(Не) в активном поиске

Глава 28

Максим.

Аня заходит в совещательную последней. Я вижу мелькающую макушку за спинами юристов, но она пока не видит меня. Внутри все замирает, будто вот-вот должно произойти непоправимое. Маски сбрасываем, показывая истинное лицо.

Я должен был вчера все рассказать. Настоять на том, чтобы она выслушала. Но она была такой беззаботной, возможно даже счастливой, что я не нашел в себе силы разрушить этот хрустальный купол. Уже позже я понял, что своим бездействием сделал еще хуже. Так будет неприятнее. Обида будет глубже… а путь к прощению сложнее.

Если быть объективным, то я ничего такого не совершил. Но это с мужской точки зрения. Женская же логика для меня потемки. А учитывая характер Ани, то это непроходимые дебри.

И вот, рассевшиеся сотрудники открывают ей полный обзор. Замирает. Будто не сразу получается меня узнать. Да, я немного другой. Спортивный стиль одежды сменен на деловой, на голове порядок, а не прическа «расчесался пальцами»… короче, включил режим «начальник». Голос моего отца приводит Аню в чувства. Она отмирает и медленно опускается на стул возле двери. Опускает глаза в блокнот и принимает водить ручкой, вроде как записывает.

Во всем ее виде — растерянность. Даже, когда отец называет ее имя, чтобы представить сотрудникам отдела, она не сразу реагирует.

Папа принимается нахваливать ее, рассказывая о проделанной работе, на что Аня лишь скромно улыбается и присаживается на свое место. Я постоянно пытаюсь словить ее взгляд. А она, будто специально, смотрит куда угодно, только не на меня.

Наконец-то пересекаемся. В ее взгляде пустота, впрочем, как и в моем. Я не знаю, какой посыл в него вложить, а Аня вообще на своей волне. Она снова думает. Иногда, девушкам стоит отключать мозг и полагаться на обстоятельства или доверится случаю. Конечно, это не про Аню. Вот почему, почему из миллионов женщин на земле я выбрал именно ее? В ней масса противоречий. То она с легкостью соглашаться на рискованные мероприятия, рожденные в моей голове, то сомневается в важном вопросе, который касается лично ее. Самое интересное, что в каждом своем состоянии, она мне мила и близка. Хочется обнять и расцеловать.

Совещание заканчивается, и Аня выскакивает первой.

Мне хочется догнать, затащить в укромный уголок и… сказать. Только что? Боюсь, что правильные слова мне трудно будет подобрать.

Сотрудники моего отдела обступают меня и начинают задавать вопросы, касающиеся организации их работы. Пытаюсь вникнуть, чтобы на старте не казаться «папенькиным протеже», уверен, что некоторые сотрудники из других отделов поставили на меня такое клеймо. Оправдываться? Нет, не буду. Могу только сказать, что тем большее разочарование их ожидает по итогу.

Стараюсь как можно быстрее отделаться от них и спешу в кабинет. Аня уже с сумкой в руках, собирается «делать ноги». Почему-то я не сомневался. Такая смелая, решительная и сообразительная в критических ситуациях, но такая трусиха в построении отношений. Прикрываю дверь и щелкаю замком.

— Поговорим? — не хочу напирать и пугать, но сам понимаю, что взгляд у меня тяжелый, обеспокоенный. И хотя груза вины не чувствую, не уверен, что результат нашего разговора мне понравится и разрешит недопонимание.

Аня ведет плечом, будто не против и поговорить, но своим поведением дает понять, что ничего не обещает.

И я говорю… только слова совсем не те… Они не передают реальных чувств, отношения к ней. Пустые. Ни о чем. Чувство, что я все порчу, накручивается внутри пружиной. Сказать, что люблю… да ведь не так это. Есть симпатия, интерес, привязанность, чувства… но пока это не любовь. И если скажу, то обязательно сфальшивлю, а Аня это поймет. Она далеко не глупышка. Наивная, но не фантазерка в розовых очках.

