Не обещай (СИ)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Капоэйра

Фух-х.

Отвыкла я от техно-центров, оказывается.

А Миха-то, как видно, не исчез. Исчез из моего сознания, но не из жизни. Сколько времени прошло — месяца два, три? Больше?..

Поначалу Миха пытался звонить мне, даже с разных номеров заморачивался. Я сбрасывала, едва услышав его голос.

После трепки, которую задал ему Рик, он не высовывался. Представляю, как сидел себе в своей Панковской квартире, готовился к грядущему отцовству. По новой привыкал к тому, чтобы только беременную жену трахать.

Только что в Медиа мы столкнулись явно не потому, что он меня подкарауливал.

Нет, услышь я на заднем плане звуки потасовки, безусловно, вернулась бы «разнимать», но ничего подобного не было. А когда Рик, кажется, так и не подравшись с Михой, сел в машину, нашел-таки меня благополучно «закемарившей». Полагаю, Миху спасло только присутствие беременной Линды. Надеюсь, ей достаточно было только присутствовать. Ну, не пузом же Рика от Михи оттеснять. Хоть отчего-то мне и кажется, что она бы справилась.

То ли он все-таки вымотался, а может, даже несколько прифигел от встречи в Медиа — в субботу совершенно неожиданным образом наступает наш с Риком персональный «локдаун» на двоих, означающий, что мы просто никуда не едем. Вместо этого мы все утро валяемся в постели, где периодически трахаемся.

Часам к одиннадцати, когда во время очередного передыха собираюсь заказать на завтрак пиццу, от Рози приходит «тикток» молодого, очень потного мужчины, полуголого и сильно перекачанного в спортзале.

Вероятно, с точки зрения мужской красоты в сухом и более одетом виде этот тип мог бы считаться вполне приемлемым или, говоря языком Рози, «найсовым».

Все же я не понимаю и произношу вслух:

— Странно…

— Я должен беспокоиться? — спокойный, как танк, осведомляется Рик, выныривая между моих ног и демонстративно облизываясь.

Переметнув взгляд с него на сотку и снова — на него, говорю:

— Ты — нет.

У Рози же интересуюсь:

???

— сопровождая сей вопрос вежливо-заинтересованными смайликами.

Вместо ответа Рози присылает еще одно потное и полуголое тикток-видео этого парня. На сей раз с ним рядом на уровне его подмышки виднеется она, тоже раскрасневшаяся и, возможно, не совсем одетая. Во втором видео и он, и она что-то говорят, но я не включаю звука.

Выбиваю новую серию вежливо-заинтересованных вопросиков, на которые она «вопит» мне:

это ж Джино мой новый бойфренд

В ответ на мое «обрадовавшееся»: а-а, поздравляю, — меня обдают шквалом негодования:

да брось типа ты его не знаешь он щас самый жжот на тиктоке

В подкрепление собственных слов Рози кидает мне какой-то свежаковый «тикток» от Джино, должно быть, с Джино и про Джино, который я, естественно, и не думаю просматривать. Но лайков несколько десятков «K», что, конечно, внушительно.

Сахарок, — пишу ей, — позволь напомнить, что на тиктоке я исключительно по твоей просьбе и исключительно для того, чтобы лайкать исключительно твои видосы. Исключительно такая же фигня обстоит и с инстаграмом, а в остальном меня эта исключительная хрень категорически не интересует.

Вернее, собираюсь было так написать, но вместо этого пишу:

А-а-а-а-а…

Дело в том, что Рик в честь субботы и в качестве похвалы за мою добросовестную работу задался целью подарить мне крышесносный кунилингус. Он нырнул обратно в меня и успешно возобновил свои старания во мне. А в этот самый момент он настолько великолепен, что после целой серии рыдающе-ошеломленных «о-о-о…» он «вылизывает» из меня безусловное и беспрекословное «А-а-а-а-а…»

Так и пишу ей. К тому же, смотрится доброжелательнее.

Но это не удовлетворяет Рози:

тока не говори щас, что он красивее меня

Час от часу не легче.

