Не должен (СИ)

==== Глава 28. Всегда вместе ====

Существует большое количество философских вопросов. На самом деле, бесконечное множество. Как устроена Вселенная? Что представляет собой время? Что есть счастье? Жизнь людей, рождённых после апокалипсиса, нельзя назвать лёгкой, но сами они понимать этого не могут, потому что всегда так жили. Осознавать — да, но не чувствовать, если не с чем сравнивать.

Кейджи часто задумывался над мировой картиной, сравнивая нынешнюю обстановку с некогда существовавшей. В этом ему помогали исторические факты из книг, предоставляя возможность формировать некие идеалы и стремиться к ним. Эта тема была для него приоритетной. Сейчас же он задумался над собственным восприятием мира и даже на миг забыл, где находится. Комната, широкая упругая кровать, фоном бубнящий телевизор, тепло. В руках голографический экран с открытой на нём новостной страницей и кучей вкладок с разнообразным хламом, в паре сантиметров — любимая девушка, по обыкновению читающая что-то с нескрываемым упоением. На улице уже стемнело, асфальт мерно застилает снежок, а частые прохожие потирают раскрасневшиеся носы, спеша домой и одновременно стараясь не навернуться на подло спрятанной ледяной корке. Всё так же ярко горят витрины магазинов, по-прежнему волшебно мерцают гирлянды на деревьях. Скоро Новый год.

Если задуматься, жизнь уже удалась. У него есть всё, чего человеку должно быть более чем достаточно для счастья, а уж если сравнивать с прошлыми годами, так это рай на земле. Но, по непонятной для себя причине, Широми не чувствует ожидаемой лёгкости и спокойствия на душе. Словно по-прежнему не хватает чего-то, какой-то мелочи, которая в такой обстановке кажется чем-то жизненно необходимым, без чего его счастье не абсолютно. Положив устройство рядом экраном вниз, брюнет негромко хрустнул пальцами, потянулся и уставился в потолок. Его беспокоил собственный настрой.

Некоторое время Кей думал над этим, механически теребя большим и указательным пальцами чёлку, а затем повернулся на бок, подперев голову согнутой рукой, и уставился на Сору. У большинства девушек в такие моменты возникает чисто женское желание убедиться, всё ли в порядке с причёской и не прилип ли к уголкам губ кусочек бисквитного крема от съеденного ранее тортика. Широми как раз этого и добивался, без особой причины, но его жест остался без внимания. Помнится, ещё играя роль парня на базе спецназовцев, она с такой же нереальной концентрацией умудрялась читать, запросто игнорируя любые внешние раздражители, даже когда в комнату заваливались гости. Сейчас же парень воспользовался этим, чтобы в открытую наблюдать за ней. За четыре с половиной минуты Кейджи выявил, что Кимура облизывает губы с периодичностью примерно в пятьдесят две секунды, а когда перелистывает страницу, еда заметно кусает губу, будто мгновение расставания с напечатанным на листах текстом очень тягостно для неё.

Ближняя к нему рука покоится на кровати, уже некоторое время согнутая в локте и придерживающая некогда купленную нелепую игрушку. С толикой усмешки брюнет в который раз подметил, что лицо у его двойника совсем не воинственное, а щёки слишком пухлые. Больше всего досаждал тот факт, что эта игрушка занимает его законное место. Вся философствования убежали, как пузырьки шампанского.

— Есть пожелания по поводу празднования нового года? — подал голос Широми. — Завтра, кстати, крупномасштабный корпоратив среди шишек IGR. «Сити холл» снимают. У вас что-то намечается?

Под «у вас» он, конечно же, подразумевал рабочий коллектив Соры. Каждая уважающая себя организация традиционно выделяет средства в канун нового года для празднования.

— Новый год? — эхом отозвалась девушка, удивленно глядя на Кея.

К слову, они ведь ёлку даже ещё не поставили. Надо будет немедленно исправить это безобразие. Только спустя какое-то время Сора отвернулась, уставившись в потолок, откладывая книгу, и, приставив указательный пальчик к губам, задумалась.

— Пожалуй, мне хватит и спокойного праздника дома, — сказала она, снова переводя взгляд на парня. — А что, этот «Сити холл» какое-то особенное место?

Кейджи поведал, что это лучший клуб города, занимающий небольших размеров здание, использующийся как раз для празднования крупных мероприятий.

