Нефрит

Глава 16

— Говоришь, кто сильнее, тот и прав? — голос Карата звучал спокойно и собрано, даже если я отчетливо видела, как напряжено его большое стройное тело, когда мужчина. едва касаясь своею рукой, подтолкнул Звезду за себя, обратно к той линии, где была наша семья за спинами двух Отцов.

В какой-то момент я даже решила, что девушка не повинуется его жесту так легко, но Звезда отступила назад скованно и смущенно, сделав несколько порывистых шагов, чтобы поравняться с Малахитом и Вульфом, загораживая нас собой, и не смея поднимать своих смущенных глаз, которые прятала за черными пушистыми ресницами.

Не знаю, как Ледяной удержался от колкости в ответ на слова Карата и тихое поведение своей смелой и отчаянной дочери, в этот раз сосредоточившись только на одном Аметисте, который на вопрос Карата лишь пожал плечами, словно опять это ничего особенного не значило:

— Прости, Карат, но ты не оставил нам иного выбора.

И, наверное, лишь один Карат знал наверняка все то, что умело скрывал Аметист за своим спокойствием и безразличностью, когда вдруг сделал пару шагов вперед, положив свои ладони на плечи мужчины, чтобы заглянуть в необычные сиреневые глаза под черными бровями, которые в эту секунду нахмурились и сошлись на переносице от приглушенного голоса Карата:

— …8 самые страшные годы нашей жизни ты был моей семьей и верил мне, Амит.

Поверь и сейчас. Наша война еще не закончена….

У меня мурашки бегали по всему телу, словно сумасшедшие, когда я смотрела распахнутыми глазами на двух огромных черноволосых мужчин, красивее которых могли быть только что мой Нефрит и наш Север, когда они просто смотрели в глаза друг друга проникновенно, тяжело и мрачно, словно их общее тяжелое прошлое окутывало черными крыльями, затмевая реальный мир и погружая в ту пучину боли и ужаса, через которые им всем пришлось пройти. навсегда меняя жизни.

Притихли все, зачарованно и удивленно глядя на тех, кто оставался старыми друзьями, не смотря на то, что между ними пролегла борозда недопонимания и раздора, окрашенная кровью их рода и всполохами лютой ненависти.

Казалось, что сам лес перестал дышать, когда в дрожащем воздухе не дрогнул ни единый звук, словно даже сам ветер притих, прислушиваясь в словами Беров и наблюдая с высоты своими прозрачными глазами, как Карат легко сжал плечи Аметиста, выдохнув тяжело, но не сдерживая своих эмоций:

— Ты злишься на меня из-за людей. Из-за того, что не убил девушек, которые стали частью семьи наших воинов и детей. Но вспомни, что и среди людей есть плохие и хорошие. Вспомни, как в годы войны мы ловили тех, кто за деньги и пустые обещания предавал свой народ, чтобы отдать их в руки селян. Вспомни и тех, кто без сожаления и страха кидался на танки с одними вилами, не жалея собственной жизни….ведь мы скорбели и хоронили их, как своих братьев, почитая их смелость и бесстрашие. В новом мире ничего не изменилось: есть те, кого можно уважать, и кого хочется убить. Они. — Карат кивнул на нас с девочками, не отводя своих пронзительных глаз от напряженного Амита, во взгляде которого поднималась буря, отчего сиреневые глаза снова становились практически фиолетовыми, — достойны уважения. И жизни.

Не знаю почему но от каждого слова, сказанного вторым папой, мое сердце колотилось, словно сумасшедшее, пока я огромными глазами наблюдала за мужчинами, не в силах отвести от них своего взгляда и испытывая противоречивые чувства полного восторга и абсолютной паники!

С одной стороны никто не ожидал подобных слов от всегда сдержанного, замкнутого и насмешливого Карата, который в этот самый момент раскрывался совершенно с другой стороны, будто снимая свою маску и обнажая душу.

А с другой стороны я понимала очень отчетливо, что только от действий и поступков Аметиста сейчас зависит наша дальнейшая судьба и жизнь в целом.

— Как плавно перешел ты от Севера к прошлой войне, — прищурились глаза Амита недоверчиво, и взгляд стал тяжелым и непроницаемым, хотя он по-прежнему стоял рядом с Каратом, не пытаясь сбросить со своих плеч его широких ладоней, но явно подозревая своего давнего друга в некоторой лукавости, — Мы собрались здесь не ради наших общих воспоминаний, а чтобы донести до Севера и всей вашей дружной компании, что наш народ нуждается в истинном короле. Хочет он того или нет.

Сначала я подумала, что мне показалось…

Показалось, что глаза Аметиста остановились на Нефрите!

Но ошибки быть не могло, когда мой муж весь застыл и выпрямился, сведя свои темные брови, и пытаясь понять суть сказанного вкупе с этим странным взглядом.

А когда они переглянулись с Севером напряженно и шокировано. стало понятно, что снова мы не знали чего-то очень важного.

— Наша сила в единстве, друг мой, — проговорил Карат, но при всем спокойствии его речи невозможно было скрыть сквозившего напряжения и попыток увести разговор в другое русло, что в данной ситуации еще больше и красноречивей говорило и том, что новая тайна вот-вот должна была всплыть наружу.

Кажется, это и был тот самый козырь ясноглазого Аметиста, который усмехнулся спокойно, но высокомерно, чуть дернув бровью, словно говоря Карату, что его попытки заболтать вышли боком.

Впрочем и у Карата был такой вид, что не всё так просто и победа Амита не будет легкой.

Воистину коварство и хитрость Кадьяков не знала границ!

Мало того. что они были одними из самых сильных среди всех Берсерков, и природа щедро наградила их незаурядной внешностью, так еще и эти игры разума, когда каждый Кадьяк пытался перехитрить себе подобного!

— Война сплотила наши роды и сделала нас сильными, — вдруг дрогнул кончик красивых и лукавых губ Карата, — И если это случилось раз, то случится и снова, мой старый добрый друг.

Я не сразу поняла, почему эти слова были сказаны Каратом так ласково. но вместе с тем так хитро, что в какой-то момент он напоминал огромную черную ластящуюся лису, которая терлась с хитрыми глазами…чтобы в последний момент укусить, откусив руку, которая тянулась, чтобы погладить!

Зато остальные что-то определенно поняли или почувствовали, судя по тому, как встрепенулась до этого тихая и смущенная Звезда, поднимая свои длинные черные ресницы так порывисто, что я вздрогнула, лишь теперь понимая и видя, что Кадьяки принялись фыркать и скалиться, глядя своими жуткими светлыми глазами куда-то вглубь леса, где не было ничего кроме вечно зеленых хвойных и сугробов снега.

— Только не говори мне, жук ты хитрожопый, что ты затеял всё это ради объединения родов! — рыкнул Отец, делая шаг к Карату и Аметисту, чьи глаза менялись с каждой секундой, становясь всё более темными и кусающими, отчего я ждала, когда он кинется вперед и раскидает всех нас, а в первую очередь Карата. который продолжал спокойно стоять рядом, и держать его за широченные мускулистые плечи.

Карат не ответил, не хмыкнул. и в принципе никак не отреагировал на слова Ледяного, вот только мир вокруг вдруг неожиданно снова стал двигаться, когда Кадьяки рычали и обращались в медведей. отчего земля под ногами снова содрогалась и стонала, а я испуганно сжала горячую ладонь Малахита, не в силах понять, что же происходит, пока из леса не стали появляться еще медведи.

На первый взгляд такие же, как Кадьяки.

Темные, большие…вот только они шли в облике людей, хоть и напряженные, но не агрессивные, во главе с красивым мужчиной, который, судя по габаритам, был чистокровным, подобно Северу. Нефриту, Лютому и всем нашим Берам с королевской кровью.

А еще этот мужчина был словно белая ворона среди всех, потому что он единственный кто был одет практически полностью — клетчатая рубашка с закатанными до локтей рукавами, потертые джинсы и даже ботинки огромного размера!

Он выглядел скорее как великанистый фермер с добрыми, мудрыми глазами, который зашел в земли Кадьяков по ошибке, чем нежели истинный Берсерк.

— Я тебе сейчас оформлю троежопие одним взмахом топора! — крякнул Ледяной хоть и яростно, но все-таки явно с долей веселья, окинув Карата уничтожающим взглядом, и широко улыбаясь тому самому «фермеру», который спокойно вышагивал впереди всей процессии, глядя своими красивыми добрыми глазами, цвета стали, — Мог бы просто открытку послать нам всем, мол, спать не могу так скачаю! Весь исхудал, изрыдался и всё такое!

