Наездница

Глава 14

Памела ошеломленно отшатнулась. Неужели Дейк и в самом деле верит, будто он приносит несчастье? Но список имен, названных им, до глубины души потряс ее. Возможно ли, чтобы с ним три раза происходил подобный кошмар?

— Олд, — припомнила она первое имя.

— Мой лучший друг, еще по армии. Мы вместе служили в войсках особого назначения. — Дейк с трудом сглотнул. — Бок о бок мы прошли с ним через огонь и воду. Ну, а когда уволились, он малость свихнулся. Связался с каким-то типом, который обещал обогатить его в два счета на махинациях с землей. А когда Олд выяснил, что это сплошное надувательство, то просто пришел в ярость и бросился в погоню. Салли прибежала ко мне, умоляя остановить его.

— И ты опоздал? — тихо спросила Памела.

Дейк судорожно вздохнул.

— Как было бы хорошо, если бы я опоздал тогда… Он остался бы жив. Тот парень хотел только одного — поскорее унести ноги и полмиллиона долларов в придачу. Но когда появился я, он запаниковал. И Олд погиб.

— Это была, наверное, не твоя вина, — пыталась успокоить его Памела.

— Ну да, и я так решил. А потом, уже когда начал работать у Пэриша, объявились Коулы. Альберт и Айрис. А я все еще ничего не усвоил. В смысле, комбинацию. Ведь в других-то случаях все было отлично, я не подводил. — Дейк снова тяжело вздохнул: — Боже, и зачем я тебе все это рассказываю?

— Потому что тебе надо кому-то все рассказать, — тихо произнесла она.

А высказаться он мог только так, как сейчас, — в кромешной тьме, не видя лица собеседника. Только так он мог наконец излить накопившуюся у него на душе тяжесть и боль. Дейк Дальтон уже судил и обвинял сам себя, он долго носил в душе этот тяжкий приговор, и теперь уже ничто не могло остановить его отчаянную исповедь.

— А что случилось с Айрис Коул?

Дейк невесело хмыкнул.

— Ничего… Если не считать того, что ей пришлось хоронить мужа. Точнее, то, что от него осталось.

— Что? — задохнулась Памела.

— Автомобильная бомба.

— О Боже!

«И моя внешность вовсе не остановила ту бомбу». Теперь Памела знала, что означали эти слова.

— Но почему?

— Альберт издавал маленькую газетенку и порой прищемлял кому-нибудь хвост. В том числе и нескольким бандитам, которым это пришлось весьма не по вкусу.

Глаза Памелы расширились. Кажется, она что-то об этом слышала. Как раз перед тем, как переехала к Рэнсому. У нее остались смутные воспоминания о репортажах по телевидению, о фотографиях искореженной машины и распростертого перед ней изувеченного тела. Но нет, было и что-то еще! Что-то о человеке, пытавшемся спасти Альберта Коула.

— Твоя спина… — прошептала она. — Так вот, в чем дело, да?

Дейк не ответил. Но теперь девушка вспомнила и сама — картины трагедии навсегда запечатлеваются в памяти. Взрыв, убивший газетчика, тяжело ранил еще кого-то, и им оказался человек, пытавшийся спасти его.

— Он не слушал меня, — вырвалось у Дейка со стоном. — Напрочь игнорировал все угрозы и продолжал делать свое дело. Он не верил, что кто-то и в самом деле убьет его за призывы к миру.

— Зато его жена верила, — наконец поняла Памела. — И обратилась к тебе, чтобы ты защитил его.

— И у меня это славно получилось. Точь-в-точь как с Олдом. — Дейк выругался себе под нос. — Я велел ему не садиться в машину, пока ее не проверю, а он не послушался меня. Айрис была страшно встревожена, потому что прочла очередную угрозу на парадной двери. Вот я и остановился, чтобы приободрить ее. — Он на мгновение примолк. — А очнулся в госпитале спустя неделю.

— Господи, Дейк! — невольно вскрикнула девушка. — Но что же ты мог сделать, если он не послушался тебя?

— Я должен был заставить его подождать, — ровным голосом отозвался он. — Мне нельзя было останавливаться и говорить с Айрис.

— Но она же была так напугана, как ты мог не попытаться ее успокоить?

