Наваждение

Глава 2

– Не понимаю, Шарлотта, что тебя так беспокоит. – Ариэл помедлила, бросив взгляд на блюдо с яичницей, стоявшее на буфете. – Мистер Сент-Ивс, мне кажется, именно тот человек, который тебе нужен. Из него получится отличный поверенный – он не будет привлекать к себе излишнего внимания во время исполнения своих непосредственных обязанностей. Кроме того, он, похоже, в отличной форме. Правда, ростом невысок, зато широк в плечах и вполне сможет быть надежным телохранителем, если такая необходимость возникнет.

– Мне он показался довольно высоким, – заметила Шарлотта, хмуро удивляясь про себя, зачем ей вдруг вздумалось защищать Бакстера. И какое ей, спрашивается, дело, если сестра считает его низкорослым? – Я смотрела на него снизу вверх.

Ариэл усмехнулась:

– Все потому, что ты маловата ростом, и это придает тебе еще больше очарования.

Шарлотта поморщилась.

– Ну конечно.

– По правде говоря, мистер Сент-Ивс выше меня всего на дюйм.

– Но ты ведь высоковата для женщины.

«А также изящна, грациозна и очень, очень мила», – добавила про себя Шарлотта с внезапным приливом сестринской гордости. Возможно, в ее гордости больше материнского, чем сестринского. Как-никак, она заботится об Ариэл с тех пор, как умерла их мать.

Ариэл, очаровательная юная леди девятнадцати лет, была настоящей красавицей: светловолосая, голубоглазая, с правильными чертами лица и великолепной фигурой – живая матушкина копия.

Шарлотта все эти годы не позволяла себе предаваться горестным мыслям, но некоторые вещи вызывали у нее сожаление, она прекрасно понимала: того, что потеряно, ничем не заменить. Ариэл шел одиннадцатый год, когда умер их любящий отец – высокий, красивый джентльмен. Ей было тринадцать, когда они потеряли красавицу мать. Потом Винтербурн промотал наследство, которое дало бы Ариэл свободу выбора во всем, включая будущего спутника жизни.

Больше всего Шарлотта жалела о том, что не могла вывозить сестру в свет. С ее внешностью, статью, образованностью и благородными манерами (ее воспитанием занималась сперва матушка, отличавшаяся педантизмом и аккуратностью, затем и сама Шарлотта) Ариэл имела бы большой успех. Кроме того, сестра могла бы ездить в оперу, посещать театры, балы и вечера. Она унаследовала от своих родителей любовь к искусству и развлечениям. У нее была бы возможность встречаться с людьми, равными ей по положению в обществе, танцевать с молодыми джентльменами.

Всего этого Ариэл была лишена.

Шарлотта вернулась мыслями к насущным проблемам, не давая грустным воспоминаниям повергнуть ее в уныние. Она стала думать о будущем, которое в данный момент связывалось у нее с Бакстером Сент-Ивсом.

– Мне бы твою уверенность в отношении мистера Сент-Ивса, – задумчиво произнесла Шарлотта, опершись локтем о стол и подперев подбородок рукой.

– Он идеально подходит на должность поверенного, – твердо заявила Ариэл.

Шарлотта вздохнула. Теперь ей стало ясно, что она единственная из обитателей особняка догадывается о том, что скрывается за обманчиво заурядной внешностью Бакстера Сент-Ивса. Вчера Ариэл и миссис Витти, экономка, заявили, что полностью одобряют кандидата для замены Маркла. Обе были настолько убеждены в правильности своей оценки, что Шарлотта начала уже почти сомневаться в своих инстинктивных подозрениях.

Почти, но не совсем. У нее имелся опыт общения с джентльменами, и она могла оценить их по достоинству. Интуиция еще ни разу не подводила ее. Нельзя сбрасывать это со счетов.

Ее очень удивляло, что остальные не могли разглядеть за стеклами очков Бакстера его истинную суть. Он утверждал, что интересуется химией, но ничем не напоминал современного ученого. У него были глаза алхимика – одного из тех легендарных исследователей, которых мучил вопрос о существовании философского камня. Она легко могла вообразить, как он склоняется над раскаленным тиглем, придумывая очередной эксперимент по превращению свинца в золото.