— Поверь, то, что у меня изменилась должность, не меняет моего отношения к тебе. Ты мне нравишься. Нам вместе интересно… Все из-за этого дурацкого условия отца! — И чтобы я не говорил, получаются одни оправдания. А это путь слабого.

— Я думаю, что в какой-то степени, твой отец был прав… его способ знакомства с коллективом оказался действенным… — ее ответ неприятно царапает. А еще, отдает горечью и обидой. Наверное, для Ани вся эта игра в «курьера» непонятна, неприятна и может даже омерзительна, ведь выглядит, как причуда богачей, решивших постебаться над сотрудниками.

— Аня… — устало провожу рукой по лицу, — все не так. Ты ведь знаешь…

— В том то и дело, Максим Станиславович, что я ничего о вас не знаю. Впрочем, как и вы обо мне. Все так странно и запутано, не находите? — конечно, нахожу. Получается, что она от начала и до конца была со мной честна, доверилась… А я водил ее за нос, рассказывая басни. Это я понимаю, что ничего лишнего я не придумал, просто открещивался от своего имущества, приписывая его несуществующему другу. Но ведь прикидываться бедным, это не такой уж и обман.

— Давай все начнем с начала? Ты правда мне очень нравишься, и я не хотел бы, чтобы вот так все закончилось, — видно Ане надоело размазывать пустые слова, она подходит к двери, щелкает замком и собирается выйти.

— А может то, что уже было — это пик отношений? И продолжив, мы зайдем в тупик? Может самое яркое уже произошло? — дальше не хочу и слушать. Мозг отказывается принимать негативную информацию. Особенно о времени… Если сейчас отпустить ее, то время обязательно нас разлучит. Она будет искать новые несостыковки, если не найдет, то придумает. С ее любовью к глубокому анализу — это раз плюнуть.

— Мне ненужно время. Я знаю, чего я хочу, — успеваю бросить удаляющейся Ане.

Вот и сказал наконец-то самую настоящую правду. Аня действительно мне нужна. Именно такая… Сложная, многогранная, без пафоса… и пусть в ней нет-нет, да и просыпается птичка мозгоклюйка, но она абсолютно управляема и под контролем. Ненавижу громкие скандалы и драмы в несколько эпизодов, такого добра я уже наелся. Хочется нормальных отношений, человеческих, а не итальянские страсти на Везувие.

В кармане дребезжит телефон. Отец. Только его нравоучений сейчас не хватает.

— Да… — получается устало.

— Зайди, — и сбрасывает. Недовольно цокаю, но иду.

Киваю его секретарше и открываю дверь в кабинет.

— Закрой дверь, — чем это он уже недоволен. Выполняю его просьбу, и жду дальнейших указаний. — Усядься, не маячь. — Отец хмурится, чешет лоб, трет ладонью щетину… Что же такое он собирается сказать, если не может подобрать слов? Таких случаев пока не было. — Ты знаешь, я никогда не лез в твои отношения с девушками…

Оу-оу, вот это начало разговора! И мне оно не нравится.

— Так может и не стоит начинать? — интересуюсь с вызовом.

— Стоит! — хлопает ладонью по столу. — Думаешь я не видел, как ты всю неделю тут ошивался?! И ведь ладно твои бывшие, с ними все было понятно… девочки несерьезные, тусовщицы… им бы лишь бы деньги были. Аня ведь не такая! Ну сразу же видно, что домашняя девочка, работящая, способная… а тут ты!

— А что я? — как-то даже обидно становится слышать из уст своего отца такие слова. Получается, что я мажор, которому приспичило поиграться с бедной глупенькой девочкой. Такой себе мерзавец…

— На мотоцикле своем… прокатил? — и я понимаю, что слово прокатил, звучит двусмысленно. Ну нет, обсуждать с отцом дела постельные я не намерен, это перебор.

— Я думаю, что мы разберемся сами, — сжимаю кулаки и смотрю исподлобья. — И если на то пошло, то это была твоя идея насчет курьерской работы. Если бы я сразу представился ей начальником отдела, то никакой обиды бы и не было.

