Не спеши сказать «нет»

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Так, — протянул Майкл после паузы, — ты ему рассказала о нас?

— Нет, — ответила Розалинда, все еще злясь. Она дерзко вздернула подбородок и взглянула на него. — Здесь не о чем говорить. Саймона не интересуют мимолетные связи, которые были у меня в юности. Когда-то между тобой и мной возникло простое сексуальное влечение. Ничего больше. Наши же с Саймоном отношения — это совсем другое.

— Наверняка. — Майкл изобразил улыбку, больше похожую на гримасу. — Может, между нами и было мимолетное влечение, но я бросил бы все, чтобы защитить тебя, если бы ты оказалась в опасности, как сейчас. Мне кажется, Саймон был счастлив остаться дома и предоставить другому сделать грязную работу за него.

Щеки Розалинды залил румянец. Майкл проницателен, как всегда.

— Я уже объяснила: Саймон для меня лучше всех.

— А как он отнесся к тому, что ты собираешься провести следующий месяц, изображая чужую жену?

— Саймон понимает: это необходимо, — произнесла Розалинда, вспоминая последний с ним разговор. На самом деле его ужаснула эта идея — он боялся, что газетчики все разнюхают и обнаружится, что она живет с другим мужчиной. Он считал, что ей лучше остаться в Лондоне и целиком довериться полиции. Но когда она настояла на своем, Саймон неохотно согласился, умоляя ее не вызывать скандала. — Он знает, что ему не надо ревновать к тебе, — добавила она раздраженно.

— Разумеется, нет, — согласился Майкл так же сердито. — Мой банковский счет не настолько велик, чтобы соблазнить тебя, не правда ли, Розалинда?

— Давай просто договоримся, что ты не мой тип, — сказала она сдавленно, не показывая, как его слова ранят ее.

Почему никто не может понять, что деньги — последняя вещь, которая интересует ее? Да, у нее полно денег, и иногда она ненавидела их. Как часто она хотела верить, что кто-то может интересоваться ею самой, а затем в очередной раз обнаруживала, что многочисленных поклонников больше привлекают ее деньги.

По крайней мере, ей удалось задеть Майкла.

— Может, я не твой тип, Розалинда, — произнес он, — но, по крайней мере, я здесь. Чего нельзя сказать о твоем драгоценном женихе.

— Или о твоей невесте, — вырвалось у нее неожиданно.

— Моей невесте? — удивленно переспросил Майкл.

— Эмма говорила, что ты подумываешь о женитьбе, — произнесла она хмуро, надеясь, что он не догадается, с какой осторожностью она выспрашивала у Эммы о его жизни за последние пять лет.

— Когда она сказала тебе об этом?

— После того, как навестила тебя на Ближнем Востоке в прошлом году.

Розалинда не добавила, как потрясла ее эта новость. Эмма ничего не знала о том, что они с Майклом встречались. Она уехала на лето во Францию после того злосчастного дня рождения. А потом Розалинда не хотела говорить ей, как она обидела Майкла, и надеялась, что он тоже ничего не расскажет.

Эмма и понятия не имела, что ее восторг по поводу девушки брата был словно нож, поворачивающийся в сердце Розалинды, — сердце, которое она так старалась заморозить после разлуки с Майклом. Кэти, как выяснилось, была и красивой, и отзывчивой, и веселой. «Я не удивлюсь, если мой брат попросит ее руки», — счастливо закончила Эмма.

Розалинда посмотрела на Майкла. У него было странное выражение лица.

— Это правда, не так ли? — спросила она, в глубине души надеясь, что он даст отрицательный ответ.

— Мы не помолвлены официально, — ответил он после долгой паузы. — Кэти не видит смысла в узаконивании отношений. Да и я тоже. Мы и так счастливы.

— Настолько, что она отпустила тебя на месяц одного?

Майкл пожал плечами.

— Почему бы и нет. У нее своя работа.

— А твоя девушка знает, что ты проведешь целый месяц со своей бывшей любовницей?

