На третий раз повезет

Глава 2

Я подумала, что идея все-таки была так себе. В конце концов, и у Фортуны есть предел – а если честно, то я просто не верила в свою счастливую звезду. Я поставила на плиту чайник, почесала ладонь и украдкой взглянула на Ника сквозь опущенные ресницы. Он снял кожаную куртку.

Очаровательно.

Признаться, не могла придумать ни одной умной реплики. Предпочла бы обойтись без людей из прошлого, которые портят настроение, просто попав в поле зрения. Возможно, людям моего типа, тем, кто сознательно отгородился от прошлого, сложнее переносить подобные встречи. А может быть, и нет. Все это очень раздражает. Вот почему я оставила Розмаунт не моргнув глазом. Кто же хочет снова стать тучным, некомпанейским и неуверенным в себе подростком? Точно не я. Я там уже была, все это пережила и похоронила все улики. Люди из Розмаунта, с которыми я пересекалась, сразу напоминают мне о толстухе Филиппе. Можно бесконечно долго держать это в памяти, но что было, то было, ко мне сегодняшней это не имеет никакого отношения.

Тем не менее тяжело провести грань между ребенком, которым ты была, и женщиной, которой ты хочешь стать, если каждые пять минут кто-то напоминает тебе, сколько еще предстоит работать над собой. Поэтому я уехала из Розмаунта и возвращаюсь туда, только когда это крайне необходимо. Увы, это случается слишком часто.

С Ником приступ воспоминаний был в сто раз тяжелее, потому что с ним в старших классах мы были ближе всего. Он тогда называл нас «динамичный дуэт», хотя на самом деле мы были «изгоями». Я была толстухой, а он коротышкой. Ник вдобавок был из плохой семьи, да еще и новичком. Хотя именно поэтому я и сдружилась с ним.

Неудачник, он неудачник и есть.

Но сейчас он у меня на кухне – сложно придумать что-то более нелепое. Ник повесил куртку на спинку стула, уселся и, скрестив, вытянул ноги. На нем были джинсы, замшевые походные ботинки и зеленая футболка, обтягивающая рельефный торс. Последнее мне особенно понравилось.

Забавно, никогда не думала, что на моей кухне может быть так жарко. Пожалуй, стоит поговорить с домовладельцем, чтобы убавил отопление. Ник заполнил собой практически все пространство. Только теперь я отметила, насколько здесь все по-женски и места для двоих мало.

Я возилась с заварочным чайником и неожиданно вспомнила, когда Ник в одночасье вырос. Он стал очень высоким, и действительно в одночасье. За год Ник вытянулся минимум сантиметров на пятьдесят. Когда его спрашивали об этом, он говорил с каменным лицом: «Вышли сроки по условию возврата, и Люсия решила нас время от времени кормить».

Пожалуй, половина Розмаунта даже верила ему. Легко было представить, что бабушка и вынужденный опекун отказывала ему в еде.

Если верить слухам, то она вовсе не хотела их брать.

Люсия, женщина-дракон, была предметом постоянных пересудов в Розмаунте. На самом деле если бы она переехала, то сплетни утихли бы сами собой, ну или сошли бы на нет. А соседка Люсии, миссис Доннели, потеряла бы свой статус завсегдатая в клубе сплетников.

Считалось, что бабушка Ника ведьма или как минимум у нее дурной глаз. Но Люсии было совершенно все равно, что о ней говорят люди. Она неоднократно пугала детей, которые осмеливались подходить к ней на улице. Это было бы даже забавно, если б и сама я не стала жертвой ее пугающей внешности.

Когда мне стало нечем занять руки, я повернулась к Нику и, делая вид, что мне вполне комфортно с ним, скинула куртку и повесила ее на спинку стула. Я не стала садиться, а навалилась на барную стойку, якобы дожидаясь, когда закипит чайник.

Я заметила, что Ник рассматривает мои ноги, и поняла, что они ему нравятся. Я повернулась проверить чайник, прекрасно зная, что он по-прежнему смотрит.

– А ты изменилась, Фил.

– Просто мы не виделись сто лет. – Я не сразу успокоилась. Но все же нашла силы постучать по циферблату часов. – Теряешь время.

– Ах да. – Он провел пальцем по скатерти, и у меня возникло такое чувство, будто он что-то скрывает от меня. Хорошенькое начало. Я решила помочь ему раскрыться.

– Так почему ты вернулся?

– Меня пригласила Люсия.

– А я думала, вы не разговариваете. – События тех далеких лет промелькнули на краю сознания у нас обоих, но мы не были готовы обсуждать эту тему.

