Не отпущу!..

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Элизабет знала заранее, что ей предстоит в высшей степени торжественное мероприятие и что она не сможет показать себя на нем так, как хотелось бы. Поэтому она выбрала самое простое: маленькое черное платье для коктейля и элегантные замшевые лодочки. Длинные, собольего цвета волосы были забраны в пучок.

На руках — никаких колец, только часы на левом запястье. В ушах — старинные серьги, серебряные с перламутром, затейливо изогнутые в виде русалки.

Когда раздался звонок в дверь, она была уже готова.

Элизабет надела серую шубку из искусственного меха, взяла сумочку и, открыв дверь своего коттеджа, расположенного в тихом тупичке в центре города, улыбнулась высокому, хорошо сложенному мужчине в безупречном вечернем костюме.

Ричард Бомонт наклонил голову и поцеловал ее в щеку.

— Ты, как всегда, прелестна.

Четкая дикция говорила об интеллигентности, аристократическое лицо источало обаяние.

Ноябрьский вечер был сумрачным и сырым, сгущался туман. Возле выкрашенной в черное двери Кентль-коттеджа стойко не отцветавшая желтая роза серебрилась от росы, а влажные булыжники мостовой сверкали, как золотая чешуя, в свете старинных фонарей.

— В котором часу начинаются торги? — спросила Элизабет, когда Ричард усадил ее в лимузин Бомонтов. За рулем сидел шофер.

— В половине десятого. Сначала будет буфет с шампанским. Выставлена небольшая частная коллекция камней, так что, думаю, все закончится быстро.

Ричард был богат и любил красивые вещи. Он коллекционировал драгоценные камни.

— Надеешься найти что-нибудь особенное? — спросила Элизабет, когда элегантная машина выехала из тупичка и свернула в сторону Гайд-Парка.

Голубые глаза Ричарда засверкали.

— Более чем особенное: бриллиант «Ван Хэмел».

— Вероятно, будет большая конкуренция?

— Думаю, да. Хотя приглашено только избранное общество.

— Но бриллиант достанется, конечно, тебе.

Ричард самодовольно улыбнулся — другого варианта развития событий он не допускал.

— О да, я получу его. Он не очень большой, но без малейшего изъяна, и огранка восхитительна. Как раз подходит для перстня в честь помолвки.

Последние слова он произнес так спокойно, что Элизабет изумленно моргнула.

— Для тебя это как будто неожиданность.

Она догадывалась, что их отношения становятся серьезными, но не была уверена в собственных чувствах, не знала, чего хочет, и не могла решить, радоваться ей или тревожиться.

Ричард не был порывистым юношей, он знал, что всему свое время, и, очевидно догадываясь о нерешительности Элизабет, не торопил ее.

До сегодняшнего дня.

Их задержал светофор. В свете уличных фонарей Ричард разглядывал лицо Элизабет, ее длинные темные ресницы, прямой нос, чувственный изгиб губ, чистую линию подбородка.

— Ты ведь знаешь, что я люблю тебя и хочу на тебе жениться?

Она поняла, что он ждет ответа, но его слова были так неожиданны, что сбили ее с толку. Элизабет молчала, а в голове проносились мысли.

Единственный сын баронета, Ричард был красив, обаятелен, хорошо воспитан и внимателен. Блестящий ум и непревзойденное знание мировой биржи позволили ему сколотить немалое состояние и завоевать уважение в деловых кругах.

Ей двадцать шесть лет. Если упустить этот шанс, не много найдется мужчин, достойных хоть какого-то сравнения с Ричардом, а ей хотелось обрести домашний очаг и детей, пока еще молода.

Спустя мгновение он добавил ровным голосом:

— Если ты согласна, я подумал, что после аукциона мы могли бы отправиться ко мне на квартиру.

Кроме большого дома в стиле короля Георга на Ломбард-сквер, хорошо знакомого Элизабет, Ричард держал апартаменты в отеле на Парк-Лейн, которых она не видела вообще.

Почти всегда соблюдавший условности, в этот раз он ясно давал понять, что если до сих пор довольствовался платоническими отношениями, то теперь хочет пойти дальше.

Настал момент принимать решение.

Как ей быть? Прошло более пяти лет с тех пор, как разбилась ее жизнь. За это время она искренне привязалась к Ричарду. Не пора ли оставить за спиной прошлое и начать жизнь заново?

