Наследник приходит, чтобы восстать (Хлоя Пеньяранда) читать бесплатно онлайн полную версию книги (ч. 5)

Марлоу подошла к ней и начала обматывать лезвие полотенцами. Затем она положила руку на рукоять, чтобы вытащить его. Когда рука Ника схватила ее за запястье, кузнец могла убить его взглядом, который она бросила.

— У него начнется бесконтрольное кровотечение, как только ты это вытащишь, — объяснил Ник.

— Мы не можем оставить его там! — закричала она.

Джейкон был слишком тих. Фэйт посмотрела на него. Он был так бледен, что она приняла бы его за мертвого, если бы его веки не затрепетали. Он издал стон боли.

— Ты не умрешь сегодня ночью, Джейкон Килнайт. Ты меня слышишь? — твердо сказала она.

Он не ответил, и ее охватила паника. Она посмотрела на Ника, ожидая команды, как будто он знал, что делать, но его лицо было серьезным. Он знал, что от такой раны смертному человеку не оправиться, и осознание этого факта что-то сломало в ней.

— Сделай что-нибудь! — крикнула она.

— Фэйт, я… — Он не закончил то, что, как она знала, собирался сказать.

Ничего нельзя было поделать.

Именно тогда слабый луч надежды зажегся от вспышки памяти. Глаза Фэйт расширились, и она вскинула голову. Она повернулась к Марлоу.

— Послушай меня. Ты сохраняешь ему жизнь. Держи его в сознании и подавляй кровотечение, насколько сможешь, пока я не вернусь, — сказала она с контролируемым спокойствием.

Марлоу со всхлипом кивнула и склонилась над Джейконом, прижимая еще больше полотенец к его ране. Фэйт не теряла времени даром, развернувшись к шкафам позади нее и отбрасывая все со своего пути, пока не нашла то, что искала.

— Фэйт, что ты делаешь? — спросил Ник.

Она не обратила на него никакого внимания, не могла терять ни секунды, схватила маленькую бутылочку и, не говоря больше ни слова, выскочила из хижины на улицу. Ей было все равно, что ее белое платье теперь было в малиновых пятнах или что случайный прохожий подумает об этом ужасном зрелище, когда она пробегала мимо. Она задрала юбки до середины бедра и побежала так быстро, как только могли нести ее ноги.

Фэйт выбрала маршрут, по которому, как она знала, будет меньше всего отставать от праздничных мероприятий, и полетела вверх по холмам. Она не остановилась ни на секунду, когда добралась до леса. Ветви цеплялись за ее лодыжки, когда она пробиралась сквозь них, но она не чувствовала никакой боли. Когда показалась поляна у водопада, она вздохнула с облегчением и упала на колени у кромки воды.

Это была огромная авантюра, которая могла стоить ей последних мгновений рядом с лучшим другом, но она должна была попытаться, хотя слова Ника преследовали ее всю дорогу.

— Они говорят, что могут исцелить любую смертельную рану, но я никогда не мог их набрать во флакон.

Она молилась каждому Духу и Богу в королевстве и пообещала поклоняться им до конца своей несчастной жизни, когда откупорила бутылку и погрузила ее в озеро. Лед окатил ее, когда она вытащила бутылку. В ней была чистая вода… без светящихся юколитов. Она пробовала снова и снова, но в бутылку по-прежнему ничего не попадало.

— Пожалуйста! — крикнула она в небо. Она начала всхлипывать, продолжая опускать бутылку, пытаясь поймать их, но они издевались над ней, каждый раз убегая.

— Фэйт.

Женский голос, словно эхо из тени, прозвучал вокруг нее. Она обернулась и увидела рядом с собой могучего белого оленя. Вместо того чтобы испугаться, она захныкала от разочарования. Ей не нужна была еще одна дурацкая экскурсия в храм; ей нужны были юколиты.

Но на этот раз олень не поманил ее, а вместо этого подошел ближе — так близко, что Фэйт в испуге вскочила на ноги, боясь, что ее затопчут.

— Зачем ты пришла?

Казалось, он произнес эти слова, когда она посмотрела ему в глаза. Она моргнула на секунду и в отчаянии ответила:

— Мой друг — он умирает. Мне нужно…Мне это нужно. — Она указала на светящиеся шары в озере.

— Нельзя что-то взять и не отдать что-то взамен, Фэйт.

— Я дам тебе все, что ты захочешь.

— Будь осторожен в своих словах.

— Пожалуйста! — это было все, что она могла крикнуть. У нее не было времени играть в эту игру.

— Тебе придется вернуть то, что когда-то было украдено отсюда, — говорил олень. — Сейчас оно находится во дворце Хай-Фарроу. В руинах Храма Света.

У Фэйт не было ни секунды свободной, иначе она бы посмеялась над этой невыполнимой задачей.

— Я так и сделаю.

— Если ты этого не сделаешь, твоя душа будет принадлежать моим лесам вечно.

— Я сказала, что сделаю это! — закричала она. Каждая прошедшая секунда была на секунду ближе к тому, чтобы сердце Джейкона остановилось.

— Тогда сделка заключена.

Она не смогла сдержать вздоха, когда почувствовала резкий рывок внутри себя — цепь, которая привязывала ее к этому месту и будет оставаться до тех пор, пока она не выполнит свою часть сделки.

Не тратя больше ни секунды, Фэйт опустилась на колени и снова окунула бутылку в воду. Когда она вытащила ее, у нее вырвался стон облегчения при виде десятков юколитов, которые теперь плавали внутри.

— Спасибо. — Она вскочила на ноги и побежала обратно тем же путем, каким пришла. Ей показалось, что она слабо расслышала, как только встретила линию деревьев…

— Я скоро увижу тебя снова, Наследница Чудес.

ГЛАВА 35

Фэйт распахнула дверь хижины, чуть не сорвав ее с петель. Она тяжело дышала после своего стремительного спринта туда и обратно, но не позволила боли в горле проявиться, когда бросилась к Джейкону. Он все еще дышал — еле-еле, но этого было достаточно.

— Ты поймала их? — недоверчиво произнес Ник.

Она проигнорировала его.

— Когда я скажу, что хочу, чтобы ты вытащила кинжал… — приказала она Марлоу, который всхлипнула, но кивнула, обхватив руками лезвие. — Ник, мне нужно, чтобы ты был готов немедленно надавить полотенцем, — приказала Фэйт.

Он ничего не сказал и взял тряпки, готовый укротить немедленный приток крови.

Она почувствовала, как чья-то рука слабо обвилась вокруг ее запястья, и ее глаза встретились с усталым взглядом Джейкона. Боль пронзила его глаза, но она не могла позволить этому сломить ее в тот момент. Он нуждался в ней.

Она обхватила его лицо ладонями и наклонилась, чтобы сказать:

— С тобой все будет в порядке, но это будет больно.

Ему удалось слегка кивнуть, а затем его голова безвольно склонилась набок, глаза закрылись, когда его пальцы оставили ее запястье и повисли над столом.

Фэйт похолодела.

— Сейчас же, Марлоу!

К ее чести, Марлоу не колебалась ни секунды, и Ник был прямо там, оказывая необходимое давление, когда начала литься кровь. Фэйт не могла опоздать. Она выдернула пробку из бутылки и, как можно точнее, дрожащей рукой, вылила жидкость на глубокую рану.

Сразу же юколиты собрались вместе, как один, над раной и образовали светящуюся печать. Кровь резко прекратилась, но все еще немного вытекала, пока магия света выполняла свою целительную работу.

Все трое отступили назад, чтобы с благоговением наблюдать, но затем Фэйт бросилась вперед, чтобы рассмотреть лицо Джейкона. Она нащупала пульс и в ужасе отшатнулась, когда не смогла его найти. Марлоу снова громко всхлипнула и прислонилась спиной к шкафам, когда Фэйт застыла в шоке.

— Дай им время поработать, — тихо сказал Ник.

Фэйт встретилась с ним взглядом, как будто это могло успокоить ее, и это произошло. Его волны утешения сгладили края ее острой паники. Это расслабило ее настолько, что она смогла вернуться к Джейкону. Она схватила его вялую руку в свою и погладила по волосам, в то время как в мучительной агонии ждала, когда он сделает вдох.

Секунды казались часами, и она сосредоточилась на его мыслях, уговаривая его вернуться.

— Ты не можешь оставить меня, Джейкон. Я этого не переживу, — сказала она в его пустой разум.

Тихие слезы потекли по ее щекам, когда она ничего там не услышала. Там было темно и пусто. Она опоздала, и теперь ей придется заплатить самую высокую цену. Ее худший страх сбывался: она не только не могла защитить тех, кого любила, но и была ответственна за то, что навлекла на них смертельную опасность.

Как только она начала погружаться в бездонную яму вины и горя, она уловила эхо слабого голоса.

— Я никогда не оставлю тебя, Фэйт.

Она резко втянула воздух, услышав мысленный ответ Джейкона — такой тихий, что ей показалось, будто она вообразила это в своем отчаянии. Но его грудь снова начала медленно подниматься и опускаться. Она с облегчением выдохнула.

Марлоу подскочила.

— Слава Духам, — всхлипнула она.

Через несколько напряженных секунд Джейкон застонал. Его глаза открылись. Он несколько раз моргнул, прежде чем повернулся, чтобы посмотреть на Фэйт, и от нее донесся тихий звук.

— Ты не сможешь так легко от меня избавиться. — Он слабо сжал ее руку.

— Похоже, что нет, — тихо сказала она, и улыбка тронула ее губы.

Марлоу подошла к ней, и она улыбнулась своей подруге, отходя в сторону. Глубокая рана на животе Джейкона все еще светилась, и она понятия не имела, сколько времени потребуется юколитам, чтобы полностью исцелить его — если они смогут.

Она провела руками по лицу и сделала свой первый спокойный вдох, как ей показалось, за всю жизнь. Ник был прямо перед ней, и она не смогла остановиться, когда упала на него, обхватив руками за талию. Он крепко обнял ее. Она закрыла глаза в безмолвном утешении, когда события и реальность наконец настигли ее.

Никто из них не выбрался бы из того переулка живым, если бы не появился Ник. Он уложил всех четверых меньше чем за минуту. Они бы не привели сюда Джейкона, если бы не Ник. Он заземлял их — был успокаивающим источником — когда это имело наибольшее значение.

— Спасибо, — она обратилась к нему с этими словами и надеялась, что он услышал их сквозь стены.

— Не за что меня благодарить, Фэйт. Ты спасла его.

— Я также причина, по которой он чуть не умер.

Что-то в ней дрогнуло от правды. Это все была ее вина.

Руки Ника обхватили ее за плечи, чтобы она могла посмотреть на него.

— Прогуляешься со мной?

Она посмотрела на своих друзей. Марлоу стояла над Джейконом, нежно гладя его по волосам, пока тот засыпал. Глаза Фэйт метнулись к его груди в панике, но она успокоилась, когда заметила, что она постоянно поднимается и опускается.

Подойдя, она обняла Марлоу в тихом утешении.

— Я ненадолго уйду, — тихо сказала она.

Марлоу посмотрела на нее, затем на Ника и слегка кивнула, безмолвно возвращая свое внимание к Джейкону.

Фэйт посмотрела на себя сверху вниз. Ее белое платье было испачкано кровью Джейкона, и от этого у нее скрутило живот. Она извинилась, чтобы быстро переодеться, а затем пошла в ванную, чтобы хотя бы вымыть руки. С мытьем всего тела придется подождать.

Она накинула свой черный плащ и вышла, в последний раз оглядев Джейкона. Оценив, что он в хороших руках, а юколиты все еще творят свою магию, она последовала за Ником в ночь.

***

Они молча прошли несколько улиц, пока не свернули в узкий, тускло освещенный переулок.

Ник остановился, чтобы повернуться к ней. Когда он не сразу заговорил, заговорила она.

— Как ты узнал, где меня найти сегодня вечером?

Это не был обвинительный вопрос, но она отметила, что он хорошо представлял, где и когда ее можно найти, и редко давал какие-либо объяснения. Хотя он был на балу равноденствия, для него было слишком большим совпадением проходить мимо в момент их крайней нужды, когда она оставила его задолго до роковой встречи.

Он на мгновение замолчал, задумчиво нахмурив брови.

— Я не спускал с тебя глаз с тех пор, как ты начала драться в Пещере, — наконец заговорил он.

Ее рот открылся в шоке. Она собиралась спросить, как он узнал об этом, но он продолжил.

— Я заглянул в разум этого мерзкого зверя в ту первую ночь. Я видел, как он посмотрел на тебя, и мои предположения были верны. Он никогда не собирался оставить это.

Фэйт молчала — от замешательства или благоговения, она не была уверена.

— Чем больше людей ты побеждала… Боги, Фэйт, ты с каждым разом только увеличивала его армию. Он не знал, кто ты такая — на самом деле. Я до сих пор не знаю, как он это понял. Никто из них не знал, и с тех пор я отслеживаю их на случай, если бы они узнали.

Фэйт была в недоумении. Все это время он защищал ее, а она этого не понимала. Она была так поглощена деньгами и победой, что не подозревала о растущей опасности, которую она навлекла на себя, что в конечном счете и на ее друзей.

— Почему? — это было все, что она смогла выдавить в ответ.

Она этого не заслуживала. Ее друзья, Ник — все пострадали из-за нее, и ее худший страх сбывался. Она никого не могла защитить, а вместо этого могла только обрушить на них опасность.

Он шагнул ближе, и она сердито смахнула упавшую слезинку. Она стиснула зубы. Ей больше не хотелось плакать, и она почувствовала, как ее гнев и чувство вины поднимаются на поверхность тем саморазрушительным способом, которым это всегда происходило. Словно почувствовав это, грубые пальцы Ника нежно сжали ее подбородок, и он осторожно поднял ее голову, чтобы встретиться взглядом.

— Это не твоя вина, Фэйт. Это были злобные, мстительные люди, которым больше не для чего жить. Ты победила их, честно и справедливо, — яростно сказал он. — И, кстати, ты устроила довольно впечатляющее шоу. — Он слабо улыбнулся ей, пытаясь поднять ей настроение, и, черт бы его побрал, она могла бы поблагодарить его за попытку.

