Навеки

Глава 16

Хотела бы она увидеть одного из величайших королей Англии? Розалин никак не ожидала такого вопроса и молча уставилась на Торна в полном недоумении. Когда к ней вернулся дар речи, она выпалила первое, что пришло ей в голову:

— Ты можешь вызвать сюда тень Вильгельма Нормандского?

— Нет, но я могу перенести тебя к нему в то время, когда он еще был плотью и кровью.

Услышав это, Розалин вздохнула. Только в душе ее забрезжила надежда — и вот опять разочарование! Это уже становится скучно. То, что он предлагает, невозможно.

— Это невоз… — начала было она и вдруг умолкла. А почему? Его присутствие здесь тоже ни в какие рамки не укладывается, и все же он стоит перед ней — настоящий викинг, да к тому же шести с половиной футов росту.

Собравшись с духом, Розалин неуверенно произнесла:

— Хорошо, но как ты собираешься это сделать?

— Для этого нужно, чтобы в моей руке было Проклятье Бладдринкера.

— Меч? Значит, это та волшебная сила, о которой ты мне говорил, и она позволяет тебе путешествовать во времени?

— Да.

— Но каким образом?

— Я представляю себе место, где когда-то бывал, и меч переносит меня в то время.

Розалин почувствовала, как в ней снова просыпается смутная надежда.

— Значит, я могу делать то же самое?

— Нет, меч связан только со мной. Без меня он теряет свое волшебство.

Розалин опять вздохнула, на этот раз громче. Она предчувствовала какой-то подвох — и вот пожалуйста, правда выплыла наружу. Викинг готов выдумывать любые небылицы, только бы заполучить свой меч. И как искусно он использовал ее страсть к истории!

Тем не менее она решила пока продолжать эту игру и, подлаживаясь под его тон, спросила:

— Другими словами, ты хочешь, чтобы я поверила, что после того, как я передам тебе меч, вы с ним не исчезнете в ту же секунду?

— Я не смогу уйти, если ты не согласишься следовать за мной.

Так, это уже что-то знакомое. Ах, ну да, конечно, он уже как-то говорил ей об этом. Надо сказать, он весьма последователен в своих небылицах — придумал такую запутанную историю и ни разу еще не сбился, рассказывая ее.

— Ну хорошо, хорошо, допустим, я отдаю тебе меч и даже более того — соглашаюсь отправиться вместе с тобой. Что тогда?

— Власть над мечом будет в моих руках, и я смогу отправиться туда, где прежде бывал.

— Но ведь у тебя, наверное, не слишком богатый выбор, не так ли? Или тебя так часто вызывали, что ты можешь отправиться в любой год любого столетия?

— Сколько раз меня вызывали — неважно, — пояснил он. — Время, в котором мы очутимся, будет зависеть от того, что предстанет перед моим мысленным взором. Если то место, что я себе вообразил, не изменилось с годами, я смогу очутиться там раньше или позже по времени, то есть не обязательно именно в тот момент, когда я там был последний раз.

— И какова продолжительность этого временного промежутка?

Он неопределенно пожал плечами:

— Неделя, год, сотни лет. Это тоже будет зависеть от того, что я себе представлю: морское побережье или пустынная равнина с годами изменятся меньше, чем улицы города.

— А если ты попытаешься отправиться во время, в котором никогда не был — ну, скажем, год спустя после того, как тебя вызывали последний раз, — и это место изменилось до неузнаваемости, что тогда?

— Я появлюсь где-нибудь посреди этих времен в тот момент, когда это место еще было таким, каким оно сохранилось в моей памяти.

— А как насчет путешествий в будущее — ты сможешь перенести меня на неделю или на год вперед?

— Нет, меч не может отправиться в будущее. С его помощью можно путешествовать только в прошлое. А возвращаться он будет только в настоящее, какие бы перемены здесь ни наступили.