– А мы и не разговаривали. – Ник скривил губы, раскрывая свою необъяснимую привязанность к Люсии. Он всегда обожал бабушку, бог знает почему. – Что, впрочем, не мешало ей оставаться при своем мнении.

Ник побарабанил пальцем по столу.

– Но ей так и не представился шанс сказать мне, что она хотела, Фил. – Ник посмотрел на меня странным взглядом. – Когда я пришел, она уже была мертва.

Мертва?!

Я открыла и закрыла рот, не зная, что сказать. Я не могла представить себе мертвую Люсию. Она была полна жизни, у нее сил было на десятерых смертных.

Я попыталась снова открыть рот и на этот раз издала какой-то нечленораздельный звук.

– Как она умерла?

– Ее убили.

Не ожидаешь услышать подобное в обычном разговоре, если, конечно, вас зовут не Эркюль Пуаро или Джессика Флетчер.

Меня так точно не зовут.

Сначала я решила, что просто не поняла Ника. Это ведь, в конце концов, моя кухня, а не склад бульварных романов.

– Убили? Ты уверен?

– Однозначно. – Ник выглядел совершенно подавленно. – Я нашел ее в оранжерее.

Я позабыла о своей стеснительности и села напротив.

– Нет, Ник, я все понимаю, но… убийство? Может, это был несчастный случай? Она могла упасть. Или у нее случился сердечный приступ.

Взгляд у него был скептическим.

– И как-то случайно всадила себе нож в горло? Вынуждена признать, что такой ход событий маловероятен.

– Ее убили тем самым стилетом, что я привез из Венеции. – Ник потер ладонями лицо, словно мог стереть воспоминания об этом. – Насколько я помню, она пользовалась им, когда вскрывала письма. Грозная, но изящная вещица.

Люсии бы понравились его слова, но я по-прежнему не знала, что сказать.

– Сложно что-то перепутать, если речь идет об убийстве, Фил. Повсюду была кровь, да и… – У Ника заходил вверх-вниз кадык, и я протянула руку, чтобы погладить его. Он сжал мои пальцы в своей ладони и отвел взгляд.

Я должна была кое-что спросить. Потому что это связывало прошлое с настоящим и легко объясняло, почему он здесь.

– Ты это сделал?

– Нет! – Он бросил на меня такой взгляд, что будь я стеклянной, непременно треснула бы. – Зачем мне убивать ее?

Я стояла на своем.

– Вы частенько ругались.

– О да, и она даже могла убить меня в порыве гнева. – Ник покачал головой. – Это она всегда сердилась.

Потому что он без конца врал ей. Прошлое придвинулось чуть ближе, но легче от этого не стало.

– Так почему она пригласила тебя сейчас? Зачем ей это?

– Не знаю. Может, из-за подарков, которые я посылал ей. Может, она решила возобновить отношения. – Ник бросил на меня красноречивый взгляд. – Я не особо расспрашивал. – Он кашлянул, поскольку я молчала, и заговорил тише, словно раскрывал страшный секрет: – Я скучал по ней.

Если кто и стал бы скучать по Люсии, так именно Ник. Он всегда нестандартно мыслил. И у него всегда была эта духовная связь с женщиной-драконом. У Люсии и правда были уязвимые места. Даже я видела однажды ее слабость, а мы с ней были далеко не в лучших отношениях.

– Тогда кто сделал это? Кто хотел ее смерти?

– А кто не хотел? – пробормотал Ник. – Добрая половина Розмаунта сочла бы за честь.

– Да ладно тебе. Кому это нужно? Да, Люсия была слегка… – я задумалась, подыскивая нужное слово, – самоуверенной, но…

– Она была не просто самоуверенной, Фил. Иначе ее не стали бы называть женщиной-драконом.

Я и не догадывалась, что он знает ее прозвище. Ник поднялся и прошелся из угла в угол. Я не решилась повторить то же самое.

– Думаю, так или иначе, Люсия умудрилась задеть каждого в радиусе пятидесяти миль. – Ник покачал головой и снова странно улыбнулся. Следующие слова он сказал так тихо, что я едва расслышала их: – Не исключено, что она по телефонной книге проверяла, не оставила ли она кого без внимания.

Я не рискнула рассмеяться. Тем более что это действительно могло оказаться правдой.

– Но ее убили твоим подарком прямо перед твоим приходом, – размышляла я вслух. – Это явно был не посторонний человек. Слишком много совпадений. А кто знал о твоем приезде?