Они долго смотрели друг на друга в серьезном молчании, а затем он отпустил ее. Она почти захныкала от отсутствия его прикосновения, но он не отступил ни на шаг.

— Ты была в моей голове достаточно много раз. Я думаю, будет справедливо, если ты впустишь меня в свою только один раз, — сказал он тихо, осторожно.

Ее сердце пропустило удар.

— Я думаю… — Она мысленно выругалась. Затем она проклинала мир, проклинала Духов, проклинала все, что делало их такой неподходящей парой во всех отношениях. — К черту последствия. — Она приподнялась на цыпочки, положив руки ему на затылок. Затем его губы встретились с ее губами, и звезды проснулись, прогоняя тьму, которая начала поглощать ее.

Руки Ника скользнули по ее талии в ответ, оставляя огненные следы там, где он прикасался. Она собиралась отстраниться, ей нужно было только поцеловать его один раз, чтобы понять, что она не одинока в своих чувствах, но его хватка усилилась, прижимая ее к своему телу, как будто он знал о ее намерении. Она не возражала. Вместо этого она наклонилась еще ближе, выгибая спину и чувствуя, что никогда не сможет быть достаточно близко к нему. Их губы двигались вместе страстно, почти отчаянно, каждый импульс и желание, которые нарастали с того дня, как они встретились, изливались из нее в этот поцелуй. Ее пальцы запутались в шелке его иссиня-черных волос, наслаждаясь роскошным ощущением. Она слишком хорошо осознавала, как его собственные руки исследуют ее талию и спину, заставляя ее тело дрожать от импульсивной похоти.

Фэйт не осознавала, что они двигались, пока ее спина не коснулась прохлады стены позади. Его руки оторвались от ее талии, чтобы обхватить ее лицо, и она захныкала от любящей нежности его объятий.

Затем, как раз в тот момент, когда она подумала, что может взорваться от экстаза, он прервал поцелуй. Она чуть не заплакала. Но он остался рядом, прижавшись лбом к ее лбу, и впервые Ник выглядел почти таким же запыхавшимся, как и она.

Фэйт тихо усмехнулась, и он откинул голову, чтобы посмотреть на нее.

— Должен ли я спросить, что тебя забавляет?

Ее глаза заплясали от восторга.

— Я думаю, в конце концов, не так уж много нужно, чтобы у тебя перехватило дыхание.

Он фыркнул от смеха, и сердце Фэйт затрепетало. Он выглядел таким счастливым, каким она его раньше не видела. Это зажгло в ней маленький маяк среди всех негативных эмоций. Зная, что она может сделать его счастливым — это может быть просто ее спасением.

ГЛАВА 36

Джейкон все еще был бледным и потным, но он дышал, и это был ровный ритм, когда Фэйт следила за каждым подъемом и опусканием его груди со своего места рядом с ним. Марлоу нежно промыла рану, которая все еще светилась от магии юколитов. Она не спросила Фэйт о них, и Фэйт не была уверена, как она объяснит это или их неожиданного спасителя в виде стража фейри.

Ник оставил ее рядом с Джейконом час назад. У него не было причин быть здесь, и Фэйт еще не была готова объяснить его появление своим друзьям.

Когда Джейкон пошевелился, Фэйт мгновенно вскочила на ноги, вглядываясь в его лицо. Слабо наклонив голову, он повернул ее, и его веки затрепетали, открываясь. Через несколько мгновений он попытался сесть, но Фэйт удержала его за плечо.

— Еще рано, — тихо сказала она.

Затем он посмотрел на нее, в замешательстве нахмурив брови. Это заняло мгновение, но она знала, что события ночи настигли его, когда его глаза расширились от ужаса.

— Ты ранена? — Его голос был хриплым. Он внимательно оглядел ее, а затем Марлоу.

— Нет, но…ты был, Джейк. Мне так жаль. — Губы Фэйт дрогнули.

Он приподнялся на локтях, несмотря на протесты Фэйт, и увидел светящуюся линию на своем животе. Он был чист от крови и рана почти зажила, юколиты начали тускнеть.

Его глаза были широко раскрыты, как блюдца.

— Как? — это было все, что он смог выдавить.

— Я все объясню.

Ей придется это сделать. Это чертовски напугало ее, но между ними больше не будет секретов. Она найдет способ смириться с их суждением о том, кем она была и что скрывала от них в последние месяцы, потому что ее друзья заслуживали знать. Она подвергла опасности их жизни своими секретами и предпочла бы встретить вечность в одиночестве, чем позволить им снова рисковать своими жизнями в ее паутине лжи.

— Ты можешь двигаться? Я думаю, мы все должны попытаться немного поспать, — сказала Фэйт, измученная как морально, так и физически.

Он кивнул, и с помощью Марлоу и Фэйт им удалось дотащить его до спальни и уложить его в кровать.

Фэйт одолжила Марлоу ночную рубашку, когда та настояла, что никуда не пойдет, пока Джейкон не поправится. Две женщины втиснулись на кровать рядом с ним, и Фэйт позволила себе погрузиться в манящее забытье, зная, что она и ее друзья благополучно спят.

***

Фэйт стояла в золотисто-белом мерцании своего разума, перебирая воспоминания о своем самом лучшем друге. Мысль о том, что она чуть не потеряла его, преследовала ее по пути ко сну, и она обнаружила, что немедленно нуждается в утешении.

Счастливые воспоминания. Она улыбалась и даже смеялась над некоторыми их прежними выходками. Размышления об их юных «я» заставляли ее сердце болеть. Они были такими невинными и не обращали внимания на окружающий мир. Несмотря на то, что у них никогда не было никакой роскоши и они изо всех сил старались прокормиться, их детские годы были блаженными, самыми беззаботными и радостными.

Она почувствовала легкий толчок Ника на краю своего сознания, прежде чем позволила ему войти, но затем его полное присутствие окружило ее. Она не повернулась, чтобы посмотреть на него, продолжая наблюдать, как воспоминания разворачиваются перед ней, как в кинофильме.

— Я могу уйти. Я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — осторожно сказал он.

Она бросила ему благодарную улыбку через плечо, затем протянула руку, приглашая его подойти ближе. Он подчинился, подойдя сзади и положив руку ей на поясницу. Его прикосновение, даже в ее сознании, успокаивало каждое болезненное чувство.

— Он почти полностью исцелился. Это чудо, — сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на лицо своего друга, когда она вспоминала моменты.

— Ты выглядишь счастливой с ним, — заметил он.

Фэйт уловила легкий намек на вопрос в его словах. Все задавались этим вопросом в тот или иной момент — почему она и Джейкон так и не стали романтической парой.

— Мы были… Все еще есть, — поправила она. Заметив, как слегка напряглась его рука на ней, она продолжила: — Я люблю его, но не так, как все ожидают. Он не возлюбленный. Он также не просто друг или брат… Я не могу этого объяснить. — Она повернулась к Нику лицом, ее руки легли ему на грудь. — Но ты должен знать, я никогда не испытывала к нему таких чувств. — Она потянулась, чтобы коснуться его губ своими, и он ответил, нежно притянув ее ближе, чтобы между ними не было воздуха. Поцелуй был коротким, но необходимым.

Когда они отстранились, чтобы посмотреть друг на друга, его глаза сверкнули. Он улыбнулся ей, и это заставило ее сердце чудесно затрепетать. С Ником это казалось правильным. Она ненавидела себя за то, что когда-то отказывала себе в этом раньше. Они выяснят это, будут держать это в секрете до любого конца, если придется, и встретятся только здесь или в лесу, если потребуется, потому что любое время, когда она сможет быть с ним, будет лучше, чем ничего вообще.

Он наклонился и снова поцеловал ее, на этот раз сильнее, словно в молчаливом согласии с ее мыслями.

Она удовлетворенно вздохнула и снова вернулась к своим воспоминаниям как раз в тот момент, когда сцена сменилась.

Гораздо более свежее воспоминание: день летнего солнцестояния, когда Джейкон только что вернулся домой, собираясь подарить ей меч, который она пришла назвать Лумариас. Она настроилась, чтобы услышать волнение в его голосе, когда он дал ей то, чего она хотела больше всего — теперь ее самое дорогое имущество. Фэйт внимательно осмотрела его, пока Джейкон объяснялся. Она усмехнулась при воспоминании о том, как ей еще предстояло узнать блестящий ум, стоящий за мечом, и как близка она станет с кузнецом.

— Кузнец любезно предложил камень бесплатно. Назвал его Зазеркальем — какой-то древний камень, который должен приносить удачу и все такое.

Фэйт резко втянула воздух, и ее рот приоткрылся. Она не могла расслышать это правильно. Она перемотала память, убежденная, что ее разум, возможно, перепутал слова из другого события. Но потом она услышала это снова, безошибочно:

— Зазеркалье.

Она замерла, и Ник отметил ее напряженность.

— Что? — озабоченно спросил он.

Как она могла не догадаться об этом раньше? Если Марлоу действительно правильно перевела это слово, оно означало Рискиллиус, необходимый для открытия храма…

Снова просматривая клинок в своей памяти, Фэйт была удивлена, что никогда раньше не обращала внимания на знаки, выгравированные на гарде ее собственного меча: три одинаковых символа в вертикальной линии. Сливаясь с тоном металла, требовался острый глаз, чтобы различить их, но когда она это сделала, по ее телу пробежал холодок, когда она определила, что верхний из них — знак Ауриалиса.

Зачем кузнецу рисовать такую штуку на ее мече? Она знала, что у ее подруга интересовалась Духами и другими мифическими знаниями, но зачем ей это изображать на своей работе.

Фэйт затрясло от ужаса при виде этого проклятого символа. Она проклинала себя за собственную медлительность, за то, что не сообразила раньше. Но действительно ли она все это время держала в своем мече настоящую вещь? Ее желудок слегка опустился. Был хороший шанс, что это была всего лишь копия от какого-нибудь глупого торговца, пытающегося получить больше монет. Простой камень без каких-либо способностей.

Был бы только один способ выяснить это. Но… действительно ли она хотела узнать, что обитает внутри храма? Возможно, была чертовски веская причина, по которой он был запечатан и мог быть открыт только одним очень специфическим, очень древним камнем. Она может рискнуть разбудить то, что спало веками.

— Фэйт, что случилось? — Ник спросил еще раз.

Она повернулась к нему.

— Ничего, — ласково сказала она, хотя в голове у нее все кружилось. Если за этими дверями таилась опасность, ей не нужно было рисковать, чтобы кто — то еще узнал об этом очень трудном — возможно, смертельном деле.

— Я думаю, что мне нужно немного поспать. Это была бурная ночь.

Он понимающе улыбнулся ей и провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Его пальцы легли ей на подбородок, приподнимая ее лицо, чтобы снова поцеловать. Она никогда не устанет от чувства, которое это давало ей, и от света, который он зажигал внутри нее.

— Скоро увидимся, — пообещал он, отстранившись.

Она ответила кивком, а затем наблюдала, как он растворился в ее завитках золотого тумана, прежде чем исчезнуть совсем.

Когда она больше не чувствовала его присутствия, она заставила себя проснуться.

ГЛАВА 37

Глаза Фэйт резко открылись, привыкая к темноте маленькой спальни. Ей не нужно было смотреть на Джейкона, чтобы понять, что он спит, по знакомому звуку его легкого храпа. Она осторожно наклонила голову к блондинке лежащей рядом с ней — тоже крепко спящей.

Она медленно поднялась с кровати и на цыпочках вышла из спальни, стараясь не наступать на неровности половиц, которые громко скрипели. В главной комнате она не смела двигаться или дышать слишком громко, пока незаметно маневрировала в пространстве, надевая плащ и хватая Лумариас. Затем Фэйт растворилась в ночи, испытывая головокружение от восторга искателя приключений.

Логические рассуждения не вступали в игру, когда она металась по затененным улицам, прежде чем подняться на холмы к вечным лесам. Если она действительно держала ключ от этих дверей, Рискиллиус, все это время…

Это может быть просто обычный камень. Тогда я смогу избавиться от своей зацикленности на этой проклятой штуке.

Но безрассудная, темная сторона ее души надеялась, что Зеркало, необходимое для открытия храма, действительно было в пределах ее досягаемости. Ее пальцы крепче сжали рукоять меча в возбужденном адреналином предвкушении, пока она шла сквозь деревья к поляне у водопада.

Она резко остановилась, когда вышла, ее сердце пропустило удар, когда она недоверчиво уставилась на открытое пространство. Могучий белый олень стоял в ожидании, как будто знал о ее намерениях. Она не позволила этой мысли расшатать ее нервы и двинулась вперед, следуя за зверем в третий — и, в надежде, в последний — раз. Она либо придет, чтобы найти то, к чему он так страстно хотел ее привести, либо по глупости последует за воплощением Мрачного Жнеца, счастливо сопровождая ее к верной смерти за этими дверями, готовый забрать ее душу, которая все еще была привязана к проклятому лесу.

Храмовая поляна развернулась перед ней, и громкий стук ее пульса отдавался в ушах, когда она смотрела, как олень поднимается по ступенькам и снова исчезает за каменными дверями. Понимая, что на этот раз у нее действительно может быть ключ, чтобы следовать за ним до конца, Фэйт, не глядя, вытащила свой меч из ножен, делая медленные шаги к нависающему строению. Скрип стали пробудил ее чувства, обратив ее внимание на рациональные мысли, которые кричали от того, что она собиралась сделать.

Была только одна вопиющая проблема: как использовать Рискиллиус?

Она подняла рукоять Лумариаса и, прищурившись, посмотрела на него. На двери не было очевидного замка, и даже если бы он был, мысль о том, что придется разрушить совершенное мастерство Марлоу, чтобы убрать камень, причиняла ей боль. Ее меч был больше, чем просто ключом. Было странно думать, что она может быть привязана к предмету, но ее привязанность к Лумариасу была сильной.

Она поднялась по портику и протянула камень, прижимая его к двери под всеми углами и ощупывая шероховатую поверхность в поисках любых необычных отметин или провалов, которые могли бы указывать на щель для Рициллиуса. Ничего не обнаружилось, и разочарование Фэйт росло.

Зачем вести меня сюда и не предложить подсказку, как попасть внутрь?

