Не спешите с помолвкой

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Как ты вошел? — удивленно спросила Натали, зная, что родителей нет дома и все двери заперты.

— Перелез через ограду, — небрежно ответил Сэм. — Я звонил, но никто не отвечал. А ты не увиливай, признайся: зачем ты сказала моей матери, что мы живем вместе?

— Ничего я ей не говорила! Ты, наверно, неправильно ее понял. Она действительно была здесь утром, но ни словом об этом не обмолвилась.

— Я знаю, что она была здесь. Она нашла тебя еще не вполне оправившейся после болезни, — проговорил он с еле уловимой иронией, но его взгляд буквально ощупывал ее тело. Она чувствовала почти физическое прикосновение. На ней были только шорты и короткая маечка, открывающая живот. — Да, вижу, ты заметно похудела. Тебя что, здесь не кормят? — спросил Сэм раздраженно.

Странно, с чего это он так заинтересовался моим питанием, подумала Натали.

— Я думал, что с родителями тебе будет лучше, — продолжал Сэм тем же тоном. — Просто безобразие! До чего довели дочь!

— Я сама отказывалась от еды. Когда человек болен, особенного аппетита он не испытывает, — ответила она, возмущаясь его необоснованными нападками.

— А я думал, что у тебя нет аппетита, потому что ты влюблена, — с неприятной гримаской протянул Сэм. — Чересчур поглощена мыслями о дорогом Джонни Линклэйтере?

Натали облегченно вздохнула. Так вот оно что! Он и не догадывается, о ком она в действительности грезит, кто лишает ее покоя и сна, из-за кого она потеряла аппетит. Она и сама презирала себя за это. Она и раньше, случалось, была влюблена, но тогда все было по-другому. На этот раз все значительно серьезнее. Она просто не в силах избавиться от мыслей о Сэме. Не может не думать о нем.

— Я не ела, потому что нездорова. А между мной и Джонни ничего нет и не было. Сколько раз я должна повторять это?

— Ничего нет? А почему же в таком случае он крутит пластинки для тебя? Только и слышишь: «А эта песенка — для моего заболевшего корью друга. Выздоравливай поскорее. Мне тебя так не хватает». И прочая чушь в том же роде. Я не часто слушаю эфир, но студия полна сплетнями.

Странно! Обычно Сэм вообще не слушает программы своей радиостанции, а если и слушает, то лишь в крайних случаях, если хочет внести какое-либо новшество или кого-то заменить, подумала Натали. Наверное, собирается избавиться от бедняги Джонни! За последние месяцы его рейтинг упал; впрочем, летом рейтинг падает у всех программ.

— Ты тоже слышал? По-моему, он просто хочет поддержать меня, — предположила Натали.

— Ты не понимаешь, что студия полна сплетнями, а это отрицательно сказывается на работе? Конечно, они переходят на шепот, когда я поблизости, но это не меняет сути дела. Твое имя у всех на устах. Неужели тебе это доставляет удовольствие? — с негодованием воскликнул Сэм.

— Джонни ставит пластинки и для медсестер, но почему-то никому не приходит в голову считать их его любовницами, — пыталась защитить себя Натали.

— Никому не приходит в голову, потому что он их даже не знает в лицо! Он не покупает им розы! — воскликнул Сэм и тут же добавил, подозрительно озираясь по сторонам: — Кстати, он больше не приносил цветов? Небось навещает тебя и здесь, а?

— Не говори глупостей! Сколько раз повторять, я не встречаюсь с ним.

— Рад слышать. С ним ты только потеряешь время. Он не из тех, кто готов жениться.

— Сейчас это модно. Я имею в виду — не жениться, — тихо проговорила Натали. Она знала, как к этому относится Сэм, и пристально посмотрела ему в глаза.

— Брак — устаревший институт, — безапелляционно заявил Сэм. — Женщины требуют равных прав с мужчинами. И кроме того, не успеешь жениться, как она начинает требовать развода, чтобы оттяпать у тебя побольше.

— Ну, ты сильно преувеличиваешь, — запротестовала Натали.

— Ничуть. Такое сплошь да рядом. Одним женщинам брак просто не нужен, другие используют его, чтоб было кому сесть на шею. Например, мой друг: развелся. И что? Вынужден жить в крошечной квартирке, зато жена живет в прекрасной квартире и еще получает алименты на ребенка. Колоссальные алименты!

— Не знаю, не знаю, — задумчиво проговорила Натали. — Думаю, этот случай, скорее всего, исключение. Я знаю множество одиноких женщин с детьми, брошенных мужьями и с трудом сводящих концы с концами, работая из последних сил. А их бывшие мужья не платят им ни пенни. Я думаю, они хотели бы выйти замуж за порядочного мужчину. Почитай газетные объявления.