Ник подозрительно посмотрел на меня:

– Одному человеку она точно могла сказать.

Я знала, о ком он говорит. О своем младшем брате, Шоне.

– Ты опять все ему спустишь с рук?

– Не в этот раз. – Ник уверенно покачал головой. Он снова сел, на лице его застыло напряженное выражение. – Но я не знаю, как именно поступить, чтобы все получилось как надо.

– Так ты поэтому пришел сюда?

– Старые привычки редко проходят с годами. – Он поморщился и снова решительно посмотрел на меня. – Когда я жил в Розмаунте, я всегда мог поговорить с тобой.

В горле у меня застрял ком размером с Техас.

– Юридическая консультация?

– Не только. – На этот раз Ник протянул руку и погладил мою ладонь. По спине побежали мурашки. – И когда ты успела стать девушкой, Фил?

Температура в кухне подпрыгнула еще на пару градусов.

Я смотрела на его руку. В школе я действительно одевалась в свитеры и мешковатые штаны, чтобы не так была заметна полнота. Пожалуй, это выглядело не очень женственно.

– Пятнадцать лет – немалый срок.

– Это точно. – Ник неожиданно резко сел прямо, глаза его сузились, а моей руке, которую он отпустил, вдруг стало холодно. Он провел ладонями по волосам, и я поняла, что романтическая интерлюдия окончена.

Как часто я думала о том, что могла бы высказать немало блестящих мыслей, если бы заранее продумала разговор. Наверное, Ник думал о том же.

– Я, должно быть, оставил отпечатки пальцев на месте преступления, – пробормотал Ник. – И они явно есть в банке данных. Не исключено также, что миссис Доннели видела, как я входил в дом и выходил из него.

– Эта старая сплетница?

Ник снова вскочил и принялся расхаживать по кухне, словно тигр в клетке.

– Возможно, они уже начали меня искать.

– А ты звонил в полицию?

– Ты что? Ты же знаешь, что бы они подумали.

Да, я знала. Они бы подумали: яблоко от яблони недалеко падает. Еще один Салливан, которого стоит упечь за решетку. Мальчишка снова напрашивается на неприятности.

– И что ты намерен делать? – Ник пожал плечами.

– Я намерен проследить за тем, чтобы правосудие свершилось.

– Нюанс в том, что для этого тебе придется не попасть в тюрьму.

Ник чуть заметно улыбнулся:

– Два в одном. – Он оглядел меня с ног до головы. – Та же Фил, но в новой упаковке.

Я покраснела. Интересно посмотреть на себя его глазами.

Сам же Ник вызывал у меня желание его съесть. Морщинки вокруг глаз стали глубже, когда он улыбнулся, и только сейчас я заметила, что на висках уже пробивается седина. Я вспомнила, что на ужине отказалась от десерта.

Впрочем, я не такая.

Интересно, а может, стоит быть именно такой?

Мы смотрели друг на друга, в то время как из чайника давно валил пар. Я говорила себе, что не надо обещать Нику помощь, он, не исключено, говорил себе, что нужно уйти. Однако между нами что-то вернулось к жизни, – что-то, отчего уже не хотелось разбегаться разными тропками на этот раз.

Чайник давно вскипел, и я встала, чтобы заварить чай. Ник снова принялся ходить по кухне, ему не терпелось чью-нибудь сделать. Я надеялась, что он не уйдет прямо сейчас.

– Перед тем как убежать, я слышал вой сирен. Кто-то вызвал полицию, когда я зашел в дом.

– Миссис Доннели снова оказалась полезной обществу. – Ник поморщился.

– Наверное, все газеты уже пестрят этой новостью, Фил, не стоило мне приходить сюда. Нельзя тебя впутывать.

Его слова пробудили во мне нежность. Я включила радио, потому что оно было под рукой и потому, что не готова была снова потерять его. Я настроила на волну, где передавали какую-то песню.

Ник застыл позади меня, вслушиваясь в слова. Даже когда он стоял вот так, в нем чувствовалась внутренняя сила.

Словно в вулкане перед извержением. Я посмотрела на его руки и подумала, что, наверное, смертельно опасно стоять в зоне выброса лавы.

Во рту у меня пересохло. Неужели колесо Фортуны наконец-то сделало оборот и для меня? Чудесная перспектива, и даже верилось в реальность всего этого, иначе с чего делам идти в гору?

