Наследие Глории

Глава 1

«Я очень обеспокоена, тетя Глория, мои плечи и затылок постоянно болят. Когда я сплю, мне снятся сны, но они странные и кошмарные. Я уже не помню — сколько времени прошло с тех пор, как я бросила курить, но я все еще жажду сигарет больше, чем шоколада, — я выдернула сорняк, который рос возле могилы тети Глории, и поиграла с ним. — Как ты сегодня себя чувствуешь? Немного жестко лежать?» — я посмеялась сама над собой, зная, что Глория любила шутки.

Когда я впервые приехала на остров, наш повар Ирис сказала мне, что она чувствует дух Глории вокруг нас. Я тогда из-за этого поиздевалась над ней. Но Ирис была права, когда сказала, что жизнь на острове изменит меня. Сейчас я тоже чувствую присутствие моей любимой тети, особенно здесь — у могилки, куда я прихожу время от времени поговорить обо всем, что накопилось в моей голове.

«Джеф ревнует, он понимает, что, будучи старшим из нас двоих, не у него с Вандой родится первый внук Тейт. Они стараются, но им пока не везет. Может быть, мир не готов пока к маленькой копии Джефа? — я бросила сорняк к себе за спину и села поудобнее, вытянув ноги. — Возможно, что мир не готов и к появлению миниатюрной Хайден, но она уже скоро появится».

Я успокоилась и сидела, ожидая ответа, прекрасно зная, что он не придет. Глория любила пошутить. Я сидела и представляла себе, как она говорит что-то похожее на: «Проклятое время. Я не становлюсь моложе. Ха-ха! Но я не становлюсь и старше! Ибо, я мертва».

Все, что я услышала в ответ, был ветер, шуршащий листвой на кустах и деревьях, окружающих меня.

«Я никогда не представляла себя в качестве родителя, а вот Адриан я вижу идеальной мамой. Она основательная, разумная и терпеливая. Она просто обязана обладать всем этим, потому что у меня таких качеств нет. Появление ребенка заставит меня повзрослеть, но я не уверена, что хочу этого».

Я засмеялась, представляя себе, как Глория говорит мне: «Ты должна была обо всем этом подумать до того, как отдала свою яйцеклетку».

«Адриан хочет семьи со мной. Я не могла ей отказать в этом. Делая ее счастливой, я сама чувствую себя счастливой, — я тяжело вздохнула. — Я так сильно люблю эту женщину! Гостиница была прекрасным подарком от тебя, но самым лучшим твоим подарком, когда-либо подаренным мне, была Адриан».

Я встала на колени и положила свою руку на надгробие Глории.

«Я не знаю, есть ли у тебя там наверху какие-то связи, но, пожалуйста, замолви за Адриан доброе слово. Я так нуждаюсь в ней здесь, без нее моя жизнь никогда не будет такой же счастливой».

Встав с земли, я отряхнула свои шорты.

«У меня есть работа, которую надо сделать прямо сейчас, но замолви и за меня доброе словечко. Я знаю, что у Бога есть чувство юмора. Попроси его присмотреть за мной, — я повернулась и собралась уйти, но снова повернула голову через плечо, - о, чуть не забыла, Ирис просила и за нее замолвить слово. Она хочет дождь. В ее саду вянут цветы».

«Что ты там делаешь?»

Я, сидя на жердочке лестницы, посмотрела на Адриан сверху вниз и улыбнулась.

«Я застилаю крышу соломой».

«Дорогая, — терпеливо начала она, — у нас есть сотрудники, которым мы платим, чтобы они делали такого рода работы».

«Я знаю, но я хотела им помочь. У нас сейчас нет гостей, и мне скучно», — я поднялась еще на одну ступеньку по лестнице и медленно двинулась на ту часть крыши, где нужно было закрепить приготовленную солому. Я слышала, как Адриан глубоко вздохнула, когда я сделала это.

«После последнего шторма этот коттедж протекает. Похоже птица или кто-то другой порылись прямо здесь».

«А я слышала, что там есть трещина», — сказала Адриан, переступая с ноги на ногу и смотря на меня.

«В птице?»

«Нет, в крыше».

Когда я посмотрела на нее, она выглядела такой милой — беременная и готовая к появлению нашего ребенка. Сиреневый сарафан обтягивал ее большой живот. Она сияла, как сияют все беременные женщины. А может быть в этом были виноваты все те витамины и соки, которые она выпила за это время. Ее кожа и каштановые волосы были абсолютно блестящими.

