(не)винное зачатие

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Глава XXIV. Маша

Он меня целовал! Божечки! Зачем делал это, я не знала. Хотел показать партнерам, что у нас серьезные отношения? Что ж, я готова была ему подыграть! Стала отвечать так, как не отвечала на поцелуи ни разу в жизни. Поиграла с языком Штерна, притворилась скромницей, и когда он пошел в наступление, снова ответила контратакой на атаку.

В общем, когда мы с ним закончили, Давид выглядел так, будто с ним никогда подобного не происходило.

- Давайте же перейдем к делу, - выдавил из себя Штерн, когда мы покончили с горькой традицией. И дальше они с партнерами погрузились в обсуждение каких-то там своих дел, от которых мне только и хотелось, что зевать.

Возвращались мы в отель в молчании. Давид сидел рядом, я - смотрела в окно такси. Жалел ли Штерн о том, что привез меня сюда? Я не знала, да и знать не хотела. На губах все еще горел его поцелуй. Дань тому, что партнеры кричали русское «горько». И все. Если бы на моем месте была Агата, Штерн бы действовал по точно такому же протоколу.

- Я в душ, - буркнула я, когда мы добрались до номера.

- Хорошо, - откликнулся мой «муж».

Стоя под струями теплой воды, я приложила ладонь к плоскому животу. В этой всей круговерти, свалившейся мне на голову, я мало думала о своих будущих малышах, но сейчас как никогда ранее прислушалась к своим внутренним ощущениям. Все было спокойно, и только чувства к Давиду, зародившиеся помимо моей воли, выбивались из общей картины. Но мне нельзя было им поддаваться! Нельзя и все тут. Штерн вообще может не оказаться отцом моих детей. Значит сейчас мне вообще не стоит смотреть в его сторону, каким бы мужем он там ни назвался!

Проснулась я раньше Давида. Спать мы легли в одну постель. Я внутренне противилась этому, но усталость взяла свое. Ну не ложиться же на диване, когда есть весьма удобная для сна кровать, - решила я несколько часов назад, и едва голова моя коснулась подушки, сладко заснула.

Когда оделась и уходила на завтрак, Штерн мирно сопел в нашей постели. Я даже ненадолго задержалась и понаблюдала за тем, кто сейчас назывался моим мужем. Мысленно представила, что мы с ним действительно расписались, и мне это не понравилось. Слишком уж большую бурю чувств вызывало.

На завтрак выбрала себе омлет и пару бутербродов с сыром. От кофе отказалась, но спас цикорий. Его и потягивала, сидя на террасе ресторана при отеле.

Только одно волновало меня в этом случае - Штерн. То, как он обращался со мной, вроде бы небрежно, но зная в то же время, что именно я хочу. Это пугало. Вот наскучит ему играть в семью, и с чем я останусь?

Как минимум с двумя детьми, - подсказал внутренний голос. И с ним я была согласна. Мои дети были моей ценностью, и я собиралась сосредоточиться на них.

- Почему не разбудила? - охрипшим голосом поинтересовался Давид, когда я приканчивала последний бутерброд. Сел рядом, и я тут же отодвинулась.

- Ты очень крепко спал.

- Я всегда так сплю. Привыкай.

Привыкай! Кхек… как будто мы с ним вместе собирались прожить до старости!

- Слушай, зачем ты мне говоришь такие вещи? - поинтересовалась я.

- Какие? - подернул плечами Штерн, отпивая половину стакана грейпфрутового сока.

- Такие, что я могу решить, что мы с тобой вместе.

- А мы с тобой вместе, - кивнул он в ответ с самым уверенным видом.

- Сейчас да, но я имела в виду другое.

- Что именно?

- То, какими наши отношения будут, когда мы вернемся домой.

- А какими они будут? - Давид приподнял бровь и на губах его появилась улыбка. Я залипла на ней взглядом. Вот залипла и все тут, и даже не понимала, что с этим делать.

- Я не знаю, в том и дело! Но исходные данные говорят о том, что все может повернуться как угодно.

- Какие такие исходные данные? - со смешком в голосе поинтересовался Штерн.

- Мои дети! Которые могли завестись совсем не от тебя!

Улыбка сошла с лица Давида, но корить себя за это я не стала. Всего лишь озвучила очевидное, то, что было на поверхности, потому не понимала, отчего недоволен Штерн. А он был именно что недоволен. Встал из-за стола, бросил на него мятую салфетку.

- Спасибо, что напомнила, - процедил он и удалился. Я не знала, куда он направился. Может к побережью, может по делам. В любом случае, останавливать его я не стала. Если так уж претит мое общество - пусть идет куда захочет. Я ни словом, ни делом не показала, что его нахождение рядом мне противно. С остальным разберемся потом, даже если на это и понадобятся месяцы, необходимые, чтобы дождаться рождения детей. А когда они родятся, все станет яснее. Главное, чтобы эта ясность не принесла никому разочарования. Мне - в первую очередь.