Не изгой

Глава 1

Настоящее

Шайенн

Я была пьяной, слабовольной и возбужденной.

Это не очень хорошее сочетание для меня. Обычно моя сила воли была сильной, как суперлатексный презерватив промышленной прочности, но не сегодня. Сегодня вечером сочетание крепкого алкоголя и коктейлей слилось воедино и лишило меня последних остатков силы воли. Я была чокнутой, а потом получила сообщение.

Дин: Вечеринка «Мустангов»! Сейчас! Ты где???

Дин был моим коллегой, но давайте забудем о том, почему он писал мне, потому что мы не были «переписывающимися» коллегами. «Канзас Сити Мустанг». Это была важная часть сообщения, и она привлекла все мое внимание.

Боже мой. Я могла слышать свист надвигающейся бомбы прямо перед тем, как она упала.

Это была профессиональная хоккейная команда, в которой играл он.

Вечеринка.

Я упоминала, что он был им? Он — единственный новичок, задрафтованный в новую команду Канзас Сити? Он — подписавший свой контракт после того, как провел один год в Силварде.

Он — на кого надеялись владельцы команды, мог вырасти в одну из новейших звезд НХЛ, но это был трехлетний план. Нет. Он имел другое мнение, потому что, выйдя на лед в их первой дебютной игре, он оформил хет-трик в первом периоде. В первом. Периоде. Играл против ветеранов с пятилетним или десятилетним опытом, и это не осталось незамеченным. Всеми. После этого он ворвался на сцену НХЛ, причем с размахом.

После этого они стали называть его Жнец Райдер.

Это был тот самый он, которым я увлекалась во время краткого пребывания в старшей школе, а затем снова в течение одного года в колледже, прежде чем он стал суперзвездой. Хотя он ничего не знал о моих извращенных привычках.

Второе сообщение от Дина сообщило адрес, куда отправиться, и свист стал громче, цель поражена… прямое попадание.

Это было в двух кварталах отсюда.

Он был в двух кварталах от меня, и тут моя сдержанность вышла, потому что я держалась от него подальше последние четыре года, когда переехала в тот же город, в котором жил он — конечно он этого не знал — но, кстати, этот город был совершенно потрясающим.

Я была обречена. С таким же успехом я могла бы начать рыть свой собственный бункер, потому что уже была в центре города и участвуя в нескольких праздничных попойках, так что вот мы здесь. Я была здесь, ну, мы, потому что я была не одна. Моя подруга со времен Силварда, Саша, была справа от меня, а Мелани — слева. Мелани появилась после Силварда, но это не имело значения. Она была одной из моих девочек. Нас троих. Мы были потрясающими людьми, и входили в это здание, которое выглядело как лофт в центре города, которое, вероятно, было скромным пристанищем для кого-то не такого скромного, но кого-то с деньгами, кто тоже любил устраивать собственные попойки.

Я уже считала закадычным другом того, кто владел этим местом.

— Здесь чертовски потрясающе.

Это была Мелани. Ей нравился кофе, девочки, и она была потрясающим бариста.

— Девочка.

Это была Саша. Она владела стрип-клубом, говорила всем, что она злая русская, хотя в ее крови не было ни капли русской ДНК, и ей нравилось использовать одно слово для обозначения всего. Это не значит, что она не произносила не односложные ответы, но это был ее способ говорить.

— Вау. — Это была я.

У Мелани были черные как смоль волосы. У Саши были светлые, как у ледяной королевы, волосы, а у меня — что-то среднее. Обычно мои волосы были русыми, но сегодня они выглядели немного светлее. Мне все еще это нравилось, и еще у меня были холодные цвета электрик глаза. У девочек были темные глаза, так что я решила, что я все еще «среднее».

Когда мы вошли на ту вечеринку, все взгляды обратились к нам, и никто из нас не смутился. Мы к этому привыкли. Куда бы мы ни пошли, мы привлекали внимание. Парни любили нас (иногда), девушки ненавидели нас (обычно), и нам было все равно (всегда). Мы не собирались преуменьшать нашу уникальность из-за их неуверенности.

Но мы все еще совершенствовались, или, по крайней мере, я.

Я знала, что у меня в голове были разговоры, целые другие миры и все версии апокалипсисов. Это была всего лишь я. Вы поймете, когда больше узнаете меня, но поверьте, когда я говорю, что я намного лучше, чем была раньше. Лекарства, терапия и мертвая мать-наркоманка сделали это.

Но хватит обо мне.

Мелани была просто отпад, и ей действительно нравилось слово «черт». Чертовски сильно.

И была Саша, она была моей соседкой по комнате в колледже, и вот мы здесь, через три года после выпуска (ну, для меня через четыре, так как я выпустилась досрочно, и не спрашивайте меня, как это произошло, потому что это все еще шокировало меня до чертиков), и в полном расцвете сил. Но мы были на миссии.

