Не твои наследники (СИ)

Глава 32. Жар твоего тела

Маша

Пять утра. Мне всё ещё не спится. Меряю шагами нашу с Русланом спальню. Переодически поглядываю в окно.

Почему так долго? Где он? С кем он? Что у него за дела?

Мы почти неделю не виделись. И тем не менее он встречает меня холодно. Злится, словно я совершила непростительный поступок. Будто и вправду переспала с его врагом. Да что за бред он себе вообразил?

Из-за этого мы даже не поцеловались. Не обменялись объятиями. Нормально не поговорили.

Господи, я так скучала, а ему, кажется, наплевать.

Поиграл со мной, как с провинившейся девчонкой, подразнил и уехал прочь. Уже утро, а его всё нет. Ни звонков. Ни эсэмэс.

Где можно проводить столько времени? В постели с другой женщиной? Мне назло?

Думаю об этом, и меня начинает трясти.

Если это так, пусть не возвращается!

Пусть не прикасается ко мне больше!

Никогда!

Стоит представить его с другой, и сердце в груди обрывается. Перестаёт биться. Камнем летит вниз.

Сначала Пётр, теперь он?

Глаза покрываются слезами. Вытерев жгучую влагу пальцами, надеваю халат. Нужно выпить тёплого молока с мёдом. Успокоиться. Возможно, тогда я смогу привести мысли в порядок и уснуть.

Спускаюсь на кухню. Достаю из холодильника упаковку с молоком, наливаю его в чашку. Разогреваю в микроволновке. Бросаю в горячую жидкость ложку мёда, медленно размешиваю. Ароматный запах ударяет в нос. Сладкий, уютный, слегка приторный. Чем-то напоминающий детство.

Было время, когда мама приносила мне в постель молоко. Лечила им от простуды и бессонницы. Столько лет прошло, мама давно умерла, а я до сих пор помню, как она укутывала меня одеялом, будто это было вчера.

Глядя в окно, делаю глоток. Он сразу же возвращается обратно. К горлу подступает резкая тошнота.

Стукнув чашкой об стол, лечу к раковине. Всё, что получается выдавить из желудка — немного жёлчи и слюны. Пища, должно быть, переварилась. Спустя пару минут мучений рвотные позывы отпускают.

Видимо суши не моё. Больше не стану есть сырую рыбу. А всё казалось таким вкусным и свежим…

Чтобы облегчить своё состояние, умываюсь прохладной водой, полощу рот. Организм мгновенно теряет силы, но стоит лучам от фар внедорожника черкнуть по окну и озарить тёмный двор бликом яркого света, как я тотчас оживляюсь, будто на батарейках.

«Руслан приехал… Господи, он приехал…» — первая мысль, которая приходит мне в голову. Сердце взмывает к горлу и начинает биться, как сумасшедшее. Думаю о нём, и кожа покрывается мурашками.

Только бы не пьян. Только бы от него не несло другими женщинами.

Вспоминаю, что видела в холодильнике минералку. Выуживаю её оттуда. Открутив крышку, делаю несколько жадных глотков, затем покидаю кухню и быстрым шагом возвращаюсь к лестнице, чтобы скрыться за дверью спальни. Но не успеваю я пересечь и половину гостиной, как дверь позади меня негромко хлопает. Я оборачиваюсь и замечаю перед собой застывшего Исаева. В руках шикарный букет цветов. Разбитые костяшки с присохшей кровью. На лбу сочится алым царапина. Сглатываю, покрываясь ледяным ознобом. Встречаемся взглядами. Мой до безумия растерянный. Его тёмный, как самая глухая ночь.

Руслан непрерывно пялится на меня. Манящие, дерзкие глаза с жадностью изучают мою фигуру. Мне становится душно. Бросает то в жар, то резко в холод. Пульс сбивается. Щёки заливает густым румянцем. Под его осязаемым взглядом я вся горю. От макушки до кончиков пальцев пылаю.

Так только у него получается смотреть. Не знаю почему. Больше меня никто настолько откровенно не разглядывал, чтобы дыхание перехватывало и пульс частил.

Никто и никогда…

Перевожу взгляд на ссадину, потом снова на мужские руки. Ощущения «каши в голове» усиливаются. От вида крови выныриваю из марева грёз. Сердце снова сжимается в комок. В груди начинает жечь. Воздух становится густым, не внедряемым в лёгкие.

Он дрался? С кем? Зачем? Почему?

Для чего ему охрана, когда у самого кулаки разбиты в кровь?

Испытав чувство жалости, временно задвигаю сегодняшнюю злость на задний план. Только для того, чтобы выяснить обстоятельства, при которых он получил боевые отметины.

— Почему ты не спишь? — первым разрывает молчание Руслан. Он начинает хмуриться, внимательно считывая моё внутреннее замешательство. Оно явно отражается на моём лице. Транслирует всё, о чём я думаю.