«Я не слышала, чтобы кто-то говорил про трещину. Я слышала, как говорили — «эта чертова птица свила в тростнике свое гнездо», — я улыбнулась и протолкнула приготовленную солому поближе к поврежденному месту.

«Не смей двигаться дальше, — Адриан выглядела очень сердитой, когда я смотрела на нее с крыши. — Не делай этого!»

«Я должна».

«Нет, я сказала тебе — нет», — сейчас Адриан нервно ходила взад и вперед.

«Да, осталось совсем немного», — я уже почти добралась до нужного места, когда крыша сказала — «хрусть!» Я замерла на месте, соображая, что же мне делать дальше. За те несколько секунд, пока я выбирала, куда мне двигаться — вправо или влево, — крыша приняла решение за меня. Когда она проломилась под моим весом, и я начала падать, то увидела вдали наш новый дом. Мы были так близки к переезду, я подумала: на сколько это мое маленькое путешествие задержит наш переезд?

Старая и новая солома, птичье гнездо и я отправились вниз — внутрь коттеджа. Солома и гнездо приземлились на кровати, а я — около шести дюймов от нее — на полу. Пока я лежала там, пытаясь вернуть воздух в свои легкие, я слышала, как Адриан сказала: «А теперь крыша сказала — «бум».

А потом в моих глазах все потемнело.

«Ты — идиотка!»

Я медленно открыла глаза. Лицо Шелби — нашего островного врача — было всего в нескольких дюймах от моего лица. Она была широкоплечей со светлыми волосами, почти белыми, которые шипами торчали из ее головы. Она всегда напоминала мне норвежского борца и была столь же сильна.

«Не двигайся!»

Я кивнула в ответ. Она схватила меня за подбородок.

«Я сказала — не двигайся!»

Под руководством Шелби несколько наших работников положили меня на твердую деревянную доску. Шелби быстро пристегнула меня к ней и полностью обездвижила. Свернув две простыни, она положила их по обе стороны от моей головы и усмехнулась, когда примотала мою голову к доске липкой лентой. Лента лежала прямо на моих бровях.

Беспокойное лицо Адриан появилось надо мной, а за ним — лицо Ирис. Ирис выглядела очень злой.

«Я в порядке», — улыбаясь сказала я.

«Тебе лучше надеяться, что - нет, девчушка, — произнесла Ирис сквозь стиснутые зубы. — Потому что, если это не так, то будет так, когда я закончу с тобой».

«Мне было бы больно, иначе это не имеет никакого смысла, — я посмотрела на Шелби. — Готовы ли мы уже пойти?»

Меня доставили в больницу на рентген. Только после того, как Шелби убедилась, что я ничего себе не сломала, она освободила меня от доски, которая принесла мне больше боли, чем падение.

«Я хочу поблагодарить тебя за работу, которую ты проделала с моими бровями, — я потерла свой лоб, очень надеясь, что они все еще были там. — Я не могла не заметить, что ты, кажется, получила огромное больное удовольствие, срывая ленту».

Шелби и Ирис, стоя по обе стороны от меня, хором заорали так, что я с перепугу села.

«О чем ты думала?» — требовала ответа Шелби.

«Глупая девчушка!» — Ирис ткнула пальцем меня в плечо.

«Ты никогда не остановишься и не подумаешь своей головой, прежде чем сделать что-то?» — спросила Шелби. Ирис открыла рот, чтобы продолжить свои словесные нападки на меня, но в это время зашла Адриан.

«Ладно, дамы, я думаю, что она получила сегодня хороший урок».

Я полезла рукой с свои шорты и достала оттуда соломинку, которая всю задницу мне истыкала, и подняла ее вверх.

«Более, чем один раз», — я улыбнулась Адриан, надеясь, что она поймет мою шутку. Если она и поняла, то смеяться не стала.

«Могу ли я забрать ее домой, Шелби?» — спросила Адриан с таким видом, который говорил мне – ох, и достанется же мне от нее.

«Да, но в течение следующих двадцати четырех часов присмотри за ее сотрясением мозга. Смотри, нет ли у нее дезориентации, — Шелби улыбнулась, — хотя за этим трудно уследить, поскольку мы говорим о Хайден».

