Наследник приходит, чтобы восстать

Решив, что в ближайшее время никто не вернется за грузом, Рубен уперся растопыренными ладонями в крышку над головой. Его пульс барабанил в ушах в предвкушении того, что он освободится от своих ограничений и ступит на совершенно новую землю, неизвестную территорию. Он прислонился к ограждению и скорее бы вдохнул свежий воздух, если бы не его мертвые мышцы, которые мучительно растягивались, протестуя против требуемой силы.

Наконец крышка открылась, и он осторожно сдвинул ее в сторону.

Он снова настроил свой слух. Тишина. Хотя он не мог быть уверен, были ли какие-либо фейри, размещенные снаружи корабля, они, вероятно, обнаружили бы его изнутри, если бы он был слишком шумным в своих движениях.

Рубен медленно поднимался со своего согнутого положения, когда боль начала пронзать каждую мышцу и кость, которые бездействовали в течение нескольких дней. Он знал, что в грузовом отсеке темно из-за небольших трещин в бочке, но он едва мог разглядеть искаженные очертания других контейнеров вокруг него, когда полностью вылез. Он пошарил вокруг и уперся в твердую фигуру рядом с собой. Затем, так тихо, как только мог, он наконец выпрямился.

Когда его ноги коснулись твердой почвы, он чуть не согнулся под собственным весом. Он воспользовался моментом, чтобы потянуться, а затем снова полез в бочку за своими немногочисленными пожитками. Обернувшись, он заметил прямоугольную полоску света: дверь! Единственное, что он мог видеть. Он подкрался к ней, вздрагивая при каждом скрипе проклятых половиц.

Подойдя к двери, он на мгновение остановился, чтобы прижаться ухом. Ничто не предупредило его о нахождении человека или фейри в пределах слышимости. С бешено колотящимся сердцем в груди он взялся за ручку и медленно потянул ее на себя. Сначала он осмелился осторожно выглянуть за дверь, не обнаружив тел в тускло освещенной каюте — к своему великому облегчению.

У Рубена не было плана, но как только он сойдет с корабля, он предположил, что сможет найти другого человека и попросить убежища…если фейри сначала не поймают его как безбилетника. Он никогда не был наделен умением скрытности — не то что его подруга детства Фэйт. Мысль о ней, мысль о каждом друге и его матери! Он был вынужден оставить их позади, и это повергло его в темную бездну отчаяния. Он не мог думать о них прямо сейчас. По крайней мере, до тех пор, пока он не доберется до безопасного места, иначе он был бы искалечен горем.

Рубен почувствовал дуновение ветра еще до того, как нашел надежный выход с корабля. Он последовал за этим ветром, и тот повел его вверх по узкой винтовой лестнице, вниз по еще одному сырому и темному коридору, пока…

Лунный свет указывал на выход там, где он проникал из щели без дверей в конце коридора. Его шаги ускорились, ему так хотелось ощутить силу свежего воздуха на лице, что он на мгновение забыл, что его жизнь зависит от того, будет ли он медлителен и спокоен. Он осторожно приблизился к выходу, остановившись, чтобы вытянуть шею и осмотреть главную палубу. Удивительно, но ни на корабле, ни на песчаном берегу не осталось ни души — ни человека, ни фейри.

Рубен выпрямился и вышел из каюты.

Выйдя на открытое место, он наполнил легкие соленым свежим воздухом и приветствовал блаженную свободу. Он не чувствовал необходимости прятаться или оставаться незаметным, так как было ясно, что доки были заброшены и не охранялись ночью. Облегчение, так как это было не похоже на Хай-Фэрроу, где солдаты фейри ползали в любое время.

Он сошел с корабля, слегка подпрыгивая. Возможно, это королевство было бы не так уж плохо, в конце концов, если бы они были слабыми в плане безопасности и контроля.

Эта мысль заставила его улыбнуться, и он пересек песчаный берег, направляясь в лес. Это очень напомнило ему Вестлендский лес, хотя он полагал, что в лесу мало что может быть по-другому. Было слишком темно, чтобы разглядеть что-нибудь, что могло бы отличить этот вид от его родины. Однако было тихо — слишком тихо, — но он объяснил это поздним часом и тем фактом, что в Лакеларии, возможно, было не так много маленьких лесных существ.

Он мало что помнил об этой могущественной стране из старых школьных уроков, но из карт знал, что Лейкелария была названа так в честь своих водных каналов, которые протекали по всему королевству. Однако была одна леденящая душу история, которая запомнилась ему с детства. Когда-то это было королевство, которым правили и населяли сирены, обладавшие способностью песней заманивать человека в свои воды. Конечно, все это были мифы и страшные истории, но Рубен будет держаться подальше от озерных тропинок… на всякий случай.

Прогуливаясь между кривыми рядами деревьев, он страстно желал выбраться из леса, от которого у него начинали мурашки бегать по коже. Но он остановился как вкопанный, уверенный, что заметил, как один из более тонких стволов дерева… задвигался.

Его спокойное сердце забилось в быстром, неровном ритме, разрываясь между тем, чтобы остаться парализованным страхом или пуститься в бега. Он остановился на чем-то посередине, медленно продвигаясь вперед, болезненно крепко сжимая ремни своего рюкзака, если ему понадобится бежать.

Уловив краем глаза еще одно движение, он резко повернул голову.

Это могли быть просто листья.

Он пошатнулся в панике. В лесных районах двигалось бесконечное множество тварей; его разум просто в страхе делал иррациональные выводы, вызывая легкую паранойю, что за ним следят. И все же он ускорил шаг.

