Наследница. Да здравствует королева! (СИ)

Глава 17 Скандалы и хитрости

Весь следующий день и Вивианна и Леан старательно делали вид, что произошедшее ночью ничего не значит. Вивианне становилось спокойнее от мысли, что принц Артум не надумал себе много лишнего, однако совсем маленькая частичка её эгоистичного сердца была очень недовольна тем, что он так быстро всё забыл.

Пока торговцы в очередной раз обменивались взаимными претензиями, Вивианна Бамаретт не могла не думать о том, что над всеми ними нависает незримая угроза, о которой ей не позволено узнать. Дед ещё утром ответил на её письмо, однако лучше бы он потянул с ответом. Оказалось, что он полностью солидарен с Муртом и настоятельно просит её не вмешиваться в дела Леана Артума. В письме он обращался к ней, называя её полным именем. Он всегда применял этот приём, когда хотел сказать, что в этом случае возражать бесполезно. Дед коротко и ясно дал ей понять, что любое вмешательство, может выдать её собственные способности, а в момент, когда совет настолько недоволен самоуправством новой королевы, это будет худшим из всех возможных вариантов. Пока никто не должен знать, что королева по совместительству ещё и талантливая стихийница.

Но проще сказать, чем сделать. Вивианна никому не говорила, но её сила крепла с каждым днём и она чувствовала это. Каждый одарённый знает, что магия его верный союзник, но только пока ты о ней помнишь. Стоит забыть, и она обернётся против тебя. За год, проведённый у Азоранды, Виви научилась уживаться вместе с невероятной мощью, затаившейся у неё внутри, но все чувства и переживания, нахлынувшие на неё в последнее время, сослужили девушке не слишком удачную службу.

Когда очередной совет с гильдией торговцев подошёл концу, Леан на этот раз не вызвался её проводить. Он, коротко попрощавшись, глядя на неё так же как и на любого другого члена совета, вышел из зала. Вивианна почувствовала, как он снова открыл проход и скрылся. Но как бы она не злилась, сколько бы не продумывала пути, по которым она могла бы получить ответы, внутренний голос был явно больше согласен с окружающими, чем со своей хозяйкой. Где-то глубоко внутри, она понимала, что разумнее будет отступить и позволить Артуму самому со всем разобраться, но неведение и непонятное беспокойство за него не давали ей покоя.

Возле двери её спальни этой ночью стоял лишь Элиас и эта странная особенность сразу насторожила Виви.

— С Тэроном всё в порядке? — Обеспокоенно спросила она.

— Он скоро вернётся. Я могу поговорить с тобой? — Он говорил холодно и отстранённо. — Я хотел сказать с Вами, Ваше Величество.

— Ты же знаешь, когда вокруг нет людей не обязательно соблюдать все эти правила, — немного устало сказала Виви. — Заходи в покои, здесь нас слишком хорошо слышно.

Элиас плотно закрыл дверь и, не подходя к ней ближе, спросил:

— Я просто не могу понять, зачем тебе всё это?

От его очередной маски не осталось и следа. Теперь перед ней стоял тот самый Элиас, который спас её однажды в лесу, только на этот раз он был уязвлён. Очень уязвлён.

— О чём ты, Элиас?

— Ты делаешь всё, чтобы держать меня не ближе, чем на расстоянии вытянутой руки, а после знакомства с ним, почти сразу остаёшься ночевать в его покоях! — В это мгновение Элиас напомнил ей раненого зверя. Он выглядел опасным и даже немного устрашающим, но в тоже время отчаянным и испытывающим боль.

Вивианна смотрела ему прямо в глаза, не зная что на подобное можно ответить. И нужно ли? Она давно запретила себе даже думать об Элиасе, кто же виноват в том, что он так и не смог не думать о ней? Парень смотрел на неё и ждал ответа, который она не могла ему дать.

— Скажи мне хоть что-нибудь, — он подошёл к ней совсем близко. — Скажи, что ты не была там! Соври мне, только скажи хоть что-нибудь.

Виви кожей чувствовала как ему больно. Она смотрела на его красивые голубые глаза, кажется уже такие родные черты, и думала о том, что стоило им встретиться год назад, и не было бы на свете двух более счастливых людей на свете. Не было бы замков, корон, советов и принцев. Был бы только он и она, а всё остальное меркло бы. Но время, когда это было возможным, безвозвратно ушло. Теперь ей не спрятаться от правды. И дело не только в том, что Элиас не подходит на роль возлюбленного королевы, а в том, что почти все, кто действительно любил её, погибли, а они были гораздо сильнее и властнее, чем он. Но даже это их не спасло. Стоит её врагам только услышать, что этот парень значит для неё, больше чем другие, она не успеет оглянуться, как и его портрет придётся вешать в каком-то закоулке замка. Чтобы приходить туда, гладить пальцами краску и вспоминать как здорово было, когда он был жив.

