(Не) измена (СИ)

Глава 24

Варя

Ближе к концу сегодняшних занятий на курсах, написала Никите сообщение, что всё без изменений и в двенадцать я свободна.

Когда все стали собираться на выход, снова достала телефон. Прежде чем выйти на улицу и встретиться с Никитой, решила позвонить Мише. Это скорее необходимость, нежели моё желание.

— Привет, Варь! Ну как ты там? — ответил спустя пару гудков. Как всегда, на позитиве и в приподнятом настроении.

— Привет. Нормально всё. Сегодня вечером наконец-то домой. — даже улыбнуться захотелось. Так по Каришке соскучилась. Давно так надолго не отлучалась.

— Это я помню. Встречу, как и обещал. Так что скоро увидимся. — отрапортовал мне бодро. А я даже губы поджала.

— Миш, я как раз по этому поводу и звоню. Не нужно меня встречать. Ты извини, конечно, если из-за меня пришлось планы менять. Но не встречай.

Это действительно была та самая причина, по которой я ему набрала. Мы созванивались на днях. Он уточнил, когда и во сколько я прилетаю и пообещал встретить. Сам предложил и даже настаивал. Я без задней мысли назвала время прилёта. Почему нет? А сейчас поняла, что невольно столкнуть Мишу и Никиту лбами, это последнее, что нужно сделать. Ни к чему это. Достаточно было той случайной встречи в отделении. И если насчёт спокойствия Миши я уверена, то за Никиту не ручалась. И, наверное, в какой-то степени могла его понять. А ещё я своими словами вчера подкинула дровишек в костёр, по имени Никита. Раздула искру.

Осознанно и спланировано колоть его присутствием Миши, мне не хотелось. Провоцировать? Для чего? Чтоб потом в ещё глубже в болото засосало? Если я принимаю для себя попытку примирения, то должна как-то соответственно выстраивать поступки. А встреча нас троих в аэропорту, явно не поспособствует ничему хорошему. От слова совсем.

— А, понял. Как скажешь. Но у тебя всё в порядке? — как-то немного заторможенно.

— Да, всё хорошо. Я просто прилечу не одна. Поэтому не нужно. — имён называть не стала, да и незачем это. Но и юлить ни к чему.

Миша, за что ему спасибо, атаковать вопросами не стал. Пожелал удачи и сказал, что в случае чего, могу звонить ему в любое время дня и ночи. Ну, уже неплохо, один вопрос решила. Оградила нас всех от возможных неприятных эпизодов.

Закончив разговор, убрала телефон в сумочку. С определённой долей облегчения вышла на улицу. Никита стоял у машины и курил. Увидев меня, тут же выбросил сигарету и шагнул навстречу.

— Как всё прошло? — спросил, после того как поцеловал в щеку. Знает, что я не люблю запах табака. Потому к губам и не полез.

— Нормально. Ты снова куришь? — не получилось промолчать. Отвыкла видеть его с сигаретой. Сразу в глаза бросилось.

Никита курил, когда мы начали встречаться. Но бросил, стоило мне забеременеть. Хотя и до этого стал дымить уже значительно реже. И вот опять. Даже спрашивать не буду, почему снова начал. Причина и без того ясна. Я вчера, конечно, чувствовала отдалённо запах сигарет, но не остро. А сейчас поняла, что вечером не показалось.

— Это была последняя. — в подтверждение слов, достал из кармана пиджака пачку и сжав её в ладони, выбросил в стоящую рядом урну для мусора. — Ну что, куда мы?

Без раздумий, выбрала прогулку. Как и хотела изначально. Мы много бродили по городу, держась за руки. Прямо как в прошлом, когда только-только начали встречаться. Это потом уже Никита не за руку держал, а обнимал скорее. Более собственнический жест, который он сейчас себе не позволял. Видимо, сдерживался.

Повезло с погодой. Ни дождя, ни ветра, несмотря на начало осени. Мы много говорили. Обо всём. Просто говорили-говорили, не замолкая. Будто нам двоим нужно было выговориться. Словно всё это время мы копили информацию и сейчас дорвались. Выплеснули всё без ужимок и тормозов.

А потом были оперативные сборы в аэропорт, недолгий перелёт и мягкая посадка. И вот мы в родном городе. И рада и нет. Вроде бы хорошо, наконец-то дома. А с другой стороны, как будто в неизвестность ступила, сойдя с трапа самолёта.

— Может, за Каришей вместе съездим? — предложил Никита, когда мы сели в его машину, стоящую на стоянке.