— Нет, — сказал он, — но, если бы знала, это не взволновало бы ее. Она довольно наслышана о тебе, ей известно, что ты последний человек, к которому меня можно ревновать.

— Ты обсуждал меня с ней? — возмутилась Розалинда, потрясенная.

— Я встретил Кэти вскоре после прибытия на Ближний Восток, — начал объяснять он. — Мне было тогда так плохо из-за тебя. После того как девушка в ответ на предложение руки и сердца смеется тебе в лицо, ты чувствуешь себя… В общем, я был оскорблен, зол и унижен, и Кэти стала для меня спасением.

— Очевидно, ты не столь сильно любил меня, если так быстро нашел замену.

— Я не любил тебя, — отрезал Майкл.

— А говорил, что любил, — пролепетала она.

— Я ошибался — это была только влюбленность. — Он резко повернул руль, чтобы обогнать идущую впереди машину. — И в этом ничего удивительного нет, — продолжил Майкл рассудительно. — Я был молод, а ты очень красива. Устоять перед твоей красотой трудно. Но, к счастью, я пережил это. — Сделав паузу, он взглянул на Розалинду, ухмыльнулся. — Ты не веришь в любовь, а Кэти верит, и она показала мне, что это такое.

— Звучит превосходно, — выдавила из себя Розалинда.

— Согласен, — кивнул Майкл.

Они остановились на ланч у придорожной закусочной.

— Пора перекусить, — сказал Майкл, выключив мотор и отстегнув ремень.

Он открыл дверцу и выбрался наружу. Повернувшись, чтобы ее закрыть, Майкл увидел, что Розалинда даже не пошевелилась. Она сидела, сжав руки, и ее застывшее лицо напугало его.

Последние месяцы не были легкими для нее, сочувственно подумал он. Потерять отца в катастрофе, взять на себя ответственность за маленького ребенка, да еще получать угрозы неизвестного преступника — всего этого более чем достаточно для одного человека.

— Вылезай, тебе станет лучше, если ты что-нибудь поешь, — миролюбиво произнес он. — Не стоит нервничать, я смотрел в зеркало — никто не следил за нами, когда мы сворачивали с шоссе.

— Ты уверен?

— Да, — сказал он. — Обрати внимание: никто не смотрит на нас. А если бы и смотрел, то видел бы обычную семью в обычной машине.

— Да, конечно. — Розалинда разжала руки и вытерла их о джинсы. — Извини, это просто нервы.

Джейми пошевелился и открыл глаза. Она вышла из машины и, достав мальчика через заднюю дверцу, поправила на нем одежду. Он был взволнован, с любопытством озирался по сторонам. Оказавшись в закусочной, Джейми, стоя на цыпочках, исследовал ассортимент блюд, выставленных на прилавке.

Майкл принес подносы и предложил Розалинде выбрать еду для себя и мальчика. Она, должно быть, никогда и не стояла в очереди с подносом, подумал он. Даже сейчас, с перекрашенными волосами, в простом джемпере и джинсах, Розалинда выглядела все-таки девушкой с другой планеты.

Как только они заплатили, Джейми бросился выбирать столик возле окна.

— Восхитительно, какой вид! — выдохнула Розалинда, опустив на стол поднос.

Ее брат моментально запихнул в себя сосиски с горошком и прижался носом к оконному стеклу.

— Роз, посмотри! — Джейми, взволнованный, дернул сестру за рукав и показал в окно. — Грузовик!

— Я вижу. Здорово, не так ли? — Она улыбнулась, и у Майкла пересохло в горле: как хорошо он помнил эту милую улыбку!

С трудом оторвав глаза от ее губ, он сказал:

— Если Джейми будет нашим сыном, то нам следует подобрать объяснение, почему он зовет тебя «Роз» вместо «мама».

— Ты прав, а я даже не подумала об этом! Может, мы представим себя прогрессивными родителями? — предложила она.

— По-моему, мы на таких не похожи, — сухо ответил Майкл. — Почему бы нам не сказать, что он приемный ребенок?