— Снились кошмары, — приходится лгать. Не признаваться же ему, что я волновалась, злилась, сходила с ума от одиночества и тупо ревновала. Ждала его, поэтому не смогла уснуть.

После короткой заминки Исаев неспешно срывается с места, подходит вплотную. Ещё какое-то время внимательно сканирует моё лицо, словно пытается убедиться всё ли со мной в порядке, а затем накрывает ладонью затылок, притягивает к своим губам, мягко и неторопливо целует, обвивая второй рукой талию.

Где-то за спиной шуршит букет, но мне сейчас не до него. Я наслаждаюсь моментом. Тем, что этот несносный мужчина наконец вернулся домой. Стоит рядом, прижимая к себе, и мне больше ничего не нужно, кроме его нежности, бархатного убаюкивающего голоса и тепла…

Кто бы мог подумать, что я так быстро привыкну к нему. Привяжусь настолько, что мне будет его не хватать.

— Больше не будут сниться. Обещаю, — шепчет, ведя носом по моему. Жаркое дыхание щекочет лицо, пахнет возбуждающе.

Никогда не любила запах мяты изо рта. Благо, Руслан освежителем не пользуется. Запах его дыхания несёт в себе собственные феромоны, будоражащие кровь.

— Давай-ка, я уложу тебя в постель, — поступает внезапное предложение.

— Как маленькую девочку? — выдыхаю прямо в губы.

— Почему «как»? Ты и есть маленькая девочка.

— И много сказок знает Серый Волк?

— Для тебя парочка найдётся… — он улыбается, вызывая у меня слегка недоуменную реакцию.

Я теряюсь. Не понимаю, что стало причиной резкой смены настроения.

Несколько часов назад он злился, сотрясал воздух. Вокруг нас искрило напряжение, сейчас же Исаев ведёт себя как пресытившийся сметаной кот. Урчит и выпрашивает ласку. Будто всю неделю нереально по мне скучал.

Обнимаю его за шею. Дразнящие движения губ по моим сводят с ума. Кожа откликается мурашками. Поднимаются дыбом волоски. Зазор между нами исчезает. Мы как два магнита, слипаемся в одно целое. Губы к губам. Тело к телу. Обжигающий контакт.

Боже, он такой горячий, пахнет собой и морозным воздухом, его запах нереально кружит голову. Никаких ноток женских духов…

Разрываю поцелуй, чтобы остыть и не потерять голову. Хочу знать всё.

— У тебя кровь… — шепчу, отрывисто хватая ртом кислород. — Откуда?

— Меньше знаешь, Машенька — крепче спишь…

— Почему ты один? — машинально пробегаюсь взглядом по гостиной ещё раз. — Где Дан? Вы с ним почти неразлучны.

— В больнице. Царапину латают, — невозмутимо отвечает Руслан.

— Какую царапину? Во что вы вляпались? — мои глаза становятся круглыми от очередного шока. Сердце начинает бешено биться о рёбра. По позвонку проносится ледяной озноб. Если начальника охраны латают, а у этого разбиты костяшки до крови, это недобрый знак.

После взрыва на строительном объекте у Руслана явно добавилось проблем.

Или же он встречался с Петром? Но Авдеев не мог причинить серьёзных телесных повреждений Галецкому. Я знаю бывшего мужа как свои пять пальцев. Он никакого оружия и близко в руках не держал. Разве что монтировку. Да и выглядел он вчера далеко не супергероем. Скорее наоборот. Пострадавшей стороной.

Черррт…

Может быть он назначил встречу Соболю? Мало ли что взбрело ревнивцу в голову. Хотя вряд ли Андрей пошёл бы на бессмысленный конфликт. Он меня едва знает. Да и дома у него беременная девушка. А Руслан слишком часто принимает свои домыслы и фантазии за реальность.

Господи, что же мне думать?

С кем он подрался?

Где он был?

— Кто тебя так? — касаюсь пальцем царапины на лбу.

— До свадьбы заживёт. Я чертовски соскучился, Маш… Хочу помыться и к тебе в постель. Хотя бы часик подремать. Так что больше никаких вопросов на этот счёт.

Исаев вручает букет. Такой же красивый, как и все, что до этого мне дарил. Я не успеваю толком его разглядеть, как он подхватывает меня на руки.

— Рус! — взвизгиваю, взлетая вверх. — Нужно поставить цветы в воду!

— Сделаешь это в спальне, — прижав меня покрепче к груди, отправляется по лестнице на второй этаж.

— Но там нет вазы, — напоминаю.

— В гостевой должна быть.

— Китайская реликвия?

— Что тебя не устраивает?

Больше не споря, я вцепляюсь обеими руками за его крепкую шею. Прикрыв глаза, замираю как мышь. Прислушиваюсь к своему дикому сердцебиению.