— Ну так как, дорогая? — настаивал он.

Она перевела на него взгляд ясных, спокойных темно-серых глаз.

— Да, я согласна.

С легкой торжествующей улыбкой он пожал ей руку. Лимузин снова тронулся.

— Не вижу никакого смысла в длительной помолвке, — проговорил Ричард. — Что скажешь, если нам сыграть свадьбу весной?..

Они свернули с главного шоссе к Белхам-Плейс. Белхам-хаус, где должен был состояться аукцион, горел огнями.

Старинное, прекрасно сохранившееся здание, настоящий дворец, стояло в глубине участка, огороженного стеной из серого камня, увенчанной позолоченной, с пиками, решеткой.

Возле высоких, художественной ковки ворот полицейский взглянул на их пригласительный билет с золотым оттиском и взмахом руки пропустил машину.

Шофер проехал мимо уставленной автомобилями площадки и высадил их у внушительного, окованного железом портала, охраняемого агентом в штатском.

— Дожидаться не нужно, Смизерс, — сухо обратился к шоферу Ричард, — мы вернемся на такси.

Элизабет оценила его тактичность.

Они вошли в мраморный вестибюль, окруженный колоннами. Расторопный слуга в ливрее забрал у Элизабет шубу, и спустя мгновенье их приветствовал седовласый хозяин — как она позднее узнала, впавший в нужду эрл. Им поднесли бокал марочного шампанского.

В освещенной канделябрами столовой они присоединились к роскошно одетым гостям. Ричард представил Элизабет нескольким знакомым и показал ей пару охранников, неприметно смешавшихся с толпой.

Во время ужина а-ля фуршет ее кавалер казался безмятежным, как обычно, но Элизабет чувствовала под маской спокойствия растущее напряжение ожидания.

К половине десятого гости потянулись в помещение торгов — просторный зал с двустворчатыми дверями в обоих концах. У входа каждому выдали каталог и проводили их к креслам.

Худощавый, юркий блондин с тщательно уложенными, чтобы прикрыть залысины, волосами занял место за стойкой, постучал молоточком, и торги начались.

Появились камни, граненые и самородки, но Ричард не проявлял особого интереса, пока очередь не дошла до последнего номера.

Прочистив горло, ведущий объявил:

— Последний лот, бриллиант чистой воды, известный как «Ван Хэмел»…

Он сообщил точные сведения о происхождении камня и наконец обратился к присутствующим:

— Вы позволите объявить стартовую цену в размере двухсот пятидесяти тысяч фунтов?

Послышались первые осторожные ставки: перспективные покупатели оценивали противника. Ричард наблюдал за обстановкой и ждал, небрежно сложив руки на коленях.

Только когда цена достигла трехсот пятидесяти тысяч, он присоединился, подав знак взмахом каталога.

Двое торгующихся ретировались довольно скоро, и остались только Ричард и пожилая, с аристократической внешностью дама, в которой он до того распознал дилера.

Сверкая рубином всякий раз, когда подавала сигнал рукой, она не покидала поле боя, и цена возросла еще на десять тысяч. Только тогда она покачала головой в знак отступления.

— Четыреста тысяч фунтов, — трижды повторил ведущий и поднял молоточек.

Ричард с удовлетворением что-то пробормотал и улыбнулся Элизабет. Она ответила на его улыбку.

Неожиданно, взглянув в дальний конец зала, ведущий остановился. Вопросительно вскинув брови, он кивнул и объявил:

— Четыреста пятьдесят тысяч фунтов.

Возбужденный ропот пронесся по помещению, как ветерок по кукурузному полю. До этой минуты ставки поднимались на пять-десять тысяч, вновь прибывший разом накинул пятьдесят.

Удар был ниже пояса.

На мгновение Элизабет показалось, что Ричарда это сразило, потом у него в глазах блеснул огонь азарта, и он невозмутимо предложил пятьсот.

Ведущий бесстрастно посмотрел на его противника. Тот без промедления откликнулся.

Элизабет закусила губу — похоже, очередная ошеломляющая цена не исчерпала арсенал новоприбывшего.

Прибавив еще пятьдесят тысяч, Ричард вполголоса обратился к Элизабет:

— Можешь взглянуть, кто играет против меня?