Заметно, что-то тоже нервничает. Не очевидно вроде. Но для человека, хорошо изучившего его повадки, манеры, эмоции, просто невозможно этого не заметить.

— Давай. — согласилась. Почему бы и нет? Думаю, она обрадуется. Да и я сама не против. Нет у меня к Никите отторжения, во всяком случае сейчас. В какой-то степени мне комфортно с ним рядом.

Всю дорогу до дома моих родителей, Никита не отпускал мою руку. Вцепился намертво. Будто убегу. А мне впервые за долгое время бежать от него не хотелось. Набегалась уже, как от собственной тени и по кругу. Бег в никуда.

Когда вошли в квартиру, Кариша, как ураганчик, выбежала встречать. Не успели порог переступить, а она тут как тут. Будто под дверью караулила.

— Мамочка, папочка! Вы приехали! А я так скучала. — сначала обняла меня, а потом вскарабкалась на Никиту. А он и рад. Слушает внимательно, как она тараторит, рассказывая, как проходили её дни. И рассказать ей, судя по всему, есть о чём.

— Здравствуйте, Антонина Викторовна. — поздоровался Никита с моей мамой, пока она не сводила с нас поочерёдного внимательного колючего взгляда. Не знала бы я её, уже мурашками покрылась. А так, дело привычное.

— Привет мам. — подошла и приветственно её обняла.

— Здравствуй. — ответила мне, предпочитая сделать вид, что Никиты тут нет. Я ожидала чего-то подобного. Абсолютно не удивлена.

— Мы за Каришей. — решила я разбавить гнетущее молчание.

— Вы? — наградила меня недовольным прищуром. И столько всего в этом её «вы» сквозило. Столько протеста в голосе.

— Мы. — вклинится Никита. Твёрдо, бескомпромиссно.

Пока все сверлили друг друга непроницаемыми взглядами, Кариша уговаривала Никиту пойти в детскую. Что-то ей хотелось срочно ему показать. Наверное, вовремя.

— Никит, ты иди пока с ней, я чуть позже подойду. И заодно соберите её вещи, хорошо?

— Хорошо. Но мы, думаю, быстро управимся. — ответил, слегка прищурив глаза. — Да, малёк? — последние слова уже были обращены к Карише, которая подгоняла его пройти в комнату.

— Варя, мне с тобой поговорить нужно. — произнесла мама, дождавшись пока Никита и Кариша уйдут, и после этих слов просто развернулась и направилась на кухню.

— Не вопрос, поговорим. — пошла за матерью, зная примерную тему разговора. Догадаться несложно. — О, пап, ты дома? Привет. — зайдя на кухню, удивилась, увидев отца дома, а не на работе.

— Привет, Варюш. — обнялись с отцом, и после этого я вопросительно посмотрела на маму.

— Вы что, опять вместе? — выдала в лоб, как с места в карьер.

— А это имеет какое-то значение? — я наперёд знала, что услышу дальше.

— Конечно, имеет. Ты совсем дура? Не вздумай к нему возвращаться. Мало шишек набила? Ещё хочешь? Я думала, ты за ум взялась, а ты опять на те же грабли, по имени Никита. — его имя она произнесла с особой неприязнью.

— Мам, мне сколько лет? Может, я сама как-нибудь разберусь со своей жизнью? Непрошеные советы мне ни к чему. — несмотря на мою неуверенность в том, получится у нас с Никитой или нет, давать маме влезать во всё это, я не хотела. А если точнее, то была категорически против её участия. Хотя мама разве спрашивает? Врывается, вышибая дверь с ноги.

— В том то и дело, что дожила до своего возраста, а мозгов как не было, так и нет. — она нервно сминала полотенце в руках, не скрывая раздражения. — Только попробуй к нему вернуться!

— А то что? — я вмиг ощетинилась и гордо вскинула подбородок. Мои ошибки, это только мои ошибки, если такие и будут. И даже если списать всё на то, что она за меня беспокоится в своей своеобразной форме, это, как ни крути, не равно моё на то согласие.

— Тогда вообще забудь, что у тебя есть мать! — чуть ли не взвизгнула, бросив полотенце на стол.

— Ты уверена что хочешь именно этого? — я даже не шелохнулась. Если она думала таким образом меня напугать, заставить прогнуться или ещё что-то в этом духе, то сильно просчиталась. Я не хочу давать собой рулить. И неважно кому: маме, Никите или ещё кому-то.

