Не подарочек? или Новогодний бал для леди Ванильки (СИ)

Глава 2. Имоджин и прочие неприятности

Два дня назад...

Имоджин ирн-Барквэй вновь возникла в моей жизни внезапно, как и семь лет назад, и четырнадцать. И вновь примерно в тех же числах — в последние дни декабря. По ней можно календарь сверять, ей-богу! И цикл одноименной кометы, раз в семилетку на несколько дней расцвечивающей ночное небо сразу тремя хвостами!

Появление Имоджин, как всегда, предвещало кардинальные перемены в моей жизни. Так, в мои одиннадцать эта неугомонная леди открыла в моем родном Шиннаи школу танцев для девочек, а по случаю сего знаменательного события во всем городке был объявлен розыгрыш, по результатам которого я стала одной из счастливиц, выигравших личную стипендию леди ирн-Барквэй на трехлетнее обучение в ней. Очень кстати для девочки из небогатой семьи, с детства грезившей танцами!

Я с удовольствием посещала занятия параллельно со школой, участвовала во всех мероприятиях ансамбля леди Имоджин имени ее самой, будь то отчетный концерт в школе танцев, выступление на сборных концертах на каждом мало-мальски значимом мероприятии в Шиннаи или поездка со спонсорской помощью в сиротский приют, расположенный в каком-нибудь удаленном поселке. Нет-нет, все прилично! Мы с девочками не просто танцевали, мы в том танце целые постановки разыгрывали. Не балет, конечно, все гораздо проще, и людям ближе. Сценарии, костюмы, соревнования индивидуальные (но это для более талантливых девочек, нежели я!) и танцевальных коллективов, один раз даже в столице выступали, правда, уехали без наград, с одними только впечатлениями.

Так прошли три стипендиальных года, потом еще один, во время которого я могла оплачивать участие в ансамбле из гонораров, а после танцевальную карьеру пришлось прекратить. Нет, ничего трагичного, просто тогда в полную силу проявился мой магический дар, и пришлось мне, согласно Второму Статуту о магах, отправиться на обучение в Королевскую магическую академию. Конечно, будь у меня выбор, я вряд ли покинула бы Шиннаи, но закон для всех один: проявились магические способности — добро пожаловать в Дрэгонтэйл. Даже звучит жутковато. А выглядит еще хуже! Горы, снег восемь месяцев в году, никакого человеческого жилья на мили вокруг. Хорошо хоть преподаватели — золото, научили меня многому, главным образом, раскрыли мой дар бытовой магии, без которого я вряд ли стала бы той, кто я есть сейчас. Но больше я не танцевала.

Семь лет назад судьба вновь столкнула меня с леди Имоджин. Снова в непростой момент моей жизни. Начала болеть мама. Единственное на весь Шаннаи градообразующее предприятие — металлургический завод — остановило работу на неопределенный срок, папа остался без работы, и, как это бывает с мужчинами, начал заглядывать в стакан. Так что я всерьез намеревалась бросить учебу и вернуться на малую родину, чтобы ухаживать за мамой, приводить в чувство папу, а заодно кормить семью. Статус бакалавра магии я бы получила уже через полгода, и этого было бы достаточно, чтобы устроиться на работу по магической специальности — на тот момент дальнейшее обучение было уже по желанию адепта, это сейчас всем нужно пять лет учиться. И тут в столице, куда приехала за покупками, случайно встретила ее.

Узнать леди Имоджин было легко — она ничуть не изменилась с нашей последней встречи. Я сама окликнула ее, подошла поздороваться, согласилась на чашку глинтвейна и сама не поняла, как выложила ей все о своих проблемах. А на через неделю я получила по почте конверт с приветственной открыткой от леди Имоджин и контракт на трехлетнюю отработку после окончания магической магистратуры в Листорне, отдельным пунктом в котором значился переезд туда членов моей семьи за счет нанимателя — городского магистрата! Причем переехать мои родители могли уже сейчас, не дожидаясь, пока я получу диплом магистра! Большой город, где больше рабочих мест, и опыт металлурга всегда кстати. И климат гораздо мягче, чем в Шаннаи, так что мамина болезнь отступила почти сразу после переезда.