— До сих пор числюсь в том офисе, так что тоже получил приглашение, — пояснил он.

— Тогда пошли! — недолго думая, сказала Кимура.

Её лишь недавно перестали удивлять облагороженность и комфорт всех зданий. Сложно было представить, что ждёт их в этом крутом «Сити холле». И запоздало она подумала, что среди важных шишек и их жён нужно будет вести и выглядеть подобающе, а это довольно скучно. Впрочем, вовремя вспомнила про то, на что тратится значимая часть выделенных для празднования средств. Девяносто процентов уходит на покупку шампанского и другой, более элитной выпивки, а веселье подвыпившие люди сами себе обеспечивают. Они же не в Англии XVIII века. К слову о выпивке. Мысли о ней напомнили Кею ту самую маленькую случайность, являющуюся таковой до этого момента.

— Хочешь, секрет расскажу? — с плохо подавляемой улыбкой спросил брюнет и тут же продолжил: — Меня алкоголь не берёт.

Казалось, в этой информации нет ничего секретного. Больше он ничего не добавил, с тем же многозначным ожиданием показательно кося глаза в правый верхний угол. Девушка не могла не вспомнить тот вечер, когда она познакомилась с Синджи и Акси, а заодно и получила кое-какой «подарок» от пьяного Широми. Сора перевернулась на живот, наконец выпуская из рук злосчастную игрушку и подползая к юноше. Не заметить эту улыбку и якобы невинный взгляд было просто невозможно, так что девушка тихонько рассмеялась в ответ.

— Да-да, я верю. Только подскажи-ка, кто же воровал у меня очки и вырубался на ходу, придавливая своей тушей? — внимательно рассматривая его лицо, напомнила Кимура.

Кейджи умышленно помедлил, слепо нашарив на тумбочке поднос с фруктами, и взял с него яблоко.

Поговаривают, свежее яблоко помогает проснуться лучше, чем кружка кофе. Именно этими двумя составляющими Кейджи завтракал всю жизнь, автоматически прерывая споры на эту тему. В любых вещах очень удобно быть толерантным, эдакой пандой в вопросе о национальности. Она и чёрная, и белая, и азиат.

Нашарив ладонью ещё нож, прихваченный для чистки киви, несколькими точными движениями брюнет превратил красный шар фрукта в лицо какого-то исторического деятеля. Скептически осмотрел творение, а в следующий момент безжалостно разрезал яблоко пополам и вручил одну из двух частей Соре. Потом одарил её крайне ироничным взглядом.

— Тебя правда никогда не посещала мысль, что всё это было подстроено? — вдруг спросил он вроде как теоретически, и в то же время было сложно понять, говорит Широми всерьёз или же шутит. — Притвориться пьяным не так уж сложно. Согласись, с такой позиции очень удобно всё сваливать на неадекватное состояние.

— Подстроено? — задумчиво повторила девушка, удивленно уставившись на Кея.

По его лицу сложно было что-то прочитать.

— Хочешь сказать, ты действовал осознанно? — уточнила она.

— Кто знает, — неопределённо ответил Широми, навлекая на себя тем самым такие милые требования немедленно ей всё пояснить, сопровождаемые активным тормошением за плечо.

Впрочем, надолго Кимура не зациклилась и, отложив яблоко на тумбочку, удобно устроилась на парне.

Телик бубнил, ночь опускалась. Неплохо было бы укладываться по-человечески, но даже встать было невероятно ленно. Слишком здорово было лежать, по-хозяйски скрестив руки на поясе у существа, представляющим из себя его личное поле Аттрактора. Со странной сосредоточенностью вслушиваться в информацию по телевизору по поводу возникновения белых ёжиков, постоянно накручивать на указательный палец порядком отросшие русые волосы, загораживающие добрую половину обзора, а также иногда не сдерживать периодически возникающие порывы сжимать Сору до степени писка. А ей было удобно так засыпать.

А вот сон в этот раз был для Кимуры отнюдь не приятным. Кошмар. Сора очень их боится. Они всегда намного реалистичней обычных снов. В них всегда полностью ощущается опасность и безумный страх, которые иногда вызваны, пожалуй, самыми обычными вещами. Девушке долго что-то снилось, но почти ничего из этого она не запомнила. Остался только страх и пара видений, наполненных негативными чувствами.

