Нечаянная страсть

Глава 18

Морайе с трудом удалось убедить отца, что жалеть самого себя стыдно, и уговорить его встретиться вечером с лордом Роаном. Он твердил, что все это ни к чему, а Морайе не собрать столько денег, сколько нужно для новой игры, и что к тому же он, наверное, опять проиграет. Она долго внушала отцу, что ему просто не везло, а теперь все, вероятно, сложится иначе. Наконец Морайя извлекла из кармана платья пачку банкнот.

Барон удивленно посмотрел на деньги, потом на дочь, и в глазах его сверкнула надежда.

– Откуда… ты сказала, будто что-то продала? Что именно, дорогая? – спросил он, проглотив подступивший к горлу комок.

Она принялась повторять заученную историю о мамином сапфировом браслете, но поняла, что отец ее уже не слышит. В его глазах появился какой-то странный блеск, и Морайя догадалась, что он ушел в свой собственный мир и уже строит радужные планы. Она вселила в него веру в победу. Это радовало и одновременно пугало ее. Если отца привела в такое возбуждение одна мысль о новой игре, о новом шансе, как ей удержать его от продолжения, когда он убедится, что благодаря вернувшемуся везению отыграл свое состояние? Но Морайя знала, что должна этого добиться. Она не сомневалась, что в глубине души отец хочет того же, надеется, что дочь защитит его от самого себя.

Теперь, видя, как он спускался по широкой лестнице в предвкушении прибытия виконта, она тяжело вздохнула. Отец выглядел элегантно в черном сюртуке и в коротких, до колен, панталонах. И хотя вид у него был, возможно, слишком изысканным для провинции, Морайя ничего ему не сказала. Черный с белой отделкой, шитый золотом жилет, несмотря на солидный возраст отца, все еще шел ему. «Поразительно, – думала она, – что склонность отца к выпивке не отразилась на его внешности. Вот только глаза всегда красные». Сейчас они светились, радостью, а на губах играла улыбка.

Морайе он напоминал ребенка, ожидающего долгожданный подарок. Она снова вздохнула. Да, нелегко видеть себя в роли матери собственного отца.

Морайя вошла вместе с Лэндоном в гостиную. В камине пылали дрова, а в бронзовых бра между высокими панелями, которыми были обшиты стены, горели свечи. Она быстро обвела глазами гостиную. Этой роскошной комнате придавали какое-то особое тепло большой толстый зеленый с золотом ковер, покрывавший паркетный пол, шторы из индийского набивного шелка и великолепные скатерти на расставленных по периметру столах. Особенной изысканностью отличались стулья в стиле королевы Анны, а также дрезденские статуэтки на каминной доске и на столике красного дерева. Казалось, эта комната неподвластна времени. Морайя полагала, что гостиная выглядела так же и лет двести назад. В Уикеме существовало неписаное правило: каждая входившая в дом новобрачная могла декорировать заново помещения по своему вкусу, но гостиная оставалась неприкосновенной, ее лишь немного обновляли. Но даже это делали так, чтобы сохранялся ее первоначальный вид.

Эта комната, по мнению Морайи, свидетельствовала о стойкости Уикемского аббатства.

После смерти матери гостиной пользовались мало, поскольку отец постоянно отсутствовал, Морайя обрадовалась, что отец решил сегодня собрать всех здесь перед обедом. Она считала это вполне уместным, принимая во внимание первый визит виконта в Уикем.

Вспомнив о Роане, Морайя ощутила, как внутри что-то дрогнуло. Противоречивые чувства к нему повергли ее в замешательство. Не желая, чтобы видели ее лицо, она подошла к окну, раздвинула гардины и уставилась невидящими глазами в вечерний мрак! Да, Морайя очень гордилась своим домом и понимала: сегодняшнее появление виконта – свидетельство того, что Лэндоны способны содержать Уикем. При всем том девушку одолевали уныние и страха при мысли о встрече с лордом Роаном, когда им придется делать вид, будто они не знакомы. Она жалела, что цель его первого визита в Уикем совсем другая, а не… не…