Пока Кадьяки рычали и фыркали, начиная даже как-то раскачиваться из стороны в сторону. словно сами себя пытались убаюкать и успокоить этими простыми незамысловатыми движениями, а наши Беры столпились по кругу вокруг нас с девочками, я крутила головой, пытаясь ничего не упустить и понять хоть что-нибудь в происходящем, обделенная способностью Беров чувствовать эмоции и понимать все гораздо раньше, чем это успевали делать глаза, напряженно застыв, когда сероглазый красивый Бер в полном облачении вдруг направился с улыбкой к нам.

— Дочка, как ты? — обнял он осторожно все еще бледную, но улыбающуюся Мию, которая обвила белыми руками его мощную шею, блаженно прикрывая глаза, на которых дрожали капельки слез облегчения, когда я поняла, что это не враг а самое настоящее спасение для нас всех.

И часть нашей большой разношерстной семьи!

Когда вслед за искренне улыбающейся Златой мужчина подошел ко мне, я первая протянулась к нему, почувствовав, как его сильные и осторожные руки овивают меня, приподнимая над землей, и красивый глубокий голос прошелестел:

— Рад увидеть тебя, дочка!

— Я тоже!

— Ты вовремя, Сумрак! — сргобастал его в свои объятья Янтарь, улыбаясь так широко, что его глаза светились, словно яркое полуденное солнце душистым летом, подмигивая мужчине и отмахиваясь от нахмуренных бровей. когда сероглазый увидел, что Янтарь ранен, — До свадьбы заживет!

— Моей или твоей? — улыбнулся мужчина по-доброму, обнимая всех по очереди и совершенно не обращая внимания на Кадьяков, которые были словно ожившие манекены прямиком из самого Ада!

Кажется, никакие дружеские объятия и искренние улыбки не могли охладить пыла и ненависти этого рода, когда я начинала понимать, по какой причине Север и Нефрит отличаются от своего кровожадного рода…особенно Север, который повернулся к застывшим на какой-то своей невидимой линии мужчинам, что пришли с Сумраком, склонив голову перед ними почтительно и не боясь выразить своей благодарности за то, что они пришли. рискуя собственными жизнями и нарываясь на очередную кровавую войну с Кадьяками.

— Гризли на твоей стороне, сынок, и поддержат тебя, что бы там не было впереди.

Ты достойный воин, тот, кто держит свое слово и не боится трудностей. Ты будешь мудрым правителем, — сжал широкое плечо Севера Сумрак, заглядывая в его синие глаза и чуть подмигивая, задержавшись лишь на секунду, прежде чем повернуться к старшему поколению наших Беров, которых, очевидно, знал очень хорошо.

И снова я не могла отвести глаз от Берсерков, которые плечом к плечу прошли всю войну, позабыв о раздорах своих родов и считая кровь единой. боль единой и судьбу единой, и вот снова встретились спустя столько прожитых лет и бед, пронеся с собой верность прошлому братству. даже если кровь и непонимание пытались встать на их пути.

С восторгом и замирающим сердцем, я во все глаза смотрела на то, как Сумрак подошел к старшим Берам, с улыбкой обнявшись с Ледяным, похлопав по плечу Карата…и неожиданно протянув свою большую сильную ладонь застывшему и не слишком то довольному Аметисту, который такого исхода событий явно никак не мог предположить.

Даже я понимала, в каком сложном положении оказался Берсерк с удивительными сиреневыми глазами, в которых в эту секунду боролись тонны эмоций, иногда пробиваясь яркими фиолетовыми всполохами в его на первый взгляд отрешенных и холодных глазах.

С одной стороны были его верные товарищи, которые показали еще много лет назад свою преданность и наверное не раз спасали друг друга в жестоких боях, вынужденные скрывать свою истинную сущность. Те, кто даже спустя много лет считал его одним из своих, не обращая внимания на кровь и принадлежность другому роду.

А с другой стороны были его воины. Те, кто после пропажи Карата скорей всего негласно возвели Аметиста в ранг своего нового предводителя, вверяя ему свои судьбы и жизни…

И если бы сейчас меня спросили на что бы я поставила свою годовую зарплату, то я бы отдала ее на вариант. что Амит пошлет всех к чертям собачим, и спустя пару секунд начнется самое настоящие месиво, где достанется и величественным огромным Кадьякам, чья сила не знала границ, и Гризли, которые пусть и были меньше в габаритах, но зато их было гораздо больше в численном эквиваленте!

Буквально кожей я ощущала нависшее напряжение в воздухе, когда все застыли и словно даже перестали дышать, глядя только на протянутую ладонь добродушного, но крайне серьезного Сумрака, и необычные глаза Аметиста, в глубине которых сейчас происходила самая настоящая атомная война.

Должно быть никто не верил в лучший исход этого события, когда я почувствовала, как Нефрит, Север и Лютый сомкнули свои ряды, вставая теперь вторым кольцом обороны рядом с Звездой, Малахитом и Вульфом и закрывая собой Янтаря и Тумана, раны которых еще не успели зажить.

Казалось, что время застыло на этом отрезке, повиснув истеричной тонкой нотой, от которой просто звенело в ушах, пока все смотрели лишь на Сумрака и Аметиста, словно выбор Амита смог бы переломить ход событий здесь и сейчас.

— Сколько лет прошло с нашей последней встречи, брат Амит, — улыбнулся Сумрак тепло и поддерживающее и только его серые глаза смотрели без хитринки и лукавости, как у Карата, или тяжелой неизбежности, как у Ледяного, когда он смотрел открыто и так по-доброму, даже не смотря на сложившуюся обстановку вокруг.

Он видел только своих боевых друзей, которым доверял и которых любил всем сердцем, даже если конечно же чувствовал их настрой. Каждого из них.

— Ровно столько, как закончилась война, — тихо выдохнул Аметист, протягивая свою руку в ответ и пожимая ладонь Сумрака, от чего в воздухе словно лопнул шар общего напряжения, и в моих глазах просто на секунду потемнело.

Неужели мы спасены?…

От раскатистого хохота Отца, который сгреб в свои крепкие и даже удушливые объятья сразу всех, кто стоял рядом, не обращая внимания на недовольство Аметиста и ухмылку Карата, на душе полегчало и я поняла, что широко улыбаюсь, вытирая капельки слез с ресниц, под громогласный голос Ледяного:

— В следующий раз, когда захочешь собрать нас всех вместе — необязательно развязывать гражданскую войну, хрен ты глазастый! Можно было просто наловить тонну рыбы, приготовить обед и пригласить всех к себе!

Судя по кривой ухмылке Аметиста и Карата, эти слова Ледяного прозвучали скорее как насмешка, ибо род Кадьяков был далек от понятия гостеприимства и званных обедов…тем более для рода Полярных, которые испокон веков были главными врагами и сдерживающей силой лавины ярости Кадьяков, поскольку только они были равны по своей силе.

— Кажется, мы опоздали? — улыбнулся осторожно Сумрак, глядя на разъяренных окровавленных Кадьяков, которые и сейчас были готовы кинуться в бой…и почему то мне казалось, что после встречи нашего старого поколения, обстановка не разрядилась, а накалилась лишь еще сильнее.

И Аметист и Карат многозначительно промолчали, посмотрев на воинов-Кадьяков почти одновременно, явно лучше остальных понимая их всё возрастающую ярость.

И наверное Кадьяков можно было понять!

Сначала убили Алмаза ради того, чтобы не давать возможности людям проникнуть в род.

Потом они доверились Карату и пошли вместе с ним, чтобы нести свою правду в Беровские массы так сказать, делая это своим сугубо кровавым методом.

После разгрома армии и пропажи Карата, которого все считали погибшим со своими братьями, очевидно, что управление в свои руки взял Аметист, уверенный в том, что Северу откровенно плевать на жизнь своего рода, ибо он предпочел остаться со своей человеческой женой, да еще и на землях рода, который был врагом номер один и благодаря которому и была уничтожена армия Кадьяков, что верила Карату.

Знаете. я бы тоже больше не верила теперь никому, видя, что и Аметист стоял на невидимой линии разграничения своих и чужих, при этом давая себя обнимать тем. кто был на стороне врагов!

Они были такими огромными, прекрасными, мрачными и такими потерянными, что сердце сжималось уже не только от паники быть раздавленными этими медведями, которым досталась вся сила и красота их Праотца, но и от искреннего желания помочь, даже если я не представляла чем именно.

— Не делай этого. Амит… — тихо обратился Карат к своему другу. чьи глаза оставались темными и мрачными, не смотря даже на то, что он стоял в окружении своих боевых друзей. которым мог верить. — …ты видел, к чему приводит ярость нашего рода. Анархия сотрет с лица земли наш род своей огненной кровью, когда каждый будет готов перегрызть глотку ближнему. чтобы только занять власть.

Сначала будут побеждать самые сильные среди рода, потом самые хитрые, в итоге же не останется никого. Наш род поредел в войнах и стал столь малочисленен, что скоро не сможет противостоять никому, какая бы сила не была в нас. Ты должен это понимать, даже если они сейчас ослеплены яростью. Только Север и его холодная голова способен обуздать наш род своей силой и разумностью.