Проснулась девушка посреди ночи, с криком сев на кровати. Сердце отстукивало бешеный ритм и успокоилось далеко не сразу. Пушистые волосы ужасно растрепались, и теперь Сора была похожа на льва, но ей было не до смеха, в то время как каждое утро её забавляло это. Поспешив проверить главную тревожащую её вещь, Кимура обернулась и с ужасным облегчением обнаружила, что Кейджи рядом.

Он, кстати, проснулся. Открыл глаза, готовый в случае опасности вскочить и бежать к шкафу, где к пристёгнутому к поясу футляре покоилось его неизменное оружие, но до этого осознал, что никаких видимых волнений в комнате и за её пределами не наблюдается. Списав всё на сон, Широми был готов продолжить его, как запоздало разглядел в полумраке сидячий силуэт Соры. Как только услышал тихие всхлипы, полу присел, оперевшись локтями в подушку.

— Что случилось? — хриплым резко прорезанным после сна голосом спросил он.

Девушка была чем-то сильно напугана, так что убаюкивать её пришлось, по меньшей мере, четверть часа, не задавая больше вопросов. В процессе этого собственный сон Кейджи растерял и потом долго не мог уснуть, стараясь не ворочаться. Если ночью в голову забредает какая-то неведомая фигня, от неё потом очень сложно избавиться. В данном случае это были мысли относительно белых ёжиков, про которых он мельком слышал по телевизору вечером.

Несмотря ни на что, утром Широми пребывал в относительно бодром здравии. Может, причиной тому являлось понимание, что сегодня уже тридцатое число, что скоро праздники — эти замечательные беззаботные деньки, которые в данное время можно пересчитать по пальцам. К тому же, сегодня намечалось крупное празднование.

Про Сору то же самое сложно было сказать. Часть утра она пребывала в меланхолии, зарываясь под одеяло с головой, словно желая выпасть из реальности. Вот только долго так делать не вышло — сегодняшний день для обоих ещё был рабочим.

Впрочем, только формально. Девушка освободилась уже в обед и теперь думала, чем бы ей таким заняться. Ёлку что ли купить? Но сама не дотащит. Тогда она пришла к выводу, что стоит украсить квартиру, чем занималась часов до трёх. К этому времени вернулся и Кей, сообщив, что в «Сити холл» они должны будут приехать к семи. Вот с этого всё и началось.

Паника. Сора вчера лишь мельком отметила про приглашение где-то на задворках сознания, а сегодня и вовсе позабыла. Проблема состояла в том, что на такого рода мероприятия нельзя являться в чём попало. Кимура привыкла, что с одеждой всегда напряжёнка, и привыкла ходить, в чём приходится. Но у девушки не было желания отличиться именно таким образом — чиновники и их жёны точно не оценят. А ещё хотелось быть красивой для Кейджи, чтобы ему не было стыдно за неё. Не упасть в грязь лицом в первую очередь перед ним. И чтобы он мог гордиться.

Вот так через пятнадцать минут Сора неслась в центр, где торговых магазинов было больше всего. Широми порывался узнать, что такого произошло, но пояснять времени не было. Когда он вызвался пойти с ней, Кимура посоветовала лучше сходить за ёлкой. Поход за одеждой редко когда бывает увлекательным для парней.

Бутиков было огромное количество, и глаза начинали разбегаться, стоило зайти в любой из них. Проблема состояла в том, что Сора совершенно не разбиралась в платьях. Длинные, короткие, с открытой спиной, с горловиной, с рукавами, пышные, облегающие — выбор был катастрофически огромен. И именно из-за этого Кимура ну никак не могла остановиться на каком-то одном варианте. Вторая проблема состояла вот в чём: все понравившиеся платья казались идеальными, но только до момента примерки. После этого обнаруживалось немалое количество изъянов: то неудобное, то плохо сидит, то велико. Продавщицы, конечно, убеждали, как девушке идёт этот цвет и фасон, но теперь все модели сплошь казались отвратительными.

В конце концов, Сора поступила проще. Она зашла в магазин свадебных платьев, где цветных было от силы штук десять. Среди них-то Кимура и выбрала вещь, полностью пришедшуюся по душе. Девушка не особо долго и рассматривала его, решив для своего же блага придержаться правилу «на что глаз упал — то и бери». Это было очень светлое пурпурно-синее платье, спереди длинной до колена, а сзади со шлейфом из пятнадцати рюшек. Шнуровка на спине позволила подогнать его под фигуру, и единственное, что Сору удручало — то, как оно сидело на груди. Вот когда приходилось печалиться первому размеру. Впрочем, это не заставило отбраковать и этот вариант, а сама Кимура долго не убивалась — в конце концов, не это главное. И вообще, в какое сравнение можно поставить эти повседневные и светские проблемы рядом с проблемами выживания в жестоких условиях? Самое сложное уже давно пройдено.

