обошла всех присутствующих и каждому вручила визитку. Я догнала ее на стоянке и попросила научить меня ее фокусам. Прошло много времени, прежде чем мы стали друзьями. Примерно тогда же мы стали партнерами по бизнесу. Я до сих пор с восхищением смотрю, как она общается с людьми из общества. И каждый раз гадаю, что бы они подумали, если бы знали о ее прошлом. Признаюсь, не раз мне приходилось видеть, как теряли волю женатые мужчины при виде Элайн. Интересно, помнят ли они что-нибудь после этих встреч?

Я еще раз попыталась выяснить у Элайн про Джеффри, но наткнулась на каменную стену.

– Ты меня не одурачишь, – сказала я в итоге. – С ним у тебя что-то было, иначе ты не взбесилась бы так.

Я уже решила, что мне не выудить из нее ничего, но ошиблась.

– Ладно, хочешь знать правду? Пожалуйста. – Она бросила на стол фломастер и дерзко посмотрела на меня. Никто не любит делиться своими секретами. – Мы встречались какое-то время. Мы даже побили мой личный рекорд шести свиданий, и я сказала ему, что это все. Но он оказался настойчив, и я сдалась.

– Почему? Он подарил тебе что-то сногсшибательное, и ты не могла отказаться?

– Нет, в том-то и дело. Он мне понравился. Он был таким сексуальным. – Она опустила глаза. – На людях он немного нервничал, но всегда был остроумным и веселым. Нам было хорошо вместе.

– Мы с тобой точно говорим о Джеффри Макалистере?

– Да брось, Филиппа. Он ведь и правда симпатичный. И он не всегда был таким занудой.

– Ха, наверняка сказалось влияние моего папаши.

– Может быть. Как бы там ни было, мы с ним встречались довольно долго, и я начала доверять ему.

– Видимо, напрасно?

– Вот именно. Мама всегда говорила, что мужчинам нельзя рассказывать правду, и была права. На том все и закончилось. – Она стала серьезной и снова взяла в руки фломастер.

– Что ты рассказала ему, Элайн? – спросила я осторожно, чтобы не расстроить ее еще сильнее.

– О себе. – Она твердо посмотрела на меня. – Этого хватило, чтобы все испортить, Филиппа. Но если не доверять тем, с кем живешь, то на черта это вообще нужно? – Она отвернулась и снова занялась работой. Однако я заметила слезы в ее глазах.

Я подумала, что Джеффри Макалистер и мой отец стоят друг друга.

Элайн сбежала с работы пораньше, оставив меня наедине с эскизами, напрочь лишенными розового цвета. Рисунки отняли гораздо больше времени, чем я предполагала. Видимо, произошло это от того, что душа у меня к ним не лежала.

Молчание в Розмаунте настораживало. Я не разговаривала с матерью со среды. Это пугало.

Будь осторожна в своих желаниях. Как часто я хотела, чтобы вся моя семейка испарилась бесследно? Трудно подсчитать. И вот они практически испарились. Кроме Зака. Хотелось даже позвонить им, чтобы убедиться, что в дом не ударила молния или его не смыло цунами. Но я бы услышала об этом из новостей. Родные наверняка ждали, что я запаникую. Завтра мы повеселимся на славу. Я постаралась сосредоточиться и не думать слишком много. Я тщательно стирала с эскизов сада миссис Хатауэй любой намек на розовое. По мне, так все стало безумно скучным. Но клиент всегда прав, А она клиент.

Если повезет.

Около четырех во двор вплыл пикап, но я была так занята, что лишь мельком глянула на него. Новехонький, сверкающий темно-синей краской.

И за рулем сидел Ник.

Он гордился собой и очень удивился, заметив мое недовольство. Но мне было наплевать, что он купил новую игрушку, меня куда больше волновало, где моя малышка.

– А где Зверь?

Ник подмигнул.

– Зверь почил на кладбище металлолома. – Он протянул мне бумажный пакет.

Там было содержимое бардачка Зверя, и я едва не расплакалась. Я присела на край стола и достала старые носовые платки, документы на машину и одноразовые ложки. Лежал здесь и набор для штопки из отеля и пара запасных колготок, которые, должно быть, оставила Элайн, потому что сама я никогда не отличалась такой предусмотрительностью. Если бы я знала, что они там валяются, я бы давно уже ими воспользовалась. Ну да, ее размерчик.