Нет, Аметист был против Севера.

Это слишком ясно читалось в его темном, тяжело взгляде, которым он окинул нашего синеглазого предводителя, давая понять, что власть так просто ему не достанется.

— Разве он сам хочет быть королем? — хмыкнул Аметист холодно и колко. глядя пристально и неприязненно на то. как Север вышел вперед в ним, смело переступая невидимую линию, за которой начиналась земля Кадьяков. чтобы смело и открыто заглянуть в глаза каждому разъяренному и злобному воину своего рода. проговорив своим красивым низким голосом, от которого даже сейчас по телу носились мурашки.

Лютый и Нефрит пошли было за своим братом. чтобы стать защитой и поддержкой. если род Кадьяков решит напасть, но Карат остановил их, заставив остаться рядом с собой и лишь отрицательно покачав головой, словно показывая тем самым, что Север должен справиться с этой ситуацией один.

— Я никогда не грезил троном. Никогда не мечтал носить корону своего отца, — зазвучал чистый и красивый до дрожи голос Севера, пока я видела только лишь его мощную широченную спину, юркнув ближе к бледной. но стойкой Мие, которая поднялась на нетвердые ноги, глядя только на своего красивого мужа и всей душой находясь в эту секунду только рядом с ним, — Я должен был стать правой рукой своего правителя и его охраной, с гордостью и чувством огромного долга ожидая того дня. когда заслужу получить метки на груди. Я не хотел быть королем! Меня этому никто не учил и не готовил!

Жутко было видеть, как стан Кадьяков начинает рычать и бить своими широченными мощными лапами о землю. отчего снег, земля и щепки взмывали в воздух, еще долго оседая вниз, а спины Нефрита и Лютого напрягаются все сильнее и сильнее, когда отчетливо было видно, как тугие выпирающие мышцы перекатываются под кожей. на которой были следы крови и соленого пота от первой битвы.

И пусть сейчас рядом с нами были Гризли, которых было больше и которые пришли сюда вслед за своим королем, чтобы поддержать Севера. мое сердце колотилось отчаянно, испуганно и беспомощно, вырываясь из груди. чтобы быть ближе к своему мужу которого я не хотела отдавать на растерзание кровожадным Кадьякам.

— Когда меня приняли старейшины нашего рода, я не знал, что должен был делать!

Я не знаю и сейчас, потому что не осталось рядом никого, кто дал бы совет и подсказал, что делают правители в такой ситуации….но одно я знаю точно — я не брошу свой род и своих братьев, когда опасность снова рядом! Не брошу, даже если вы сами этого не хотите!

— Теперь мы с тобой, сын, и готовы во всем подсказать. — на удивление тихо, но твердо произнес Ледяной, кивая Северу и было в его взгляде что-то такое, что может быть только в глазах истинного Короля — величие, твердость духа, благородство дел и помыслов, а еще сила! Невероятная сила, которую можно было ощутить на себе!

— Это слова истинного короля, — кивнул Сумрак в унисон, глядя на ряды беснующихся Кадьяков спокойно, но твердо, — Вашего Короля!

— У нас нет короля! Он оставил нас и предал!

От рычания и криков Кадьяков сердце заходилось в дрожи от осознания неминуемой беды и того, что моей дорогой семье причинят много страданий и боли, как бы мы не старались успокоить их.

Север ничего не говорил в свое оправдание, стоя перед воинами гордый, смелый и прекрасный, словно величественный бог, уверенный в том, что его братья по духу. но не по крови поддержат его и не оставят даже если эта война станет для всех последней.

— Скажите, чего вы хотите от меня, братья? — расправил свои мощные плечи Север, глядя смело, но не вызывающе, — Если это бой, то пусть так и будет!

— Если это бой, то стоит следовать традициям, — вдруг заговорил Карат, — Ведь вы хотите именно этого? Чтобы все было согласно обычаям и наставлениям наших предков?

Последнюю фразу Карат проговорил, бросив выразительный взгляд на молчаливого Аметиста, который словно пытался забраться Северу под кожу, чтобы прочувствовать каждую его эмоцию и впитать ее в себя, очевидно, чтобы понять всю правдивость и твердость сказанных им слов, но не пытаясь остановить ни своих воинов, ни Севера от его откровений и правды.

— ДА!

— Север уже доказал свою силу, выносливость и терпение, когда прошел переход и брат оставил в живых четверых своих братьев! — вдруг зарычал Нефрит, дыхание которого стало тяжелым, а голос отдавал теми низкими глухими нотками, в которых можно было услышать рычание зверя и тот самый второй голос, что так пугал меня в Малахите.

— Пусть будет бой, я согласен, — спокойно кивнул Север, когда Аметист отступил назад, словно возвращаясь к своему роду, и говоря на ходу, не оборачиваясь, но обращаясь к нему:

— Согласно нашим законам ты должен доказать свою силу перед всеми родами. Мы выберем четверых наших воинов, которые выступят против тебя, как того требуют обычаи.

— На рассвете, — чуть дернул своей иссеня-черной бровью Карат, словно ставя жирную точку в этом противостоянии. По крайней мере на данном этапе.

— Время не имеет значения… — начал было Север, но замолчал и чуть нахмурился, когда Карат повторил громче и настойчивее, явно давая понять, что не потерпит пререканий:

— На. Рассвете. Выбирайте воинов, Амит, и приходите на священный обрыв. Мы будем ждать вас там. Все. Наши братья Гризли станут секундантами и свидетелям справедливого боя.

Даже не верилось. что на этом этапе бойня с кровожадными Кадьяками может перейти во временное перемирие, поэтому я боялась даже моргнуть и рассеять свое видение, как Аметист уходит сначала в ряды недовольных, хмурых Беров, а затем и вовсе скрывается с наших глаз, и вслед за ним постепенно уходили и огромные черноволосые мужчины, делая это по какой-то своей тактике, явно для того, чтобы отразить любой удар в случае нападения с нашей стороны.

Лишь когда последний Берсерк со стороны Кадьяков скрылся в темном дремучем лесу, оставляя после себя лишь месиво из красного снега, земли и щепок, я смогла выдохнуть хрипло и ошарашено, кинувшись к своему Нефриту, которого обняла так крепко, как только могла своими дрожащими руками, чтобы полной грудью вдохнуть его родной аромат, даже если сейчас он был с горчинкой крови.

— Всё хорошо, Кудряшка! Всё хорошо! — шептал мой большой смелый муж, подхватывая меня на руки и прижимая к своей полыхающей груди, но я понимала, что это неправда, потому что слышала, как колотиться его смелое сердце, а взгляд неоновых глаз направлен на Севера.

Я понимала, что у нас есть всего лишь одна ночь.

А на рассвете он уйдет вместе с Севером, потому что не оставит своего брата, как не оставил сейчас.

— Я выставлю своих ребят часовыми… — начал было Сумрак, когда все снова собрались вместе и столпились рядом с нами, позволяя почувствовать радость временного перемирия и собраться с мыслями и мужеством, чтобы встретить новый день, не подозревая, что он принесет нам всем.

— В этом нет необходимости, — спокойно покачал головой Карат, увлекая нас снова куда-то в горы на возвышенность, — Они не вернутся, и будут ждать в назначенное время, в назначенном месте.

— Ты уверен в этом? — изогнул свою широкую белую бровь Ледяной, поджав недовольно губы когда Карат уверенно кивнул головой, легко махая рукой куда-то вверх, — Там среди скал есть расщелина, где можно укрыться от холода и разжечь костер.

— Больше у нас нет ни машины, ни медикаментов, — грустно вздыхала Злата, крепко обнимая своего белокурого и как всегда молчаливого мужа, который размеренно шел вперед, не отпуская ее из своих рук, как и все наши Беры, словно не могли сознаться в том, что были не в силах отпустить нас хотя бы на секунду, как и не могли скрыть этого.

— Я осмотрю раны, как только мы устроимся, — так же тихо, но сосредоточенно проговорила крошка Мия, которая оставалась слишком бледной и совершенно измученной, но такой стойкой и смелой, что сердце щемило от ее доброты и благородства, когда я думала о том, что Кадьяки полюбили бы ее как все Берсерки, если бы только узнали немного лучше, потому что она была идеальной женой своего великого Короля Кадьяков — верной, преданной, стойкой, смелой, готовой пойти с ним хоть на край света, чтобы всегда быть рядом, поддержать и заштопать все самые страшные и кровавые раны.

Хотела бы я со временем стать такой, как она!

Чтобы не бояться крови и боли своего любимого, и твердо стоять на ногах рядом с ним, что бы не происходило вокруг.

— Мы в порядке, сестренка, не переживай даже! — широко улыбался Янтарь, подмигивая как всегда задорно и оптимистично, даже если прихрамывал и его левая рука плетней болталась у тела.

