(Не) родной

10

Несколько раз к нам заглядывал Рэдиссон – убедиться, что всё в порядке. И как раз, когда Арти ещё спал, а я уже дочитала и поднялась немного размяться, чуть не носом к носу столкнулась с его высочеством, обозначившимся в дверях.

– Арти спит, – шёпотом произнесла я.

Рэд кивнул, окинул взглядом кровать и прошёл в соседнюю, игровую комнату.

– Для поездки всё готово, – произнёс.

– Это ведь не опасно? – потопала я за ним. – У принца ведь должно быть полно охраны?

Рэдиссон развернулся у стола, пристально глядя мне в глаза:

– Иногда мне кажется, ты не вполне понимаешь, что такое некромант. Нет, Дина, некроманту не нужна охрана. Один взмах руки – и все мёртвые встанут на мою защиту.

– Странно, что при таких условиях их не сжигают, – пробормотала я.

– Неупокоенные духи ещё хуже, чем восставшие зомби, – отозвался он. – И их тоже может призвать некромант. Знаешь, сколько у каждого найдётся почивших, с которыми им никогда не хотелось бы встретиться вновь? В бою это может дезориентировать сильнее, чем движущиеся тела.

– Ну, хорошо. Но пока зомби будут выбираться из своих могил, некроманта вполне может поразить какая-нибудь пу... стрела то есть.

– Никто не защитит мага лучше, чем он сам. И да, мне больше по душе охрана зомби, которую ты отвергла. Их даже стрела на остановит, будут защищать до последнего. И что бы ты ни говорила, но парочка из них завтра с нами поедет.

– Хорошо, – не стала я спорить.

Глянула на лист, который взял со стола и покручивал в руках Рэд. И он опустил глаза туда же.

– Что это? – изрёк.

– Новая комната Арти, – с готовностью отозвалась я. – Он решил, что хочет другой цвет стен.

– Он. Решил.

– Рэдиссон, пойми, – тихо проговорила я. – Он ещё малыш, у него неустойчивая психика. Ну не должен он находиться среди ужастиков!

– Этим гобеленам уже несколько сот лет!

– Тогда их место в музее!

– Они бесценны!

Ну... я бы поспорила. Однако не стала.

– Я ведь не прошу тебя выбрасывать гобелены! Просто сменить обивку тканями иных цветов. Арти вот любит жёлтый, голубой, белый – давай составим что-то из них!

Тщательно изучив стены, я уже поняла, что красить их никто не позволит. Ну, тем лучше: ткань всегда можно просто снять. По крайней мере, на это удобно упирать.

– И ты считаешь, поможет? – прищурился Рэд.

– Не поможет, если кто-то специально запугивает малыша. Но по крайней мере, его не будут запугивать и собственные стены! Я уверена, что ему станет легче.

– Я подумаю, – согласился Рэд, возвращая рисунок на стол.

– А это что? – предъявила я ему страхолюдину с прошитыми крестами вместо глаз. – Нет, я понимаю, что ты должен подготовить ребёнка к будущей профессии, но...

– Это не профессия, а призвание!

– Но этого ужаса в его игрушках не будет! Если хочешь здорового сына, конечно.

Рэд с некоторым раздражением взял из моих рук игрушку. Я прямо видела, как желание возразить отходит. Будто он посмотрел на неё совсем другим взглядом.

– Хорошо, Дина. Можешь убрать игрушки, которые считаешь нужным.

Да я уже почти все убрала. Эту вот оставила тебе показать, особо, так сказать, колоритную. Но говорить не стала – лишь кивнула.

Принц немного помолчал, после вдруг достал из кармана мешочек:

– Здесь сто куолей. Твой аванс.

– Благодарю, – я понятия не имела, много это, или мало. Но надеялась, что на те самые запасные труселя хватит.

– Сегодня вечером у меня совещание, – продолжил Рэд.

– С личами? – не удержалась я.

– Нет, к сожалению, – прохладно отозвался он. – С министрами и всеми, кто в скором времени станет моим королевским двором.

Надо же, они всё-таки существуют!

– То есть они переезжают из одного двора в другой? – рискнула я задать вопрос.

– Большинство.

Очень странная форма правления. Хотя... если сравнивать с нашими президентами – чем-то похожа. Но у наших политиков у каждого своя команда.

И у Рэда наверняка есть. Расспрашивать я не стала – очень уж подозрительно он на меня смотрел.

Принц внезапно развернулся ко мне. И когда я успела оказаться к нему так близко?! Я вдруг почти утонула, рухнула куда-то со скалы, и в животе сладко напряглось от его близости.