— Мама, сколько можно? Моя жизнь, это только моя жизнь. Не нужно в неё лезть. Не нужно опускаться до мерзкого шантажа. Ты этим ничего не добьёшься, кроме того, что оттолкнёшь от себя. Хватит! Просто хватит! Мои шишки останутся моими. Не твоими! Если я решила попробовать заново, то я попробую, невзирая на твои слова. Если не получится, то ты будешь последним человеком, который об этом узнает. А знаешь почему? Потому что ты поддерживать не умеешь! Только пилишь постоянно, давишь, упрекаешь! — сама себе удивилась, что вместо того, чтоб привычно отмолчаться, выпалила ответ.

— Ну ты и мерзавка. Да если бы не я, то ты бы с дочерью на вокзале ночевала, когда он вас с вещами выставил! — психовала, тыча в меня пальцем.

— Не ожидала, что ты этим попрекнёшь. Но если уж на то пошло, он не выгонял, я ушла сама. Сама, понимаешь? И дальше я буду САМА решать, что и как делать со своей жизнью! Потому что она МОЯ! Хоть раз бы ты поддержала меня! Хотя бы один, чёртов раз!

— Да я… — начала было мать, но осеклась. Точнее, её осекли.

— Хватит, Тоня! Уже достаточно наговорила, помолчи лучше. — перевела удивлённый взгляд на отца, который был молчаливым свидетелем нашей перепалки.

— Помолчи, Витя! Я ей ещё не всё сказала. — завелась она ещё сильнее, готовая ринуться в атаку.

— Рот закрой. Если ещё раз попрекнёшь дочь тем, что она тут жила, сама на вокзал поедешь.

Всё, что я смогла, это округлить глаза и беззвучно прошептать «спасибо». Отец только кивнул и посмотрел на мать таким взглядом, который я, кажется, ещё ни разу не видела.

Он никогда не встревал в наши с ней перепалки. Всегда отмалчивался. Никогда не лез. И то, что произошло сейчас, что-то такое, что не поддаётся объяснению. Похоже, и мать не ожидала, притихла сразу. Это и ей было в диковинку.

— Дочь, если тебе нужна будет помощь, ты всегда сможешь прийти сюда. Если ты решила что-то для себя, то мне остаётся, только пожелать удачи. — сдержанно и отрывисто сказал папа.

— Спасибо. — вздрогнула от неожиданно появившегося Никиты. — Антонина Викторовна, если я ещё хоть раз обижу вашу дочь, вы можете меня первой закидать камнями. Сам положу перед вами голову на плаху. Но поверьте, такого удовольствия я вам не доставлю. И впредь, попрошу, всё же быть матерью для своей дочери. Поверьте, это в разы лучше, чем постоянные упрёки и негатив. И со своей жизнью мы справимся. Не сомневайтесь. — судя по тону, ему пришлось приложить усилия, чтоб говорить спокойно и не эмоционировать сверх меры.

Мама демонстративно отвернулась к окну, не желая смотреть в нашу сторону. Ну да, с её мировоззрением, вокруг неё одни враги. Не иначе.

— Собственно на этом предлагаю закончить дискуссию. — облокотившись о стол руками, папа поднялся. Обнял меня, пожал руку Никите, похлопал его по плечу и вышел.

Я тоже не стала задерживаться, только ещё раз посмотрела на притихшую мать, прежде чем потянуть за руку Никиту и скрыться за дверью.

Шла в комнату Кариши, как пыльным мешком прибитая. Дочка уже была собрана. Можно сказать, сидела на чемоданах. Ещё бы, свои игрушки она возит с собой туда-сюда, не желая с ними расставаться.

Взяв Каришку на руки и прихватив её сумку, Никита взглядом спросил, отчаливаем или нет. Получив в ответ согласный кивок, мы всем составом вышли из комнаты.

Провожать нас, мама не вышла. Наверное, и к лучшему. Зато папа не переставал сегодня удивлять. Проводил, ещё раз обнял. Что-то невероятное. Не знаю, что произошло, и что побудило его встать на мою сторону. Но была искренне этому рада.

— Не грусти, Варюш. — уже сидя в машине, положил руку мне на бедро и не сильно сжал ладонь. — Всё постепенно вырулится. Ну, за исключением любви твоей матери ко мне. Что-то же должно быть неизменным. — издав негромкий смешок, перевёл внимание на дорогу.

А я не смогла сдержать улыбки. Да уж, что-что, а это точно будет неизменным. Мама под конец разговора хоть и притихла, но вряд ли поменяла мнение. Её нелюбовь к Никите, какая-то одержимая, предвзятая. И неважно плохо у нас всё или хорошо. Она ведь «лучше знает».

