Нефрит

Глава 11

Это было просто невероятное зрелище, когда большие мужчины, сильнее которых не было никого в этом мире, сейчас сидели и лежали прямо на полу вокруг улыбающейся Мии, которую Север аккуратно посадил на свои ноги. гладя ее животик и разговаривая с малышом на своем медвежьем языке.

Это было так трогательно, что слезы продолжали капать. как бы я их не вытирала ладонями, даже если в эту секунду все, включая и меня, улыбались так широко, что щеки можно было рассмотреть даже за ушами сзади!

По всей видимости, малыш успокоился и притих, прислушиваясь к своей семье, видеть которую он еще не мог. но зато ощущал уже сейчас, когда и Мия стала выглядеть гораздо лучше, оставаясь еще немного бледной, но теперь ее глаза сияли восторгом и бесконечной любовью!

— Идем, — вдруг протянула ладонь тетушка Зои к Карату, что поднялся на ноги и очевидно решил уйти незаметно, пока все были заняты, обернувшись на милую женщину немного удивленно и смерив ее сосредоточенным пристальным взглядом, будто не веря в то, что она обратилась именно к нему.

А еще наверное слегка высокомерно. будто у нее и права не было на то, что женщина сделала смело и открыто, не дрогнув и ресницей, даже если несомненно увидела эмоции в темно-зеленых глазах знойного и такого загадочного мужчины, который был изворотливым злодеем для всех…кроме меня.

Прошло несколько долгих напряженных секунд, во время которых тетушка Зои продолжала держать свою ладонь раскрытой и протянутой к Карату, а тот лишь смотрел на нее, словно ожидая того мига, когда женщина смутиться и сама отступит.

Вот только против лома, а вернее увесистой скалки, приема не было, и тетушка явно привыкла жить среди этих огромных мужчин, не боясь их ярости и этих колких насмешливых глаз, взгляд которых становился тяжелым и явно приказывающим, когда Карат очевидно начинал понимать, что она от своего не отступит.

Они в этот раз не издал и слова, лишь дернув удивленно своей коварной иссиня-черной бровью, давая понять, что он слегка заинтригован поведением женщины, когда тетушка Зои издала отрывистый смешок, поднимаясь на ноги и настойчиво потянув Карата за рукав куртки куда-то из кухни со словами:

— Пойдем, намажу место ожога, пока всё волдырями не пошло, герой!

Конечно же с моей вечной невнимательностью только после ее слов мой взгляд метнулся на руки Карата, тут же отыскав, что его кисть была обожжена практически полностью с тыльной стороны, покраснев и местами пойдя белесыми разводами, словно верхний слой кожи пошел неравномерной волной.

Жуткое и болезненное зрелище, от вида которого я содрогнулась и почему-то поморщилась, буквально собственной кожей ощущая его боль и тот разъедающий жар, который теперь так просто не пройдет, лишь теперь понимая, что именно Карат спас Мию от ожога, очевидно, отшвырнув от нее сковородку с раскаленным маслом и кусочками жарящейся рыбы, которые теперь валялись на полу после того, как сползли по стене вместе с потоками масла.

С ума сойти! Вот это реакция!

Вот это сила воли, а еще полное безразличие к собственной боли, когда Карат спокойно убрал рукав куртки из рук тетушки Зои, снова дернув бровью. но в этот раз ответив:

— И пострашнее бывало. Скоро само заживет.

Я так и осталась сидеть на стуле, на котором меня легко перенес Нефрит, цепляясь за его сидушку подрагивающими пальцами, и с приоткрытым ртом наблюдая за тем, как Карат просто ушел, бросив последний взгляд на компанию. расположившуюся на полу и почему-то задержав особенно тяжелый, пронзительный и даже какой-то предупреждающий взгляд на Отце.

Было ощущение, что мужчины способны понимать друг друга без слов и жестов, разговаривая одними лишь взглядами, что лично меня ввергало в полный шок и недоумение, когда Отец практически смущенно кашлянул. пригладив свою бепоснежную бороду широкой большой ладонью, а Карат снова дернул бровью, словно ставя жирную точку, и ушел совершенно бесшумно.

Может Берсерки умели общаться мысленно?

Или это их медвежья кровь как-то способствовала молчаливому понимаю происходящего без единого звука?

Я улыбнулась Нефриту, который подошел ко мне, склоняясь и заглядывая в глаза, словно пытаясь прочитать в них все мои эмоции, мягко улыбаясь и осторожно вытирая большими горячими ладонями мокрые разводы от слез с моего лица, когда на кухню влетел перепуганный Свирепый, тяжело дыша и всматриваясь с явным удивлением на посиделки и полуразрушенную кухню, в центре которой теперь торчали выдранные Севером половицы, и не обращая внимания на то, как недовольно Отец шикнул на младшего сына:

— Явился наконец!

-..Я из дома бежал, — пробормотал белокурый мужчина приглушенно, даже не обернувшись на Отца и продолжая рассматривать всех тщательно, сдержанно, но все таки не в силах скрыть явного переживания.

— Стареешь или ленишься? — снова шикнул Отец, фыркнув на слова Лютого, который недовольно повел плечом, покосившись на Ледяного холодно и колко:

— Он восемьдесят километров пробежал за пару минут!

— Мог бы и быстрее пробежать! Я своего сына знаю!

Кажется, на эти слова никто не обратил никакого внимания, пока младший сын великого Короля Полярных присматривался и принюхивался. почему-то оглядев даже меня помимо бледной, но улыбающейся Мии, наконец проговорив тихо и осторожно, словно своими словами мог нанести вред:

— …В городе есть хорошие врачи. Может привести утром, чтобы она посмотрела девочек?

— Она? — хмыкнул Отец, хитро прищурившись на Свирепого, вот только никто больше и пикнуть не успел, потому что и Нефрит и Север гаркнули практически в один голос, отчего я нервно хихикнула:

— ДА!

— Вы бы спросили сначала какой она врач то, а то может стоматолог какой-нибудь!

Я покосилась на Отца, не в силах понять, отчего он так веселился и почему именно сейчас в его глазах были смешливые огоньки и явное неприкрытое луковство, с которым он смотрел на своего младшего сына.

— Это ж откуда ты такие названия то знаешь? — криво и насмешливо усмехнулся Лютый, не давая спуска Отцу и этим самым пытаясь защитить своего милейшего брата, который, на первый взгляд. не обращал совершенно никакого внимания на выпады Ледяного в отличие от своего старшего брата.

— Шмель рассказывал, я и запомнил! Знаю. что точно врач какой-то… правда, что конкретно лечит уже не помню, — усмехнулся Отец, на что Янтарь громко гыкнул. пытаясь безуспешно подавить свой смех, — Молодая она говоришь?

Снова сверкнул Ледяной хитрыми глазами по младшему сыну. который лишь мельком посмотрел на своего излишне развеселившегося отца, не выказывая никаких эмоций, лишь ответив сухо и как всегда приглушенно:

— Мопложе тебя, пап.

— Ну хотя бы не старше шестидесяти?

Янтарь снова хрюкнул от смеха, уже отыскав где-то еду и явно активно запихивая ее в себя, отчего звук получился такой приглушенный и жующий, когда Свирепый снова и бровью не повел в сторону своего отца. словно речь шла не про него.

