(Не) верная

Глава 55

Европейская зима удивила Олю и Алису отсутствием снега. Они прилетели в Париж за неделю до Нового года и поразились тому, какой красотой их встретили улицы города. В эти дни столица Франции превратилась в огромную новогоднюю ёлку: праздничная иллюминация, звон колокольчиков, ярмарки с милыми сувенирами, неисчисляемое количество туристов — всё говорило о скором приближении главного европейского праздника.

— Папа, смотри! Дед Мороз! — радостно закричала Алиса и побежала фотографироваться с невысоким пожилым мужчиной с белой бородой, одетым в красный кафтан, красные штаны и красную шапку.

Мужчина стоял в окружении детей, задорно хохотал и принимал участие в фотосессиях с ними.

— Во Франции Деда Мороза называют Пер Ноэль, — поправил её Андрей.

— Oui, Père Noël! — подтвердил тот, присаживаясь рядом с довольной Алисой и улыбаясь в камеру. — Joyeux Noël!

— Что он сказал? — шёпотом спросила Оля у Андрея.

— Пожелал нам счастливого Рождества. Merci bien! — ответил тот, слова благодарности предназначались Пер Ноэлю, который уже фотографировался с другой маленькой девочкой со смешной шапкой в виде розового слонёнка.

Витрины в Париже в эти дни становились отдельным видом искусства, каждая из них дарила рождественское представление. С утра до вечера они были облеплены детьми всех возрастов, желающими посмотреть на разыгравшуюся сказку. И пусть движущиеся куклы разыгрывали один и тот же сюжет, это никого не смущало. Прильнув к стеклу, Алиса заворожённо любовалась мини-спектаклями.

А насмотревшись на красоту, Оля с Алисой, поддавшись предновогоднему безумию, бежали покупать подарки: самые настоящие, а значит, самые вкусные, французские макаруны, упакованные в коробочку с подмигивающим Пер Ноэлем; французский шоколад, медленно тающий на языке, дарящий неземное наслаждение; ёлочные украшения, каждое из которых было произведением искусства. Муки выбора при покупке сладостей помогла преодолеть дегустация, но всё равно им хотелось скупить все пирожные и шоколад, что попадались на пути. Андрей лишь посмеивался, доставая банковскую карточку на кассе магазинов, не давая Оле ни малейшего шанса расплатиться за покупки.

— Как вкуш-ш-шно! — просияла Алиса, набив полный рот сладостей.

— Не торопись, лисёнок! — улыбнулась Оля. Нагнувшись, она аккуратно обтёрла перепачканное в шоколаде личико дочери.

Неделя, проведённая в столице Франции, показалась Оле настоящей сказкой. Алиса оказалась без ума от Диснейленда. Они все вместе посетили дом Пер Ноэля, который располагался в самом центре парка, полюбовались на парад французского Деда Мороза, который проходил в окружении его помощников эльфов и главных диснеевских героев. А уж каким незабываемым оказалось ночное новогоднее шоу: под рождественскую музыку замок Золушки освещался разноцветными лазерными лучами, а ожившие сказочные герои наполнили ночь волшебством. Высоченная рождественская ёлка поражала воображение, и каждый уголок парка был украшен различными новогодними декорациями.

Не обошли они стороной и аттракционы, сфотографились со всеми сказочными персонажами и даже взяли у каждого автограф. Этот Новый год стал поистине чудесным праздником.

Иногда, Оля с Андреем отправляли Алису с Верой в Диснейленд, а сами посещали достопримечательности Французской столицы, например, Собор Парижской Богоматери, который располагался на острове Сите, величественный и невероятно красивый. Благодаря искусной подсветке, создавалось впечатление, что он парит в воздухе. Затаив дыхание и не отводя взгляда, Оля словно заворожённая шла к храму, возвышающемуся на площади в гордом одиночестве. Внутри Собор оказался не менее великолепным, чем снаружи. Разноцветные витражи, пропускающие через себя солнечные лучи, отбрасывали на стены храма причудливые блики. Среди высоченных колонн, фресок и барельефов особенно чувствовалась творившаяся здесь история и то, насколько человеческая жизнь коротка, а потому, бесценна.

Посещению Лувра Оля с Андреем посвятили целый день, хотя и этого им показалось мало. Оля была благодарна Андрею за то, что тот заранее разработал план экскурсии и выделил необходимые экспонаты. Конечно же, в их число попали картина «Джоконда», статуи Ники Самофракийской и Венеры Милосской, императорские апартаменты.

К картине, изображавшей Мону Лизу, оказалось нереально протолкнуться, так много было туристов, но всё же им удалось полюбоваться на шедевр мировой живописи вблизи. Покои императора Наполеона III занимали несколько залов и поражали царившей в них роскошью. Помимо запланированных скульптур, Оля с Андреем посмотрели также статуи Святой Марии Магдалины и Артемиды. Глаза разбегались от обилия экспонатов, а ведь Оля ещё разглядывала и внутреннее убранство дворца: расписные потолки с золотой лепниной, колонны и барельефы, так что к вечеру у неё кружилась голова.

