Не изгой

Глава 28

Шайенн

Кат направлялся сюда, и я старалась не сходить из-за этого с ума.

Но я сходила. Потому что могла. И я была счастлива, и мой разум лихорадочно работал, пульс участился, а потовые железы заработали быстрее. Я почти пожалела, что у меня нет вина, но тут раздался звонок, и меня охватило странное успокаивающее ощущение.

Кат здесь.

Я нажала на кнопку, отперла дверь и все еще стояла там, когда она распахнулась.

Он стоял в дверях, только что с тренировки, и у него были не только цветы в одной руке, но и ужин в другой. Он поднял пакет.

— Сэндвичи.

У меня потекли слюнки.

— О да.

Он вошел, ставя пакеты на стол, и я обошла его, хватая один из.

— Ты захватил…

— Захватил.

Там была жареная картошка с соусами.

Подождите.

Я схватила Ката, приподнялась и прижалась поцелуем к его губам.

— Спасибо, и привет, как дела?

Он рассмеялся, но обхватил ладонью мой затылок и удерживал меня неподвижно.

— Подожди.

— Хм?

Он отстранился, все еще удерживая меня.

— Мы уже перешли к части поцелуев? Я имею в виду, думаю, мы двигаемся быс…

— Заткнись. — Я смеялась, но затем потянула его обратно вниз.

Его рот накрыл мой, и я могла бы вздохнуть от удовлетворения.

Вожделение, удовольствие и тепло, и у меня подгибались пальцы на ногах, и я обмякла в его объятиях. Или мне хотелось обмякнуть, потому что мои колени слабели, и это такая банальная реакция, но это было правдой. Учащенное сердцебиение. Что ж, мое сердце и раньше бешено колотилось, но сейчас еще сильнее. И совсем по другой причине, и я не могла вспомнить, почему пыталась уйти от него…

За исключением того, что могла, и голос начал шептать в моей голове… я заставила его замолчать. Ему нужно было заткнуться.

Затем рот Ката раскрыл мой, его язык скользнул внутрь, и все мысли умолкли.

Это было как в первую ночь.

Он заявлял на меня права.

Я чувствовала его вкус, и я хотела, чтобы он пробовал мой, а потом я стала карабкаться вверх по его телу. Он обхватил меня руками за задницу, поглаживая, а затем поднял голову.

— Ты…

— Да. — Больше никаких разговоров.

Я сжала ноги, начиная потираться об него, и он выругался мне в рот.

— Блядь.

— Да.

— Детка.

Он развернул меня, усадив на стол. Еда была отодвинута в сторону.

Я обхватила его ногами, сгорая внутри.

Я приняла решение в «Бреско», даже до «Бреско». Я была в деле. Я должна была быть в деле. Должна была попытаться.

Я должна была позволить ему выбирать, и он выбрал меня, и он двигался вниз по моему горлу, его руки опускались к моим бедрам.

Внутри меня зажегся ад.

Забыть мой мозг.

Забыть мой страх.

Забыть все.

Просто забыть.

Я хотела забыть.

Я запустила пальцы в его волосы, схватив… БЗ-З-З!

Он напрягся.

— Нет, — простонала я.

БЗ-З-З!

БЗ-З-З!

БЗ-З-З-З-З-З-З!

Он поднял голову, и эти глаза… эти восхитительный глаза были полны вожделения, и мое сердце подпрыгнуло в груди, потому что оно было для меня. Я потянулась, коснувшись большим пальцем его губы.

Вот такие простые вещи.

Я могла сделать это.

Могла касаться его вот так.

От этого у меня перехватило дыхание.

БЗ-З-З-З-З-З-З!

— Господи. — Он оторвался от меня, направляясь к двери.

Я подняла взгляд вверх.

Затем он нажал на кнопку.

— Кто?

Треск, а затем:

— Мелани.

Я напряглась, потому что она не была счастлива и веселой Мелани. Ее голос дрожал.

Кат оглянулся на меня.

Мы одновременно вздохнули.

Я начала сползать со стола, когда он нажал на кнопку, чтобы впустить ее.