Голос барона, велевшего принести херес, прервал размышления Морайи. Повернувшись, она увидела, как он вошел в комнату под руку с Тэсс. Его лицо озаряла улыбка. У Морайи перехватило дыхание: Тэсс в эту минуту невероятно напоминала их мать. Да, сходство было поразительным. Единственное вечернее платье Тэсс из бледно-желтого батиста восхитительно подчеркивало очарование ее расцветавшей фигуры. Морайя вдруг поняла, что сходство сестры с баронессой, видимо, в прическе. Сегодня волосы Тэсс не были, как обычно, зачесаны назад и стянуты лентой. Ее светлые локоны лежали плотными рядами, в точности как у матери. «Интересно, заметил ли это отец?» – подумала Морайя.

Она удивленно покачала головой, размышляя о необычном сходстве Тэсс с матерью решительно во всем. После разговора с отцом Морайя заставила себя побеседовать с сестрой. Боясь этого разговора, она не могла допустить, чтобы Тэсс узнала о постигшей отца катастрофе из пересудов слуг. Сестра приняла эту новость вполне спокойно, в чем, собственно, не было ничего удивительного, поскольку именно так же отреагировала бы на это их мать. Конечно, удар значительно смягчило то, что у отца появилась возможность отыграться.

– О, бедный папа! Как ужасно он должен себя чувствовать! Меня бросает в дрожь при мысли о том, что сталось бы с нами, если бы… О, ты просто чудо, Морайя. Неужели ты ухитрилась держать у себя столько лет этот браслет, не говоря о нем ни слова! И без колебаний продала его теперь, когда он мог бы нам так понадобиться… О, я знаю, папа сегодня обязательно выиграет! Уверена в этом! – совершенно невозмутимо воскликнула Тэсс.

Сейчас Морайя заметила, что ее сестра очень быстро выросла. Морайя почувствовала, что напряжение немного спало. Она сделала то, что считала необходимым ради их дома, ради семьи, и радовалась этому.

Морайя все так же стояла возле окна, когда объявили о прибытии виконта. Когда лорд Роан вошел в гостиную, ее охватил трепет. Он выглядел как могущественный, уверенный в себе человек. Кремовые бриджи и рубашка, великолепный темно-зеленый сюртук свидетельствовали о превосходном вкусе виконта. Морайя быстро опустила глаза, понимая, что не должна думать об… об особой стороне их отношений, если хочет сохранить самообладание, встретившись с ним на людях.

Барон стоял около большого камина в центре гостиной рядом с Тэсс. Лорд Роан неторопливо направился к ним. Он еще не заметил Морайю, когда Лэндон протянул ему руку.

– Добрый вечер, Роан. Добро пожаловать в Уикемское аббатство, – радушно проговорил он.

– Добрый вечер, Лэндон. Благодарю вас за приглашение, – непринужденно ответил Роан, охваченный противоречивыми чувствами. Виконт впервые был в Уикемском аббатстве. Он годами мечтал разорить Лэндонов, а теперь, достигнув заветной цели, готов отказаться от всего – чего ради? Что с ним произошло? Шестой барон, отец Томаса Лэндона, разорил мать Роана и убил его отца. Было бы только справедливо, если бы пострадал их наследник.

Роана сковал холод, когда он пожимал руку Томасу Лэндону и смотрел на красивую юную девушку, стоявшую рядом с хозяином дома. Сестра Морайи, догадался Роан и стиснул зубы. Его сестра Нелл была бы теперь намного старше, но светлыми волосами и нежностью черт походила бы на эту девушку. Какого дьявола он здесь делает, готовясь вернуть Уикем этому…

– Позвольте представить вам моих дочерей, – сказал Лэндон, и Роан услышал шелест юбок. Обернувшись, он увидел направившуюся к ним Морайю.

Ощущение холода тотчас сменилось странным теплом, разлившимся по телу виконта. Он не видел глаз Морайи, но знал, что они, хоть и встревоженные, сияют при вечернем освещении. Ему хотелось успокоить девушку, прикоснуться к ней, а прочих отправить ко всем чертям. Сам того не сознавая, он забыл обо всем, связанном с шестым бароном. Они с Морайей заключили сделку, и Роан выполнит ее условия. Однако он содрогнулся, понимая, что дело вовсе не в этой проклятой сделке.