Впрочем. на последний вопрос он почему-то не ответил, еще раз сосредоточенно посмотрев на Мию и меня. словно пытаясь собраться с мыслями и сделать правильные выводы в данной ситуации, в конце-концов кивнув будто сам себе. и выходя пусть и бесшумно, но поспешно за пределы кухни. а не дома, судя по тому. что входная дверь больше не открывалась.

— Точно молодая, — хмыкнул Отец, хитро сощуренными глазами проследив за передвижением Свирепого. активно закивав головой, когда Янтарь под его боком тоже протянул сладко.

— Скорей всего еще и красивая!

Это хорошо. что Нефрит сел рядом со мной на корточки, продолжая осторожно поглаживать своими длинными красивыми пальцами мои прохладные ладони. легко массируя их и явно пытаясь успокоить, когда я понимала, что сейчас помимо огромного любопытства во мне взыграли еще и очень горячие и, тянущие за самые волнительные ниточки моего тела, чувства от этих легких поглаживающих прикосновений.

— Нефрит. а что происходит? — прошептала я как можно тише, склоняясь ближе и почти касаясь губами изгиба его аккуратного уха. едва сдержав улыбку. когда отчетливо увидела, как на его руках, вдруг появилась гусиная кожа, и Нефрит пару раз кашлянул сжав и разжав свои большие кулаки, словно в эту секунду не знал, куда деть свои руки, и наверное не очень понял суть того, о чем я говорила, когда хрипнул:

— Что?…

Ох и как же мне хотелось в эту секунду улыбнуться восторженно и немного пакостно, как чертёнку, который впервые решился провернуть небольшой грешск, и все получилось неожиданно и так легко!

Почему то в тот момент я вспомнила отчетливо и ясно слова Нефрита, сказанные им в бане в момент наивысшей степени его возбуждения о том, что моя власть над ним гораздо сильнее, чем я могу сама представить это.

Мало того, что вспомнилось, так еще и поверилосы.

А еще захотелось повторить разочек и проверить, так ли оно было на самом деле, как мне только что показалось, поэтому я и наклонилась к Нефриту снова еще ближе, чем до этого, сделав самые невинные глаза и прошептав снова так, чтобы и в этот раз мои губы касались его горячей кожи, от которой шел жар и его невероятный аромат:

— Что с папой? Кажется ему очень весело и хорошо…

В этот раз мурашек я не увидела, но вот то, как Нефрит повернул ко мне свое лицо, впившись в глаза так, словно в эту самую секунду не взирая на то, что на кухне мы были далеко не одни, он был готов просто наброситься на меня, срывая одежду с рычанием…и явно доламывая остатки еще целого пола. И хорошо, если не мной!

Пальцы, которые до этого были нежными и ласкающими теперь сжались вокруг моей дрогнувшей руки излишне жадно и с силой, которая обжигала меня и не щадила, когда Нефрит подался вперед, словно готовый для прыжка, отчего как бы я не храбрилась, а все равно по инерции сжалась и попыталась отодвинуться назад. но очень безуспешно. Потому что эти руки меня не собирались отпускать, а сомкнулись вокруг моих бедер, двигая обратно, когда Нефрит в буквально смысле промурлыкал — низко, раскатисто и так чертовски сладко, что становилось еще страшнее и горячее одновременно:

— С огнем играешь, девочка.

ОЙ! А я бы поиграла, если бы только не одно большое и жгучее но — я сидела-то с трудом!

Ну, знаете, я хотела его прикосновений, объятий, ласк на себе, но как бы это сказать… поверхностно, не затрагивая меня изнутри, где до сих пор все горело, болело и слегка содрогалось даже сейчас, когда я просто видела эти жадные глаза, что впивались в меня, уже раздевая и явно не собираясь останавливаться.

Не знаю почему, но в эту секунду я попыталась отыскать глазами Мию, чтобы понять, что у нас все хорошо, или что Нефрит не выпал из реальности и не сделает ничего такого. за что нам придется потом очень сильно краснеть, но вместо этого увидела ярко-синие глазища Севера — задорные, лукавые, но такие бесконечно добрые и поддерживающие, что захотелось улыбнуться, обвить руками широченные плечи Нефрита и прошептать ему на ушко, чуть прикусывая мочку:

«Пойдем ко мне в спальню!»

Я и подумать не могла, что такая отчаянная в душе, но этот шикарный мужчина в буквальном смысле сводил меня с ума, открывая в теле что-то томное, завораживающее и такое обволакивающее, что мне казалось, будто я сама была не в силах себя контролировать.

Руки Нефрита сжали еще сильнее, придвигая к себе так, что ножки стула со скрипом проехались по деревянному полу. отчего Север кашлянул, привлекая внимание к себе и проговорив явно с ноткой лукавости:

— Брат, ты бы расслабился, сегодня мы ночуем у Полярных.

— Хрена лысого я там бы… — начал было Нефрит, не успев договорить под мою прикушенную улыбку и рокот Отца за нашими спинами:

— Это я тебе запросто устрою, если вякнешь еще хоть одно слово!.. — но, словно вспомнив в эту секунду предупреждение от Карата до того, как тот ушел, вдруг кашлянул и добавил уже более миролюбиво и даже непривычно сдержанно, — … будто по себе не чувствуешь, что еще не успокоился настолько, чтобы быть в состоянии находиться рядом.

По всей видимости, это было правдой, судя по тому, как злобные и недовольные глаза Нефрита, что были таковыми еще пару секунд назад, при звуке голоса Отца, вдруг стали растерянными, а потом и вовсе неожиданно спрятались за пушистыми ресницами.

— Унесу Ладу в комнату и вернусь, — наконец приглушенно пробормотал он, поднимаясь на свои длинные ноги и безрезультатно пытаясь не поворачиваться к Отцу даже боком, чтобы тот не успел заметить того, что уже в эту секунду Нефрит был возбужден. Снова. И сильно.

Впрочем, едва ли Ледяному нужны были какие-то зрительные доказательства.

Берсерки ведь чувствуют эмоции, так?

А иначе как объяснить, что Отец с лукавой улыбкой погрозил мне пальцем, когда Нефрит поднял меня на руки, при чем снова вместе со стулом, отчего я покраснела январским раком, который даже свистнуть еще не успел, как его поймали на месте преступления, поспешно и крайне чопорно положив ладони на широченные огромные плечи моего мужа, даже если больше всего на свете сейчас мне хотелось обвить руками его за шею, уткнувшись в нее кончиком носа, чтобы полной грудью вдохнуть его аромат…и снова коснуться губами его разгоряченной кожи.

Естественно чисто «случайно»!

Ох и я бы сделала!

Если бы не взгляд Отца, которым он провожал нас из кухни, явно давая понять, что еще не время экспериментировать…особенно мне!

И особенно над выдержкой того, кто и так держался на честном слове!

И особенно в том состоянии, в котором я находилась на данном этапе своей удивительной жизни!

Ладно, ок, я согласна, что было рановато, но, черт возьми, как же мне хотелось пошалить и снова услышать, как очищается его дыхание, а в глазах начинает свою безумную игру черный зрачок.

