Нападающий

ГЛАВА 51

Слова отца еще долго звучали в моей голове после его ухода, особенно то, что он сказал о Тедди и моем желании умереть.

Действительно ли это было причиной моего пристрастия к гонкам? Это казалось абсурдным. Мне нравилось участвовать в гонках, и не имело смысла, что его смерть стала причиной моего саморазрушительного поведения. Это привело меня к успеху, а не к саботажу.

Но азарт, который я получал от гонок, был азартом от обмана смерти, так что, может быть…

Моя головная боль усилилась. Было слишком поздно для этого. Сначала мне нужно было поспать. А потом я мог бы придумать, что делать с откровениями от неожиданного вмешательства моего отца. Но все завтра.

К сожалению, у ночи были на меня другие планы: менее чем через час после его ухода у моих ворот появился кое-то другой.

Неверие пронзило меня, когда я увидел, кто это был.

— Вы, должно быть, шутите.

Мне хотелось оставить его снаружи, но я сдался и снова открыл ворота. Что такое еще один посетитель? Черт, может, мне стоит пригласить Лондонскую филармонию на концерт, а потом разложить спальные мешки для всех папарацци, чтобы они разбили лагерь в моей гостиной.

Может быть, Вселенная делала мне одолжение, пытаясь отвлечь меня от мыслей о Скарлетт, а может быть, она пыталась наказать меня, заставив в течение одного часа иметь дело с отцом и человеком, который больше всего напоминал мне ее.

Я открыл входную дверь и увидел хмурое лицо Винсента.

Меня пронзила молния раздражения. Он заявился ко мне домой без приглашения и имел наглость выглядеть раздраженным?

Типичный Винсент.

— Что ты здесь делаешь? — спросил я. — Кто-то выпустил радиопередачу, сообщив Лондону, что у меня сегодня день открытых дверей или что-то в этом роде?

Учитывая, как прошла моя неделя, я бы не удивился.

— Нам нужно поговорить. — Он протиснулся мимо меня в фойе. На нем все еще была форма с сегодняшнего матча, что не улучшило моего настроения.

Он не только напомнил мне о своей сестре, но и о моем отстранении. В тот момент он был символом всего, что я потерял, и я чуть не вырубил его за это.

Я этого не сделал.

Во-первых, это не решит моих проблем; это их усугубит. Во-вторых, мои проблемы не были его виной, хотя я бы этого хотел. Легче было винить в своих несчастьях других, чем себя.

— Я не хочу говорить. — Тем не менее, я захлопнул дверь на случай, если там прячется папарацци с ночным прицелом дальнего виденья или чем они там пользуются, чтобы шпионить за ничего не подозревающими жертвами. Я доверял своей службе безопасности, но осторожность никогда не помешает. — Если это касается твоей сестры…

Я не мог заставить себя произнести имя Скарлетт. Это было слишком больно.

— Это не так. Я здесь не как брат Скарлетт. — Я вздрогнул, даже когда Винсент продолжил без «привет, рад тебя видеть». — Я здесь как твой капитан, и я говорю тебе собраться.

Ой, ради всего святого. Это был день «Пни Ашера, пока он лежит», и мне никто не сказал? Почему все ввалились в мой чертов дом, чтобы кричать на меня?

— Я уже…

— Видишь эти? — он указал на медали, выставленные в стеклянной витрине в холле. — Если хочешь еще одну, тебе нужно вытащить голову из задницы. Итак, ты отстранен, а твоя девушка тебя бросила. Какой кошмар.

Мои плечи напряглись.

— Ты сказал, что дело не в Скар… в ней.

— Это не так. Это то, как ты себя ведешь из-за нее, — резко ответил Винсент. — Ты хочешь быть величайшим футболистом в мире, но не можешь удержаться после одного расставания. Допустим, вы снова сходитесь. Что будет, если вы поругаетесь перед матчем? Что будет, если она снова расстанется с тобой перед Чемпионатом мира?

— Я…

— Ты хандрил как подросток целую неделю, и тебе пора это пережить. — Он оборвал меня. — Сейчас я скажу это первый и последний раз, и если ты кому-нибудь расскажешь, я буду это отрицать, черт возьми, но нам нужно, чтобы ты вернулся на поле. Моральный дух команды упал, и мы не сможем продолжать нашу серию без тебя. Мы еле-еле выиграли у «Тоттенхэма». Самое главное, тебе нужно собраться и придумать, как вернуть Скарлетт. По какой-то причине, которую я не могу понять, у нее все еще есть чувства к тебе, и, честно говоря, мне тоже надоело видеть ее хандру.

Я уставился на него, ошеломленный и онемевший во второй раз за эту ночь.