Морайя знала, что надо поспешить, иначе отцу придется представить первой младшую дочь. Лэндон проявлял педантизм в вопросах этикета, и, не желая его огорчать, Морайя быстро пошла к камину. Кроме того, ей, не привыкшей малодушничать, не подобает держаться в тени.

– А, Морайя, дорогая, вот и ты, – проговорил Лэндон, когда она подошла к ним и устремила взгляд на отца. – Моя старшая дочь, мисс Морайя Лэндон. Морайя, это виконт Роан, наш сосед.

Только теперь, когда виконт взял ее руку, она посмотрела на него.

– Очень рад, мисс Лэндон, – учтиво, сказал Роан. Его бесстрастное лицо не выдавало ни малейших признаков волнения, но едва их глаза, встретились, сердце виконта неистово забилось. Морайя ожидала увидеть холодные голубые глаза, но не заметила в них никакого холода. Напротив, устремленные на нее, они лучились теплом. Морайя уловила, чуть заметную улыбку на его красивом, решительном лице. Хотел ли Роан успокоить ее этой улыбкой? Он на мгновение задержал руку Морайи, и она поняла, что ей следует что-то сказать.

– Как поживаете, лорд Роан? – вымолвила она довольно спокойно, опасаясь при этом, чтобы кто-нибудь не услышал бешеный стук ее сердца.

Роан повернулся к Тэсс, как только Лэндон представил ему младшую дочь, а Морайя воспользовалась этим, чтобы вернуть себе самообладание. Несколько успокоившись, она, к своему облегчению, увидела, что появился Ривс с хересом. Они провели в гостиной за непринужденной беседой не больше четверти часа, но позднее Морайя так и не припомнила, произнесла ли она хоть одну связную фразу.

Обед прошел для нее не лучше, хотя, видимо, никто не чувствовал такого напряжения, как она. И обстановка, и блюда не оставляли желать лучшего. Стены столовой были обтянуты розовым штофом, на белой кружевной скатерти сверкал розоватый хрусталь, который так любила их мать. Утром Морайя обсудила меню с кухаркой и теперь считала, что та справилась с жареным гусем. Лэндон налегал на цыпленка. По его настоянию подали также вареный палтус. Морайя тихо вздохнула. Они, в сущности, остались без крыши над головой, но отец решил обильно и достойно угостить гостя, хотя тот разорил его. А может, именно из-за этого? Морайя подумала, что, вероятно, таково уж своеобразно понимаемое мужчинами представление о чести.

Обед располагал к спокойной, приятной беседе. Казалось, ее участники задались целью очаровать друг друга. Морайя понимала, что все они просто соблюдают этикет, но, тем не менее, чувствовала себя вполне свободно.

Барон прекрасно справлялся с обязанностями хозяина. Тот, кто не слишком внимательно присматривался к его воспаленным глазам и морщинам в углах рта, говорившим о крайней усталости, никогда не заподозрил бы, что Лэндон чем-то озабочен. Морайя давно не видела отца в таком хорошем расположении духа. По ее мнению, это вовсе не было игрой. Он, несомненно, верил в то, что удача улыбнется ему. Надежда вернула его к жизни. Морайя не знала, радоваться ей этому или же ужасаться.

– Как вы нашли Роанбрук после долгого отсутствия, Роан? Ваш управляющий кажется славным малым. Полагаю, у него нет проблем с арендаторами, не так ли? – осведомился Лэндон.