Ник приобнял меня за плечи.

– Они хотели за ремонт шесть с половиной тысяч долларов, Фил. Это слишком много.

– А я думала, они предложат тебе другую цену.

– Может, с вас они бы запросили еще больше. Откуда мне знать? Однако Зверь и половины этих денег не стоил. – Вот так! О Звере в прошедшем времени. Придется привыкать. – Но кроме ремонта двигателя, пришлось бы еще раскошеливаться на замену тормозов и амортизаторов. Да и глушитель уже отваливался. На него пришлось бы потратить тысяч десять, не меньше, а он все равно остался бы старым пикапом. Он стоял одной ногой в могиле.

– Но это был мой собственный пикап! А это лучше, чем ничего. – Я посмотрела на Ника с осуждением.

Ник покачал головой:

– Лучше, чем ничего, это когда ты не застреваешь посреди трассы из-за машины, а вчера именно это и случилось. А если бы это произошло ночью? Или за городом? – Он помрачнел. – Не стоил он того, Фил.

Его забота на этот раз не произвела на меня никакого впечатления, и я осталась недовольна.

– Все равно нужно было спросить меня.

– Я и спрашиваю. Они ждут моего звонка. – Он хитро ухмыльнулся. – Можешь считать мою оценку предвзятой.

– Ненавижу, когда ты прав, – пробормотала я и вздохнула.

– Ну, кто-то из нас должен быть реалистом. – Из головы не шли мысли о пикапе.

– Четыре года назад мы с Джоулом нашли Зверя на рынке подержанных автомобилей. – Я посмотрела на бумажный пакет и потрясла его. На дне звякнули ключи – жалкий звук, учитывая, что им никогда больше не повернуться в замке зажигания. – Предложение было таким выгодным! Мы как раз столько и могли потратить. Все выглядело так, будто мы созданы друг для друга.

Ник улыбнулся:

– Будто он ждал именно тебя?

– Да. – Но теперь Зверь канул в Лету. – Можешь считать это глупостью, но я хочу попрощаться с ним.

– Я подумал, что ты можешь попросить об этом. – Ник коснулся моей щеки – мимолетный жест нежности, который согрел мне душу. – И я не считаю это глупостью. Я сказал в мастерской, что посоветуюсь с тобой по поводу судьбы Зверя, и в любом случае надо снять с двери эмблему вашей фирмы.

Ник продумал все, меня всегда это настораживало. Мои братья, да и половина Розмаунта, были со мной милы до поры до времени, а потом откалывали какую-нибудь злую шутку. Так что я привыкла быть подозрительной.

Я бросила взгляд на сверкающий новенький грузовик и попыталась сменить тему:

– Так ты купил пикап? Но ты же говорил, что они непрактичные.

– Да, но ты говорила, что тебе нужен именно такой, чтобы перевозить камни и растения.

От удивления я открыла рот. Ник смотрел на пикап, лицо его совершенно ничего не выражало.

– Надеюсь, ты не для меня его купил?

– Нет. Для твоего бизнеса.

– Но он же стоит не меньше шестидесяти пяти тысяч!

– Верно. Впрочем, он базовой комплектации.

– Слушай, раз мы не можем позволить отремонтировать Зверя, то купить новый и подавно нам не под силу.

– Запиши в долговую книгу. Считай это моим капиталовложением.

– Нам не расплатиться.

– Это выгоднее, чем тратить деньги на ремонт Зверя, Фил. Тебе не придется беспокоиться о том, что он может поломаться.

– Это не имеет значения. «Коксуэлл и Поуп» не могут позволить себе этот пикап.

– Знаю. – Ник безразлично пожал плечами, а это был настораживающий звоночек. – К счастью, я могу себе это позволить.

– Надеюсь, ты не хочешь сказать, что даришь мне этот пикап? – До меня наконец-то дошло, что здесь происходит, и мне это не нравилось. Это цена за то, что произошло прошлой ночью? А теперь, когда выяснилось, что Люсия жива и здорова, Ник уйдет от меня с чистой совестью.

Что толку играть словами!..

– Если это за прошлую ночь, то можешь забрать этот пикап, Ник Салливан, и засунуть его куда подальше…

Ник быстро прошел по комнате и взял меня за плечи. В глазах его плясал недобрый огонек.

– Фил, прошлая ночь здесь ни при чем. Не выдумывай то, чего нет.