Скоро мы нашли ту самую расщелину. которая могла бы стать домом с отдельными комнатами без окон и дверей, зато с надежными каменными стенами и потолком, куда не проникал сквозящий ветер и летящие снежинки.

— Ты в порядке? — покосился Ледяной на Вульфа, для которого подобного рода походы стали первыми в жизни, криво, но довольно усмехнувшись, когда парень восторженно охнул, не сразу в силах передать все свои эмоции от увиденного и услышанного, — Раны не трогай, они сами заживут со временем. А ты куда собрался?!

Сидя на Нефрите возле полыхающего огня и не в силах убрать свои руки от его горячей ароматной кожи, я испуганно обернулась на рык Отца, видя, как тот кинулся к Карату, который уже почти растворился в полумраке подступающих сумерек, как всегда не говоря ни слова о своих планах, но останавливаясь сейчас лишь для того, чтобы подчеркнуто безразлично дернуть своим мощным плечом:

— Немного исследую местность.

— И это мне говорит тот, кто знает каждую травинку своей земли и все близлежащие территории? — скрестил на своей груди ручища Ледяной, выгибая насмешливо и подозрительно свои широкие брови.

Но Карат остался верным себе, не сказав ничего, лишь чуть дернув кончиком губ, растворяясь в темноте, словно его и не было под недовольное бурчание Отца, и мягкий смех Сумрака, который подошел к Ледяному, чтобы похлопать ладонью по его плечу:

— Оставь его, друг мой! Карат знает, что делает Всегда знал.

— …Куда пошел отец?

От голоса Нефрита мое сердце дрогнуло радостно и восторженно, на секунду даже задохнувшись!

ОТЕЦ!

Он впервые назвал Карата своим Отцом, тут же застыв и смутившись, скорей всего почувствовав мои эмоции, которые я никак не могла обуздать в себе, как бы не кусала губы, чтобы не улыбаться во все зубы, с облегчением слыша рокочущий голос Янтаря:

— Надеюсь, он пошел за едой!

— Лучше бы тебе язык контузило вместо руки! — усмехнулся Туман, потирая окровавленное плечо, но глядя на вечно голодного Янтаря так по-доброму. что рассмеялись все приглушенно и наверное даже облегченно.

Все закопошились, присматривая за костром, о чем-то тихо переговариваясь и пытаясь насладиться моментами тишины…а еще стараясь не думать о том, что будет на рассвете.

Растянувшись на своем Нефрите и крепко обнимая его руками за мощный торс, я слушала его ровное и глубокое дыхание, касаясь губами гладкой горячей кожи, даже если понимала, что нельзя и не тот момент, чтобы предаваться страсти.

Я любила его так сильно, что не могла передать это словами, не смогла бы передать даже кончиками пальцев, которые скользили по его коже, ощущая, как напрягаются его тугие мышцы и меняется дыхание.

— …как я смогу отпустить тебя?…

Слыша, как его дыхание изменилось и сильные пальцы сомкнулись на спине, я не чувствовала облегчения, боясь пошевелиться и понять, что минуты нашей близости пройдут слишком быстро и наступит страшный момент, когда ему нужно будет уходить.

— Старшие сыновья королей всегда становились приемниками отцов и наследовали трон и силу рода. Младшие же должны были оберегать трон и своего брата, как главную ценность. Когда они достигали наивысшей силы, на их грудь наносили раны, которые не заживали долгое время и оставались шрамами. Особый знак верности королю и воинской силы.

— …как у Свирепого? — прошептала я едва слышно, вспоминая его шрамы, которые рассекали грудь ровной двойной галочкой от плеч к центру груди.

— Да…у меня не было братьев, а Север остался совсем один. У него есть только я.

Со знаком защитника или без него, я не оставлю брата одного, Кудряшка, пожалуйста, пойми меня…

Я честное слово пыталась!

Прилипнув к своему мужу всем телом, я молилась о том, чтобы врасти в него!

Стать маленькой родинкой на его идеальном большом теле, чтобы всегда быть рядом, жить им, дышать им, делить с ним боль и кровь, и. если придется, умереть в единый миг, засыпая навеки под стук его сердцебиения.

Но, наблюдая украдкой за Севером и Мией, я понимала, что не смогу сказать Нефриту — будь со мной и забудь обо всем. То, что происходило сейчас, было выше понимания простого человека, но я была женой Берсерка и обязана была смотреть на многие вещи иначе.

— Поспи, ты устала, — Нефрит легко коснулся губами моего лба, поглаживая по спине мягко и убаюкивающее, согревая своим теплом и обволакивая ароматом, лишь улыбнувшись, когда я упрямо покачала головой, боясь упустить драгоценные секунды нашего покоя, даже если веки были тяжелыми и голова гудела от этого сумасшедшего дня, насыщенного массой событий.

Притихнув, я лежала на его груди, продолжая отчаянно обнимать и пытаясь придумать, что же я скажу с рассветом, чтобы передать, что моя душа и сердце с ним, и при этом не разрыдаться, прислушиваясь к тихим разговорам вокруг и умиротворяющему треску костра.

Конечно же, никто не спал.

Но все равно напряженно вытянулись, оттого что спустя несколько часов, когда темная и тяжелая ночь вступила в свои права, Карат вернулся как обычно подчеркнуто спокойный и без единой эмоции на своем прекрасном лице, проговорив:

— Север, иди в дозор. Возьми с собой Нефрита. И будьте начеку.

Сердце замерло и провались куда-то в область пупка, зарыдав там глухо и отчаянно.

Неужели что-то случилось?!

Видя, как еще сильнее побледнела крошка Мия, но все равно осторожно встала, выпрямляясь рядом со своим могучим синеглазым мужем, я старалась храбриться и не выдавать вида, что готова выть и рыдать навзрыд лишь бы только они никуда не уходили!

Я была готова умолять их бросить это дело и просто вернуться домой прямо сейчас, но стоически молчала, кусая губы, когда Нефрит поднялся вслед за братом, чуть приобнимая меня, явно чувствуя, что я готова упасть на холодную сырую землю нашей пещеры.

Очевидно, что и Север и Нефрит принюхивались, глядя словно куда-то вглубь себя, явно пытаясь уловить опасность, когда Север чуть нахмурился, окинув Карата подозрительным, но не злобным взглядом:

— Почему именно мы и именно сейчас? Газве не ты говорил, что на нас не будут нападать и придут в назначенное время к ритуальной скале?

— Не стоит полагаться на догадки, дети — просто пожал плечами наш невероятно сексуальный и такой же невероятно хитрый папа, — Лучше всегда быть готовым к любым выпадам противника.

Север и Нефрит сосредоточенно переглянулись. и в этот раз протянул уже Нефрит, окинув своего отца прищуренным взглядом:

— И почему именно мы?

— Потому что, не считая меня, вы здесь единственные из рода Кадьяков, и почувствуете свою кровь быстрее и острее, чем кто бы то не было.

Кажется, это было логично.

И как бы не пытались все уличить Карата в хитрости, принюхиваясь и приглядываясь. а Север и Нефрит ушли, быстро поцеповав нас с Мией и пообещав вернуться раньше рассвета, чтобы еще немного побыть рядом.

Но меня не отпускала эта ситуация, особенно когда Ледяной сел рядом с Каратом у костра, пихнув его своим могучим плечом и заглядывая в глаза тяжело, но отчасти даже лукаво:

— …ничего не хочешь мне сказать?

— Нет.

Позже, обнимая молчаливую и поникшую Мию, с личика которой буквально пропали все краски, оставив лишь тревожный блеск голубых глаз, и сидя на коленях полусонного Янтаря. я видела, как Карат что-то говорил Сумраку так тихо, что не услышал даже Ледяной, кивая в темный устрашающий лес, на что мужчина коротко кивнул и скрылся в темноте, не говоря никому ни слова.

Я бы хотела поделиться своими мыслями с девочками, чтобы услышать от них, что мне все лишь кажется, что назревает что-то еще. И что это что-то не дело рук нашего второго папы, когда неожиданно в ночной тишине раздался не то вой, не то рев.

Звук настолько низкий и обволакивающий, что было жуткое ощущение, что он идет откуда-то из-под земли, словно пробудилось какое-то древнее чудовище, вроде Праотца Берсерков. сила которого была буквально безграничной!

Звук, от которого все волоски на теле встали дыбом, и зубы клацнули, оттого, что просто свело челюсти!

Ей-богу, я бы поверила даже в существование драконов, если бы все Берсерки нашей семьи не подскочили со своих мест в одну секунду, и их зрачки не ахнули практически в унисон, словно это был какой-то сигнал.

— Какого черта?! — зарычал Янтарь, сгребая нас с девочками в охапку и загораживая собой, даже если тут же подскочили Малахит, Звезда и Вульф — три наших главных защитника, глядя при этом на вход в пещеру, словно сейчас должен был войти как минимум снежный человек или Лохнесское чудовище, а может даже их гибрид!