Я всегда верила в удачу и даже старалась заманить ее на свою сторону. Я не ходила под лестницами и избегала числа тринадцать, прогоняла с пути черных кошек и бросала соль через левое плечо столько, сколько себя помню. Давным-давно толстуха Филиппа поняла, что ей понадобится любая помощь. И теперь у меня появилось чувство, что все это было не зря. Интуиция или несварение. Одно из двух. Но что, если пришел мой корабль? Где-то в чулане наверняка завалялись алые тапочки, которые только и ждут, когда же я их надену и примусь танцевать, как Джинжер Роджерс. Что, если звезды расположились так удачно, что каждая дурочка, напившись шампанского, может загадать желание, и желание это непременно сбудется? Что ж, я свое загадала. И это желание я загадывала раньше. И не раз. Два раза, если быть точной. Вы ведь знаете, как говорят. На третий раз повезет. Кроме того, кто не рискует, тот не пьет то самое шампанское.

За рекламой зубной пасты последовали экстренные новости о том, как два самолета едва не столкнулись в небе где-то над Ближним Востоком. После выступили два эксперта по авиации.

Только сейчас я поняла, что это такое – ждать затаив дыхание. Мне казалось, каждое новое выступление по радио начинается с истории об убийстве эксцентричной старухи в сонном Розмаунте. Но диктор перешел к новостям куда менее кровавым и сенсационным. Закончился блок новостей поздравлением женской команды по волейболу, занявшей первое место в школьной лиге. Милая и человечная история напоследок. Снова началась музыка, которую прерывали время от времени рекламные блоки.

Через полчаса диктор снова выдал блок новостей, который ничем не отличался от предыдущего.

– Они еще не нашли ее! – выдохнул Ник. – Но как же так?

– Может, мало времени прошло? Ты когда там был?

– Около шести вечера, сразу после того, как прилетел. – Ник покачал готовой и пошел к двери. – Я должен вернуться.

– Ты с ума сошел? Ты же сам говорил, что не позволишь Шону уйти от правосудия.

– Но я не могу бросить ее там.

– Так ты хочешь пойти туда и тем самым выдать себя? Блестящая мысль.

Следующие слова Ник произнес сквозь зубы:

– Я не могу оставить ее гнить. Это неправильно.

Я ответила раньше, чем смогла остановить себя. Слова слетели с губ, видимо, претворяя в жизнь мое желание. Ник был так расстроен, а помочь ему было так легко.

– Тогда я пойду туда и найду ее, а не ты.

– Что?

– Я найду тело. – Ник посмотрел на меня как на умалишенную. Я и сама уже сомневалась в своих умственных способностях, но все же бодро улыбнулась: – Одолжение другу. Только и всего.

– Но это безумие. – Ник был олицетворением скептицизма. – Назови хоть одну весомую причину, что ты делала в оранжерее Люсии во втором часу ночи?

– Ни одной. Но, скажем, часов в восемь утра у меня может появиться неплохой повод.

– Например?

– Она могла нанять меня.

– Люсия скряга, каких мир еще не видел. Она бы никому не стала платить, особенно если дело касается ее сада.

– Старые люди часто совершают поступки из прихоти. Кроме того, кто докажет, что она меня не звала? – Я была в своей стихии. Коммерсант во мне сейчас делал свое дело, убеждая неподатливого клиента. – Может, это только консультация. Кроме нас с Люсией, никто не знает правды, а она уж точно не выдаст.

Ник покачал головой, и я никак не могла понять ход его мыслей. Но жира в его глазах хватило бы, чтоб отапливать Бостон весь январь.

– Что заставляет тебя помогать мне, Фил?

Я пожала плечами, чувствуя себя неуютно от его проницательности. Я бы умерла, но не сказала ему правды.

– Я такая, какая есть.

– Знаю. Но и я такой, какой есть, и не люблю, когда кто-то решает мои проблемы за меня. Ты туда не пойдешь, и точка.

Ох уж эта мужская гордыня. Остается только любить их за это. Я снова занялась чаем.

– Что ж, иди сам. Я слышала, сейчас в тюрьмах стало получше с питанием. – Я почувствовала на себе его взгляд.

– Фил, спасибо за помощь, но не думаю, что идти туда хорошая мысль.

– А ты, значит, можешь пойти?

Ник снова заходил из угла в угол. Затем его осенило.

– Я сделаю анонимный звонок.

– Неплохо, но они вычислят номер.

– Тогда другого способа нет. – Ник пошел к двери.

– А что, если они нашли Люсию, но выжидают, пока ты явишься на место преступления? – спросила я как ни в чем не бывало, когда Ник уже почти переступил через порог. – Ведь это слабость всех убийц. Такова уж их психология, иначе они просто не могут. Лучше сразу сдаться твоему старому дружку О'Райли. Уверена, ему это понравится.