Не знаю, как леди Барквэй умудрилась это провернуть, как власти Листорна пошли ей навстречу. И я тогда даже не смогла связаться с ней и отблагодарить женщину — она ни словом не обмолвилась, где живет теперь, обратный адрес был «до востребования», а само мое письмо с благодарностями через год вернулось мне, так и не востребованное.

Так у меня появилась возможность получить звание магистра, что отныне всегда будет давать мне существенную прибавку к зарплате, на какой бы службе я не состояла. Но самым главным было даже не это!

На последнем курсе академии я сдружилась с артефактором Сиенной Гретчин, и вместе с ней мы сумели за несколько лет довести до ума одно ее ноу-хау, найти ему применение, запатентовать и даже внедрить. Последнее, правда, уже после того, как я открыла «Ванильку». Зато теперь моя кофейня единственная во всем Листорне, где есть услуга доставки горячего кофе с десертом. А все благодаря изобретению Сиенны — стаканчикам и боксам, сохраняющим тепло и свежесть кофе и лакомств в течение нескольких дней.

Теперь Сиенна Гретчин — очень состоятельная женщина, а у меня с владелицей патента контракт на использование изобретения на особых условиях. Пользуюсь в коммерческой деятельности, плата за использование минимальна. Остальные такие пользователи платят куда как больше.

А третий раз леди Имоджин появилась в моей жизни двадцать девятого декабря, за два дня до рокового приема у мэра.

Она влетела в «Ванильку» ранним утром два дня назад, проигнорировав табличку «Закрыто» на дверях кофейни. В модной шляпке, роскошной шубке, дизайнерских украшениях и с модной сумочкой, в облаке дорогих духов и неизменном блеске.

— Ванесса, дорогая! Не прячься, я знаю, что ты уже здесь! Ты всегда была ранней пташкой! А теперь, когда ты живешь рядом с собственной кофейней, даже опозданием не отговоришься!

Я выглянула из цеха, где только что поставила в печь большой противень с круассанами, и глазам своим не поверила.

— Леди Имоджин?! Как же я рада Вас видеть!

И бросилась к ней, раскрыв объятия.

— Ни капли не изменилась! — констатировала я, вдоволь наобнимавшись, расцеловав леди и отстранившись.

И это чистая правда, между прочим! Ни морщинки, ни седого волоска в пышных медно-рыжих волосах, будто и не было этих четырнадцати лет...

— Ах, Ванесса, ты мне льстишь, — притворно отмахнулась леди Имоджин.

Но по лицу ее стало понятно, что мой комплимент ей приятен.

— Присаживайтесь! — засуетилась я. — Кофе? Или, может, чай? Выпечка осталась только вчерашняя, сегодняшняя будет готова только минут через двадцать...

Имоджин грациозно бросила шубку на ближайший стул, туда же пристроила шляпку.

— С удовольствием выпью кофе по твоему фирменному рецепту. Только без сливок, на ореховом молоке. А вот от выпечки, пожалуй, воздержусь.

Замолчала на миг, вдыхая доносящиеся с кухни ароматы, сглотнула слюну, тяжело вздохнула.

— Наверняка это очень вкусно. Но, к сожалению, каждый из нас рано или поздно понимает, что от булок лучше воздержаться. Так что оставляю выпечку вам, молодым. Наслаждайтесь, пока можете.

И рассмеялась.

А отказаться от самого диетического нашего — творожного, с ягодами и овсяными хлопьями — она все же не смогла.