— Это не Кадьяки! — Туман втянул в себя воздух, на секунду закрывая глаза, зрачок в которых уже почти затмил всю радужку, распахивая их так резко, что я дернулась. кажется уже просто не в силах выносить этого нервного напряжения, пока в моем испуганном сердце бился лишь одни вопрос — где мой Нефрит и что с ним?!

— Ты точно ничего не хочешь сказать мне?! — рявкнул Ледяной, взмахнув своими боевыми топорами, и кидаясь к Карату, который единственный выглядел пусть и собранно, но достаточно спокойно, упрямо покачав головой и даже не пытаясь отступать от своего разъяренного друга, который, очевидно, был совсем не против укоротить зеленоглазого красавца на голову.

— Может хоть кто-нибудь…. - начала была Злата, явно пытаясь задать тот самый вопрос. который вертелся на моем языке и Мии, поскольку мы здесь были единственными, кто был не в состоянии почувствовать все то, что ощущали Беры и поэтому оставались в полном неведении.

Вот только закончить мысль она не успела, когда в напряженно застывшей тишине ночи раздались автоматные очереди.

Одна. Вторая. Третья!

Словно палили по всем лесу и со всех сторон, отчего даже в нашей пещере этот звук отдавался оглушающим эхом, заглушая рев Берсерков и крик Ледяного, который махал руками, показывая всем срочно покинуть наше убежище.

Вот только в лесу было не безопаснее, когда даже среди темноты, в которой смешивались стволы величественных деревьев и каменные валуны, словно огненные мушки вспыхивали выстрелы.

Десятки и сотни вспышек, от которых кружилась голова, потому что они летели в разном направлении, кружа и пугая хлопками, от которых закладывало уши.

Я пыталась кричать о Нефрите, впиваясь в руки Малахита, которые сгребли нас с девочками. увлекая так быстро, что мир закружился перед глазами, отдаваясь удушливой тошнотой в пустом желудке, но понимала, что даже если меня кто-то и слышал, то помочь не мог никто.

В этих вспышках, я видела фигуру Карата, который махал Малахиту куда-то в сторону. показывая, куда нужно унести нас от этого шквала огня, к которому тут же добавилось рычание разъяренных медведей и крики людей.

Я понятия не имела, куда нас несет Малахит, прикрывая собственным плечом, видя косу Звезды, которая бежала впереди, освобождая дорогу от кустов, а иногда и камней, и зная наверняка, что за спиной Малахита несется Вульф, прикрывая нас тоже, совершенно оглушенная и не в состоянии думать о чем-либо другом, кроме как о том, что где-то там в лесу были Нефрит и Север!

Где-то среди каменных глыб, Малахит остановился вслед за Звездой и нашими Берами, когда я услышала ор Ледяного, явно обращенный к Карату:

— Как они нашил нас?!

— Следили.

— Ты знал об этом и молчал?

— Мы собрались все вместе, чтобы раздавить силы нашего заклятого врага! Иначе не получилось бы!

— Закончим с этими вооруженными головастиками и я пришибу тебя к херам моржовым!!

Судя по ухмылке Карата верилось ему в это с большим трудом, но моему бедному разрывающемуся мозгу было некогда размышлять над хитросплетениями плана Карата. пока в сердце истерично билась кровавая паника за своего мужа и Севера!

Каким богам нужно было молиться и кого приносить в жертву, чтобы он вернул их пусть не целыми и невредимыми, но хотя бы живыми?!

Но боги есть.

И они слышат нас!

Потому что в тот момент, когда я была готова завопить во всё горло, к нам буквально вывалились Север и Нефрит, которые первым делом свалили на землю раненных мужчин… Кадьяков!

— Сами то целы? — кинулся тут же к ним Ледяной, затормозив лишь потому. что словно из неоткуда в нашем укрытии появился Аметист с группой своих воинов, часть из которых кажется тоже были ранены.

— Какого черта происходит?!

Странно было видеть эмоции на лице Амита, и даже слышать их в яростном голосе, словно мужчина забыл о том, что нужно держать себя в руках, готовый кажется разорвать всех и каждого на своем пути.

— Я говорил вам, что не время воевать и устраивать гражданские войны, потому что у нас есть проблемы посерьезнее! — в унисон ему рявкнул Карат, сверкнув гневно своими глазами и ненадолго сбивая пыл Аметиста и его спутников, от которых в буквальном смысле исходили волны ярости, отчего мне казалось, что вокруг даже стало немного теплее.

— Их здесь столько…

— Словно мы сели голой жопой в муравейник! — как обычно красноречиво закончил мысль Амита Отец, покосившись на Карата, но промолчав о роли своего друга в этой заварушке.

Вот только Аметисту не нужно было что-то говорить и доказывать, когда его необычные глаза, которые во мраке ночи светились ужасающим черным, без единого отблеска загадочного сиреневого оттенка, от которого кружилась голова, прищурились недоверчиво и тяжело, сосредоточившись только на Карате.

Берсерк не моргнул даже тогда, когда Север, быстро окинул взглядом лес, проговорив громче обычного, чтобы перекричать шум и грохот вокруг, вперемешку со стонами умирающих людей и рычанием обезумевших от крови Кадьяков:

— В лесу еще остались свои! Их нужно забрать чего бы это не стоило! Если то, что мы знаем об этих людях — правда, то мы нужны им живыми или мертвыми'!

— Твой выход, сын, — вдруг проговорил Карат так тихо, что я не была уверенна в том, что услышала, понимая лишь по глазам Севера, что мне не послышалось, когда мужчина на секунду смутился и несколько раз моргнул своими длинными черными ресницами, прежде чем обратился к Аметисту, осторожно, но твердо касаясь ладонью его огромного плеча:

— Послушай, вы не обязаны доверять мне, но я не оставлю вас одних в этой войне!

Дай мне самых сильных и быстрых воинов, мы пойдем вперед и уберем тех людей, что с оружием! Остальных нужно разбить на несколько частей и задавить их в лесу, пока они не добрались до каменного города!

Аметист перевел свои непроницаемые жуткие глаза на Севера, окинув его таким взглядом, что первым ощущением было, что он сейчас вцепиться ему в глотку, если бы не вмешался Нефрит, который встал рядом с братом, проговорив так же громко и напряженно:

— Люди идут организованными группами. Они знают, что делают и для чего здесь!

Есть группа для прикрытия — у них новейшее оружие и тепловизоры, из-за которых мы будем, как на ладони даже среди кромешной тьмы! Эта группа защищает основную — тех, кто обязан вычислить нас и подстрелить так, чтобы оставить в живых! Вот это, — Нефрит склонился над одним из раненых воинов, которых они принесли с Севером, чтобы достать из его плеча нечто похожее на дротик, — сильнейшее снотворное! Одного такого выстрела достаточно, чтобы подкосить любого из нас! С ним мы уже встречались, когда на нас пытались напасть в Арктике.

— Но тогда людей было слишком мало, даже с учетом их оружия, — мрачно вставил Север, оглядываясь по сторонам, словно прикидывая где сколько врагов и заранее планируя что-то в своей ясной голове, пока Нефрит продолжал быстро и отрывисто:

— Третья группа — ловцы. Они идут позже двух первых и их задача собирать всех подкошенных Берсерков.

— Откуда такие глубокие познания про оружие и эти группы? — усмехнулся Амит хоть и криво, но настороженно и не слишком то довольно, видя, что неоновые глаза Нефрита полыхнули тяжело и насмешливо. Вот только насмешка эта была слишком мрачной, чтобы отдавать хотя бы долей радости:

— Я живу среди людей, забыл?

От жуткого грохота, который ознаменовал собой явный взрыв и не меньше, все пригнулись, тут же соскакивая с мест, и закрывая в первую очередь нас. когда Север рявкнул, полыхнул своими синющими глазами:

— Воинов! Скорее! Счет идет на секунды, пока мы тут рассуждаем о лишних деталях!

Челюсти Аметиста просто клацнули от ярости, но не смотря на это к большому моему удивлению, разум взял верх над неприязнью к Северу и недоверию к Нефриту, когда мужчина отрывисто кивнул головой. поворачиваясь к тем Кадьякам, которые следовали за ним.

— Вы идете с Севером, остальным скажите прибыть сюда сейчас же. Мало того, чтобы спастись самим, и вытащить ваших человечек, нужно уничтожить всех этих людей. Всех до единого!

Жуткие слова, от которых мороз прошелся по моей коже, заставляя содрогнуться от ядовитой тошноты и попытки не размышлять над тем, что там в лесу были не просто враги — они были живыми людьми, которые возможно сами не знали куда они влезли, а главное — для чего!

Еще больше я старалась не думать о том, что все эти мужчины, которые безбожно охотились на мою семью, были чьими-то сыновьями и мужьями. и что сегодня они не вернутся домой и не позвонят своим родным, оставшись в этом лесу навсегда.