Недюжинный ум, несгибаемая решимость и железная воля горели в глубине его янтарных глаз. То же можно было прочесть и в твердых, резких чертах его лица. Она чувствовала в нем еще что-то, похожее на грусть.

С давних пор в искусстве и литературе существовала традиция приписывать алхимикам мрачные черты. Те, кто посвятил свою жизнь разгадыванию тайн природы, обречены временами испытывать тоску, разочарование и даже отчаяние.

После долгих раздумий Шарлотта вынуждена была признать, что Бакстер Сент-Ивс, несомненно, один из самых интересных мужчин, которых ей приходилось встречать. Но качества, которые так ее заинтриговали, при определенных обстоятельствах вполне могли сделать его опасным. Во всяком случае, уступчивым и покладистым он уж точно не будет.

А ей требовался поверенный, который получал бы от нее указания, не рассуждая. Ей вовсе не нужен помощник, постоянно ждущий от нее объяснений и оправданий. Вряд ли она сможет приказывать Бакстеру. Судя по всему, это будет нелегко.

– Возможно, теперь, когда мистер Сент-Ивс поступил к тебе на службу, он сменит портного. – Ариэл хмыкнула, усаживаясь за стол с тарелкой в руке. – Его сюртук давно вышел из моды, а жилет одноцветный, без узора. Ты заметила – он носит бриджи вместо панталон.

– Заметила.

Только слепой не увидел бы узкие бриджи, обтягивавшие гладкие мускулы его бедер, подумала Шарлотта. Она вспомнила Бакстера, сидящего перед ней в кресле в помятом голубом сюртуке, рубашке без кружев, старомодных бриджах, нечищеных сапогах, и слегка нахмурилась.

– Одежда его, впрочем, отличного качества.

– Да, но ужасно старомодная. Даже для джентльмена со скромными возможностями. – Ариэл откусила кусок колбасы и продолжала: – А галстук он повязал просто ужасно. По-моему, наш новый поверенный совершенно не обладает чувством стиля.

– Ну, поверенному в делах не обязательно быть щеголем.

– Конечно, конечно. – Ариэл лукаво подмигнула сестре. – Это лишний раз доказывает, что он и правда тот, за кого себя выдает, – джентльмен в поисках выгодного места. Возможно, он третий сын какого-нибудь эсквайра. Ну, не мне тебе рассказывать – ты сама все знаешь.

Шарлотта задумчиво вертела в руках кофейную чашку.

– Да, это верно. – Ни для кого не секрет, что младшие сыновья мелкопоместных дворян, не питающие особого интереса к фермерству, вынуждены становиться поверенными или священниками.

– Ладно, не падай духом, – продолжала Ариэл. – Я уверена, старый зануда Маркл никогда бы не прислал к тебе Сент-Ивса, если бы не убедился в его профессиональной пригодности.

Шарлотта молча наблюдала, как сестра уничтожает яичницу и колбасу. У нее обычно тоже был хороший аппетит, но сегодня Шарлотта не могла проглотить ни кусочка.

– Не знаю, Ариэл. Ничего не знаю.

– Ах, Шарлотта, это на тебя не похоже. Что за мрачный вид? Обычно по утрам ты полна энтузиазма – энергия из тебя так и брызжет.

– Я плохо спала эту ночь.

И это только наполовину правда. На самом деле она почти не сомкнула глаз и беспрестанно вертелась в постели, охваченная тревожным предчувствием. Ариэл права: сегодня утром настроение у нее мрачнее мрачного.

– Ты объяснила мистеру Сент-Ивсу, зачем тебе нужен телохранитель? – спросила Ариэл.

– Нет еще. Я просила его прийти ко мне сегодня днем за дальнейшими инструкциями касательно его обязанностей.

Ариэл вытаращила на нее глаза:

– Ты хочешь сказать, что до сих пор ни словом не обмолвилась о том, почему ты его нанимаешь?

– Вот именно.

Если быть откровенной, ей попросту нужно время все хорошенько обдумать и убедить себя, что она поступает правильно, нанимая загадочного Сент-Ивса. Слишком многое поставлено на карту. Но чем дольше Шарлотта раздумывала об этом, тем более убеждалась в том, что выбора у нее нет.

И это повергало ее в отчаяние.