— Я была там, — Виви чувствовала как собственноручно всадила нож в его грудь по самую рукоять.

Он отшатнулся от неё. Лишь отойдя на пару шагов и протерев руками лицо, будто пытаясь избавиться от отвратительной правды, он сказал:

— Это не ты. Виви, которую я знал, — он снова посмотрел ей в глаза, — или думал, что знаю, никогда не унизилась бы до такой степени.

— Думай, что хочешь, Элиас. Я не буду перед тобой оправдываться, — она сделала шаг к нему навстречу. — И врать тебе я тоже больше не стану. Ты дорог мне, очень дорог и сколько бы я не говорила себе о том, что твоё мнение для меня ничего не значит, это так и не станет правдой. Ты многое для меня значишь, но я не могу сказать, что люблю тебя. Потому что это не так. Я никогда, слышишь, никогда не подвергла бы тебя такой опасности! Все, кто любит меня погибают. Ты не станешь одним из портретов, ты не станешь просто воспоминанием для меня. Потому что ты будешь жить. Уже скоро твоё сердце перестанет разрываться и тебе станет легче. Ты найдёшь ту, что тебя достойна, но это не я.

— Значит его ты готова подвергнуть опасности? — На этот раз он не стал от неё отстраняться.

— Это значит лишь то, что я сказала, Элиас. Дело не в Леане, а в тебе и во мне.

— Серьёзно, Виви? Он уже просто Леан? Хотя чего я мог ожидать, Вы ведь теперь по-настоящему близки! Не так ли? — Казалось, что Элиас потерял остатки здравого смысла и начал тонуть в собственной ревности.

Не думая о последствиях, Виви дала ему громкую пощёчину. Парень явно не ожидал такой реакции от спокойной почти в любой ситуации девушки.

— Есть черта за которую даже тебе не стоит ступать, Элиас, и ты уже на ней, — бросила девушка, надевая свою самую холодную маску.

Он не стал отвечать. Лишь взглянул на неё ещё раз и хлопнув дверью ушёл.

Вивианна тихо подошла к окну и вгляделась в ночные огни Анаты, которые всегда так успокаивали её. Руку после пощёчины жгло огнём, дыхание всё ещё сбивалось, а на глаза так и напрашивались слёзы. Почему если в жизни появляются проблемы, то их с каждым днём становится всё больше и больше? Виви чувствовала себя выжженной солнцем пустыней, по которой шёл нескончаемый караван проблем. Ей казалось, что нет ни начала ни конца этому бесконечному хаосу, в который превратилась её жизнь.

Она чувствовала себя брошенной. Всего несколько мгновений назад она оттолкнула человека, для которого действительно что-то значила. И даже сейчас после такой безумной ссоры, она не могла не думать о том, кому совершенно не нужна. Сами тёмные духи привели Леана Артума в её замок и помогли ей на время потерять голову. Иначе как это ещё объяснить? Прошлой ночью в его покоях была не та Вивианна Бамаретт, которую она знает. Но стоило избалованному принцу получить, пусть совсем немного, но всё же её расположения, и он тут же потерял к ней всякий интерес и он не забыл продемонстрировать это.

Виви понимала, что совершила ошибку, позволив себе остаться с ним наедине. Тогда отчего же она всё ещё вглядывалась в окно, надеясь почувствовать как он живым и невредимым возвращается в замок? Правду говорят о том, что женщины самые странные из всех существ, живущих под небом. Кто ещё с таким упорством будет раз за разом причинять себе новую боль в надежде, что следующая попытка будет отличаться от предыдущей?

Шли дни, которые незаметно переходили в недели. Торговый совет уже включал в себя послов из всех королевств Альянса. С присутствием интереса новых сторон дело усложнилось ещё больше. День за днём стороны пытались прийти хоть к какому-то решению, но, казалось, что это им не под силу. В какой-то момент Виви решила, что торговцы приняли самую простую из всех тактик, а именно взять её согласие на их условиях измором. Признаться, девушка после недель нескончаемой ругани, обвинений и пререканий сторон была на это готова. Ей каждый день казалось, что она вот-вот сдастся, но невероятное упрямство и мысль о том, что Ликардия не должна страдать из-за её усталости не давала ей сдастся.

За всё прошедшее время Виви могла сосчитать по пальцам руки количество слов, сказанных Элиасом в её адрес. После той ночи, он круто изменил своё отношение к ней. Он больше не был влюблённым, или другом, теперь он был лишь безмолвным стражем, который считал ниже своего достоинства говорить с королевой, которая позволила себя обесчестить первому встречному. Виви не стала разубеждать его в этих заблуждениях. Если он сам пришёл к таким выводам, было бы глупо пытаться ему что-то доказать. Ей было непонятно только одно: почему он, настолько обиженный и разочарованный, всё ещё охраняет её. Почему он в ту же ночь не ушёл из замка? Что его держит рядом с ней? С девушкой, которая по его собственным словам больше не являющийся Вивианной, которую он знал.