Я убежала на кухню варить кофе. Мимоходом поприветствовала своих девочек-поваров, как раз явившихся на работу, и отметила, что в кухне все в порядке, выпечка в печах, таймеры активированы. Две девочки колдовали над второй партией выпечки, еще одна занималась подготовкой овощей и фруктов. Овощи не идут в пирожные? Зато неплохо идут в омлет, запеканки и салаты для завтраков. В остальном, сеть заклятий бытовой магии работала без сбоев: венчики взбивают сливки и яйца на омлет, кофемолка трещит, размалывая зерна, на медленном огне томится каша. Ждут своего часа банки с вареньем и джемом, замороженные ягоды и прочие вкусные добавки. Медленно топится на водяной бане шоколад. И еще много чего происходит, по результатам чего к открытию витрины «Ванильки» заполнятся вкусностями, А воду и молоко кипятить еще рано... Что ж, у меня есть полчасика на беседу.

Кофе для Имождин я решила сварить сама, в джезве.

— М-м-м, восхитительно! — леди Имоджин едва не замурлыкала от удовольствия, попробовав «Ягодное облако».

И поднесла к лицу чашечку из тончайшего фарфора, наслаждаясь ароматом.

— Корица и ваниль, идеальное сочетание, как и всегда, — похвалила она и сделала глоток. — О, Ванесса, если хоть что-то должно оставаться в этом мире неизменным, то почему бы не твой талант варить кофе!

Однако, стоило леди Имоджин поставить на треть опустевшую чашку на блюдце, тон беседы сразу изменился.

— Ванесса, я в курсе твоих проблем.

Вот так, коротко и по-деловому. Взгляд ярко-зеленых, обрамленных пышными, умело накрашенными ресницами глаз вмиг стал каким-то холодным, цепким и, я бы даже сказала, расчетливым.

— Эм-м... — я от столь резкого переключения на миг дар речи потеряла.

— Что твой женишок тихой сапой переоформил договор на право использования патента госпожи Гретчин на себя и сбежал.

Ощущения мои в тот момент были сродни тому, что мне на макушку полился кипяток. Вот, казалось бы, эмоции уже улеглись, первая боль от такого предательства притупилась, ан нет — одно напоминание, и снова грудь разрывает от боли.

С Тером, Терренсом Лоузли, я познакомилась еще в столице — он тоже ехал в Листорн по распределению, правда, не от Дрэгонтэйла, а от Тельсорийского университета естественных наук. Я магистр бытовой магии, он — инженер. Встретились на вокзале, ехали на одном поезде. Тер уверял меня, что влюбился с первого взгляда, и, наверное, так оно и было. Мне он понравился, правда, не сразу, симпатия зародилась лишь через несколько месяцев настойчивых ухаживаний, роман завязался чуть позже. А еще через год мы с Тером официально объявили о помолвке. Со свадьбой, правда, решили не торопиться, хотели сначала заработать на свой дом и мою мечту — кофейню...

Наверное, тогда Тер и начал отдаляться, да только я, увлеченная созданием «Ванильки» этого не заметила. Не поняла и не почувствовала, как потом упрекали меня мама с папой. Не предотвратила и не стала бороться за него...

В общем, летом любимый мужчина, без пяти минут муж, неожиданно поставил меня перед фактом: мы расстаемся, он уезжает в Тельсор, оставаться в Листроне ему не хочется. У него контракт как раз истек, ничего его больше в провинции не держит. А я? Оказалось, я в его планы больше не вписываюсь — из Листрона с ним не уеду, так как, во-первых, мой контракт будет действовать еще год, и, во-вторых, никуда я, курица, от своего «яйца» не уеду. Это он так про «Ванильку».

— Не унижайся, Ванесса, — холодно закончил Тер тот разговор. — Не стоит умолять меня остаться, обещать, что исправишься и будешь уделять мне больше времени. По факту, это будет ложь. Я принял решение и не изменю его.

Конечно, после такой отповеди я и не думала его удерживать. Упала на кровать и проревела полчаса. Потом вдруг вспомнила, что у меня в тот день заказан фуршет, подскочила и бросилась в кофейню, чтобы лично проконтролировать процесс подготовки к нему. Так и пережила самую острую боль от расставания.