Ариэл отложила вилку и пристально посмотрела на Шарлотту:

– Может, он откажется от места, когда узнает все детали.

Шарлотта задумалась. Непонятно, радоваться ей или огорчаться, если все сложится именно так, как говорит Ариэл.

– Было бы гораздо проще, если бы мистер Сент-Ивс попросил отставки, узнав, в чем заключаются его обязанности.

Миссис Витти вплыла в двери, держа дымящийся кофейник в широкой натруженной руке.

– Лучше бы вам молить Бога, мисс Шарлотта, чтобы этот джентльмен не сбежал, как прознает, чего вы от него хотите. Не много найдется в Лондоне джентльменов, которые согласятся помочь вам искать убийцу.

– Знаю. – Шарлотта нахмурилась. – Я ведь согласилась нанять мистера Сент-Ивса, не так ли?

– И слава Богу. Не очень-то мне все это нравится, скажу я вам. Видано ли – убийцу разыскивать! Вы этим никогда не занимались.

– Я все прекрасно понимаю, – обронила Шарлотта, глядя, как миссис Витти разливает по чашкам свежий кофе.

Экономка была женщина весьма представительная, ее монументальные пропорции сделали бы честь какой-нибудь древней богине. За три года, что она прослужила в их доме, Шарлотта не раз возносила хвалу ее крепким нервам. Не многие экономки стали бы терпеть хозяйку, которая избрала занятие, подобное тому, что определила для себя Шарлотта. И уж совсем немногие из них способны были бы предложить ей свою помощь.

Зато ни одна из них не была бы так хорошо одета, как миссис Витти, с гордостью заключила Шарлотта. Если уж от экономки требуется необычная помощь, то и платят ей соответственно.

– Она права. – Ариэл заметно посерьезнела. – То, что ты собираешься делать, Шарлотта, очень опасно.

– У меня нет выбора, – тихо ответила Шарлотта. – Я должна узнать, кто убил Друсиллу Гескетт.

Бакстер распаковывал очередную партию стеклянных емкостей, изготовленных по его чертежам, когда в дверь лаборатории постучали.

– Кто там, Ламберт? – Он вынул новенькую реторту из коробки и поднес ее к свету, любуясь ею. – Я занят.

Дверь отворилась.

– Леди Тренглосс, сэр, – провозгласил Ламберт замогильным тоном.

Бакстер неохотно опустил реторту и посмотрел в его сторону. На морщинистом лице дворецкого застыло страдальческое выражение. Впрочем, у Ламберта всегда страдальческий вид, ведь ему шестьдесят шесть – в этом возрасте большинство дворецких уже удаляются на покой с солидным пенсионом.

Годы брали свое. У него ныли суставы, на узловатых руках вздулись вены, и вообще он стал за прошедший год очень медлительным.

– Видно, тетушке не терпится получить полный отчет о моей новой карьере поверенного, – буркнул Бакстер, покоряясь неизбежному.

– Леди Тренглосс, кажется, чем-то взволнована, сэр.

– Проводите ее сюда, Ламберт.

– Слушаю, сэр. – Ламберт приготовился уйти, но замешкался и добавил: – Должен сообщить вам, сэр, ваша новая экономка уволилась час назад.

– Проклятие, этого еще недоставало! – Бакстер нахмурился, разглядывая трещину в днище колбы. – За последние пять месяцев она уже пятая.

– Точно так, сэр.

– И на что она жаловалась? В лаборатории вот уже несколько недель не было сколько-нибудь серьезных взрывов, и я старался, чтобы ядовитые запахи не просачивались в коридор.

– Миссис Гарди, очевидно, заподозрила вас в том, что вы хотите отравить ее, сэр, – предположил Ламберт.

– Отравить?! – возмущенно воскликнул Бакстер. – Господи ты Боже мой, с чего она взяла? Мне и так было чертовски нелегко найти экономку, и, уж конечно, я не собирался ее травить.

Ламберт откашлялся и заметил:

– Полагаю, все началось вчера, когда она обнаружила в кухне бутылки с химическими реактивами.

– Дьявол ее раздери! Я оставил их там, поскольку для моего эксперимента требовалась большая емкость. Вы же знаете, я всегда использую для этой цели кухонную раковину.