Что ж, это успокаивает — они смогут вернуться домой, что бы ни случилось. Да и, по правде сказать, Розалин не очень-то интересовали путешествия в будущее, так что она не почувствовала никакого разочарования. Ее интересовало только прошлое, и она снова вернулась к этой теме:

— Итак, если в прошлом ничего не изменилось, ты можешь выбрать день и час своего возвращения в то время?

— Да, и появиться именно там, где я раньше бывал, — кивнул он и бросил на нее лукавый взгляд. — А также принять участие в любой битве, свидетелем которой я был. Божественный Один уверял меня, что это возможно.

Один? Розалин с трудом удержала разочарованный вздох. Еще не хватало ей поверить слову какого-то мифического скандинавского бога, когда она не верила даже в его существование! Надо ей было с самого начала остановить Торна, вместо того чтобы слушать его байки. Но в этот момент до нее вдруг дошел истинный смысл сказанных им слов.

— Постой, постой, — торопливо произнесла она. — Ты хочешь сказать, что никогда раньше этого не делал?

— Нет, у меня не было такой возможности. Как я уже сказал, женщина, которая владеет моим мечом, должна отправиться в это путешествие вместе со мной. Но до сих пор ни одна не соглашалась.

— И ты даже не знаешь наверняка, так ли это на самом деле?

— Но ведь Один…

— Да, да, я знаю, он дал тебе слово, — перебила она его, невольно показывая, как мало это слово для нее значит. Но тут же подумала, что оскорбление его божества ни к чему хорошему не приведет, а ей все же не хотелось с ним ссориться, несмотря на то, что он, по-видимому, пытался всеми правдами и не правдами выманить у нее меч.

— Хорошо, давай-ка подытожим, — миролюбиво продолжала она. — Ты утверждаешь, что, если у тебя будет мой меч, мы сможем отправиться в прошлое и навестить короля Вильгельма?

— Короля Вильгельма? Ты хочешь сказать, герцога Вильгельма?

— Называй его как хочешь. Так что, это правда?

— Истинная правда.

— Или любого другого короля в любом другом столетии?

— Да. Или любое сражение, в котором я участвовал.

Розалин нахмурилась. Он снова повторяется, и если бы речь шла о чем-либо другом, она бы не заметила, но сражения, войны? Она знала, как он обожает драки и поединки — об этом несложно было догадаться по его радостно-возбужденному виду. Он был вне себя от счастья, что затеял этот разговор. Неужели он и правда верит, что может путешествовать во времени? Неужели все, что он ей рассказал, не было всего лишь хитрой уловкой, направленной на то, чтобы завладеть мечом?

Розалин снова почувствовала, как в ней затеплилась надежда. Если бы она могла заставить себя поверить хотя бы на секунду, что Торн говорит правду… Какие перед ней тогда открылись бы возможности! Подумать только, она смогла бы отправиться в прошлое, увидеть своими глазами людей, которые изменили ход истории! За это она отдала бы все на свете! Пусть же он докажет свою правоту!

Но это значит вернуть ему меч или (что то же самое) «одолжить» на время Как решиться на это? А как упустить такую возможность? Если существует хотя бы крошечная вероятность того, что она сможет отправиться в прошлое, увидеть своими глазами великие исторические события, получить сведения из первых рук, она должна использовать этот шанс.

— Подожди здесь, я принесу меч, — решительно сказала она, поддавшись сиюминутному порыву.

Он ее, конечно же, не послушал, да и трудно было ожидать от него другой реакции. Торн следовал за ней буквально по пятам, не отставая ни на шаг. Поднимаясь по лестнице, она чувствовала за собой его дыхание, но, может, ей только так казалось? Она влетела в спальню и схватила меч обеими руками.

Но как только она почувствовала тяжесть клинка, ее сразу же стали одолевать сомнения. Ей, которая всегда стремилась всему найти логичное объяснение, было трудно да почти невозможно поверить, что меч способен рассекать временной пласт, как рождественский пудинг. Нет, она все-таки была права — так она потеряет и меч, и…

— Дай мне его, Розалин.