— А ума у тебя не хватило не доводить дело до постели? Гормоны? Ты же вроде мужик, ума уж должно быть больше, чем у подростка в пубертатный период. Вот сегодня бы и предлагал… А теперь получается и меня подставил! Будто мы два зажравшихся урода, которым скучно стало и развлекаемся… — крутит рукой в воздухе, стараясь подобрать слова. — И что теперь? Будешь искать новую секретаршу? С этой наигрался?

— Не говори глупости! — психую. — Прямо монстра-маньяка из меня сделал! А если она мне реально нравится?

— Ну знаешь, Максим! Твоя мать мне тоже реально нравилась. Только сначала я отвел ее в ЗАГС, а уж потом… на мотоцикле катал. Накатал вон вас троих… на свою голову…

От его признаний, хочется закатить глаза и криво ухмыльнуться. Вспомнил дед, как было сто лет назад… Еще б предложил сватов заслать.

— Сами разберемся, как нам жить и когда… спать, — поднимаюсь из-за стола.

— Разберется он… разберальщик, — бубнит отец. — Я ей два дня отгула дал… как-нибудь переживешь эти дни без секретаря, но… чтобы без обид там все… Понял? — махнув рукой, дает понять, что я свободен.

После работы еду к ее дому. Зайти не решаюсь, просто сижу на капоте машины и всматриваюсь в окна многоквартирного дома.

Из подъезда выходит женщина, лет за тридцать. Бросает на меня взгляд и подходит к рядом стоящей машине.

— Ты, что ли? — взгляд заинтересованный, изучающий.

— Вы ошиблись, мы с вами не знакомы, — я точно уверен, что никогда ее не встречал. Не в моем вкусе. Да и явно старше. Она обходит свою машину и подходит ко мне.

— Не знакомы, но у меня глаз-алмаз, я растерянного и провинившегося мужика сразу увижу. Ты же тут, задрав голову не звезды считаешь, а на окна смотришь? На те… где Аня живет, так? Начальничек… — вот теперь я рассматриваю ее с интересом. Есть в ней что-то неуловимо напоминающее Аню… Сестра?

— Ты ее сестра?

— Ага… Катерина, — протягивает руку для знакомства. — А ты?

— Максим, — тяну свою руку в ответ.

— А ты ничего такой… Максим… И что, тебя правда зацепила наша Анна?

— А если так, то что? — спрашиваю с вызовом.

— Да нет, ничего… не кипятись… — наигранно вскидывает руки, будто сдается. — Может я помочь хочу? — начинается. Катерина, в отличие от Ани, актриса. Переигрывает. Уж слишком жеманно и неестественно играет… Видал я актрис и получше…

— Ну помоги, раз хочешь, сестра Катерина.

— А я ведь только что с ней разговаривала… О тебе, — добавляет таинственно. А-то я не понял…

— И? Я не люблю драматические паузы, решила помочь, так говори… Я не умею читать чужие мысли.

— Хм… Думаю, что говорить она с тобой не планирует, скорее всего, побаивается.

— Чего?

— Аня у нас из пугливых, как ты, наверное, успел заметить… — Это она так намекает на интимные отношения? — У нее, будто радар поломан.

— Радар?

— Да, на мужское внимание и интерес. Она к ним всегда глуха и слепа была. Поэтому и сейчас, закроется в свою раковину и будет там отсиживаться, пока само собой все как-то не решится.

— И что делать? Штурмом брать ее крепость?

— Слушай… А напиши-ка ты ей все, что хочешь сказать. Только Аня могла кинуть твой номер телефона в бан… Точно! Она зарегистрирована в «Мамбе», отправь ей пару приватных сообщений. Расскажи о себе, что-нибудь личное, можно истории их жизни или детства. Понимаешь, я думаю, что в общем-то она не обижается на тебя и готова строить отношения, просто ей хочется до конца понимать, какой ты внутри, настоящий…

— Как с вами сложно, — громко вздыхаю.

— С кем это, с вами?

— С женщинами…