Нарисованная чернилами

Глава 11

Когда тем же вечером дети ушли спать, Шейн и Риза остались в гостиной поговорить.

— Я, вероятно, потеряю опеку над Заком и Челси, и их передадут дедушке с бабушкой, — начала Риза. — Вот из-за чего я была расстроена, когда мы с тобой встречались на прошлой неделе.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Шейн, не понимая.

— По условиям завещания, я была выбрана опекуном, — твердо сказала Риза. — Но родители Джексона оспорили эту часть завещания.

— На каком основании? — уточнил Шейн.

— У меня недостаточный доход. На бумаге то, что у меня есть, кажется недостаточным, чтобы позаботиться о четырех детях. Единственные деньги, которые я не трогала, это небольшая сумма им на колледж, но начиная с января, мне придется использовать и их. Мне нужна работа, однако пока что я не могу никуда устроиться. Потому что даже сейчас, когда я не работаю, я с трудом успеваю делать все дела. Консультации для Сары и Брайана очень дорогие, но я чувствую, что они им все еще нужны.

— А почему бабушка с дедушкой просто не дадут тебе денег и не позволят тебе заботиться о детях? Это же лучший вариант, не так ли? — спросил Шейн.

— Для меня и для тебя, и для детей, но не для их оставшихся деда и бабушки, — сказала Риза. — Когда умерли наши родители, мы с Эйприл поделили деньги, которые они нам оставили. Со своей доли она оплачивала учебу в колледже. А я купила машину и заплатила за нее наличными. Когда я сюда переехала, то сразу же ее продала, но за пять лет, ее стоимость упала вдвое. Когда я стала работать, то хорошо вложила деньги, однако я трачу их слишком быстро, несмотря на то, что не нужно выплачивать за дом. И у меня нет никаких идей, как все сделать лучше, что совершенно на меня не похоже.

— Уверен, ты делаешь все возможное, — сказал ей Шейн, наблюдая, как Риза встала и начала ходить. Он так же не упустил из виду, что Риза не очень часто сидела неподвижно. Она всегда была комком энергии, который стремился к какой-то цели.

— У меня есть деньги. Я могу дать тебе пятьдесят тысяч, и даже не замечу их отсутствие. Для жизни мне хватает гонорара, — сказал ей Шейн.

Риза перестала расхаживать и пристально на него посмотрела. — Даже не знаю, что меня шокирует больше. Тот факт, что у тебя в заначке есть такая сумма, или что ты готов предложить эти деньги мне.

— Хорошо, что мое мужское эго в отличной форме, — хмурясь, сказал Шейн. — Мои комиксы публикуют. Это не приносит огромные деньги, но этим я зарабатываю себе на жизнь. Эти пятьдесят тысяч были для одного дела. Но продолжи свою историю. Мы обсудим твое мнение о моей способности зарабатывать в другое время.

— Я не хотела тебя оскорбить, — тихо сказала Риза. — Прости Шейн. Просто ты выглядишь так, как будто больше играешь, чем работаешь. Но если даже и так, то мне все равно, потому что меня не интересуют твои деньги.

— Может, ты должна интересоваться, — сказал ей Шейн. — Возможно, я так и выгляжу, но я могу тебе помочь, Риза. Я теперь регулярно бреюсь, но у меня нет времени постричь мои чертовы волосы. И не проси меня отказаться от этих джинсов. Они мои любимые.

Риза рассмеялась над его протестом и покачала головой.

— Я пришла к тому, что ты мне нравишься такой, какой есть. Но даже если я возьму твои деньги — чего я НЕ собираюсь делать — их все равно будет недостаточно. Мне нужно в два раза больше этой суммы и я должна показать их как свой доход. У меня меньше месяца, чтобы сотворить такую математическую магию на бумаге.

— Джиллиан тебе финансово помогает? — напрямую спросил Шейн, уже догадываясь, каким будет ответ, но надеясь, что Риза не обидится, что он спросил. Потому, что каждый раз, как он входил в этот дом, он все больше беспокоился о состоянии ее дел.