Она закрыла глаза и чуть не застонала. Этот хриплый голос заставил ее мгновенно забыть все сомнения.

Розалин обернулась и увидела викинга. Он был от нее не так близко, как она предполагала, и протягивал руку, как бы прося положить в нее меч.

Розалин не смогла устоять перед его бессловесной мольбой и буквально сунула меч ему в руку. Она так разволновалась, что даже не сразу заметила, как преобразился древний клинок Проклятье Бладдрннкера, когда пальцы Торна благоговейно сжали его рукоять. Как по волшебству маленькие зазубрины с обеих сторон лезвия исчезли, и почерневший от времени металл вновь засиял серебряным блеском, а тусклые янтари на рукояти меча вспыхнули золотистым огнем.

Должно быть, все это ей привиделось — во всем виноваты игра света и ее волнение: ведь викинг и меч сейчас исчезнут. В душе Розалин еще теплилась надежда, что, если она закроет глаза, волшебная сила перенесет ее в другое столетие и все, о чем говорил Торн, сбудется.

Ухватившись за эту мысль как за спасительную соломинку, Розалин крепко зажмурилась. Но, как и следовало ожидать, ничего не произошло. Она по-прежнему слышала негромкое тиканье стенных часов и легкое дуновение ночного ветерка из распахнутого окна.

— Мы не можем покинуть это время, — послышался вдруг голос Торна, — пока ты не произнесешь вслух, что согласна отправиться вместе со мной… по своей воле.

Розалин открыла глаза. Да, так и есть, они все еще в спальне — да иного и быть не может: он же сказал, что они пока находятся здесь. Торн стоял рядом, крепко сжимая в руке Проклятье Бладдринкера. Выражение его лица было хмуро, даже мрачно. Из-за ее молчания? Значит, он и вправду не может исчезнуть без ее согласия?

Эта мысль ее несколько успокоила. Розалин решила, что для вящей уверенности ей необходимо забрать у него меч, но ей не хотелось вновь прочесть в его глазах разочарование, а тем более быть его причиной, и она остановилась в нерешительности. В этот момент в ней заговорил голос рассудка, напомнивший ей, что в противном случае разочарование ждет ее.

Глядя на поникшую фигуру могучего викинга, Розалин готова была поверить, что Торн действительно надеется, что путешествие во времени возможно. Вскоре ему придется убедиться в обратном, и он наконец поймет, что "божественный Один» его попросту надул. Но для этого она должна сначала согласиться на следственный эксперимент.

Розалин не хотелось давать согласие: ведь неудача еще больше расстроит доверчивого простака. Но в то же время она понимала: никто из них не узнает этого наверное, пока она не сделает со своей стороны все, что от нее требуется.

Розалин уже готова была сказать то, что он так хотел от нее услышать, но решила, что сначала — для собственного спокойствия — ей следует уточнить один вопрос.

— Торн, я хочу, чтобы ты уяснил себе следующее: я даю тебе меч только на время. В этом вопросе между нами должна быть полная ясность. И ты вернешь его мне, как только я тебя об этом попрошу, договорились?

Он ответил ей не сразу. Наступило долгое молчание, затем он коротко и, видимо, неохотно кивнул. Однако для Розалин этого было вполне достаточно. Тем не менее она добавила:

— И еще: обещай мне, что мы вернемся сюда по первому моему слову.

На сей раз ответ последовал быстрее:

— Обещаю.

— Вот и отлично, — продолжала она и даже попыталась улыбнуться. — Я согласна отправиться с тобой туда, куда ты пожелаешь, по своей собственной воле.

При этих словах лицо викинга просияло счастливой улыбкой, и не успела Розалии зажмурить глаза, как ее обступил мрак; возникло ощущение, словно она плывет по воздуху. В следующее мгновение она услышала лязг металла, лошадиное ржание, топот копыт — и ее изумленным глазам представились тысячи закованных в броню воинов, сражавшихся с таким остервенением, словно им нужно было во что бы то ни стало уничтожить друг друга.