Но, не успела я чуть-чуть воспрянуть духом, как меня ждал новый удар со стороны бывшего жениха. Когда подошел срок очередного платежа по договору использования изобретения, его в сейфе не оказалось. Я сразу поняла, что его забрал Терренс — только он знал код от сейфа. Терзалась вопросом, зачем он ему.

А на следующий день мне попалась газета, в которой сообщалось о помолвке эйра Терренса Лоузли с дочерью известного в столице ресторатора, с которой они, цитата: «Знакомы и любят друг друга с детства, и теперь, наконец, когда их любовь выдержала испытание временем, готовы узаконить свои отношения». И о том, что папа-ресторатор намерен сделать молодым на свадьбу поистине царский подарок — отщипнуть от своих владений сеть кофеен и отдать в их управление... Паззл сложился — Тер украл договор, чтобы внести его в семейное дело в качестве «приданого». Но как? Он ведь именной!

Ответ на этот вопрос я тоже узнала очень скоро. Увы, каким-то образом договор с Сиенной Гретчин оказался переоформлен на имя эйра Лоузли.

Конечно, я не стала тихонько плакать в уголке. Написала заявление в полицию, сейчас идет расследование. И в суд подала гражданский иск о запрете для столичной сети кофеен использовать чудо-стаканчики и чудо-боксы до выяснения всех обстоятельств дела. Но это дело, увы, не быстрое, годами может тянуться. И еще Сиенна переехала из Тельсора за море, живет в глуши, так что связаться с ней и перезаключить договор я тоже быстро не смогу...

— Я выкупила твой договор, — с видом победительницы сообщила Имоджин. — Не благодари.

И торжествующе улыбнулась.

Я ушам своим не поверила. Моргнула раз, другой.

— В смысле?

— В прямом, — Имоджин явно наслаждалась ситуацией. — Выкупила. И даже не сильно переплатила.

И достала из сумочки копию моего договора с Сиенной. Да-да, именно моего! Я в нем каждый залом бумаги, каждое пятнышко помню — чернила, кофе, даже брызги розового масла! Это мы с артефакторшей решили отметить сделку — кофе с пирожными и брызги духов. Правда, я перепутала флакончики, и взяли тот, что был с маслом, облилась им сама... С тех пор я розы недолюбливаю.

Правда, теперь в договоре вместо моего имени красовалось имя моего бывшего жениха. Но даже на копии было видно, что и чернила отличаются, и почерк. Не сильно, конечно — если не приглядываться, не заметишь. Кто-то очень старался сделать похоже... И это точно не Теренс — тот пишет, как курица папой. А тут явно женская рука приложена!

— Отнесешь в полицию и быстро докажешь, что это подделка, — Имоджин указала взглядом на лист бумаги и брезгливо поджала губы. — Дальше сама решишь, что делать.

Я отложила сшитые листы бумаги. Руки дрожали.

— Как Вы это достали? Только не говорите, что для этого пришлось убить Теренса. Я не поверю, что он отдал этот... фактически, смежный патент добровольно!

Теперь в улыбке Имоджин появилась снисходительность, а во взгляде — какая-то особая загадочность.

— У меня свои методы, способы и связи, и не таких обламывала.

Сказано это было таким тоном, что сразу стало понятно: подробностей не будет. Уж я-то научилась разбирать все ее недосказанности.

— Если б Вы хотели отдать его мне просто так, уже отдали бы, — продолжила я, немного пригасив собственные эмоции. — Но Вы показали мне лишь копию. Значит, оригинал либо решили пока оставить себе, либо у Вас его нет...

Мне показалось, или по лицу моей собеседницы пробежала тень досады? И тут же исчезла, будто ее и не было.

— Ты умненькая девочка, и я рада, что с возрастом ты не утратила это качество, — вздохнула она, но непонятно, с сентиментальностью или с сожалением.