С Леаном дела обстояли не лучше. Прошло столько времени, а они не обменялись и парой слов, если они не касались совета с гильдией торговцев. Он также уходил каждую ночь, но неизменно возвращался ближе к рассвету. Вивианна не понимала зачем ему это. Ведь он в любой момент мог покинуть замок и не возвращаться, его послы сами разбирались бы со всеми проблемами. Ни одно другое королевство не представлял столь влиятельный член королевской семьи. Чем бы Леан Артум не занимался по ночам, он явно неспроста возвращался в замок семьи Бамаретт.

Виви всеми силами пыталась восстановить отношения с Муртом, но у неё так и не вышло снова начать доверять ему. Он также вёл все её дела, помогал и советовал, но секрет, который он так упорно скрывал от неё, незримой преградой всегда был между ними.

Однажды утром Виви почувствовала себя настолько уставшей и измученной, что ей хотелось найти зал, в котором она смогла бы побыть наедине с собой. Ноги сами привели её в хорошо знакомое ответвление картинной галереи. Она ещё раз взглянула на картины с членами своей семьи и, глядя в такие внимательные глаза отца, она тихо попросила его помочь ей разобраться со всем.

Её взгляд случайно упал на одинокую дверь в конце коридора. Девушка подошла к ней и осторожно коснулась ручки. Дверь податливо открылась. За ней находился просторный и уютный мужской кабинет. Прямо напротив двери находилось большое окно, сквозь которое солнечный свет заливал комнату. Стен было не видно за стеллажами, заставленными книгами разных размеров и времён. Рядом с окном располагался большой, но не слишком массивный стол с фигурными ножками из того же тёмного дерева. Высокий потолок был украшен узором в виде солнца. Справа возле одного из стеллажей уютно пристроились небольшой коричневый диван и кресло ему в цвет, а рядом с ними небольшой столик, на котором покоилась кипа бумаг. Казалось, что хозяин этого кабинета удалился лишь на минуту, оставив все свои дела в лёгком беспорядке. На столе также покоились бумаги. Взглянув на них, Виви сразу поняла, что человек обитающий здесь, готовился к пересмотру торговых договорённостей.

— Тебя всегда будет тянуть к тому от чего ты пытаешься отказаться, — сказал, появившийся на пороге Мурт.

— Я не пыталась отказаться от своей семьи, советник. Я старалась не думать о том, что потеряла, — тихо сказала Виви.

— Это неправильно. Твои родители и брат не должны быть забыты.

— Их все прекрасно помнят, — пожала плечами девушка, не понимая к чему он ведёт.

— Они не должны быть забыты тобой. Я не хотел давить на тебя, когда ты только приехала и столько пережила, но сейчас время пришло. Перестань прятаться от своего прошлого и начни им гордиться. Ты же Бамаретт! Эта фамилия самая гордая из всех, что я знаю! — Мурт прикрыл дверь, чтобы их разговор не становился достоянием общественности. — Сейчас ты стоишь в кабинете собственного отца, который последние десять лет занимал твой брат, а теперь пришёл твой черёд. Заметь, я не привёл тебя сюда, ты сама нашла это место.

— Почему кабинет Донота не прибрали после того, что с ним случилось?

— Потому что я не позволил, — Виви снова увидела каким непоколебимым может быть этот простой на вид старичок. — Донат не любил, когда в его кабинет заходили посторонние. Ты единственная, кто на это имеет право и время им воспользоваться.

— Что изменится, если я займу кабинет Доната? — Виви начинала злиться сама не зная из-за чего.

— Я не говорю тебе сесть в его кресло, я прошу тебя принять его дела.

— Вы шутите? А чем я по-вашему занималась столько времени? — Виви злилась всё больше и больше.

— Ты пыталась стать королевой. Время быть ей, — Мурт подошёл к столу и вытащил несколько книг в мягком переплёте. — Здесь записи твоего отца и брата о том, какое направление они выбирали для развития Ликардии, — старик достал маленький ключик из пол своей мантии и открыл им потайной шкафчик возле стола, доставая оттуда ещё три книги. — А это книги магии твоих родителей и брата. Я сохранил их, зная что они уже не смогут обучить тебя всему что знали, но ты сама сможешь.

— Почему ты не показал мне всё это раньше? — Не поверила своим глазам Виви.