Вернулась девушка не очень быстро, но минимальный запас времени для нормального приготовления был. Квартира выглядела волшебно — мигали гирлянды, переливались новогодние игрушки и дождик. Кейджи с видом перфекциониста украшал поставленную в зале ель с длинными гибкими иглами.

— Я уже звонить хотел, — уведомил он.

Похоже, Широми догадался, куда девушка так внезапно сбежала, поскольку с его стороны этого вопроса не звучало. Вот только исчезновению удивления это не поспособствовало.

Кей тоже привык не столько не придавать одежде значения, сколько вовсе игнорировать касаемые её мелочи. Он лишь единожды видел Сору в исключительно женском виде — когда она надевала сарафан на встречу с отцом. Но сейчас перед ним предстала действительно девушка: молодая, женственная, обаятельная и невероятно хрупкая. Эта её сторона до данного момента оставалась неизведанной.

— Там же все будут красиво одеты? — с лёгкой улыбкой прервала она тишину.

— Не знаю на счёт всех. Но ты красивая, — Кейджи был, мягко говоря, скуп на комплименты, однако Кимуре более чем хватило его взгляда.

Теперь она сможет произвести хорошее впечатление.

Ресторанно-развлекательный комплекс Сити Холл превосходил ожидания всех, кто был в нём впервые. Это было место двадцать второго века. Особенность заключалась в первую очередь в том, что среди ряда небоскрёбов это двухэтажное здание выделялось сразу же. Большинство декораций внутри представляли собой голограммы, способные воспроизвести что угодно: салют, огонь, снег или северное сияние. Про накрытый стол и говорить не стоит — о существовании таких блюд едва ли получалось догадываться. Людей было много, что-то около полусотни. И все, как Сора и предполагала, разодетые, словно на показе мод.

— А-а, всё же пришёл. Ну, здравствуйте, — откуда-то сбоку к ним вышел сам генерал Альберт, вместе со своей, судя по всему, супругой — хорошо выглядящей для своего возраста женщиной в чёрном платье.

— Добрый вечер. Как видите. Спасибо за приглашение, — Кей вежливо улыбнулся.

— Не благодари, у нас традиция сложилась, — отмахнулся генерал, после чего перевёл взгляд с брюнета на Сору. — У тебя очаровательнейшая спутница. Прекрасно выглядите, мисс. Пардон, или миссис?

Сора неловко заулыбалась и покачала головой, не зная и боясь что-то произнести. Она чувствовала себя явно не в своей тарелке и почему-то сильно волновалась, очень крепко сжимая Кея за локоть. За столом не стало спокойнее, когда она оказалась рядом с незнакомыми людьми и напротив. Впрочем, это были девушки, относительно немногим старше неё, и во время празднования с ними получилось немного поговорить. Одна оказалась женой какого-то директора, вторая — сестрой другого. Поговорили они на самые частые и банальные темы — откуда, сколько времени живут в городе, кем работают.

Некоторая официальность поднадоела, но она пропала, стоило пришедшим выпить несколько тостов. В зале сразу стало шумнее. Сейчас-то Кейджи и отметил, что корпоративы в спецназе выглядели похожим образом, потому он не удивлялся, когда взрослые люди, в том числе начальники, с рвением участвовали в каких-то глупых конкурсах, проводимых нанятым организатором. И сам участвовал в них, поскольку белой вороной быть тут неуместно. Касаемо Соры — она тоже в скором времени повеселела и уже гораздо проще болтала с новыми знакомыми. Прошёл тот страх, быть неправильно понятой или неуместной.

Во второй части празднования — уже после девяти часов — конкурсы закончились, а их место заменили разнообразные шоу. Танцоры с факелами, голограммы. Ну и какой же новый год без хоровода вокруг ёлки? Она тут была: высокая, пышная, идеально симметрично украшенная. На этом празднике Кимура открыла для себя новые стороны жизни, и настроение под конец было феерически отличным. Она даже обменялась номерами со своими новыми подругами, с которыми пообещала обязательно увидеться на праздниках.

