Нечаянная страсть

Глава 10

– О, как видно, сегодня ваша прогулка в седле была изнурительной, мисс Морайя, уж меня-то не провести, – доброжелательно улыбнулась миссис Троттер, встретив девушку, бежавшую по лестнице в свою комнату. – Даже волосы растрепались. Вы не рассчитали время, дорогая? – непринужденно спросила экономка, полагавшая, что ее касается все, даже прическа хозяйки.

Морайя смущенно кивнула. Первая ложь, подумала она. Много ли ей придется лгать?

– Скажите Тэсс, миссис Троттер, что я через минуту спущусь к ней, только переоденусь.

Оказавшись одна в своей комнате, Морайя поняла, что спешить не в силах. Она уселась на кровать с балдахином и уставилась на атласное покрывало, расшитое яркими цветами, всегда поднимавшими ей настроение. Но сегодня она их едва замечала. Девушка вздохнула, рассеянно переведя взгляд с бледно-розовых стен на георгианский комод с множеством статуэток, сработанных в Дерби. Неужели она действительно согласилась стать любовницей этого мужчины? Морайя смахнула слезы и, сняв шляпку, положила ее на постель. Потом решительно поднялась на ноги. «С чего это я расчувствовалась? – спросила она себя. – Что сделано, то сделано. Я дала слово, и пути назад нет. У меня вообще нет выбора. Я заключила сделку и теперь должна выполнить свои обязательства».

Морайя быстро прошла в гардеробную, где стоял массивный дубовый шкаф, вмещавший ее не слишком разнообразные туалеты. Она хотела выбрать вечернее платье, но тут же подумала о том, что наденет ночью. У нее не было опыта тайных свиданий, и Морайя плохо представляла себе, какой туалет уместен в подобных случаях. Вероятно, сведущая в таких делах женщина надела бы вечернее платье с самым глубоким декольте. Однако у Морайи такого платья не было, да она и не хотела походить на опытную женщину. Не являться же ей в охотничий домик его светлости полуобнаженной! Его дерзкий и циничный взгляд волновал ее даже тогда, когда она была в закрытой амазонке.

У Морайи подкосились колени, едва она поняла, что этой ночью виконту откроется гораздо больше, чем позволяет увидеть декольтированное платье. Она покраснела и тут же вспомнила свои ощущения от его прикосновений и поцелуев. Девушка вдруг ослабела, ноги ее словно налились свинцом, но вместе с тем она испытала какой-то необычный прилив энергии и бодрости. Такого прежде с ней не бывало. Не понимая значения всего этого, она лишь смутно сознавала, что не страшится ночной встречи. Впрочем, Морайя не замечала в себе и нетерпения, поэтому спокойно занялась туалетами.

Она решила, что ночному времени, соответствует вечернее платье. Но ей предстояло ехать верхом, и даже, накинутый сверху, плащ не защитит от ночной прохлады. А как объяснить Лиззи, почему платье измято и пахнет лошадью?

Нет, лучше проявить, благоразумие и надеть голубую амазонку. Никому, не придет в голову спрашивать, почему она так пахнет, да и ехать в ней верхом гораздо удобнее. Если виконту это не понравится, Морайя напомнит ему, что она не красавица. Зачем стремиться, показать, то, чего нет.

Приняв это разумное решение, Морайя сняла с вешалки лиловый муслиновый халат и стала размышлять о том, чем ей заняться, пока не кончится этот бесконечный день. Девушка по-прежнему очень тревожилась об отце, но, поскольку Финч, еще вчера вручил, ей ключ от шкафчика с револьверами, она несколько успокоилась. Тэсс на этой неделе уговаривала Морайю попросить у отца денег на покупку нескольких новых, платьев. Просьба сестры имела основания: она очень выросла, за последние месяцы и, казалось, расцветала с каждым днем все больше. Но сейчас было не до покупок.