К дому, где жили мы с Каришей, подъехали спустя минут сорок. Никита поднялся с нами. А я как-то машинально предложила остаться на ужин.

Подсознание вперёд меня выдавало желания. Как-то не хотелось пока расставаться. Было желание хотя бы чуточку продлить нахождение рядом.

Правда, готовить я не стала. Заказала еду из ресторана. Сил не было. Слишком насыщенными были последние сутки, плюс перелёт, небольшой скандал. Но, тем не менее, ужин прошёл в душевной атмосфере. Домой Никита засобирался уже ближе к одиннадцати ночи. Мелькнула в голове мысль, предложить остаться, но отогнала её. Не нужно бежать впереди паровоза. Ни к чему спешка. Хотя по Никите было видно, что отъезд домой ему тоже не легко даётся. Но на чём-либо настаивать, он не стал. Наверное, даже зря. Чувствую, что прояви он инициативу, я бы тут же сдалась. Это я зрительно кремень, а внутри, та ещё размазня.

— Никит, я поговорить хотела. — благо Кариша уже легла спать, и я могла озвучить то, что озвучить нужно было ещё раньше. Затянула.

— О чём? — спросил, закончив обуваться.

— О нас. Точнее, о том, что я сказала тебе в номере вчера. У нас с Мишей ничего не было. Мы не спали. — поджав губы, виновато на него посмотрела.

У нас действительно ничего не было. В тот день, когда я спонтанно согласилась на поездку на дачу, я ещё раз поговорила с Мишей. Было чувство какое-то, что моё импульсивное согласие может дать плоды в виде ненужного недопонимания между нами. В итоге в очередной раз сошлись на том, что между нами только приятельское общение. Ничего большего. И предпринимать попытки это изменить, не стоит. Миша согласился и по сей день границ не нарушает. Но, как ни странно, активно идёт на контакт.

В целом, у меня сложилось такое впечатление, что он относится ко мне хорошо и позитивно, как к человеку. Но как девушка, я для него сложновата. У меня такой марш тараканы в голове отбивают, что ему проще найти другой объект для воздыханий. Не спорю, что я была ему симпатична. Но видимо, недостаточно сильно и совершенно не вовремя. Так бывает.

— Я даже спрашивать не буду, зачем ты это сказала. Похуй на этого Мишу. — Никита не стал сдерживать смеха. Сделал шаг навстречу и крепко обнял. Прижал к себе, как в тиски заключил. Даже не глядя, чувствовала, что улыбается. Сердце у него в груди грохотало так, что чуть ли не от стен эхом отскакивало.

— Извини. — решила это озвучить. Самой было не по себе оттого, что ляпнула тогда со злости. Эмоции захлестнули, и я погорячилась с ответом, который по степени паршивости был в унисон его вопросу. Уколола. Ранила. Видела, как он опешил и как больно ему стало. Было ошибкой с моей стороны, делать больно в ответ. Пусть и не намеренно.

— Не извиняйся, Варь. Сам выпросил. Это ты меня прости, что не сдержался и попёр бульдозером. Эмоции не всегда помогают. Порой наоборот. Но, блядь, не буду говорить, что твои слова сейчас не принесли облегчения. И прости, что не могу облегчить состояние тебе.

— Не говори ничего. Не хочу больше поднимать эти темы. Просто не хочу. — уткнулась носом ему в грудь и, обхватила спину руками. Жалась ещё ближе и плотнее, балдея от скромного физического контакта.

Мои слова о нежелании ворошить прошлое, действительно были правдивыми. Хочу пробовать жить настоящим. Мы решили попробовать. Сейчас всё хрупко, зыбко, неустойчиво. Что из этого выйдет, покажет только время. Я не загадываю. Но и ворошить всё по кругу, тоже ничего хорошего. И так достаточно времени травила себя всем произошедшим. Просто сейчас нужно сделать над собой усилие, и переступить.

Когда Никита ушёл, заварила себе чай. Так ощутима была его нехватка рядом. Сидела кухне и думала о своей командировке. Точнее, о том, что произошло во время неё.

Должно быть, эта поездка стала отправной точкой отсчёта для нас. Своего рода нулевой меридиан.

И плевать я хотела на несогласие мамы или ещё кого-то. Мне слишком сильно хочется попробовать. Попробовать окунуться в счастье, насладиться чувствами, пусть и не без осечек. Поэтому вряд ли я послушаю хоть кого-то, кроме своего сердца и головы.

Как говорится, что ни делается, всё к лучшему. Сложно, конечно, согласиться с тем, что всё случившееся с нами — во благо. Но, наверное, для чего-то это было нужно.