Я поверила, хотя на ум пришла и другая причина такой щедрости.

– Ну раз так… Но мне подачки не нужны. Компания проживет и без них. У нас дела идут в гору.

Ник скрестил руки на груди. В голосе его снова послышались рациональные нотки:

– Но ведь вам нужен пикап, Фил.

С ума сойти. Он бил фактами. Я переступала с ноги на ногу.

– Ну нужен.

– И в данный момент у вас не хватает денег, чтобы купить его. – Ник определенно не желал мне легкой жизни.

Я закусила губу, раздумывая над тем, что будет, если миссис Хатауэй откажется от наших услуг.

– Мы купим подержанный, – упрямствовала я, прекрасно понимая, что ни один банк не даст нам кредит.

Ник покачал головой, думая, видимо, о том же.

– А потом начнете вкладывать деньги в его ремонт. Фил, к чему тебе новые неприятности? – Ник кивнул в сторону пикапа. – А у этого три года гарантии.

– Не удивлюсь, если он умопомрачительно экономичный. – Он усмехнулся:

– Считай это моим вкладом в защиту окружающей среды. А еще там два подстаканника. Это специально для тебя.

Соблазнительно, конечно, но это ничего не решало.

– Мы не примем такой подарок. – Я встала и обогнула стол. Я даже смотреть не стала в сторону пикапа, о котором шла речь. Я открыла ящик стола и сунула туда пакет с остатками Зверя.

Ник, разумеется, последовал за мной и навалился на стол. Его взгляд не предвещал мне легкой победы.

– Хорошо, давай назовем это заемом. Никаких процентов. Выплачивайте по мере возможности.

– Это будет непросто: я же не знаю, где тебя искать.

– Посылай чеки Люсии.

Я изучающе смотрела на Ника.

– Что ты опять задумал? Что изменилось? Мне что, за эти ключи придется раздвигать ноги каждый раз, как ты объявишься?

– Вообще-то я об этом не думал, но… – Он дразнил меня. Я отвернулась, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Ник взял меня за подбородок и заглянул в глаза. Он уже не шутил.

– Фил, я знаю, на какой стадии бизнеса вы сейчас находитесь. Вы на подъеме, но в любой момент можете обанкротиться. Сейчас даже такая мелочь, как машина, может испортить все дело. Я понял это и захотел помочь.

– Никто не раздает машины, просто чтобы помочь. – Ник улыбнулся одними глазами.

– Ну и зря.

– Не стоит тратить на меня свою доброту. Я неблагодарное чудовище.

На самом деле я испугалась. А что, если я влюблюсь в него, а он растворится в закате? Я уже на полпути. Если он продолжит в том же духе, то долго я не продержусь.

– Ты всегда такая жестокая?

– Мама предупреждала меня: «Бойся мужчин, дары приносящих».

– А как насчет мужчин, которые просто хотят отблагодарить?

Я с подозрением посмотрела на Ника, но он покачал головой:

– Да не за это. За то, что показала жизнь под другим углом. Я бичевал себя за ту долину, а ты убедила меня, что я не такой злодей, как о себе думал. – Он улыбнулся, и моя броня начала таять. – Так позволь и мне сделать для тебя что-нибудь хорошее.

– Ну не знаю, Ник. – Я посмотрела на пикап. – Это слишком уж щедро.

– А ты закостенела. Когда тебе последний разделали подарки?

Я моргнула, потому что и правда не могла вспомнить.

– Вот видишь? – Он наклонился и поцеловал меня. Это было приятно.

– Ладно. Но только как заем, – настояла я.

– Ну да, ну да, – повторил Ник, а у меня задрожали колени.

– С ежемесячной выплатой в строго установленные сроки.

– Само собой. – Он поцеловал меня снова.

– И никаких поблажек.

– Никаких.

– И…

– Хватит болтать, Фил. Просто скажи: «Спасибо, Ник». – Я улыбнулась:

– Спасибо, Ник. – Он изогнул бровь.

– А как насчет интонации?

– А как насчет скромности?

– Но ты не целовала меня целых восемь часов! Какая уж тут скромность.

Я вздохнула, проявляя снисхождение.

– Ладно, думаю, с меня не убудет.

Ему ничего не пришлось объяснять, он прижал меня к себе, и очень скоро я была согласна на все.