-..Не бойся, Кудряшка. Я в состоянии сдерживать себя, — прошептал Нефрит, осторожно занося меня в спальню, когда мне хотелось истерично хохотнуть: «А вот я кажется нет!», так сильно мне хотелось его прикосновений и ласк, даже не смотря на свое состояние.

Я хотела этого слишком долго и отчаянно, чтобы насладиться за один раз.

А еще это определенно и очевидно почувствовал и Нефрит, который как-то неловко застыл на пороге моей спальни, покосившись на кровать и пробормотав себе под нос что-то, чего я не понимала, на что я улыбнулась, посмотрев на него хитро и весело:

— … что говоришь?

Его неоново-зеленые глаза полыхнули с новой силой, словно внутри зрачка случился взрыв вулкана и выброс зеленой огненной лавы, когда Нефрит впился в меня тяжелым томным взглядом, проурчав низко. сладко, но при этом чертовски угрожающе:

— С огнем играешь, сладкая…

Я улыбнулась во все зубы, глядя прямо в его глазища, но предательски дрогнув. когда раздался скрип и хруст, и прямо под моей напрягшейся попой стульчик жалобно треснул и скончался, превратившись в два куска дерева и горой щепок на полу.

И все таки даже сейчас его ладонь поддерживала меня за ягодицы осторожно и мягко, не пытаясь впиться или сжать, касаясь теперь почти кожа к коже, если не считать ткани моих тонких домашних штанов, через которую его жар и сила ощущались весьма остро и обжигающе.

— Все еще хочешь поиграть? — выгнул бровь Нефрит, кусаясь своим откровенно соблазнительным взглядом, когда, не обращая внимания на сломанный стул, прошагал до кровати, успев еще закрыть ногой дверь с хлопком, отчего я снова вздрогнула, понимая, что моя улыбка приклеилась к губам, но вот внутри явно стало не по себе. вытянувшись по стойке смирно, оказавшись на кровати на спине….и глядя во все глаза на Нефрита, который навис сверху, обволакивая своим жаром и ароматом, но держа себя на руках и не касаясь меня ни единым участком своего огромного тела, даже если взглядом уже совершил все что только хотел — откровенно, горячо и опаляюще несдержанно.

Поиграть мне хотелось определенно!

Но и жить хотелось тоже!

Поэтому моя улыбка стала умоляющей и примирительной, а Нефрит фыркнул и усмехнулся, словно говоря этим: «Я так и думал!»

К счастью, в обиде он не был, когда закрыл глаза своими пушистыми ресницами, чуть помотав головой. словно пытаясь избавиться от наваждения, и выдохнул тяжело и протяжно…интересно, это манипуляции ему помогали в борьбе с собственным желанием?

Может мне стоило сделать так же?

Что не помогали я поняла уже спустя пару секунд, когда мой большой и чертовски прекрасный Бер перевалился на бок, отчего кровать прогнулась и я подпрыгнула на матрасе, тут же оказавшись прижатой в его торсу собственной спиной и ощущая ягодицами то, что придется Нефриту побегать вокруг дома, и это как минимум!

И побегать как бы не до самого утра!

Ибо то, что упиралось в мои ягодицы было монументальным, горячим и весьма устрашающим!

-..там еще дрова не все нарублены! — кашлянула я смущенно, но вместе с тем весело, не в силах скрыть собственного восторга оттого, что это все было на меня и теперь уже официально МОЕ, слыша за спиной приглушенный хриплый смех, отчего прядки волос на шее разметались от его горячего ароматного дыхания и смешка:

— Все топоры сломаны.

— … сказала бы я тебе, чем бы можешь рубить вместо топора!.. — пробормотала я себе под нос, в ту секунду почему-то подзабыв, что Беры не только очень сильны, быстры и чертовски мать их сексуальны, но и слышат так, что локаторам НАСА и не снилось, когда Нефрит рассмеялся, вдруг с силой сжимая меня в своих руках, отчего пришлось слегка прогнуться и еще сильнее впечататься попой в его стояк, пока я быстро пролепетала, — Я кулаки имела в виду, а не то, что ты подумал!

Нефрит успокоился не сразу, еще погоготав и явно привлекая излишнее внимание к нам и спальне, но, к счастью, никто не ввалился проверить все ли в порядке и даже не заглянул в замочную скважину!

За этим я смотрела лично, так как лежала как раз лицом к ней, с улыбкой подумав, что если я пискну даже в момент смеха Нефрита, то эта самая скважинка вылетит вслед за дверью, когда сюда вломиться Отец, сметая всех на своем пути, включая стены и двери.

— Отец присмотрит за вами, — словно прочитав мои мысли, приглушенно проговорил Нефрит, успокоившись и зашевелившись за мой спиной, чтобы занять максимально удобное положение в его нынешнем состоянии, и обнимая меня своей огромной горячей рукой так умилительно осторожно и легко, словно держал ее на весу, чтобы не придавить меня к матрасу своим весом.

— Мимо него и мышь не проскочит незамеченной, — улыбнулась я в ответ на самом деле всей своей душой благодарная Отцу за то, как он защищал нас с девочками… даже от собственных мужей.

— Какая уж там мышь! Сейчас проще пробраться в женский монастырь на краю мира, чем попытаться просто войти и пожелать спокойной ночи собственной жене!

Усмешка Бера получилась явно кривой и дерганой, судя по звуку его голоса, но не на это я обратила внимание, вдруг покраснев и едва не замурлыкав от неги и полнейшей безоблачной радости, словно я лежала сейчас в самом Раю где-то на розовой радуге, прошептав дрогнувшим от переполняющих эмоций голосом:

— До сих пор не могу поверить в это…что я твоя жена! — ладонь Нефрита скользнула по моей руке, раскрывая мою ладонь кончиками пальцев. чтобы переплестись с моими маленькими и тонкими по сравнению с его, — И теперь я не злюсь, что ты уехал. Я понимаю, что все могло бы пойти не так, как нужно, останься мы в городе.

Бер за моей спиной тихо усмехнулся, вдруг чуть касаясь горячими настойчивыми губами моей шеи, но не стараясь поменять положение наших тел, лишь выдохнул так трепетно и низко едва касаясь моей кожи, отчего волна сладости и мурашек прошла от самых кончиков пальцев на ногах, до кончиков небрежно лежащих на подушке волос:

— Ты перестала злиться на меня в тот момент, как только увидела там, в лесу, Кудряшка, — промурлыкал Нефрит, чуть сжимая наши переплетенные пальцы, но тут же ослабив хватку, когда немного помолчал и выдохнул как мне показалось тяжело и протяжно, — Я бы рассказал тебе о том, кто я в любом случае, и это никак не зависело от того, оставались ли бы мы в городе или уехали в лес. Я выбрал тебя, и вопрос о том, что ты станешь моей женой был решен уже в тот момент, когда я увидел тебя на пороге нашей фирмы…я просто хотел дать тебе возможность понять, хочешь ли этого ты сама. Сможешь ли находиться рядом с тем, кто немного отличается от обычного человека и не только своими габаритами.

Я бы хотела хихикнуть и подергать бровями, показывая тем самым, что его габариты оооочень разительно отличаются от обычных человеческих, но почему-то не посмела и пикнуть, на уровне своих робких инстинктов ощущая, что в сповах Нефрита нет и доли лукавства или той веселой заигрывающей нотки, которая была еще недавно.