Внезапно ей пришло в голову, что неплохо было бы нанести визит миссис Гримс. Они с Тэсс отнесут, ей белье для починки, а, посещение домика миссис Гримс хоть на время отвлечет ее от собственных проблем. Что бы ни случилось, бедной женщине не придется умирать с голоду, а ее несчастным детям носить зимой по очереди единственную пару башмаков.

Морайя повесила халат, на спинку обитого бледно-желтым бархатом стула. Ее удивляло отсутствие Лиззи. Миссис Троттер наверняка уже сказала горничной, что она нужна Морайе. Вздохнув, девушка принялась расстегивать пуговицы амазонки, стянула ее с себя и, оставшись в нижних юбках, растерянно поглядывала на муслиновый халат. Как глупо, что она не умеет одеваться сама! У нее же есть руки, и, в конце концов, она уже далеко не ребенок. Но, увы, современная мода не позволяет леди обходиться без горничной. Кто может справиться со столькими пуговицами, да еще расположенными сзади? Хорошо, что она решила вечером надеть костюм для верховых прогулок. Лиззи обязательно предложила бы помочь ей приготовиться ко сну, а ведь Морайе придется одеваться, когда все в доме уснут. Только амазонка застегивается спереди. Было бы совершенно недопустимо приехать к лорду Роану в вечернем платье с не застегнутыми пуговицами.

Морайя снова покраснела, сама не зная почему, и подумала, как некстати, что Лиззи задерживается.

Роан вернулся в Роанбрук-корт далеко не в лучшем настроении и заперся в кабинете, строго сказав дворецкому, что никого не желает видеть. Он хотел спокойно посидеть, не спеша потягивая, бренди. Однако, охваченный смятением, виконт мгновенно опустошил бокал и тут же наполнил его снова. Подойдя к окну, он вперил взор в расстилавшийся внизу великолепный парк.

Она не придет. Конечно же, не придет. Это было бы неслыханно. А что, если придет? Он, разумеется, тут же ее выпроводит… Выпроводит ли? Удастся ли ему это сделать, если она явится в полночь, задыхаясь от быстрой езды, вполне готовая к… к…

Роан вздрогнул от стука в дверь и услышал тихое «милорд?»

– Черт побери, Финли, что там еще? – рявкнул он обернувшись. – По-моему, я ясно сказал…

– Джастин, старина! Никогда бы не подумал, что тебя манит деревенская жизнь. О, ты на редкость элегантен! Когда же ты успел пополнить свой гардероб? – весело и бодро спрашивал Роана его юный кузен, стоявший на пороге кабинета.

– А, дорогой, добро пожаловать! – Роан почувствовал, что раздражение исчезло при появлении легкомысленного и беззаботного Эндрю Уэйнсфилда, сына и наследника графа Уэстмейкотта. Короткие рыжие волосы Эндрю торчали вперед, его смуглая кожа покраснела от солнца, а одежда выглядела так, будто впитала всю грязь дороги от Лондона до Хартфордшира. – Чему обязан… э-э… столь неожиданным удовольствием видеть тебя? – спросил Роан.

– О, я страстно хотел снова побывать в Роанбруке! Ведь прошло столько времени… Кроме того, я подумал, что, может, тебе не хватает общества, поскольку деревенская диета не совсем то, к чему ты привык, – отвечал словоохотливый Эндрю. Потом нерешительно добавил: – Кстати… э-э… у меня к тебе письмо от отца.

– Неужели? – Роан сдержал улыбку, по достоинству оценив неуклюжую попытку Эндрю закамуфлировать истинную причину своего визита. Отставив бокал с бренди, он предложил кузену расположиться на потертом кожаном диване, а сам уселся в стоявшее рядом кресло. – Не скажешь ли, что хочет сообщить мне высокочтимый дядя? – спросил Роан, когда Эндрю непринужденно развалился на диване.