Он провел рукой по волосам.

— Ты в порядке?

Я кивнула, ошарашенная всеми ощущениями, все еще переполнявшими меня. По какой-то причине у меня сжалось горло, и секунду спустя мы оба услышали, как Мелани торопливо идет по коридору.

— Я приведу себя немного в порядок.

Он прошел по коридору и зашел в спальню как раз в тот момент, когда входная дверь распахнулась.

Мелани ворвалась в комнату, и я почувствовала запах спиртного.

— Ты в заднице. Я в заднице. Мы все в заднице.

Я открыла рот… и ничего. У меня не было слов.

Я закрыла рот и ждала.

Мелани подошла к моему холодильнику, открыла его и смотрела в него целых тридцать секунд.

— У тебя нет выпивки.

Она развернулась, повернув ко мне голову. Ее пальцы лежали на дверце холодильника.

— Почему у тебя нет выпивки?

— Я вернулась к своим таблеткам, помнишь?

— Верно. — Она закрыла дверцу и подошла к моему контейнеру с сахаром. Подняв крышку, она вытащила текилу.

У меня отвисла челюсть.

— Она была там все это время?

Она фыркнула, возвращаясь к холодильнику и доставая апельсиновый сок.

— Ты не ешь сахар. Это моя личная заначка.

Я наблюдала, чувствуя, что должна быть ошеломлена, но нет. Я была более впечатлена, когда она налила изрядное количество текилы в стакан. Следующим был апельсиновый сок, и она взболтала его, прежде чем положить в стакан немного льда. Закончив, она повернулась, оперлась бедром о стойку и наклонила ко мне голову.

— Меня только что бросили, а твой отец придурок.

Часть о «бросили» привлекла мое внимание первой.

— Подожди. Что? Тебя бросили? Что случилось?

— Мы с Кэсси ужинали сегодня вечером, когда она заговорила о твоем отце.

— Моем отце?

Я вообще не улавливала сути разговора.

Она начала, одновременно ругаясь:

— Твой гребаный папаша, на которого я хочу насрать, потому что он большой гребаный мудак. Помнишь, ты упоминала, что Дин предложил провести благотворительный вечер в «Еда для всех»?

Смутно, потому что мне было неловко так быстро отказываться.

Это было несколько дней назад.

Подождите…

— Он этого не сделал?!

— Сделал. — Резко покрутив напиток в руках, она сделала большой глоток. — И я знаю это, потому что Кэсси спрашивала меня о Дике Фаустене. Спроси меня, как Кэсси узнала о твоем отце. Давай. Спроси меня.

Я не хотела. Так что, не спросила.

Мелани не нуждалась в дополнительных подсказках. Теперь ее взгляд был почти диким, и она показывала мне зубы.

— У этого ублюдка хватило наглости позвонить «Мустангам». Кэсси сообщила мне, что ее спросили, почему Дик Фаустен, который, по-видимому, имеет какие-то связи с владельцами «Мустангов», почему он думает, что посещение благотворительного мероприятия «Еда для всех» будет конфликтом интересов, и почему это имеет какое-то отношение к Кату?

Я… была ошеломлена.

Потребовалось время, а моему мозгу никогда не требовалось время на раздумья, но на этот раз оно потребовалось.

Дик. Мой отец.

«Мустанги».

«Еда для всех».

Конфликт интересов.

О, нет.

Нет, нет, нет.

Нет.

Все хорошее, что я чувствовала от прихода Ката, от того, что Кат был здесь, от поцелуев Ката, от возможности прикоснуться к нему и осознания того, что он хотел, чтобы я прикасалась к нему, от всего этого… было стерто начисто, потому что мой разум все осознал.

Желудок скрутило.

Меня чуть не стошнило.

Рвота подступила к горлу, и я подавила ее.

Мой отец.

Даже нет.

Я не думала о нем как о своем отце, ни тогда, когда была ребенком, ни когда была гостем в его доме, ни когда он пришел на похороны моей мамы, и даже тогда, когда он заплатил за колледж.

У моей мамы была передозировка, и я держалась подальше.