— Потому что ты не была к этому готова. Но больше времени у нас уже нет. Прочти всё это, сделай выводы и наконец заткни за пояс эту уже осточертевшую толпу орущих торговцев! Я не знаю, что изменилось, но в последние недели и даже месяцы, ты стала совсем другой. Запомни, Вивианна, если ты не будешь бороться, вслед за тобой сложат руки все.

Высказав королеве всё, что думает, советник спокойно подошёл к двери, совсем как раньше мягко улыбнулся и бросил на последок:

— Я рад, что мы смогли поговорить с Вами, Ваше Величество.

— Спасибо, советник, — благодарно кивнула девушка.

Весь день она провела в своём новом кабинете. Сперва она принялась за записи отца, потом брата, девушка и не заметила, как солнце успело сесть и на небе снова загорелись звёзды. Кто-то стучался в дверь и, не получая ответа, оставлял еду под ней же, но Виви было всё равно. Записи, которые она держала в руках, были бесценны. Она и понятия не имела сколько дед, потом отец, а после брат сделали для того, чтобы Ликардия стала сильной настолько, чтобы стать вровень с Глоссидией. И даже пересмотр торговых путей начал планировать ещё отец, а Донат маленькими шагами, незаметно и кропотливо подводил совет к выгодному для Ликардии решению этого вопроса.

У Виви мурашки пробежали по спине при воспоминании о том, что ещё вчера она была готова согласиться на никуда негодные условия. Она одной подписью могла погубить столько усилий! Но теперь всё будет иначе. Она достала чистые листы и чернильницу и принялась составлять договор между Ликардией и четырьмя королевствами по образу, который разрабатывали её отец и брат. Так как ситуация слегка изменилась, ей пришлось добавить несколько уже своих решений, но когда первый луч солнца пугливо показался над крышами домов Анаты, документ был готов, а Вивианна впервые за долгое время улыбалась.

Она вышла из кабинета, направляясь к своему советнику, но не удержалась, остановившись возле картин.

— Спасибо, папа, — тихо прошептала она и направилась на встречу новому дню.

Мурт довольно чесал белоснежную бородку, вчитываясь в каждую букву, написанного Виви договора.

— Должен сказать, что это более чем недурно. Они проглотят наживку бесспорно, — улыбнулся старик. — Хорошая работа, Ваше Величество. Отец гордился бы Вами.

— Это и есть его работа и Доната, так что гордиться здесь нечем, — поспорила Виви.

— Не забывайте, Ваше Величество, я советник. Поэтому я прекрасно вижу, что здесь многое добавлено лично Вами.

— Лучше скажите мне, что будет, когда они поймут, что Ликардия получит от этого договора больше, чем они могли себе представить?

— Ничего. Здесь не подкопаешься. Они получают то, что хотят и даже увеличивают свою прибыль, они не сразу поймут в чём здесь Ваша выгода, а когда это произойдёт, будет поздно, — улыбнулся Мурт.

— И отношения с ними у меня станут ещё хуже, — расстроенно сказала Виви.

— Или они примут Вас за равную, если Вы сможете это провернуть. Сами подумайте, кто виноват в том, что Вы открыли золотую жилу, незамеченную ими раньше?

— Уверенна, как только король Мирос поймёт, что произошло, он заставит меня делиться.

— На это и расчёт. Пока они догадаются, пройдёт время, за которое мы успеем поправить казну Ликардии, а вместе с ней и Ваше наследство. Вы же понимаете, что для того, чтобы удержать власть внутри собственной страны, будет полезно придерживаться старой традиции, по которой род Бамаретт является одним из самых богатых в Альянсе. Ваши вливания в казну несколько подкосили этот принцип, но теперь появилась возможность всё исправить, Ваше Величество.

— Я знаю только одного человека, способного раньше других понять особенность нашего договора, — Виви внимательно смотрела на советника, ожидая его реакции.

— Леану Артуму сейчас не до этого, — старик заметно сник. — Он скорее всего не будет присутствовать на сегодняшнем совете, поэтому Ваши шансы на подписание этой бумаги очень велики.

— Советник, сколько ещё будет продолжаться этот цирк? Может Вы уже посвятите меня в эту страшную тайну?

— Я сделаю для Вас что угодно, но не просите меня об этом, — в тысячный раз ответил Мурт. — Сегодня у Вас есть дела поважнее, Ваше Величество.

— Что-то мне подсказывает, что занятие Артума в тысячу раз важнее моего, — задумчиво сказала Виви. — Я хочу, чтобы Вы знали, если в последствии окажется, что я действительно могла помочь ему, а Вы держали меня в неведении, Вам придётся за это ответить. Вы понимаете меня?

— Да, и я уже говорил Вам, что готов к этому, — не сомневаясь ни секунды ответил Мурт. — Какой бы выбор передо мной не стоял, я всегда выберу Вашу жизнь.