Пикап действительно был изумительного темно-синего цвета.

– Надеюсь, он без кондиционера? – спросила я, отрывая на секунду взгляд от машины. – Страшно подумать, что этот фреон делает с озоновым слоем Земли.

Ник рассмеялся и крепче прижал меня к себе.

– Вот это моя Фил! – воскликнул он.

А я подумала, что для него значит слово «моя»? Можете считать меня трусихой, но я не рискнула спросить.

Ник отвез меня на свидание со Зверем, брошенным на заднем дворе автомастерской. Он казался уставшим и побежденным. А я и не замечала, насколько прогнили его борта. Что тут говорить, вряд ли я производила хорошее впечатление на клиентов, подъезжая к их дому на такой развалине. Ник попросил механика объяснить, что именно нуждалось в ремонте, и мы, открыв капот, склонились над сердцем Зверя. Я ничего не понимаю во внутренностях машины, но и я заметила, что все покрыто следами коррозии. Я заглянула под днище и увидела, что Ник был прав относительно глушителя – он держался исключительно на силе воли. Двигатель не желал даже заводиться. Когда механик поднял руки, признавая поражение, Зверь издал звук, похожий на вздох усталости. Похоже, ему и самому хотелось уйти на покой.

Глупо, но я осталась довольна визитом.

Эмблему фирмы с борта снять не удалось. Ничего магического в этом символе, конечно, не было, просто его собственноручно нарисовал приятель Джоула. По настоянию Ника я взяла краску и замазала телефонный номер на эмблеме.

Механик выписал мне чек на пятьсот долларов за Зверя, он забрал его на запчасти.

Я похлопала Зверя по капоту, пожелала всего хорошего и с тяжелым вздохом пошла к выходу. Ник обнял меня и потряс перед носом связкой ключей от нового пикапа.

– Не могу. Слишком мало времени прошло.

– Это лучшее, что ты можешь сделать, – настаивал он.

– Не на глазах у Зверя.

– Покажи ему, что жизнь продолжается, – сказал Ник и уселся на пассажирское сиденье, непоколебимый, точно скала Рушмор.

Мне ничего не оставалось, кроме как забраться на водительское место.

Ник подал мне ключи, но поскольку я не спешила их брать, он сам вставил ключ в замок зажигания и повернул на пол-оборота. Пикап тут же начал жаловаться на то, что мы не пристегнули ремни и бог еще знает на что. Ник откинулся на спинку сиденья, и я знала, что больше он палец о палец не ударит.

Я решила завести двигатель.

– Лучше выжать сцепление, – посоветовал Ник.

Наверное, я была сильно расстроена по пути в мастерскую, потому что не заметила, что коробка передач механическая пятиступенчатая. Любопытно. Я не водила машину с механической коробкой с тех пор, как Зак чуть не убил нас обоих на льду.

– Правда? Мне казалось, что тебе понравится именно такая.

Мне действительно нравилась машина. Если честно, то автоматическая коробка передач – то немногое, что мне не нравилось в Звере. В переключении передач вручную была своя прелесть, а для агрессивной манеры езды по автостраде автомат просто неудобен. На механике можно резко включить передачу ниже и выжать из двигателя все при обгоне. Порой это незаменимо.

Вот такая я непостоянная.

Это был приятный небольшой пикап с хорошей управляемостью. Зверь таким не был, возможно, даже в свои лучшие годы. Я влюбилась в новый автомобиль, не проехав и двух кварталов.

И Ник это предвидел. Он улыбался, а я выжимала попеременно сцепление и газ вместо того, чтобы давить на тормоз перед каждым капотом впереди. Двигатель урчал, как довольный котенок, коробка передач поражала четкостью переключения, а сцепление работало с хирургической точностью. Мне не пришлось говорить Нику, что он попал в точку со своим выбором.

– Куда едем?

– В дилерский центр. Официально я на тест-драйве, и продавец уже, наверное, нервничает.

– А потом?

– Ты за рулем, ты и решай.

Я сразу решила, куда мы поедем. Он был так добр ко мне, что я просто должна ответить тем же. Было лишь одно место, куда он хотел поехать, и он заикался об этом раньше. Сам он, возможно, и не предложил бы, но я решила взять на себя инициативу.

Я решила отвезти его к Люсии.

До Розмаунта я поехала окольными путями. Автобаны для тех, кто не любит водить машину.