Как только он сделал следующий шаг и под ногами хрустнула ветка, все потемнело.

Рубен вскрикнул, когда ему что-то накинули на голову, а затем невероятно быстро кто-то схватил его за руки и связал их за спиной. Он даже не успел перевести дыхание, как был полностью захвачен своим скрытным противником.

Прогуливаясь между кривыми рядами деревьев, он страстно желал выбраться из леса, от которого у него начинали мурашки бегать по коже. Но он остановился как вкопанный, уверенный, что заметил, как один из более тонких стволов дерева… движется.

Его спокойное сердце забилось в быстром, неровном ритме, разрываясь между тем, чтобы остаться парализованным страхом или пуститься в полет. Он остановился на чем-то посередине, медленно продвигаясь вперед, болезненно крепко сжимая ремни своего рюкзака, если ему понадобится бежать.

Уловив краем глаза еще одно движение, он резко повернул голову.

Это могли быть просто листья.

Он пошатнулся в панике. В лесных районах двигалось бесконечное множество тварей; его разум просто в страхе делал иррациональные выводы, вызывая легкую паранойю, что за ним следят. И все же он ускорил шаг.

Как только он сделал следующий шаг и под ногами хрустнула ветка, все потемнело.

Рубен вскрикнул, когда ему что-то накинули на голову, а затем невероятно быстро кто-то схватил его за руки и связал их за спиной. Он даже не успел перевести дыхание, как был полностью захвачен своим скрытным противником.

— Пожалуйста! Я… я не хотел ничего плохого! Пожалуйста, отпустите меня! — Рубен отчаянно закричал в панике.

Никто не заговорил с ним в ответ. Тем не менее, он знал, что первый нападавший был не один, когда почувствовал, как чьи-то руки обхватили его за локти и начали тащить прочь. У него не было сил бороться, так как его парализующий страх заморозил его движения, вызвав вместо этого бессвязный бормотание просьб и протестов.

Его похитители не обращали на него никакого внимания, не ослабляли хватки и не замедляли свой быстрый темп, из-за которого Рубен спотыкался о собственные ноги. Вскоре он отказался от попыток идти и позволил им тащить себя.

Это были самые мучительно долгие несколько минут его короткой жизни, и его до безумия потрясла мысль, что они будут последними, если его поведут на смерть. Он услышал скрип дверных петель, затем почувствовал перемену в земле. Его пальцы не натыкались на грязь и не цеплялись за острые ветки. Теперь они скользили по гораздо более гладкой и ровной поверхности.

Затем они остановились, и его внезапно отпустили.

Рубен перестал безвольно болтаться на руках своего похитителя и упал на холодную землю, его плечо приняло на себя основную тяжесть удара благодаря связанным рукам. Он поднялся на колени, а затем мешок с его головы грубо сорвали. Его шея болезненно откинулась назад, и он быстро заморгал в такт биению своего сердца, приспосабливаясь к новому окружению.

Теперь он был внутри, в убогой хижине, которая едва освещалась несколькими ближайшими факелами. Он оглянулся в сторону и вскрикнул, отшатнувшись при виде двух огромных мужчин-фейри, одетых в черную униформу в плащах с капюшонами. Он знал эту униформу, и когда пришло осознание, Рубен подумал, что потеряет сознание от волны воспоминаний о своей последней встрече с такой силой.

Он уставился на них широко раскрытыми глазами и широко раскрытым ртом, не в силах ни говорить, ни двигаться, ни сменить эмоции на хладнокровный ужас. Фейри оставались неподвижными и не ответили на его пристальный взгляд, когда они стояли прямо и уравновешенно, устремив глаза за его спину.

Половицы заскрипели, сигнализируя о новом присутствии в комнате. Рубен пришел в себя от шока и резко повернул голову. Только когда он это сделал, его не встретил обещающий смерть мужчина с грубой силой, которого он ожидал.

Вместо этого его ужас сменился благоговейным изумлением при виде высокой женщины-фейри, появившейся из темной дыры в стене. Он был поражен ее красотой — с ней не мог сравниться ни один фейри или человек, которых он видел раньше. Ее волосы пылали таким темно-янтарным цветом, что казались почти красными, и они двигались, как настоящее пламя. Ее лицо было нежным, бледным, совершенным. Но когда он посмотрел ей в глаза…

Он видел эти глаза раньше — их цвет.

Нет, это всего лишь совпадение.

Она остановилась перед ним. Женщина присела на корточки там, где он стоял на коленях, парализованный скорее от недоумения, чем от страха. У нее была кошачья улыбка, от которой каждый волосок на его теле встал дыбом. Она была красива — но опасна. Он не знал, что это было, но что-то подсказывало ему, что ее грациозная внешность не должна вводить его в заблуждение. С красотой леопарда приходила способность убивать.

Наконец искусительница заговорила.

— Да, — сказала она элегантной мелодией. — Я думаю, ты будешь мне очень полезен. Даже ее голос звучал не от мира сего, гипнотизируя.

И он тоже это почувствовал, так как не мог оторвать от нее взгляда. Возможно, он все еще находился в глубоком ступоре при мысли о том, кто еще всплыл в его сознании, когда он увидел ее глаза — глаза сверкающего золота. Был только один человек, которого он знал, чьи радужки имели такой же цвет, за исключением того, что у женщины впереди они горели немного ярче, почти светились. Накрашенные губы неземной красавицы дрогнули в жестокой улыбке, от которой он сильно задрожал. Рубен все смотрел и смотрел в эти пылающие глаза, напрягая все силы, чтобы не позволить лицу превратиться… в лицо Фэйт.