Нарушая правила

Глава 22

Джилли

Я просыпаюсь от холода и ощущения, которое мне совсем не нравится. Последние несколько дней вместо того, чтобы видеть во сне преследующего меня офицера Гарретта, мне снится, что нахожусь на берегу озера за домом Джейка. Он там, со мной. Его руки обхватывают моё тело, а тепло его груди обжигает спину.

Но сегодня ночью мне снилось совсем другое, потому что после поцелуя Джейк повернул меня к себе и крепко сжал мою шею.

Любой на моём месте отреагировал бы на это.

Я же, напротив, позволила ему душить себя.

Потому что это было правильно.

Подавив волну паники, я подхожу к окну и выглядываю наружу. Машина Джейка до сих пор стоит во дворе. Странно. Обычно он уезжает до того, как я проснусь, и возвращается поздно вечером. Видимо, визит Ронана вывел его из себя больше, чем я думала.

Прежде чем спуститься вниз, я захожу в ванную комнату и принимаю душ, надеясь, что тёплая вода поможет снять испытываемое напряжение. Джейк купил для меня несколько вещей, но я предпочитаю открыть его гардероб и надеть одну из его рубашек.

Из кухни доносится шум, а также чудесный запах. Выглянув за дверь, я вижу, как Джейк движется у плиты. С голым торсом и взъерошенными волосами, он — неотразимое зрелище. Возможно, если бы я не продолжала злиться на него, я бы позволила себе почувствовать что-то ещё, кроме гнева.

Заметив меня, он перемещает содержимое кастрюли на тарелку и берёт две вилки — одну для меня, другую для себя. Мы едим из одной тарелки и пьём из одного стакана в задумчивом молчании. Джейк не поднимает взгляд. Когда я скрещиваю ноги, то случайно задеваю его ногой. Вместо того чтобы отодвинуться и дать мне пространство, Джейк неподвижно сидит на своём месте. Его голова склонилась над тарелкой, плечи напряжены.

Понимаю, лучше отстраниться, но уже слишком поздно. Этот импозантный мужчина, его тело, покрытое чернилами, теперь часть моих мыслей (и моей жизни). Иногда меня пугает та лёгкость, с которой он вошёл и забрал её у меня. Тогда я напоминаю себе, что могла бы избежать его (не того, чтобы находиться здесь, а что позволила ему завладеть мной).

Только я этого не сделала.

— Что тебя беспокоит? — спрашиваю я.

Конечно, он не отвечает, и я настаиваю.

— Это из-за Ронана? Что он тебе сказал?

Джейк снова молчит. Я протягиваю и накрываю ладонью его руку. Он переводит взгляд на мои пальцы. Ощущаю странное напряжение, что пробегает под его кожей. Он не реагирует не потому, что спокоен, а потому, что сдерживается. Я ласкаю тыльную сторону его руки, и он отшатывается.

Джейк резко встаёт, сбивая стул на пол.

Воздух становится вязким, тяжёлым.

На мгновение я вижу всю тяжесть, что Джейк несёт на себе. Я собираюсь обратиться к нему, но тут звонит мобильный телефон, и Джейк уходит. Вскоре я слышу, как он захлопывает дверь — полагаю, в кабинет — и поворачивает ключ, изолируясь от мира (а может быть, только от меня).

Джейк остаётся дома на весь день, но его словно нет. Из кабинета он выходит только, чтобы перекусить или сходить в туалет. Я слышу, как он ходит взад-вперёд, печатает на компьютере, думает. Несколько раз звонил мобильный телефон, но он не отвечал.

Какое-то время я остаюсь в доме, отдавшись размышлениям и догадкам. И когда атмосфера для меня становится слишком тяжёлой, решаю выйти на улицу. Я подхожу к озеру за домом, снимаю обувь и окунаю ноги в воду. Поскольку солнце палило весь день, вода не такая холодная, как в прошлый раз, почти приятная.

Из-за случившегося со мной в лесу, я избегала общения с природой. И только сейчас поняла, как я была неправа. Находясь здесь, погрузившись в тишину, перемежающуюся с шумом ветра и пением птиц, я могу соприкоснуться с теми частями себя, о которых не подозревала.