Я рассмеялась, надеясь развеять напряжение в комнате. Никто не присоединился ко мне, и я затихла.

«Сегодняшней ночью кому-то придется будить ее через каждый час, — продолжила Шелби. — Разбудить, заставить походить, а потом ответить на вопросы: как ее полное имя, дата рождения, сегодняшняя дата. Если она будет не в состоянии ответить, немедленно связаться со мной».

«Я сделаю это, — раздраженно сказала Ирис, — Адриан нуждается в покое».

Я побледнела при мысли о том, что мне придется делить свою кровать с Ирис. Я слышала, как она храпит, и не сомневалась, что она засосет на нас обеих нашу соломенную крышу.

Адриан отмахнулась от нее.

«Нет, Ирис, я все равно просыпаюсь почти каждый час, чтобы сходить в туалет».

«Я хочу, чтобы вы обе успокоились в ближайшие пару дней».

Когда я открыла рот, чтобы возразить Шелби, она бросила на меня строгий взгляд.

«Я знаю, что вы собрались завтра переезжать, но у вас есть сотня помощников. Просто расслабьтесь и контролируйте процесс».

Я радостно спрыгнула со стола, чтобы показать всем, что со мной все в порядке. Зря я, конечно, сделала это, но мне удалось сквозь боль в голове изобразить уверенную улыбку. Я потом поплачу, когда рядом никого не будет.

«Спасибо, Шелби, за то, что починила меня».

Адриан обняла Шелби, а Ирис в это время подарила мне взгляд — «ты еще получишь от меня, когда мы выйдем на улицу». Я часто видела, что она смотрела так же на Тедди, поэтому я сделала то же, что и он всегда делал — пожала плечами и улыбнулась.

Выйдя на улицу, я сразу же направилась на сидение водителя гольфкара, на котором Ирис и Адриан приехали в клинику. Мы называли его «гольфкар», потому что он внешне был похож на него, но это скорее был вездеход и мог ехать так же быстро, как и наш джип. Я знаю это, потому что, когда никто меня не видел, и у меня было достаточно места на дороге, я проверяла его, увеличивая скорость до предела. Но так как в последнее время на меня был наложен режим — «не делай глупостей», — я не разделила эту пикантную подробность с окружающими.

После того, как я устроилась на сидении водителя, появилась Адриан. Выражение ее лица просто прокричало мне: «Я за рулем, и не смей спорить со мной». Я хотела выскочить из машины, но врезалась в Ирис.

«Я ненавижу ехать в середине, позволь мне сесть сзади?»

«Нет», — сказали Ирис и Адриан хором.

Мы едва выехали с парковки, как Ирис снова принялась грызть мою задницу.

«Беременные женщины не лазят по крышам, Хайден».

«Я не беременна».

Локоть Ирис врезался мне в бок.

«Ты может быть и не носишь его, но ты ждешь его», — карибский акцент Ирис становился более выраженным, когда она злилась или была расстроена. По тому, как она вцепилась в трубу над нашими головами, по десятибалльной шкале гнева я дала бы ей сейчас двадцать баллов.

«Адриан нуждается в том, чтобы ты была в целости и сохранности».

«Вот что я скажу тебе. Если я не найду способ сжечь мою нервную энергию, ничего на этом острове не будет состоять из одного куска», — моя глупость становилась более выраженной, когда я злилась или была расстроена. Ирис снова ткнула меня в бок, заставляя меня хрюкнуть.

«Тебе стало больно?» — спокойно спросила Адриан.

«Нет, до тех пор, пока Ирис не ткнула меня, — Ирис снова прошила меня насквозь своим взглядом за стукачество на нее. — А то, что Шелби сказала — полная чушь. У меня нет сотрясения мозга, у меня даже голова не болит. Шелби просто хочет сделать меня несчастной в течение следующих двадцати четырех часов».

«Она — врач, и как она скажет, так и будет, — Адриан посмотрела на меня. — Эти слова ты говорила мне на протяжении почти девяти месяцев».

К тому времени, когда мы подъехали к бару, я чувствовала себя совершенно больной от падения и тычков Ирис. Большинство наших сотрудников собрались внутри бара и заканчивали обед. По крайней мере мне казалось, что они были рады видеть меня одним куском.