Я не мог поверить, что именно Винсент Дюбуа, из всех людей, подбадривал меня. Резко и раздражающе, но все равно подбадривал.

Либо он сговорился с моим отцом о сегодняшнем двойном нападении, либо вселенная решила, что мне нужен такой сильный пинок под зад, чтобы собраться с мыслями.

Я подозревал, что это последнее.

Шок от событий этой ночи немного рассеял оцепенение, в котором я пребывал последние две недели.

Мне было очень больно это признавать, но мой отец и Винсент оба были правы. Я гордился своей целеустремленностью и решимостью, но я не проявил ни того, ни другого с тех пор, как Скарлетт выбежала из моей больничной палаты в ночь аварии.

Почему я сидел и ждал, когда придет вдохновение, вместо того, чтобы бороться за нее и за свое место на поле? Я все время думал, что невозможно доказать обратное, но было ли это на самом деле?

Даже если бы это было так, я уже достиг невозможного раньше. Я смогу сделать это снова.

Ради Скарлетт я готов на все.

Ясность развеяла остатки моего оцепенения, позволив словам Винсента полностью дойти до меня.

— Она хандрит?

Он бросил на меня раздраженный взгляд.

— Из всего, что я сказал, ты вынес именно это? И да, она, к сожалению, хандрит.

Мое сердце пропустило удар. Я ненавидел мысль о том, что Скарлетт грустит, но «хандрит» было хорошо. «Хандрит» означало, что она не двигалась дальше.

Наша проблема заключалась не в недостатке чувств друг к другу, а в подтверждении со стороны Винсента, которое было тем топливом, которое мне было нужно.

— Знаешь, ты мог бы сохранить половину своей речи, — сказал я ему. — Мой отец только что был здесь. Он также сказал мне поднять задницу и бороться, так что ты немного опоздал с этим.

Винсент нахмурился.

— Серьезно? Мне есть что сказать. Я репетировал по дороге сюда.

— Сохрани это. Я все понял.

— О. Ну, тогда это хорошо. — Теперь он выглядел неуверенным, поскольку его первоначальный план был сорван. — И что ты собираешься с этим делать?

Мой разум метался, формируя и отбрасывая десятки стратегий.

Мне нужно было доказать Скарлетт, что я уже не тот безрассудный сорвиголова, который в ту ночь гонялся с Боччи.

Для этого мне нужно было предпринять конкретные действия. Сделать что-то, что бы показало, насколько серьезно я настроен на перемены. Что я могу…

Мое сердце на секунду остановилось, а затем забилось в два раза быстрее.

Я понял.

— У меня есть план, — сказал я в ответ на вопрос Винсента. — Но мне нужна помощь команды.

На следующий день весь футбольный клуб «Блэккасл» собрался у меня дома на неофициальное собрание команды.

Они ныли и жаловались на вызов в последнюю минуту, долгую поездку и необходимость присутствовать в выходной день, но все до единого участники пришли.

Смущающий приступ эмоций пронзил мое горло, когда я оглядел переполненную гостиную. Я бы никогда не сказал этого вслух, потому что они бы бесконечно доставали меня дерьмом по этому поводу, но тот факт, что они отдали часть своего воскресенья ради меня, когда я не дал им никаких подробностей о теме этой встречи, значил чертовски много.

Одной из вещей, которые я больше всего любил в футболе, было братство. Я потерял это после того, как покинул «Холчестер», но я робко надеялся, что снова это нашел.

— Так в чем же суть этой таинственной встречи? — спросил Сэмсон, потягиваясь и зевая. — Лучше бы это было что-то хорошее. Из-за этого я пропускаю воскресное жаркое.

— Мы наконец-то начинаем наш книжный клуб? — Адиль выпрямился, его глаза заблестели от волнения. — У Вильмы Пебблз скоро выйдет новая книга. Она должна стать нашим избранным чтением.

С тех пор, как он прочитал книгу о трицератопсе, он был одержим Вильмой Пебблз.

Остальная часть команды смеялась и глумилась, хотя несколько членов выглядели заинтригованными. Стивенс бросил в него подушку. Адиль легко поймал ее.

— Не забывайте, что вы все согласились присоединиться к книжному клубу, — напомнил он им. — Я добавлю всех в групповой чат, как только разберусь с логистикой.

— То есть ты еще не разобрался с ней? — фыркнул Галлахер. — Какой ты администратор клуба?

— Тот, кто назначит тебя уборщицей, если ты не проявишь ко мне больше уважения.

— Да? Хотел бы я увидеть, как ты соблюдаешь это правило… эй! Следи за волосами! — запротестовал Галлахер, когда Адиль бросил в него подушкой.