Осторожно скосив глаза через плечо, она увидела мужчину в безупречном вечернем костюме, небрежно прислонившегося к стене в глубине зала. Лица его она не разглядела, но горделивая посадка темноволосой головы и небрежная поза были ей слишком хорошо знакомы.

У Элизабет перехватило дыхание, сердце остановилось. Нет, не может быть. Куинн? Нет!

Он слегка повернулся, и она четко разглядела орлиный профиль.

Боже, это он! Это волевое, с выступающими скулами лицо невозможно было не узнать.

Элизабет почувствовала дурноту. Она потрясенно смотрела на человека в дальнем конце зала, а он снова поднял цену, подав знак легким движением указательного пальца.

До этого момента ей даже в голову не приходило, что Ричард может проиграть. Теперь она поняла, что это — бой титанов.

Ужаснувшись от мысли что Куинн может ее заметить, она резко повернула голову.

Ричард вопросительно посмотрел на нее.

Во рту у Элизабет пересохло, и она лишь покачала головой.

Снова взмахнув каталогом, Ричард на мгновенье завоевал преимущество, цена возросла до семисот тысяч.

Наступила короткая пауза, и Элизабет ощутила дуновение надежды. И тут ведущий объявил:

— Восемьсот тысяч фунтов.

Он прибавил сто тысяч фунтов.

Собравшиеся ахнули.

Ричард сжал челюсти и резким жестом дал знать, что более не участвует в торгах.

Элизабет была потрясена до глубины души. Конечно, Ричард мог бы заплатить и больше, но торговаться на подобных условиях счел безумием.

Как только объявили закрытие торгов, он тут же встал и, взяв под руку, помог ей подняться. Ричард с трудом скрывал разочарование, было ясно, что ему не терпелось уйти.

Ей тоже.

Нельзя, чтобы Куинн ее увидел, нельзя. Она еле сдерживалась, чтобы не броситься бежать, сломя голову.

Элизабет чуть не потеряла сознание, когда впереди мелькнул высокий брюнет, однако, вглядевшись, увидела, что ему за сорок, у него мясистое лицо и брюшко.

Когда они подходили к выходу, с ними поравнялся знакомый Ричарда.

— Не повезло, — с сочувствием заметил он. — Но против такого противника не попрешь.

— Вы видели, кто это был?

— Да, Куинн Дервилл, банкир-мультимиллионер из Штатов. Ходят слухи, что он специально приехал за этим бриллиантом.

— Как я сразу не догадался, — мрачно проговорил Ричард, когда мужчина отошел от них. — Я уже как-то имел с ним дело.

Элизабет показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. В страшном сне ей не могло привидеться, что эти двое знают друг друга!

Ричард процедил сквозь зубы:

— Когда эта свинья чего-то захочет, на его пути лучше не стоять, он не признает препятствий.

Она это знала. Месяца через полтора после того, как она ушла от Куинна, за ней начал следить наемный детектив.

Возвращаться к Куинну она не собиралась, и в результате ей пришлось бежать, изменить имя и местожительство.

Элизабет вздрогнула от этого воспоминания.

Ричард заметил это.

— Ты знаешь Дервилла?

— Нет, — с трудом выдавила она.

— Что с тобой? — заботливо спросил Ричард. — Ты побледнела.

— Нет, правда, все в порядке. Наверно, это от духоты.

В буфете подали кофе.

— Хочешь посидеть и выпить чашечку? — предложил Ричард.

— Нет! — выпалила Элизабет и добавила более сдержанно: — Нет, спасибо.

Он принял это с явным облегчением.

— Тогда пойду возьму твою шубку.

Он довольно скоро вернулся с висевшей на руке шубой, но Элизабет показалось, что прошла вечность, пока она наконец оделась и они пошли через фойе.

Они были почти у выхода, когда из-за колонны появился рослый мужчина с жесткими темными волосами, казавшийся еще крупнее из-за широких плеч.

Словно выскочив из засады, он решительно преградил им путь.

У Элизабет бешено застучало сердце, ей стало трудно дышать. Она смотрела на мужчину, которого надеялась никогда больше не увидеть, и старалась успокоить себя мыслью, что теперь он уже ничего не сможет ей сделать.

Тщетно — ее сразу охватили страх и сохранившаяся в памяти боль.

Бросив на нее мимолетный взгляд, человек протянул руку Ричарду.

— А, Бомонт… Вы отлично сражались. — Он говорил почти покровительственно.