– Вероятно, вид этих бутылок не на шутку ее встревожил, сэр.

– Черт возьми, теперь уж ничего не поделаешь. Отправляйтесь в агентство по найму и подыщите новую экономку. Одному Богу известно, сколько нам придется ей теперь платить, – с каждым разом они запрашивают все больше и больше.

– Слушаю, сэр. – Ламберт пошаркал было к двери, но внезапно поморщился от боли и схватился за поясницу.

– Ревматизм опять разыгрался? – нахмурившись, заметил Бакстер.

– Да, сэр.

– Я вам сочувствую. А что, те процедуры, которые вам прописали, не помогают?

– Мне кажется, я чувствую себя гораздо лучше после каждого посещения доктора Флатта, но, к сожалению, облегчение это временное. Доктор, впрочем, уверяет, что в результате длительного курса лечения боли заметно уменьшатся и приступы будут уже не такими жестокими.

– Хм-м, – пробормотал Бакстер и больше ни о чем не спрашивал.

Он не чувствовал никакого доверия к методам доктора Флатта, которые включали в себя сеансы животного магнетизма, называемого также гипнозом. Все это напоминало шарлатанство чистой воды. Признанные авторитеты, такие как американец Бенджамин Франклин и французский химик Антуан Лавуазье, разоблачили работы австрийского врача Месмера, несколько лет назад доказав их лженаучность. Их мнение, однако, не смогло остановить повального увлечения гипнозом, и многие утверждали, что добились потрясающих результатов, используя методы доктора Месмера.

– Вас ждет леди Тренглосс, сэр, – напомнил Ламберт.

– Да-да, проводите ее сюда. Я тороплюсь. – Бакстер взглянул на часы. – Через час у меня встреча с хозяйкой.

– Хозяйкой? Ты ее так называешь? – Розалинда, леди Тренглосс, величаво прошествовала мимо Ламберта в лабораторию Бакстера. – Странно звучит применительно к подобной особе.

– Но, к сожалению, как нельзя более точно отражает положение вещей. – Бакстер приветствовал тетушку коротким кивком. – Благодаря вам, сударыня, мне наконец-то гарантировано доходное место, нравится мне это или нет.

– Прости, что вовлекла тебя в эту авантюру. – Розалинда сняла черную с белым шелковую шляпку и с театральной грацией опустилась в кресло. Великолепные черные волосы, посеребренные сединой, элегантно уложенные по последней моде, оттеняли ее благородные черты. Темные глаза горели решимостью.

Бакстер наблюдал за ней со смешанным чувством грубоватой симпатии и острого нетерпения. Розалинда была младшей сестрой его матери. Сколько он себя помнил, она постоянно заботилась о нем. Ей уже стукнуло шестьдесят, но, несмотря на это, она сохранила врожденную элегантность и чувство стиля, которыми обе сестры славились с колыбели.

В дни своей юности Эмма и Розалинда Клермонт покорили Лондон своей красотой. Обе очень удачно вышли замуж, подыскав себе блестящие партии. Обе рано овдовели, когда им не исполнилось и тридцати. Ни одна не вышла замуж вторично, открыв ряд преимуществ, которые давало положение красивых, богатых и знатных вдовушек. Высокое положение в обществе и очаровательная внешность позволили вынести бремя злых сплетен и скандалов. Их стойкость не знала предела.

Ламберт бесшумно удалился из лаборатории, и Бакстер с мрачной усмешкой обратился к леди Тренглосс:

– Признайтесь, я обладаю всеми данными, чтобы стать доверенным лицом.

Розалинда слегка склонила голову, обдумывая его слова.

– Возможно, ты и прав, хотя это может показаться странным. Ведь тебе часто приходилось заниматься денежными вопросами, не так ли?

– Верно.

– Тебе удалось узнать что-нибудь во время твоего вчерашнего визита к Шарлотте Аркендейл?

– Совсем немного. Она обещала посвятить меня во все подробности только сегодня. Кстати, наша встреча должна состояться менее чем через час.

Бакстер сел за письменный стол, на котором он обычно делал лабораторные заметки. Что-то зашуршало под ним – оказалось, он ненароком смял страницу с наблюдениями, которые записал во время последнего эксперимента.