— А, одно и то же! Ищут дурачка, чтобы влезть ему на шею. Я считаю, что институт брака давно изжил себя, — с уверенностью заключил Сэм.

Натали пристально посмотрела на Сэма. Почему он так ополчился против брака? То, что она знала о нем, о его прошлом, не давало ответа на этот вопрос. Его мама, такая приятная, милая женщина, скорее всего, была очень счастлива со своим мужем. Не понятно.

— Сэм, и ты не хочешь иметь детей? — спросила она.

— Может быть, когда-нибудь, — произнес он задумчиво. — Но факт остается фактом: каждый третий брак оканчивается разводом.

— Да, но остальные-то два, по всей видимости, счастливые, — парировала Натали.

— Вот именно — по всей видимости, — прицепился к слову Сэм. — Откуда мы знаем, что у них в семье в действительности происходит! Может, они живут еще хуже, чем те, которые развелись.

Натали промолчала.

— Ладно, взглянем с другой стороны, — оживился Сэм. — С экономической. Содержать семью — дело дорогое. Жена обычно хочет иметь красивый дом и детей. Она перестает работать, и муж один тянет на себе этот воз. Все бремя расходов ложится на его плечи. Взять, к примеру, меня. — Он заглянул Натали в глаза. — Ты же хочешь знать, почему я так настроен против брака? Изволь. У меня просто не хватит средств содержать еще одну семью. Военная пенсия мамы за отца смехотворно мала. Ее едва хватает ей на краски. Кроме того, у меня две сестры, они тоже, как ты прекрасно понимаешь, требуют кое-каких затрат. И хотя жалованье у меня, слава Богу, вполне приличное, мне едва хватает на жизнь. Я ничего не могу себе позволить! Не говоря уже о том, чтобы завести собственную семью.

Натали в задумчивости разглядывала замысловатый узор на своем теле, отбрасываемый листвой. От каждого дуновения ветра узор менялся.

Натали всегда знала, что Сэм заботится о своей маме и сестрах, но не догадывалась, что он содержит их материально.

— Но тем не менее твоя мама очень хочет, чтобы ты женился, — возразила Натали. — Она не знает, что ты платишь за все?

— Нет. Она выписывает чеки направо и налево, не имея ни малейшего представления, каков в действительности ее банковский счет. Только не подумай, будто она транжирка! Она очень аккуратно тратит деньги. Просто сейчас тяжелые времена. Жизнь дорожает и дорожает. Порой весьма незаметно. И мама, возможно, не понимает, каковы сейчас цены. Взять хотя бы ее дом.

— Она снимает его? А я думала, она владелица, — удивилась Натали.

— Владелец я, — сказал Сэм. — Купил его несколько лет назад для мамы и сестер. Они всегда мечтали иметь дом в сельской местности, вблизи моря. Мой отец был военным, и мы полжизни прожили в казармах. После его смерти какое-то время мы жили в государственной квартире, но когда я начал работать и прилично зарабатывать, то смог купить этот дом, правда в рассрочку. И по сей день выплачиваю. Но зато они счастливы. Надеюсь, через пару лет мои сестры будут самостоятельны в финансовом отношении, и я тогда смогу более свободно распоряжаться своими средствами, — добавил Сэм. — Я только одного не могу понять: почему мы все время говорим о моих проблемах? Мы говорили о Джонни Линклэйтере. И меня интересует: почему моя мама ни с того ни с сего вдруг решила, что я твой парень?

— Если бы ты не пил тогда на вечеринке…

— Ладно-ладно. Это уже было, — прервал ее Сэм.

— Честно говоря, я и сама не пойму, откуда она это взяла, — в задумчивости проговорила Натали. Она пыталась сосредоточиться, но в присутствии Сэма это было крайне трудно.

— Признавайся, Натали. Только ты могла сообщить ей это. Когда я разговаривал с ней вчера, она еще ничего не знала. А сегодня, после визита сюда, вдруг заговорила об этом. Все логично, так что признавайся. Хотя, может, твои родители навели ее на эту мысль? Кстати, где они?

— Поехали в магазин. Нет, только не они. Они весьма старомодны. Им и в голову не придет такое.

Он не верит мне, подумала Натали. Он думает, что я специально распространяю слухи, компрометирующие его, чтобы женить на себе.

Она вспомнила, что несколько раз Сэм пытался пригласить ее куда-нибудь, но она отказывалась. Она чувствовала и понимала, что для него важна лишь интимная близость. Но не этого она искала в мужчине.

— Так почему же ты не спросил свою маму, кто ей наболтал о нас? — спросила Натали.

