Глава 39


— Я не люблю, когда меня заставляют ждать, Бладдринкер.

Услышав грубый, резкий голос, Розалин немедленно обернулась, чтобы рассмотреть говорившего. Они с Торном снова были в ее спальне, в Кейвено-коттедже, и поэтому, кроме них, здесь в общем-то никого не должно было быть — во всяком случае, человека, голос которого она не узнавала.

Увидев незнакомца, сидевшего на стуле у письменного стола, она вытаращила глаза от удивления и так резко втянула в себя воздух, что поперхнулась и закашлялась. Торн, не отрывая глаз от странного гостя, легонько стукнул ее по спине, чуть не сбив с ног. Она свирепо стрельнула в него взглядом, но он этого не заметил.

Его голубые глаза были прикованы к нежданному гостю, и по губам медленно поползла ленивая усмешка.

— Тебе что, нечем было заняться? — язвительно спросил Торн незнакомца и тут же добавил:

— Приветствую тебя, Вольфстан. Мог бы и почаще навещать меня.

Викинг прорычал в ответ что-то неразборчивое. Это был призрак — призрак в ее спальне! И тем не менее он выглядел достаточно реальным — настолько реальным, что ножки изящного стула прогибались под его тяжестью.

Прямые белокурые волосы ниспадали ему на грудь, закрывая ее почти до половины. Глаза его были такие темные, что непонятно было, какого они цвета. Он был могучего сложения, мускулистый, широкоплечий, ростом с Торна. На нем была туника без рукавов, сшитая, вероятно, из невыделанной шкуры; сапоги на мускулистых икрах были оторочены таким же черным мехом; полоски шкуры, на которых лишь кое-где сохранились клочки шерсти, перетягивали узкие кожаные штаны.

Сзади него на письменном столе лежал огромный топор — боевая секира, предназначенная сносить головы врагов одним ударом. Если владелец такого оружия обладал достаточной силой, то мог разрубить человека пополам. А Вольфстан Безумный показался Розалин отнюдь не слабым.

Торн тоже заметил секиру и насмешливо произнес:

— А, я вижу, ты все еще носишься с этой игрушкой, которую подарила тебе Ганхильда, когда ты потерял свой меч. И как ты не прикончил ее за это!

— Думаешь, я не пытался? Да я каждый раз только об этом и думал, когда она вызывала меня и приказывала убить тебя! Но эта секира проклята, как и твой меч, Бладдринкер. Если я подниму ее на ведьму, она выскользнет из моих рук.

— Какая досада, — вздохнул Торн. — Я думаю, каждый из нас с удовольствием забрал бы у нее несколько годков жизни и заблаговременно отправил ее в царство тьмы — это была бы весьма скромная плата за все, что она с нами сделала.

Вольфстан согласно кивнул и спросил:

— А почему ты сам не пытался ее убить? Ты-то ведь не был ей подвластен, как я. Торн усмехнулся:

— А ты думаешь, я не гонялся за ней, чтобы разрубить ее надвое своим мечом? Я надеялся, что с ее смертью мое проклятье потеряет силу, но она оказалась могущественнее, чем я думал. Она умудрялась ускользать от меня всякий раз, когда я возвращался в Вал-халу.

Валхала была, по-видимому, яблоком раздора между ними, потому что при одном упоминании о райской обители для викингов Вольфстан испустил яростный клич и вскочил на ноги, так что бедный стул под ним жалобно заскрипел.

Он потянулся к секире, лежавшей на столе, что яснее ясного говорило о его раздражении. Торн тут же дернул Розалин назад, и она поняла, что ее опасения подтвердились. Поскольку Торн все еще держал в руке меч, оба воина немедленно вступили в смертельный поединок.

Розалин оторопело уставилась на них. Они пытались убить друг друга прямо в ее спальне! И тут кровь застыла у нее в жилах — она вспомнила, что только Вольфстан Безумный мог убить Торна. Не просто ранить, а убить, что он и пытался сейчас сделать, свирепо размахивая боевым топором.

— Остановитесь! — крикнула она. — Прекратите сию же минуту!

Ни один из них не обратил на ее слова ни малейшего внимания — как будто ее не было. Но она была — и была до смерти напугана.

Торн не мог защищаться щитом от смертоносных ударов и вынужден был использовать свой меч или уклоняться в сторону. Не дай Бог он промахнется или не успеет вовремя отскочить! Вольфстан тоже был без щита, но он нападал на Торна, не давая ему возможности перевести дух, и от клинков только искры летели.

Не долго думая, Розалин осторожно подобралась сзади к Вольфстану, схватила стул и что есть силы обрушила его на спину призраку. Ей было совершенно все равно, как воспримет Торн ее вмешательство в поединок — она хотела прекратить этот кошмар любой ценой.