– Да, конечно. Сейчас я постараюсь точно вспомнить его слова. – Лицо Эндрю стало серьезным, голубые глаза приняли сосредоточенное выражение. – Граф велел сказать… – Молодой человек явно старался подражать твердой, напористой манере отца. – «Моему распутному племяннику пора вернуться к своим обязанностям. Пусть поскорее заканчивает свои дела с наведением порядка в Роанбруке и на ферме. Не сомневаюсь, что там все на грани разрушения». – Эндрю сочувственно улыбнулся и, явно почувствовав облегчение от усмешки Роана, продолжал уже собственным голосом: – А потом тебе придется жениться и завести детей, потому что… э-э… дай-ка вспомнить… – Эндрю выдохнул и закончил голосом дяди: – «потому что, видит небо, моему недостойному сыну не нужны ни твое состояние, ни земли. В один прекрасный день он и без того незаслуженно станет очень богатым».

Виконт рассмеялся, и Эндрю тоже. Оба они отлично, знали, что граф любил их, но, тем не менее, он совершенно прав. Эндрю был законным наследником Роана, пока у виконта не появится сын, но он и в самом деле не нуждался в этом наследстве.

– Неплохо задумано, Дрю, неплохо, – заметил Роан. – И это все, что сказал дядя?

– Э… нет, Джастин, боюсь, что нет, – Лицо Эндрю снова стало серьезным, он подался вперед, и положил ногу на ногу. Молодой человек явно пытался скрыть смущение. – Граф сказал, что, покончив со всем этим – а это займет месяц с лишним, по его мнению, – ты можешь занять свое кресло в палате лордов.

– Ах вот оно что. Наконец-то мы добрались до сути. Ну что ж, я предполагал, что самое худшее впереди.

– Да, отец хочет, чтобы ты занялся одним очень важным делом. Ты нужен ему и Англии. По завершении этой миссии – о, ты сможешь выступить с потрясающей первой речью! Все пэры от нее разом проснутся. Это, а также выгодный брак – нужна хорошая хозяйка дома, с большими связями, возможно, даже из семьи политиков – откроет тебе широкую дорогу. Почему бы тебе не стать крупным политиком на пороге тридцатилетия!

Эндрю, пожалуй, чересчур разгорячился, увлекшись своим монологом, а Роан ощутил досаду.

– Довольно, Эндрю. Ты прекрасно знаешь, что у меня нет желания стать крупным политиком, а уж тем белее жениться. Я очень рад тебе, кузен, но, по-моему, ты воспринял слишком серьезно миссию посланника. Не лучше ли нам…

– Заблуждаешься, Джастин, – оборвал его Эндрю. Роана удивила решительность кузена. Что же нужно от него этому молокососу? Двадцатидвухлетний Эндрю был на шесть лет моложе Роана и всегда почитал его как старшего. Сейчас виконт не понимал, почему так изменился его тон. – Да, верно меня послал к тебе отец, но я и сам хотел с тобой повидаться. Но… кроме того, и это гораздо важнее, я с ним совершенно согласен.

– Что? Как ты сказал?

– Черт тебя побери, Джастин! Не смотри на меня так. Может, я не из тех, кто способен произносить пышные речи, ибо вовсе не стремлюсь в политику, но это не значит, что я не вижу и не слышу ничего вокруг. Дела в стране плохи. Как тебе известно, север охвачен волнениями. Ты нужен нам, Джастин, граф совершенно прав.

Роан молча смотрел на кузена, пораженный его горячностью. Вдруг он заметил, что за последний год Эндрю, сильно возмужал. Он больше не предлагал Роану любоваться луной, а скорее предлагал ему дружбу. У виконта было много приятелей и даже близких знакомых, но мало настоящих, надежных друзей. Он не любил раскрывать ни перед кем свою душу, поэтому был готов с радостью принять дружбу Эндрю. Роан улыбнулся и поднялся.

– Немного бренди, старина?

Эндрю кивнул, а Роан, налил им бренди, подвел итог разговору.

– Почему именно я, Дрю? Я вовсе не политик, – тихо проговорил он, вспомнив, что почти то же самое говорил графу в последний вечер в Лондоне.