прикинь в фитнес-залах маски отменили

А-а, так они просто перезанимались спортом и поэтому так вспотели, а вовсе не…

Еще некоторое время оправляюсь от волшебного оргазма, подаренного мне Риком и только читаю и ничего не пишу в ответ. Очевидно, достаю ее этим: Рози не выдерживает и звонит мне, предварительно прислав какую-то ссылку.

— Сахарок, — спрашиваю, — это реально от тебя? Можно жать?

— Жми! Это наш челлендж! Мы с Джино поспорили!

Делаю, как она говорит, а она объясняет:

— Это марафон на самый крутой и зажигательный воркаут. В «шортах».

— В шортиках? — не догоняю я.

— Да не в шортиках, а в шорт-роликах. На каждый день. Сегодня день «пять». Финал.

— А-а…

— В общем, конфет, я ж так понимаю, ты свободна сегодня?

— Э-эм-м-м… да не знаю…

Но этого достаточно, чтобы эта маленькая, помешанная на… стольких вещах засранка начала слезно уговаривать меня пойти с ней сегодня в фитнес-зал «Пинки Фит».

— Это женский! Там лезть не будут — спокойно можно потренить. Даже кафе открыты! В честь того, что маски в фитнес-залах отменили… Ну Кати, ну пли-и-и-из… Там есть курсы… массаж… медитативная йога… даже капоэйра…

— Ну, если капоэйра, да без масок… — трублю «восторженно».

Но в итоге даю себя уговорить, кажется.

— Круто, тогда будешь меня снимать, — заявляет Рози, в миг «подобравшись».

Завершаю, наконец, наш треп, обнаружив, что нам привезли пиццу, которую тем временем заказал Рик.

— Наш видос на тикток закинула? — осведомлятся он деловито. — Хавать пошли.

— Такое там сразу удаляют, — смеюсь — и иду. Тоже проголодалась.

Я вообще-то не рассчитываю на то, что он отвезет меня в Пинки Фит «потренить» — наверняка же у него дела.

К моему величайшему удивлению, Рик соглашается так быстро, как будто я зову его пойти выпить пива. У него крайне неожиданно обнаруживается наличие спортивной сумки и шмоток для качалки. Вид у него с этим в руках такой, что мне прямо жаль обламывать его, что Пинки Фит только для девочек.

— Ла-а-адно, — ворчит он недовольно. — Пойду «через дорогу».

В дороге осведомляется:

— Эт как — «для девочек», но тебя там будет тренить тот петух?..

Качаю головой и со смехом рассказываю ему про курсы.

Хоть и не собиралась ею заниматься, зачем-то упоминаю капоэйру. Мол, давно хотела пойти на «самооборону». Атмосфера в машине моментально меняется.

— Он доебывался до тебя? — сухо и отрывисто спрашивает Рик. — Вчера в Медиа?

— Нет, — отвечаю спокойно. И больше мы не говорим ни слова до самого Пинки Фита.

***

Рози уже переоделась и ждет меня на входе в Пинки Фит. При виде Рика с сумкой в руке пытается даже присвистнуть.

— Твой-то где? В мужском тренит? — чмокаю я ее в щеку. — Кто там у вас с ним ведет?

— Пока ровно-ровно.

— Ничесе, ты умничка. Если он тиктокер со стажем… Впрочем, ты ж у меня — тоже…

Рози знакомит меня с программой сегодняшнего марафона по попокачу. Я не подписана на марафон, но делать мне предлагается все с ней на пару.

— Ну, то есть, то, что ты сможешь, — заявляет гимнастка-Рози. — Колесо ж можешь?

— Да на хрена там колесо? — спрашиваю. — Ну, могу, ладно…

Я-то ведь тоже когда-то, помнится…

— А шпагат?

— И шпагат… наверное…

Помнится, когда-то — тоже

Рик смотрит на меня с зачарованным интересом. Видно, что ему от всего этого чертовски забавно.

— А из колеса — в шапагат? — точит Рози.