«Откуда ему это знать?» – удивилась Морайя. Она вообще сомневалась, что отец когда-либо встречался с управляющим лорда Роана, впрочем, тот и в самом деле, внушал симпатию. «Хорошо и то, – подумала Морайя, – что ему удавалось убедить арендаторов провести самые неотложные ремонтные работы, чем они пренебрегали, пользуясь долгим отсутствием хозяина». Она тут же устыдилась своего злорадства. Хотя во владениях виконта не все скрупулезно выполнялось, в целом дела шли довольно гладко. Морайя взглянула на Роана. Тот отставил бокал с кларетом и ответил Лэндону:

– Мой управляющий действительно славный малый и, могу добавить, способен проводить в жизнь весьма сложные, а часто и очень долгосрочные планы. – Виконт говорил любезно и даже улыбался, но глаза Роана холодно блестели, и Морайя чувствовала напряжение в его голосе, Он вежливо давал понять, что вопреки всеобщему мнению вовсе не пренебрегает своим домом.

Решив, что его ответ исчерпал эту тему, Роан сразу перевел разговор:

– Я слышал, что история Уикемского аббатства необычайно интересна. Когда оно было основано?

Виконт занялся гусем, ожидая ответа. Морайя испытывала благодарность к нему, видя, что он старается расположить к себе хозяев приятной беседой. Она знала, что гость не питает к ее отцу ни симпатии, ни уважения, но хорошо, как прекрасный актер, скрывает свои чувства. Конечно же, отношение виконта к отцу огорчало ее.

Взглянув на отца, Морайя заметила, что он очень напряжен. Причина этого не укрылась от нее. Отец не слишком твердой рукой потянулся за бокалом и залпом выпил кларет. Весь вечер, охваченный возбуждением, он испытывал уверенность в себе, пока вдруг не понял, что виконт расспрашивает об Уйкеме не из чистого любопытства. Ведь скоро усадьба должна будет перейти в его владение.

– Ах… Уикем, в… вы сказали, Уикем Роан? – пробормотал барон и отпил еще вина. Он быстро оглядел комнату, потом посмотрел на Морайю и на Тэсс и, казалось, немного успокоился. Его взгляд устремился в пространство, задумчивый, почти мечтательный. Помолчав, барон обратил взор на Роана, и внезапно лицо его вновь приняло беззаботное выражение. Возможно, на него подействовало вино, но скорее в нем возродились надежды, связанные с предстоявшей игрой.

– Должен заметить, что наш семейный летописец – Морайя. Готов держать пари, что она могла бы написать целые тома об аббатстве. По-моему, он основан в тринадцатом веке, верно, дорогая? – спросил барон, гордо посмотрев на дочь.

Девушка, смутилась. Отец всегда упрекал ее за неженский интерес к местной истории, а тут вдруг расхвастался ее достижениями в этой области! Ох уж эта мужская честь и гордость! В мужчинах заложено что-то, чего не дано, понять женщине.

Об Уикеме Морайя могла говорить без конца, но ей нужно было выпить вина, чтобы почувствовать себя раскованно. Теплые голубые глаза виконта держали ее в нервном напряжении, ибо каждый раз, останавливаясь на ней, волнующе темнели. И слишком часто в этот вечер он нарушал спокойное течение мыслей Морайи. Его присутствие, а особенно эти пронизывающие глаза заставляли ее сердце биться сильнее. Она смущалась, даже оставаясь с ним наедине, а уж сейчас чувствовала полную растерянность. Виконт посмотрел прямо в глаза Морайе, и она снова уловила его чуть заметную улыбку. Конечно, он задал этот вопрос, чтобы вовлечь ее в разговор.

– Да, в тринадцатом веке, папа, – собравшись с духом, ответила Морайя. – Уикем основали цистерцианцы, милорд, Он пустовал почти сто лет после роспуска парламента, как и большая часть местных монастырей. Есть основания считать, что Лэндоны поселились здесь именно в ту пору.

– По-моему, Лэндоны, насколько возможно, сохранили аббатство в его первоначальном виде. Кажется, я заметил на въезде в усадьбу то, что уцелело от сторожки привратника, слева от дома, верно? – заинтересовался Роан.

Девушка подтвердила его догадку и обрадовалась, когда он переключил внимание на Тэсс. Морайе не хотелось вступать в серьезный, разговор с виконтом, равно как и предлагать ему экскурсию по усадьбе. Она быстро взглянула на отца. О Господи, только бы он не предложил этого виконту!