День за днём я чувствую, как открывается сердце, мой разум принимает прошлое, а дух парит, летит, как во сне это делает малиновка с моего плеча.

Мне здесь нравится.

Иногда я боюсь признаться в этом, потому что меня тяготит чувство вины, сопровождающее достигнутое внутри спокойствие. Я не перестала хотеть связаться с сестрой или снова стать свободной, и всё же, в каком-то извращённом смысле, я перестала чувствовать себя пленницей.

Клетка, в которую меня посадил Джейк, позволила мне снова обрести себя. Я залечиваю свои раны. Заново открываю свои желания и пристрастия.

Каждый день рисую.

Всегда и только его.

Потому что он всегда рядом. В моей голове.

И я не могу, да и не хочу, его изгонять.

Последующие два дня Джейк сидит дома, закрывшись в своём кабинете.

Два дня я слышу, как звонит его мобильный телефон.

Он не отвечает.

Как бы мне ни хотелось, я не спрашиваю его, кто его ищет или что заставило взять отгул на работе. Я просто надеюсь, что когда Джейк почувствует себя готовым, он всё мне расскажет. Не только о своей работе или прошлом, но и о своей жене и о том дне, когда ему вырвали сердце, сделав тем непробиваемым мужчиной, кем он стал сейчас.

А пока я продолжаю находить время для себя и рисовать, теперь уже не дома, а в лесу. Я составила список мест, которые мне нравятся: те, где свет лучше, а атмосфера более расслабляющая. Моё любимое место — берег озера. Сейчас я там и уже готова нанести штриховку углем, когда чувствую, что Джейк приближается.

Было время, когда я поспешила бы прикрыть рисунок, но сейчас просто вытираю щёку тыльной стороной ладони и поворачиваюсь к Джейку лицом. Он садится рядом со мной, ничего не говорит, а его взгляд теряется вдали. Какое-то время я наблюдаю за ним, гадая, о чём он думает.

Затем продолжаю рисовать.

— Мне бы не помешали темперные краски, — говорю я в раздумье. — Для… раскрашивания.

Чувствую себя глупо, говоря это. Ведь темперные краски имеют только одно назначение. Нелепо, что я хочу это объяснить.

Некоторое время Джейк сидит неподвижно, затем протягивает ко мне руку.

— Можно посмотреть?

Испытывая противоречие, прикусываю губу. Он просит показать ему не рисунок, который делаю сейчас, а весь альбом. Если то, что Джейк сказал мне несколько дней назад, правда, то он уже видел мои самые… специфические работы. Я понимаю, что скрывать их от него бессмысленно, но не уверена, что показывать их — хорошая идея. Мои рисунки — это открытая дверь в мой разум. К моим страхам.

К моим желаниям.

И всё же я готова.

Несмотря на то что он ничего мне не рассказал о себе (включая факт женитьбы), я знаю, что могу ему доверять, поэтому и вручаю ему ключ, позволяя заглянуть в меня.

Взяв альбом, Джейк придвигается ближе, касаясь бедром моих ног. Моё сердце начинает биться быстрее. Бумага скрипит, когда он переворачивает листы. Джейк прикасается пальцами к моим рисункам, прослеживая детали, что поражают его сильнее. Больше, чем на телах, его взгляд останавливается на лицах. На интенсивном оттенке, который я придала его глазам, на напряжении, проступающем сквозь складку губ.

— Почему ты продолжаешь рисовать меня?

«Потому, что ты мне нравишься».

Я прогоняю ответ, который так легко возник в голове, и вру.

— Потому что ты меня интригуешь.

Джейк останавливается на одном из немногих рисунков, в которых я доминирую над ним. Он прикасается большим пальцем к моему открытому рту и хмурится, будто борется с чем-то тёмным внутри себя.

И прежде чем заговорить, глубоко вдыхает.

— Ты меня тоже интригуешь.

Это всего лишь шёпот, но его слова имеют силу торнадо. Я отворачиваюсь и шлёпаю по воде, нарушая спокойствие озера.