— Это не входило в мои обязанности. Я должен был защищать Олда, а не успокаивать его жену. И вот результат — я отвлекся, и он погиб…

— Не мог же ты думать, что…

— Потом я только и делал, что думал. Много недель подряд, валяясь в этой распроклятой больнице. И приходил к одному и тому же выводу. Она доверилась мне, и он погиб.

— Но ведь ты и сам едва не умер, так ведь? — Памела и не нуждалась в ответе. Несколько недель, которые провел Дейк в больнице, свидетельствовали о том, как тяжело он пострадал. — Разве это малая плата за то, что не было твоей ошибкой?

Дейк долго молчал, а когда заговорил, Памела с трудом могла разобрать его слова.

— У него осталось трое детей. Всем меньше шести.

— Я понимаю, все ужасно, — отозвалась девушка. — Но ты-то все равно не виноват.

— Если бы я не остановился, то…

— То ты бы тоже погиб, и он все равно бы умер.

Дейк тяжело вздохнул.

— Да, я так себе и говорил. Но…

— Ты говорил, что расследовал и другие дела…

Опять раздался тяжелый вздох.

— Множество, за четыре-то года. Мужчины, женщины, молодые и старые. Это не важно. Я ни разу не заваливал дела, не терял клиентов… Пока ко мне не приходила женщина, пытающаяся спасти мужа. Или сына…

Комбинация.

— И ты думаешь, что раз я… попросила тебя помочь Рэнсому… это случится вновь? — Девушку сотрясала мелкая дрожь. — Поэтому ты и отошел от расследований?

Дейк не ответил. Собственно, больше говорить было и не о чем. Погибли трое. Невинный ребенок. Отец еще троих невинных детей. И лучший друг Дейка. И Дейк винил себя в гибели всех троих. Памела не могла даже вообразить, какие мучения пришлось ему испытать. Какие воспоминания преследовали его с тех пор…

«Просто большой, красивый и надежный фасад, за которым ничего не кроется».

Его слова эхом отозвались в ее памяти, но теперь Памела поняла, какая странная нотка звучала в голосе Дейка, когда он произносил их. Да, его внешность и впрямь была обманчивым фасадом, скрывающим за собой нечто совершенно иное. Но не то, что она думала поначалу. Особенно после того, как увидела повисшую на нем Кэрол Престон. Тогда Памела приняла его за легкомысленного повесу, соблазнителя, для которого любая податливая женщина ничем не лучше и не хуже следующей. И в его словах она нашла лишь лишнее подтверждение своим опрометчивым догадкам.

И когда Дейк призывал ее не доверять ему, этот призыв был не самодовольной похвальбой донжуана, а отчаянным признанием человека, в душе которого было пусто и темно.

Как там он сказал о Кэнди? «Я не в ее стиле… она долго не доверяла мне». Вот как, значит, он относился к женщинам вроде Кэнди — и, вероятно, вроде самой Памелы, — считал, что недостоин их, что они способны разглядеть внутреннюю суть, скрывающуюся под внешней красотой? Поэтому и общался лишь с такими, как Кэрол, для которых важна лишь внешность.

Памела была потрясена до глубины души. Каждое новое слово Дейка больно ранило ее, однако заставляло восхищаться той стойкостью и мужеством, с какими Дейк нес свой крест. Горло девушки сжалось. Несколько минут протекли в томительном молчании.

— Просто не знаю, что и сказать, — хриплым голосом проговорила она наконец. — Но все это не было твоей виной, твоей ошибкой. Однако я прекрасно понимаю, что ты должен чувствовать…

— Никто не мог понять этого раньше, — произнес он. — Впрочем, я никогда не изливал никому душу, как тебе сейчас.

— Иногда выговориться просто необходимо, Дейк. Если ты не выскажешь своих чувств сейчас, они все равно вырвутся наружу потом.

Дейк хмыкнул.

— В прошлой жизни ты была психологом?

— Нет. Просто я помню, насколько мне самой стало лучше, когда ты выслушал про моего отца.

Дейк снова замер и спустя несколько мгновений тихо спросил:

— Так возвращаешь мне долг?

— Если хочешь, можешь считать и так.

Тебе незачем знать, насколько больше это для меня, печально подумала девушка. Я и сама это только сейчас поняла. Как ни странно, но ей было гораздо легче считать Дейка обычным искателем удовольствий, таким, как ее отец, который всегда действовал по принципу «поматросил и бросил», и вряд ли он испытал за всю свою жизнь хотя бы одну искреннюю привязанность. Ей было бы проще полагать, что их с Дейком связывает лишь физическое влечение.