— Хорошо. — Розалинда подперла подбородок руками. — Кстати, дорогой, здесь есть о чем подумать, не так ли? Мне казалось, все уже выяснено, но мы еще не договорились, какую историю будем рассказывать людям.

— Это просто. Если кто-то спросит тебя, каково это — жить в археологической экспедиции, скажи, что там жарко и пыльно. И не надо притворяться, что ты разбираешься в археологии. Говори всем, что присматриваешь за Джейми. Это удовлетворит даже самых любопытных.

— Надеюсь, — не очень уверенно произнесла Розалинда. — А если кто-нибудь захочет узнать, где мы встретились, или поженились, или еще что-нибудь подобное?

Тень нетерпения мелькнула на лице Майкла.

— Скажи правду — ну, не всю, разумеется. — Он холодно взглянул на нее. — Мы познакомились через Эмму, ты подруга моей сестры. Мы встретились, влюбились и поженились. Сыграли скромную свадьбу. Кстати, мы забыли и о другом. — Майкл порылся в кармане, достал кольцо, которое утром ему дала Эмма, и сказал: — Подозреваю, что первым вопросом тети Мод будет: «Почему у тебя нет кольца?».

— Ну конечно! Мне тоже надо было подумать об этом, когда я вчера снимала обручальное кольцо! — воскликнула с досадой Розалинда.

— Я рад, что тебе хватило ума оставить его дома, — успокоил ее Майкл. — Оно слишком роскошно для жены простого археолога. Вот, надень это.

Он протянул ей кольцо, она взяла его и положила на ладонь.

— А где Эмма достала его?

— Оно принадлежало нашей матери. Ну так ты наденешь его?

— Я не думаю, что имею право, — медленно произнесла Розалинда.

Он скривился.

— Почему это?

— Потому что я знаю, как много оно значит, как Эмма берегла его после смерти матери.

Повисла тишина.

— Я не знал, что ты была знакома с нашей мамой, — сказал Майкл. — Я думал, вы встретились с Эммой позже.

— Да, позже. В закрытом колледже. Мы очень сблизились и помогали друг другу переживать ужасы одиночества. Эмма могла говорить о вашей маме бесконечно. Я втайне желала, чтобы моя мама была похожа на вашу… она казалась такой прекрасной.

— Да, она была прекрасной, — сказал Майкл, вспоминая.

— Моя мама никогда не делала тех вещей, которые делала ваша, — продолжала Розалинда. — Она никогда не читала мне сказки, не показывала, как печь торт, не целовала, когда я падала и ударялась. Все, что я помню, — это ее духи и смех.

Майкл уставился в свою чашку, размышляя о том, что он лучше бы понимал Розалинду, если бы знал, каким было ее детство.

— Ты видела свою мать после ее отъезда? — спросил он.

— Пару раз. Она не добилась успеха в Голливуде. Фильм провалился, новых ролей не было. Моя мать стала прибегать к хорошо известным утешительным средствам. Снова и снова попадала в реабилитационный центр, но о выздоровлении речь не шла. И вот, когда мне исполнилось двенадцать, она умерла.

— Мне жаль, — сказал Майкл.

— Не стоит. Я не знала ее так хорошо, чтобы скучать по ней, — произнесла Розалинда с легкой грустью. — Эмме было гораздо хуже. Она плакала почти каждую ночь. Ваша мама была особенным человеком, она верила в любовь, брак и семью. Вот почему я не чувствую себя вправе носить ее кольцо, возьми его назад. — Розалинда протянула кольцо Майклу.

Тот молча принял его. Ему было семнадцать, когда умерла мама, и он обещал заботиться об Эмме и ради этого делал все, что было в его силах. Но оказывается, его сестра очень часто нуждалась в помощи Розалинды.

— Это Эмма хочет, чтобы ты носила его, — сказал он наконец. — И я думаю, моя мама не возражала бы. — Желая предотвратить дальнейшие отнекивания Розалинды, он повелительно сказал: — Дай мне твою руку!

После минутного колебания она положила руку ему на ладонь. Майкл резко надел ей кольцо на палец.