Но кое-что всё же не дало завершить этот вечер идеально.

Когда пришло время уходить, Сора наведалась в уборную. Кейджи пока договаривал с гостями и вежливо отнекивался от недопитого коньяка, которого осталось ещё несколько бутылок, и их кому только не всучивали. По этой причине она не очень спешила и задержалась возле зеркала за перегородкой, когда в помещении раздались шаги. Это были те самые две девушки, и Кимура было хотела к ним выйти, но вопрос одной из них заставил задержаться на месте.

— Ну и как тебе Сора?

— Сора как Сора. Миленькая, — пожала плечами вторая. — А что?

— Да, в общем-то, ничего, мне тоже понравилась. Но как ты думаешь, долго она продержится с Широми? Он же молодой мужчина при должности — много поклонниц будет, — продолжила первая, этим же временем зависнув возле раковин и немного подправляя макияж.

Кимура по-прежнему не подавала виду, что она здесь, хотя, если это следовало сделать, то не позже, чем сейчас. Но она молчала и не двигалась, в то же время понимая, что разговор точно не для её ушей.

— Ясное дело. Но она приятный человек, и личико что надо, — продолжала держать оборону вторая.

— Личико-то да, — согласилась первая. — А вот фигура простая. В сексуальном плане немногим привлекательна — с такой сложно соблазнять кого-то.

Этот аргумент вторая отвергнуть не могла. Кому, как не этим светским львицам, были известны некие регламенты в такого рода вопросах.

После этого девушки быстро переключились на поверхностное обсуждение какой-то другой личности, а в скором времени ушли. Сора всё ещё стояла. Скептически рассматривала в зеркале своё отражение, крутилась боком, спиной, и теперь уже вовсе не из-за платья. Очень не хотелось сейчас заморачиваться, а главное — расстраиваться по пустякам, но было поздно. Кимура отметила, что ей действительно недостаёт форм, а из-за маленького роста она и вовсе выглядела семнадцатилетним подростком. Ну что за гены? Откуда? Её мать была не такой.

Возвращение домой прошло в грустной меланхолии. Сора задумалась над своей проблемой больше, чем когда-то размышляла над вопросами нравов или устройства Вселенной. У них с Кейджи не самая маленькая разница в возрасте — шесть лет. Может, из-за этого он долго не мог принять чувства и ответить на них? Может он вовсе видит в ней ребёнка, а фигура только способствует этому? Сора не хотела быть для него лишь предметом заботы, каким была для Джея.

Уже дома девушка попыталась отвлечься на чтение в надежде, что оно наведёт сон, но спать не хотелось. Чего, кстати, нельзя было сказать про Широми, который уже полу дремал и одним глазом смотрел новости. Атомные бомбы в захваченной ими АЭС были произведены ещё полмесяца назад и в то же время выпущены. Теперь мутантов на территории всех принадлежащих штабу секторов почти не было, но те, что выжили, продолжали активно плодиться.

Об этом и вещала тётенька с экрана. Брюнетка. Фигуристая. Молодая.

Поймав себя на этой паранойе, Кимура с раздражением захлопнула книжку. Её беспокоило собственное поведение, но в данный момент Сора предпочла ограничить внешние раздражители, нежели грызть зубами бетон своей души. Она уже привычно забралась на живот Кея, загораживая ему обзор, и улыбнулась.

— Чего ты там не видел? Этот выпуск показывали днём, — сказала она, упираясь ладошками в его грудь и прослеживая ими ровное биение сердца.

— Я половину пропустил, — Широми попытался открыть хоть часть обзора, но Сора придержала его голову.

— Не будь нудным! Ты знаешь, что зрительно информация усваивается лучше? Лучше прочитай новости, а не просмотри — точно не пропустишь и не забудешь, — произнесла девушка.

Она потянулась к тумбочке и взяла с неё снятый Пи-360, всучивая её брюнету.

— Не могу читать, иначе я засну, — сказал он, зевая и отводя руку.

— А от брюнетки ты, конечно же, не уснёшь, — буркнула Кимура, вызывая запоздалое «мм?», но повторять не стала.