– О черт! – Он взял листок и принялся осторожно его разглаживать.

Розалинда бросила рассеянный взгляд на скомканную бумагу и пристально посмотрела в лицо Бакстеру.

– Не тяни время, сделай одолжение. Какое впечатление произвела на тебя мисс Аркендейл?

– Я бы сказал, что она… – Бакстер умолк, подыскивая подходящее слово, – крепкий орешек.

– Дьявольски умна, это ты имеешь в виду?

– Возможно, и так.

– Обманщица, бессердечная и жестокая?

Бакстер в нерешительности медлил с ответом.

– Должен вам заметить, мадам, что у вас пока нет против нее доказательств.

– Ба! Они скоро появятся, помяни мое слово.

– Напрасно вы так уверены в этом. Я могу представить себе мисс Аркендейл во многих ролях. – Включая и роль любовницы, подумалось ему. Образы возникли сразу и ниоткуда – сильные, жгучие, мгновенно пробудив в нем огонь страсти и желания. Наверное, дело в том, что со времени его последней связи прошел не один месяц, хмуро подумал он. – Но мне никак не удается вообразить ее шантажисткой и убийцей.

Розалинда смерила его гневным взглядом.

– Неужели у тебя есть какие-то сомнения относительно той миссии, которую мы взяли на себя?

– Мы? По-моему, я один вовлечен в эту авантюру.

– Не придирайся к моим словам. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

– Я с самого начала говорил вам о своих сомнениях, – ответил Бакстер. – И весьма серьезных. Прежде всего у вас нет абсолютно никаких доказательств того, что Шарлотта Аркендейл шантажировала Друсиллу Гескетт, а тем более убила ее.

– Друсилла сама призналась мне однажды вечером за рюмкой портвейна, что заплатила мисс Аркендейл значительную сумму. Когда я поинтересовалась, зачем ей это понадобилось, она тут же переменила тему. Я не придавала этому большого значения, пока до меня не дошла весть о ее убийстве. Тут-то и вспомнила ее намеки. Вряд ли это простое совпадение, Бакстер.

– Миссис Гескетт была вашей близкой подругой. Она наверняка не стала бы от вас скрывать, что ее кто-то шантажирует, – заметил Бакстер.

– Ну это еще неизвестно. Ведь шантажист может затрагивать чрезвычайно интимные стороны жизни жертвы. Частенько он угрожает открыть то, что должно быть скрыто даже от самых близких друзей.

– Если миссис Гескетт согласилась заплатить, почему же тогда ее убили? Какой в этом смысл?

– Кто знает, что было на уме у шантажистки? – Розалинда поднялась с царственной грацией и направилась к двери. – Возможно, Друсилла перестала платить. С нетерпением жду, что ты прольешь свет на эту загадку, Бакстер. Я поставила своей целью добиться торжества справедливости. Держи меня в курсе дела.

– Угу.

– Кстати. – Розалинда остановилась в дверях и понизила голос. – Мне кажется, тебе давно пора отправить на пенсию старину Ламберта. Последнее время ему требуется чуть ли не целая вечность, чтобы добрести до входной двери. Клянусь, я проторчала на парадном крыльце не менее десяти минут.

– На мой взгляд, медлительность Ламберта – величайшее из его достоинств. Многим из тех, кто приходит ко мне, надоедает топтаться под дверью, и они уходят, так и не узнав, дома я или нет, что значительно упрощает мне жизнь.

Он дождался, пока Розалинда покинет лабораторию, затем медленно подошел к окну и внимательно обследовал три цветочных горшка, стоявших на подоконнике.

Горшки были частью его нового эксперимента. В каждом из них находилось семечко сладкого гороха, посаженное в бесплодную почву, в которую он добавил минералы и химикаты собственного изобретения.

Но там еще не было заметно никаких признаков жизни.

Кабинетные часы громко отстукивали время в наступившей тишине. Шарлотта постаралась взять себя в руки и посмотрела на Бакстера, сидевшего напротив с уверенным видом.

Весь день она боялась и в то же время с нетерпением ждала этой встречи. Ее переполняло чувство какого-то смутного и необъяснимого пока беспокойства.

– Прежде чем изложить, мистер Сент-Ивс, ваши непосредственные обязанности, я бы хотела посвятить вас в те дела, в которые мистер Маркл посвящен не был.