— Я спросил, но она отказалась ответить. Поэтому я и заподозрил тебя. Она бы не стала скрывать, будь это кто-нибудь другой.

— Кажется, я знаю, кто пустил эту сплетню! — неожиданно воскликнула Натали.

— Кто?

— Джонни! Помнишь тот день, когда ты ходил за лекарством? Ты тогда взял мой ключ, а Джонни был у меня и видел, что ты сам открыл дверь, — догадалась Натали.

— Опять этот Джонни! — вскипел Сэм. — Долго он будет путаться под ногами?! Хотя нет. Это не Джонни. Мама не могла с ним встретиться. Он в Лондоне, на каком-то очередном награждении поп-звезд.

— Джонни мог рассказать половине города, — продолжала Натали. — И кто-нибудь из знакомых мог передать твоей маме.

— Значит, мы еще, чего доброго, можем попасть в светскую хронику? — в ужасе вскричал Сэм. — Немедленно позвони моей маме и скажи, что мы не живем и никогда не жили вместе. Что это такая же шутка, как и наша помолвка.

— Почему ей звонить должна я? Опять я?

— У меня впечатление, будто ты специально распространяешь подобные слухи, чтобы заарканить меня! — со злостью бросил Сэм.

— Не надо кричать. Я рядом и не глухая, — спокойно ответила Натали. — Хорошо, я позвоню ей. Ты хочешь, чтобы я сказала, что мы никогда не были… вместе?

— Да, что мы никогда не жили вместе, — поправил ее Сэм.

— Да я бы и за миллион не согласилась жить с тобой! — раздраженно крикнула Натали.

Ярость исказила его лицо. Натали отметила это с удовлетворением. Значит, задела все-таки его мужское тщеславие! Так ему и надо, чтобы не воображал о себе, будто бы он невесть какой неотразимый красавец.

Но в следующую секунду Сэм молниеносным движением схватил ее за плечи.

— Сейчас же отпусти! — попыталась вырваться Натали.

Но Сэм, не обращая внимания, притянул ее к себе и поцеловал.

Дальше для Натали все происходило как в тумане. Преграды, воздвигнутые ее рассудком и строгим воспитанием, были сметены неукротимым потоком разбуженной страсти. Она отдалась во власть чувств. Губы и руки Сэма, казалось, были повсюду. Они обволакивали ее тело, как горячий летний воздух.

— О Сэм! — стонала Натали. Она прижималась к нему, она хотела слиться с ним. Его тело вдруг оказалось обнаженным. Она провела ладонями по его животу и уперлась в ремень. Оторвав пряжку, она судорожным движением расстегнула молнию. Ее пальцы скользнули внутрь джинсов.

— Ты хочешь меня, Натали? — прохрипел Сэм. — Ну признайся, ты хочешь меня! Скажи!

— Да, Сэм, — простонала она, отвечая скорее на его безумные ласки, чем на вопрос.

И в момент, столь близкий к кульминации, они явственно услышали шум машины. Шум становился все громче и отчетливее. Машина явно приближалась к их дому.

— Что за черт! — прорычал Сэм, услышав, как хлопнули дверцы и раздались голоса у входной двери.

— Это родители! Они уже вернулись… — в ужасе прошептала Натали, приходя в себя.

Она смотрела на судорожно одевающегося Сэма и лишь потом обратила внимание на себя. Она была обнажена. Только крошечные шелковые трусики прикрывали ее разгоряченное тело. Страх быть застигнутой в таком виде сообщил ее движениям невообразимые ранее точность и скорость. Сэм только застегивал уцелевшие пуговицы на рубашке, а она уже стояла одетая.

— У меня нет никакого настроения вести светскую беседу с твоими родителями, — на ходу бросил Сэм. — Не забудь позвонить моей маме. И запомни: мы никогда не будем… — В следующее мгновение он перемахнул через забор. Спустя несколько секунд послышался шум его автомобиля, и сон кончился.

Но если бы это был сон! Нет, это была страшная реальность. Теперь Сэм знал правду о ее чувстве к нему. Теперь она была безоружна и беззащитна!

Только бы родители не обратили внимания на его машину. Начнутся вопросы, допросы… Но вопросы могут начаться, как только родители увидят ее лицо, ее дрожащие руки и ноги. Если они с ней заговорят, то сразу почувствуют неладное. Она решила лечь в шезлонг и притвориться спящей.

Почему, почему она разрешила Сэму сделать все это с ней? Сказала, что никогда не будет с ним, и тут же поддалась его ласкам. Ведь она даже не пыталась сопротивляться, а сама как безумная ласкала его. До чего они дошли бы, если бы не родители!