— Вы что-то хотите в обмен на оригинал договора?

Имоджин ответила не сразу. Подбирала слова, не иначе.

А, когда заговорила, удивила меня донельзя.

— Знаю, что ты получила приглашение на предновогодний прием к мэру.

Я кивнула. Ну да, получила. Как и все молодые предприниматели и люди, сделавшие в почти уже ушедшем году что-то полезное и важное для города. Раньше меня на подобные мероприятия не приглашали. С другой стороны, раньше у меня и кофейни не было. И мэр был другой...

— На двоих?

Снова киваю. Да, для эйри Ванессы Хасси плюс один, что означало: так как я не замужем, могу прийти на прием с кем угодно по своему выбору, либо вообще одна. Надо сказать, я так и намеревалась поступить — приехать, отсидеть протокольный час и исчезнуть под благовидным предлогом. С удовольствием вообще проигнорировала бы этот прием, но не могу — там можно завести полезные связи. И потом, мэрия Листорна — мой постоянный клиент, я туда каждый будний день отправляю курьера со свежими кофе и выпечкой, даже вкусы уже более-менее запомнила. Бухгалтерия, например, всегда заказывает кофе без сливок и сахара, зато выпечку всегда сладкую, а отдел делопроизводства предпочитает травяные чаи по деревенским сборам. А сам мэр любит кофе с корицей и кардамоном, а в еде неприхотлив...

— Ты должна взять меня с собой, — выдвинула свое требования Имоджин. — Сущий пустяк, тебе даже напрягаться сильно не придется, чтобы получить право эксклюзивного использования тех чудо-коробочек.

Я не знала, как реагировать. С одной стороны, действительно, пустяк — провести старую знакомую на мероприятие. С другой... Как-то все слишком просто и гладко с ее слов выходит. Должен быть какой-то подвох...

— Это как-то... подозрительно... — выдавила я из себя, поняв, что молчание затянулось. — Извините, но...

— Нет-нет, клянусь, я ничего противозаконного не замышляю, — перебила меня Имоджин. — Или чего-то, что может навредить тебе или кому-либо еще из смертных. Я... Я хочу забрать свое. Кое-кто мне задолжал, и я не могу больше ждать.

— Но почему тогда Вы не напомните о долге?

Горькая складка появилась в уголках губ женщины.

— Напоминала, поверь, и не раз. Но результата нет. И времени у меня тоже. Так ты поможешь мне?

Я колебалась. В груди шевельнулось предчувствие чего-то... Чего-то. Не могу понять, предостерегает меня интуиция от этой мутной затеи или нет.

— Конечно, ты можешь отказаться, Ванесса, — вновь нарушила молчание Имоджин. — И я пойму. Но твой отказ осложнит жизнь тебе, а мою и вовсе поставит под удар.

Я уставилась на нее.

— Что это значит?

Но подробностей от леди ирн-Барквэй снова не дождалась. Она вообще делала вид, будто оговорилась, ляпнула, не подумав, без всякой задней мысли, но я ей не поверила — Имоджин никогда не говорила и не делала ничего сгоряча.

Вздохнув, я на миг прикрыла лицо руками. Не могу я ей отказать! И дело ведь даже не в договоре, а в том, что я безмерно благодарна ей за переезд в Листорн, спокойную жизнь родителей и возможность получить высшее образование. И потом, она не просит ничего невыполнимого. Сам способ ведения переговоров, конечно, резковат, но Имоджин, скорее всего, действительно поджимает время. Или что-то еще...

— Я согласна, — сказала я. — Я проведу Вас на прием к мэру.

Имоджин просияла. А у меня появилась железная уверенность: она ни капли не сомневалась в том, что уговорит меня. На что угодно.

— Чудесно, Ванесса! Только нам надо подготовиться к нему. Всего два дня! Совсем нет времени...И началось безумие...