Было очевидным, что речь пойдет о чем-то серьезном и явно не спишком радостном, когда я притихла, почему-то принявшись гладить своими пальцами ладонь Нефрита, словно заранее пытаясь его успокоить и поддержать, даже если не подозревала о чем именно пойдет речь и как это относится ко мне.

Я не стала говорить даже о том, что я бы согласилась стать его женой в тот момент, когда я увидела его в зеленом кабинете нашего офиса, как бы глупо и наивно это не прозвучало, но не смогла, смущенно притихнув, и продолжая массировать его горячую ладонь, замечая, как подрагивают длинные сильные пальцы от моих прикосновений.

— Рано или поздно. но я бы показал тебе свою семью и увел бы в свой дом. Не тот. что в городе. В мой настоящий дом. В лесу. И для меня было самым важным, чтобы мой дом был безопасным для тебя…

Большое, дышащее жаром и огромной силой тело моего мужа за спиной напряглось и настыло, отчего я притихла и сжала его большую ладонь своими маленькими пальцами. чуть дернув плечом и пытаясь, чтобы мой голос звучал легко, но вместе с тем мягко:

— Кого можно бояться в лесу, если рядом есть ты?

— Мне подобных.

Так. Минуточку.

Мысли в голове бегали от виска к виску, пытаясь выстроиться в стройный, а главное понятный ряд.

— Но ведь ваши разногласия с Кадьяками закончились? — неуверенно пробормотала я, пытаясь вспомнить досконально все то, о чем мне рассказывали девочки и тетушка Зои. — Мы победили. Север теперь у власти и вы дружите с Полярными. чего не было со времен Второй Мировой войны…

— Мы тоже думали, что все хорошо, — Нефрит зашевелился за моей спиной, устало потерев переносицу и чуть улыбнувшись. когда я зашевелилась вслед за ним, чтобы повернуться на другой бок и лечь лицом к лицу, осторожно обвив рукой его стройный напряженный торс, стараясь случайно не придвинуться так близко, чтобы не задеть стратегически возбужденных частей тела и не сделать еще хуже.

Вот только он сделал это сам, почти подмяв меня под свой горячий бок и положив обжигающе горячую ладонь на мое бедро. Плавно и томно провел ею вниз до колени, чтобы положить ее на свою ногу. глядя при этом так проникновенно и пронзительно, сразу же заметив, как я поморщилась от кусающей и тянущей в бедрах боли, поморщившись вслед за мной и прошептав:

— …скоро пройдет. Главное не тревожить и дать ране зажить.

Звучало так, словно Нефрит уговаривал сам себя, осторожно гладя меня по ноге и явно боясь причинить лишнюю боль, отчего я улыбнулась, стараясь придвинуться к нему поближе раз уж он сам позволил и. обхватывая его красивое горячее тело теперь двумя руками, прижилась даже бедрами, где теперь разливалось его тепло, что успокаивало боль, словно убаюкивая ее.

— У нас есть пять дней, да? — прошептала я, утыкаясь кончиком носа в его грудь и блаженно прикрывая ресницы, помня при этом отчетливо слова Отца о том, что потом нужно будет куда-то выдвигаться. Именно поэтому так и торопились с нашей брачной ночью и, конечно же, меткой.

— Уже четыре, — так же тихо ответил Нефрит, не пытаясь отодвинуться и поглаживая мою ногу, но не делая больше никаких движений, даже если его возбуждение не стало меньше.

— Это как-то связано с тем, что ты рассказывал до этого?..

— Напрямую, — кивнул он, помолчав и лишь продолжая гладить меня по ноге вверх и вниз, согревая своим жаром, словно не решаясь продолжить сразу или думая, как преподнести новости помягче.

— Вы думали, что все хорошо. но оказалось, что это не так?… — подтолкнула я Нефрита продолжать, немного разомлев от его нежных прикосновений и этого обволакивающего жара, от которого становилось так уютно, хорошо и почти не больно.

— Не так. Пару недель назад на границе земель Кадьяков и Полярных наши парни нашли изувеченное тело одного из тех советников Короля, кто выступил за Севера и поддержал его.

Нефрит замолчал, когда я задержала дыхание, закрыв глаза, и стараясь не представлять себе, что значит «изувеченное тело», но, как обычно бывает в подобных ситуациях, картинка встала так ярко и красочно, что в какую-то секунду меня просто затошнило.

Вот он — закон подлости в действии!

Я бы уже даже не удивилась, если бы это все мне немного позже приснилось во сне, во всех красочно-кровавых подробностях, так, что захотелось скривиться и срочно попроситься в туалет, чтобы не стало плохо прямо под боком у Нефрита, если бы не его руки, которые обвили сильнее, прижимая к горячей благоухающей родным ароматом груди, когда он приглушенно продолжил, явно пытаясь перевести ход моих мыслей на другое:

— Все это нужно было проверить, чтобы не поднимать панику заранее. Все таки большинство противников нового уклада и правления Севера погибли в землях Полярных, а кто остался в живых и вернулся, больше не посмели возникать. Мы считали, что в наших землях наконец наступил покой, поэтому Север ненадолго вернулся в снега, а я в город, чтобы продолжить свою работу. Но недавно ситуация прояснилась. И не в нашу пользу.

Нефрит снова тяжело помассировал переносицу, на секунду опуская тяжелые пушистые ресницы, словно собираясь с мыслями и чуть дернув своим мощным плечом:

— Я бы не оставил тебя в городе именно сейчас, если бы знал, что нужно просто подавить бунт и Север справился бы с этим сам. Но все немного сложнее, чем мы думали… Северу бросили вызов на его трон и мирный уклад жизни всего рода Кадьяков. Оставить это безнаказанным мы не можем.

Я быстро поморгала, пытаясь сохранять спокойствие и логику, когда сердце предательски дрогнуло от паники и одной только мысли о том, что моему новоиспеченному мужу и смыслу жизни может грозить опасность, хрипло выдохнув:

— …ты ведь не хочешь сказать, что будет новая война, да?

— Мы еще сами не знаем, что именно будет, — его большая горячая ладонь мягко и осторожно сжала мою ногу чуть выше колена, подтягивая к себе еще ближе, чтобы Нефрит смог обнять двумя руками, прижимая к себе осторожно, но так горячо, — Сначала нужно понять и выяснить, кто идет против нас.

Мы так и лежали, тесно прижавшись друг к другу и обнимая двумя руками, словно оба боялись. что в эту секунду нас смогут разлучить, насильно отбирая друг от друга, и было в этом моменте столько истинного блаженства и непередаваемой душевной неги, что мне хотелось, чтобы время остановилось хотя бы на пару часов, дав нам возможность просто вот так полежать вместе, не говоря ничего, лишь слушая стук сердец и ровное дыхание.

Это было так же невероятно приятно, каки любовь физическая, но связывала наши души еще сильнее ощущением полного единства, сердечного тепла и любви, которая была в каждом вздохе и выдохе.

— …прости, что сделал тебе больно, — прошептал Нефрит спустя какое то время, не пытаясь пошевелиться и лишь легко и мягко касаясь горячими нежными губами моего лба, на что я блаженно улыбнулась, чувствуя, как тело расслабляется и веки становятся тяжелыми от умиротворения и ощущения совершенной и абсолютной защищенности.