Ник уставился на меня.

– Только не говори, что О'Райли все еще служит в полиции. – Я пожала плечами, как бы извиняясь, и Ник выругался. – А что изменится, если ты будешь там?

– У меня заготовлена легенда. Я случайный свидетель. Признай, Ник, это идеально.

– Я не хочу, чтобы ты в этом участвовала.

О, ничто не может так смягчить женщину, как мысль, что мужчина защищает ее. Я сделала все, что в моих силах, чтобы скрыть свою реакцию.

– Как ни жаль, но других вариантов у тебя просто нет.

Мы стояли и смотрели друг на друга, и я почти физически ощущала, как Ник прокручивает в голове возможности и отвергает их одну за другой.

Он захлопнул дверь и снова покачал головой.

– Ладно, Фил. Ты в деле. – Он протянул руку для рукопожатия. – Я опять у тебя в должниках.

Это не совсем то, на что я рассчитывала, но тоже неплохо.

– Но сделаем все по-моему. – Ник оставался все тем же упрямцем. – Встретимся там.

– Еще одна замечательная идея. А мне-то казалось, ты умный мальчик. – Я закатила глаза. Может, я немного перегибаю палку, но не ждал же он к себе другого отношения после стольких лет. – Тебе станет легче, если тебя заметят возле дома, где произошло убийство?

– Меня не заметят.

– Потому что ты загадаешь желание, чтобы все вдруг ослепли? Ты что, вуду занимался, пока мы не виделись?

– Фил…

– Да брось, Ник. Ты забыл о рентгеновском зрении миссис Доннели? Она наверняка ведет дневник того, что происходит в доме Люсии. – Я всплеснула руками. – Да и как ты туда доберешься? Или ты думаешь, что взять машину напрокат по именной кредитной карте и поехать на ней в Розмаунт – это удачная мысль? А если возьмешь такси, то тебя половина района увидят.

– Я могу пойти пешком.

– Хм. Что ж, иди и надейся, что никто не заметит тебя.

– Ладно, видимо, я и правда не могу четко мыслить. – Его плечи поникли.

Я нежно коснулась его руки.

– У тебя был тяжелый день.

Ник накрыл мою ладонь своей, и мы стояли так молча. Наконец он благодарно сжал мою руку и слегка отстранился.

– Ладно, Фил, выкладывай свой план.

– Я сяду за руль. Можешь поехать со мной, но останешься в Звере.

– В Звере? Это что-то из Библии?

– Это грузовичок нашей фирмы. Ты разве никогда не давал имена своим машинам?

– У меня никогда не было своей машины.

Я удивленно моргнула, но Ник уже отвернулся и взял с барной стойки одну из визиток, которые я всегда держу под рукой.

Его одобрение польстило мне больше, чем я готова признаться даже самой себе.

– У тебя собственная компания? Или в ландшафтном дизайне есть еще Коксуэллы?

– В ландшафтном дизайне других Коксуэллов нет, а компания у нас на двоих с партнером. Это Элайн Поуп. Она занимается разработкой дизайна, а я в основном сажаю растения.

– Процветаете?

Грудь распирало от гордости, и я не могла удержаться от улыбки.

– Сегодня мы подписали контракт, благодаря которому первый раз выйдем в плюс.

Видимо, Ник уловил мои эмоции, потому что тоже улыбнулся:

– О, мне знакомо это чувство, когда понимаешь, что попал в яблочко.

Я попыталась не выдать себя голосом, но мне не удалось.

– У тебя тоже собственный бизнес?

Как будто я не знала все до мельчайших подробностей. Ник пожал плечами, и улыбка сошла с его лица.

– У меня была туристическая компания, но я только что продал ее конкурентам.

Я удивилась, но Ник не дал мне времени на расспросы. Никаких откровений – в этом весь Ник. Увидев мою машину, он воскликнул:

– Ого! Семья наверняка гордится тобой.

– Если бы. Ты ведь помнишь мою семью.

Ник рассмеялся. Он вообще зажигательно смеется, хотя и нечасто позволяет себе настолько расслабиться.

– Есть вещи, которые никогда не меняются, верно, Фил? – Надеюсь, он говорит не только о моей семье.

– Это уж точно.

Наши взгляды снова встретились, и у меня перехватило дыхание от того, что я увидела в его глазах. Улыбка пропала с его губ, и он подошел ближе. Он посмотрел на меня. Как-то по-особенному посмотрел, я снова поверила в чудеса.