— И с чего бы это? Ты уже всё обо мне знаешь…

— Нет. Не всё. Я знаю, что ты росла в одиночестве, с огромным грузом на плечах. Знаю, что ты никогда не могла ни на кого положиться, и это подтолкнуло тебя высунуть когти. Я знаю, что у тебя чистая душа и ты хочешь кого-нибудь найти, чтобы любить всем своим существом, но в то же время боишься раскрыть себя. Ты человек, полный света и талантов, но ты не свободна. Только сейчас ты начинаешь становиться свободной… Осознавать свои желания, следовать своим порывам и давать им лицо и имя.

Джейк поднимает лист бумаги и оставляет поверх остальных.

Тема — он сам. Его рот.

Тот самый, которым он доставлял мне удовольствие несколько ночей назад.

Когда он проводит по нему большим пальцем, я краснею.

— Но ведь это не более чем вершина, не так ли? Внутри тебя гораздо больше… Есть тёмные желания. Запретные. Мысли, наполненные ужасом и кровью.

Я стараюсь скрыть напряжение за нервной улыбкой.

— Это то, о чём говорят мои рисунки?

Он поворачивается ко мне.

— Ты не можешь мне лгать, Птичка.

«Мои глаза видят тебя».

Он не говорит вслух, но словно произносит. Я забираю из его рук альбом и закрываю. Обычно мужчины, которые смотрят на меня, видят во мне наивную малолетку с большими сиськами. Мне не нравится, когда меня считают «недалёкой», но это нормально. Я предпочитаю, чтобы меня недооценивали, а не жалели.

Джейк — другой.

Он на меня не смотрит, но он видит.

И, самое главное, он меня не осуждает.

Если я скажу, что представляла, как он пытает офицера, который завёл меня в лес, а потом трахнет меня руками, ещё испачканными его кровью, Джейк не потеряется в бесполезных моральных рассуждениях и не расстроится. Наоборот, возможно, предложит мне свою помощь.

— Мы похожи, ты и я. — Его голос отвлекает меня от мыслей. Он больше не смотрит на меня. Его глаза блуждают за озером и лесом, в местах столь отдалённых, что их невозможно достичь иначе, кроме как мысленно. — Мы оба полны теней и желаний, которых у нас не должно быть.

— Чего ты хочешь?

Он обернулся, чтобы посмотреть на меня. Мои глаза. Мой рот.

Я вижу, как сдерживаясь, он увлажняет губы.

Несколько мгновений я чувствую, как его дыхание танцует по моему лицу. Ощущаю, как интенсивность его желания охватывает меня и тревожит.

«Меня, — я понимаю. — Он хочет меня.

До самой маленькой частички своего существа».

Джейк невесомо касается моего лица, и я думаю, что он на самом деле собирается меня поцеловать. Вместо этого он встаёт, отстраняется и быстро направляется к дому, но, переступив порог, останавливается. В последний раз оборачивается и смотрит на меня. На мгновение я поражена силой его взгляда, каким обещанием наполнены глаза. Он ничего не говорит. Джейк ни о чём меня не спрашивает. Он просто исчезает за дверью.

Внутри меня всё дрожит.

Я нахожусь на перепутье.

Если не последую за ним, всё останется, как есть.

Если я присоединюсь к нему, то ничего не будет как прежде.

«Чего ты хочешь?»

Спросила я Джейка, но лучше было бы спросить саму себя. И не сейчас, а много лет назад.

Вся моя жизнь была одной длинной чередой «не выборов». После смерти родителей я осталась в Сиэтле, потому что так было лучше. Поступила на факультет статистики Вашингтонского университета, потому что сестра сказала мне, что я хорошо разбираюсь в цифрах. Я подала заявление на стажировку в Rules Corporation, потому что это мне посоветовал один из моих профессоров. Я пошла в «Голубые ноты», потому что Мэг умоляла меня туда пойти.

Но что я делала для себя?

Чего я хочу на самом деле?

«Его».

Ответ на этот вопрос поражает меня, как удар в солнечное сплетение.

«Я хочу Джейка».

Это абсурдно. Неправильно. Опасно. Но реально.

Я встаю, а мой этюдник падает на землю. Если не подниму немедленно, грязь испортит мою работу, но мне всё равно, я направляюсь в дом. На стуле под ремнём лежит аккуратно сложенная футболка. Джейк сидит в кресле у камина, джинсы расстёгнуты, на лице мрачное выражение.