– А вы, мисс Тэсс, разделяете интерес сестры к истории, или вас занимает что-то другое? – спросил Роан, явно желая поощрить к беседе Тэсс своим мягким тоном.

Впрочем, Тэсс в этот вечер чувствовала себя и без того вполне свободно. Радуясь, что у них в доме впервые за долгое время появился гость-джентльмен, она испытывала явное удовольствие и очень мило отвечала на тонкие комплименты виконта. По мнению Морайи, ее сестра вела себя весьма светски для такой юной леди. Однако неожиданное кокетство Тэсс с виконтом, ее непривычно томный голос смутили Мо-райю.

– Боюсь, мне и в малой степени несвойственна энергия моей старшей сестры, милорд. Признаюсь, мы все благоговеем перед ней. Она ведет дом, заботится об арендаторах и еще успевает читать все эти старые фолианты. Увы, я способна только сыграть какую-нибудь пьеску на фортепиано. Кое-кто считает, что я неплохо умею обращаться с иголкой, милорд, – с наигранной скромностью заключила она.

«О Господи, – подумала Морайя, – да она же флиртует с ним!» Но ее огорчили вовсе не слова Тэсс. В устах другой девушки, например, Оливии Кроули, они, возможно, прозвучали бы насмешливо и даже язвительно, но Тэсс говорила мягко, и Морайя знала, что сестра ее немного побаивается. Нет, Морайю беспокоило то, что с Тэсс будет очень трудно, если в ближайшие годы она не вступит в удачный брак.

Виконт Роан для этого, несомненно, не подходил, но Морайя и не опасалась, что он отнесется к Тэсс серьезно. Комплименты, расточаемые им с Тэсс в гостиной и за обедом, не выходили за рамки обычной светской любезности, да и смотрел он на нее рассеянно и отрешенно, зато стоило виконту взглянуть на Морайю, в его глазах вспыхивал особый огонек, значение которого понимала лишь она. Порой ей казалось, что они с виконтом ведут немой разговор, как только их глаза встречаются.

Это повергло Морайю в смятение. Ее обдавало знакомым теплом, язык отказывался повиноваться, и она сомневалась, что сможет поддерживать светский разговор. Она испытала облегчение, когда слуги унесли пирожные и залитые сливками бисквиты. Это означало, что для леди пришла пора оставить мужчин одних. Морайя вышла вслед за Тэсс из столовой, понимая, что сейчас начнется самое серьезное. Она надеялась, что отец предложит виконту сыграть в карты. Уходя, она бросила на него многозначительный взгляд.

Придя в Голубую гостиную, Морайя рассеянно потягивала кофе, слушая вполуха впечатления Тэсс о виконте.

– Он такой элегантный, Морайя, как по-твоему? – восторженно спрашивала она сестру. – И, наверное, в молодости был настоящим красавцем.

Морайя пробормотала что-то невнятное, подумав, что столь юным созданиям, как ее сестра, все люди старше двадцати лет кажутся древними стариками.

Тэсс между тем продолжала возбужденно болтать, и, наконец, прислушавшись, Морайя поняла, что сестре угрожает опасность влюбиться в виконта. Та явно упивалась своим первым флиртом. Морайя тихо вздохнула. Ей самой нечего и надеяться попасть на лондонский сезон. А к легкому флирту она не имела ни малейшей склонности. Что же касается Тэсс…

Вскоре к ним присоединились джентльмены, однако от кофе они отказались, как и предполагала Морайя. Отец с наигранной беспечностью, проговорил:

– Виконт не прочь сыграть несколько партий в пикет.

Девушки тут же поднялись, чтобы оставить мужчин наедине.

Прощаясь с виконтом, Морайя избегала, его взгляда. Он проводил сестер до двери. Тэсс вышла первой, а когда за ней проследовала сестра, Роан еле слышно прошептал:

– Спокойной ночи, малышка. Приятных сновидений.

От этих слов девушку снова охватило тепло, и она невольно устремила взор на виконта, после чего почувствовала ужасную слабость и поняла, что приятных сновидений у нее не будет. Хорошо, если вообще удастся уснуть.