Джейкоб — наш ведущий специалист по обслуживанию оборудования подошел ко мне и улыбнулся.

«Если вы захотите в следующий раз сделать окно в крыше, скажите мне. Есть более простые способы для того, чтобы сделать отверстие», — все в баре покатились со смеху.

Я криво улыбнулась.

«Есть ли шанс заделать эту дыру до приезда наших гостей послезавтра?»

«Это не будет проблемой. Мы займемся ей сразу же, как только закроем… другие дыры, сделанные вами».

Раскаты смеха снова прогремели в баре, а я посмотрела на дыру в стене бара, размером с гольфкар. Давать задний ход — никогда не было моей сильной стороной. К счастью никто не пострадал, кроме стола и двух стульев, которые умерли ужасной смертью.

«Спасибо, Джейкоб».

Я присоединилась к Адриан за столом и наблюдала, как все принялись за исправление того, что я сломала в этой гостинице.

«Если бы ты въехала чуть-чуть левее, то сшибла бы барную стойку, и тогда нам пришлось бы полностью переделывать весь бар», — сказала Адриан, прежде чем отпить глоток своего чая. Я посмеялась, думая, что это была шутка, но Адриан даже не улыбнулась.

Сев поудобнее в свое кресло, я наблюдала, как работают Джейкоб и его команда. Если бы у гостиницы было сердце, то это был бы бар. Он был отрыт с трех сторон, что позволяло морскому ветерку свободно продувать его и держать нас в прохладе без кондиционера. В задней части здания размещалась кухня и столовая, которые были в полном владении Ирис.

Адриан и я были владельцами этой маленькой гостиницы, спрятанной на острове Кэт на Багамских островах. Моя тетя Глория начала этот бизнес, но, когда она умерла, она оставила мне половину. Мне не потребовалось много времени, чтобы влюбиться в своего бизнес-партнера Адриан. До прошлого Рождества Ирис была нашим поваром; нашим подарком ей были документы на часть собственности. Мы любили ее, как члена семьи, и нам казалось правильным сделать ее одним из владельцев нашего процветающего, несмотря на рецессию в Штатах, бизнеса.

Тетя Глория любила людей… иногда. Когда она открыла гостиницу, она разработала уникальный план, который большинство деловых людей посчитали бы глупым. В течение двух недель в гостинице жили гости по системе «все включено», а потом она закрывалась на пять дней. Первые два дня тратились на уборку и подготовку к приезду следующих гостей, остальные дни были посвящены отдыху. Это нравилось гостям, хозяевам и персоналу, поэтому мы продолжили традицию.

«Слава Богу, что у нас сейчас нет гостей, — громко вздохнула Ирис, сидящая в кресле рядом со мной. — Нам нужно дополнительное время, чтобы отремонтировать последствия всех неудач Хайден».

«Ты буйная сегодня».

«А у тебя голова ребенка, а грация мула», — ответила она.

Адриан подняла обе руки вверх.

«Достаточно. От вас двоих у меня голова уже разболелась, — она отпила еще один глоток своего чая. — Мы готовы к приезду гостей?»

«Коттеджи готовы… за исключением одного… мной отремонтированного».

«Хорошо, — Адриан вздохнула, — теперь все, что нам нужно сделать, это завтра переехать в наш новый дом».

Ирис похлопала Адриан по руке.

«Не беспокойся об этом. У нас много помощников, поэтому все, что вам нужно делать, это сидеть, сложа руки, и показывать, где вы хотите поставить ваши вещи, — она встала и посмотрела на меня. — И вы обе не забывайте про назначение врача».

«Хайден, мы должны поговорить о тебе и твоем падении, — сказала Адриан, когда Ирис ушла, чтобы отдать очередные распоряжения по ремонту. — Не залезай…»

«Не лазить, не бегать, не прыгать, не скакать, — я подняла свои руки вверх. — Я поняла. Никакой нормальной жизни до тех пор, пока наш ребенок не вырастет и не создаст свою собственную семью. Тогда, конечно же, я буду уже слишком стара для всего этого».

Адриан бросила на меня свирепый взгляд, и я залезла поглубже в свое кресло.

«Извини. Я просто очень расстроена».

Она протянула свою руку через стол и взяла мою ладонь.

«Ты сегодня напугала меня до полусмерти! Когда ты потеряла сознание, я думала, что ты серьезно пострадала».