— Больно было бы при любом раскладе, — лишь пожала я плечами, понимая, что начинаю погружаться в сон такой долгожданный и сладкий, как никогда за последнее время, — Ты держался просто отлично!

Нефрит ничего на это не ответил, вдруг принявшись поглаживать меня по спине своей большой горячей ладонью, обволакивая своим теплом и ароматом, отчего я постепенно проваливалась в сон все сильнее и сильнее, где-то на задворках сознания слыша за дверью спальни приглушенные голоса Севера и Мии, которую очевидно так же как и меня недавно, ее муж уносил в соседнюю спальню, а затем и Отца, насмешливый и смешливый, но все таки не такой громогласный как обычно и явно из кухни:

— Ну-ка стоять! Это куда мы такие нарядные собрались посреди ночи? Ты глянь-ка!

Еще и ботинки даже нацепил!

Даже сквозь дремоту я не смогла сдержать сонной улыбки. услышав в ответ приглушенный голос Свирепого:

— А в каком виде я должен идти в город, пап?…

— Трусы бы нацепил и ладно! А вообще то мог бы и утра дождаться, к чему такая спешка? Не терпится увидеть своего врача, а?

— Она сегодня в ночную смену, попрошу, чтобы утром приехала к нам и осмотрела девочек…заодно попытаюсь успокоить обстановку в связи с тем, что Карат сбежал с больницы…

— Это дело Мрака! Пусть он сам возиться со своим городом и своими врачами!

Понять не могу, как Свирепому удавалось оставаться всегда таким невероятно спокойным, милым и уравновешенным рядом с Отцом, и отвечать ему так же спокойно и совершенно безучастно, словно он не слышал в голосе Ледяного явные скрытые намеки и лукавство.

Кажется, последние слова Свирепый пропустил мимо ушей, вернее не стал на них ничего отвечать. когда входная дверь приглушенно щелкнула, давая понять, что красавчик и милашка удалился, пока Отец не решил сказать что-нибудь еще, а где-то очень близко раздался тихий и глубокий голос Севера, такой красивый и убаюкивающий, что я не дрогнула даже кончиками ресниц, продолжая равномерно и мягко падать в свой обволакивающий сон:

— Брат, я подожду тебя на тренировочной площадке в лесу.

— Мия уснула? — прошептал Нефрит отчего его ароматное горячее дыхание коснулось меня, лаская.

— Да, все в порядке.

— Хорошо, я скоро буду.

-.. тренироваться пойдете? — прошептала я сипло, чуть улыбаясь и даже не пытаясь открыть разомлевших тяжелых ресниц, чувствуя, как Нефрит осторожно зашевелился, укутывая меня в одеяло, но не спеша уходить вслед за братом, слыша его шепот:

— На охоту сходим и вернемся к утру.

Я не знаю почему в голове всплыли слова Карата о том, что секс, войну и кровь Кадьяки воспринимают одинокого остро, в тот момент почему то решив про себя, что таким образом наши горячие Берсерки пытаются уравновесить то, что им было нужно в этот момент…что было так желанно, но не выполнимо в силу некоторых причин, когда я была не в состоянии дать желаемое Нефриту, пока не смогу нормально ходить….как и Мия своему Северу, пока была беременна.

С этой мыслью я погрузилась в глубокий, сладкий сон. так и не поняв, когда именно ушел Нефрит, убаюканная теплом и его родным ароматом, который кружил в моей спальне, даря покой и чувство полного умиротворения.

Утро встретило меня ярким радостным солнцем, отличным настроением….и жуткой болью, которая за ночь словно стала еще сильнее, чем была ночью.

С глухим стоном и сжимая ноги как можно плотнее, словно это могло мне как то помочь в данной ситуации, я попыталась перевернуться на другой бок, с трудом представляя, КАК смогу в таком состоянии самостоятельно одеться, вздрогнув всем телом, когда неожиданно горячие ладони легли на мои бока, легко приподнимая над кроватью.

Не было паники или страха, я широко улыбнулась. утопая в жаре любимого тела и аромате своего мужчины, позволяя делать все, что угодно, когда Нефрит положил меня прямо на себя. Полуобнаженного, горячего, большого, задрав кофту моей пижамы так, что мы теперь лежали живот к животу, припав друг к другу. и крепко обнимаясь.

Ощущая его большие ладони на своей спине, которые гладили меня осторожно и нежно, я была счастливой, как никогда в своей жизни, слыша его глубокий приглушенный голос:

— …Мия говорила, что утром будет еще хуже.

— У нее было так же? — прошептала я, блаженно растягиваясь на своем большом медвежьем муже, ощущая, как от жара его тела моя боль испуганно прячется где-то в недрах бедер, боясь пошевелиться, пока он рядом…а еще то, что ночь охоты ему помогла не особо и Нефрит был по-прежнему возбужден, но, тем не менее, максимально сдержан и аккуратен в каждом своем прикосновении.

— Да. Янтарь пару дней носил ее на руках, чтобы рана зажила быстрее и сестра не двигалась лишний раз без надобности, — он замолчал, тихо рассмеявшись, когда я зашевелилась, пытаясь поднять свою кофту еще выше, чтобы касаться его тела как можно больше кожа к коже, — Девочки переживают за тебя, а тетушка Зои уже приготовила чай, чтобы боль стала меньше…

Нефрит замолчал, когда я довошкалась до того, что задрала свою кофту по самую шею, укладываясь теперь на него обнаженной грудью. отчего Бер напряженно застыл.

Кашлянул.

Поерзал спиной по прогнувшемуся матрацу и кажется забыл, про что хотел сказать еще, пару раз открыв и закрыв рот. но так и не выдавив ни единого звука.

— Как прошла ваша ночная охота?… — улыбнулась я примило, осторожно опираясь подбородком о его горячую грудь и заглядывая в неоновые глаза, где зрачок уже принялся играть в игры, которые теперь стали для меня такими любимыми и жепанными.

Только не подумайте, что мне хотелось помучить моего Нефрита!

Просто теперь, когда я знала про него всё и даже больше, я знала и то, что не только Нефрит не лгет, го и его глаза…и возбужденное тело, которое буквально окаменело подо мной, дрогнув, когда он хрипло кашлянул, выдавив:

— …До сих пор охото!

Не удержавшись, я тихо рассмеялась, уткнувшись в его грудь и ощущая своей щекой, как колотится сердце этого большого мужчины, который теперь был моим. И только моим! Это окрыляло, а еще вдохновляло на подвиги, отчего я бессовестно поерзала на нем снова, словно пытаясь устроиться поудобнее, не просто слыша его рычание, а чувствуя его всем своим телом мелкой вибрацией, и понимая, что снова начинаю играть с огнем.

И огонь закипал прямо на глазах, когда длинные сильные пальцы, до этой минуты прикасающиеся ко мне нежно и осторожно, сжали мои бедра с явной силой и желанием, потянув меня слегка вверх, а потом так же вниз, отчего я проехала по нему обнаженной грудью, когда Нефрит кашлянул и пробормотал:

— Нужно вставать. Свирепый и его врач уже выехали из города и скоро будут у нас, чтобы осмотреть тебя и Мию…

— Раз нужно, тогда встаем, — улыбнулась я, понимая, что не сразу могу подняться, даже если упиралась руками в матрац, потому что сам Нефрит очевидно подниматься не собирался.