Скольжу взглядом по его телу. Широкие плечи. Руки покрыты чернилами. Твёрдый, напряжённый пресс. Брюки растягивает выпуклость.

— Готов поспорить, что ты хотела бы нарисовать меня прямо сейчас.

Его низкий хриплый голос вырывает у меня стон.

«Да».

Мне хочется изобразить Джейка, но ещё я хочу сделать с ним бесчисленное множество других вещей.

И он это знает.

Я приближаюсь медленными, размеренными шагами.

— Ты правда будешь позировать для меня?

Он вдёргивает подбородок, бросая мне вызов.

— Ты можешь лучше, Птичка.

Он снова видит меня насквозь. Джейк знает, — искусство это последнее, о чём сейчас думаю, поэтому я не пытаюсь спрятаться. Жар, взорвавшийся в животе, поднимается, атакуя моё лицо. Я сжимаю подол рубашки между пальцами. Его глаза устремлены вниз, предвкушая момент, когда я сниму её и предстану перед ним обнажённой.

Потому что он знает — так и произойдёт.

Но не сразу. Сейчас я чувствую потребность проскользнуть между его ног. Заглянуть ему в глаза. Прикоснуться к нему. Словно зная это, Джейк меняет своё положение в кресле и наклоняется вперёд, ко мне. Проводит пальцами по задней поверхности моих бёдер, устремляясь к попе. Как только прикасается к моему напряжённому лону, такому влажному, что промокли трусики, Джейк бормочет что-то, чего я не могу понять, но это сотрясает меня изнутри. Глубоко внутри.

— На тебе слишком много одежды.

— Сними с меня.

Его губы кривятся в нахальной улыбке.

— Сними сама.

Сильный, властный мужчина. Он может раздеть меня догола менее чем за три секунды, повалить на пол и бесцеремонно трахнуть. Но Джейк не двигается. Он хочет, чтобы я сама решила, идти ли мне в тени, пляшущие в его глазах, или бежать. Моё сердце бешено бьётся, пока его пальцы впиваются в мою плоть в безмолвной мольбе. Я знаю, что у меня не идеальное тело, но мне всё равно. Когда мужчина обнажил твою душу и принял её, нет смысла скрывать от него остальное.

Я стягиваю трусы и отбрасываю их в сторону на пол. Беру в руки подол рубашки и уже готова поднять его, как слышу звонок его мобильного телефона. Я поворачиваюсь к столику, на котором лежит девайс. Экран направлен вниз, так что я не вижу, кто звонит. Что-то подсказывает, что это тот же самый человек, который звонил ему вчера. И накануне.

— Продолжай, — хрипло приказывает Джейк; его пальцы пробегают по моей коже и погружаются в мои соки. — Мне нравится то, что ты делаешь.

— Разве ты не хочешь посмотреть, кто звонит?

— Сейчас я хочу смотреть на тебя.

Джейк придвигается ближе, пока не касается носом моего живота. Я поднимаю рубашку повыше, чтобы он мог прижаться губами к моей коже. Как только последняя одежда, прикрывающая меня, падает на пол, Джейк прижимает палец к моему пирсингу.

«Круто».

— Джейк!

Меня охватывает такое сильное головокружение, что трясутся ноги. Он вводит в меня палец, затем притягивает меня к себе, к своим ногам. Есть что-то неправильное — но возбуждающее — в том, чтобы лежать обнажённой на мужчине, который одет.

И не просто какой-то мужчина.

Сильный. Властный. Опасный.

Разум умоляет меня отодвинуться, но я не слушаю. Устраиваюсь поудобней на нём и приближаю свой рот к его губам. В последний момент он уклоняется, предлагая мне свой подбородок.

Я сглатываю боль от этого отвергнутого поцелуя и скольжу рукой по его груди к члену. Как только прикасаюсь к нему поверх джинсов, Джейк скрипит зубами и ругается.

Не в силах больше сдерживаться, Джейк подхватывает меня под бёдра и приподнимает. Я не худая женщина и не маленькая. Но он поднимается по лестнице со мной на руках без всяких усилий. И когда бросает меня на кровать, у него даже не сбилось дыхание.