«Это просто выбило дух из меня. Я думаю, что просто упала в обморок, — я посмотрела вниз на наши руки и наблюдала за тем, как Адриан потерла мою ладонь своим большим пальцем. — Я очень сожалею о том, что напугала тебя. Я просто хотела сделать хоть что-то полезное».

«Быть беременной — это не кусок торта съесть, но иногда я думаю, что для тебя все это еще сложнее, — Адриан дернула меня за руку, и я посмотрела на нее. Она улыбнулась мне. — Ты слишком беспокоишься обо мне и ребенке и совсем не думаешь о себе, — она подняла мою руку к своим губам и поцеловала ее. — Я думаю, что мозг среднего человека работает в четырех направлениях, а твой, любовь моя, работает в сорока семи. Вот почему ты так…»

«Ой, да ладно!»

«Я хотела сказать — склонна к несчастным случаям, — Адриан рассмеялась, а потом ее лицо стало серьезным. — Я очень нуждаюсь в тебе прямо сейчас — в целой и здоровой».

Я наслаждалась своим вынужденным сном, как и любая другая… кошка, но принуждение сделало меня немножко капризной. Из-за моего путешествия через крышу, я была наказана шезлонгом на террасе позади бара. Вокруг меня кипела активная деятельность по ремонту нашей гостиницы, а я могла только сидеть и смотреть. Это меня злило.

Адриан сидела рядом со мной и листала очередной каталог с детскими вещами. Она протянула его мне.

«Посмотри, это так мило!»

Я взглянула на фотографию, которую она показала, и увидела ребенка, одетого в костюм обезьяны.

«Это издевательство над ребенком. Его мать надо расстрелять или — еще хуже!» — заставить носить костюм обезьяны в общественном месте.

Адриан вздохнула и продолжила дальше листать каталог.

Я ненавижу смотреть детские каталоги. Детская одежда, детские полотенца с маленькими ушками, детская обувь, детка, детка, детка. Смотреть на все эти вещи, это как смотреть на прогноз погоды, когда приближается ураган. Кажется, что ты уже целую вечность ждешь, когда он придет, а там все еще одни предупреждения. Просто, прежде чем он обрушится, мне хотелось бы выбежать на улицу и закричать: «Давай, приходи уже, чтобы я могла начать убирать осколки!»

Ураган под именем «Рождение Ребенка» приближался еще медленнее, и я не сомневалась в том, что, когда он обрушится, моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Не поймите меня неправильно, я была в восторге от появления нашего ребенка, но я понятия не имела, как этот ураган повлияет на меня. Может быть он перевернет все и навсегда изменит ландшафт моей жизни, а может быть только внесет несколько изменений, к которым я вполне могла бы привыкнуть? Мне также не помогало осознание того, что Адриан носила в себе ребенка Тейт, ведь все мы были те еще засранцы.

Когда мне было девять или десять, я слышала, как мама дает советы беременной подруге. Я никогда не слышала до этого, чтобы моя мать произнесла хоть одно слово из ненормативной лексики, но тогда она сказала: «Они все превращают в дерьмо, пока не уедут в колледж. К тому времени в доме не останется ни одной вещи, которая была бы не взломана, не помята или попросту уничтожена».

Я улыбнулась, когда вспомнила о Великой катастрофе стиральной машины в семьдесят восьмом. Папа купил маме лучшую на то время стиральную машину с сушилкой. Я никогда не понимала, почему она так гордилась ей. Каждый раз, когда ее друзья приходили к нам в гости, она водила их посмотреть на машину, вытирая ее при этом влажной тряпочкой, как будто она была из мрамора.

Золотое тиснение на передней панели машины глаза Джефа поймали в ту же минуту, когда машина была привезена. Он оттащил меня в сторону и тихо объяснил, что буквы сделаны из настоящего золота. На эти деньги мы смогли бы купить очень много газировки. Это было все, что я хотела услышать.

Поздно ночью, когда Джеф взял нож для масла, чтобы достать буквы, я пыталась выяснить, сколько конфет можно купить на миллион баксов. Пока я стояла на страже, я представляла себя на новом мини-байке с ручным енотом Рэнди Сандифера на моем плече, хвост которого развивался на ветру. Конечно, Рэнди отдал бы мне енота за тысячу долларов.

