Навеки прекрасна

ЧЕТЫРЕ

Мишель

Я бросила ключи на стол, покачала головой, увидев свой телефон. Он все еще заряжался. Я взяла телефон, глубоко вдохнула и посмотрела на экран.

— Черт возьми, двести пропущенных звонков?

Я села на край кровати и включила автоответчик. Митч звонил последним. Я нажала на сообщение и затаил дыхание.

— Ты хочешь показать свою точку зрения, не отвечая, Мишель? Твои родители злятся. Я злюсь, Мишель. Я переживаю за тебя и свою сестру. Просто позвони, ладно?

Я нажала «удалить». Это не было сообщением Вьятта для Скайлар.

Я опустилась на кровать и недовольно вздохнула.

— Что с нами случилось, Митч?

Телефон зазвонил, перепугав меня. Я даже не посмотрела на экран.

— Алло?

— Мишель Мари Джонс, вам нужно объясниться, юная леди.

«Отлично. Моя мама».

— Привет, мам.

— Привет, мам? Нет уж, юная леди. Я уже хочу приехать в Остин и забрать тебя домой.

Я села.

— Мам, Скайлар нервничала. Я сорвалась и ушла из общежития без телефона.

— Почему родители Скайлар звонят нам, чтобы сообщить, что вы в порядке? Почему ты не могла позвонить? Зачем все так портить, Мишель?

Гнев пылал в моих венах.

— Вот поэтому, мам. Я не звонила, потому что знала, что ты будешь обходиться со мной как с ребенком.

— Хватит вести себя как ребенок, и я не буду так с тобой обходиться.

Слезы наполнили мои глаза.

— Ты права. Я — ничтожество, мам. Как ты всегда говорила. Я не смогла сама оплатить поездку в университет. Меня приняли в Гарвард, а не в Принцетон. Я все порчу. Ты постоянно мне напоминаешь об этом, мам, может, хоть в этот раз я не хотела слушать, какая я ужасная.

Молчание на другом конце вызвало мысль, что она бросила трубку. Это меня не удивило бы.

— Мишель, я… не думаю, что сейчас лучшее время для разговора.

Я медленно покачала головой, слезы катились по щекам.

— Времени и не будет, мам.

Я закончила вызов, села и смотрела на доску с фотографиями меня, Митча, Скайлар и Вьятта. Я медленно встала, подошла и провела пальцами по фотографии меня и Митча на балу. Я смотрела в его глаза и пыталась понять, что я упустила. Сердце болело от наших улыбок на фотографии.

Он вообще любил меня?

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Мишель?

Сердце сжалось от голоса Митча.

Я закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула. Я прошла к двери, открыла ее и увидела Митча. Его глаза были красными, он будто не спал днями.

— Ты не на матче?

Он покачал головой.

— Нет, я сказал тренеру, что у меня семейные проблемы. Сестра пропала.

— Конечно. Плевать на то, что ты днями не говорил со своей девушкой.

Он закрыл глаза, опустил голову, а потом посмотрел на меня.

— Мы можем пойти куда — нибудь и поговорить? Вдруг твои соседки вернутся?

Казалось, мои легкие лишили воздуха.

— Не могу. Мне нужно многое наверстать после пропущенных занятий в пятницу.

От его взгляда все мое тело дрожало. Я не помнила, когда он в последний раз обнимал меня. Говорил, что любит. Говорил, что я красивая.

— Прошу, Мишель. Нам нужно поговорить.

Я смогла лишь кивнуть. Я взяла ключи и телефон, вышла из комнаты и заперла ее. Мы отправились к лифту, и я написала Скайлар, чтобы она знала, что я уже приехала.

Мы вышли из лифта и прошли в одну из больших комнат, что когда — то были бальными залами. Общежитие не было обычным. Казалось, здание было из 1940–х.

Мы вышли наружу, миновали двор и добрались до скамейки под большим дубом. Вокруг никого не было, нам повезло. Я не хотела, чтобы кто — то слышал о моей личной жизни. Хватало того, что девушки из моего общежития знали о моей сексуальной жизни — точнее, об ее отсутствии.

Митч указал жестом, чтобы я села там. Я послушалась, и он опустился следом.

Он сжал мою руку.

— Я рад, что вы обе в порядке. Я переживал… о вас обеих.

Мне стало не по себе.

Я не смогла терпеть молчание и сказала:

— Что случилось между нами, Митч?

Он посмотрел на землю.

— Я не знаю.