В момент отчаяния она громко зарычала и хлопнула ладонью по твердому камню. За этим не последовало ничего, кроме вспышки боли в руке. Она прислонилась лбом к холодной каменной двери, собираясь закричать, ни к кому конкретно не обращаясь, когда мягкий женский голос заставил ее обернуться.

— Это линза.

Когда взгляд Фэйт упал на знакомую белокурую голову, все, что она могла сделать, это таращиться в абсолютном шоке при виде Марлоу у подножия лестницы. На мгновение она лишилась дара речи и несколько раз сильно моргнула, чтобы убедиться, что она не очередная иллюзия, навеянная вечными лесами.

— Что? — это было все, что Фэйт смогла выдохнуть в ответ, все еще не веря, что ее подруга действительно стояла там.

Марлоу кивнула на меч в ее руке.

— Рискиллиус — Зазеркалье. Это также означает «видеть то, чего нет». Его нужно использовать как линзу, чтобы открыть храм. — Ее голос был другим, а выражение лица противоречивым. Это выглядело неуместно на обычно светлом лице кузнеца.

Затем ее слова дошли до сознания, и Фэйт тоже посмотрела вниз на Лумариас.

— Откуда ты это знаешь? — спросила она дрожащим голосом.

Марлоу ответила не сразу. Вместо этого она поднялась на несколько ступенек, чтобы поравняться с Фэйт, и протянула ей руку. Фэйт передала ей меч, слишком ошеломленная, чтобы возражать или требовать от нее каких-либо объяснений. Кузнец слегка улыбнулась — что, по крайней мере, принесло небольшое облегчение, — а затем поднесла рукоять к глазам.

Фэйт молча наблюдала, как ее подруга полезла в карман и что-то вытащила. Мел.

— Я видела это… во сне, — тихо проговорила Марлоу. Подойдя к дверям, она начала прочерчивать ровные линии с одной стороны. — Ты бы не поверила мне раньше, и я тоже не должна была тебе говорить. — Она продолжала чертить, не встречаясь взглядом с Фэйт, пока вслух обдумывала свои глубокие мысли. — Тебе нужно было разобраться в этом самостоятельно. Во всем есть порядок. Нарушь его, и ты можешь вывести все это из равновесия. Одно небольшое изменение в цепи событий… может изменить судьбу мира.

Сердце Фэйт бешено колотилось в груди. Это был голос Марлоу, но слова сотрясали ее до самых костей, так что она не могла быть уверена, что они полностью принадлежали ее подруге.

— Ты проследила за мной?

Кузнец улыбнулась ей в ответ. Что это означало, Фэйт не знала. Марлоу снова поднесла камень к глазам, прежде чем переключиться на другую сторону, продолжая осторожно водить мелом по серому камню. Затем она протянула меч обратно Фэйт.

Она осмелилась поднести его к глазам дрожащей рукой и ахнула, увидев ярко-золотые пометки под белыми меловыми рисунками своей подруги.

— Храм защищен заклинанием памяти, — объяснила Марлоу. — Через несколько минут ты не вспомнишь, какие знаки нужно ввести. Тебе понадобится Рициллиус каждый раз, так как они исчезнут с дверей, как только их снова нанесут.

Знала ли ее подруга об этом все это время?

Фэйт посмотрела на Марлоу по новому, разрываясь между горем и восхищением тем, что она скрывала такое знание от Фэйт на протяжении всей их дружбы. Но она решила, что у нее нет права сердиться за обман, когда она скрывала свою собственную смертельную тайну.

Затем другая мысль заставила ее замереть, и она уставилась на свою подругу.

Знала ли Марлоу о ее способностях тоже?

Это было бы невозможно. Ее способности не были чем — то, что кузнец могла почерпнуть из книги — не связанным конкретно с Фэйт. Хотя мысль об этом не успокоила ее нервы. Она была аномалией, которой не должно было существовать в мире; человеком с необъяснимым даром…

Была ли такой тихая, любящая книги блондинка?

Фэйт дрожала, не в силах собраться с мыслями и сделать безумные, диковинные выводы о знаниях своей подруги. Это казалось слишком обширным, слишком совершенным, и Марлоу всегда держала ответы так, как будто точно знала, когда они понадобятся. Но Фэйт не могла заставить себя прямо спросить или обвинить ее. Прежде чем она успела погрузиться в безумие возможных объяснений, Марлоу закончила свою работу над дверями храма и отступила назад. Фэйт скопировала движение в нервном ожидании. После мгновения оглушительной тишины двери громко застонали, немного прогибаясь внутрь.

Фэйт была ошеломлена. В буквальном смысле. Она стояла, разинув рот, и не могла оторвать глаз от скользящей тьмы, открывшейся в храме. Ее руки сильно дрожали, и она вцепилась в Лумариас так сильно, что стало больно.

Когда никакой опасности сразу не возникло, Фэйт бросила взгляд на Марлоу. Кузнец восторженно засияла.

— Поможешь? — Она не стала ждать, пока Фэйт присоединится к ней, когда прошла несколько шагов, чтобы опереться ладонями о дверь.

Фэйт секунду наблюдала за ее напряжением, все еще ошеломленная происходящим, а затем двинулась на помощь. Вместе они толкнули тяжелую дверь. Внешний свет хлынул внутрь, чтобы осветить внутреннюю часть храма. Марлоу вошла первой без каких либо сомнений, в то время как Фэйт стояла не двигалась, рассматривая каждый дюйм помещения, после чего сделала свои первые осторожные шаги внутрь. Она держала меч наготове.

Но это было совсем не то, чего ожидала Фэйт. Здесь не было ни рядов из скамеек, ни каких-либо признаков того, что это место когда-либо предназначалось для поклонения. Вместо этого, к ее удивлению, большой зал был пуст. Первое, что бросилось ей в глаза, был символ, выгравированный в центре на полу— знак Ауриалиса, идентичный тому, что был на двери. Он стал центром комнаты, мерцая золотом под светом, исходящим от купола на крыше, который позволял вечному солнцу проникать в идеальный круг.

Вдоль стен тянулись ряды углубленных ниш, в каждой из которых хранились различные старинные книги и артефакты. Марлоу чувствовала себя, как дома с сокровищницей знаний, уже просматривая страницы толстого тома. Глубокая морщина появилась на ее идеальном лице. К счастью, ее смелость вмешаться в давно забытые предметы не вызвала никаких угроз.

Несмотря на то, что храм был заброшен, он не забивал легкие Фэйт пылью и не щипал ее нос влажной каменной гнилью. Воздух был на удивление чистым и светлым. Она глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, и позволила себе полюбоваться его красотой, теперь было ясно, что внутри нет ни мерзких тварей, ни смертельных ловушек. Хотя последнее все еще держало ее немного настороже. В древних магических жилищах не было ничего определенного.

Заметив подиум за кругом света, Фэйт направилась к нему. Когда она переступила через гребень Ориалиса, Марлоу окликнула ее.

— Подожди!

Фэйт остановилась по команде, подняв свой меч в приступе страха. Но когда она это сделала, ее поразил лазерный луч света, вырвавшийся из рукояти — из Рициллиуса. Марлоу тоже уставилась на него широко раскрытыми глазами, что свидетельствовало о том, что на этот раз ее подруга не знала ответов. Глаза Фэйт проследили за линией белого света, но она не коснулась ничего, кроме серого камня стены у выхода. Когда она двигала мечом, луч двигался вместе с ним, всегда проходя через Зазеркалье.

И тут она увидела это.

Прямо над каменными дверями она заметила выступающую скульптуру в форме глаза. И внутри него… камень, идентичный тому, что она держала.

Ей не нужна была помощь Марлоу, чтобы сделать очевидный вывод. Не раздумывая, Фэйт приняла твердую позу и обхватила Лумариас обеими ладонями, направив лезвие в землю. Лазер слегка дрогнул, и она крепче сжала рукоять, чтобы унять дрожь в руках. Она больше не смотрела на Марлоу, и кузнец не окликнула ее, чтобы остановить, когда она начала направлять свет, чтобы соединить его с кристаллом наверху. Она настроилась на звук собственного сердцебиения, отбросила все мысли о резервации, а затем, когда свет достиг своей цели…

Все стало ослепительно белым.

Марлоу больше не стояла рядом с ней, когда она была окутана непроницаемой завесой ярчайшего белого света. Она опустила руки, держа клинок наготове, и повернулась, чтобы найти какие-либо признаки мрачных каменных стен, которые были вокруг нее секунду назад. Она посмотрела на пол, оживившись, когда это подтвердило, что она действительно все еще находилась внутри храма. Символ Ауриалиса остался у нее под ногами, теперь ярко светясь.

Она позвала Марлоу, но ее имя лишь эхом отразилось от призрачных стен, и ее охватила паника. Она уже собиралась протянуть руку и коснуться белой простыни, которая окружала ее, когда раздался голос.

— Привет, Фэйт.

Она повернулась, чтобы встретить высокую стройную женщину. Только она не была там полностью. Фигура казалась слегка прозрачной и светилась по краям. Несмотря на это, у Фэйт перехватило дыхание, когда она уставилась на неземную красоту. Ее волосы были лунно-белыми и прямыми, ниспадая на ее длинное, худое лицо. Серебряная богато украшенная лента украшала ее лоб, и она была одета в многослойное, струящееся белое платье.

— Кто ты? — все, что Фэйт удалось сказать, в горле у нее пересохло, словно в пустыне.

— Меня зовут Ауриалис. Ваш народ называет меня Духом Жизни и Богиней Солнца, — ответила она, ее голос был подобен мелодии.

Лицо Фэйт побледнело. Она была убеждена, что фигура перед ней — не что иное, как мысленный трюк, вызванный камнями.

— У нас мало времени. Завесу можно открывать только на несколько минут за раз, — тихо продолжала Ауриалис.

— Откуда ты знаешь мое имя?

— Я долгое время наблюдала за тобой и твоими спутниками. Ничто не случайно. Твоя судьба привела тебя сюда, и ты должна доверять своим инстинктам и людям, которые тебя окружают.

Фэйт покачала головой.

— Я думаю, вы ошибаетесь… — Ее возражение было прервано, Дух продолжила.

— Нет, Наследник Чудес. Ты именно там, где тебе и положено быть.

— Почему вы меня так называете? — огрызнулась она. Она не в первый раз слышала это имя в этих лесах.

— Потому что это то, кем ты являешься, золотоглазое дитя. Твоя сила — это то, чего так долго ждала земля.

Глаза Фэйт сузились.

— Что вы знаете о моей силе?

— Те, у кого есть способности разума среди фейри, имеют родословную, благословленную Марвеллас, Духом Душ, с ее времен, когда она была Духом вашего мира. Когда она присоединилась к вам, ее прямые человеческие потомки также унаследовали мощные формы ее дара, — объяснила она, ее тон и выражение лица не изменились. Глаза Духа были самого светлого оттенка синего, почти белого, и золотые глаза Фэйт были прикованы к ним.

Фэйт почти могла рассмеяться над абсурдностью этой истории, но это казалось неуместным. Вместо этого она достаточно собралась с духом, чтобы сказать:

— Моя мать?

— Также потомок Марвелласа. Она думала, что сможет исполнить пророчество, но у нее не было такой силы, как у тебя, Фэйт. Я ждала тебя столетия.

Фэйт почувствовала тошноту. Ее мать знала обо всем этом? Страж, храм, их способности…

— Она знала… обо мне? — Она не была уверена, что сможет справиться с ответом.

— Да. И она пыталась занять твое место, но это невозможно.

Фэйт резко вдохнула.

— Она была здесь?

— Она знала о пророчестве — о том, что тот, кто был зачат как от благословенной родословной, так и от прямого потомка Марвелласа, будет обладать достаточной силой в своей крови, чтобы управлять Тройственным Разрушением и избавить Унгардию от растущего зла. Она пришла ко мне, когда узнала о твоем зачатии.

Ее голова раскалывалась, пытаясь осознать сокрушительное новое откровение.

— Мой отец? — спросила она чуть громче шепота.

— Благословенная родословная.

Что только подтвердило еще одну вещь, которая обрушила мир на Фэйт. Ее отец был Ночным Бродягой — и фейри.

— Я думаю, вы все неправильно поняли. Я не могу быть…

— У меня не так много времени, Фэйт. Это единственный способ, которым я могу сейчас говорить с тобой напрямую, но у меня все еще есть способы общения с вашим миром. Ты не случайно пришла ко мне сегодня вечером. Я работала через твоего спутника, чтобы помочь тебе прийти сюда, когда придет время.

Осознание затопило Фэйт.

— Марлоу?

Дух подняла ее подбородок, и Фэйт приготовилась к тому, что ей собирались сказать.

— Она — оракул. Она обладает даром предвидения через Духов. Она — твое знание.

Это слово снова и снова повторялось в голове Фэйт, и она покачнулась под его тяжестью. Оракул. Она не верила, что такая вещь существует — не в этом мире и, конечно, не в виде безобидного, прекрасного по характеру человека. Было ли что-нибудь из легенд настоящим? Или каждый немыслимый миф, когда-либо происходил? Сама Фэйт была живым доказательством того, что шансы невелики, и Марлоу…

Боги небесные.

— Рискиллиус был помещен в твой меч Марлоу под моим влиянием, — объяснила Ауриалис. — Давным-давно твоя мать продала камень, когда я сказала ей, для чего ты предназначена, надеясь, что ты никогда не придешь, чтобы найти меня. Чего она не знала, так это того, что Зеркало будет лежать без дела в кузницах, пока любопытная молодая женщина не наткнется на него в мастерской своего отца. Тот, кто пересек бы твой путь и создал великую связь. Когда ты узнала о своих способностях, пришло время привести в движение все остальное. Изготовление твоего клинка было не первой встречей между твоими двумя друзьями.

Фэйт ахнула, узнав, что Джейкон тоже был замешан в этом. Это не могло быть правдой…

— Их пути ненадолго пересеклись раньше, и в знак дружбы Марлоу предложила Джейкону цену, которая позволила бы ему позволить себе оружие. Лумариас — Ключ. Даже оракул остается в неведении относительно степени ее способностей, но со временем она поймет. Как и ты, Фэйт.

