(Не) верная

Глава 16

— Ты?! — Тамара Васильевна даже застыла от изумления, увидев дочь. Женщина стояла на пороге, распахнув дверь, и не двигалась.

— Да, я, — несмело произнесла Оля, переминаясь с ноги на ногу. В одной руке она держала пакеты, а другой держала Алису за маленькую ладошку.

Тамара Васильевна перевела ошалевший взгляд с Оли на стоящую рядом девочку.

— А это... — начала она.

— Это Алиса, — с готовностью подсказала Оля. — Моя дочь. Вот, приехали познакомиться с бабушкой. Пустишь?

— Шесть лет меня знать не желала, а теперь приехала? — усмехнулась Тамара Васильевна, бросая взгляд поверх плеча Оли, словно хотела кого-то увидеть. — Одни, что ли? А твой москвич где? — в голосе женщины послышались подозрительные нотки.

— Андрей... — замялась Оля. — Он в Москве остался. Дела... Так ты пустишь нас?

— Ну проходите, — хмыкнула Тамара Васильевна, отступая на шаг.

Оля с Алисой протиснулись в квартиру. Сняв с дочки зимние ботинки и куртку, Оля разделась сама. Под пристальным вниманием матери ей было неловко расстёгивать тот самый пуховик, в котором она покинула этот дом шесть лет назад. Под пуховиком оказались простенькие джинсы и белая вязаная кофточка.

— Ну иди, поцелуй бабушку, что ли? — Тамара Васильевна подозвала к себе внучку, но та осталась стоять на месте, настороженно разглядывая незнакомую женщину.

— А мы тебе подарок привезли, — наигранно весело произнесла Оля. Помахав пакетом, она передала его матери. Та заглянула внутрь и скривилась.

— Конфеты, кофе и какая-то статуэтка... Тебя Андрей в чёрном теле держит? Даром, замуж за него вышла, — фыркнула Тамара Васильевна, кивнув на золотое колечко, красующееся на безымянном пальце дочери.

— Статуэтка — символ наступившего года, так-то, — расстроилась Оля. На имевшиеся в наличии деньги, она постаралась выбрать лучшее из того скудного ассортимента, что был представлен в магазине, но мать, как обычно, осталась недовольна.

— Ну, проходите, коли здесь, — вздохнула Тамара Васильевна, направляясь на кухню. — Признаться, я гостей не ждала, потому ничего предложить не могу. Сейчас чайник поставлю. Надолго приехали-то?

— Я... не знаю... как получится, — честно сказала Оля.

Неожиданно зазвонил телефон. На экране отобразилась фотография мужа. С бьющимся сердцем она ответила на звонок.

— Алло, Андрей?

— Вы где? — раздался в трубке его хриплый голос.

— Мы? Мы у моей мамы... Андрей, давай поговорим... мне очень жаль, что так произошло... — с надеждой заговорила Оля. Раз муж ей звонит, значит, они с Алисой ему небезразличны! — Пожалуйста, позволь мне всё объяснить? — Сейчас они поговорят, и Оля во всём ему повинится. Да, это надо было сделать как можно раньше, а не начинать совместную жизнь со лжи, но она испугалась, к тому же и сама оказалась обманута.

— Объяснить? — хмыкнул Андрей. Поначалу казалось, он был готов её выслушать, но потом что-то произошло, и муж заорал: — Я с такой дрянью не желаю разговаривать! После праздников я подаю на развод. Ты приедешь и подпишешь все документы, после чего вернёшься на свою помойку, где тебе и место, откуда тебя и забирать не стоило!

Андрей отключился, а Оля долго стояла, не шевелясь, снова и снова набирая его номер, пока Алиса не потянула её за рукав кофты.

— Это же папа звонил? — спросила она. — Что он сказал? Он всё ещё злится на меня, да?

— Доченька... — Оля присела перед Алисой на корточки, заглянув девочке в глаза. Она не знала, что сказать, как объяснить малышке поведение того, кого та всю жизнь считала своим отцом. Да и Оля так думала.

