Награда королевы Марго

36

После того как детектив вышел, Колесников поднял глаза и воскликнул:

— Я был тогда подлецом, но сейчас я другой человек! Поверь! Если бы я не подкинул им твое удостоверение, они бы сразу поняли, что это я. И грохнули бы меня без раздумья.

— А тебя не смутило, что они могли грохнуть меня?

— Так не грохнули же! К тому же я принял меры. Кто, по-твоему, указал ментам их логово в Черкизове?

— Хочешь сказать, милицию навел ты? Не свисти! Они за этой бандой следили шесть месяцев.

— Следить-то следили, а формального повода для ареста не было. А тут бандиты захватили тебя? Чем не повод? Похищение — особо тяжкое преступление…

— Достаточно! — с раздражением перебил Трубников. — Не заговаривай мне зубы! О какой технологии шла речь?

— О производстве кумыса.

Трубников вздернул брови и более чем внимательно вгляделся в товарища. Уж не издевается ли он?

— Думаешь, прикалываюсь? — выкатил глаза Колесников. — Сразу видно, что ты не знаешь этой проблемы. Вот скажи мне, что, по-твоему, спасло японскую нацию от вымирания после ядерной бомбардировки? Не знаешь. А спасли их кисломолочные продукты. А точнее — русский кефир, поскольку он выводит радиоактивные вещества и восстанавливает баланс организма. Можно сказать, что японцев спасли русские, потому что продали им технологию изготовления кефира. Сумма, за которую была продана технология, является государственной тайной, но я могу тебе сказать по секрету…

— Не надо. Мне не нужны секреты от предателей. Продолжай!

— Так вот, кумыс по своим целебным свойствам в тысячу раз эффективней кефира. Но не тот кумыс, который изготовляют монголы и калмыки из молока кобылиц, — поднял палец Колесников, — а другой. Об этом чуть позже. В девяносто третьем я вел в газете рубрику «Ненужные сыны России». И вот нахожу я в городе Саранске одного калмыка. Впрочем, он заслуженный врач мордовской республики с орденами, медалями и почетными званиями. Но не в этом суть. А суть в том, что он всю жизнь занимался исследованием кумыса и восстановил древнеиндийскую технологию изготовления его из коровьего молока.

— Чего ты мелешь? — поморщился Трубников. — Индусы и кумыс — это почти то же самое, что шампанское и селедка.

— А вот и нет! — засмеялся Колесников. — Нурба, так его звали, показал мне древнеиндийский медицинский справочник. В нем описана технология изготовления кумыса из коровьего молока. Я своими глазами читал подлинник. Шестой век до нашей эры. А ты думаешь, почему в Индии коров считают священными животными? Да все потому, что кумыс из коровьего молока творит чудеса. В течение месяца излечивает от туберкулеза, за три дня восстанавливает флору кишечника, с ним усваиваются все лекарства без исключения. Всего стакан кумыса перед употреблением и — никаких проблем! Кстати, самому Нурбе сто шесть лет. Он стройный, с гладким лицом и белоснежными зубами. Ты видел когда-нибудь старикана с белоснежными зубами?

— С фарфоровой челюстью видел.

— Обижаешь, старик! Я интересовался! Зубы у него свои, и ни одной пломбы за всю жизнь. Так вот, пока мы с ним беседовали, распили литровый галлончик кумыса… Ты знаешь, честно скажу, я был с бодуна, а сделался как огурчик. Жить захотелось!

Глаза Колесникова светло блеснули. «Похоже, что на этот раз говорит правду», — подумал Трубников.

— Ну, восстановил он эту технологию, и что дальше?

— Восстановил и зарегистрировал как свое изобретение. При местной туберкулезной больнице организовал небольшое производство. Мощность смехотворная: всего сто бутылок в день. Но зато эта больница стала единственной в мире, где от туберкулеза вылечивались в течение месяца. Пронюхали про это дело монголы, у них тогда была эпидемия туберкулеза, и попросили Нурбу подарить им эту технологию.

— Монголы? — удивился Трубников. — Это еще за каким? Насколько мне известно, в Монголии на одного человека приходится по две кобылы?

— В том-то и дело, что кумыс саранского врача в тысячу раз эффективней, чем кумыс монголов.

— Но почему попросили подарить, а, к примеру, не продать?

— Ну откуда у монголов деньги?

— Да, действительно! Иго давно свергнуто. И он подарил?

— Насколько мне известно, сейчас в Монголии по его технологии функционирует крупное предприятие. Нурбу приглашали туда для консультации.

— Но право на патент, надеюсь, осталось за ним?

— Да, за ним. В этом он не сглупил.

— И он единственный обладатель патента?

— Был.

Трубников сверкнул глазами и шумно засопел.

— Так-так, продолжай.