Риза кивнула и прикусила губу, пытаясь не быть сентиментальной и не расплакаться из-за того, что Джиллиан пожертвовала столь же многим, что и она. Джексон был ее братом, и она не соглашалась с тем, что пытались сделать ее родители.

— Джиллиан сохранила свою машину, потому что это я ее заставила. Но она продала свою квартиру и отдала эти деньги мне. Она на двадцать тысяч беднее и живет со своими родителями. Джиллиан говорит, что она так часто уезжает из дома, что это не имеет значения.

Риза подняла подушку и начала ее взбивать, пытаясь вернуть ей форму и снова сделать пушистой. Им нужны были новые диванные подушки, но не настолько, чтобы сейчас тратить на них деньги.

— Мы с Джиллиан Лансинг были подругами еще со средней школы. Когда наши брат и сестра поженились, мы были в восторге от того, что это сделало нас семьей, а не просто лучшими подругами. И теперь Джиллиан, я и дети, это все что осталось от нашей семьи. Трудно поверить, что все закончилось таким образом, — сказала Риза.

— Разве дедушка с бабушкой не члены семьи? — осторожно спросил Шейн.

— Не в лучшем смысле этого слова. Родители Джиллиан не очень одобряли нашу дружбу и то, что Джексон женился на Эйприл. Они постоянно пытались заставить Джексона делать то, что хотели они, а не то, что хотел он. И теперь они думают, что могут заставить Зака делать то, что они хотят. Думаю, они видят себя великодушными дедушкой и бабушкой суперзвезды Университета Кентукки, — зло сказала Риза. — Похоже, их не волнует, что Зак хочет стать инженером и строить автомобили. Конечно, спорт важен, но баскетбол не будет всей его жизнью. Джексон получил травму и закончил тем, что стал тренером. А это недостаточно хорошо оплачиваемая работа, чтобы содержать семью из шести человек. Я знаю, что Джексон хотел большего для своих детей.

— Могу только представить, сколько требуется, чтобы содержать такую большую семью, — сказал Шейн, осматривая комнату. — Они отлично с этим справлялись.

— Даже после шести месяцев здесь с ними я по-прежнему не знаю, как это делают родители. Возможно, все проще, когда этим занимаются два человека. Я просто двигаюсь от кризиса до кризиса и надеюсь на лучшее. В моей компании меня считали сотрудником, который решает проблемы. Сейчас это вызывает у меня смех. Забота об этих детях — самая трудная работа, за всю мою жизнь, — заявила Риза. — И я также узнала, что существуют проблемы, у которых нет решения.

— Иногда решения прячутся в самой проблеме. Насколько плохо все будет, если Зак и Челси переедут жить к деду и бабушке? — спросил Шейн и, подскочив, направился к начавшей всхлипывать Ризе. — Эй… я не говорю, что будет лучше, если их здесь не будет. Просто спрашиваю, насколько плохо все будет.

— Они вчетвером — это семья, Шейн. Они должны быть вместе… расти вместе, — сказала Риза, не в состоянии остановить текущие по лицу слезы. — Ты не можешь знать, что такое потерять семью, пока не теряешь ее снова и снова. Я теряю любимых людей с тех пор, как мне исполнилось десять. И никогда не становится легче, независимо от того, насколько ты закрываешь свое сердце.

Он никогда не видел такую агонию на чьем-то лице. Шейн обнял ее, притянул к груди и просто крепко держал в своих объятиях.

— Кого ты потеряла в десять? — прошептал он.

— Всю мою настоящую семью, — сказала Риза. — Они погибли в автомобильной катастрофе. Я нет. Семья Эйприл удочерила меня, когда мне исполнилось двенадцать. Не было никаких живых дедушек и бабушек, ни братьев и сестер готовых забрать меня к себе, и я два года жила детском доме в Морхеде. Так что я точно знаю, что чувствует ребенок, потерявший родителей. Я потеряла родителей и младших брата и сестру. И я не хочу, чтобы эти дети потеряли друг руга.

Шейн опустился на колени и, продолжая обнимать Ризу, положил лицо ей на грудь.