— Мы невидимы для них за камнями, — вдруг обратился к мужчинам Карат, сосредоточенно глядя в глаза Аметиста, словно уловить его мысль мог только он один, — Разделимся и начнем охоту. Собирайте их всех в каменной дыре. Гоните туда. И передайте Сумраку, пусть его парни идут сразу за Севером и убойной группой, и собирают всех наших — живых, мертвых или раненных.

Все присутствующие Беры кивнули практически одновременно, исчезая в темноте леса, где поднимался синеватый дым от отстрелянных гильз, даже если грохот автоматных очередей крики людей и Берсерков не становился тише и не прекращался ни на секунду, создавая самый страшный Ад на земле, который еще долго будет мучить меня в самых жутких удушливых снах.

У меня не было даже возможности прикоснуться к своему смелому и сильному Нефриту, пока мы перекинулись одним лишь взглядом, прежде чем он подмигнул и скрылся вслед за Севером в густой. вязкой темноте трещащего по швам леса.

Лишь Карат задержался последним, быстро окинув взглядом нас, чтобы чуть улыбнуться, словно говоря, что в конечном счете все рано или поздно будет хорошо, задержав свои глаза на Звезде, чтобы приглушенно выдохнуть:

— Действуйте по ситуации, не сидите на одном месте. Но будьте осторожнее в своем геройстве.

Девушка кивнула ему хоть и отрывисто, но смущенно, поспешно отводя свои красивые глаза и хмурясь, словно переключившись на том, что происходило вокруг, готовая к любому выпаду.

— Что люди хотя от нас? — единственный кто ничего не понимал был Малахит, который хмурился и смотрел по сторонам со своей устрашающей резкостью, которая бы этих самых людей очень сильно заинтересовала, как и его устрашающая сила и скорость…если только эти охотники за нашими Берами представляли какими именно они могут быть в принципе.

— Потом расскажу. Давай сначала выберемся из этой заварушки, — быстро кивнула Звезда, которая очевидно тоже впервые чувствовала такое большое скопление людей, которые ко всему прочему еще и охотились на нее род!

— Ты как? — обернулась быстро Звезда на Вульфа, который наверное больше остальных Беров представлял всю военную мощь современных охотников, улыбнувшись криво, но по юному восторженно. когда выдохнул:

— Вот это экшн!

— Сам никуда не лезь и держись всегда поблизости, чтобы я тебя видела!

— Не становись похожей на мою маму! — закатил глаза Вульф, но все таки послушно притих стоило только Звезде кинуть на него яростный и предупреждающий взгляд, в котором ясно читалось, что сейчас совершенно не время спорить и уж тем более показывать свой характер.

Экшн и правда был еще тот!

И дай бог с таким экшеном больше никогда не встречаться, пока мы пробирались сквозь какие-то кусты и острые большие камни, практически на корточках, прикрытые со всех сторон нашими смелыми, пусть и юными защитниками, уже ничего не слыша и не понимая, когда вокруг стало еще более жутко и шумно.

Словно сотни и тысячи огненных жалящих мушек носились хаотично по всему лесу, освещая своими мелкими яркими вспышками кусты и деревья, и кружа голову своим мельтешением, но совершенно не спасания людей от неминуемой гибели, когда раздался рев Кадьяков, идущих в бой под предводительством Севера и помощью наших мудрых Отцов, которые явно всегда были поблизости.

От воплей растерзанных людей мне казалось. что скоро у меня пойдет кровь из ушей!

Ничего более страшного и душераздирающего я еще не слышала, заметавшись под руками Малахита и чувствуя, как на теле выступает холодный пот, даже не смотря на то, что не чувствовала себя в страшной опасности.

Слишком погруженная в себя и свои попытки не сорваться в самый неподходящий момент, я не сразу заметила, как Звезда, которая пробиралась впереди самой первой, вдруг отскочила в сторону и оскалилась, замахнувшись рукой на что-то в кустах… вернее КОГО-ТО!

Ну явно не на эльфа мы могли тут натолкнуться совершенно случайно, и в руках его был не мухоморчик, а самый себе настоящий автомат, который тут же издал оглушительную трель, замолкнув, словно захлебнувшись, лишь когда Малахит в своей ужасающей скорости кинулся вперед, одним рывком бросая человечка из кусов прямо в ближайший ствол…куда он и врос, поломавшись сразу всеми частями, начиная с позвоночника и треснувшей головы, не успев издать даже предсмертного вопля.

— Это и есть их оружие? — поднял с земли Малахит автомат, в первую секунду с интересом рассматривая неведомый агрегат, пока его ноздри не расширились и он не кинулся вперед снова с такой скоростью, что мы просто перестали его видеть в этой тьме, заметив лишь рядом со Звездой, которая не могла подняться на обе ноги, оскалившись и морщившись.

— Ранена! — ахнула я, дернувшись вперед к ней и Малахиту, но тут же оказалась прижатой к земле на удивление тяжелой рукой Вульфа, который ловко подтащил нас — троих самых хрупких и беззащитных в этом мире огромных мужчин-медведей — буквально под себя. закрывая собственной спиной, потому что кусты оказались каким-то бесконечным источником врагов!

— НАЗАД и уведи их за камни! — кричала Звезда, ловко разворачиваясь и умудряясь завалить сразу троих мужчин только с помощью своей косы, которой орудовала ловко и умеючи, словно удавкой, стягивая ее на шеях с такой силой, что даже сквозь жуткий шум слышался хруст сломанных шей и позвоночников!

Малахит раскидывал всех направо и налево, совершенно не глядя какие части тела попадались в его кулачищи, и что он вырывал, разрывая людишек в прямом смысле на части, заливая кровью все вокруг, включая себя и рыча своим страшным двойным голос, от звука которого меня до сих пор бросало в полный ужас и шок.

— Не высовывайтесь отсюда, пока не скажут! — крикнул Вульф, когда мы оказались в каком-то месте, окруженные со всех сторон каменными глыбами чуть ниже человеческого роста, за которыми было не видно ничего вокруг, зато слышно в разы сильнее оттого, что эхо окружало нас, буквально оглушая, — И сидите тихо! Я помогу нашим, и вернусь!

В какую-то секунду мы заметались с девочками, оказавшись в ловушке, окруженные со всех сторон валунами, через которые самим нам было просто не выбраться, в том случае, если вдруг кто-то решит сюда заглянуть сверху.

— Тут есть выход! — прокричала Злата, отчаянно водя белыми ладонями по влажным от холода валунам и дрожа не от холода, а от раздирающих эмоций, когда мы кинулись к ней, чтобы на всякий случай понять, куда нам бежать и где прятаться в следующий раз, с визгом отскакивая от прохода, даже не успев его нащупать, потому что на него навалилось большое, обжигающее жаром тело.

Тело раненного Кадьяка, глаза которого закатывались. а огромное мускулистое тело содрогалось в конвульсиях, словно в припадке эпилепсии.

— Тащите его внутрь Скорее! — ахнула Мия, кидаясь вперед, не смотря на свой животик и пытаясь запихать Берсерка к нам, словно это было нам под силу!

Я даже подумать не успела зачем нам это было нужно и как могли помочь мы — мелкие, хрупкие и самые уязвимые в этом мире огромных мужчин — кинувшись вперед и пытаясь хоть как-то сдвинуть с места того, кто весил больше нас с девочками вместе взятыми, раза в два!

Мы тянули его за руки, упираясь в мерзлую землю из всех сил, вот только всё без толку!

— Попробую сдвинуть его с другого бока! — вскрикнула Злата, принявшись забираться по одному из валунов, как самая высокая из нас и спрыгивая на землю, чтобы попытаться хотя бы немного сдвинуть с места того, кто был словно бегемот по весу!

И трех муравьев, вроде нас, было явно недостаточно!

Но мы пытались изо всех своих силенок, чтобы спасти хотя бы одного Бера, в руке которого торчало сразу три дротика, чтобы не отдать его наших врагам, позабыв о собственной безопасности и о том, что в этом лесу за каждым листиком подстерегают враги!

А надо было бы думать об этом раньше!

— Мия, не трогай, тебе нельзя! — крикнула я, пытаясь отодвинуть отважную крошку, за себя и помочь Злате, напрягаясь так, что еще немного и пупок бы развязался, даже если где-то глубоко в голове понимала, что наши усилия совершенно напрасны, пока не услышала крик Златы, переходящий в стон, закричав вместе с ней и Мией, когда мы бросились вперед, чтобы увидеть одного из врагов, который всадил нашей златовласой девочке кинжал в ее красивую стройную ножку.

Мы вопили так, что я охрипла, кидаясь на камни и пытаясь теперь затащить Злату обратно к нам, уже ничего не соображая от паники и видя, как красное пятно ее крови расползается на ноге с ужасающей скоростью, а и без того белая кожа становится неестественно серой от страшной боли, которую испытывала наша сестра!