– Но ты мог бы им стать, Джастин. Это у тебя в крови. Твой отец славился чертовским красноречием в палате лордов, и граф считает, что ты унаследовал этот дар. Больше того, Джастин. От тебя, несомненно, исходит какой-то магнетизм, привлекающий к тебе не только дам. – Эндрю обворожительно улыбнулся.

Роан потягивал бренди, разглядывая свои сапоги для верховой езды. Его смутили похвалы кузена. Помолчав, он ответил:

– Человека, не вылезавшего последние шесть лет из лондонских игорных домов и борделей, вряд ли можно считать подходящим кандидатом на пост почтенного государственного деятеля.

– Игорные дома, Уайты, Таттерсойлы – все это не имеет никакого значения, Джастин. Дело в том, что тебя все любят и прислушиваются к твоим словам. Ты обладаешь огромной притягательной силой. Я согласен с отцом: тебе пора заняться чем-то полезным. А чем ты, собственно, здесь занимаешься? Может, ты уехал сюда, пресытившись игрой?

Роан удивленно поднял брови и крепче сжал в руке бокал. Эндрю, уже поднесший свой бокал к губам, опустил его и продолжал:

– Послушай, Джастин, в столице только и говорят о тебе, о бароне и о той ночи. Скажи, брат, что ты намерен делать с Уикемом? Сдается мне, что у тебя и без того достаточно дел здесь, в Роанбруке.

– Я не хочу говорить об этом, Дрю, – строго отрезал Роан. – К тому же слухи, к счастью, не достигли этого захолустья, и мне хотелось бы, чтобы об этом здесь подольше не узнали.

Теперь взметнулись рыжие брови Эндрю.

– О чем ты говоришь, кузен! Неужели не понимаешь, что… – Его глаза впились в Роана. – Ладно, это не имеет значения. Важно то…

– Э-э… ты сюда надолго, Дрю? Я, разумеется, рад тебя видеть, но… мне надо предупредить слуг. – Роан и в самом деле интересовался этим, но главное, желал сменить тему.

– Отец хочет, чтобы я поехал в Кент посмотреть как идут дела в поместьях, недели через две. А до этого я полностью в твоем распоряжении, – отвечал Эндрю с обычным дружелюбным энтузиазмом.

Роан подавил тяжелый вздох и попытался найти утешение в бренди. В его жизни теперь так много сложностей, что ему недосуг развлекать Эндрю. А как, черт возьми, тайно уехать вечером, если кузен надеется провести с ним полночи за игрой в пикет?

– Это очень приятная неожиданность, Дрю, но даже в этой глуши мне приходится иногда посещать соседей, – заметил он не слишком убедительно.

Эндрю ухмыльнулся и устроился поудобнее на кожаных подушках.

– Значит, и здесь есть какие-то развлечения, Джастин?

Вопрос не понравился Роану, но он решил, что лучше всего будет ответить на него в том же тоне. Кузен отличался проницательностью. Кроме того, виконт не хотел, чтобы Эндрю возвращался к теме, связанной с дядей Джорджем. Сегодня виконта не манил разговор о волнениях на севере Англии. У него хватало проблем и здесь, в центральных графствах.

– О да, сэр Хьюго и леди Кроули удостоили меня приглашения на бал в четверг. Не сомневайся, пригласят и тебя, – помолчав, добавил Роан.

– А, сэр Хьюго. Да, он довольно приятный малый. И пользуется большим влиянием в палате общин. А вот жена – настоящая ведьма, не правда ли?

– Змея, – пробормотал Роан, скривив губы. – Однако у этой змеи есть дочь, тоже рептилия, хотя и не достигшая материнских масштабов. С ней нужно быть осторожным.

– Благодарю за предупреждение, кузен. Но, наверное, есть и другие местные красотки, с которыми стоит познакомиться?

Роан помрачнел.

– Нет, – отрезал он, пожалуй, слишком быстро. – Ни одной представляющей хоть малейший интерес. Ни одной!