Но хуже всего, что Сэм теперь все знает. Ей, видимо, придется уехать из города, уехать от Сэма. Бросить работу.

Натали услышала мамины шаги и закрыла глаза…

Вечером Натали позвонила миссис Эрскин и сдавленным от волнения голосом произнесла:

— Сэм сказал мне, что вы думаете, будто мы… — В этом месте она запнулась, не в силах подобрать нужное слово.

— Что вы живете вместе? — подсказала миссис Эрскин. — Это самая свежая из сплетен, которые я слышала за последнее время. Сэм, наверное, просил тебя позвонить мне и опровергнуть ее?

— Да. Но это действительно неправда. Я даже не знаю, кто бы мог вам это сказать.

— Эллен Вест, — отчеканила миссис Эрскин.

— А-а, — протянула Натали. — Я могла бы и сама догадаться.

— Не бери в голову. Противная особа. Она злится, потому что они с Сэмом разругались, чему я искренне рада. Я натолкнулась на нее, когда возвращалась от вас. О, она прямо кипела от злости! Надо бы сделать вид, будто я не узнала ее. Но я поздоровалась — и получила порцию яда. Она, кстати, и про тебя добавила всяких гадостей. Не буду повторять, чтобы не расстраивать.

— У меня иммунитет против таких, как она. Ну так что же она сказала? — спросила Натали.

— Да так, — неохотно проговорила миссис Эрскин. — Что ты охотилась за Сэмом с самого первого дня, как только пришла на работу в студию.

— Какая ложь! — воскликнула возмущенная Натали.

— Абсолютная ложь, — согласилась миссис Эрскин. — Я знаю своего сына. Он за версту обходит женщин-хищниц.

— Что еще она изрекла в мой адрес? — продолжала Натали.

— Да все то же. Все вокруг да около. Что ты его затащила в постель, что вы живете вместе… Я не хочу больше об этом говорить.

— Пожалуйста, забудьте все, что вам сказала эта женщина, — заявила Натали. — Все это абсолютная ложь.

— Конечно, Натали. Я в тебе не сомневаюсь. Но знаешь, как хочется матери, чтобы у ее сына была своя семья, чтобы он был счастлив. Хочется внуков. Прошу тебя, не обижайся на него, если он в чем-то не прав или натворил что-то неподобающее… Ты понимаешь меня?

— Если бы Сэм слышал, о чем мы говорим, не думаю, что ему бы это понравилось, — заметила Натали.

— А мы ему не скажем. Ведь правда?

— Да уж. Лучше все держать в секрете, — усмехнулась Натали.

— Я хочу, чтобы мы еще раз встретились у меня. Порисуем, поговорим. Только на этот раз не убегай так стремительно.

— Да, — сказала Натали. — Я бы с удовольствием приехала к вам еще разок.

— Ну вот и хорошо, — весело ответила миссис Эрскин.

— Всего доброго, миссис Эрскин, — попрощалась с ней Натали и повесила трубку. И тут она услыхала в коридоре шаги, и в ее комнату вошла мама. Она принесла большую чашку горячего шоколада.

— Извини, я не хотела прерывать твой телефонный разговор, — проговорила она.

— Я разговаривала с миссис Эрскин, — сказала Натали, принимая из рук матери чашку. — Спасибо. Как вкусно пахнет!

— И о чем вы говорили?

— Она пригласила меня к себе в гости. Она тоже увлекается живописью. Мы уже один раз рисовали вместе.

— О, какая милая женщина! И как хорошо, что у вас общие интересы. Надо бы пригласить как-нибудь ее и Сэма на обед, — проговорила миссис Крэг. Натали видела по лицу матери, что той не терпится разузнать обо всем, но она промолчала.

— Может быть, но только не сейчас. Я еще не поправилась, — ответила Натали.

— Да, конечно. Лучше подождать, — согласилась миссис Крэг.

Когда Натали осталась одна, она села на краешек кровати и стала не спеша, маленькими глотками пить шоколад. Она не знала, как поступить. Как выйти из этого сложного положения. Она не может вернуться на работу и оставаться прежней Натали Крэг. Ее коллеги если и не станут открыто болтать о ней и Сэме, то уж у них за спиной им никто этого не запретит. И какие пошлости они будут выдумывать на их счет!.. Но тяжелее всего ей придется с Сэмом. Видеть его каждый день — это ли не мука, пережить которую ей, конечно, не дано. Более того, теперь он уж точно не оставит ее в покое. Он знает тайные чувства, которые она испытывает к нему, и, конечно же, не преминет этим воспользоваться.

Да, выход только один. Уехать. Она допила шоколад, поставила чашку на столик, погасила свет и уснула.