Наследник на его условиях. Книга 1 (СИ)

31 глава

Лея сегодня на прогулке много молчит и выглядит задумчивой. Ощущаю ее тревогу и вижу по глазам, что девочку что-то беспокоит. Словно от сердца отрываю эту малышку и думаю о том, как хочу наплевать на все нюансы и забрать ее с собой, в Москву. В душе тяжело от мысли, что это последняя наша встреча. Отчасти я понимаю порыв Зена в тот роковой вечер. Он поступил, как чувствовал. Отключил разум, доверился сердцу. Так же, как и я буквально еще несколько ночей назад. К сожалению, не бывает так, чтобы человек принимал выбор и не сталкивался с вытекающими из этого последствиями.

С наступлением беременности я стала чувствительнее и воспринимаю все в разы острее. Успокаиваю себя словами, которые часто слышала от отца, он говорил, что сильные поступают так, как хотят, а слабые страдают так, как и должны. Если до встречи с Зеном я ощущала внутри силу, то теперь же испытываю уязвленность. То, что и подходит слабым, страдающим людям.

— Почему ты не можешь поехать с нами? Давай я попрошу Леона и он возьмет тебя с нами? Он хорошо ко мне относится и обязательно согласится на наши условия.

Если бы все было так просто, маленький доверчивый зверек. Всем хочется поддержки, любви и тепла. Надеюсь, Лея это сполна получит.

— Мне нужно возвращаться домой. Меня там ждут другие дела. Вик, Вит и Ника — моя семья. Я не могу остаться здесь или уехать вместе с тобой, — глажу Лею по волосам, едва сохраняя спокойный тон.

Хорошо, что девочка не видит моего лица, потому что сейчас я плачу. В это мгновение я опять думаю о Зене и о том, как ненавижу его. Мало того, что Дамианис не смог поговорить со мной лично или хотя бы по телефону сказать все, как есть, так еще и обрекает меня и эту кроху на новые муки. Невыносимо причинять боль другому человеку, такому маленькому и беззащитному. Неужели Зен не понимает, что с людьми так нельзя, что я и Лея не игрушки, не роботы, а живые существа!

— Ты ведь приедешь ко мне? — с надеждой спрашивает Лея.

— Я постараюсь, — иду на сознательную ложь, зная, что это наша последняя встреча.

Так для всех будет лучше. Недавно я говорила Леону о том, какая подвижная психика у детей. Через год или два Лея обо мне и не вспомнит. Это я навсегда сохраню в памяти эту очаровательную девчушку. Впрочем, не только ее. Зен — отец моего ребенка, а это на всю жизнь свяжет меня невидимой нитью с этим человеком, даже если Дамианис об этом знать и не будет.

— Помнишь, мы смотрели мультфильм и там девочка писала письма подруге? Ты будешь мне писать? — не унимается Лея.

— Мне придется выучить греческий. Или тебе английский. Будем общаться на нем.

— Я выучу. Мне хочется так много всего узнать! Леон сказал, что у меня есть старшая сестра, ее зовут Кира, но мы пока не можем увидеться, потому что она живет в другой стране и неважно себя чувствует. Как я подрасту, попрошу его или Зена к вам приехать.

— Хорошо.

Я пообещала себе не портить нашу последнюю встречу с Леей. Через пару часов я поеду к Егору за документами, а прямиком из офиса в аэропорт. Не смогу еще раз прийти к ребенку. Расплачусь. В жизни бы не подумала, что возможно так прикипеть к почти незнакомой девочке за такой короткий срок.

— Мне грустно, — добивает меня Лея.

В носу противно щиплет, а в глазах опять собираются предательские слезы.

— Не печалься, малыш, — обнимаю Лею, ощущая, как она прижимается к моему животу. Пронзает мыслью, что у девочки не только Кира есть, но и вскоре появится еще один близкий человек.

Несмотря на все запугивания Зена про плохую наследственность, я уверена, что у моего сына или дочки все будет хорошо со здоровьем. Или просто хочу так думать. Потому что еще одного удара я попросту не вынесу и сломаюсь.

— Будешь мороженое? — предлагаю и тут же вспоминаю, что малышка еще недавно болела и не стоит нагружать ее горло. — А давай лучше по пирожному? Какое ты будешь?