Но она забыла, что Вольфстан был настоящим призраком: стул пролетел сквозь него и чуть не задел Торна. Розалин покачнулась, потеряла равновесие и растянулась на полу.

Она села, все еще удивляясь, почему под этим бестелесным призраком так скрипел стул. Но может быть, он не все время был бестелесным? Может, он способен по собственному желанию изменять вес своего тела? Уж про его-то топор совсем нельзя было сказать, что он сделан из воздуха — она снова и снова слышала, как он со звоном обрушивался на Проклятье Бладдринкера. Но если Вольфстан — бестелесный, то как Торн сможет его убить? Ведь меч пройдет сквозь него, не причинив никакого вреда.

Розалин вынуждена была прервать свои размышления, поскольку сражающиеся приблизились к ней вплотную. Она не успела вовремя отползти в сторону, и Вольфстан наступил ей на ногу. Розалин почувствовала, как тело ее мгновенно пронизал могильный холод. Она вздрогнула и вскочила на ноги. Надо их остановить во что бы то ни стало. Но не вызывать же для этой цели деревенского священника!

— Ты и при жизни не отличался особенной силой, Вольфстан. Неужели ты не можешь меня хорошенько позабавить? Даже девчонка отразила бы твои хилые удары.

Розалин взглянула в сторону Торна и увидела, что он едва удерживается от смеха. Он, видите ли, забавляется! Она сходит с ума от страха за него, а он находит в этом удовольствие!

Она была теперь готова сама наброситься на него с топором — так разозлилась. Ей бы следовало знать, что для него это всего лишь невинная забава — он ведь говорил ей, что хотел бы почаще встречаться со старым врагом.

— Ты самонадеянный хвастун, Торн Бладдринкер. Если бы божественная Ирза не наделила твою семью силой и выносливостью, я бы давно уже снес твою болтливую голову с плеч — задолго до того, как тебя прокляла Ганхильда.

Теперь они еще задирают друг друга, как мальчишки в драке! Розалин подняла с пола стул, уселась на него и минут двадцать слушала, как они обмениваются оскорблениями, от которых у нее краснели уши. Она скрестила руки на груди и нетерпеливо постукивала одной ногой об пол — ей казалось, что еще немного, и она сойдет с ума. Они были похожи на детей, которые играют в ковбоев и индейцев, бандитов и полицейских или в привидение и заколдованного воина. По их недвусмысленным намекам было ясно, что они хорошо знали друг друга еще до того, как в их судьбы вмешалось колдовство Ганхильды. Розалин поняла, что сейчас они вели себя так же, как и всегда.

Викинги оставили игру и снова начали наносить друг другу мощные удары, но Розалин уже больше не боялась, что Торн может пострадать в схватке — он и в самом деле был более искусным воином. Просто до этого момента он всего лишь забавлялся, желая продлить удовольствие от долгожданного поединка со своим давним врагом. Бросив в ее сторону мимолетный взгляд, Торн заметил ее волнение и раздражение и поспешил закончить затянувшийся бой.

Он отразил взмах секиры Вольфстана, но вдруг резко повернул меч и нанес своему противнику удар, который рассек бы его надвое, если бы тот не был призраком. Меч прошел сквозь Вольфстана, но на теле его не было заметно ни капли крови.

Однако Вольфстан скорчился так, будто он получил смертельный удар, — топор выпал из ослабевших пальцев, он согнулся, зажав рукой невидимую рану, и не успела Розалин и глазом моргнуть, как он растаял в воздухе, а через секунду за ним последовала его боевая секира.

— До встречи, Вольфстан, — спокойно произнес Торн, быстрым и точном движением вложив Проклятье Бладдринкера в ножны.

Послышался отдаленный смех, затем наступила тишина. Розалин стиснула зубы и усилием воли подавила невольную дрожь.

— Как часто он тебя навещает?, — сухо промолвила она, обращаясь к Торну. — Раз в неделю, раз в месяц? И как он каждый раз тебя находит?

— Он приходит ко мне только раз во время каждого моего пребывания в земном мире, — ответил Торн, благоразумно пропустив мимо ушей ядовитый сарказм в ее голосе. — Теперь он больше не появится, поскольку я не собираюсь покидать это время.

Оп произнес эти слова почти с грустью — словно только что осознал, что в последний раз встречался со своим врагом. Розалин поняла, что он не собирается возвращаться в Валхалу, значит, он хочет остаться с ней, как и обещал.

Сейчас было самое время вывести его из этого заблуждения, отправить его обратно и вернуться к нормальной жизни — если это теперь возможно. Но глядя на его оживленное красивое лицо, дышавшее радостью победы, она поняла, что не в силах произнести эти слова. Не сейчас, не так скоро.

Завтра. Завтра она все ему скажет. А пока…

Загрузка...