— Бред. Почему бы просто не сказать мне правду и перестать относиться ко мне как к незнакомке?

Он вскинул голову, наши взгляды пересеклись. Я знала ответ до того, как он заговорил. Я вдохнула и озвучила шепотом свои мысли:

— Ты переспал с кем — то.

Его глаза остекленели, из моей груди словно вырвали сердце.

— Она из моей группы. Лекси. Она не такая, как ты. Я пытался игнорировать, как она заигрывала со мной. Она всегда была рядом… где бы я ни был. Тренировки, после матчей, вечеринки. Она постоянно напрашивалась на танец или ужин.

Я зажала рот рукой, другую прижала к животу.

— Когда Скип приехал, и мы отправились развлекаться, я понял, что уже несколько лет не веселился.

Мои глаза расширились от ужаса. Как он мог так говорить? Последние два года были лучшими в моей жизни.

— Блин, я буду врать, если скажу, что мне не нравилось внимание. Я расслабился и насладился собой хоть раз, Мишель.

Слезы катились по моему лицу, я вдохнула. Митч посмотрел на меня, и я видела вину на его лице.

— Лекси была на вечеринке, куда я привел Скипа. Я не хотел так с тобой поступать, Мишель. Просто… я много выпил в ту ночь, и Скип подталкивал меня к Лекси. Я не успел понять, а мы… мы…

Я встала и закричала:

— Хватит. Я не хочу слушать грязные подробности того, что ты с ней сделал, и как тебе было весело. Если ты ее хотел, почему не бросил меня? Если со мной тебе было так плохо, зачем ты просил меня отправиться с тобой в Техасский университет? Я могла быть в Гарварде, Митч. Ты говорил, что любил меня. Что нуждался во мне.

Мысль ударила меня по груди.

Я отпрянула, и Митч вскочил и потянулся ко мне.

— Боже… Все те разы, когда мы были вместе… и ты вел себя не так… ты думал о ней, да?

— Что? — поразился Митч.

Я пыталась сдержать слезы, но громкий всхлип вырвался изо рта.

Митч шагнул ко мне.

Я вытянула руку и закричала:

— Стой! Не надо! Не подходи ближе. Ты спал со мной и фантазировал о другой. Потому все изменилось.

Он покачал головой, слезы покатились из его глаз.

— Не говори так, Мишель.

— Если слышишь вслух, понимаешь, что это так?

Печаль проступила на его лице, но это нельзя было сравнить с моими ощущениями.

— Как ты мог так поступить со мной? Если ты заботился обо мне, как мог так поступить?

— Я любил тебя, Мишель.

Мой рот раскрылся.

— Любил?

Он потер руками лицо.

— То есть, люблю.

Я пыталась не разрыдаться перед ним.

— Нет. Если любишь кого — то, так с ним не поступаешь, Митч, — я закрыла рот руками, пытаясь сдержать слезы. Я опустила руки, глубоко вдохнула. Я не сделаю это здесь. Не при других людях. — Так не делают с теми, кого любят.

Он шагнул ко мне.

— Мне так жаль. Детка, я не хотел тебя обидеть.

Мне было плохо от происходящего.

— Не трать на меня дыхание. Ты даже не искренне это говоришь.

— Это не так.

— Да? Так ты честен? Ты потерял шанс сказать правду, когда подумал переспать с другой. Почему же не идешь к Лекси? Уверена, она будет рада, что ты трахнешь ее у стены с грязными словечками.

— Черт, не говори так, Мишель.

Я развернулась и пошла к общежитиям. Мне нужно было держаться. Я хотела упасть на землю и сорваться. Я не хотела, чтобы он видел, что со мной сделал. Как вырвал из груди мое сердце и разбил на миллион кусочков.

Митч сжал мое плечо и остановил меня.

— Мишель, прошу. Мне нужно знать, что ты в порядке.

Я оттолкнула его и быстро вытерла мокрые щеки.

— В порядке? В порядке ли я?

Он закрыл глаза.

— Я не так все представлял.

Я уперла руки в его грудь и толкнула изо всех сил.

— Я не в порядке, дебил. Ты вырвал мое сердце и выбросил в урну. Я тебя ненавижу!

— Прошу, не говори так.

— Я ненавижу тебя, Митч Вудс. Ненавижу.

— Мне так жаль, детка. Прошу, прости меня.

Я пригрозила ему, отходя спиной вперед.

— Не зови меня так. Никогда. И я не прощу тебя. Никогда.