— Ну-у не-е, могла, но теперь… — шучу я. — Да и к чему весь этот цирк?

— Да зажгло чтоб!

— Это обязалово? — спрашивает Рик, подразумевая меня.

— Обязалово, — отвечает за меня Рози.

Рик безмолвно ищет у меня подтверждения.

— Не только обязалово — неизбежность, — подтверждаю я ему. — А то меня твои знакомые уважать перестанут.

— Ой-й? — заинтригованно вопрошает Рози, а я готовлюсь обо всем ей рассказать между упражнениями и потреблениями пауэр-смузи.

Рику обещаю:

— Ниче, а с тобой как-нибудь сходим на Херту.

Он презрительно-насмешливо отмахивается, мол, за лоха держишь — когда там разрешат «зрителей» на матчах…

Затем ему звонят. Он берет, вместо приветствия называя партнера по имени:

— Аднан?.. — и под наши с Рози хихиканья: («Деловой заделался, я пищщю-нимагу…») удаляется с поля зрения — на выход и «через дорогу», в качалку, то есть.

Подхватив это ее замечание, я начинаю рассказывать про наши с ним дела, через которые и познакомилась с «его знакомыми». Долго рассказывать у меня, впрочем, не получается — то и дело приходится снимать ролики. Не подозревала, сколько их, оказывается, надо, чтобы потом нарезать один несчастный «шорт». Или это Рози такая перфекционистка. Или

Снятие роликов — дело настолько нудное и утомительное, что, когда Рози принимается тут же, на месте, делать этот самый «шорт», я с радостью «передыхаю»: добровольно тренируюсь сама, затем с благодарностью испаряюсь на дыхательную медитацию.

Рози настырна и задалась целью подписать меня на следующий челлендж. После медитативного блока она встречает меня с грин-смузи в руках.

— Ну как там лайки? — справляюсь я.

— Ниче. Веду.

— Как Джино? Не грустит?

В ответ Рози только смеется.

— Итальянец он у тебя, что ли?

— Да нет, с чего ты взяла? — искренне удивляется она. — Филиппино. А что?

Я заметила, что итальянцев она как-то «не очень».

— Да ничего. Слушай, сахарок, я ж тебе, конечно — только счастья, но…

Она смеется снова.

— …но… он же ж… павлин, разве нет?..

— Да, да, знаю, — отмахивается Рози. Она ж у меня умненькая.

— Хм-м… Но в постели весело, да?..

— Ну да.

— Ну, тогда — на здоровье. Веселись с удовольствием.

— Я, между прочим, с тебя пример решила взять. Попробовать, чтоб с «постоянным». С бойфрендом. Мы с ним, между прочим, уже прошли статус «кэтчинг филингс».

— Рози… — закашливаюсь от смеха, едва не подавившись смузи, — …вот от кого б я еще узнала, что вообще бывает такой статус?.. Гм?.. — и обнимаю ее за плечи.

— Ты чего? — смеется Рози.

— Ничего. «Знакомьтесь — это мой новый бойфренд Рик».

Рози тоже начинает смеяться, а я продолжаю:

— Мы с ним как раз прошли статус «кэтчинг филингс».

— Конфет, ты, кстати, сегодня прекрасно потренила. Про шоу-вставки вообще молчу. Приобщайся, а… будем вместе ходить…

Увы, ее видео-эксцессы отбили у меня охоту пополнить ряды попокач-комьюнити. Объявляю ей об этом окончательно и бесповоротно.

— Конфет, а как же…

— В другой раз, — отмахиваюсь со смехом.

Правду эта засранка тренерша шелестела, мол, а может, этой ночью вы плохо спали… или мало… — плохо-то, может, нет, но мало — факт. Нет, эта медитативная хрень и правда кое-чего стоит: теперь ощущаю легкость и свежесть.

Конкретно сейчас мне хочется поесть жареной тайской лапши, а у Рози в рационе она сегодня явно не запланирована. Лапшей и правда пахнет откуда-то, даром что фуд-корт на другом этаже.