Еле сдерживая неприязнь, Ричард пожал протянутую руку.

— Итак, мы квиты?

— Ну, это вряд ли, — невозмутимо отозвался Куинн.

Наступила короткая пауза. Он явно не собирался уходить, и хорошо воспитанный Ричард вынужден был познакомить его со своей спутницей.

— Элизабет, разреши представить тебе мистера Куинна Дервилла…

Элизабет подняла голову и посмотрела в худощавое, властное лицо с высокой горбинкой на носу и словно вытесанным из камня ртом. Сейчас Куинн скажет, что они уже и так хорошо знакомы.

Вот будет новость для Ричарда!

Если бы она призналась, что знает Куинна, когда он спрашивал…

— Дервилл, моя невеста — мисс Кавендиш.

Куинн пожал ей руку и сухо произнес:

— Рад познакомиться, мисс Кавендиш. — Его глаза смотрели бесстрастно.

Элизабет глубоко и неровно вздохнула: неужели он не узнал ее?

Конечно, фамилия Кавендиш ему ни о чем не говорит. Кроме того, получив при крещении имя Джозиан Элизабет, она с детства для всех была Джо…

Да и за время их разлуки она сильно изменилась. Тогда ее густые шелковистые брови не знали щипчиков, волосы были коротко подстрижены и вились.

Но, конечно, главная перемена произошла в стиле. Фигуристая девочка в спортивной одежде, с улыбкой на губах и смеющимися глазами, наивная и приветливая, как щеночек, исчезла.

Ее место заняла стройная, элегантная женщина, уверенная и утонченная, с настороженным взглядом серых глаз и чувственным ртом.

От теплого прикосновения его руки к ее холодным пальцам у Элизабет задрожали ноги.

Он всегда обладал мощным физическим притяжением, способным сковать волю и держать как магнит.

Элизабет лихорадочно пыталась собраться с мыслями. В конце концов она уже взрослая женщина и к тому же не одинока: у нее есть Ричард, на которого она в крайнем случае сможет опереться.

Но, похоже, крайнего случая не будет. Судя по вежливому тону Куинна, он ее не узнал, и она вне опасности.

Если только это не его очередная темная игра.

Что ж, в таком случае она ему подыграет.

— Как поживаете? — еле слышно пробормотала Элизабет и отняла руку.

— И давно вы помолвлены, мисс Кавендиш?

Вопрос был неожиданным, и она растерянно уставилась на Куинна, но тот как ни в чем не бывало продолжал:

— Я заметил, вы не носите кольца. — Он повернулся к поджавшему губы Ричарду и чуть издевательски улыбнулся. — Я просто подумал, у вас были особые соображения, чтоб приобрести бриллиант «Ван Хэмел»?

Он все так же умен, с невольным восхищением подумала она.

Демонстративно оставляя вопрос без ответа, Ричард выпалил:

— Вы нас простите? — И снова взял Элизабет под руку. — Если мы задержимся, будет трудно поймать такси.

— А в каком направлении вам ехать? — Куинн все еще перегораживал им путь.

— Парк-Лейн. — Ричард с трудом сдерживался, чтобы не наговорить ему грубостей.

— И мне как раз туда же…

Элизабет остолбенела.

— У меня машина. Буду рад подвезти вас.

Замирая, она взглянула в лицо Ричарду, и с радостью заметила, что он собирается отказаться.

Но не успел он открыть рот, как Куинн продолжил светским тоном:

— Если вас еще интересует «Ван Хэмел», можем поговорить по дороге.

Элизабет почувствовала, как Ричард напрягся. Ему очень хотелось получить бриллиант, и он явно готов был поступиться своей гордостью ради этого.

Ну а Куинну это зачем?

Что-то в его предложении настораживало, а в голове вертелось: «Не зайдешь ли ко мне в будуар? — спросил муху паук»…

Она подавила дрожь. Прошло несколько бесконечно долгих секунд, и, к ее смятению, Ричард проговорил:

— Что ж, хорошо.

Они вернулись в поток людей, еще обсуждавших события дня. Элизабет заметила, как две женщины отвлеклись от беседы и тайком взглянули на Куинна. Он не был классическим красавцем, но его мужественная внешность приковывала внимание женщин.

Туман на улице сгустился. Куинн вел их через площадку к своему серебристому «мерседесу», а вокруг хлопали дверцы и урчали оживающие моторы.