От мысли о том, как долго Джейк сможет продержаться, терзая моё тело, у меня пульсирует внизу живота. Я стону, когда его пальцы ласкают грубее, становятся почти наглыми. Он знает, как прикасаться ко мне, и не скрывает этого.

Когда теряю контроль над собой, Джейк кусает меня за шею, за ухо. Он шепчет, что я прекрасна и он будет трахать меня, пока не поглотит. Я ни на секунду не сомневаюсь, что так и будет.

Я кончу для него.

Спою для него.

Я сделаю всё, что он попросит.

Всё что угодно, лишь бы он меня поцеловал.

Джейк сбрасывает джинсы и берётся за член, прижимает к лону. Проводит головкой по моей влажности, и мы оба ругаемся. Теперь да, у него сбивается дыхание.

— Ты ещё можешь сбежать, — хрипло предлагает он. — Клянусь жизнью: если ты это сделаешь, я не стану тебя преследовать. Но если останешься здесь… — Я вздрагиваю, когда мрачная тень пересекает его взгляд. Он протягивает руку к моему лицу. Ласкает мой нос, очерчивает губы, а затем обхватывает шею. — Тогда я никогда тебя не отпущу.

Его пальцы сжимаются, перехватывая моё дыхание.

«Я никогда тебя не отпущу».

Джейк обещал мне это много раз, но никогда не произносил так, с такой интонацией. Это больше не угроза.

Теперь это обещание.

Успокаиваясь, я расслабляю тело.

И он входит в меня.

Не сразу. Не до основания.

По сантиметру.

Я цепляюсь за его плечи, готовая умолять немедленно сделать меня своей, когда кто-то стучит в дверь. Сначала решаю, что мне это только послышалось. Затем раздаётся ещё один стук. Через минуту снова звонит мобильный телефон.

— Кто это? — спрашиваю встревоженно.

Не могу сказать, что хорошо знаю Ронана, но почти полностью уверена, — это не он. Ронан не похож на человека, который будет стучать или звонить с такой настойчивостью.

Джейк встаёт, поспешно застёгивая джинсы.

— Веди себя тихо и ни в коем случае не спускайся вниз.

Пока он торопливо направляется к двери, я достаю футболку и подхожу к лестнице.

— Что, чёрт возьми, с тобой происходит, Джейк?

Я вздрагиваю. Мне знаком этот голос… Слегка наклонившись, я нахожу подтверждение своим подозрениям. Роберт Рулз, одетый в безупречный костюм-тройку, стоит перед Джейком и пристально смотрит на него сверху вниз.

— Я взял несколько дней отпуска, — оправдывается Джейк.

Тон Рулза становится более жёстким.

— Ты не отвечал на мои звонки.

«Дерьмо». За последние несколько дней я несколько раз слышала, как звонит мобильный телефон Джейка. Если бы знала, что это звонит Рулз, я бы посоветовала ответить. Нельзя игнорировать такого человека и надеяться, что это сойдёт с рук.

— Она здесь, не так ли?

От его вопроса сердце подпрыгивает в горло. Я испуганно отшатываюсь, опасаясь, что Рулз говорит именно обо мне. Рулз хотел, чтобы Джейк убил меня, но он этого не сделал.

Я слышу, как скрипит первая ступенька лестницы, и Джейк произносит единственное, что может остановить Рулза.

— Завтра, — быстро говорит он. — Я вернусь завтра.

Рулз недовольно качает головой.

— Мне этого недостаточно. Я хочу знать, могу ли доверять тебе по-прежнему.

Джейк заметно взволнован.

— Я думал, что уже достаточно доказал свою преданность тебе…

Рулз бросает на него последний взгляд, после чего меняет тему и направляется к входной двери.

— Одевайся. На сегодня у меня есть для тебя работа.

Я жду, что Джейк что-то скажет ему, возразит… Но он спрашивает, нужно ли ему оружие. Не могу услышать, что отвечает Рулз (он стоит слишком далеко), вижу только, как Джейк подхватывает ту же рубашку, которую я сняла, и следует за боссом на улицу.

Вскоре «Лексус», на котором приехал Рулз, исчезает за деревьями. Вместе с Джейком.