На следующее утро мы проснулись от крика. Не от испуганного крика, а от гортанного крика муки и гнева. Хотя Джеф и заверил маму, что он купит ей шесть машинок на деньги, которые он получит от продажи чистого золота, но она по-прежнему была очень зла. Этому способствовало то, что он помял и поцарапал стиральную машину, когда вытаскивал буквы, которые тут же разлетелись на куски.

«О чем ты думаешь?» — вдруг спросила Адриан.

«О маминой сломанной новой стиральной машине».

Адриан очень странно посмотрела на меня.

«Я получаю мысленную картинку енота и мини-байка».

В тот вечер я лежала на нашей кровати и слушала ровное дыхание Адриан и ее редкие стоны. Она могла спокойно спать, только лежа на боку, с подушкой между ног. О том, чтобы пообниматься, не могло быть и речи. Ребенка даже еще не было здесь, а он уже встал между нами барьером, лишая нас физической близости.

Я подумала о своей роли в жизни этого ребенка. Адриан была настоящей мамой и до сих пор справлялась со своими обязанностями, как профессионал. Она читала вслух ребенку книжки и постоянно потирала свой живот, делая ему массаж. Она заказала для всех шкафов безопасные защелки, простирала одеяло и все приспособления для кроватки специальным моющим средством. Она естественно подходила ко всем изменениям в нашей жизни.

С другой стороны — я вообще понятия не имела, что потребуется одеяло. Адриан была так взволнована пеленками; это стало для меня такой загадкой, что я прочитала книжку о младенцах, но по-прежнему не имела о них никакого представления. Я восхищалась способностью Адриан принимать естественно все изменения, и чувствовала себя болтающейся на ветру позади нее.

Потянувшись, я закинула руки за голову. Все меняется. Завтра мы покидаем свой коттедж, который был для меня настоящим домом. Нам стало тесно в нашей крошечной гостиной и на малюсенькой веранде. Мы с Адриан не могли пройти мимо, не задевая друг друга, но это было всегда приятно. Теперь мы будем жить в большом доме с настоящими комнатами и большим количеством места между нами.

«Хайден, проснись».

Открыв один глаз, я посмотрела сначала на Адриан, а потом на часы. Я проспала всего полчаса.

«Ты серьезно?»

«Да. Вставай», — Адриан включила ночник.

Я надеялась, что она откажется от этого безумия после пары раз, но этого не произошло. На четвертом пробуждении я начала терять терпение.

«Ради любви Майка, Пита и дяди Эрла — я в порядке», — сказала я и выключила ночник.

«Я не знаю никого из этих людей. Мне позвонить Шелби?» — Адриан опять включила этот чертовый ночник.

«Да, позвони ей и скажи, что я вижу розовых слонов и думаю, что я Элвис. А еще я думаю, что в тех гавайских рубашках, которые она носит, жарко, — я набросила одеяло себе на голову. — Большое спасибо, спокойной ночи!»

Адриан снова ткнула меня: «Ты должна встать и походить».

Я застонала и, отбросив одеяло, пошла за ней в ванную.

«Ты действительно так часто встаешь ночью?» — я расхаживала взад и вперед перед ванной.

«Даже, если ребенок не давит на мой мочевой пузырь, то все те соки, которые вливает в меня Ирис, превращают меня в поплавок. Ананас, папайя, апельсин, томатный сок, иногда она их все смешивает вместе, делая меня больной».

Я слушала ее и мыла свои руки. Пока мы шли обратно к кровати, она крепко держалась за меня.

«Мне очень жаль, что тебе приходится так страдать, дорогая», — я взбила для нее подушку.

Адриан стонала, пока залезала на кровать и удобно укладывалась на ней.

«Это хорошая практика для нас обеих. Я полагаю, что в первый месяц ребенок не даст нам много спать».

После того, как она разбудила меня еще три раза, я подумала — о чем мы только думали, когда решили завести ребенка. Кто в здравом уме захочет носить на себе дополнительных семь или восемь фунтов, писать каждые тридцать секунд, и просыпаться каждый час каждой ночи для того, чтобы накормить чем-то того, кто будет писать и какать в штаны на протяжении целого года!

Я посмотрела на своего кота Сабера, который подсматривал за мной одним зеленым глазом.

«О чем ты думал, создавая свое многочисленное потомство? Разве ты не знал, что тебе придется вылизывать задницы у десятка котят?»