Он достал ключ и открыл машину. Элизабет не успела возразить, а он уже подсаживал ее на переднее сиденье, в то время как Ричард с явным неудовольствием уселся сзади, один.

— Вам удобно, мисс Кавендиш? — поинтересовался Куинн, усаживаясь за руль.

В бледном свете приборной панели его зеленые глаза встретили и удержали ее взгляд, и ей показалось, что и взгляд, и вопрос выражали насмешку, как будто спрашивающий отлично знал, до какой степени ей неудобно. Но в следующее мгновение впечатление развеялось, и осталась лишь обычная вежливость чужого человека.

— Да, спасибо, — невыразительно произнесла она.

Прощупывая туман лучами фар, как усиками, они присоединились к веренице машин, выезжающих из ворот на площадь Белхам-Плейс.

На улицах было оживленное движение. Пробираясь сквозь поток автомобилей, Куинн спросил:

— Чем вы занимаетесь, мисс Кавендиш? Или у вас нет необходимости зарабатывать на жизнь?

Ей стало неприятно и от самого вопроса, и от того, как он был задан. Она ответила не сразу.

— Я секретарь леди Бомонт.

— Вот как? Ну что ж, если вам в доме и ночлег предоставляется…

— Не предоставляется, — резко перебил его Ричард, едва скрывая раздражение. — Вы, кажется, хотели переговорить насчет бриллианта?

— Ах да, насчет бриллианта… — Куинн точно повторил его четкий, как резьба по стеклу, тон. — Для камня такого размера он возбудил немалый интерес.

— Я слыхал, что вы специально приехали ради этих торгов. — По-видимому, и Ричарду не все было ясно.

— Правда? — Куинн явно не собирался вдаваться в подробности. Ловко вклинившись между автобусом и такси, он непринужденно продолжал: — Если даже и так, я чуть было не опоздал: из-за непредвиденных технических неполадок посадку задержали, и мне пришлось поторопиться, чтобы успеть к началу торгов.

Жаль, что не опоздал, со вздохом подумала Элизабет.

— Странно, что вы не приняли участие по телефону, — кисло заметил Ричард.

Куинн ответил невозмутимо, не позволяя губам расплыться в улыбке:

— Ставки по телефону — слишком скучное занятие, вам не кажется? У меня азарт разыгрывается на месте, особенно когда идет оживленный торг.

— Признаться, я ожидал, что некоторые из предшествовавших лотов вызовут больший интерес…

Элизабет знала, что Куинн ничего не делает зря, и сейчас, прислушиваясь к его басистому голосу, она гадала, что на самом деле у него на уме.

Он явно тянул время, не торопясь начать наконец разговор о бриллианте.

С какой целью?

Когда они подъехали к Парк-Лейн, Куинн взглянул в зеркало на сидящего на заднем сиденье пассажира и спросил:

— «Линчбек», я угадал?

Не дожидаясь ответа, он въехал во двор и остановился у входа в тихий, привилегированный отель.

Элизабет не могла не восхититься легкостью, с какой Куинн узнал адрес Ричарда. Когда он подошел, чтобы открыть ей дверцу, она закусила губу.

Ричард вылез и раздраженно спросил:

— Может быть, нам договориться о встрече? Ну, по поводу «Ван Хэмела»… Когда и где вам было бы удобно?

— Мне удобно прямо сейчас, — невозмутимо отозвался Куинн. К явному неудовольствию Ричарда.

Однако, к ее удивлению, Ричард не стал возражать.

— В таком случае присоединяйтесь к нам в баре.

— У вас в номере будет лучше, — все так же спокойно заявил Куинн. — Без посторонних.

Вот оно в чем дело, с тревогой подумала Элизабет, ему зачем-то нужно увидеть апартаменты Ричарда. Элизабет с ужасом наблюдала, как Куинн без труда навязывает Ричарду свои условия.

Ричард не успел ответить, как швейцар приветливо произнес:

— Какое ненастье, — и распахнул тяжелую застекленную дверь.

Ричард отрывисто кивнул и, стиснув зубы, повел гостей через роскошное фойе к лифту.

Элизабет была довольно высокой — пять футов семь дюймов роста, — но, оказавшись между двумя мужчинами, чей рост превышал шесть футов, она вдруг почувствовала себя непривычно маленькой и хрупкой.