Этот мужчина определённо притягивал меня – причём, кажется, меня настоящую, а не чужое тело.

Хотя, разве можно быть уверенной? Я не знаю, как работает вся эта гормональная химия.

И от чего по плечам разбежались мурашки. От взгляда, загадочного, почти потустороннего? От мужского аромата, касания едва колючей щеки?

– Дина, – шепнул он, наклоняясь ближе.

Рука скользнула на талию, и я готова была забыть обо всём на свете! Почему не получить удовольствие, если я понятия не имею, сколько всё это продлится?

И будь мы в другом месте, я, наверное, потянулась бы к нему. Но здесь...

– Арти может проснуться! – прошептала, упершись руками в его грудь.

– Мы услышим, – не отпустил меня Рэдиссон.

Но разум уже включился, отобрал контроль у эмоций.

К чему мне эти сложности? Спать с местным принцем может быть опасно, а я понятия не имею, на сколько здесь застряла. И война с его невестой мне совсем ни к чему! И любые требования или претензии, которые он может мне предъявить.

И вообще, меня безумно раздражало, что он готов броситься на первую встречную! Бабник!

– При живой невесте! – возмущённо пробормотала, пытаясь выкрутиться из его рук. – Принцу, вероятно, никто здесь не отказывает... но я тут не за тем!

– Неужели? – изогнул он бровь, отпуская меня. Но не сводя внимательного, заинтересованного взгляда зелёных глаз. – А твой сумеречный слепок говорил обратное.

– Не слышала, чтобы ты у него это спрашивал!

На миг – лишь на миг! – принц словно бы запнулся, во взгляде промелькнуло что-то... Не хотел спрашивать при мне? А вдруг ещё и отдельно вызывал?

Может, действительно решил, что я к нему подбираюсь?

Так, отставить панику! Гни свою линию! Фиг ему обломится!

– Твоя постель меня совершенно не интересует, – произнесла я с уверенностью, которой на самом деле не испытывала.

– Я тебя не привлекаю? – с непроницаемым лицом поинтересовался Рэд.

– Абсолютно! – уверила я.

Его глаза так сверкнули... Кажется, чьё-то самолюбие уязвлено! Хоть он и пытается этого не показать.

В лице Рэдиссона что-то неуловимо переменилось. Будто это не он тут только что дурманил меня своими гормонами, хриплым голосом и невероятным чуть терпким запахом!

– Что ж, проверку ты прошла, – отозвался прохладно.

Так это была проверка? Или он просто красиво сохранил собственное достоинство, получив отказ какой-то безвестной выскочки?

– Проверка, значит, – я очень постаралась не искрить яростью. – Надеюсь, больше таких проверок ты мне устраивать не станешь!

– Я сам решу, кого, как и сколько проверять.

Он двинулся было к двери. После остановился:

– Жатта будет поблизости, – добавил. – Если что-нибудь понадобится, зови её. Ужинать буду с министрами. И с невестой, разумеется. Надеюсь, у вас здесь обойдётся без приключений.

– И я надеюсь, – буркнула я.

С невестой, ишь как подчеркнул! Да хоть объешьтесь, мне-то что!

– И имей в виду, – ему всё никак не удавалось покинуть детскую, – при любых посторонних, тем более при поездке в город, ты должна обращаться ко мне «ваше высочество». Фамильярность – вовсе не то, что принц спускает няне своего ребёнка.

Ах ты... петух неощипанный! Глядите, как запел!

– Да ради бога! – я сложила руки на груди. – Ещё что-нибудь, ваше высочество? Надеюсь, уважительное обращение будет взаимным? Или тем, кто отказывает вам в постели, рассчитывать на адекватное отношение с вашей стороны не приходится?

Принц замер. Развернулся, снова сверкнув глазами. По-моему, хотел сказать что-то резкое, однако вдруг задумчиво произнёс:

– Вы очень странная девушка, Дина. Я бы решил, что из другого мира, если бы не знал, что это невозможно. И разумеется, вы можете рассчитывать на ответное уважение с моей стороны.

На миг я замерла, позабыв все свои обиды и амбиции. Слова застигли врасплох.

Обведя языком внезапно пересохшие губы, на которые Рэд тут же перевёл взгляд, осторожно произнесла:

– Вы так уверены, что невозможно...

Очень постаралась, чтобы в голосе можно было расслышать и вопрос, и шутку, и обычное праздное любопытство.

– Уверен. Я и сам однажды...

Затаив дыхание, я ждала, что он добавит, и боялась спугнуть. Но Рэд перебил сам себя:

– Впрочем, не важно.

Снова отвернулся. И двинулся к выходу, на этот раз не оборачиваясь.