— Ну я, конечно, смекнул, что по душевной простоте Нурба может бездарно разбазарить свое гениальное изобретение, между тем как он мог бы ворочать миллиардами? Сам понимаешь, если это дело поставить на широкую ногу, можно стричь миллионы только на одной продаже патента. И тогда я предложил свои посреднические услуги в раскрутке его изобретения. Он с радостью согласился. Мы подписали договор, в котором все права на изобретение перешли мне. Вот и все. Он вручил мне документы, а я ему пообещал проценты.

От волнения даже Трубников поднялся с дивана и возбужденно зашагал из угла в угол.

— Ну и ты, конечно, с наивностью сидоровой козы отправился с его технологией в «Мираж»?

— Как последний идиот. Я знал, что деньги у них были, и деньги немереные, которые очень нуждались в отмывке. Я предложил им профинансировать проект по строительству завода на взаимовыгодных условиях. Они сказали, что подумают. Взяли у меня бумаги, якобы для ознакомления и составления бизнес-плана.

— И потом тебя кинули?

— Если бы только меня, — вздохнул Колесников. — И Нурбу отправили к праотцам.

После некоторого молчания Трубников спросил:

— Значит, на сегодняшний день, ты единственный обладатель этой технологии?

— И законный наследник.

Трубников снова опустился на диван и понимающе покачал головой:

— Ради такого наследства и друга подставить не жалко. Ладно! Забудем. Я тебя понимаю. Кого ты еще пытался заинтересовать своим кумысом?

— К бандитам я больше не обращался. Я обратился к банкирам.

— Ну и дурак! Это те же бандиты, только выше рангом. Ну и?

— Знаешь, нашел понимание. Они согласились профинансировать проект на взаимовыгодной основе. Начали довольно бурно. Тут же купили линию на одном молочном заводе, с перспективой выкупа всего завода, собрали команду и таким образом образовалась компания «Млек Тринк Дам». Слышал, наверное?

— Ну а как же? Молоко «Утро на ферме».

— Да нет! Ты путаешь с парфюмерной компанией. У них — «Хуторок в степи». Но это не важно. Так вот, эту компанию создали исключительно для моего проекта. Сечешь? Я должен был в ближайшее время под крышей их конторы развернуть собственное производство, которое стало бы стратегическим.

— И в чем оказалась загвоздка?

— В том, что компания неожиданно раскрутилась без моего кумыса, ну и в результате, как это бывает, сменился учредитель.

На лице Трубникова появилась ехидная улыбка:

— Если подыхаешь, то надолго, а если не везет — то это навсегда. Ладно! С этим разобрались. Теперь скажи, почему ты сбежал от Кузнецова?

Глаза Колесникова округлились.

— Ты же сам сказал, что мне нужно где-то отсидеться. Вот я и отсиживаюсь.

— Но ты мог отсидеться у Кузнецова.

— Нет уж спасибо. Сам у него отсиживайся. Я из-за этих проклятых крыс не спал всю ночь. А когда узнал, что на меня в больнице совершили покушение, мои мозги непроизвольно прояснились, и я вспомнил про теткин дом. Вот я и здесь.

— А зачем ты поперся в больницу?

— Как зачем? За тетрадкой. Она лежала под матрасом в шестнадцатой палате.

— А в пять утра кому звонил?

Глаза Колесникова воровато забегали.

— Кому-кому. Никому я не звонил. Вернее, хотел позвонить тебе, набрал номер — никто не ответил. Вот и все.

— Но мне Володя сказал, что ты с кем-то разговаривал?

— Володя! — вспыхнул Колесников. — Нашел, кому верить. Да он в это время храпел, как трактор, с двумя крысами на лбу.

— Допустим, — сощурился Трубников. — А куда ты поехал после этого?

— Домой я поехал после этого. За одеждой, — хмуро ответил Колесников. — Я не понимаю, к чему все эти дурацкие вопросы?

— А к тому, дорогой мой, что за время твоего отсутствия была обстреляна твоя кровать в изоляторе, убита медсестра и выбита дверь в твоей квартире. Но с дверью понятно. Ты ее выбил, потому что у тебя не было ключей.

— Я не выбивал дверь! — вытаращил глаза Колесников. — Я аккуратно открыл ее булавкой. А когда уходил, то запер на ключ. Вот на этот. У меня дома были запасные ключи.

Диман вытащил из кармана связку ключей и потряс перед носом Трубникова. Трубников задумался.

— Ты хочешь сказать, что дверь выбили после твоего ухода?

— Да я и понятия не имел, что ее выбили. Спасибо, что сказал. А по поводу твоих подозрений, что я сам на себя устроил покушение, а потом убил медсестру — это полный бред. Сам подумай, на кой черт мне это нужно?