Но теперь-то Памела поняла, что он совсем не такой. Он умел глубоко чувствовать. Пожалуй, даже слишком глубоко. Недаром он не мог согласиться с тем, что в гибели тех троих не было его вины. Не мог и дальше шагать по жизни легко и беззаботно. Не мог не изводить себя бесконечными вопросами: что он сделал не так, что не предусмотрел, чтобы спасти их.

Так что же теперь оставалось делать Памеле? Как могла она сохранить свое сердце? Ведь, услышав его рассказ, она стала мечтать лишь об одном — быть ближе к Дейку. Ей хотелось любым путем исцелить его душевные раны.

Долгое время они сидели молча.

— Памела? — чуть слышно раздалось из тьмы наконец.

— Что?

— Как ты оказалась здесь?

Его голос звучал гораздо трезвей, чем когда он в первый раз задал ей этот вопрос. Она подавила вздох.

— Я искала тебя.

— Среди ночи?

— Ближе к утру, — поправила она его и вдруг поняла, что сказала правду. Небо на востоке уже начало понемногу светлеть.

— Почему?

— Я… волновалась. И сердилась на тебя.

— Ох.

— А если собираешься спросить почему, то я и сама толком не знаю.

— Ох.

Угрюмые короткие ответы Дейка больно задели девушку.

— Не мог бы ты объяснить, что означает твое чертово «ох»?

В первых лучах рассвета она увидела, как хмуро скривились уголки его губ.

— Я просто не знаю, что мне еще сказать.

Памела не ожидала такого простого и честного ответа.

На лице Дейка появилось изумленное выражение, хмурая гримаса сменилась легкой улыбкой. Девушка не могла не улыбнуться ему в ответ.

— Нам обоим надо поспать, — строго заявила она, приподнимаясь. — Ты способен сам доехать домой или вернешься за своим фургоном потом?

Она заметила, как Дейк напрягся, услышав слово «домой».

— Я сам доеду. Чтобы собрать вещи.

Памела ошеломленно уставилась на него.

— Что?

— Я же сказал, что уезжаю.

— Но…

— Я найду кого-нибудь, кто вам поможет.

— Ты правда… покинешь нас?

Дейк поднялся на колени. Становилось светлей, и теперь Памела видела, что давно небритый подбородок его покрылся грубой щетиной, а глаза были красными от виски.

— Я должен, Памела…

Памела неловко поднялась. Дейк встал вслед за ней. В первое мгновение он держался на ногах тверже, чем девушка, словно это она, а не он, пыталась найти утешение в бутылке.

— Объясни это Рэнсому, — устало произнесла она. — А у меня больше нет сил.

— Памела…

Девушка отвернулась. Она боялась заплакать и не хотела, чтобы Дейк увидел ее слезы. Спотыкаясь, она побрела к джипу, твердя себе, что если она сама себя и обманывала, то это еще не причина усугублять его постоянное сознание вины.

Ему и так было нелегко. Только теперь Памела понимала, что все его резкие, насмешливые предупреждения должны были уберечь не только ее, но и его самого.

Девушка отворила дверцу джипа и залезла внутрь. Руки ее тряслись. Она судила о Дейке по его виду и сочла, что он ничем не лучше ее отца. Как же она ошибалась! Отец ее ничего никогда не чувствовал, а Дейк чувствовал слишком много…

Уже отъезжая, девушка оглянулась. Дейк стоял под большим одиноким дубом, и сам казался столь же могучим и крепким, как дуб. Но гораздо более одиноким.

Заморгав, чтобы смахнуть слезы, она прибавила скорость и свернула на дорогу, ведущую к дому.

Дейк долго провожал взглядом ее машину. Голова у него просто раскалывалась.

И зачем он так разоткровенничался с Памелой? Он рассказал ей даже про Дэкса. А ведь про Дэкса не знал никто…

Сара обратилась к Дейку, когда он был в отпуске. С тех пор Дейк больше никогда не брал отпуска. Взял только сейчас, собравшись на ранчо к Рэнсому. Но, несмотря на все его старания, мальчика нашли уже мертвым. Когда же Дейк вернулся в офис через три дня после ужасных похорон, сослуживцы сперва немало подивились его мрачности и неразговорчивости, а потом были потрясены его переводом в другой отдел. Пэриш предложил ему это место, уверившись, что решение Дейка твердо и переубедить его не удастся. Однако Дейк решительно пресек пересуды сослуживцев, и благодаря нескольким его друзьям из окружения Пэриша никто так и не узнал, что трагическая гибель мальчика, о которой недавно сообщили во всех газетах, была как-то связана с Дальтоном.