– Может, это и к лучшему, – прошептал Ник хрипло. Он замер лишь на секунду, давая мне время передумать, затем наклонился и поцеловал.

Знаете, из-за долгого ожидания ощущения часто смазываются. Без этого ожидания они, быть может, были бы на высоте, а так немного разочаровываешься. Я ждала поцелуя Ника долгих двадцать пять лет, и его поцелуй тоже мог стать одним из таких разочарований.

Но не стал. Ни на секунду.

Поцелуй Ника был нежным, но одновременно сильным, он был требовательным, но не настойчивым, он был страстным, но в то же время не навязчивым. Скорее это был намек на то, что действительно может подарить этот вулкан тем, кто осмелится спуститься в кратер. Его поцелуй пробудил во мне давно забытые ощущения.

Я могла неделю целоваться с Ником не отрываясь, но он вдруг отступил и отвел взгляд.

– Встретимся у тебя в офисе в семь, – быстро сказал он, гораздо быстрее, чем разговаривал обычно.

Он сунул в карман мою визитку и исчез за дверью. Мне показалось, что он сбежал от меня, и это было бы забавно, если бы Ник действительно мог так поступить. Он не оглянулся напоследок и так быстро растворился во тьме ночи, что вполне мог сойти за фантазию, вызванную шампанским. Но губы мои горели от поцелуя. А после фантазий такого не бывает.

Я заперла дверь на засов и посмотрела на трещину в потолке, говоря ей, что ничего необычного не произошло. От одного поцелуя ничего не случается.

Ха. Сердце подсказывало мне, что так просто это не закончится.

Но нет же, разум должен возобладать. Я просто окажу услугу старому другу, и на этом мы расстанемся. Ага, а ничего, что услуга заключается в том, чтобы найти мертвое тело, пролежавшее на солнцепеке пару дней? Я сморщила нос от неожиданной мысли. Но все казалось довольно просто: зайти и выйти, и глядишь, к обеду я уже за рабочим столом. А может быть, и Ника больше никогда не увижу.

Сердце екнуло, а на губах я снова почувствовала его вкус. На самом деле все сложнее. Ведь, в конце концов, Ник пришел ко мне. Он доверился мне, а я помню, насколько он скрытный.

И он меня поцеловал! Ля-ля-фа.

Пританцовывая, я направилась в спальню, нисколько не сомневаясь, что мир полон возможностей. Я знала, что мне приснится Ник Салливан.

Если я вообще усну.

Он шел.

Он не знал, куда податься, во всяком случае, на ближайшие несколько часов, но ему было все равно. С годами он научился спать, когда придется, а если не придется, то обходиться без сна вовсе – а сегодня ему все равно не удастся уснуть. Он решил воспользоваться моментом и подумать на ходу, а подумать есть о чем.

Пока он был не готов думать о Фил Коксуэлл…

Николас все еще не мог поверить в смерть Люсии. Пусть они не разговаривали годами, но Ник знал, что она жива. Он чувствовал ее присутствие, словно она была бдительным, но темпераментным ангелом-хранителем.

По крайней мере Николас всегда считал, что думает именно так. Он все еще чувствовал какое-то присутствие. Возможно, это проснулась совесть. Но это уже точно не Люсия.

Потому что она мертва.

Ник подумал о переменах.

Он засунул руки в карманы и ускорил шаг. Мимо проносились машины, слепя его светом фар. Все спешили, всем было куда спешить, у всех была цель. Все были рады переменам и «прогрессу».

Все, кроме него. Сам Николас видел перемены, был их свидетелем, однако увиденное не понравилось ему. А ведь и он принял активное участие в продвижении прогресса. Ему казалось, что он делает что-то нужное, но это была лишь иллюзия. Все пошло не так.

И он был виноват в этом.

Казалось, ни одно деяние Ника не останется безнаказанным. Столько лет он пытался уберечь Шона от своих же ошибок, от возможных последствий для них обоих. Он пытался оградить Люсию от правды. Ценой последней лжи стали его взаимоотношения с ней, – отношения, которыми Ник, как выяснилось, дорожил гораздо меньше, чем следовало. А когда он наконец вернулся, чтобы помириться с бабушкой, то Люсии это стоило жизни. Шон всегда был из тех, кто не упускает ни малейшей возможности. И с этим Ник мало что мог поделать сейчас.

Он поднял воротник, чтобы хоть как-то защититься от ветра. Деньги от продажи компании навсегда останутся грязными, учитывая, какими средствами он добился процветания бизнеса. Он тратил их, потому что других у него не было, но он отнюдь не наслаждался плодами своего успеха.