Мир ушел у нее из-под ног. Фэйт упала на колени, ее меч со звоном упал на землю, не в силах поверить, что она не упадет в обморок, стоя. Ее мысли кричали громче любых слов, торнадо эмоций от откровения о ней и ее спутнице, угрожало полностью разрушить ее.

— Я никто, — прошептала она.

— Ты — последняя надежда.

— Надежда на что? — огрызнулась она немного злее, чем намеревалась.

Дух оставалась бесстрастной.

— Тебе еще многое предстоит узнать, но ты на правильном пути. Ты уже подружилась со знанием, мужеством и мудростью… Стойкость, сила, свет и тьма скоро найдут тебя, и вместе с твоей силой ты увидишь, как мир исправится. — Ауриалис начала исчезать, и Фэйт вскочила на ноги.

— Подожди! Ты оставила мне больше вопросов, чем ответов, — крикнула она.

— Сейчас у нас больше нет времени, но мы скоро снова увидимся. Камням требуется двадцать восемь солнц, чтобы зарядиться и быть достаточно сильными, чтобы пробить завесу. Не бойся, Фэйт, и остерегайся бесцветных глаз.

С этими последними словами Дух Ауриалис полностью исчез.

Фэйт оставалась в круге света еще мгновение, пока внезапно он не исчез, и ей пришлось быстро моргнуть, так как ее глаза защипало от внезапной тусклости. Она встретилась взглядом с голубыми, как океан, глазами Марлоу, и они обе стояли, молча уставившись друг на друга в замешательстве.

Кузнец, робкий книжный червь, ее самая близкая подруга… оракул. Фэйт не знала, знает ли Марлоу о себе — знала ли она термин для своего дара, который прояснил так много вещей, — но для Фэйт пришло время раскрыть ей свои собственные секреты.

Или, что более важно, выяснить то, что кузнец уже знала.

ГЛАВА 38

Никто из девушек не произнес ни слова, пока они сидели на каменных ступенях храма. Фэйт настроилась на безмятежность леса вокруг них, чтобы привести в порядок свои мысли, не зная, с чего начать бурю вопросов и объяснений. Тишина также позволила ей успокоить бушующие эмоции, которые поставили ее на грань извержения. Хотя она боялась, что ее самообладание продлится недолго, когда неизбежный разговор с кузнецом обрушится на нее с суровой правдой и немыслимыми ответами.

Храм снова закрылся. Отметки, которые нарисовала Марлоу, действительно исчезли и стерлись из памяти.

Все это время ее подруга лелеяла свою собственную необъяснимую способность… Прежде всего, Фэйт чувствовала себя виноватой за то, что была слишком поглощена своими собственными проблемами, чтобы видеть, что Марлоу тоже молча страдает, не зная, что на самом деле означают ее знания и дальновидность.

Марлоу осмелилась заговорить первой.

— Ты видел Ауриалис, не так ли? — Это было скорее утверждение, чем вопрос; Фэйт не нужно было подтверждать то, что кузнец уже знала. Ее голубые глаза впились в золотистые, но она не остановилась перед их пристальностью.

— Ты знала, что я приду сюда сегодня вечером. — Фэйт не оставила этот факт открытым для отрицания.

Марлоу отвернулась от нее и нервно сжала руки. Фэйт сосредоточилась на том, чтобы успокоить свое сердцебиение, которое ускорилось в неровном темпе в преддверии предстоящего трудного разговора.

— Я много чего знала, — тихо начала Марлоу. — Есть вещи, которым у меня нет объяснения. Я вижу видения — в основном во сне, но иногда и днем. Я не всегда могу быть уверена, что они означают, пока не произойдут события, которые поместят их в контекст, и я точно знаю, чего ожидать дальше. — Ее лицо сморщилось в глубокой сосредоточенности, когда она попыталась выразить словами то, что она еще не могла понять в полной мере.

— Ты знаешь, кто ты такая? — спросила Фэйт чуть громче шепота.

Марлоу повернулась, чтобы посмотреть на нее, и беспомощно покачала головой в ответ. Испуганный блеск в ее глазах разбил сердце Фэйт. У нее был ответ на животрепещущий вопрос кузнеца. Ауриалис сказала ей, и она была благодарна за то, что именно он избавит ее от самого ужасного чувства из всех…

Незнания себя самой.

Фэйт была слишком хорошо знакома с некогда ошеломляющей пугающей идеей. Она нашла утешение и руководство в виде стража фейри. В виде Ника.

Она взяла подругу за руку, и плечи Марлоу слегка расслабились, когда она слабо улыбнулась.

— Твои знания намного превосходят те книги, которые ты читаешь. — Фэйт благоговейно рассмеялась, увидев Марлоу в совершенно новом ракурсе. — У тебя есть дар, и я не могу поверить, что собираюсь это сказать, но Ауриалис сказала мне… — Фэйт сделала паузу, чтобы сделать глубокий вдох, и рука кузнеца сжала ее крепче, ее глаза немного расширились. — Она сказала мне…ты оракул, Марлоу. Как бы безумно это ни звучало, я не удивлена этой новости— не на счет тебя.

Кузнец выглядела ошеломлен. Открыв рот, она отвела взгляд от Фэйт, обдумывая это откровение. Она не выглядела испуганной или обеспокоенной. Скорее, она выглядела… довольной. Фэйт почти видела, как работают внутренние шестеренки, когда Марлоу собирала воедино свободные концы, чтобы объяснить свои видения. Она могла только представить, как это, должно быть, расстраивает ее подругу — так много видеть, так много знать и не иметь никакого смысла в этом.

Наконец, кузнец сделала глубокий вдох, выпрямляясь, она выпустила его через нос. Ее лицо просветлело в освобождении от света, пролитого на ее дар; миссия, которую теперь она несла.

— Я думаю, что часть меня всегда знала, что я другая, но я не хотела в это верить. Я читала много — много вещей — мифы, легенды, истории, — но я никогда не могла понять, что все это может относиться ко мне. Это просто… Это просто…

— Невероятно, — закончила за нее Фэйт, сияя от восхищения.

Марлоу робко улыбнулась, но затем грустно нахмурилась.

— Я была не совсем честна с тобой, Фэйт. Я знала о Рискиллиусе — чем он был на самом деле — с того момента, как перевела его обычное название «Зазеркалье». И я точно знала, где это было. Я вложила его в твой меч, хотя в то время не знала, для чего он будет использован. Я не знала о тебе. — Марлоу теребила складки своей туники, все еще не в силах встретиться с ней взглядом, когда она рассказывала эту историю.

Фэйт молчала, впитывая каждое слово.

— Затем, после того дня, когда ты пришла ко мне в лагерь, видения стали более частыми. Но они приходили загадками. — Марлоу кивнула головой туда, где на ступеньке под ними лежал Лумариас. — Я наложила метки трех Духов на этот меч еще до того, как узнала, что ты станешь его обладателем. Потом, когда мы встретились…Я не могу этого объяснить, Фэйт, но я знала, что тебе важно узнать о Духах. Тебе нужно было поверить.

— Почему ты мне не сказала? — Она не смогла скрыть боль в своем голосе, когда он слегка дрогнул.

Сострадание промелькнуло в голубых глазах Марлоу.

— Я не должна была говорить тебе об этом, только направлять тебя. Как я уже сказала, во всем есть порядок, и на карту поставлены гораздо более важные судьбы, чем только наши. Я могу только интерпретировать видения и предлагать руководство в правильном направлении. Мне жаль, что я скрыла это от тебя, и все, что я действительно знала, но я надеюсь, что ты сможешь простить меня… и довериться мне. — Кузнец напряглась, готовясь к возможному отказу Фэйт.

Фэйт почувствовала необходимость сжать ее руку в знак ободрения и утешения, но не ответила словами, подтверждающими, что ничто не может заставить ее повернуться к ней спиной. Что-то прожигало дыру в ее груди, из которой она должна была выбраться первой.

— Ты знаешь…ты знаешь о… о моем…?

— О твоих способностях? — сказала Марлоу, и Фэйт отшатнулась в шоке с широко раскрытыми глазами. Прежде чем она успела что-либо сказать, кузнец продолжила: — Я узнала не сразу. На самом деле, не очень скоро. Затем однажды я почувствовала необходимость прочитать древний текст о пророчествах и мифических способностях. Это было захватывающе, но я больше не думала об этом. Затем прошло несколько дней, и ты появилась в комплексе… спрашивая об одной вещи, которую я не могла выбросить из головы: о высшей силе Ночных Странников. Вот тогда-то и щелкнуло. Я как — то читала историю о Наследниках Марвелласа — золотоглазых детях. Люди с уникальным талантом: контроль над разумом, как сознательным, так и бессознательным. — Глаза Марлоу недоверчиво блеснули, и Фэйт нервно заерзала. — Клянусь Духами, Фэйт. Сначала я не могла в это поверить. Это все еще трудно осознать. Ты просто чудо.

Ее щеки покраснели, и ей пришлось отвести глаза.

— По крайней мере, я не единственная. Я знала, что ты любитель книг и чудес, Марлоу, но тебе пришлось развеять все ожидания и стать оракулом? Это немного чересчур драматично, тебе не кажется?

Марлоу рассмеялась — искренним, смиренным смехом, который поднял тяжелую тяжесть в воздухе, которая угрожала задушить Фэйт. Она обрадовалась, увидев широкую ухмылку на лице кузнеца, и поняла, что тогда им не нужны были словесные подтверждения; их души слились воедино. Теперь Фэйт видела это яснее, чем когда-либо. Они оба бросили вызов шансам на существование. Это было облегчением, что Марлоу уже знала о ее способностях. Фэйт не чувствовала себя таким уж чудаком природы. Она найдет способ рассказать Джейкону и о них тоже — о них обоих. После всего, через что он прошел, после всего, чем пожертвовал ради них, он заслуживал знать.

Один последний вопрос беспокойно, почти болезненно терзал ее разум, пока она боролась с тем, чтобы сформулировать слова. Она не знала, сможет ли справиться с ответом или даже захочет его знать. Но единственным человеком, который мог бы дать ей это, кроме Ауриалис, была Марлоу с ее даром.

Когда тишина воцарилась, она проиграла битву и выпалила:

— Ты знаешь, кто мой отец?

Марлоу бросила на нее мрачный взгляд. Кровь Фэйт стучала в ушах, словно пытаясь помешать ей услышать ответ кузнеца. Когда ее подруга покачала головой, у Фэйт свело живот. Она не могла быть уверена, что было более болезненным: разочарование или облегчение. Часть ее стремилась открыть свое истинное наследие; ее наследие фейри. Но еще большая часть, как она поняла, хотела еще какое-то время оставаться в блаженном неведении.

Марлоу заговорила.

— Я не знаю, кто он, но я верю, что тебе еще не пришло время это выяснить. Ты должна выполнить сделку.

К черту эту проклятую сделку!

Внезапно в ней закипел гнев из-за того, что, возможно, она больше ничего не могла контролировать. У нее скрутило живот, когда она почувствовала, что не сдает карты в своей собственной жизни. Она может быть Наследницей Чудес, что бы это ни значило на самом деле, но она также чувствовала связь с другим существом — с Ауриалис. Она привязала себя к самым корням этого леса в своем отчаянии, чтобы заполучить юколитов и спасти своего друга. Это была ловушка, и теперь она чувствовала себя в перетягивании каната между двумя всемогущими существами.

— Мне нужно получить доступ в замок, — сказала Фэйт, ее тон стал мрачным.

Марлоу нахмурила брови.

Она решительно вздернула подбородок, глядя на яркий, сверкающий лес. Несмотря на его красоту, она была полна решимости освободить свою душу из тюрьмы.

— Я заключила сделку, чтобы получить юколитов, которые спасли Джейкона. Мне нужно восстановить храм Ауриалис… и для этого нужно попасть в замок. — Она осмелилась взглянуть на свою подругу, хотя та, казалось, совсем не удивилась этому безрассудному поступку. Брови Фэйт расслабились и приподнялись в осознании.

— Но ты уже знаешь это, не так ли?

Марлоу застенчиво улыбнулась.

— Я знала, что твой путь приведет тебя в королевский дом. Вот и все, — призналась она.

Фэйт фыркнула от смеха. Ее подруга всегда будет на шаг впереди всех, решая конфликты, которые еще только должны были возникнуть.

— Есть один человек, которого мы оба знаем, который достаточно хитер, чтобы знать маршрут. Кто, случайно, работает в королевском доме, который имеет неприятные делишки с фейри за стеной?

Зажегся свет, и Фейт медленно отвернула голову, неохотно ворча:

— Феррис Арчер.

***

— Моя девушка — кто? И моя лучшая подруга… Боги небесные.

Возможно, это была не лучшая идея открыться Джейкону, пока он все еще был в состоянии выздоровления. Сидя за столом напротив двух женщин, он выглядел еще бледнее, чем на грани смерти. Но он был настойчив, и они больше не хотели откладывать неизбежное.

Бедро Фэйт болело от того, как крепко она вцепилась в него, беспокоясь о реакции Джейкона на раскрытие ее способностей, а затем и Марлоу. Двойная доза шока сделала его эмоции слишком трудными для понимания. Фэйт чувствовала себя так, словно балансировала на краю обрыва, ожидая подтверждения, что он не думал о ней иначе, не ненавидел ее за то, что она скрывала это от него, и не боялся ее за то, кем она была.

С ее стороны было эгоистично думать только о себе в мучительно напряженном ожидании, но то, что Марлоу была оракулом с даром предвидения, было гораздо менее навязчивым и смертоносным по сравнению с тем, что обитало под ее собственной кожей.

— Так ты действительно все это время, не осознавая, кем ты была? — наконец спросил Джейкон, глядя прямо на нее. Она предположила, что, несмотря на дар Марлоу, ему было еще труднее поверить, что женщина, с которой он прожил десять лет, оказалась обладательницей такой смертоносной способности. Она могла только представить себе шок от этого. Но ему по-прежнему было любопытно, и это было облегчением, что он не выказывал никакого отвращения или ужаса по отношению к ней.

Она смущенно покачала головой.

— Когда Ник объяснил мне все это, вы только можете представить себе мою реакцию. Я в это не поверила, но со временем… осознала, что это правда.