На последнем этаже они вышли из лифта, и Элизабет до самых апартаментов следила, чтобы Ричард находился между ней и Куинном.

Гостиная с фиолетовыми шторами и ковром, кожаным гарнитуром и эстампами на спортивные темы была красивой, удобной и явно в мужском вкусе.

Ричард помог Элизабет снять шубу, повесил ее во встроенный шкаф и направился к небольшому, но хорошо оснащенному бару.

— Что-нибудь выпьешь, дорогая?

Она чуть качнула головой.

— Спасибо, нет. Потом я выпью кофе.

Жестом пригласив непрошеного гостя присесть, Ричард взял в руки графин с виски.

— Дервилл?

— Я за рулем. Ограничусь кофе.

Ричард между тем явно нуждался в подкреплении. Он налил виски, не разбавляя, отхлебнул приличный глоток и направился на кухню. Куинн непринужденно обернулся к Элизабет.

— У вас не будет возражений, если я немного осмотрюсь? Когда-то я держал в Брентон-билдинг квартиру с обслуживанием, но потом отказался от нее…

Элизабет вздрогнула — ей пришлось побывать там. Ночь, которая должна была стать самой счастливой в ее жизни, обернулась кошмаром.

— Теперь вот думаю, не обзавестись ли уголком здесь, на случай приезда в Лондон, — продолжал Куинн, — чем без конца менять отели.

Он бесцеремонно обошел квартиру, без стеснения заглядывая то в небольшой кабинетик, то в просторную спальню и даже в ванную.

Элизабет охватила нервная дрожь. Зачем этот человек снова появился в ее жизни? И как раз тогда, когда она собиралась окончательно порвать с прошлым.

Ей почти удалось забыть его, убедить себя, что она к нему равнодушна. Но прошлое настигло ее. От одного взгляда Куинна у нее прерывалось дыхание и где-то внутри рождалось сладкое и томительное желание, которое Куинн всегда без малейших усилий пробуждал в ней.

Он взглянул в ее сторону, и их глаза встретились.

Элизабет испуганно отвела взгляд.

Куинн подошел и сел напротив нее, небрежно откинувшись и откровенно ее разглядывая.

— Похоже, вы здесь не живете, мисс Кавендиш?

Он что, забыл, что она невеста Ричарда?

— Почему вы так решили? — Она постаралась придать голосу небрежный, даже несколько шутливый тон.

— Нет признаков пребывания женщины. Кроме того, если бы вы тут жили, то наверняка готовили бы кофе.

— Да вы шовинист! — пошутила она.

— Нисколько.

— Но вы считаете, что место женщины — на кухне?

Он улыбнулся.

— Не знаю лучшего места для женщины.

Она густо покраснела.

— Итак, где вы все-таки живете, мисс Кавендиш?

Ей захотелось рявкнуть, что это не его дело, но рассудок подсказал, что подобная реакция может показаться неадекватной.

— Сейчас я живу в небольшом коттедже.

— В тихом переулочке? — Он как будто читал ее мысли.

— Да.

— В Вест-Энде?

Было ясно, что он не отстанет.

— Хоукс-Лейн, — сказала она, горячо надеясь, что он понятия не имеет, где это находится. — Извините, — холодно произнесла она, — пойду посмотрю, не надо ли помочь Ричарду.

Но тут появился хозяин дома. Он держал поднос, на котором стояли две чашки кофе.

Когда каждый получил свой кофе, Ричард с недовольным видом проглотил оставшееся в стакане виски и проговорил:

— Я надеялся лечь пораньше, так что не могли бы мы, не откладывая дела в долгий ящик, переговорить о бриллианте?

— Конечно, — с готовностью отозвался Куинн и снова замолчал.

Щеки Ричарда покрылись лихорадочным румянцем.

— Не будете ли вы так добры назначить цену? — еле скрывая раздражение, произнес он.

— Сначала я хотел бы узнать, для чего вам нужен именно этот камень.

Снова воцарилось молчание. Наконец Ричард, явно потеряв терпение, признался:

— Вы были правы, я собирался вставить его в кольцо в честь помолвки. Если от этого цена повысится…

— Как раз наоборот, — перебил его Куинн, — я уступлю вам его за ту же цену, в которую он обошелся мне.

Интересно, подумала Элизабет, зачем продавать с таким трудом приобретенную вещь, ничего при этом не выгадывая?