Не раз Ник готов был потрать все до единого цента на благотворительность, отдать все капиталы в организацию, кормящую детей в странах третьего мира, или оплатить вакцинацию какого-нибудь очага заражения. Но Ник слишком часто бывал в тех странах и видел, как деньги фондов оседают в карманах людей, которые должны кормить и вакцинировать. Деньги висели камнем на его шее и вполне могли утянуть на дно.

Николас привык помногу ходить, мог покрыть приличную дистанцию и не устать. Но к тому моменту как он дошел до знакомого района, он сбил ноги о бетонное покрытие дороги.

Ник свернул к кладбищу, где спасительная зелень была гуще. Даже ночью весна давала о себе знать запахом набухших почек и выползшими из земли побегами. Признаки возрождения природы навели его на мысли о Фил. Ландшафтный дизайнер. Он даже мог представить ее за работой, это сочетание нежности и тяжелого труда во благо сада.

С ее характером ей было бы тяжко в юриспруденции.

Окажись Фил сейчас рядом, она бы отвлекла его рассказом об окружающих его деревьях и цветах. Когда что цветет и насколько все это вырастет за лето. Фил всегда могла заразить его своей страстью и увлеченностью. Она всегда могла заставить его улыбнуться. Даже сейчас, думая о ней посреди ночи, Ник улыбался.

Николас устроился на холодной плите и посмотрел на луну. Все-таки он несправедлив к себе. Кое-что из содеянного им дало благие всходы. Например, Фил сказала, что это он повлиял на ее решение жить своим умом. Правда, сам Ник не помнил, чтобы говорил такое, но это уже не важно. Ему нравилось считать себя катализатором, который направил человека, что, в свою очередь, принесло положительные результаты.

Луна вырвалась из-за горизонта и залила серебристым светом Бостон. Николас не был заядлым курильщиком, но любил выкурить сигаретку, если был подходящий момент. Жаль, что сейчас не было сигареты и он не мог наблюдать, как тлеет она во тьме, не мог пускать в небо ароматные кольца дыма… Это Люсия научила его пускать дым кольцами. Для нее это был целый ритуал. Но сигарет у Ника не было, и едва ли он найдет хоть одну здесь. Но он обойдется и без них, как часто обходился без многих ненужных вещей.

Последнюю затяжку Ник сделал в Чили, в национальном парке, который не имел границ. Он отдыхал в кемпинге, куда добирались разношерстной компанией в древнем голубом мини-вэне. Парк разбивала гравийная дорога, по которой никто не ездил, судя по тому, что за несколько часов поездки они не встретили ни машин, ни людей.

Опустились сумерки, когда движок их машины перегрелся. Водитель, из местных, вышел и открыл капот, чтобы посмотреть, что случилось. Забавная черта южноамериканцев – они убеждены, что двигатель оживет, если просто смотреть на него. Более того, чем больше людей смотрит, тем лучше. Нику доводилось видеть в Андах пассажиров, столпившихся вокруг открытого капота и молча изучающих двигатель.

В тот вечер Ник присоединился к водителю, и они обменялись мрачными прогнозами на испанском, затем вылез их кок и предложил закурить. Так они и стояли втроем под великолепной россыпью звезд, коллективным бессознательным пытаясь завести мотор.

Не получилось, но разочарования не было ни у кого. Докурив и тщательно затоптав бычки, они достали сумку с инструментами и принялись за работу. Луна светила так ярко, что все было видно и без фонаря.

Эта луна в отличие от той, чилийской, боролась с электрическим светом мегаполиса, но все же заливала серебром землю. Даже звезды казались здесь тусклыми. Но одна звезда подмигивала Нику, словно велела встряхнуться. Это снова натолкнуло его на мысли о женщине с каштановыми волосами. Она всегда легко делилась своими мыслями.

Фил всегда была для него запретным плодом, потому что, во-первых, была другом, а во-вторых, ей нравился его брат. Хотя Шон не отвечал ей взаимностью. Утешать Фил, когда Шон плохо обращался с ней, было одной из обязанностей старшего братца.

Или нет?

А она промолчала, когда Ник солгал, чтобы защитить Шона, – промолчала ради того, чтобы спасти мальчишку.

Или не из-за этого?

Но если все не так, как он думает, то почему она никогда ничего не говорила ему? Он даже подозревал, что Шон будет пользоваться привязанностью Фил в своих целях, и в итоге все обернется против нее. Он был почти уверен, что Фил либо останется с Шоном и будет страдать, либо он бросит ее, и она все равно будет страдать. Но похоже, она выкинула Шона из головы.