Джейкон пошевелился, его лицо стало серьезнее, и она точно знала, что вызвало это, прежде чем он заговорил.

— Значит, ты и этот страж фейри… — Он замолчал с намеком на настороженность.

Фэйт вздохнула.

— Его зовут Ник. И я не хотела, чтобы между нами что-то произошло, но это произошло. — Ее глаза стали умоляющими. — Я не ожидаю, что тебе это понравится, но это мой выбор.

Его лицо смягчилось, и он кивнул.

— Все, что делает тебя счастливой, Фэйт. Но он должен знать, фейри он или нет… я надеру ему задницу, если он причинит тебе боль.

Фэйт подавила смешок при виде нелепой картины, как Джейкон и Ник ссорятся друг с другом на поле для спарринга. Она не сомневалась, что Ник победит, но с мужеством и решимостью Джейкона это, по крайней мере, будет достойным развлечением.

— Ты когда-нибудь… ну, знаешь, читала мои мысли? — спросил он, поморщившись.

Лицо Фэйт вытянулось.

— Однажды, — призналась она, вспоминая тот день, когда она вторглась в их мысли. — Когда я поздно вернулась домой пару недель назад… Ты сказал, что я эгоистка, Джейк, — я только хотела знать, действительно ли ты это имел в виду. Поэтому я присмотрелся к вам обоим, только поверхностно. — Печальное выражение промелькнуло на его лице. — Но с тех пор больше никогда. Я никогда не сделаю этого без твоего разрешения, обещаю, — твердо сказала она.

Оба ее друга благодарно кивнули ей, хотя она не чувствовала, что заслуживает этого.

— Значит, у тебя есть полный контроль над этим? Ты не просто прыгаешь вокруг разума и не слышишь все мимоходом? — продолжал расспрашивать Джейкон.

— Я могу слышать вещи, если они проецируются достаточно громко, когда человек не осознает, насколько громки его мысли. Но в основном, я должна как бы… дотянуться. Она съежилась от этой мысли.

Фэйт продолжала объяснять о ментальных барьерах и о том, как она заставила Ника научить ее защищать свой разум — от самой себя, но в основном от других Ночных Бродяг. Она изо всех сил старалась облечь свои способности в понятные слова и должна была признать, что многое еще не поняла.

Когда они замолчали, Фэйт поднялась на ноги.

— Я должна кое-что сделать, — сказала она, потянувшись за своим плащом.

— Мы пойдем с тобой, — немедленно ответил Джейкон. Он хотел встать, но поморщился, схватившись за живот.

Фэйт бросила на него укоризненный взгляд.

— Я так не думаю. — Затем она посмотрела вниз на Марлоу, ободряюще улыбнувшись. — Я думаю, вам двоим есть о чем поговорить.

Кузнец кивнула в знак признательности за возможность объяснить, что она знала о своем даре оракула. Она взглянула на Джейкона, и его лицо тоже разгладилось от осознания того, что им нужно было побыть вдвоем.

— Куда ты идешь? — озабоченно спросил он. У него были все основания беспокоиться из-за того, что травма от засады головорезов все еще свежа. Ник заверил ее, что позаботится о них, но у нее не хватило духу спросить, что он имел в виду. Она так и сказала Джейкону, но если бы они поменялись ролями, она бы тоже беспокоилась.

— Я не подвергаю тебя большей опасности, чем уже подвергла. Я собираюсь сказать Феррису, что с меня хватит.

ГЛАВА 39

Подойдя к большому белому дому, Фэйт почувствовала себя уверенно, когда постучала в дверь и сделала шаг назад. К ее облегчению, в поле зрения появилась копна волнистых рыжих волос Ферриса, и он улыбнулся ей.

— Как идет подготовка к твоему большому бою в конце недели? — спросил он в знак приветствия.

Она не соответствовала его мрачному восторгу.

— Я ухожу, Феррис.

Его лицо мгновенно вытянулось, и он вышел наружу, закрыв за собой дверь.

— Что значит, ты уходишь? — он зашипел.

Она не стала возражать против его смены тона.

— Я имею в виду именно то, что сказала. — Она хотела повернуться на каблуках, но он схватил ее за локоть. Она резко повернула голову, чтобы зарычать на него.

— Ты не можешь сейчас отступить, — сказал он с намеком на трепет, который встревожил ее. За все годы, что она его знала, она ни разу не видела, чтобы он от чего-то съеживался. Но прямо сейчас в его глазах был неподдельный ужас.

— Что ты сделал, Феррис? — спокойно спросила она, хотя ее сердце забилось быстрее в предвкушении.

Он отпустил ее руку, провел ладонью по своим жестким волосам и начал быстро шагать.

— Я не сделал ничего, кроме того, о чем мы договорились, — бросил он, защищаясь. — Но фейри — он ждет тебя, и если ты не появишься…, - сказал он сквозь зубы.

Она нахмурилась еще сильнее.

— Просто скажи им, что я больше не заинтересована.

— Ты что, не услышала меня? — Он остановился перед ней, его лицо было серьезным, когда он сказал: — Дело больше не в деньгах, славе или чем-то подобном. Если ты не появишься, он сказал, что убьет меня.

Она побледнела.

— Это просто глупая тактика, чтобы напугать…

— Нет, Фэйт, — вмешался он. — Он был смертельно серьезен. Он один из них — ты же знаешь, что ему это сойдет с рук.

Ужас окутал ее, как ледяное одеяло.

— На меня напали прошлой ночью, Феррис. Джейкона зарезал один из тех мстительных монстров, с которыми я сражалась в Пещере, и он чуть не умер из-за этого! Ты понимаешь? Я больше не буду рисковать его безопасностью ради развлечения других, — она старалась говорить тихо, сознавая, что за ними находятся обитатели дома.

Теперь уже Феррис побледнел как мел.

— Я… я не знал…

Фэйт недоверчиво покачала головой, поворачиваясь, чтобы снова уйти.

— Тебе не обязательно побеждать! Просто будь достаточно быстрой, чтобы увернуться, пока он не заставит тебя подчиниться, — сказал он в отчаянии.

Она издала невеселый смешок.

— И это все? А что, если он решит, что хочет убить меня? — Фэйт хотела закричать и разозлиться на него — в первую очередь, это был его безумный план бросить вызов фейри, — но, к сожалению, она поняла, что не может. Это была такая же ее беда, как и то, что она была так глупо наивна, согласившись на это.

— Я позабочусь о том, чтобы там были люди, способные вмешаться, — сказал он, хотя даже он знал, что это было слабым утешением.

Ей хотелось рассмеяться ему в лицо над совершенно бесполезным предложением защиты. Если бы фейри захотел этого, она была бы мертва прежде, чем другой мужчина смог бы сделать хоть один шаг. Но сейчас … либо рисковать ее жизнью, либо потерять Ферриса. Хотя она и в лучшие времена не питала к нему особой любви, он все еще был другом, и будь она проклята, если позволит кому-то еще пострадать, когда у нее был шанс предотвратить это.

— Если я спасу твою задницу, умерев в той пещере, тебе лучше поверить, что я увижу тебя в ямах Преисподней, когда Джейкон схватит тебя.

— Разве я этого не знаю, — пробормотал он.

Она пока не собиралась просить Ферриса о помощи в получении доступа за стену. По общему признанию, она хотела подождать еще немного, опасаясь этой сложной задачи. Но это казалось идеальной — и, возможно, единственной — возможностью, которую она получит, поскольку он был ей должен за то, что она рисковала своей жизнью в Пещере.

— Мне нужно кое-что взамен, — выпалила она.

Феррис приподнял бровь, с любопытством скрестив руки на груди.

— Все, что тебе нужно, будет твоим.

Она глубоко вздохнула и на мгновение закрыла глаза, не совсем веря, что собирается просить о такой глупой просьбе.

— Мне нужен маршрут, чтобы попасть во внутренний город…,а затем в замок, — быстро сказала она. Когда Феррис не сразу ответил, она прищурила один глаз, чтобы проверить его реакцию. Он оставался прежним: непоколебимым, обдумывающим.

— Когда? — спросил он наконец.

Испытав облегчение от того, что он не сделал ей выговор за очевидную безрассудность такого плана, она выпрямилась.

— Скоро, — вот и все, что она ответила. Она должна была сначала пройти через эту битву и не могла позволить мысли о предстоящей дурацкой миссии отвлечь ее.

Если только я не умру в этой пещере. Тогда Ауриалис будет свободна мучить мою душу, из-за неудачи, целую вечность в тех лесах.

— Тогда, возможно, ты захочешь внимательно меня выслушать. Это будет нелегкая задача.

Нет — ничего и никогда не было легко. Но это никогда не останавливало ее от попыток раньше. Она внимательно прислушивалась к указаниям Ферриса, все время пытаясь укротить свое бешено колотящееся сердце, которое сейчас было близко к остановке.

ГЛАВА 40

— Абсолютное нет, черт возьми!

Хотя она ожидала, что Джейкон взорвется при известии о ее драке с фейри, Фэйт вздрогнула от этой вспышки.

— Они угрожали его жизни — я должна хотя бы попытаться, — возразила она.

Глаза Джейкона были мертвенно-бледными, и она солгала бы, если бы сказала, что это ее немного не напугало.

— Лучше его жизнь, чем твоя, — прорычал он.

Она бросила на него равнодушный взгляд.

— Я не собираюсь пытаться победить. Мне нужно только быть достаточно быстрой, чтобы увернуться и позволить фейри победить меня — безопасно, — быстро добавила она.

Он усмехнулся.

— Ты хороша в бою, Фэйт, я отдам тебе должное, но ты не настолько хороша, чтобы увернуться от фейри!

— Ты прав — ни один смертный не может. Но ты забываешь, что у меня есть и другие… преимущества, — возразила она с хитрой улыбкой.

Он понял, что она имела в виду, но покачал головой.

— Они все еще слишком быстры.

Фэйт объяснила, как она тренировалась с Ником, чтобы проникнуть внутрь и уловить маневры своих противников до того, как они физически их совершат, и как она в какой-то степени преуспеет в борьбе со стражей фейри. Удивительно, но Джейкон выглядел впечатленным, и его гнев даже немного остыл.

— Этот проклятый ублюдок. Клянусь, когда я в следующий раз увижу его…

— Ты ничего не сделаешь, — вмешалась Фэйт. — Я согласилась на это. Если я только смогу пережить этот последний бой, я обещаю, что больше ничего не будет. — Она выдержала его пристальный взгляд и увидела, что он борется с желанием протестовать дальше. Но он уступил, неохотно кивнув.

Марлоу вернулась в свой коттедж на ночь после долгих уговоров Джейкона, что он почти здоров и не нуждается в нянчении. Двое ее друзей поработали над всем, и было огромным утешением знать, что между ними ничего не изменилось из-за того, кем была Марлоу. У Джейкона всегда было золотое сердце, и Фэйт чувствовала себя ужасно виноватой, что когда-либо сомневалась в том, что он не примет их обоих.

Она почувствовала облегчение, когда кузнец нерешительно согласилась остаться дома на ночь. Койка Фэйт была слишком мала для двух женщин, чтобы удобно спать, и она весь день страдала от затекшей шеи и спины с прошлой ночи. Также освобождало то, что Фэйт могла рассказать Джейкону о своих планах встретиться с Ником. Хотя ей больше не нужно было убегать тайком, Ник все равно настоял, чтобы они встретились после полуночи. Она не настаивала на причинах, но ненавидела неприятное чувство, что он не был полностью откровенен о своих заданиях в охране за стеной. Он все еще никогда не говорил об этом.

Она быстро отбросила любые мысли о подозрениях. Он не давал ей повода быть параноиком или не доверять ему. Она проглотила чувство осторожности и выдала их за нервы из-за того, что расцветало между ними. Ей еще предстояло полностью понять, что это было.

Джейкон удалился на ночь после долгой лекции о безопасности и осторожности, бросив несколько угроз Нику, если с ней что-нибудь случится. Фэйт все время закатывала глаза от его чрезмерной защитной чепухи.

Она позавидовала его тихому храпу, который доносился из кухни, где она стояла, закутанная в плащ и готовая уйти. Она была морально истощена от волн эмоций, которые она испытала после своего признания Джейкону и разговора с Феррисом, и то, и другое навалилось на обилие новой информации, которую она получила от Духа, которого она давно считала мифом. Фэйт была удивлена, что она все еще в здравом уме, и ей хотелось долгого, спокойного сна, чтобы сохранить его таким.

Но она поняла, что еще больше хочет увидеть Ника, и от волнения у нее закружилась голова. Она отогнала все остальное, с чем ей приходилось иметь дело, на задний план. Она должна была найти способ спросить его, согласится ли он встречаться с ней каждый вечер на этой неделе для практики. У нее оставалось всего пять ночей до того, как она столкнется в Пещере с противником-фейри, и ей нужна была каждая секунда обучения, чтобы настроиться на свои способности, если у нее вообще был шанс не быть уничтоженной. Она только надеялась, что ей не придется объяснять ему, почему ей так не терпится поупражняться в своих мыслях. Она боялась, что его реакция будет намного хуже, чем у Джейкона.

Когда стрелки ее часов пробили полночь, она тихо вышла из коттеджа, чтобы не потревожить друга, и пошла по улицам, крадучись под покровом теней. В лесу она разглядела фигуру Ника, стоявшего к ней спиной, когда поляна приблизилась, и ее сердце подпрыгнуло от волнения при виде его. Он повернулся к ней, когда она вышла из-за линии деревьев, и его приветственной улыбки было достаточно, чтобы у нее перехватило дыхание. Он сделал несколько шагов ей навстречу, и они остановились на расстоянии вытянутой руки.

— Как поживают твои друзья? — тихо спросил он, его изумрудные глаза сверкнули, когда он посмотрел на нее сверху вниз.

— Я не думаю, что хочу говорить о них прямо сейчас, — сказала она, делая последний шаг, чтобы сократить расстояние между их телами. Ее руки потянулись вверх, пальцы запутались в его волосах, когда она приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его. Она никогда не могла насытиться тем, что это заставляло ее чувствовать; как близость к нему отправляла ее в совершенно новый мир блаженной свободы от любых ее страхов или забот. Он яростно поцеловал ее в ответ, и она тоже почувствовала в нем страстное желание.