Когда-нибудь я буду реагировать на этого мужчину спокойнее. Обязательно буду. Нужно этому научиться. Иначе моё сердце долго не протянет. Взорвётся. Рассыплется на мелкие атомы. Погибнет вместе со мной…

В спальне горит тусклый свет. Руслан доносит меня до своей необъятной кровати и опускает на пол. Сам же принимается избавляться от одежды.

Ловлю момент. Рассматриваю букет. Красивый. Кроваво-красный. В стильной чёрной упаковке, перетянутой красной лентой. Символ любви, страсти и восхищения. Точно как и тот, что перед этим он мне дарил.

Почему снова красные? Что он этим хочет сказать? Пытается намекнуть о своих чувствах или же просто предпочитает этот цвет?

Возможно выбор вообще не его, а флориста, а я себе здесь навыдумывала не весть что. Намечтала больше, чем есть на самом деле. Страсть — это же не любовь. Это выброс тестостерона. Физиология. Реакция на красивую женщину.

Пока я загружаю мозг вопросами, Руслан заканчивает раздеваться и уходит в ванную. Глаза прикипают к идеальным формам его обнаженного тела. Скользят от ягодиц по рельефной спине к широким плечам. Как только он скрывается в душевой, я возвращаю внимание букету.

Трогаю пальцами упругие бутоны роз, их здесь не меньше пяти десятков. Ощупываю крупные цветки антуриума, прохожусь подушечками по длинным шероховатым черешкам амаранта… Букет настолько гармоничен, что возникает желание его засушить и сохранить. Конечно, я не буду этого делать, но мне так хочется, чтобы он постоял в вазе подольше.

Позаботившись о цветах, ухожу в ванную к Руслану. Первым делом нахожу перекись и ватные тампоны, чтобы обработать ссадины. Как только закрываю нижний ящик, вздрагиваю от соприкосновения наших тел. В следующую секунду Исаев крепко прижимает меня к себе. Даёт волю рукам…

Я прикрываю глаза. Полностью погружаюсь в ощущения. Расслабляюсь.

Господи, пульс зашкаливает от нашей близости. Такой приятный и сладкий плен, окутанный знакомым запахом…

— Скучал по тебе… — шепчет Исаев, дразняще прикусывая загривок. Моё тело прошивает бесконтрольной дрожью. Под кожу проникают сотни раскалённых иголочек. Покалывают. Распаляют. Вынуждают кровь закипать. В быстром потоке добираются до сердца. Оно едва не взрывается.

— О, боже… — судорожно хватаю воздух ртом. Каждый волосок встаёт дыбом. В животе всё переворачивается.

— Вкусная девочка… Сладкая… — урчит, прихватывая зубами мочку. Горячий язык проходится по раковине, оставляя на ней влажный след. Наши дыхания сбиваются. Всё вокруг качается и плывёт…

Наощупь опускаю баночку на тумбу. Туда же отправляю ватные диски. Вцепившись пальцами в края фаянса, со стоном прогибаюсь. Запрокидываю голову ему на плечо. Подставляю шею для поцелуев.

— Царапины… — лепечу, задыхаясь от возбуждения. — Нужно… обработать…

— Не парься… — хрипит Руслан. — Пиздец, как тебя хочу.

Халат не без его помощи соскальзывает на пол. Остаюсь в тонких кружевных трусиках. Лифчика на мне нет. Ладони Исаева приступают бесцеремонно шарить по моему обнаженному телу. Тёплые. Уже такие знакомые. Привычные. То нежные, то требовательные, то нетерпеливые. Поглаживают живот, стискивают грудь, соски, попу, бёдра, лобок… Пальцы ныряют под тонкую полоску кружева, касаются мокрого разгоряченного входа. Раздвигают набухшие складочки. Вздрагиваю, испуская очередной страстный стон, пока они собирают вязкую влагу и размазывают вдоль изнывающей промежности.

Я вся горю. Дрожь в теле усиливается. Ноги становятся ватными. Ощутив потребность в близости, сама насаживаюсь на пальцы. Чувствую, как их увлажняет мой секрет.

— Соскучилась… — утверждает Руслан, выдыхая в шею горячий воздух. Убирает руку, чтобы в следующую секунду стянуть со своих бёдер полотенце. Попы тут же касается раскалённая головка. Скользит вверх-вниз. Спустя мгновение с глухим коротким стоном Рус впечатывает собой в тумбу. Сжимаюсь и всхлипываю, когда он вдавливается между ягодиц. По позвоночнику тотчас проносится огненная волна, ударяет в затылок миксом из страха и наслаждения. Низ живота сводит судорогой. Болезненной и одновременно сладостной.