– Слушаю вас.

– Иными словами, хочу объяснить, откуда я беру средства к существованию.

Бакстер снял очки и стал тщательно протирать линзы большим белым платком.

– Вашему поверенному, мисс Аркендейл, небезынтересно было бы знать это.

– Согласна. Но это не так легко объяснить.

– Понимаю.

– Многие посчитали бы мою деятельность не очень благовидной, но в ней мое призвание.

– В монахини тоже идут по призванию, не правда ли? – Бакстер разглядывал стекла очков, проверяя, не осталось ли пятен.

– Удачная аналогия. – Шарлотта заметно приободрилась. – Видите ли, мистер Сент-Ивс, я избрала для себя весьма необычный род занятий: оказываю услуги женщинам, которые недавно стали состоятельными – получили наследство или им щедро заплатили за работу.

– Понятно.

– А также благородным леди определенного возраста, которые устали от одиночества, обладают солидными доходами и не прочь выйти замуж.

Бакстер аккуратно водворил очки на нос. Глаза его холодно поблескивали.

– И какие именно услуги вы оказываете этим дамам?

– Навожу справки о лицах, их интересующих. Причем делаю это очень осторожно, соблюдая строжайшую секретность.

– И что это за справки?

Она нерешительно откашлялась.

– Сведения о происхождении и истинных намерениях джентльменов, которые собираются на них жениться.

Он долго смотрел на нее, потом повторил:

– О происхождении и истинных намерениях?

– Да, это моя задача, сэр, моя обязанность – помочь дамам удостовериться, что их женихи не являются охотниками за богатым приданым, распутниками или проходимцами. Я помогаю им избежать опасностей и ловушек, если таковые имеются.

В кабинете повисла напряженная тишина. Бакстер уставился на Шарлотту, словно онемев.

– Боже правый! – наконец вымолвил он. Шарлотта рассердилась. Итак, все надежды на то, что он придет в восторг от ее признания, обратились в прах.

– Я занимаюсь достойным делом, сэр!

– Что за игру вы ведете, черт возьми? Неужели воображаете себя женщиной-сыщиком с Боу-стрит?

– Вовсе нет. Я получаю такие сведения, какие не под силу добыть ни одному полицейскому. И с гордостью заявляю, что спасла нескольких благородных леди от браков с джентльменами, которые пустили бы их состояние по ветру.

– Тысяча чертей! Теперь я начинаю понимать, зачем вам понадобился телохранитель, мисс Аркендейл. Вы, наверное, успели нажить себе множество врагов.

– Чепуха! Я провожу свои расследования в обстановке полной конфиденциальности и предупреждаю своих клиенток, что они могут упоминать обо мне только тем леди, которые нуждаются в подобной помощи.

– Невероятно, мисс Аркендейл. И каким же образом вы ведете расследование?

– Прежде всего даю указания моему поверенному собрать информацию о том или ином джентльмене, затем обращаюсь за помощью к моей сестре и экономке.

Бакстер ошеломленно уставился на нее.

– К вашей экономке?

– Миссис Витти оказывает неоценимую помощь, когда возникает необходимость выспросить кое-что у слуг или подчиненных, которые знают, уверяю вас, о своих хозяевах или работодателях гораздо больше, чем кто-либо другой. До недавнего времени все шло как по маслу. – Шарлотта встала с кресла, подошла к окну и выглянула в сад. – И вот случилось нечто ужасное…

– И это навело вас на мысль, что вам теперь потребуется не только доверенное лицо, но и телохранитель? – напрямик спросил Бакстер.

– Да. Ранее моими клиентками были женщины благородного происхождения, но небогатые. Гувернантки, старые девы, вдовы из небольших поместий. Но два месяца назад меня попросила оказать услугу дама из высшего общества. Я очень обрадовалась, поскольку это означало, что теперь я смогу завести более солидную и богатую клиентуру.

– Черт возьми! – негромко пробормотал Бакстер.

Она сделала вид, что не расслышала, – отступать поздно, слишком уж много открыла ему.

– Ее звали миссис Друсилла Гескетт, – продолжала Шарлотта. – Я собрала все необходимые сведения и предоставила ей подробный отчет. Миссис Гескетт щедро заплатила мне, и я надеялась, что она порекомендует меня некоторым своим знакомым.