— Если бы я был миллионером, я бы отдал тебе каждый цент, чтобы ты смогла сделать все, как считаешь нужным и исправить ситуацию.

— Шейн, — тихо сказал Риза, задаваясь вопросом, как она умудрилась найти в баре такого добросердечного мужчину. Она встала на колени и тоже его обняла. — Ну, а что еще может сделать супергерой с миллионом баксов? У тебя самое доброе, самое сострадательное сердце из всех мужчин, что я знала.

— Возьми эти пятьдесят тысяч, Риза. Я просто собирался использовать их на то, чтобы купить дом. Но дом мне пока не нужен, — сказал Шейн, потянув их обоих на пол.

Шейн взял подушку, которую она взбивала, и положил ее себе под голову, а затем положил Ризу на себя. Как только она вытянулась, положив голову ему на грудь, он погладил ее спину и начал разминать ей плечи, пока она не почувствовала как ее мышцы наконец расслабились.

— Я ценю твое предложение, и я о нем подумаю, — осторожно сказала Риза, зная, что это не было вариантом, который она в здравом уме рассмотрит, но она не хотела его обидеть. — Но если я не найду еще пятьдесят, в любом случае это не будет иметь значения. Прямо сейчас, ты оказываешь мне наилучшую помощь, просто являясь моим другом, который может выслушать.

— Так что… ты думаешь, мы друзья занимающиеся сексом или что-то еще? — спросил Шейн, пытаясь поддразниванием заставить ее рассмеяться. — О, как же ты не права.

— Я не права, да? И кто же мы тогда друг другу по твоему мнению? — сказала Риза, приподнимая голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Шейн встретил ее взгляд и несколько секунд не отводил глаза.

— Намного больше, чем просто это, — наконец сказал он. Инстинкт подсказал ему, что она просто отвергнет правду, если он произнесет ее вслух. У Ризы было слишком много проблем, чтобы навсегда добавить еще одного человека в свою жизнь.

Риза рассмеялась над не-ответом Шейна и снова положила на него голову.

— Я принесу тебе одеяло, если ты захочешь провести ночь на полу. По воскресеньям я делаю на завтрак блины. А сейчас мне нужно вернуться в свою постель, потому что через несколько часов Сара будет меня там искать.

— Я бы хотел завтра здесь проснуться, — сказал ей Шейн, снова поглаживая ее спину. Ему многого бы хотелось.

— Хочу, чтобы ты остался. Но мне бы хотелось, чтобы это случилось при лучших обстоятельствах, — с сожалением сказала ему Риза.

— Риза, просто чтобы ты знала… я по-прежнему тебя хочу, — сказал он. — Но мне не хочется, чтобы мое желание потерялось в хаосе всего остального в твоей жизни. Не забывай, что то, чего я хочу — это женщина.

— Как я могу забыть, нечто настолько большое? — подразнила она. — Прямо сейчас я чувствую это у себя под животом.

Шейн рассмеялся над ее честностью.

— О, вот, оказывается, куда я это положил.

— Я могу показать тебе, куда это положить в понедельник утром. А на следующей неделе… у меня будет целых два дня. Однако, прямо сейчас я должна это игнорировать, потому что ничего не могу сделать.

Шейн похихикал над раздражением в ее голосе.

— Ну, рад узнать, что страдаю не в одиночестве.

— А вот представь, что если бы тогда ты ушел из бара с той длинноногой блондинкой, то прямо сейчас был бы счастлив, — подразнила Риза.

— Я подожду тебя, — твердо сказал Шейн, не пропуская серьезного вопроса в дразнящем комментарии. Возможно, она не хотела обсуждать свои чувства к нему, но он понимал, что, по крайней мере, она хотела его, и только его. И он не моргнув, мог поставить на это свои пятьдесят тысяч. Настолько он был в этом уверен.

— Как бы я это не ненавидел, но тебе придется с меня слезть и перестать испытывать мое самообладание, — сказал ей Шейн. — Я довольно давно не доходил до его грани, а ты постоянно его проверяешь.

Риза вздохнула и, скатившись с Шейна на пол, приземлилась на спину и посмотрела в потолок.