Или она лишь бравирует перед ним?

Ник не знал истины, и это выводило его из себя. Но сейчас, даже в преддверии конфронтации с братом, даже подозревая Фил в связи с Шоном, его все равно тянуло к ней.

Фил всегда так действовала на него. Наверное, дело было в том, как она слушала его, как не боялась высказать свое мнение, в том, как ему было легко с ней. Николас думал, что причиной тому их дружба. Баланс, установленный методом проб и ошибок, баланс между подростками разного пола.

Но если Фил мечтала о его брате, то почему она целовалась с ним так, будто готова была съесть живым? Она была самым искренним человеком из всех, кого знал Ник, и ее страсть не могла быть игрой.

Но что, если она принялась за другого брата, поскольку Шон просто не пришел? Эта предательская мысль закралась к Нику в голову сразу после поцелуя. Ему не раз приходилось отвечать за брата. Когда он подумал, что ему снова придется разбираться за Шона, на этот раз из-за Фил, он чуть не сбежал.

Они с братом были настолько похожи, что люди часто путали их. Но вот в повадках они были как день и ночь. Однако мало кто знал Салливанов достаточно близко, чтобы понять это. И то и другое им не раз пригодилось.

По крайней мере Шону.

Но сейчас Ник не намерен был выдавать себя за Шона. По крайней мере если ему предстоит снова целоваться с Фил, то он отчетливо даст ей понять, с каким из братьев она имеет дело.

Ник распрощался с мыслью о сигарете и решил перейти от раздумий к делу.

Адрес в Норт-Энде он нашел без проблем, хотя в окнах не горел свет, когда он приехал туда. Улица располагалась достаточно близко к Хановер-стрит, а потому была достаточно загружена транспортом, что Ника вполне устраивало.

Если верить адресной книге, Шон жил во второй квартире, а прогуливаясь по тротуару, Ник успел заметить таблички с фамилиями рядом с кнопками звонков. Три кнопки, три этажа, фамилия «Салливан» под второй кнопкой. Тут все ясно. В здании напротив Ник нашел нишу, закрытую от взгляда мусорными баками, затаился там и стал ждать.

Терпение было вознаграждено где-то после трех. Парочка сначала не привлекла его внимание, пока мужчина не повысил голос. Ника вывели из себя невоспитанность пьяного парня и пренебрежительное отношение к даме.

Николас молча выпрямился, глядя, как брат подталкивает девушку к двери, и с некоторым удовольствием отметил, что они с братом уже не так похожи внешне.

Вскоре на втором этаже зажегся свет. Невысокая темноволосая девушка поспешила к окнам и принялась закрывать занавески. Шон неспешно снял плащ, и Ник знал, что ничего хорошего ждать не стоит. Шон не сводил взгляда с женщины.

Она не успела опустить последнюю занавеску. Ник поморщился, когда его брат ударил ее в плечо. Крепко ударил. Женщина вскрикнула, а Шон закричал ей что-то в лицо. Он задернул занавеску и снова повернулся к ней. Нику были видны лишь их силуэты.

У соседей выключился свет, словно они сознательно не желали ни во что вмешиваться.

Ник решил иначе. Пора его брату понять, что за сбои поступки нужно расплачиваться.

Он подошел к телефонной будке и набрал номер полиции. Он сообщил о домашней ссоре, описал, что он видел своими глазами, а также дал адрес Шона и его имя. Когда диспетчер спросил, кто звонит, Ник повесил трубку.

Он дождался прибытия патрульной машины, прогуливаясь неподалеку. Ему не терпелось вмешаться самому, но в ушах звенели слова Фил о его безрассудстве.

Она скорее всего права.

Полицейские вышли довольно быстро. Николас подождал, пока они вывели брата. Шон громко возмущался и вообще был сама невинность. Его скоро выпустят, Ник не сомневался в этом. Девушка сидела на ступеньке и всхлипывала, вряд ли она послушает совета полицейских.

Николас сделал все, что мог, но легче ему от этого не стало. Он не мог решить проблему, хотя это и был бы шаг в правильном направлении. Патрульная машина отъехала, и Ник смешался с толпой на Хановер-стрит. Он пошел быстрее, хотя идти, собственно, было некуда. Ночь становилась все холоднее, и Николаса согревало лишь чувство голода.

К рассвету стало совсем тяжко. Он достал из кармана визитку Фил, сверил адрес и пошел к ее офису. Предчувствие встречи немного развеяло тоску.