По крайней мере весь, кроме своей самой торчащей части тела.

За которую я постоянно «цеплялась», как только пыталась слезть с него, или хотя просто поправить на себе кофту, чтобы лишний раз не провоцировать.

— Давно вернулись? — попыталась я отвлекать его разговорами, ощущая, что его руки и ладони не слабеют и сжимают меня все с такой же силой и страстью, а дыхание стало рваным и отрывистым.

— За пару часов до рассвета… — прошептал Нефрит сладко и мурлыкающе, пока его руки прошлись по моему позвоночнику и сжали ягодицы, но видя, что я поморщилась и вздрогнула от укусившей боли, убрал ладони. зажмурившись и задержав дыхание, пока не выдохнул обреченно и тяжело, — …поймали много вкусной рыбы. Сегодня приготовим. Мы сами.

— Ты со мной спал?

— Да, Кудряшка.

Мою широкую счастливую улыбку Нефрит не увидел, осторожно поднимаясь, чтобы поднять и меня тоже, помогая собраться и одеться, не смотря на то, что его возбуждение никуда не прошло.

В общем, когда мы вышли из спальни, все уже были в сборе на кухне, и входная дверь осторожно и приглушенно хлопнула, впуская аромат лютого трескучего мороза… и голос милашки Свирепого, который проговорил тихо и даже как будто немного смущенно:

— Проходите. Можете не раздеваться.

— Что значит не раздеваться? — хохотнул Отец как всегда громогласно и весело, сидя за столом в это утро особо веселый и лукавый, прищурив глаза и глядя поверх большой кружки с дымящимся ароматным травяным чаем, — У нас тут все ходят голые, так что входим только по установленному дресс коду!

И мы то уже были привычные к подобным выкрутасам Отца, а вот за врача мне было беспокойно!

В конце-концов, не каждый нормальный человек, который ко всему прочему понятия не имеет про Берсерков и нашу сумасшедшую семью, сможет вынести и не обидиться на юмор того, чьи границы выходили далеко за рамки приличий и дозволенного.

Видимо об этом же подумал и Нефрит, когда кашлянул резко и отрывисто, посмотрев на Отца и чуть дернув бровью, что, впрочем, не произвело совершенно никакого результата, и Ледяной продолжал смотреть только на проем кухни, чуть прищурившись и сверкая лукавыми глазами, когда уже через пару секунд послышался мягкий и как всегда такой невероятно спокойный голос Свирепого:

— Прошу сюда.

Образованности, сдержанности и милости этого Бера я поражалась каждую минуту. отчего постоянно хотелось спросить у Лютого: «А он точно от отца?«…или каким образом можно было установить родословную истинного Берсерка, учитывая, что его мамой была белая медведица?

Послышались шаги, и скоро на кухню вошла смелым шагом стройная девушка, в белом халате и тонкой оправе на милом носике.

Красивая, очаровательная девушка, худенькая, стройная, как тростиночка.

Молоденькая и совершенно не похожая на врача на первый взгляд, если бы не ее глаза — пронзительные, цепкие, спокойные и даже наверное немного холодные.

Вот, знаете, бывает, что достаточно всего одного взгляда, чтобы понять, что человек глупый.

Такие обычно смотрят, как те козлы на запертые ворота.

А глядя в глаза этой девушки становилось совершенно очевидным, что она не глупая, не ветреная барышня из большого города, а разумное до мозга костей создание…что совершенно не вязалось с ее очаровательной, хрупкой внешностью.

Она остановилась, осмотрев всех и каждого быстрым цепким взглядом, словно уже с порога решала, кому именно требуется оперативное медицинское вмешательство, проговорив приятным, спокойным голосом без доли удивления даже оттого, что перед ней сидели огромные, сплошь полуобнаженные мужчины:

— Всем доброго утра.

Но вот никто даже пикнуть не успел в ответ, как и я, когда широко улыбнулась, набрав в грудь воздуха для радушного и самого открытого приветствия, услышав низкое и привычно раскатистое:

— ХМММММММММ!

Не удержавшись. я нервно хихикнула, держась за большую горячую руку своего огромного мужа и во все глаза глядя на красивую хрупкую девушку и Свирепого, который возвышался над ней, словно заснеженная скала, где под мягкими пушистыми снежинками скрывался непробиваемый камень, когда в этот раз кашлянули сразу трое из Беров, недовольно сверкнув глазами от Отца.

Вот только, конечно же, все зря, и великий Король Полярных продолжал вальяжно сидеть на стуле, вытянув свои огромные мощные ноги вперед и оценивающе глядя на девушку, которая даже не смутилась, обернувшись на мужчину и глядя в ответ так, словно решала в какое место ему сейчас воткнуть укольчик для пожизненного успокоения.

— Худая. Но ничего, на жирной рыбе откормим! — отставив от себя большую кружку с еще дымящимся чаем, Отец хмыкнул, полыхнув взглядом весело, но лукаво, — Но теперь-то я понимаю, почему мой сын ломанулся среди ночи в больницу!

На всеобщее удивление хрупкая девушка и ресницей не дрогнула, посмотрев на Отца поверх спущенных на кончик носика очков, и проговорив подчеркнуто спокойно и отрешенно, не видя. как Свирепый был готов кинуться на Отца, явно для того, чтобы попытаться закрыть его рот:

— И правильно сделал. Когда дело касается здоровья и жизни людей, то нет понятия неподходящего времени суток.

В этот раз огромные мужчины закашляли почти одновременно снова, но лишь для того, чтобы скрыть свои смешки и веселые взгляды, которыми перекидывались, пихая друг друга локтями.

— Свирепый пояснил мне ситуацию с вашими девушками, — продолжила так же спокойно и даже немного строго девушка, поправляя на себе очки, — Что у вас свои правила и уклад жизни, и вы не можете допустить к своим женам мужчину-гинеколога. Не скажу, что понимаю вас или тем более поддерживаю, но в данной ситуации здоровье девушек превыше всего, и я готова помочь. Но обязана предупредить вам всех, что я — хирург, и гинекология не моя специализация.

— Мы благодарны вам за помощь, — кивнул учтиво Нефрит, чуть сжимая в большой ладони мою руку, — Вы можете пройти в отдельную комнату, где вам с девочками никто не помешает.

Я не очень понимала, о каких устоях шла речь и при чем тут врач-гинеколог-мужчина, но широко улыбнулась стойкой девушке, когда она перевела взгляд на Нефрита, кивнув и обернувшись на Свирепого, который заворожено моргнул, сделав приглашающий жест рукой в сторону выхода из кухни, но бросив через плечо убийственный взгляд на Отца, явно говоря тем самым, чтобы тот промолчал хотя бы сейчас.

— Наверное, сегодня ледник растает, — хихикнула я, когда Нефрит осторожно подхватил меня на руки. прижимая к себе, и увлекая вслед за Свирепым и девушкой-врачом прочь из кухни и посмеивающегося Отца.

Очевидно, причиной его веселья было то, что Свирепый был облачен в милый светлый свитер и светлые брюжи, которые сидели на стройном накаченном теле просто идеально.