Так же быстро она слезла, поспешно зарываясь под одеяло и отворачиваясь, чем несколько удивила Кейджи. Он привык, что если Сора на него забирается, то прямо так и засыпает. Парень ещё с минуту смотрел злополучные новости, а потом вырубил телик и приглушил свет. Когда же приобнял девушку, та сначала вздрогнула, а потом чуть-чуть отползла, что, несомненно, являлось признаком возникшей откуда-то обиды. Широми честно попытался припомнить, в чём он мог провиниться, но никаких факторов не было. Вздохнул.

— Ну и что случилось? — прямо спросил он.

— Ничего, — раздалось из-под одеяла.

Разумеется, парень в это не поверил.

— Да ну?

Попытался перевернуть Сору к себе лицом, но она упорно не поддавалась. Больше всего раздражало, что он, способный адекватно смотреть на себя и свои действия со стороны, сейчас не понимал причину обиды. Не желая оставлять недоговорённостей, Кейджи пошёл на радикальные меры и навис над Кимурой, физически не давая ей возможности выбраться.

— Чего ты себя так ведёшь? Что успело произойти? — спросил он.

— Ничего, — вновь отозвалась девушка и завозилась, пытаясь сбагрить с себя брюнета, но он крепко её прижимал.

— Ты хотя бы поясни, что я сделал не так, — потребовал Широми.

— Да не в тебе дело! — отрезала та. — Что за привычка всё к себе применять?

Сора ожидала дальнейших распрей, но их не последовало. Возникла небольшая пауза. Кей молчал, выжидательно смотря на неё — он явно не собирался задавать один и тот же вопрос трижды. Тогда Кимура и поняла, что действительно ведёт себя глупо. Она отвела взгляд, отчего парень внутренне напрягся.

— Скажи… Я… не привлекаю тебя физически, да? — очень тихо, почти шёпотом спросила она.

Снова пауза и облегчённый, несколько удивлённый вздох. Потом грудь Кея вдруг затряслась в беззвучном смехе.

— Дурочка. Кто тебе такое сказал? — сразу смекнув, что без посторонней помощи тут не обошлось, почти осуждающе произнёс он.

Сора не успела ответить, поскольку её рот оказался занят другим. Его язык проник меж губами, вовлекая в безумный танец и призывая не произносить лишнего. Как и Широми, она почувствовала облегчение, поспешно виновато отвечая на поцелуй и зарываясь ладонями в волосы. И почему она так легко усомнилась в Кейджи? Такова наша природа — прислушиваться к мнению посторонних, играющих совершенно малую роль людей. Почему-то. Разве эти сороки могут знать Кея лучше, чем она?

Он в самом деле был с Сорой честен. Кимура молодая, а у них ещё достаточный запас времени впереди — зная это, парень никуда не спешил, терпеливо дожидаясь, когда она созреет сама. Со своей же стороны девушка попросту боялась быть инициатором. Вот теперь оказалось, что они оба ходили вокруг да около, и никто не осмеливался преступить черту.

Тем не менее, Сора вздрогнула, почувствовав, как чужая рука скользнула по внутренней стороне бедра. От парня это не укрылось, и он замер.

— Мы никуда не спешим. Я могу остановиться, — прошептал он.

Вместо ответа девушка притянула его поближе к себе. Он будет её первым мужчиной, он первым касается её так, она млеет от его прикосновений. Нет, отступать Кимура не хочет.

— Пожалуйста, продолжай. Прости, — Сора искренне устыдилась своей неопытности и, пускай мимолётного, но колебания.

Если бы она только знала, как её зелёность нравилась Кейджи. Его губы вновь накрыли её, будто бы с опаской снова напугать, но не в этот раз.

Приходилось поддерживать часть своего веса, локтями и коленями упираясь в упругий матрас, чтобы не раздавить Сору. Ей нравилось ощущать тяжесть чужого, и в то же время самого родного тела, поэтому девушка сильно выгибалась навстречу, даже если становилось трудно дышать. Его каменная, мощная грудь полностью накрыла её, трепетавшую, чуть возбуждённую. Сейчас Сора не боялась. Не боялась быть неверно понятой, не боялась показаться слишком доступной. Ведь Кей — родной Кей — иногда понимает её даже не с полуслова, а с трети мысли. Хотелось раствориться в его могучей, такой полярно другой сущности, и это желание сопровождалось медленно распространяющимся жаром.