Когда они оторвались друг от друга, ни один из них не отступил. Ник провел пальцами по ее лицу, и она наклонилась навстречу прикосновению.

— Я довольно долго ждал, чтобы сделать это, — тихо пробормотал он.

Ее глаза впились в его, говоря ему, что она тоже давно этого хотела. Она поцеловала его ладонь, а затем резко отступила назад, высвободившись из его объятий. Увидев его протестующий взгляд, она весело усмехнулась.

— Как бы мне ни хотелось заниматься этим всю ночь, но мне нужна твоя помощь.

Он не ответил, вместо этого сложил руки на груди и с любопытством наклонил голову.

Она нервно переступила с ноги на ногу.

— Мне нужно поработать над своими умственными способностями в бою. Ты вернешься к тому, чтобы быть моим испытуемым?

Он приподнял бровь.

— Я уверен, что мы могли бы посвятить пару ночей…

— Каждую ночь? — выпалила она, прежде чем смогла остановить себя. Его лицо нахмурилось, и она мысленно выругалась. — Я имею в виду, чем скорее я познакомлюсь с тем, что я уже знаю, что могу делать, тем лучше я смогу исследовать другие вещи, — быстро поправилась она.

Она все испортила, когда его глаза чуть сузились.

— Почему ты так стремишься к тому, чтобы практиковать это в бою? — укоризненно спросил он.

Она снова проклинала себя и ломала голову в поисках оправдания, но не пришло ничего, что могло бы помешать неизбежному раскрытию ее глупой миссии.

Он нахмурился еще сильнее от ее неловкого молчания.

— Что ты мне не договариваешь? — В его глазах промелькнула обида — что она попытается что-то скрыть от него.

Она вздохнула, признавая свое поражение.

— Обещай мне, что ты не разозлишься?

Он бросил на нее взгляд, который говорил, что он не может дать такой гарантии.

— Обещай мне, — повторила она с мольбой в голосе.

Его единственным ответом был легкий кивок, и она нахмурилась, посмотрев на него. Глубоко вздохнув, она рассказала о сделке с Феррисом и о том, почему она не может отказаться от нее. Закончив, она осмелилась взглянуть на него одним глазом. Его лицо было маской спокойной, темной ярости, и это потрясло ее гораздо больше, чем вспышка Джейкона.

— Ты не пойдешь на этот бой, — сказал он с убийственной тишиной, которая заставила бы большинство мужчин бежать.

— Разве ты не слышал? У меня нет выбора…

В одно мгновение он оказался в футе от нее, его зеленые глаза были намного темнее, чем несколько мгновений назад. Они прожигали дыры прямо в ней.

— Я не думаю, что ты вполне понимаете, на что ты наивно подписались. Это будет твой смертный приговор, Фэйт. Выиграешь или проиграешь.

— Я могу это сделать, — возразила она, ее собственный гнев закипал. Ее тошнило от того, что все верили, будто знают, что для нее лучше и на что она способна. Надоело, что обращаются как с какой-то хрупкой девушкой, которую нужно защищать.

Его глаза вспыхнули.

— Фейри не сдаются легко. Они не сдаются — особенно человеку. Они без колебаний убьют тебя, если представится такая возможность, а ты предлагаешь себя на чертовом серебряном блюде. — Он кипел, уходя прочь.

— Если ты мне не поможешь, я, черт возьми, научусь сама. Но ты не можешь остановить меня.

Он резко обернулся, и в его лице не было ничего доброго от ее неповиновения. Какое-то мгновение они смотрели в сторону, не отступая, пока Ник не сделал глубокий вдох и не провел рукой по лицу.

— Твой героизм не достоин восхищения, он безрассуден, — сказал он, но она не ответила на это замечание. Он вздохнул. — Если ты не сможешь одолеть меня к тому времени, когда начнется этот бой, мне все равно, даже если мне придется привязать тебя к проклятому богами дереву — ты не пойдешь.

Компромисс, предположила она, и вызов.

Она выпрямилась, улыбка тронула ее губы.

— Договорились.

Его лицо вытянулось, и она знала, что он внутренне борется, чтобы не провалить сделку и быть уверенным, что она никогда не вернется в Пещеру, несмотря ни на что. Она знала, что он может это сделать только грубой силой, поэтому испытала небольшое облегчение, когда он согласился, по крайней мере, дать ей шанс проявить себя.

— Этот твой друг ничего для меня не значит, но ты… — Он замолчал, словно не в силах закончить предложение. Ему не нужно было больше ничего говорить; на его лице был написан страх, что с ней там что-то может случиться. По сравнению с ним она была хрупкой, как насекомое.

Она сократила расстояние между ними и поднесла руку к его лицу.

— Я знаю, — было все, что она сказала, и он расслабился под ее прикосновением. Фэйт поцеловала его один раз — в знак обещания, что выйдет из этой пещеры живой. Хотя она знала, что это было не совсем в ее силах дать обещание, это было все, что она могла сделать, чтобы обуздать его беспокойство.

Она отступила назад и отошла на несколько шагов. Вытащив меч, она повернулась к нему с вызывающей улыбкой.

— Ну что, начнем?

Его ответный взгляд был слабым, но Ник подчинился, обнажая клинок на боку и подходя, чтобы встать против нее.

Ее глаза встретились с его глазами.

— Как всегда, не сдерживайся.

Перевод принадлежит группе A Court of books and love (vk.com)

ГЛАВА 41

— Ты вообще пытаешься?

Фэйт пригнулась, едва не пропустив еще один нечеловечески быстрый удар Ника. Не дав ей ни секунды на ответ, она увидела его следующее движение и прыгнула, прежде чем он успел выбить ее из равновесия. Ей хотелось нахмуриться, но она знала, что сейчас лучше не слушать его насмешки. Он использовал их как тактику отвлечения внимания, и ей потребовалось некоторое время, чтобы понять, прежде чем она начала полностью блокировать его слова.

— Честно говоря, я думаю, тебе следует просто сдаться, — протянул он, скучая и ни в малейшей степени не запыхавшись. Но он не остановился и даже не замедлился, если на то пошло, когда она парировала его жестокий натиск атак.

Она вспотела и ни разу не прервала зрительный контакт, используя всю свою мысленную сосредоточенность, чтобы предвидеть его следующий ожидаемый шаг. Это была их последняя ночь перед завтрашним боем, и она стала увереннее. Намного. Но это все равно потребовало от нее невероятных физических и умственных усилий, и она использовала каждую свободную минуту, когда не тренировалась, чтобы погрузиться в темный, спокойный сон и восстановить силы.

Мысли начали приходить к ней быстрее, и теперь, благодаря практике, она могла быстрее избегать ударов. Она обнаружила, что, хотя она могла оставаться в его сознании, не поддерживая зрительного контакта, информация поступала намного быстрее, если она держала ее в руках. Ник открыл свой разум достаточно, чтобы впустить ее только для этих сиюминутных мыслей. Она не осмеливалась попытаться выйти за пределы, хотя была уверена, что их будут охранять на случай, если она все равно попытается.

Никому не нравилось, когда вторгались в их личные мысли, и это был не тот способ, которым она хотела узнать о нем больше.

После еще пары уверток и звона мечей она увернулась от его следующего движения, прежде чем он сделал это, и приставила острие своего меча к его спине. Она издала хриплый победный смешок и начала опускать клинок, но в тот момент, когда она ослабила бдительность, он повернулся, выбивая ее из равновесия. На одном дыхании Ник обнял ее, когда они повернулись так, что она упала на него, а не на твердую землю. Это было ненамного лучше; он был почти таким же твердым, как камень, и воздух был выбит из нее, несмотря на его рыцарство.

Он взорвался от смеха, когда она нахмурилась, скатываясь с него, чтобы лечь на землю.

— Ты не отвлекаешься от него ни на секунду, даже когда все закончится. Ты будешь сосредоточена, пока не сможешь покинуть ринг. — Его голос понизился до строгого приказа. — Даже если ты думаешь, что сможешь, ты не победишь. Это только поставит тебе на спину гораздо более смертоносную цель. — Он приподнялся и наклонился вбок, так что наполовину навис над ней. Он посмотрел ей в глаза, и ее чувство вины усилилось при виде боли на его лице.

Она протянула руку, чтобы коснуться его.

— Со мной все будет в порядке, Ник, — заверила она его со всей уверенностью, на которую была способна.

Было трудно утешать тех, кто ее окружал, когда у нее были свои собственные страхи и сомнения по поводу того, как она сможет выжить в Пещере. Но она будет носить маску храбрости и стойкости ради своих друзей и Ника.

Он наклонился и коснулся губами ее губ, прежде чем поцеловать ее сильнее. Сначала медленно и нежно, но потом она почувствовала его язык в безмолвном приглашении углубить поцелуй. Ее рот открылся, и он, не колеблясь, подогрел момент между ними.

В течение недели они едва могли держать руки подальше друг от друга. Они проводили вместе каждую ночь, но Фэйт всегда сдерживала всю силу своего желания, которое пульсировало каждый раз, когда она была рядом с ним. Она не могла позволить себе слишком отвлекаться от своей задачи.

Но теперь, когда надвигалась угроза завтрашнего дня, а ее будущее было сомнительным, она почувствовала непреодолимое желание быть рядом с ним и показать ему, как много он значит для нее.

Она провела руками по его волосам, наслаждаясь ощущением шелка, и выгнула спину в страстном желании быть ближе. Он пошевелился, приблизившись, чтобы полностью зависнуть над ней между ее ног, но в то время как его тело прижималось к ней, он оставался совершенно невесомым над ней. Жар окрасил ее кожу, пробуждая все чувства и порывы, в то время как его руки блуждали по ее талии и обнаженному животу там, где задралась ее рубашка, оставляя огненные следы везде, где ласкали его пальцы. Часть ее кричала, чтобы его рука двигалась выше — или ниже. Ее руки оставили его волосы, чтобы почувствовать мощные очертания его спины, и, к своему восторгу, она обнаружила, что его рубашка расстегнута. Когда ее пальцы коснулись удивительно гладкой кожи вокруг его талии, он слегка согнулся, этого движения было достаточно, чтобы разжечь вожделение в ее сердцевине.

Его губы оторвались от ее губ. Она собиралась заплакать в знак протеста, но его губы нашли ее шею, и она резко втянула воздух, откидывая голову назад в приглашении. Она почувствовала, как он улыбнулся у ее горла, когда он дразняще двинулся вниз. Это ощущение наполнило ее новыми волнами удовольствия.

— Ник, — выдохнула она.

Он напрягся при этом звуке, и его глаза встретились с ее глазами со вспышкой голода и желания.

Она затаила дыхание, но этой паузы было достаточно, чтобы собраться с мыслями. Она слегка отшатнулась, осознав, чего ее затуманенный похотью разум хотел от него прямо здесь, на лесной подстилке.

Должно быть, он заметил нерешительность в ее глазах, когда понимающе улыбнулся ей. Поцеловав ее в губы еще раз, он повернулся так, чтобы снова лечь на бок рядом с ней.

Ее щеки вспыхнули.

— Я не хочу торопиться, — призналась она.

Он убрал выбившуюся прядь волос с ее лица и наклонился, чтобы снова поцеловать ее, его дыхание ласкало ее шею, пока он говорил.

— Мы можем потратить столько времени, сколько захотим. — Он оставил последний шепот поцелуя на ее ключице, и это снова завело бы ее, если бы он сразу же не вскочил на ноги, оставив ее ошеломленной и расстроенной, все еще лежащей на траве.

— Хватит отдыхать, — крикнул Ник со своего места позади нее.

Она застонала и не пошевелилась.

— Мы уже несколько часов этим занимаемся! — пожаловалась она.

— И еще один раз может быть просто разницей между тем, как ты выйдешь из этой пещеры с одной или двумя руками.

Ее губы сжались. Она уже собиралась возразить в ответ, когда грубые руки схватили ее, поднимая на ноги. Она даже не слышала, как он подошел, и от внезапного движения у нее закружилась голова, но Ник только злобно ухмыльнулся.

Она прищурила глаза.

— Тупой эльфийский придурок, — проворчала она себе под нос.

Его улыбка стала шире в ответ, когда он протянул ей ее меч. Она неохотно приняла это, и он не дал ей даже минуты, чтобы собраться с духом, прежде чем заставил ее отступить через серию безжалостных атак, от которых звон соединяющейся стали снова эхом разнесся по поляне.

***

Ник был неумолим в своих нападениях в течение следующего часа, и Фэйт была более истощена, чем после любого из их предыдущих уроков. Она знала, что это было потому, что это был их последний перед завтрашним вечером, и он переусердствовал, вкладывая в каждый урок максимум информации, на понимание которой, вероятно, ушло бы у нее несколько месяцев. Она не была идеальной, и ему все еще удавалось теоретически убить ее во многих случаях, что заставляло Ника очень опасаться позволить ей пройти через это. Но ей также удалось несколько раз победить его — или, по крайней мере, уклоняться достаточно долго, чтобы она могла уступить в безопасной позиции.

Как и сказал Ник, она все равно не собиралась побеждать, иначе это определенно бы стоило ей головы.

— Я не смогу быть там завтра вечером, — тихо сказал Ник.

Желудок Фэйт сжался.

— Почему?

Они не обсуждали это раньше, но он тайно наблюдал за ней на каждом втором бою, так что она была разочарована, узнав, что его не будет там, когда это было важнее всего. Хотя бы потому, что он, вероятно, был единственным, кто мог вмешаться от ее имени, если все обернется к худшему.

Противоречивое выражение промелькнуло на его лице, но оно исчезло, когда он посмотрел на нее.

— Я не должен находиться за пределами городских стен. Если там есть другие фейри… Меня не должны видеть, — сказал он.

Фэйт скрестила руки на груди.

— Ты и раньше бывал за городскими стенами. Ты был в патруле во время летнего солнцестояния, — возразила она.

День, который, казалось, был целую жизнь назад. Так много изменилось. Она изменилась. Ее жизнь была совершенно иной, чем у девушки, которая танцевала вокруг костров в день солнцестояния. Фэйт не знала, огорчало это ее или радовало. Ее прежняя жизнь была безопасной — даже беззаботной, — но это была также ложь, которая удерживала ее от того, чтобы узнать, кем она была на самом деле.