А еще то, каким взглядом он смотрел на девушку — мягким, обволакивающим, теплым.

Решили, что первой нужно осмотреть крошку Мию, когда Север осторожно внес ее в комнату, через пару минут выходя всоед за Свирепым.

— А что Свирепый сказал про наш уклад жизни?

— Он сказал правду, — тихо проговорил Нефрит, усаживая меня на свои колени, когда сам сел на корточки, овивая своими руками и утыкаясь кончиком носа в мою шею, словно не мог надышаться, — Никто из нас не допустит ни одного мужчину к своей жене! Иначе дом будет просто усеян трупами мужчин-врачей!

На мою нервную улыбку, Нефрит лишь чуть повел мощным плечом, пытаясь усадить меня удобнее и убирая с глаз темные очки, которые ему пришлось нацепить перед «выходом в люди», чтобы не шокировать своими яркими глазами, как пришлось это сделать Северу и Лютому, что в этот раз обошлись без своих чудовищных линз:

— Не забывай, что в первую очередь мы звери, а уже потом люди.

— Забудешь тут, — улыбнулась я, с блаженным трепетом ощущая его жар, силу и то, с каким трудом Нефрит сдерживает себя от более тесного и близкого контакта, потому что даже в этот момент его тело подо мной было напряжено до предела.

Так сильно, что иногда я чувствовала спиной, прижатой к его мощной груди, как упругие выпуклые мышцы подрагивают и сжимаются…словно ему было больно.

На самом деле, меня начинало пугать то, что страсть и желание Нефрита были слишком огромными и всепоглощающими, а я не смогу утолить их…не потому, что была мелкой или пока не могла ничего сделать в силу того, что Беры называли раной! А потому что мне казалось, что я до конца так и не понимаю природу этих чувств, раз за разом вспоминая слова Карата о том, что секс, кровь и война воспринимаются Кадьяками одинаково.

Я переживала о том, что не смогу утолить его жажду и Нефриту постоянно придется бегать на охоту, чтобы куда-то выплескивать свои нереализованные эмоции…

Намереваясь сегодня же поговорить на эту щекотливую и интимную тему с Мией, я снова старалась отвлечь Нефрита разговорами, прикасаясь к нему предельно осторожно и нежно, чтобы его внутреннее пламя не разгорелось еще сильнее:

— А эта девушка? Она знает кто вы?

— Нет, — глаза Нефрита сверкнули лукаво и весело, когда он добавил очень-очень тихо, словно боясь, что его могут услышать, — Но велика вероятность того, что скоро узнает!

— Не становись похожим на папу, — улыбнулась я, теперь понимая, что мне не показалась эта заинтересованность и особое тепло во взгляде Свирепого, которым он смотрел на отважную девушку-врача, — Мне она нравится.

Нефрит кивнул в ответ, покосившись на запертую дверь все так же весело и хитро, словно знал то, что я не знала.

Впрочем, скорей всего все так и было, учитывая то, что Беры могли чувствовать не только наши эмоции, но и друг друга.

Уже скоро я узнала, что у девушки красивое и просто по настоящему волшебное имя — Василиса.

А еще что она приехала совсем недавно в городок Беров и будет и жить и работать здесь какое-то время. Сколько она сама не сказала, но я была очень счастлива, что у Свирепого была возможность узнать ее получше и познакомиться ближе.

Намноооого ближе!

Думаю, она посчитала меня не очень в себе, пока я улыбалась, словно сумасшедшая, с полным восторгом глядя на нее и понимая, что со Свипой они будут идеальной парой, хотя бы потому, что у девушки тоже были совершенно очаровательные ямочки на щечках, как и у нашего премилого и самого воспитанного из Беров!

К счастью, Василиса была не по годам мудрой и прям до неловкости спокойной девушкой!

Казалось, ее невозможно смутить или удивить совершенно ни чем — ни габаритами наших мужчин, ни чрезмерной открытостью Отца, ни моими глупыми улыбками до ушей, ни даже тем, что некоторые расхаживали дома в темных очках посреди лютой зимы!

Василиса была полностью и без остатка сосредоточена на своем деле, глядя красивыми пристальными глазами так серьезно и строго, что иногда я начинала чувствовать себя неловко, боясь ляпнуть что-то не то, что случайно раскроет тайну наших мужчин.

Жаль, что после тщательного осмотра меня и Мии, Василиса не осталась на завтрак, коротко со всеми попрощавшись и заверив, что в целом с нами все в порядке и нет причин для паники, но в случае необходимости лучше обратиться в больницу либо лично к ней, либо к тем врачам, что будут на дежурстве, и не обращать внимания на их пол.

— Значит, планы не меняются, и через четыре дня выдвигаемся, — выдохнул Отец, когда его младший сын повез Василису обратно в город, а все остальные собрались как всегда на кухне.

Только в этот раз готовили сами Беры, пока мы с девочками сидели с чаем и кофе, подпрыгивая, чтобы помочь и снова оказываясь за столом. куда нас тут же возвращали чьи-нибудь горячие больше и сильные руки.

Понятно, что наши Берсерки с легкостью могли скушать эту большую рыбу свежей и даже еще живой. Наверное, так для них было бы даже привычнее и вкуснее, оттого было втройне приятно и умилительно, что сейчас они заправски чистили ее и разделывали, чтобы приготовить и накормить нас с девочками.

Здесь же был и Карат.

Как всегда вдали от всех остальных и будто совершенно не обращающий внимания на всеобщую ненависть, недовольство и недоверие.

Греховно прекрасный и дьявольски замкнутый. когда невозможно было понять о чем думает этот странный, загадочный мужчина, возвышаясь у окна, скрестив руки на своей мощной груди и глядя куда-то вдаль, чуть щурясь от яркого солнца.

Его все презирали и ненавидели…а мне он искренне нравился!

И не только потому, что именно он нашел способ доставить меня к моему Нефриту. и был отцом моего любимого и ненаглядного мужа!

Просто он не казался мне настоящим злодеем…да, хитрый.

Да, сам себе на уме.

Да, загадочный до дрожи в коленях.

Но при этом мне совершенно не верилось в то, что он способен причинить вред своей семье, даже если все твердили мне о том, что много лет назад именно он послал палачей, чтобы убить единственного сына, который решил пойти против устоев Кадьяков и встал на сторону своего дяди и отца Севера.

Может я была наивной дурочкой, которая пыталась отыскать хорошее в монстре, но мою душу грела и успокаивала одна единственная мысль — Мия была на моей стороне в этом вопросе, и, вспоминая наш разговор ночью, я никак не могла забыть ее слов: «Кадьяки по сути своей самые жестокие и злые среди всех Берсерков. Они скрытные и темные в душе, но, знаешь….если бы Карат хотел убить меня там, на льдине, он бы сделал это, не задумываясь ни на секунду. Он мог бы убить Нефрита своими руками, если бы собирался сделать это на самом деле, не отправляя за ним палачей…»

Эта мысль не давала мне покоя, даже если все вокруг твердили, что он монстр, способный на все, что угодно, просто слишком хитрый. чтобы его можно было просчитать и понять.