— Никакое, — с той же грустью в голосе отвечает Лея. — Покажи мне лучше фото своего дома.

Я открываю галерею. Сначала показываю свою квартиру в Москве, где только недавно закончила ремонт. Было очень сложно все доделывать, потому что всю душу я вложила в наш дом с Егором, с такой любовью вила семейное гнездышко. А теперь по новой предстоит все переделывать. Чтобы мне и моему ребенку было максимально комфортно. И то наверное не в этой квартире, а в родительском доме. Удивительно, я летела в Грецию твердо уверенная, как вижу свою дальнейшую жизнь и чего от нее хочу, было столько планов, а, пожив тут, все перевернулось с ног на голову.

— А это еще один мой дом. Тоже у моря, как и здесь. Там когда-то жили мои родители.

— Как красиво! — восхищается Лея. — А где они сейчас?

— Их не стало.

— А давай мы попросим Леона разрешить мне поехать с тобой? Мы вместе там будем жить.

Ох, это было бы замечательно, но никто на такое не пойдет.

— Боюсь, это невозможно. По документам я тебе никто.

— Это неправда! Ты моя лучшая подруга. Или даже как сестра.

Прячу телефон в карман джинсов и обнимаю Лето. Какая же она славная девочка.

Мы еще час гуляем по парку, я перевожу через приложение все, что она тараторит. С трудом получается понимать отдельные предложения, но я наслаждаюсь каждой минутой проведенной вместе. Если материнство это вот так, то вскоре я стану самой счастливой на свете.

А пока, конечно, об этом нет и речи. Мне кажется, если бы я сейчас увидела Зена перед собой, то выцарапала ему глаза. Я и так едва сдерживаюсь, чтобы не высказать Леону в лицо все, что думаю о его брате. А может, не нужно молчать? Но трезвый подход к ситуации не позволит мне это сделать. Я привыкла просчитывать шаги наперед, а излишние откровения ничего хорошего мне в будущем не сулят. Уехать и обрести крупицы спокойствия — это то, что мне сейчас необходимо.

— Ну что малыш, давай прощаться? Через несколько часов я сяду в самолет и улечу. Если бы у меня была дочка я бы очень хотела, чтобы она была похожа на тебя, — целую Маугли в макушку.

Девочка всхлипывает, обнимает меня за ноги. Мы обе пропускаем момент, когда рядом оказывается Леон.

— Идем, ребенок, — доносится позади его голос.

Я выпрямляюсь и смотрю на брата Зена. Леон выглядит мрачным и недовольными. Не нравится, что Лея плачет? А может, его мучают угрызения совести? Сейчас еще больше будут.

— Леон, — зову его, когда он берет девочку за руку и хочет увести.

Лезу в сумочку и достаю заключение врача. Ника согласилась сходить в клинику под моим именем, визитку которой дал мне Зен. Сделала все анализы, даже якобы приняла контрацептив, выписанный врачом, когда та убедилась, что пациентка совершенно здорова. Сегодня я окончательно отрезаю все пути к отступлению. Если до недавнего времени я терзалась сомнениями, что надо было рассказать Дамианису о беременности, то теперь понимаю, что судьба сама подталкивала меня к необходимому и правильному решению о молчании. Ну и в конечном итоге все, что не делается — к лучшему.

— Это для твоего брата.

Леон принимает листок, бегло пробегается по нему глазами. Его вид становится еще мрачнее.

— Как появится возможность, передам ему, — задерживает на мне взгляд, от которого я начинаю жутко волноваться, но изо всех сил пытаюсь не показать вида.

— Берегите девочку, Леон. Она чудесная…

— Моя визитка осталась на ресепшене, — обрывает меня, не дав сказать слова о прощании. — На всякий случай возьми. Будет желание ее увидеть, я всегда на связи, — разворачивается и уходит вместе с плачущей Маугли.

Мне ничего не остается, как тоже развернуться и идти к такси, которое ждет меня возле парка. Не хочу запоминать эту сцену, но она словно на повторе стоит перед глазами.

Плачу навзрыд всю дорогу до офиса. Мое сердце разбилось вдребезги в этой ненавистной Греции. Даже после расставания с Егором не было так плохо, как сейчас. Но придется все забыть и жить дальше. Вот только как, если я ненавижу Зена? Никогда не прощу его за ту острую и адскую боль, которую он заставляет меня испытывать.