Некогда было думать о том, что этот солдат, опьяненный кровью и собственным страхом, не остановится на достигнутом, увидев еще и нас — вопящих, рыдающих, и пытающихся спасти свою сестру.

Но когда всё происходит слишком быстро, то не успеваешь испугаться! Не успеваешь даже просто подумать о том, что происходит! Не понимая даже того. что кондратий хватит гораздо позже, когда все останется позади…если только получится выжить!

Вот и сейчас события сменяли друг друга с такой скоростью, что подумать я не успевала, охрипнув от собственных криков и оттаскивая назад Мию, потому что солдат, облаченный в камуфляжную одежду с разрисованным лицом дернулся всем телом, захрипев и забулькав собственной кровью, когда его глаза расширились от ужаса, но не успели даже закатиться перед смертью, потому что прямо из его груди показалась рука….окровавленная и огромная, сжимающая то, что было сердцем!

Страшнее не было даже в фильмах ужасов, когда то, что было человеком еще пару секунд назад, упало куда-то за пределы видимости, а над нами возвышался Аметист.

Весь в крови, словно он успел нырнуть в красную реку!

С его рук и подбородка стекала кровь от ярко алого до бордового тонкими струйками по шее и мощной груди, и даже руки по локоть были красными….страшно и жутко было просто задумываться над тем, как так получилось, пока мы отшатнулись от него по инерции совершенно перепуганные, растерянные и охрипшие.

Не знаю, как сейчас выглядели наши родные Берсерки и испугалась ли я их так же, как Аметиста, чьи глаза ночью становились практически черными и совершенно демоническими, когда он быстро осмотрел нас этими самыми глазами с ног до головы, словно пытаясь отыскать видимые повреждения, а потом опустились вниз на беспомощного Кадьяка, что был без сознания…и нашу златовласую сестру. которая была не в силах сама отползти от него как можно дальше, хватаясь за свою раненную ногу.

Глядя на Злату мне казалось, что Амит не сразу смог моргнуть. слишком долго глядя на ее волосы, а потом сделал выпад вперед, стаскивая с каменных валунов сверху отбивающегося Вульфа и откидывая его куда-то в кусты под крик Мии:

— Это свои!

Вот только едва ли это волновало хмурого и злобного Аметиста, который без единого усилия рывком закинул Кадьяка к нам почти на ноги, так же порывисто и холодно склонившись над перепуганной Златой, которая понимала, что отбиваться от него просто бесполезно и бессмысленно, громко всхлипнув от страшного рычания где-то в лесу, переходящего в душераздирающий вой, от которого даже волки поспешили бы сбежать как можно дальше, когда мужчина мрачно хмыкнул:

— Твой муж в курсе вашей беды и скоро будет здесь.

Даже не знаю, чего именно я ожидала от Амита.

Но явно не того. что он поднимет осторожно Злату на руки, чтобы перенести ее к нам, усаживая прямо на грудь одного из своих воинов, ибо больше свободного места просто не было, легко разрывая ее брюки почти до самого бедра, чтобы склониться над раной.

Сомнений быть не могло — за свою жизнь он видел гораздо более страшные ранения и явно знал, что с ними нужно делать. но мы с Мией вздрогнули, дернувшись вперед, когда Берсерк прокусил кончики своих пальцев острыми выпирающими клыками. потянувшись к ноге Златы, которая попыталась отползти, громко всхлипнув и ахнув:

— Что вы делаете?!

— В моей крови достаточно яда…

— НЕ НАДО! — я впервые видела, чтобы Злата была в таком состоянии шока и ужаса. когда ее красивые серые глаза распахнулись и наполнились слезами, а зубки в буквальном смысле стучали друг о друга безудержно и истерично, — Я знаю. что такое ваш яд!!! Я не хочу больше чувствовать себя живым трупом!!!

Аметист остановился, так и нависнув над ней своими нереально широченными плечами, и задумчиво глядя в ее распахнутые глаза, пока его ноздри трепетали, явно с интересом улавливая каждую ее эмоцию, которую Злата была не в состоянии скрыть.

Впрочем, руку он так и не убрал, снова подавшись вперед настойчиво, но на удивление мягко, лишь слегка дернув своей черной бровью:

— Моя кровь не попадет в рану и не навредит тебе. Ты просто перестанешь чувствовать боль, а твои подруги смогут остановить кровотечение.

Едва ли Злата понимала хоть слово, продолжая дрожать и бледнеть. думаю. поэтому Амит чуть обернулся к Мие, дождавшись. когда она утвердительно кивнет. и лишь затем касаясь кончиками окровавленных пальцев глубокой, но ровной раны, очерчивая ее по контуру, и не глядя в глаза Злате.

Уже не помня себя и не чувствуя, дышу ли я или нет, я всё ждала, когда же этот кошмар закончится, скорее почувствовав, чем слыша, как всем телом дрогнула Мия, медленно оседая на плечо Кадьяка и обхватывая свой животик руками.

Конечно же, малыш не мог спать всё время и не почувствовать того, что происходило вокруг, даже если еще не понимал всего этого грохота и хлопков.

— … подожди… — простонала Мия, когда Амит поднялся, явно собираясь продолжать свой кровавый путь, протягивая к нему дрожащую бледную руку, на которую воин уставился не то, чтобы шокировано, но явно не понимая. что от него хотят еще, — … малыш чувствует свой род, но не понимает, что происходит…

— Он не нашего рода, — упрямо свел черные брови Аметист, сжав свои кулачища, но все таки не пытаясь просто исчезнуть в дебрях леса, чтобы помочь своим воинам, скорым на жестокую расправу.

Напряженный и недовольный, он смотрел на крошку Мию исподлобья, сверля ее своими глазами, словно мысленно разделывал ее мозги и чувства на железной тарелке под микроскопом, поджав губы, когда она неловко подняла край своей разодранной вязанной кофты, показывая животик с натянутой белой кожей, где отчетливо виднелся бугорок, тянущийся в сторону Амита.

Сложно было сказать, была ли это ручка или ножка, но малыш на самом деле тянулся в самом прямом смысле этого слова к тому, в ком чувствовал родную кровь Кадьяка, словно пытаясь найти поддержку в этом хаосе вокруг, которого он не понимал.

Черные ресницы Амита дрогнули и застыли, будто воин разрывался между интересом и собственной ненавистью к нам — человечкам, не достойным быть рядом с истинным Берсерком, да еще и пытаться выносить его ребенка.

И снова он сделал то, чего я совершенно не ожидала!

Сначала рывком оторвал клок материи, которая оставалась от брюк Златы, протянув мне, и проговорив сухо и деловито:

— Не сиди без дела. Перетяни рану как можно плотнее, чтобы твоя разлюбезная сестра не умерла от потери крови.

А сам опустился на корточки перед Мией все такой же хмурый и недовольный, но все таки коснулся ладонью выпирающей части животика, легко и на удивление осторожно потарабанив по нему кончиками пальцев, словно таким образом пытался пощекотать малыша.

Было очевидно, что Амит прислушивается к нему, вдруг не сдержав усмешки и бросая быстрый взгляд на Мию:

— Забавно. Ему нравится запах крови и то, что здесь происходит. Он не боится.

Оглянувшись через плечо, словно что-то почувствовав, Амит поднялся на ноги за пару шагов преодолев расстояние до ближайших кусов, но обернувшись в последнюю секунду, чтобы кивнуть Мие:

— Если это будет мальчик, назови его Гранит.

Я даже не знаю, кивнула ли ему в ответ Мия или нет, разрываясь между двумя сестренками и ахнув, когда над нами снова появился Вульф, а следом за ним Звезда и Малахит.

— Лютый убьет нас! — ахнула Звезда, кидаясь неловко к Злате, потому что сама была ранена, застыв на пол пути, когда раздался рык самого Лютого:

— Не убью, но тюленей схлопочите все!!!

Господи! Как же много было крови!

И на белокуром Лютом она смотрелась особенно ужасающе и пугающе, когда даже его светлые волосы были заляпаны почти полностью.

— …как же я хочу хотя бы раз в этой долбанной жизни упасть в оборок! — хрипнула я, пошатываясь и тут же оказываясь прижатой одной рукой к обжигающе горячему боку Пютого, который лишь коротко кивнул мне, осторожно передавая в руки Малахита, чтобы полностью сосредоточится на своей Злате.

— Скоро все закончится, — проговорил он своим на удивление мягким и в то же время холодным голосом, то ли имея в виду ситуацию в целом, то ли поддерживая дрожащую Злату, которая была не в состоянии улыбнуться тому, что ее любимый рядом в целости и сохранности.

— …где все? — выдохнула хрипло Мия, поглаживая беспокойный животик, но в целом выглядя немного лучше, чем еще пару минут назад.

— Все живы. Скоро будут на месте. Потерпите еще немного.

Живы, господи!