Правда заключалась в том, что меня это устраивало, но Дик никогда не боролся за меня.

Он не хотел меня. Теперь, когда я стала взрослой, это имело смысл. Тогда это было не так.

Натали тоже не хотела меня. Она не хотела, чтобы я жила в одном доме с ее сыновьями, дышала с ними одним воздухом. Я. Бездомный ребенок. Сумасшедший ребенок. Ребенок с матерью-наркоманкой, которая решила, что с нее хватит, и больше не ходила на реабилитацию, пока не умерла от передозировки.

На меня повесили клеймо, и оно все еще было там. Я чувствовала это.

Дин пошел дальше с благотворительным вечером без нашего согласия и обратился ко всем тем «высококлассным» людям, к которым, как он сказал, собирался обратиться. Это означало команду «Мустангов». Полагаю, это означало моего отца.

Я не знала.

И хотя их имена не упоминались, я знала, кто еще будет приглашен на эту вечеринку. Натали и ее муж. Дин обратится к ее мужу, потому что он был юристом местной известной фирмы. Дин подходил на эту работу, потому что хорошо делал свою домашнюю работу, и он узнал, кто был связан с «Мустангами», и Чед был связан, и он начал действовать оттуда.

Чертов Дин.

Черт бы его побрал.

Мелани было что сказать, но она до сих пор молчала.

— Шайенн?

Дальше по коридору открылась дверь.

Приглушенные шаги по ковру, и я подняла голову.

Там стоял Кат. Он все слышал.

— Ты знал? — спросила я.

Он кивнул.

— Да, только сегодня узнал.

Еще одна острая боль, на этот раз пронзившая меня насквозь.

Они спросили его. Парня, которого, как мне казалось, я полюбила с тех пор, как впервые увидела. Парня, которого я на самом деле полюбила с тех пор, как впервые увидела.

— Что ты ответил? — спросила я, мой голос дрогнул.

Его взгляд стал свирепым. Челюсть напряглась.

— Я солгал. Я сказал своему боссу, что это, должно быть, из-за Чеда.

Мелани уставилась на него, разинув рот, из ее горла вырвался булькающий звук, наполовину похожий на смешок. И довольный смешок.

— Что ты сказал?

Его челюсть сжалась, прежде чем он ответил:

— Я знал, что этот ублюдок пытался сделать, но пошел он нахер. Я перевел все на Чеда.

Я чуть не покачнулась от неожиданности.

Он не отвернулся от меня… Я ожидала этого. Глубоко внутри был карман, предназначенный для всех тех людей, которые не должны были отворачиваться от тебя, но они это сделали… в этом кармане освободилось место для еще одного.

Но оно не понадобилось.

— Возможно, мне нравятся парни, — прошептала Мелани, ее большие глаза уставились на Ката. Затем она вздрогнула. — Нет. Я даже не могу шутить на эту тему, но, честно говоря, сейчас к черту девушек. — Она взглянула на меня. — Ты знаешь, что я имею в виду.

Кивок от меня. Я знала. Забудем о Дике прямо сейчас.

— Давай сходим в парк, соберем старые собачьи какашки и подкинем их в машину Кэсси.

Глаза Мелани заблестели от непролитых слез.

— Ты сделаешь это для меня?

Я нахмурилась.

— Конечно. И если бы Саша была здесь, ты же знаешь, она бы уже схватила свои инструменты, чтобы взломать машину Кэсси, чтобы самой помочиться на переднее сиденье.

Мелани сжала губы, с ее губ сорвался тихий смешок.

— Она бы так и поступила.

Я кивнула.

— Вот почему я сначала пришла сюда.

Я снова кивнула.

Взгляд Мелани снова вспыхнул, уголки ее губ опустились.

— Кэсси спросила меня о Фаустене, потому что не могла понять связь с «Еда для всех». Сказала, что это как-то связано с Катом. Они, должно быть, спросили ее, прежде чем обратиться к Кату. — Она взглянула на него. — Я расстроилась, потому что, знаешь, каким придурком был твой отец. Кэсси разозлилась на меня, потому что сказала, что он собирается вести дела с «Мустангами», и мне нужно уважать ее работодателей. Не успела я опомниться, как она сказала, что мы движемся слишком быстро, и она не может рисковать своей карьерой, поскольку мы с тобой так близки.