Вот и сейчас между ним и Ледяным снова завязался спор, нужно ли брать в эту поездку нас с девочками, учитывая то, что это будет опасно хотя бы по той причине, что я была еще не совсем здорова, а Мие было опасно передвигаться сидя верхом на своем медведе.

— Север и Мия могут поехать на вашем вездеходе и не торопиться, пока мы пойдем вперед и узнаем ситуацию. — лениво и спокойно говорил Карат, не обращая внимания на Отца, от которого просто сыпались молнии от ярости и возмущения.

Правильнее будет сказать, что спорил исключительно Отец, ибо Карат в спор не вступал, лишь иногда вставлял какие-то реплики в его вопли и рычание — холодно, логично и выверено, что впору было задуматься такие ли Полярные ледяные натуры, а Кадяки — огненные!

— Я против, вшивую мать вашу!!!

— Это решать не тебе, друг мой. Когда будет жена у тебя, ты будешь вправе решать за себя.

Я покосилась осторожно на Севера и Нефрита, которые были у плиты, хмуро глядя на спорящих отцов, но пока не произнося ни единого слова, отчего становилось не понятным останемся ли мы с девочками дома или все таки отправимся на земли Кадьяков.

Лично я была полностью на стороне Карата!

Но вот пикнуть хоть что-то себе не позволяла, напряженно ожидая решения наших больших мужей, которые не торопились высказывать свое мнение, поглядывая на нас напряженно и сосредоточенно, словно пытаясь понять, выдержим ли мы поездку.

— …И без того понятно, что нас ждут. И не с распростертыми объятьями, — наконец хмуро рыкнул Нефрит в образовавшейся паузе между воплями Ледяного и жестоким спокойным голосом Карата.

— Ничего мы не знаем. кроме того, что нам подкинули вашего советника в расчлененном виде! — буркнул Отец, скрестив руки на груди и недовольно покосившись на Нефрита, который посмел подать голос, даже если в этот момент отцы молчали и каждый думал явно о своем.

— Знаем, знаем, — от того, как выдохнул мой медвежьей муж и как на него одновременно перевели взгляд сразу все Беры, что были на кухне, мне стало не по себе и захотелось скорее юркнуть к нему, буквально закрывая грудью.

Что случилось в одну секунду и почему теперь все подозрительно щурились и рассматривали Нефрита так, словно он был тем самым ларцом Пандоры, в котором была тайна?

Лишь Карат усмехнулся кончиком губ, не поворачивая головы от окна и даже не глядя ни на кого, приглушенно проговорил в напряженной тишине:

— Пару дней назад я находил следы неподалеку от дома. Они не принадлежат кому-то из ваших, или Полярным…спишком маленькие.

Мужчина замолчал, явно что-то недоговаривая и бросив хитрый, но не злой взгляд на своего красивого сына, на что Нефрит тяжело выдохнул. прикрывая глаза под пристальными, удивленными и тяжелыми взглядами своих братьев, что вмиг напряженно застыли, притихнув, и словно ожидая нападения из-за ближайшего угла!

— Браааааат? — приглушенно протянул Север, отложив от себя подальше большой разделочный нож и чуть выгибая черную бровь, но единственный глядя на Нефрита спокойно и явно доверяя на все триста процентов, на что мой Бер чуть улыбнулся уголками губ, махнув всем сразу куда-то в сторону выхода из кухни:

— Ладно, пошлите! Пришло время раскрывать карты…

— Ну-ка нацепили пуховики, шапки и валенки!!! — рявкнул Отец, когда мы с девочками тоже поторопились в коридор за нашими медведями, посмеиваясь и поспешно надевая все то, что велели, прежде чем быть подхваченными нашими большими, горячими мужчинами, рядом с которыми никакой даже самый страшный мороз был не страшен.

Честно говоря, я даже не знала чего именно нам всем ожидать, когда вся дружная и разношерстая семья Беров вывалилась на улицу. видя по напряженным и сосредоточенным лицам огромных мужчин, что они теряются в догадках подобно мне самой.

Не боясь ничего в крепких руках полуобнаженного Нефрита, который, как и все его братья был босиком и в одних лишь тонких спортивных брюках, я заглядывала в его неоновые глаза, что щурились от лучей яркого полярного солнца, пытаясь понять, что он задумал и что скрывал ото всех, включая и меня, когда он громко свистнул, неожиданно крикнув:

— Выходи! Будем знакомиться!

Не знаю почему я покосилась на порог, где хитро ухмылялся Карат, держась как всегда на расстоянии ото всех и подпирая могучим плечом дверной косяк, пока все остальные Беры напряженно и слегка растерянно озирались по сторонам, не в силах понять кого же им ждать, а главное откуда, начиная хмуриться и даже порыкивать, словно были в большом медвежьем смятении от всего происходящего.

Прошла пара напряженных молчаливых минут, когда наконец все головы Берсерков включая и голову Нефрита, повернулась в сторону лесу, но даже тогда я не сразу смогла рассмотреть темную фигуру, шагающую к нам осторожно и медленно, словно кто-то не мог решить, стоит ли показывать себя.

Было странное ощущение, что все Беры разом принюхивались, судя по тому, как трепетали их чувствительные ноздри, но вот что именно они чуяли понять было очень сложно. когда на каждом красивом, суровом лице появлялось недоумение и даже шок, чего я искренне не понимала, когда своим простым человеческим зрением смогла рассмотреть молодого парня, который осторожно вышел к нам, все равно держась на небольшом расстоянии, словно был готов сигануть обратно в лес и раствориться в снеге, став невидимым для всех.

— Знакомьтесь, — улыбнулся загадочно Нефрит, удерживая меня всего одной рукой, как маленького ребенка, кивая на смущенного паренька с невероятными зелеными глазами, — Это Волчонок.

— Вульф я! — буркнул обиженно парень, окинув всех застывших огромных мужчин быстро и смущенно, но стойко оставляясь на своем месте, даже когда Отец сделал несколько порывистых шагов к нему, рассматривая как всегда прямо, навязчиво и совершенно без стеснения, умудрившись обойти его даже по кругу. Пару раз. Пока не пророкотал, изумленно оборачиваясь на Нефрита:

— Я его не чувствую! И у мелкого с кровью намутил уже?

— Нет, пап. Он таким родился.

Я смутно понимала, о чем в эту секунду шла речь и как они на нюх могли определить состав крови, но чувствовала, что начинаю улыбаться, рассматривая прихорошенького парня, который очевидно тоже был одним из подрастающих Беров, только меньше присутствующих здесь мужчин, но той же горячей медвежьей крови, судя по тому, что стоял перед нами так же босиком и в белых шортах, осторожно приглядываясь ко всем настороженными необычными глазами.

Парень на самом деле походил на волка своим взглядом, и дело было не в цвете глаз или маленькой точке черного зрачка, а в том, как он смотрел — осторожно, но цепко, словно подмечая все незначительные детали.

На вид я бы сказала, что парень был скорее похож на род Кадьяков — такие же правильные черты лица, пронзительный взгляд, светлые глаза и шикарные ресницы, вот только его волосы не были черными, как у всех представителей этого рода, что мне довелось увидеть на сегодняшний день, а скорее русыми.

Так кто же он?

Гризли?

Бурый?

И почему сейчас все Беры стали принюхиваться еще сильнее, теряясь прямо на глазах?