До отлёта оставался один день. Загадочно улыбаясь, Андрей сказал, что завтра покажет ей Монпарнас и Эйфелеву башню.

— М-м-м... — пробормотала Оля, засыпая у него на плече. От усталости она уже ничего не могла сказать.

Эта поездка каждый день примиряла их все больше и больше. Они снова были семьёй и, казалось, что после случившегося, стали ещё сильнее дорожить друг другом. Оля ловила себя на мысли, что воспринимает этот отпуск как медовый месяц, которого у них не было. Андрей ещё никогда не уделял ей столько внимания. И она терялась. Её планы не допустить сближения с бывшим мужем потерпели крах ещё в Москве, а здесь всё на каждом шагу только и шептало о любви.

Утром, отправив Алису с Верой в океанариум, Андрей первым делом повёз Олю к Башне Монпарнас.

— Высота башни более двухсот метров, — пояснил Андрей, когда они остановились у подножия строения из чёрного стекла и стали. — Своего рода альтернатива Эйфелевой башне, чтобы осмотреть панораму Парижа.

На смотровую площадку их привёз скоростной лифт. Посетителей в зале оказалось немного. Около каждого окна располагался монитор, на котором были отмечены все основные достопримечательности. Оля восторженно ахала, рассматривая с высоты птичьего полёта Собор Парижской Богоматери, сад Люксембург, вокзал Монпарнас, саму Эйфелеву башню. Пообедав в ресторане Башни, они прогулялись по бульвару Монпарнас, заглянули в бутики и магазины.

Времени до вечера было ещё много, и Андрей предложил Оле посетить холм Монмартр — самую высокую точку Парижа. На его вершине была построена базилика Сакре-Кёр, а также недалеко располагались ещё две церкви. Район оказался переполнен магазинами, сувенирными лавками и кафе, и, конечно же, наводнён туристами.

Сумерки постепенно окутывали Париж, тут и там зажигалась яркая иллюминация, придавая городу сказочный и волшебный вид.

— Нам пора, — объявил Андрей.

Оле показалось, что он чем-то чрезвычайно взволнован, но списала это на нежелание в скором времени возвращаться в холодную Москву.

По прибытии на место, Олю поразила километровая очередь из желающих подняться на Эйфелеву башню, однако Андрею удалось провести их очень быстро. Смеясь и догоняя друг друга, они пробежали несколько пролётов, пока оба не выдохлись. Дальше они поднимались в более умеренном темпе, периодически останавливаясь, чтобы перевести дыхание.

— Надо было ехать на лифте, — выдохнул Андрей, хотя по нему вообще нельзя было сказать, что он устал.

— Так, ведь интересен сам процесс! — возразила Оля.

Наконец, последний пролёт был преодолён, и они оказались на самой верхней смотровой площадке. В ночных огнях башня выглядела фантастически, а вид сверху на раскинувшийся в разные стороны город впечатлял. Оля замерла, разглядывая вечерний Париж. Она не сразу заметила, что ранее обнимавший её Андрей отошёл куда-то в сторону. Обернувшись, увидела его, взволнованного, почти не дышащего, не сводящего с неё напряжённого взгляда.

— Что с тобой? — удивилась Оля.

— Э-э-э... со мной? — переспросил Андрей и нервно поправил шарф.

— Всё в порядке? — не унималась Оля.

— Да... Чёрт... Такую речь репетировал, а сейчас всё из головы вылетело... — бормотал Андрей, похлопывая себя по карманам. — Где же оно... А вот! — он извлёк из внутреннего кармана коробочку в виде сердца, обитую красным бархатом, раскрыл её и встал на одно колено. Смущённо улыбаясь, протянул Оле ладонь с раскрытой коробочкой, внутри которой сиял и переливался разноцветными огнями золотой перстень, украшенный драгоценными камнями. — Оля, я безумно тебя люблю, выходи за меня!

— Боже! — всхлипнула она, прижав холодные ладони к внезапно вспыхнувшим щекам.

Девушка так разволновалась, что не могла пошевелиться. Она во все глаза смотрела на Андрея, а тот взирал на неё с благоговением и надеждой. Он никогда не смотрел на неё так раньше.

— Оль, — хрипло говорил Андрей. — Я знаю, что подвёл тебя, я не был тебе той опорой и защитой, которой должен быть мужчина для своей женщины, но я исправлюсь. Вот увидишь, я стану для тебя «тем самым». Я люблю тебя и хочу делать тебя счастливой каждый день, просто позволь мне это. Ты и наша дочь — два самых дорогих мне человека, без вас я не буду счастлив.

Преодолев ступор, Оля на негнущихся ногах сделала шаг навстречу ему. Внутри бушевал ураган чувств: она любила его, она всё ещё любила его так же сильно, как и все годы. Андрей продолжал стоять на одном колене, протягивая ей коробочку с кольцом, и Оля шла к нему.

— Я согласна, — прошептала она.