— Она очень щепетильна в том, чтобы ее личная жизнь не затрагивала карьеру, — заметил Кат.

Моей подруге было больно.

Я собиралась собрать всю мою боль от Фаустена и покончить с этим. Я собиралась завязать на ней бантик и выбросить из головы, потому что он не имел для меня значения. Мелани имела, и ей было больно. Из-за этого я знала, что здесь могут быть два варианта. Кэсси, возможно, действительно имела в виду то, что сказала Мелани, или нет. Она сказала это в спешке, и захочет вернуть ее. Я знаю, что в обеих ситуациях Кэсси пожалела бы об этом, потому что это Мелани. И, вспоминая, как я наблюдала, как они обе держались за руки, целовались украдкой, обнимались, прижимались друг к другу, шептались, и как бывали моменты, когда Мелани была расстроена, а Кэсси тянулась к ней, у меня было чувство, что я знала, какой вариант произойдет.

— Кэсси одумается и извинится за то, что сказала.

Мелани смахнула слезу.

— Думаешь?

— Я знаю, так что не позволяй этим словам еще больше запасть в душу. Они не задержатся надолго, и не давай им силы. С этим покончено. — И потому что я знала, как ее развеселить. — Давай съедим банановый сплит в «Сиськах».

— Откуда ты знаешь, что Кэсси так и поступит, Шай?

Потому что она любила ее. Я могла сказать это, но сказала только:

— Потому что ты чертовски потрясающий улов.

Это заставило ее улыбнуться, и тогда я придвинулась ближе, обнимая ее. Я притянула ее к себе, моя голова прижалась к ее плечу, а ее лоб прижался к моей голове. Секунду спустя она обхватила меня руками, и мы обе осознали настоящую трагедию этой ночи.

Ни для кого не будет сюрпризов с какашками.

***

Кат: Я собирался рассказать тебе о Дике позже вечером. Просто отвлекся.

Я: Я знаю. Мне понравилось отвлекаться.

Кат: Ты в порядке?

Я: Джуна все еще пытается усовершенствовать свой перевернутый шимми, поэтому как я могу быть не в порядке с блестящими стрингами у лица?

Кат: Не знаю, что на это отвечать.

Я: Спасибо, что позволил нам устроить девичник.

Кат: Ага. Я понимаю, хотя Хендрикс пришел в восторг, когда я сказал ему, что вы в «Сиськах».

Я: А кто не пришел бы?

Кат: И правда.

Кат: Для ясности, то, что сделал Дик, дерьмово, но он твой отец. Если ты хочешь, чтобы я ничего не говорил, я не буду, но надеюсь, что ты позволишь мне разобраться с ним. Я бы хотел разобраться с Диком.

Я: Что бы ты сказал?

Кат: Позволь мне разобраться с ним.

Я: Ладно. Действуй. Должна ли я поблагодарить тебя за это?

Кат: Нет. Это доставит мне огромное удовольствие.

Я: Как у тебя дела с Психо-Братом?

Кат: По-другому, но у нас с ним все будет хорошо. Мы такие же, как ты и твои девочки, но просто нам нужно больше времени, потому что парни не любят говорить о всякой ерунде.

Я: Тогда я думаю, что я чувак.

Кат: Понятно, почему ты продолжаешь говорить «чувак».

Я: Мне пора. Джуна теперь прыгает на своих каблуках. Саша кричит на нее, чтобы та перестала.

Я: Она только что сделала что-то со своей лодыжкой.

Я: Она в порядке. Она объявила об этом.

Кат: Я снова не знаю, что на это отвечать.

Я: Нас таких двое.

Кат: Эй. Можешь сделать мне одолжение? Напиши, когда вернешься домой, неважно, как поздно.

Я: Без проблем, Боб.

Кат: Никакого чувака, и никакого Боба.

Я: Ладненько.