— В следующие выходные, я собираюсь тебе продемонстрировать какая я, когда у меня есть больше двух часов, — сказала она. Ей понравился очень мужской смех Шейна.

— Мы можем устроить это шоу и поговорить в большой кровати? — спросил Шейн, поворачивая голову и улыбаясь ей.

— Мы можем начать здесь, — согласилась Риза, встречаясь с ним требовательным взглядом.

Шейн застонал.

— Женщина, уходи. Дай мне одеяло и позволь быть благородным, пока у меня еще осталось чувство того, что правильно.

— Хорошо, — сказала Риза, вскакивая на ноги. — Но наследующийуикэнд, я не собираюсь позволить тебе быть благородным. Ты не единственный кому это нравится жестко.

— Черт возьми, Риза. Заткнись и дай мне одеяло… сейчас же.

Риза смеялась всю дорогу, пока шла по коридору к стенному шкафу. Когда она вернулась в гостиную, то швырнула одеяло на Шейна. Она была достаточно умной, чтобы не подходить к нему слишком близко, особенно на расстояние вытянутой руки. Потому что проверялись лимиты их обоих. А она не была человеком, который сильно себе отказывал, когда дело касалось мужчин.

— Спокойной ночи, Шейн, — тихо сказала она.

— Увидимся утром, зайка, — ответил он.

Риза вернулась в свою спальню, снова удивляясь тому, как может измениться жизнь человека за несколько недель. Потому, что уже не могла представить другого мужчину, кроме Шейна Ларсона, устроившегося на полу ее гостиной.

Когда Шейн проснулся и открыл глаза, первым кого он увидел, был Брайан, который сидел на диване и смеялся над ним.

— Чувак… По утрам ты страшный, — сказал ему Брайан.

— Который час? — спросил Шейн.

— Утро, — ухмыляясь, ответил Брайан. — Не волнуйся… Ты не попал во временную петлю. Это просто воскресенье.

— Я чувствую запах блинов? — спросил Шейн.

— Это воскресенье, — ответил Брайан.

Шейн рассмеялся.

— Значит, если бы я чаще здесь бывал, то, в конце концов, начал бы понимать твои не-ответы на мои простые вопросы?

— Вероятно, нет, — сказал Брайан, продолжая ухмыляться. — Не могу поверить, что тетя Тереза заставила тебя спать на полу.

— У тебя с этим проблемы?

— С чего бы им быть? Прошлой ночью я спал в кровати.

Шейн вытащил подушку из-под головы и ударил ею удивленного Брайана. Мальчишка подскочил и со смехом отбежал.

— Думаю, я не храпел, потому что не сомневаюсь в том, что ты бы мне об этом сказал, — резко сказал Шейн, сел и наклонился вперед, чтобы вытянуть спину. Спать на полу, было не совсем комфортно, но находиться здесь, того стоило. — Я собираюсь в ванную. Там свободно?

Брайан кивнул в сторону коридора, где жили они с Заком.

— Воспользуйся нашей. Ту, что на этой стороне дома, использует Челси. Она торчит там часами.

— Спасибо, — сказал Шейн, поднимаясь на ноги.

Когда он вышел из ванной, то услышал пение… громкое пение. На кухне, он обнаружил источник. Риза и Сара слушали музыку и горланили старую песню о том, что было в его поцелуе. Он наблюдал за тем, как бедра Ризы покачивались в такт музыке, пока она переворачивала блины и пела вместе с Сарой. За столом сидел Зак с осоловевшими глазами, но взгляд Шейна вернулся к Ризе, которая трясла задом. Шейн закрыл глаза, радуясь тому, что не достаточно проснулся, чтобы иметь более сильную реакцию, которую он не смог бы скрыть от окружающих.

Когда он снова открыл глаза, Сара пела в кухонную лопатку и вытягивала вперед руку, а Риза двигала задом и вращалась. И это был момент, когда он понял истину, что была больше, чем любая проблема. В этот момент, он полностью влюбился в Терезу Каллахан. А маленькая, бойкая блондинка, что ей подпевала, была просто приятным бонусом, подумал он, ухмыляясь серьезному выражению лица Сары, с которым она невпопад пела.