Рози пора на следующий блок, а у меня сердито урчит в животе. А я и довольна — есть повод смыться.

есть охота — требовательно зудит сотка.

Рик со мной солидарен и я лайкаю его сообщение, сопровождая сердечко словами:

давай в тайский

— Мне мужика кормить надо, — оправдываюсь перед Рози и спроваживаю ее с еще большей решимостью. — Он щас голодный, как зверь, после качалки.

Не сомневаясь, кто в ее гонке с Джино выйдет победителем, поднимаю ей большой палец кверху и горланю:

— Сахарок, он — трупак, ты его порвешь!

Круто разворачиваюсь под раскатистый хохот убегающей Рози и нескольких фигуристых девочек и… наталкиваюсь на молодую женщину. У меня даже летит из рук что-то.

Ненавижу, когда «подкрадываются» сзади, но она — беременная на позднем сроке.

Восклицаю максимально сокрушенно, испуганно даже:

— Ой, прости ради Бога! Спасибо! — когда она вдобавок, не отводя от меня взгляда, подает мне крышечку от моего смузи.

Примерно в этот же момент резко узнаю ее и решаю больше не выказывать преувеличенной благодарности или фальшивой сконфуженности — она в порядке. У нее такой же цветущий вид, как вчера, когда я видела ее в обществе Михи.

— Привет, — говорит она. — Кати? Мы незнакомы…

— Привет, Линда. — говорю безэмоционально. — Незнакомы.

— Извини, что испугала.

Меня — пугать?.. И кем пугать — тобой?..

— Не испугала.

— Я тоже только что с медитации.

Как тесен мир.

— Ты торопишься?

Вообще-то, да — мне чертовски охота переодеться и поесть, а до этого — в душ.

— Ну, есть пара минут, — отвечаю иронически, — до следующего блока.

Она не спрашивает, «можем ли мы отойти-поговорить», подразумевая, что наверняка же можем — но я никого не авторизовывала управлять моим органайзером, и хрен куда я двигаюсь с места.

Смотрю на нее с вежливым нейтралитетом.

Она и правда ниже меня ростом. Волосы неопределенно-шатенистого цвета, довольно ухоженные, как и вся она.

После родов недолго будет мучиться с обретением формы — характерно, что я наткнулась на нее в фитнес-зале. Или она на меня наткнулась… Хрена она тут делает, марафонит? Или шпионит за мной? Или, может быть, ей тупо не с кем порассуждать о предродовой медитации?

— Я знаю, у тебя есть все основания не любить меня. Возможно, даже ненавидеть и желать мне зла…

Тэ-экс, медитация — насмарку, думаю с очень кислой оскоминой. Весь поход в фитнес-зал мне испоганила. Может, сейчас она все-таки закатит истерику? Девчонки подумают, что я наезжаю на святую беременную мамашу, и из солидарности с ней надают мне по башке. Из фитнес-зала вытурят, как пить дать. Блин, в душ не успела.

— …но, видишь ли, Миха не в себе был, запутался, — продолжает она между тем вполне аналитическим тоном. — Это пройдет.

Ай да девка — кто она там по специальности? Часом не психолог?

— …я не знаю, что там у вас с ним еще может быть, но у нас с ним семья. Которую ты не захотела.

Интересно. Вернее, неинтересно. А из-за ее торжествующего тона еще и смехотворно.

— Слушай, — говорю, — Линда, прикинь, я тут вспомнила. Я тороплюсь все-таки. Я, короче, в душ пошла.

И ухожу.

Но она не отстает, а проявляет настырство: караулит возле раздевалки. Волосы, что ли, сейчас полезет драть? На хрена я их тогда сушила-укладывала…

— Не знаю, зачем ты встречалась с ним…

Вообще-то, дело это не твое, но ладно, получай:

— А зачем встречаются? Ты, например, зачем?

— Что?.. — не сразу догоняет она.

— Почему ты спала с Михой? Тогда?.. — спрашиваю равнодушно и максимально спокойно. — «Не знала»? Он наплел тебе, что не женат?