– Но что-то случилось?

– На прошлой неделе ее нашли мертвой в собственном доме. Она была убита выстрелом в голову – так заявила полиция. Слуг в доме не оказалось, так как она их отпустила. У меня есть некоторые основания считать, что ее убийца – один из тех джентльменов, о которых я наводила справки по ее просьбе.

– Боже правый!

Она повернулась к нему.

– Я должна узнать правду, сэр.

– Зачем? Какое вам до этого дело?

– Разве вы не понимаете? Если человек, убивший ее, – тот, которого я ей рекомендовала как вполне заслуживающего доверия, то в известном смысле я несу частичную ответственность за ее гибель. Поэтому мне необходимо знать, как все было на самом деле.

– А почему вы предполагаете, что убийца – ее бывший поклонник? – быстро спросил Бакстер.

– Я получила записку от миссис Гескетт в день убийства. Она сообщала, что за последние несколько дней ее дважды чуть не задавили: один раз на улице, другой – в парке. В том и другом случае она видела черный фаэтон. Миссис Гескетт боялась, что это не случайность, а покушение на ее жизнь.

– Черт возьми!

– Лица сидевшего в экипаже не удалось разглядеть, но ей показалось, что там сидел один из ее отвергнутых поклонников, которого, видимо, взбесил ее отказ. На следующее утро газеты сообщили о ее смерти. Вряд ли это простое совпадение, сэр.

– И вы хотите, чтобы я помогал вам в осуществлении этой бредовой затеи?

– Да, конечно. – Она начала терять терпение. – Вы согласились на мое предложение, и я назначила вам хорошее жалованье, сэр. Поэтому требую, чтобы вы исполняли обязанности моего поверенного в делах и телохранителя. Кажется, все просто и ясно.

– Да, так же просто и ясно, как теория флогистонов, – съязвил Бакстер.

– Что вы сказали?

– Ничего, мисс Аркендейл. Всего лишь сослался на ту чепуху, которую сочинили немцы о веществе флогистоне. Они утверждали, что их теория объясняет процесс горения. Впрочем, это из области химии. Сомневаюсь, что вы знакомы с этой концепцией.

Она вскинула брови.

– Напротив, мистер Сент-Ивс, мне хорошо известно, что несколько лет назад Лавуазье провел ряд хитроумных экспериментов, которые доказали ошибочность старой теории флогистонов.

Бакстер не сразу осмыслил услышанное.

– Вы интересуетесь химией, мисс Аркендейл?

– Нет, – ответила она с легкой усмешкой. – Но в свое время меня заставили прочесть «Беседы о химии» мистера Бэзила Валентайна, как, наверное, практически каждого английского школьника. Кое-какие сведения надолго застряли у меня в голове.

– Вот как. – Взгляд Бакстера стал непроницаемым. – Держу пари, вы нашли книгу Валентайна ужасно скучной.

– Химия никогда не была моим любимым предметом. – Она улыбнулась ему, словно извиняясь. – У меня несколько другие интересы.

– Охотно вам верю.

– Полагаю, нам лучше вернуться к убийству миссис Гескетт, – недовольно заметила Шарлотта.

– В самом деле. Скажите, мисс Аркендейл, как вы собираетесь отыскать убийцу?

– Миссис Гескетт отказала четверым джентльменам за прошедший месяц. Один из них, мистер Чарлз Дилл, умер от разрыва сердца две недели назад, поэтому его мы в расчет не берем. Остальные трое – лорд Леннокс, Ранделей и Эсли. Я намерена побеседовать с каждым из этих джентльменов. Но сперва мы должны осмотреть место преступления.

Бакстер в недоумении захлопал ресницами.

– Место преступления?

– Я хочу обыскать особняк Друсиллы Гескетт, чтобы найти какие-нибудь улики.

– Что вы хотите сделать?

– Мистер Сент-Ивс, вам надо быть внимательнее. Не могу же я все повторять по десять раз. Необходимо обыскать лондонский особняк Друсиллы Гескетт. Там сейчас никого нет. Вы поедете со мной и будете мне помогать.

Бакстер тупо уставился на нее, словно она была существом из другого мира.