Его руки чувственно блуждали по телу, очерчивали контур, одними прикосновениями оставляя приятные ожоги. Нырнул под футболку, коснулся кожи живота и провёл вдоль поясницы. Сора немного приподняла голову и раскрытыми губами коснулись подбородка парня, проходясь по жилистой шее и оставляя влажную дорожку до его сильно выпирающей ключицы, заставляя брюнета звучно выдохнуть. Мгновенно расстегнула лёгкие пуговицы рубашки и кончиком языка неуверенно прошлась по верху груди, легонько задевая кожу зубами. Широми чуть-чуть приподнялся, предоставляя возможность получше изучить его тело и привыкнуть к нему, тогда как Сора уже познавала едва заметно дрожащими пальчиками рельеф живота. Поднялась по рёбрам, задержалась напротив сердца, явственно слыша и чувствуя глубокое участившееся дыхание. Парень нежно прикусил её губу, чтобы потом спуститься к мочке уха.

Кейджи старался не спешить, но долго эту нежную пытку он не смог терпеть. Избавившись от рубашки, брюнет несдержанно, с ловкостью фокусника, скользнул под тонкую ткань майки, заставляя девушку с непривычки выгнуться и захлебнуться вдохом, чувствуя его пальцы на своей груди. Её руки гладили его спину, ощупывая мускулатуру, а потом случайно оцарапали кожу, и Сора замерла в сомнении, всё ли правильно делает.

— Прости.

— Перестань, всё хорошо. Не останавливайся, — нежно прошептал брюнет.

Немного помедлив, он вновь наклонился и максимально близко прижался. Поцеловал, вторгаясь языком в рот и слыша подавляющиеся, несколько удивлённые вздохи с нотками голоса. С осторожностью, присущей лишь действительно любящим людям, он с вожделением сжал грудь в ладони, вызывая новые вздохи, перетекающие в стоны. Кимура даже смущаться не успевала — так новы были эти ощущения, создающие дымку в сознании и выбивающие из-под ног реальность. Только прикосновения мужчины были способны на такое. Она прижала сжатые кулачки к напряжённым лопаткам, вновь нечаянно оцарапывая их и вызывая необузданное, блаженное, почти мазохистское рычание со стороны партнёра. И ощущая помимо привычного накала другое, совершенно иного рода напряжение. Томительное, сладкое, которое хотелось продлевать как можно дольше, чтобы потом утонуть в блаженстве.

Язык об язык. Очередной стон. Девушка чуть напряглась, когда Кейджи оторвался от её губ, чтобы спуститься ниже. Прочертя дорожку по скуле, голодно припал к шее и губами подошёл к груди. Пропустив между пальцев его волосы, Сора сжала их и в один момент вскрикнула, когда губы впились в сосок. В этот же момент парень поднял голову и посмотрел на неё с нетерпением, но пока контролируемым желанием. Потом продолжил, на этот раз действуя более трепетно.

Кимура действительно в какой-то момент выпала из реальности. Очнулась она тогда, когда Кей уже в течение некоторого времени блуждал рукой по её бедру, иногда заныривая на внутреннюю сторону, вызывая лёгкую дрожь. Сама девушка гладила его спину, пальчиками познавая каждую выпуклость и впадину, нащупывая каждую кость. Они уже не целовались — они впивались друг в друга. Жадно. Нетерпеливо. Горячо. Воспалённые от поцелуев губы пульсировали.

Когда его ладонь зацепила резинку шорт, Сора замерла. На смену пылу неожиданно пришла неуверенность и лёгкая боязнь, которые она очень испугалась афишировать. Но Кейджи всё равно заметил это и остановился.

— Боишься? — хрипловато спросил он.

Девушка открыла глаза и встретилась с Широми взглядом. Потом мотнула головой.

— Нет.

Сомнения отступили, уступая место желаниям. Разве можно бояться, когда эти бесконечно родные глаза лучатся заботой и нежностью? Когда ради неё он готов остановиться даже сейчас, хотя они уже далеко зашли. Сора была бесконечно благодарна за это и с нетерпением в последний раз прижалась к парню, его мощному телу, к его губам. Рука брюнета вновь прошлась по всему туловищу, описав стройные изгибы, поднимая самые запретные желания, потом стянула последние и ненужные клочки одежды. Кей сел на колени и без грамма скептицизма воззрился на девушку. Она прекрасна. Чистота и непорочность — эти абстрактные, но в то же время самые дорогие вещи Кимура дарила сейчас ему. Он мог ещё немного помедлить, подразнить, продлить удовольствие, но чувствовал, что в этом случае долго не продержится. Сора нужна ему. Немедленно.