Шейн потер грудь, в которой росла напряженность, так же как с каждой секундой росло его сочувствие отцу и Майклу. Любовь не была такой комфортной, как он думал. Фактически, это было чем угодно, кроме комфорта. Он хотел женщину, хотел жить с ней, поэтому он готов просыпаться в этом хаосе каждый день, если это потребуется, чтобы жениться на Терезе Каллахан.

Должно быть, Риза почувствовала его взгляд, потому что резко повернулась.

— О… доброе утро, — сказала она ему, и у него появилось отчетливое чувство, что ей хотелось подойти к нему и поцеловать. Он тоже этого хотел.

— Доброе утро, — ответил Шейн, усаживаясь на стул за обеденным столом, чтобы не подойти к ней или не упасть от шока.

Сняв блины со сковородки, Риза налила в чашку кофе, добавила немного сливок, как это делал Шейн, и отнесла ему. Когда она начала уходить, Шейн схватил ее запястье.

— Спасибо за кофе. Мне действительно нравится здесь просыпаться, хотя я мог бы обойтись без пыток Брайана.

Риза рассмеялась и похлопала его по щеке.

— Что думаешь по поводу блинов с бананами и шоколадными чипсами?

— ЧТО? — спросил Шейн. — Ты делаешь такие блины?

Риза кивнула.

— Да. А что? Это любимые блины детей. Мы всегда делаем их в воскресенье. Я бы добавила в них грецких орехов, но не всем здесь нравятся орехи.

Не дожидаясь ответа, она вернулась к сковородке и налила очередную партию теста.

Шейн посмотрел на улыбавшегося ему Зака.

— Я тоже люблю блины, — сказал Шейн.

— Это означает, что ты должен остаться с нами навсегда? — подразнил Зак.

— Я не знаю, что это значит, — правдиво сказал Шейн, с облегчением потягивая кофе. — Каковы мои шансы уговорить на это твою тетю?

Зак посмотрел на дырявые джинсы Шейна.

— Сначала, тебе нужно кое-что исправить. Я не собираюсь уговаривать тетю иметь бойфренда, который не может себе позволить джинсы без дырок.

Шейн фыркнул.

— Я постригу волосы и сниму кольцо в брови, но не откажусь от джинсов. У человека должны быть принципы.

— А мне нравятся твои дырявые джинсы, — сказала Челси, проходя позади Шейна. — Или может быть, я просто к ним привыкаю. Сейчас, они выглядят вполне нормальными. Наверное, ты просто неформальный парень.

— Это оскорбление? — спросил Шейн, глядя на Зака.

— Меня не спрашивай, — сказал Зак. — Я поругался с подругой, потому что сказал, что черный — это депрессивный цвет. А она сказала, что он стройнит. И что это означает? Мне нравится, как она выглядит. Если бы я хотел худую, то встречался бы с худой. Что тут такого?

— Это означает, что тебе нужно ей говорить, что она выглядит отлично, независимо от цвета ее одежды, — иронично сказал Шейн, попивая кофе.

Брайан подошел к обеденному столу и вздрогнул, когда Шейн вскочил, словно собирался повалить его на пол.

— Чувак… у меня из-за тебя скоро будет комплекс, — сказал Брайан. — А мне и своих хватает.

Шейн засмеялся.

— Все в порядке. Я же доктор. Я могу выработать у тебя комплекс. И потом от него избавить, — озорно сказал Шейн.

Брайан тоже засмеялся.

— Это просто неправильно.

— Брайан, который час? — со смехом спросил Шейн.

— Посмотри вокруг… у тебя же есть глаза? — ответил Брайан.

Шейн поставил кофе на стол и сделал вид, что поднимается.

— Я тебе не часы, но уже восемь тридцать, — смеясь, сказал Брайан. — Что с тобой не так?

— Я не жаворонок, — сказал ему Шейн. — По утрам мне нужны тишина и вежливость.

Риза принесла огромную тарелку с блинами.

— Вот, для начала. Я сделаю еще, просто не хочу, чтобы эти остыли.