— Папа-папа! — хмыкнула вышедшая из кухни Тамара Васильевна. Прислонившись к стене и сложив руки на груди, она буравила Олю взглядом. — Приехала в старом пуховике, старых сапогах, притащила какую-то хрень вместо подарка, твой благоверный на тебя орёт. Так и будешь делать вид, что всё в порядке? Выгнал тебя твой москвич, ну, признайся же! Погнал из Москвы ссанными тряпками, вот ты и вспомнила про мать, хотя столько лет знать меня не желала. Ни разу не позвонила, не спросила, как я тут, вдруг мне помощь нужна? А теперь, когда деваться некуда, прибежала!

— Мам, прекрати, — взмолилась Оля. — Давай не при ребёнке.

Алиса стояла, сжавшись, как щенок на морозе. Она переводила затравленный взгляд с мамы на эту странную злую женщину, которую ей представили, как бабушку, и обратно.

— А что не при ней-то?! — Тамара Васильевна завелась и останавливаться не собиралась. Она откровенно злорадствовала. — Пусть знает правду! Бросил вас папка! Выкинул пинком на мороз! Быстро же его любовь прошла! Я всегда знала, что Олька моя — дура! Даже заполучив богача, не смогла его удержать. Ну ладно, хоть дочку от него родила, алименты получать будешь. Так что, если ты здесь жить удумала, плати мне за комнату! Ты, когда уехала, здесь квартиранты жили.

— Это и моя квартира тоже, — напомнила Оля Тамаре Васильевне. — Мы с Алисой имеем право здесь жить.

— Ты бы лучше так с москвичом своим разговаривала! — вспылила женщина. — Понаедут из Москвы и права качают! Идите на кухню, чай готов уже!

Тамара Васильевна развернулась и первая прошла к столу. Оля мягко подтолкнула Алису в сторону кухни.

— Идём, лисёнок, нам надо подкрепиться. Дорога была долгая.

— Мама, я не хочу здесь быть, давай вернёмся, — взмолилась девочка, но Оля покачала головой.

— Имущество пополам делить будете? — спросила Тамара Васильевна, наливая чай и пододвигая вазу с дешёвым печеньем. — Зря ты из Москвы уехала. Со своей внешностью быстро кого-нибудь себе найдёшь.

— Нет, — Оля покачала головой, вспоминая брачный контракт. — У нас договор. В случае развода, ему всё, мне ничего.

Не будет она с Андреем судиться. Не ради денег Оля за него замуж пошла. Она никогда не собиралась на нём наживаться. Девушка всё ещё продолжала надеяться, что Андрей всё-таки поговорит с ней, позволит всё ему объяснить. Почему-то Оле было важно, не остаться в его памяти расчётливой стервой, да и вдруг, поняв, что она не хотела его обманывать, муж сможет её простить. Сердце снова заныло. Все эти годы она любила Андрея, думая, что он отвечает ей взаимностью.

— Так и знала, что ничего путного из тебя не получится, — фыркнула Тамара Васильевна, поглядывая на Алису. Та жалась на табурете и грызла сухое печенье, запивая горячим чаем из блюдца. — Никак не пойму, на кого же она похожа, — пробормотала женщина.

— Какая разница? — с вызовом спросила Оля. — Алиса в первую очередь моя дочь. Значит, на меня и похожа! — Произнеся эти слова, девушка внезапно поняла одну важную вещь. Ей было бы трудно полюбить малышку, если бы она не была уверена, что Андрей — отец Алисы. Чай, печенье, даже воздух показались ей горькими от этого открытия. Сейчас же Оля в дочери души не чаяла, воспринимая боль отверженного ребёнка, как свою собственную. — Лучше расскажи мне, что у вас тут произошло, пока меня не было.

— А что произошло? — отмахнулась Тамара Васильевна. — Ничего. Про Надюху твою ничего не знаю. Вроде, как уехала она со своим хахалем. Юрку, соседа нашего, посадили сразу после твоего отъезда. Девка какая-то на него в полицию заявила. Мол, подмешал ей клофелин да воспользовался. Бедная тётя Света что ей только не предлагала, но та ни в какую. Вот, возит ему передачки столько лет. Эх, ни за что парень пропал. Вот что с неё, убыло бы, что ли?

— Посадили? — хрипло переспросила Оля, чувствуя, как губы сами собой расплываются в довольной улыбке. Хоть одна хорошая новость в сплошной полосе несчастий.