— Мы сейчас не об этом… это было…

— «Мы» сейчас — вообще ни о чем, а «это» — было, ты права — продолжаю твердокаменно, хотя начинаю находить во всем этом некий бодрящий драйв. Или, может, просто освежилась в душе. — Ты трахалась с моим мужем в моей постели. Наверное, не один раз. И зачем — чтобы сделать кому-то плохо? Или чтобы себе сделать хорошо?

За что мне вообще тебя не любить?.. Мой муж трахнул тебя, твой муж трахнул меня. Получается, ты трахнула моего мужа, а я трахнула твоего. Если рассматривать секс, как способ свести счеты, то мы квиты. Правда, я никогда не рассматривала.

Бэшинг беременных… хм-м, а от этого штырит, оказывается. По крайней мере, если они такие, как Линда. Предродовые депрессии, сомнения, страхи? Она прекрасно владеет собой. Вот кому не грозят преждевременные схватки. За ее абсолютную непредрасположенность к сантиментам я даже начинаю испытывать по отношению к ней некое подобие симпатии.

— Каждый сам за себя, прикинь? — с нахальным хлюпаньем допиваю смузи. — Я, вот, например, не виню ни тебя, ни других посторонних в том, что не стало моего ребенка, так что и тебе не фиг намекать мне, что я на вас беду наслала. Или то, что вам с Михой сказали на скрининге. Что вы считаете за беду. Зла я тебе не желаю. Порчи не наводила. Не имею привычки. У меня и без этого, знаешь ли…

— Нет, нет, я не об этом совершенно… — она нетерпеливо мотает головой.

— Что ж, — не даю ей досказать, — а больше и не о чем.

Я никому не даю отчетов в том, с кем встречалась, встречаюсь или собираюсь встречаться.

На выходе появляется Рик. Он и не представляет, как я ему рада. Демонстративно улыбаюсь ему.

Кажется, его приход окончательно расхолаживает Линду.

На прощание она все же стремится кое-что разъяснить у меня вполобороте:

— Между прочим, это генетический сбой, а не беда.

— А вот это правильно, — киваю твердо и с совершенно искренним одобрением.

Не поясняю, что Михе говорила то же самое.

Вместо прощания с постной вежливостью сжимаю губы и поднимаю вверх брови. Сказать нам с ней друг другу больше нечего — расходимся молча, будто и впрямь до следующей тренировки. Она решает не требовать, как в начале явно планировала, чтоб я «отстала» от Михи. Да я к нему и не приставала.

Под растормошенное тук-туканье в груди иду-вышагиваю к Рику. Сейчас подойду к нему и пройдет. Убегать, торопить не надо, но чем скорее подойду, тем быстрее пройдет.

Она ошибается: я хотела семью… Но ей я этого не сказала. Потому что это никого, ровным счетом никого не касается, хотела я семью, хочу ли сейчас и захочу ли в будущем.

— Что там Аднан? — спрашиваю и даю ему себя поцеловать, а его руке — погладить мой затылок, чтобы затем по спине спуститься вниз. — Потренить-то хоть дал тебе?

— Норм. М-м-м, попа… — одобрительно похлопывает меня по ней Рик, явно стараясь позвонче. — А че там мои шпагаты?..

— Почему «твои»?..

— А чьи ж. Знал бы, что ты их можешь… Ла-адно, дома проверим… Мгм, — снова похлопывает по попе: — Нормально поработала. Заслужила «пад тай».

— Ну, я ж говорю — пошли, а то все вкусное съедят.

— С кем это ты там только что? — осведомляется Рик, когда сидим у тайца.

Я «понимаю» сразу, не придуряясь, и отвечаю с набитым ртом:

— С одной беременной.

— О чем?

— О медитации, конечно. Предродовой. О чем же еще. М-м-м… Вкусно, итит твою мать.

Спустя какое-то время, когда мы, основательно наевшись, попиваем зеленый чай, Рик замечает, пристально глядя на меня:

— Охота тебе бабские темы разводить?

— Неохота, — отвечаю. — Там и темы-то не было.