И это миссия была большой пьянкой.

Повсюду были люди. Разодетые люди. Одна женщина с тиарой на голове. Были парни в костюмах, некоторые в чертовски дорогих костюмах, и даже в смокингах.

Вау.

Это была не просто вечеринка. Это было шумное сборище.

Повсюду были расставлены поддельные кубки Стэнли с большим количеством денег внутри.

Дерьмо.

Я начала мысленно перебирать электронные письма — легче сказать, чем сделать, когда находишься на полпути к попойка-граду — которые мне нравилось избегать, и я вспомнила некоторые темы из тех, которые пропустила. Правда, в последнее время от Дина была куча писем, и одно было что-то о «PR вечеринке для «Еда для всех»», и понимаю, что это двойное дерьмо, потому что у меня было ощущение, что мы только что попали на благотворительный вечер.

— Шайенн!

Дин бросился к нам, держа в одной руке бокал с выпивкой, его глаза остекленели. Он был среднего роста, с более приземистым телосложением, ему хорошо бы немного подкачаться, но я не думала, что Дин ходил в спортзал. Он всегда был на работе, и из-за этого я обычно видела его с растрепанными волосами. Как это было и сейчас, плюс остекленевшие глаза.

Мой коллега был пьян.

Я начала улыбаться, но потом перестала. Нехорошо. Какой корпоративный шпионаж он замышлял, позвав меня сюда?

— Где здесь бар, Дино? — Мелани.

Я была впечатлена, что она не использовала свое любимое слово.

— Там. — В стороне от Саши, и вот так обе моих подружки ушли.

Я откидываюсь, зная, что они прикроют меня. Они принесут мне коктейли — даже лучше — так что у меня было время ухмыльнуться Дину.

— Как дела, красотка? (примеч. цитата из фильма американского комедийного фильма 1984 года «Шестнадцать свечей»)

Они никогда не понимает моих цитат. Или шуток.

Он не ответил и схватил меня за руку.

— Ты читала мои письма? — Затем он посмотрел на меня, на пару сантиметров откидывая голову назад. — Что на тебе надето?

Ничего подходящего для рабочего мероприятия, это точно.

Но я только увеличила мощность своей ухмылки.

— Я собиралась быть Дейнерис. Захотелось приручить несколько драконов сегодня вечером. — За исключением того, что я позволила себе вольность в наряде. Вместо ее ниспадающих мантий и платьев, на мне кожаный, почти корсетный топ, который обвивал мою шею и свисал с одного плеча. Низ был больше в стиле Дейнерис — шифоновая юбка с разрезом на одном бедре. И высокие каблуки.

Это не должно было сработать, но выглядело круто. Так круто, что я вплела цветные нити в свои волосы, чтобы они свободно раскачивались, свободно и ярко.

Он сделал еще один шаг назад, снова оглядывая меня с ног до головы.

— Ты, — пауза, — нечто.

Я нахмурилась.

— Чувак. Оскорбительно.

Ему пришлось несколько раз моргнуть, потому что он не понял, что я снова заговорила, затем сменил тему.

— Подожди. Ты в центре города. Ты никак не смогла бы добраться сюда так быстро, даже если бы была в приюте, но я знаю, что тебя там не было. И твоя квартира в часе езды отсюда.

Показательный пример — мой наряд.

Он был прав.

«Еда для всех». Название нашей столовой было маркетинговой и гениальной уловкой, придуманной Дино, потому что, хотя я написала грант, который принес нам пять миллионов (не обычное дело для стартапа) и заставила нас двигаться вперед, на самом деле его работа заключалась в маркетинге и продвижении, чтобы деньги, внимание и волонтеры продолжали приходить в нашу маленькую столовую. Я сохранила наш грант и помогала буквально во всем остальном. Я была последней, кто высказывался по всем исполнительным решениям, за исключением вопросов, которые должны были решаться со стороны правления. У нас был еще один штатный сотрудник, но она любила смотреть «Нетфликс» и расслабляться (и настоящий «Нетфликс» с вином, а не другой «Нетфликс и расслабон» (примеч. слэнг для обозначения секса с парнем/девушкой)) по вечерам. Но мы все трое обслуживали нашу маленькую столовую, которая кормила многих бездомных в центре города в нашем уголке Канзас-Сити.

И Дин знал, что я не из тех, кто принимает участие в алкогольных возлияниях, но была здесь, и я хотела выпить.

Это был мой последний день отпуска от лекарств. Я воспользовалась этим.

Это то, что могло снизить выработку иммунитета. Иногда мне это нравилось, но обычно было очень трудно вернуться к работе и убедиться, что все идет гладко.

Но это было не то, о чем я собиралась думать сегодня вечером, хотя мой мозг уже начал уходить в ту сторону. Завтра вернусь к жизни почти как у святой.