— Это только для маскировки, — выдавил он.

— И всего лишь на месяц, — добавила Розалинда, едва дыша.

Они посмотрели на свои руки. Майкл увидел, что его пальцы против воли обхватили пальцы Розалинды. Он собирался убрать руку, но невольно заглянул ей в глаза и понял, что совершил ошибку. Изумрудные, сверкающие, они заманивали его в свои колдовские глубины.

Оба застыли в молчании. Машины проносились за окном. Люди суетились вокруг, но все казалось им призрачным и нереальным. Майкл смотрел на Розалинду, ощущая тепло ее пальцев в своей руке и гулкое биение собственного сердца. Он забыл, как дышать, как думать, забыл обо всем, кроме того, что ему хотелось снова ее поцеловать.

Он даже сжал ее руку, чтобы приблизить к себе, когда крик Джейми прорвался через невидимое покрывало, скрывавшее их от остального мира, и спас Майкла от катастрофы.

— Посмотри! Посмотри! Рабочий, рабочий на грузовике!

Розалинда и Майкл резко опустили руки. Румянец залил ей щеки, когда она повернулась к брату, чтобы разделить его восторг по поводу грузовика. Майкл был благодарен за то, что она старательно избегала его взгляда. Это позволило ему собраться с мыслями.

Расстроенный тем, как близко он был к тому, чтобы снова сделать из себя идиота, он принялся пить кофе с большой сосредоточенностью. О чем он думал, когда смотрел ей в глаза? Она могла принять его за прежнего очарованного дурака, которым он был пять лет назад. Гордость Майкла взбунтовалась при мысли об этом. Розалинда дала ему жестокий урок, он не должен ни о чем забывать, как бы ни были прекрасны ее глаза.

Уголком глаза Розалинда видела, что Майкл уставился в свою чашку. Ее сердце все еще трепетало, и она с трудом переводила дыхание.

Кольцо сжимало палец. Она хотела, чтобы его не было. Ведь все это только горькая пародия на настоящие чувства. Ее щеки горели от унижения, когда она вспоминала, как крепко сжимала его пальцы, как пристально смотрела в глаза… Что, если он подумает, будто она сожалеет о том, что когда-то отказала ему?

Испугавшись, что Майкл сможет прочесть ее мысли, Розалинда надела на себя маску высокомерия, которую сохраняла в течение оставшейся части пути.

Аскербай оказалась тихой йоркширской деревушкой, утопающей в зелени. В ней были церковь, два паба и маленький магазинчик, у которого Майкл остановился спросить дорогу.

Его тетя, как выяснилось, жила в старом доме недалеко от деревенской площади. Он был кирпичным, с огромными окнами и стоял в саду. Вблизи обнаружилось, что сад и дорожка к дому находятся в довольно запущенном состоянии, а лепнина на карнизе местами обвалилась.

Розалинда подозрительно рассматривала дом, высунувшись из-за плеча Майкла.

— Выглядит мрачновато, не так ли? Может, нам остановиться в отеле, который мы проезжали? — предложила она. — И забот тете не доставим.

— Мы их и так не доставим, — бросил Майкл. — Наоборот, мы все будем делать для нее, или, точнее, ты будешь.

— Я?

— Да, ты, — сказал он, выбираясь из машины. — Судя по состоянию сада, тете Мод нужна помощь.

— Но я ничего не понимаю ни в готовке, ни в уборке, — взмолилась она.

— Тогда сейчас самое время научиться, — произнес Майкл недружелюбно. — К тому же наше участие пожилой леди не помешает. Так что будешь отрабатывать свое проживание, Розалинда. — Он встретился с ней взглядом и спросил: — Ну что? Отвезти в отель?

На мгновение она заколебалась. Она не планировала становиться бесплатной домработницей, но в то же время не было никаких оснований считать, что отель окажется комфортабельнее этого дома. К тому же как она там будет без Майкла?

Стоило таких трудов уговорить его взять ее с собой, и не глупо ли теперь убегать?

— Нет, — произнесла Розалинда уверенно, — я хочу остаться с тобой.