А теперь он не только проболтался, но умудрился еще излить душу той, которая поколебала его решимость отгородиться от мира стеной и заставила его усомниться, правильно ли он выбрал манеру поведения и образ жизни.

Дейк медленно вернулся к фургончику. Усевшись в машину, он оперся локтями о руль и тяжело уронил на них голову. Приходилось признать, что изнурен он не столько от возобновления давнего знакомства с виски, сколько от того, что на свет вновь выплыли старые болезненные воспоминания, которые он пытался похоронить в себе.

А вслед за воспоминаниями из глубин души поднялись щемящие эмоции, которые долгие годы Дейк пытался заглушить. Пять лет назад он покинул похороны еще до того, как крошечный белый гробик был предан земле, и поклялся себе, что никогда и никого больше не допустит в свою душу.

И он старался претворять свое решение в жизнь. Ему встречались люди, которые нравились, которых он уважал, но свое сердце он охранял столь же ревностно, сколь ревностно волчица охраняет своих волчат. И несколько лет все шло хорошо.

А потом появилась Кэнди. И впервые за несколько лет он захотел подружиться с кем-то, впустить его, точнее ее, в свою душу. Вскоре Дейк понял, что она боится его из-за его внешности. Это открытие потрясло его. Случайно Дейку довелось узнать, что у Кэнди есть веские основания опасаться чересчур привлекательных мужчин. А когда наконец она стала доверять ему, он вдруг понял, что совершил глупость, — влюбился в Кэнди, хотя и понимал, что она никогда не ответит ему взаимностью.

Подняв голову, Дейк поглядел на розовую полоску рассветного неба. Теперь Кэнди стала Кэнди Лейрд, до беспамятства влюбленной в обожающего ее мужа, беременной и такой счастливой, какой Дейк никогда ее прежде не видел. И он был искренне рад за нее…

Кэнди и Джон вообще много значили для Дейка. Когда Лейрду стали угрожать, Эд Пэриш, начальник детективного агентства, попросил Дейка помочь Кэнди. Ведь Дейк был экспертом по борьбе с террористами. Но Дейк боялся своим участием в деле Лейрда накликать беду; он уже заметил, что Кэнди неравнодушна к восходящей звезде, которую ей полагалось охранять. Поэтому он отказался. И Джон остался жив…

Поэтому и сейчас ему надо было убираться отсюда ко всем чертям. И чем скорее, тем лучше.

Заведя мотор, Дейк осторожно вырулил на дорогу. Становилось светлее, и первые лучи слепили ему глаза, уставшие после бессонной ночи и перепоя. Порывшись в ящичке для перчаток, Дейк нашел и водрузил себе на нос солнечные очки, старомодные и смешные, как у авиаторов.

Он повел фургончик к ранчо. Воспоминания осаждали его. Хорошо, что в этот ранний час дорога была пустынна. Он мучительно размышлял, как ему сообщить обо всем Рэнсому. И где найти силы расстаться с Памелой.

Дейк сбавил скорость, заметив вдали справа столб пыли. По дороге, ведущей в глубь холмов, по той самой, о которой говорила ему Памела, кто-то ехал, поднимая за собой тучи пыли.

Незнакомец, которого недавно видела Памела, скорее всего пользовался именно этой дорогой. В голове Дейка зародилось подозрение. Он уже успел проверить эту дорогу несколько дней назад, но отыскал там лишь старые следы шин и несколько нечетких отпечатков ног.

Свернув на главное шоссе, Дейк остановил фургон и, снова порывшись в ящичке, достал бинокль, который всегда возил с собой. Выйдя из машины, он поднес бинокль к глазам.

Облако пыли, поднятое автомобилем, почти растаяло в утренних лучах. А след самого автомобиля простыл. Правда, Дейк увидел другое облако пыли. И когда он снова навел бинокль, внутри у него все сжалось — Дейк узнал машину…

Это был джип Памелы.