— Рус… — с дрожью выдыхаю. Мои пальцы впиваются в раковину до побелевших костяшек, а когда он проводит головкой по «нижним» губам, меня не по-детски начинает лихорадить. — Господи… Руслааан… Пожалуйста… Пожалуйста…

Дышать не успеваю. С ним горячо и убийственно приятно. Потребность избавиться от сексуального напряжения достигает пика.

— Бляяять… — прорычав, Исаев впивается в бёдра жёсткой хваткой. Вскрикиваю от неожиданной боли. Резкий разворот тела. Глаза в глаза. Его тёмные, будто дьявольские, прикипают к моим губам. Смотрит жадно, последние секунды отсчитывая.

Весь влажный после душа. С чёлки на грудь капает вода. Прильнув к его разгоряченному телу, дрожу от нетерпения. Нутро горит. Хочу его всего. Терпеть больше нет сил. Я на грани помешательства. Обхватываю его шею руками. Припадаю губами к губам. В плоть вгрызаюсь зубами. Прошипев от боли, Рус набрасывается на мой рот. Заводит ладонь за затылок. Стискивает волосы в кулак. Синхронно выдыхаем стоны и снова срываемся. Он голодно сминает мои губы своими. Я обхватываю ладонью член. Огненная волна адреналина ударяет по всем точкам восприятия. Начисто лишает возможности анализировать. Подчиняюсь его воле, прыгая за ним в костёр…

За какие-то секунды оба воспламеняемся, нами овладевает животная страсть.

Схватив меня за талию, Руслан садит на пьедестал для раковины. Широко разведя колени, вклинивается между бёдрами. Рывок, и моя задница оказывается на краю. Сдёрнув полоску трусиков вбок, прижимается ко входу членом. Ощущения потрясающие.

Боже мой. Да! Да! Да! О, господи, да!

Только не останавливайся, прошу!

Он и не думает. С глухим сдавленным рычанием врывается внутрь. Выбивает из меня громкий всхлип.

Горячий, твёрдый, большой — приятно меня растягивает. Ни с чем не сравнимое ощущение наполненности сводит с ума. Мы вместе. Он во мне. Срывается и двигается, как сумасшедший. Голодно. Страстно. Жёстко. Не давая возможности опомниться, сталкивает нас обоих в пропасть.

Трахает. Трахает. Трахает. И в губы целует. С такой страстью впивается, что кожа немеет и разгорается огнём.

— Маша… — горячо выдыхая, всасывает мои губы, вгрызается в них, скользит по припухшей плоти языком. Я с такой же страстью отвечаю. Глотаю его хриплый шёпот. Впускаю его в себя. Всего. Весь запал, всю накопившуюся энергию друг другу отдаём. Делимся ею. С каждым новым, глубоким толчком он подводит меня к краю. Промежность от непривычки немного саднит, но эти ощущения придают лишь остроты нашим синхронным движениям.

Как одно целое. Как два безумно соскучившихся человека.

Трахаемся. Трахаемся. Трахаемся.

Я крепко вцепляюсь за него. Скольжу ладонями по напряжённым бугрящимся мышцам. Царапаю ногтями плечи, спину, грудь, шею, затылок.

— Господи, держи… держи меня крепче, держи, Рус, держи… — прошу его на частых рваных выдохах, задыхаясь от наслаждения. Он сильнее прижимает моё тело к себе, словно в себя засунуть хочет. Чтобы слиться. Спрятать от всех.

Хорошо. Мне хорошо с ним. Хорошо. Как ни с кем и никогда не было хорошо.

Мой он. Только мой. И всегда будет моим.

Горим оба. Я стискиваю ногами его бёдра. Он ускоряет ритм. Увеличивая амплитуду проникновения, доводит до пика. Трахает. Трахает. Трахает. Ещё секунда. Ещё. Ещё. Ещё. Оргазм взрывается в паху диким удовольствием, прошивает с головы до кончиков пальцев. Миллиардами горячих искр рассыпается по всему телу. Взрывает во мне каждый нерв. Каждую клеточку. Замерев в его объятиях, содрогаюсь и отпускаю протяжный крик. Голос хрипнет, а он, вцепившись зубами в моё плечо, кончает следом, после нескольких глубоких рывков приходит к финишу. Мокрый. Потный. Удовлетворённый…

— Моя ты, Машка, — содрогается с глухим рычанием. — Запомни: ты только моя.

Мы, как два оголенных провода: соприкасаемся, дрожим, искрим, пока взорванное напряжение не растекается по телу сладостной негой и не стихает.

Губы накрывают мои. Мягко, нежно, с благодарностью целуют. Язык щекотно поглаживает мой. Какое-то время мы медленно пьём друг друга, наслаждаемся отголосками эйфории. А затем он относит меня в кровать. Обессиленную. Выжатую как лимон. Доведённую до полного изнеможения…