Где мои девочки с выпивкой?

Кроме того, я твердо не позволяла себе думать о нем, и это требовало уйму сдержанности, потому что он был большой частью моих мечтаний со средней школы и по сей день… особенно сейчас, когда я живу в городе, где он хоккейный король.

Я не ответила Дину, но, заметив еще один Кубок Стэнли, наполненный наличными, спросила:

— На что финансирование?

— О! — Он оживился, откинул голову назад и допил свой напиток. Мимо прошла официантка с подносом, уставленным наполненными бокалами для шампанского. Он взял два, для себя. — Вот почему я здесь. Я получил окончательное согласие от «Мустангов» — они собираются посвятить целых два дня «Еде для всех». Два дня, Шайенн. Два дня? Ты можешь в это поверить? — Он наклонился, взволнованный, и я почувствовал запах того, как он был взволнован.

Алкогольный выхлоп. Вот это да.

Я отступила на шаг.

— Абсолютно.

Но не совсем.

— Это потрясающе.

На самом деле это совсем не потрясающе.

Это был отличный PR для столовой и для команды, я была уверена, что именно поэтому они согласились на это. В «Еда для всех» не было ничего необычного в том, что местные знаменитости появлялись на день или час, чтобы стать волонтерами, но средства массовой информации, которые следили за ними, всегда были для меня слишком. Я либо оставалась на кухне, либо брала отгул. Дни СМИ были для меня слишком перебором. Вспышки камер. Зубастые репортеры. Иногда попадались хорошие люди, которые просто хотели распространить приятные новости о нашей миссии, но иногда попадались репортеры, которые хотели переключить внимание на более спорную статью для наживы.

Я не была готова к этому.

Плюс дополнительный гул во всем здании был подобен сенной лихорадке для моих лекарств. Я не могла с этим справиться, и терапия научила меня избегать подобных ситуаций, поэтому я обычно исчезала… и, если вся команда приедет на два дня, это будет безумием. Я уже не ждала этого с нетерпением, и да, я не позволяла себе думать о том, что он будет у меня на работе. Вообще.

Я думала, что он знал меня в старшей школе, но это оказалось результатом некоторых небольших заблуждений из-за моего невыявленного гиперактивного расстройства, так что это было нелегко, а потом, когда начался колледж, я намеренно осталась на заднем плане. Но если он собирался пробыть у меня два дня — сорок восемь часов — не было ни шанса, что он меня не увидит, и эта информация уже роилась в моей голове, как пьяная пчела, подсевшая на кокаин и шампанское. Она просто не знала, что делать и куда ужалить. Очень больно.

Дин все еще говорил.

— …и вот почему я здесь. Они ответили согласием, пригласив нас сюда, и, кстати, это настолько секретно, что снаружи нет никакой охраны. Ты это видела? Чтобы даже попасть сюда, ты должна была знать об этом.

В этом не было никакого смысла.

Дину было все равно.

— И я уже познакомился с половиной команды. О! — Его взгляд прыгал вокруг, совсем как моя пьяная внутренняя пчела. — Я купил билеты на их игру в воскресенье. Они потрясли предсезонку, ты видела? — Он продолжал придвигаться ко мне все ближе и ближе, чем больше он говорил, что было настолько не похоже на Дина, что мне было трудно воспринимать всю эту новизну того, что происходило вокруг меня.

Дин был примерно того же возраста, что и я, на несколько лет старше. Окончив аспирантуру со степенью магистра в области укрепления мира, чтобы сопереживать бездомным и сбежавшим из дома, у него была цель — спасти мир. Ему нравилось чувствовать свободу. В нашей профессии это было необходимо, потому что очень часто случалось выгорание, но, увидев его в таком состоянии, эта моя пчела отлетела в сторону. Он не знал, как держать себя в руках.

Потом я вспомнила — Дин был хоккейным фанатом.

Я тоже, но держала свое бессмертное обожание в тайне, как и многое другое.

Но не Дин. Он был откровенен, громко и с гордостью говорил о своей любви к «Канзас Сити Мустанг». Он также стал предателем и был фанатом Cans, а также Polars (прим. Cans и Polars — хоккейные клубы Северной Каролины) (фу, гадость), но обе эти команды не были в этом конкретном здании или городе. Так что да, теперь это имело смысл. Он был в восторге до полного безумия.

Это, и мне было интересно, сколько шампанского он уже выпил, потому что он только что осушил передо мной оба этих бокала. Он был так пьян, что мой собственный алкометр опускался в пустую зону. Не круто. Действительно не круто, и где были мои девочки?

И как раз в этот момент я увидела одну из них.

И мой алкометр взлетел прямо в красную зону.

Толпа расступилась. Мне был хорошо виден бар, и там стояла она. И она была не одна.

Саша приняла свою знойную позу, ей явно нравилось то, что она видела, пристально глядя снизу вверх на него.