— Это было… исключением, — осторожно сказал он.

Она знала, что он что-то скрывает от нее, и ей хотелось подтолкнуть его. Может быть, это были ее нервы перед завтрашней битвой или гнев из-за того, что он бросил ее, когда опасность была неминуемой, но она поняла, как мало на самом деле знала о страже фейри, с которым провела так много времени и о котором стала глубоко заботиться.

— Что ты на самом деле делаешь за этими стенами, Ник?

Мрачный взгляд промелькнул на его лице так быстро, что она могла бы его не заметить. Он не ответил.

Она издала невеселый смешок.

— Правильно, конечно. Не то, чем ты мог бы поделиться с ничтожным человеком. — Она вложила меч в ножны и схватила свой плащ, застегнула его на себе и собралась уходить.

Его рука схватила ее за локоть.

— Не уходи так, — умолял он с опустошенным лицом.

Она резко повернулась к нему лицом. В его глазах была мольба, но она была слишком зла, чтобы сочувствовать ему. Он знал о ней все и ничего не хотел рассказывать о себе. Возможно, у него был приказ короля не говорить о своих делах в городе или замке, но все равно было больно, что он недостаточно ей доверял. Это останется исключительно между ними, какой бы информацией он ни поделился о своей личной жизни.

— Мне нужно отдохнуть, чтобы набраться сил на завтра. Думаю, я дам тебе знать, как все пройдет— или нет, поскольку это, похоже, не в твоих интересах. — Она знала, что это был удар ниже пояса. Он был на взводе всю неделю и должен был воздержаться от прямого запрета пускать ее на бой. И все же она не могла остановить исходившую от нее гадость.

Его хватка на ее руке слегка усилилась.

— Меня там не будет, но я позаботился о том, чтобы там были другие стражи. С кем бы ты ни сражалась завтра, не будет шанса серьезно ранить тебя, и уж точно не убить, прежде чем они получат приказ вмешаться. — Его голос был низким и строгим.

Она нахмурила брови.

— Приказы от кого?

Его челюсть дернулась.

— Скажем так, у меня есть влияние, — сказал он таким тоном, что она поняла, что разговор окончен.

Она была достаточно мудра, чтобы заметить это, и слегка кивнула ему в знак понимания.

Затем его лицо смягчилось, и он вздохнул, полностью развернув ее и притянув к себе. Она обняла его за талию, вдыхая его успокаивающий аромат, когда он обнял ее за плечи и положил подбородок ей на голову. Просто так все ее негативные чувства растаяли.

— Ты сейчас очень много значишь для меня, Фэйт. Я никому не позволю причинить тебе вред, — сказал он, его слова были такими тихими, что у нее сжалось сердце.

Она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты тоже очень много значишь для меня, Ник.

Его рука держала ее за подбородок, когда он поцеловал ее в последний раз.

ГЛАВА 42

Дневной свет сменился долгожданными сумерками, и Фэйт наблюдала со своего места на крыше, как оттенки розового и оранжевого рассеивают небо. Это было безмятежно и почти могло отвлечь ее от борьбы всей ее жизни, которая должна была состояться всего через несколько часов.

Она посмотрела вдаль, за гавань и за непоколебимую линию горизонта, где вода уверенно мерцала под последними мимолетными лучами смелого заходящего солнца. Воздух был чистым, а улицы внизу тихими, когда город опустел до того, как сумерки прогнали последние признаки дня.

Она уже была одета в свой черный костюм, который Марлоу починила на следующий день после ее последнего появления в Пещере. Ее плащ слегка развевался позади нее на прохладном ночном ветру, но она не замечала холода. Она сказала Джейкону, что хочет побыть одна, и поднялась сюда в надежде, что спокойный воздух поможет успокоить ее нервы. И в какой-то степени это произошло, пока она размышляла обо всем, чему научилась у Ника, и его уверенности в том, что борьба не выйдет из-под контроля благодаря его друзьям в гвардии.

Теперь, когда у нее было время успокоиться, она была рада, что Ника там не будет. Скорее всего, ее бы избили, и она не понаслышке знала, как больно видеть, как страдает близкий друг. Если бы все было наоборот… Боги, от нее было бы мало толку, но она, черт возьми, попыталась бы вмешаться. Против людей, против фейри, против проклятых Духов, если понадобится — она будет сражаться за тех, кого любит.

С последним вздохом Фэйт покинула крышу.

***

— Ты уверена, что у тебя есть все, что нужно? — Джейкон засуетился в третий раз.

Фэйт закатила глаза и демонстративно похлопала себя, чтобы проверить. Хотя, кроме одежды, все, что у нее было, — это Лумариас, пристегнутый к спине.

— Вооружена и готова. — Она отсалютовала ему, пытаясь изобразить легкий юмор. С каждой минутой он становился все более нервным, и это серьезно подрывало спокойствие, в котором Фэйт пребывала последние несколько часов.

Он уже собирался отругать ее, когда Марлоу вошла в переднюю дверь хижины. Как бы она ни пыталась убедить их остаться дома, оба ее друга твердо стояли на том, что они придут сегодня вечером. Феррис собирался встретить их здесь, чтобы впустить Джейкона и Марлоу, в то время как Фэйт прибудет одна немного позже. Она не хотела, чтобы ее видели входящей с ними в качестве «Золотоглазой Тени» на случай, если кто-нибудь присмотрится достаточно внимательно, чтобы установить между ними взаимосвязь.

— Я сделала это для тебя, — сказала Марлоу, подходя к Фэйт, держа что-то в ладонях. Когда она сняла маленький кусочек ткани, скрывающий предмет, Фэйт ахнула, увидев под ним красивый длинный кинжал, украшенный драгоценными камнями. — На удачу. Марлоу слабо улыбнулась.

Фэйт была глубоко удивлена этим добрым жестом и взяла у нее кинжал, на мгновение удивившись ему, прежде чем крепко обнять свою подругу.

— Мне нравится. Спасибо. Это много значит, — сказала она со всей искренностью. Сегодня вечером на ней будет частичка их обоих, и только этот символ зажег в ней новый огонь силы и решимости.

Мгновение спустя раздался легкий стук в дверь, возвещающий о прибытии Ферриса. Она посмотрела на своих друзей и выпрямилась с каждой унцией собранного мужества, больше для того, чтобы облегчить их беспокойство, чем в искренней уверенности.

— Давай покончим с этим, хорошо?

***

Стоя как неподвижные скалы, охранники по обе стороны входа в Пещеру не мешкая открыли толстые железные двери, когда она с важным видом направилась к ним, скрытая капюшоном и маской. Она также не позволила себе вздрогнуть, заметив, что толпа людей дошла до этих дверей. Они поспешно расступились, когда она приблизилась.

Все помещение — если это можно было так назвать — было забито до отказа, и как бы она ни старалась не обращать на это внимания, она солгала бы, если бы сказала, что это не действовало ей на нервы. Она привыкла к большой аудитории, но это?

Она проскользнула сквозь них, как черный призрак, и они двинулись в ее сторону, где для этого было мало места. Люди оборачивались друг к другу и перешептывались, когда она проходила мимо, но она не сводила глаз со своего обычного входа в яму. Она не могла видеть своих друзей в этих толпах и не хотела пытаться искать.

Когда она добралась до другой стороны, Феррис уже ждал ее, кусая пальцы и осматривая балконы. Его взгляд упал на нее, и он заметно расслабился, как будто подумал, что она все-таки может не появиться.

— Как ты себя чувствуешь? — он спросил.

Она смерила его мертвым взглядом, не собираясь отвечать на его нелепый вопрос.

Он поморщился и понимающе кивнул.

— Ну, теперь, когда ты здесь, они должны быть готовы в любой момент, — быстро сказал он, беря ее плащ, как всегда.

Она должна была ожидать этого, но по какой-то причине ее нервировало, что ее конкурент-фейри уже был в той же близости и ждал ее. Она не осмеливалась оглядывать толпу, чтобы выяснить, наблюдают ли они за ней в этот самый момент. Место было заполнено в основном людьми, но она не могла не заметить несколько заостренных ушей, стоящих на передней линии балкона. Люди оставили пространство вокруг них, не решаясь подойти слишком близко.

— В последний раз, Фэйт. И спасибо тебе, правда. Ты самый храбрый человек, которого я знаю, — сказал Феррис, кладя руку ей на плечо.

Если бы на нее не смотрело так много глаз, она бы обняла этого ублюдка, хотя бы в качестве последнего утешения, прежде чем спуститься туда, и чтобы выразить свою признательность за комментарий.

— Мы представляем вам бой десятилетия! — проревел снизу ведущий ямы.

Фэйт напряглась, и Феррис заметил, как она занервничала при этом объявлении. Он положил руки ей на плечи и заставил посмотреть на него.

— Все закончится быстро. Тебе не причинят слишком большого вреда. Я видел охранников фейри, расставленных внизу.

Фэйт немного расслабилась от облегчения. Не то чтобы она сомневалась в словах Ника, но было обнадеживающе знать, что они близко и уже заняли свои места.

— Я представляю вам печально известную Тень с Золотыми Глазами!

Гуляки взревели при ее упоминании, и она сознательно вздохнула, желая, чтобы ее сердце замедлилось, как она делала перед каждым боем. Феррис пробормотал короткое «Удачи» и Фейт повернулась, чтобы спуститься по каменной лестнице прямо в логово льва.

Она спускалась с нарочитой медлительностью, позволяя глумливым звукам толпы наверху затихнуть, а затем полностью отключалась от шума с каждым шагом вниз, который делала. Она погрузилась глубоко в колодец спокойствия, который позволил бы ей сосредоточиться исключительно на своей цели и мече, которым она будет владеть. Фэйт призвала учения Ника, мужество Джейкона и уверенность Марлоу и подожгла угли своей собственной решимости добиться успеха. Она закрыла глаза, успокаивая сердцебиение, чтобы унять дрожь в руках. К тому времени, когда она достигла дна, она открыла их, полностью воплощая эго Золотоглазой Тени в последний раз…

Она не подняла глаз и не стала рисковать своими нервами, особенно если бы заметила своих, несомненно, встревоженных друзей. Вместо этого она окинула взглядом знакомую обстановку ужасных, окровавленных каменных стен и входа, где должен был появиться ее противник.

Ведущий ямы стоял посередине, выглядя более потрясенным, чем обычно. Она предположила, что это как-то связано с присутствием трех охранников-фейри, которые были равномерно распределены по круглой арене, каждый выглядел довольно скучающим, но стоял прямо, держа руки на своих мечах, если они понадобятся. Она с трудом сглотнула, чтобы смочить пересохшее, как бумага, горло. Был ли ее противник настолько опасен? Она знала, что фейри быстры и сильны, но даже это казалось немного чрезмерным для одного существа.

— А теперь я представляю следующего бойца. — Голос мастера шахты немного дрогнул, когда он остановился, уже делая шаг к выходу. — Капитан Варис из Королевской гвардии!

Все вокруг Фэйт остановилось в тот момент, когда она услышала эти слова. Она отшатнулась в холодном ужасе, когда капитан вышел из входа, его лицо исказилось злобой, когда он уставился прямо на нее, сделав первые шаги на ринг. Его ужасный шрам блестел в свете фонарей ямы, делая его еще более устрашающим.

Она должна была помнить, что нужно дышать. Она не могла потерять свою доблесть сейчас, иначе битва закончилась бы еще до того, как началась.

Затем она вспомнила кое-что о капитане, о котором Ник предупреждал ее так давно. Это едва не погубило ее…

— Он один из самых талантливых Ночных Бродяг короля. Никогда не стоит его недооценивать.

Это пронзило ее позвоночник копьем ледяного ужаса, угрожая ее успокоенному самообладанию. Вся практика и тренировки были бы напрасны, если бы у него были такие же ментальные барьеры, как у Ника. Ее единственным преимуществом были ее способности, и это было единственное, что стояло между ней и возможностью продержаться хотя бы одну минуту в этой битве. Без этого…

Она даже не позволила себе испортить свои эмоции этой мыслью.

Она боялась не унижения, а взгляда капитана, который сказал ей, что он не собирается заканчивать так быстро. Нет — он хотел заставить ее страдать, и никто не остановил бы его, так как это не было против правил. Она была защищена только от чрезмерной жестокости и смертельного удара, но она знала, что он будет умен и будет вести себя так, как будто каждый удар, который он ей наносил, был честной игрой.

Ведущий ямы приказал им вытащить оружие и занять позицию. У нее было мало времени, и когда она обнажила свой клинок, она выдержала черный взгляд капитана и мягко вторглась в его разум на случай, если он почувствует ее.

Она почти согнулась в панике, когда встретила такую же черную стену барьера, но затем…

Трещины!

В его ментальном барьере были пробелы, в отличие от Ника. Она могла только предположить, что по какой — то небольшой милости Духов капитан Варис не усилил свои ментальные щиты днем — потому что он не ожидал, что ему придется защищаться от кого-то вроде нее. Небольшое облегчение, но она знала, что будет вдвое труднее увидеть его движения через узкие щели в стене.

Ведущий ямы уже отступил к лестнице, когда капитан приблизился к ней с хищной ухмылкой. Внутри она сильно дрожала, как слабая молитва, но ее внешность воплощала в себе бойца, ориентированного на лазер, которым она должна была быть, чтобы выжить.

Он начал кружить с наклоненным лезвием, преследуя ее, и она полностью сосредоточилась на нем, повторяя его движения. Прежде чем было объявлено о начале боя, она увидела его намерение нанести удар и развернулась, чтобы едва избежать взмаха его меча. Он не собирался ждать официального приглашения.

Его глаза вспыхнули от ее неожиданной быстроты, но он взял себя в руки и снова смерил ее взглядом. Она следила за ним. Она могла видеть его движения, но далеко не так быстро, как она могла прочитать их в открытом сознании Ника. Ей придется заставить это сработать — по крайней мере, достаточно долго, чтобы подарить толпе представление и сдаться.