Зак протянул Брайану свою тарелку. Шейн с удивлением наблюдал, как Брайан очень вежливо положил три блина и вернул тарелку. Зак поблагодарил его и начал есть.

— И что это было? Ты сохраняешь все свое приличное поведение в обществе для воскресного завтрака с блинами? — спросил Шейн, вопросительно глядя на Брайана.

Брайан рассмеялся и протянул руку к его тарелке. Шейн отдал ему тарелку и наблюдал, как он повторил процесс для Шейна.

Затем Брайан положил блины для Челси и Сары. Он даже порезал блины Сары на мелкие кусочки. Когда у всех остальных была еда, Брайан наполнил свою тарелку.

Шейн покачал головой, глядя на Брайана.

— Чувак… твоя любезность по утрам пугает меня до чертиков.

— Шейни, ты сказал еще одно плохое слово, — заметила Сара, говоря с набитым ртом.

— Извини, — сказал Шейн Саре, которая в качестве предупреждения указала на него вилкой, так же как вчера пальцем на него указал Зак.

— Прости Брайан, — сказал он открыто ухмылявшемуся Брайану.

— Больше так не делай, — приказала Сара, возвращаясь к блинам.

Шейн вздохнул, Зак и Челси ели и смеялись.

Риза принесла кофейник и вновь наполнила его кружку.

— Та длинноногая блондинка все еще кажется тебе лучше? — Она взвизгнула, когда Шейн притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы.

— Перестаньте дразниться… это не смешно. Здесь что, все кроме меня жаворонки? — спросил Шейн, отпуская ее и хмурясь.

— Нет, — мрачно сказал Зак. — Я причиняю боль тем, кто меня беспокоит, прежде чем я проснусь. Ты этому научишься.

Шейн кивнул.

— Риза хватит готовить и иди поешь, — приказал он.

— Последняя партия, — пообещала Риза. — В последней всегда больше шоколадных чипсов. И это мое, все мое.

Шейн наблюдал, как она словно приз несет свои блины к столу. Блины и время, что она проводит с ним, единственные две полу-эгоистичные вещи, которые Риза себе позволяла.

Ему нужно было сказать, что он ее любит. Он был готов взорваться, если ему придется держать это в себе намного дольше.

— Риза, есть кое-что важное, о чем нам нужно поговорить завтра утром.

— И что бы это могло быть? — спросила она.

— Не могу сказать прямо сейчас. Кстати, твои блины на втором месте среди лучших в мире, — сказал он ей. — Мой отец делает самые лучшие. Он говорит, что кладет в них свою любовь. А ты добавляешь любовь в свои?

Риза проглотила кусок, а дети смотрели то на Шейна, то на нее.

— Разве есть другой способ их сделать? — подыгрывая ему, спросила она, потому что в присутствии Сары он не давал ей большого выбора.

— Ответ… и в тоже время не ответ, — сказал Шейн, осуждающе глядя на широко улыбавшегося Брайана. — В этой семье столько язвительных людей.

— Привыкай к этому, чувак, — сказал ему Брайан.

— О, не беспокойся, — сказал Шейн, злобно улыбаясь Брайану. — Я очень хорошо приспосабливаюсь.

— Это еще один способ сказать, что ты незнаком с современными нравами, но способен воспринимать новое? — спросил Брайан, не переставая есть.

Не моргнув глазом, Шейн встал, наклонился в сторону Брайана и сильно стукнул его в руку, при этом сдвинув в сторону вместе со стулом.

Не уронив вилки, мальчик просто рассмеялся и, потерев руку, вернулся к своей еде.

Риза нахмурилась и указала вилкой на Шейна и Брайана.

— Никаких драк за столом. Брайан, следи за языком. Шейн пей свой кофе и не будь таким чувствительным.

Брайан ел и хихикал. У него это был самый веселый завтрак за последнее время.

Сара покачала головой.

— Шейни, вечно ты попадаешь в неприятности.

Брайан прыснул от смеха, а Зак и Челси закатили глаза.

Шейн вздохнул и вернулся к своим блинам. Ему было очевидно, что сегодня утром победить эту толпу, ему не удастся.