Рядом со мной Винсент потер висок и покачал головой.

Вот почему я не хотел быть капитаном команды. Собрать группу футболистов было сложнее, чем пасти выводок гиперактивных щенков.

— Это не встреча книжного клуба, — сказал он. — Это стратегическая встреча. Она касается нашего нового члена команды.

Остальные игроки затихли, их глаза с открытым любопытством блуждали между нами. Они все еще привыкали к тому, что Винсент и я работаем вместе, а не спорим, но они полностью согласились с новой динамикой. Напряжение прошлого сезона не было веселым ни для кого.

— Вы двое наконец поцеловались и помирились? — крикнул Эллиотт, полузащитник, со своего места у камина. — Наши родители больше не в разводе?

В комнате раздался смех.

— Простите. — Винсент выглядел оскорбленным. — Я был вашим капитаном много лет. Он перевелся только в этом году. — Он ткнул в меня большим пальцем. — Мы не на одном уровне. Здесь только один родитель, и это я.

— Конечно, — сказал я. — Ты можешь быть надоедливым родителем. Я буду веселым старшим братом.

Он посмотрел на меня, но в выражении его лица не было тепла.

— Ты собираешься продолжать издеваться или объяснишь всем, почему они здесь?

Правильно. Как бы мне ни нравилось усмирять его самолюбие, у нас были более важные вопросы для обсуждения.

Я снова повернулся к команде.

— Во-первых, прежде чем мы перейдем к причине, по которой мы все здесь собрались, я хочу извиниться, — сказал я. Чувства давили на меня уже некоторое время, и мне нужно было выплеснуть их из своей груди. — Я знаю, что с тех пор, как я вступил в клуб, все было сложно по разным причинам. Отчасти из-за внешних обстоятельств, но отчасти из-за меня. Из-за моего характера, моего безрассудства…

— Твоего огромного эго, — сказал Винсент.

— Моей гордости, — сказал я, игнорируя его. — Все эти вещи способствовали бурному началу сезона. Я втянул вас в свою борьбу с «Холчестером», когда не должен был, и теперь мы все за это расплачиваемся.

Я оглядел комнату, посмотрел на мрачные лица всех присутствующих. Впервые они не шутили и не дурачились. Начало было непростым, но мы многое пережили вместе. Я был благодарен им за то, что они рядом со мной, и не собирался снова их подводить.

— Однако это изменится, потому что я предан «Блэккаслу» и чертовски уверен, что мы привезем домой трофей в конце сезона.

Мои слова были встречены громкими криками одобрения. Я подождал, пока они стихнут, прежде чем продолжил.

— Я уговорю тренера вернуть меня в игру. Когда он это сделает, знайте, что я буду бороться за всех нас на поле. Это не обо мне, это о команде. И вместе мы надерем задницы другим командам.

Раздался еще один громкий взрыв аплодисментов.

— Слышите, слышите!

— Нахуй «Холчестер»!

— «Блэккасл», черт возьми, победит! — Эллиотт постучал по столу, подчеркивая свои слова.

— Ладно, успокойтесь, — крикнул Винсент, как зануда, но он улыбался. — У нас будет достаточно времени поговорить о футболе позже. Давайте займемся делом. — Он бросил на меня выразительный взгляд.

Ребята затихли, явно заинтересованные в том, к чему все идет.

Я сделал паузу, чтобы собраться с мыслями, прежде чем снова заговорить.

— Как некоторые из вас, возможно, знают, мы со Скарлетт недавно расстались.

— Да, я слышал. Ты и сестра Дюбуа. — Стивенс цокнул языком. — Вот дерьмо, мужик. Она была горячей… — Он резко оборвал себя, когда Винсент и я оба пронзили его мрачными взглядами. — Э-э, я имею в виду, она кажется прекрасной женщиной. Мне жаль. Пожалуйста, продолжай.

На этот раз я проигнорировал его дерзость.

— Как я уже говорил, мы со Скарлетт расстались, но я собрал вас здесь, потому что хотел бы попросить вас помочь мне разобраться в этой ситуации.

Команда обменялась озадаченными взглядами.

— Я не понимаю, — сказал Сэмсон. — Чем мы можем помочь?

— И почему нам для этого нужно встречаться лично? — Галлахер зевнул. — Это могло быть и письмо по электронной почте.

— Нет, не могло, — сказал Винсент. — Вы увидите, когда Ашер объяснит шаг номер один.

Галлахер нахмурился.

— «Шаг номер один» чего?

Я улыбнулся искренней улыбкой впервые за две недели.

— Наш последний план: Верни Скарлетт.