Собственные штаны и боксеры под ними пополнили коллекцию валяющихся где придётся вещей. Девушка готова была поклясться, что перед ней предстал сам сиятельный бог солнца Гелиос, сошедший со страниц древнегреческих мифов. Даже не так: не Кейджи похож на Гелиоса — Гелиос похож на Кейджи. Он был сильно возбуждён. Его упругость касалась её бедра.

Почувствовав нежный жар сразу в ложбине, Сора снова напряглась, но почти сразу заставила себя расслабиться. Обвила могучую руками шею и слегка двинула бёдрами, призывая продолжать и ни в коем случае не отступаться. Всё верно расценив, Широми двинулся вперёд. Вот так просто. Без слов и разрешений, без нашёптывания пошлых глупостей. Может быть, когда-нибудь потом он не побоится экспериментировать, осмелится требовать что-нибудь для себя. Инстинкт подсказывал ему двигаться быстрее, заставить стонать, но он придержал его, стараясь быть максимально чутким. Парень хотел, чтобы Сора запомнила свой первый раз исключительно с лучшей стороны.

Она тихо вскрикнула, но больше от страха, нежели от боли. Последней почти не было — и чего все говорят о невыносимых ощущениях? Лишь лёгкий дискомфорт, который возникает, как когда сдираешь ранку. Подождав, пока Кимура привыкнет к ощущению наполненности, он стал плавно пробиваться дальше, вглубь, открывая и для себя новые цвета в спектре. Дойдя до половины, подался назад, опасаясь ненароком причинить боль. Когда в следующий раз встретился взглядом, Сора неуверенно улыбнулась, заставляя её, такую смелую при всей своей хрупкости, поцеловать, уже без голода и сумасшедшего напора — с невероятной нежностью.

Вскоре девушка окончательно расслабилась, и на смену дискомфорту стали приходить приятные ощущения. Медленно двигаясь, с каждым разом незначительно увеличивая глубину вхождения, Кейджи осваивался и задавал темп. Негромкие, можно было подумать, тяжёлые выдохи проскальзывали с его стороны, но они были полны блаженства. Кимура удивительно точно понимала язык его тела, и они быстро синхронизировались в невероятного рода симфонии, состоящей из рваных периодичных вздохов и стонов. Она раз за разом льнула к нему, обнимала, откидывала голову, подставляя открытую шею под разгорячённые губы. Наслаждалась, чувствуя, как Кейджи, его плоть, трётся внутри неё, достаёт до матки, возбуждая неисчислимое множество нервных окончаний. Два человека словно стали единым, действующим слаженно организмом.

Темп фракций увеличивался по мере приближения кульминации. Где-то в своих мыслях парень удивлялся, как хрупкое девичье тело до сих пор выдерживает такой напор. Было невероятно душно, жарко, знойно. Комната превратилась в парилку, и в то же время была сравнительно холоднее двух тел. Сора уже свыклась. Просила, почти умоляла двигаться ещё быстрее, ощущая, как внизу живота рождается тепло. Внутри всё сжалось, от чего девушка застонала, выгибаясь и вбирая в себя много-много Широми — столько, сколько просто могла. Она сильно стиснула его плечи, до белых следов от пальцев на коже. Она чувствовала, как по телу разнеслось сладкое, новое, терпкое напряжение, а когда волна прошла — обмякла. С озадаченным и несколько загипнотизированным взглядом Сора продолжала жаться к брюнету, когда он вышел, через некоторое время оставив своё мужское испражнение на её бедре. Все его мышцы разом напряглись. Его рот передал зародившийся где-то в глубинах неистовой блаженности клокочущий стон, повисший в полуночной тишине.

Потом они лежали, не заканчивая, а только начиная наслаждаться друг другом. Бешеные ритмы сердец возвращались в привычное русло, охлаждая огнём пылающие тела. То говорили отрывки о какой-то ерунде, то возносили пламенные клятвы и очень долго смотрели друг на друга. Ладонь в ладони, переплетённые пальцы, нежные взгляды.

— Мы же всегда будем вместе? — спросила Сора, прежде чем провалилась в самый лучший в жизни сон.

Парень поцеловал её в лоб.

— Обязательно. Обещаю.

Упорный и противный звонок обрушил всю утреннюю гармоничность. Вскочив в чём мать родила, Кейджи бросился открывать дверь.

Акио больше не натурал.