Его следующая атака пронзила ее насквозь, и она подняла свой меч, чтобы встретить его в самый последний момент. Ее сердце подскочило к горлу, и она зашипела сквозь стиснутые зубы, вкладывая весь свой вес в то, чтобы удержать его клинок. Однако он был слишком силен, и как бы она не старалась ее концентрация ослабла. Варис грубо толкнул ее, заставив отшатнуться, и в тот же миг его кулак ударил ее по щеке.

Боль пронзила челюсть. Она упала на землю с громким шлепком. В глазах на секунду потемнело, прежде чем она поднялась на ноги, слегка покачиваясь от дезориентации. Медный привкус заполнил ее рот. Кровь. Она наклонилась вперед, быстро стянув шарф, чтобы сплюнуть кровь, скопившуюся на ее губе. Снова поправив маску на лице, она снова повернула к нему голову. Гнев Фэйт был неизмерим, и он угрожал ослепить ее до безрассудства, а не сосредоточить ее на скрытности. Она сделала медленные, короткие вдохи, чтобы погрузиться во всепоглощающие эмоции.

Глаза капитана были совершенно черными и сверкали садистским удовольствием при виде ее крови. Она расправила плечи и снова сосредоточилась на темных глазах.

Он бросился на нее со шквалом атак, на которые она танцевала вокруг ринга в ответ, не поднимая свой меч, чтобы снова встретиться с ним. Ее голова пульсировала от сосредоточенности, чтобы увидеть каждый маневр, прежде чем он сможет нанести удар, и когда она слегка запнулась, ее снова швырнуло на пол от удара в живот.

Она тяжело дышала, стоя на четвереньках, но он снова оказался рядом с ней, прежде чем она смогла восстановить хоть какое-то самообладание, и пнул ее в живот, когда был нанесен последний удар. Боль была невыносимой, когда ее швырнуло на спину, и голова срикошетила от каменного пола. Она не могла этого сделать — не могла выстоять против обезумевшего зверя. Ее гнев рассеялся, и она приветствовала отчаяние. Ей хотелось раствориться в твердой земле под собой. Была ли она под водой? Рев толпы был далеким… искаженным, а свет размытым и тусклым.

Мне очень жаль, Джейк. Мне очень жаль, Марлоу. Мне очень жаль, Ник. Я пыталась.

— Вставай, — выплюнул злой голос.

Она не могла. Она была готова поддаться тьме, которая приносила облегчение от боли и неудачи. Ей хотелось уснуть и уплыть подальше от всего этого ревущего хаоса толпы и ударов, которые пронзали ее живот и голову. Но затем грубые руки схватили ее, рывком подняли на ноги и заставили уставиться в бездонные черные глаза.

— Ты называешь это дракой? Я сказал, вставай! — Капитан кипел от злости. Он отпустил ее, и она была удивлена, когда отшатнулась, но осталась стоять, все еще сжимая меч железной хваткой в руке. Она посмотрела на него сверху вниз.

Лумариас. Ключ. Я не буду прятаться.

Она несколько раз моргнула, и ее зрение сфокусировалось. Она должна была продолжать. Ее тело протестующе застонало, когда она выпрямилась, расправила плечи и снова уставилась на капитана.

Преодолевая боль, она продолжала отклоняться, держа меч обеими руками, пока их соединяющаяся сталь пела вместе, рассекая суету зрителей наверху. Она не позволяла своему клинку встретиться с его клинком достаточно долго, чтобы он мог снова использовать свою силу против нее.

Его клинок в какой-то момент задел ее ногу, и она была вынуждена отступить, когда боль прожгла ее бедро. Тем не менее, он преследовал ее с хищной медлительностью, наслаждаясь болью, играя с ней. Он не давал ей долго прийти в себя, и их мечи снова скрестились. Она была быстрой — но он был быстрее, и его выносливость ни в малейшей степени не ослабевала, в то время как ее была на грани полного истощения. Он нанес еще один резкий удар локтем в ее бок. Фэйт была всего в секунде от того, чтобы полностью пропустить удар. Пока это выводило ее из себя, она стояла на своем.

После очередного раунда быстрого парирования она не смогла увидеть его следующего движения, и его кулак соединился с ее рукой с мечом, заставив Лумариас вылететь из ее хватки. На одном дыхании он бросился на нее — смертельный удар. Даже стоящий рядом фейри не был бы достаточно быстр, чтобы остановить это.

Время замедлилось, когда она проследила за клинком, который обещал ее смерть, поднимающимся над ее головой.

Но образ его намерения вспыхнул в ее сознании на секунду раньше, чем он начал действовать. Прямо перед тем, как он смог полностью опустить свой меч, она сделала шаг вперед, чтобы встретить его, вытаскивая подаренный Марлоу кинжал из своего бока.

Затем все стихло.

Он остановился, его меч был всего в нескольких дюймах от ее шеи… она приставила острие кинжала к его подбородку.

Взаимное поражение.

Толпа притихла.

Ее дыхание было прерывистым, пульс неровным. Она выдержала пристальный взгляд капитана, когда его ноздри раздулись, а глаза стали дикими. Все должно было закончиться, но она увидела, как в нем что-то сломалось.

Он был так близко, что у нее не было шанса среагировать, когда он так сильно схватил ее за запястье, в котором она держала кинжал, от чего она выронила оружие. Он отпустил свой собственный клинок, когда обе его руки крепко обхватили ее за горло, приподняв ее на цыпочки, и он приблизился к ней.

— Ты думаешь, я не знаю, кто ты, девочка? — прошипел он ей на ухо.

Фэйт задохнулась в тисках его рук, которые сжались сильнее.

— Капитан Варис, бой выигран, — услышала она крик одного из охранников, когда они все подошли на шаг ближе.

Фэйт вцепилась в его руки, которые не разжались от предупреждения. Потребовалось бы минимальное усилие, чтобы за секунду раздавить ей горло.

— Как ты думаешь, кто послал этих людей за тобой? Глупая девчонка. Ты можешь спрятать все, кроме своих глаз и своего проклятого меча, — выплюнул он. — Только дурак поверит, что слабая, жалкая человеческая девушка может победить мужчину, и особенно фейри.

— Капитан Варис! — снова позвал охранник в качестве последнего предупреждения.

Она хватала ртом воздух, когда темнота начала затуманивать ее зрение.

— Ты что-то скрываешь, Фэйт, и я собираюсь выяснить, что именно. Сегодня вечером ты совершила самую большую ошибку в своей жалкой жизни. — Он отпустил ее сильным толчком, и она рухнула на землю, в агонии хватая ртом воздух под маской. Варис присел на корточки, чтобы поднять свой меч, и снова наклонился ближе.

— Я скоро навещу тебя, Фэйт, но, возможно, не так, как ты думаешь. — Его последние слова были шутливой насмешкой, прежде чем он покинул яму.

Фэйт на мгновение осталась на четвереньках, чтобы восстановить нормальное дыхание, но когда она пришла в себя достаточно, чтобы подумать, ее кровь похолодела.

Что она натворила?

ГЛАВА 43

— Он знает.

Это были первые слова, которые Фэйт произнесла с тех пор, как они встретились в хижине почти час назад. Она была слишком охвачена паникой, чтобы говорить. Джейкон не переставал расхаживать, пытаясь что-то из нее вытянуть, пока она сидела за столом в шортах для сна и укороченном топе, позволяя Марлоу обрабатывать ее раны.

Фэйт едва могла чувствовать боль, когда ее подруга промыла и перевязала глубокую рану на бедре. Она знала, что на ее скуле также появится фиолетовый синяк, а губа распухнет от неприятного пореза. Но все это не имело значения, так как ее все равно скоро поймают и казнят.

— Или, по крайней мере, он сделает это, как только я засну, — тихо добавила она в состоянии шока.

Это был намек, который капитан дал ей в своих последних словах: — Может быть, не так, как ты думаешь. Они прокручивались в ее голове, наполняя ее холодным ужасом, все это время.

— Кто-нибудь может объяснить? Все же закончилось — почему все так волнуются? — сказал Феррис со своего места в углу.

Фэйт забыла, что он последовал за ними сюда, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и отдать ей деньги, которые она заработала. Она не хотела ничего. Она хотела вернуть все это и никогда больше не ступать в эту пещеру. Все, что произошло с того момента, было медленным погружением в смертельную судьбу, которой она не могла избежать.

Прежде чем она успела ответить, Джейкон остановился и уставился на Ферриса с нечеловеческой яростью. В два шага он прижал Ферриса к стене за воротник.

— Ты кусок дерьма. Это все твоя вина! — Он кипел от злости прямо ему в лицо.

— Джейк, — пробормотала Фэйт.

Он не ответил и продолжал смотреть вниз, словно решая, стоит ли ему замахнуться.

— Джейкон, — повторила она предупреждающе.

Неохотно он отпустил Ферриса грубым толчком и прошествовал обратно к столу.

— Что ты имеешь в виду, говоря «он знает»? — Его гнев вскипел, но не на нее.

Она медленно вздохнула.

— Он знает, что я что-то скрываю, и намерен это выяснить. — Она дрожала, как будто холодный воздух только сейчас настиг ее там, где она сидела полуодетая.

Марлоу осторожно накинула одеяло ей на плечи, и Фэйт благодарно улыбнулась, опускаясь на сиденье рядом с ней. Джейкон выругался — сильно — и она смотрела, как в его голове крутятся колесики, пока он пытался понять, что делать. Это причиняло ей боль, но она не хотела, чтобы кого-то из них втягивали в ее неприятности.

Ей в голову пришла идея.

— Я… у меня есть тонизирующее средство. Ник дал мне его, когда я еще училась контролировать свои способности. Это заглушит его, когда я буду спать, а также защитит меня от… других. — Она вздрогнула, не в силах произнести имя капитана, не увидев ужасный шрам и злобу, которые прорезали его лицо. Это было временное решение. У нее в лучшем случае тоника оставалось всего на две ночи, и Ник сказал, что это может иметь фатальные последствия, если использовать его в течение длительного времени. — Это даст мне по крайней мере два дня. — Она не могла заставить себя думать о том, что будет делать потом.

— А потом? — настаивал Джейкон.

Фэйт знала, что ей придется сделать, чтобы обезопасить себя и их. При мысли о том, чтобы спрятаться в бочке, как ее друг Рубен, у нее скрутило живот, и ей пришлось закрыть лицо руками и на мгновение перевести дыхание. Она никогда не покидала Хай-Фарроу. Это был ее дом, и ей придется покинуть королевство и, что хуже всего, своих друзей. Что сокрушало ее дух, так это то, что она никогда не сможет разорвать узы, которые проклятый вечный лес связывал с ее душой. В этом она тоже потерпела неудачу, и ее сделка навсегда останется невыполненной. Она никогда не сможет присоединиться к своим друзьям, когда Загробная Жизнь заберет ее. Это было мучительное, убийственное чувство.

— Я подвела вас всех, и мне жаль, — прошептала она.

Рука Марлоу обняла ее за плечо, притягивая Фэйт в ее тепло.

— Мы собираемся разобраться в этом вместе, — сказала она, ее голос был спокойным и успокаивающим.

— Опять же, кто-нибудь хочет ввести меня в курс дела? — сказал Феррис.

Джейкон резко повернулся к нему, и Феррис мудро принял оборонительную позицию, но Джейкон так и не двинулся с места. Если бы один взгляд мог убивать, Феррис бы уже превратился в пепел.

Не видя причин больше хранить свой секрет, Фэйт неохотно пробежалась по основам, чтобы Феррис понял их срочность и причину сильного напряжения в комнате. Это было странно, но в то же время и освобождающе — иметь возможность говорить об этом так открыто.

— Чушь собачья, — был его первый ответ на раскрытие ее способностей. — Докажи это.

Фэйт нахмурилась, глядя на него.

— Я не должен тебе ничего доказывать, придурок.

Его глаза сузились, а лицо стало задумчивым.

— Ну, если то, что ты говоришь, правда, нам нужно вытащить тебя отсюда.

Джейкон немедленно посмотрел на нее.

— Я пойду с тобой.

Она покачала головой.

— Категорическое нет. Это моя проблема, и никто из вас не будет втянут в нее.

— Мы бы никогда не оставили тебя одну. Мы все пойдем, — тихо добавила Марлоу.

Фэйт резко повернула голову к кузнецу и высвободилась из ее объятий.

— Ни единого шанса в…

— Ты не можешь решать за нас, — вмешалась Марлоу. — Мы участвуем в этом так же, как и ты, нравится тебе это или нет. — Ее тон был твердым — то, что Фэйт не замечала у спокойной блондинки. Но она поступила бы мудро, не споря с оракулом, связанным с Духами.

— Я могу обеспечить тебе безопасный проход, — вмешался Феррис, прежде чем Фэйт смогла продолжить спор. Он посмотрел между ними. — Для всех вас. Я мог бы отвезти вас в Райнелль. Вы не предатели. У вас может быть шанс на получение гражданства. У Марлоу есть ремесленный навык, который может быть им полезен, Джейкон — фермер, и, ну… потанцуй немного со своим мечом, Фэйт, и они могут найти тебе применение.

Фэйт сдержала свой ответ, так как предложение было именно тем, что ей было нужно, но ее сердце упало при упоминании ее друзей.

— Я не могу просить вас отказаться от своей жизни здесь, — умоляла она.

Лицо Джейкона смягчилось, и он сел перед ней, протянув руку, чтобы взять ее за руку. — Тебе не нужно спрашивать. Куда бы ты ни пошла, я пойду за тобой.

Марлоу кивнула в яростном согласии.

Они были готовы пожертвовать всем, что построили здесь, чтобы следовать за ней по дороге неопределенности, и это был долг, который Фэйт будет выплачивать всю оставшуюся жизнь — какой бы короткой или долгой она ни была.

— Я займусь приготовлениями в течение двух дней. Этого должно быть достаточно, вместе с остальными вашими заработками, чтобы вы могли какое-то время прожить в дороге и устроиться уже по прибытии. — Феррис подошел к столу, стараясь не находиться в пределах досягаемости Джейкона, поскольку тот все еще угрожающе смотрел на него, и бросил перед ними тяжелый мешочек с монетами. Его порция с сегодняшнего вечера, поняла Фэйт.

Она собиралась возразить, но он бросил на нее взгляд, который сказал ей, чтобы она не беспокоилась.