Все мои родные и любимые живы!

Этой мысли было достаточно для того, чтобы мое перепуганное истеричное сердце взбодрилось и попыталось выровнять свой стук в ожидании той минуты, когда в поле зрения появится мой Нефрит.

Пусть такой же ужасающе кровавый, пусть немного раненный, но зато живой!

Скоро на самом деле стало гораздо тише, и выстрелы слышались уже где-то вдалеке, отдаваясь эхом по затаившемуся лесу, который был утоплен в крови.

Страшно было вылезать из нашего укрытия, когда мы с девочками пригрелись на коленях Лютого, притихнув и прислушиваясь к тому, что происходило за пределами камней, уже не вздрагивая от каждого шороха и голоса, даже если он был низким и рокочущим, а еще незнакомым:

— Север, всех людей согнали в каменную дыру. Идем!

Я почувствовала, как дрогнули пальчики Мии, зажатые в моей ладони, при упоминании имени ее мужа, прислушиваясь и надеясь услышать и голос Нефрита, потому что была уверена, что он был рядом с Севером. когда вверху показалась голова Карата и его пронзительные глаза просканировали быстро всех вместе и каждого по отдельности, особенно задержавшись на Злате и Звезде.

— Забирай мелких и девочек, и выдвигайтесь к землям Гризли, пока не рассвело окончательно. Ураган ждет вас со своими парнями.

— А ВЫ? — ахнула я быстрее, чем смог ответить сам Лютый, — А как же дуэль на рассвете?!

Кончик губ Карата дернулся в явной ухмылке, но быстро вернулся на свое место, когда мужчина лишь пожал плечом:

— Не будет дуэли. Кадьяки увидели своего Короля в действии и признали его. Дело за малым и мы все решим здесь сами. Лютый, время идет. Поспешите. Мы догоним вас через пару часов.

Я не хотела уходить, не увидев своего Нефрита хотя бы краем глаза. но разве можно было сопротивляться силе Лютого и хитрости Карата, которая была выше мудрости?

— Из нашей семьи никто не пострадал, Кудряшка. Скоро Нефрит будет рядом, — явно чувствуя мой настрой примирительно улыбнулся Лютый. осторожно поднимаясь на свои длиннющие ноги, и передавая нас в руки Вульфа и Малахита, чтобы первым выбраться из камней и по очереди достать каждую из нас.

Лишь спустя некоторое время я поняла, почему наши Беры так торопились вывезти нас из леса, в котором стояла гробовая тишина. Не было слышно пения утренних пташек и даже ветер не шевелил кроны могучих вековых деревьев, когда под нашими ногами хлюпала жижа из крови и снега, отчего весь лес казался один большим красным болотом.

— Не смотри вниз, — проговорил Малахит своим двойным голосом приглушенно, который шагал рядом, неся на руках Мию и помогая хромающей Звезде, пока я ехала верхом на Вульфе, — Постарайся уснуть…

Словно это было так легко сделать!

Шум, автоматные очереди, крики умирающих людей и рычание Беров до сих пор звенели в моей голове, давя на виски жуткой головной болью, от которой хотелось нырнуть в снег….если бы он был белым и не вызывал у меня чувство тошноты и полной беспомощности от страшных воспоминаний.

— Что так долго?

Все улыбнулись, не смотря на пережитое и усталость, когда раздался как всегда громкий и раскатистый, как гром, голос нашего Отца, который обтирался снегом, избавляясь от следов крови и глядя нас весело и умиротворенно, даже не смотря на то, что усиленно пытался хмурить брови и выглядеть строго.

— Я уже замучался ждать! А это еще что?!

Когда цепкие глаза Отца остановились на Звезде, которая едва могла идти даже с помощью Малахита, девушка смущенно покраснела, не смотря на свою бледность, выдавив тихо:

— Я…

— Вижу, что ты! — рявкнул Ледяной, порывисто подлетая к сжавшейся дочери, словно собираясь отвесить ей как минимум подзатыльник, но подхватывая на свои крепкие руки, словно она была маленьким ребенком. который с легкостью и сейчас помещался на сгибе руки Отца, — Дома будет серьезный разговор! И только попробуй спрятаться за Карата!! Пойдемте уже!

Спустя пару недель.

— Нет, я определенно хочу свадьбу! Настоящую! В белом платье и с фатой!

Я захлопнула журнал, где восторженно рассматривала моделей в белых платьях до самых пят, почему то совершенно не думая о том, что именно в таком платье я смогу сделать максимум три шага, прежде чем феерично завалюсь, запутавшись в подоле!

Вот только теперь мне было не страшно даже это. потому что я знала точно, что если и упаду, то только в надежные. крепкие и чертовски красивые руки моего большого медвежьего мужа!

— А давайте сделаем три свадьбы вместе! Когда наш малыш родится!

— И когда я смогу ходить снова на каблуках! — улыбнулась Злата, что полулежала рядом на диване в милом и уютном доме тетушки Зои, который все называли «новый ДОМ», каждый день говоря о том, что Туман и Ураган постарались на славу и построили для своей любимой матери целую усадьбу в два этажа с высокими потолками и отдельными спальнями, в которых смогли разместиться абсолютно все. А еще с просторной кухней и большим обеденным столом, чтобы и здесь наши большие и вечно голодные мужчины смогли без проблем поместиться все и сразу.

— Снова придется надевать трусы? — раздался скучающий, но в этот раз лукавый голос Лютого, который заплыл в гостиную с большим камином, тут же устраиваясь рядом с любимой женой, которую круглосуточно носил на руках, не в силах выносить ее боли, пока рана на ноге не зажила окончательно.

— Можешь не надевать, — улыбнулась ему Злата, глядя обожающими блестящими глазами на своего огромного мужа, который понятливо хмыкнул, растягиваясь рядом с ней, словно огромный кот, заглядывая через плечо, чтобы понять, о чем снова читает Злата, — Снова Каренина?

— Война и мир, любимый.

— Я посплю, пожалуй…

Я лишь рассмеялась, поднимаясь с кресла и пытаясь найти своего Нефрита.

Пусть прошло уже две недели с того дня, как случилась самая жуткая и кровавая бойня из всех, которые я только могла себе представить, а я все равно не могла себя заставить отлипнуть от него, наслаждаясь каждой секундой нашей близости, каждый дыханием и взглядом наших глаз.

Обойдя весь первый этаж, я смогла увидеть его широкую спину на улице, за стеклянными дверями и то лишь потому, что светлая рубашка Нефрита была словно белое пятно в темноте ночи. Как мой вечный маяк, без которого я не смогу больше жить.

— Я думал ты уснула, — тут же оказалась я в его сильных, родных руках, стоило мне только сделать первый шаг на деревянную веранду, от которой шел изумительный аромат смолы, и я с блаженством овила руками мощную шею своего мужа, хихикнув, когда увидела, что верхние пуговицы уже просто не сходятся на его шее, оттого что ткань натягивалась на плечах.

Неееет, больше я не хотела его модельной худобы и вечных диет на брокколи и рыбе!

Я просто сходила с ума от этой мощи и его хищно-соблазнительного блеска неоновых глаз, которые горели только для меня одной, заставляя тело каждый раз наливаться пьянящим сладостным нектаром в ожидании момента, когда мы останемся одни.

В своей комнате.

Или на улице.

Или в бане.

Или даже за углом этого большого дома!

— Всё в порядке? — прошептала я, едва касаясь губами его кожи и широко улыбаясь, когда увидела мурашки за воротом его рубашки, слыша отрывистое дыхание Нефрита и то, как жадно полыхнули его невыносимо яркие глаза.

Жаль, что ответить Нефрит не успел, когда из леса появилась одинокая фигура.

Не нужно было даже присматриваться, чтобы понять, что это может быть только Берсерк, ибо ни один человек не сможет расхаживать совершенно обнаженным среди ночи в глухом лесу!

Лишь сейчас я увидела и то, что на веранде чуть поодаль тихо переговаривались Карат, Ледяной и Сумрак, иногда хмурясь на слова друг друга, но чаще кивая в согласии.

— Сейчас узнаем, — глухо отозвался Нефрит, не спеша спускаться вниз, как это сделали старшие Беры, встречая своего гостя у порога.

И этого Берсерка невозможно было забыть или с кем-то спутать.

Аметист.

Он не посмотрел в нашу сторону, даже если прекрасно видел и чувствовал наше присутствие, явно давая понять, что ему по-прежнему нет дела до людей, сосредоточившись только на своих соратниках. — какие новости, друг мои? — первым обратился Сумрак, не спеша приглашать Амита в дом, вероятней всего понимая, что тот откажется и скорей всего не в самой вежливой форме.

— Не очень оптимистичные, — сухо отозвался Берсерк, в нескольких предложениях умудрившись поведать лишь голую суть — что человек, оставленный в живых, подтвердил их самые плохие ожидания, что сеть лабораторий не только существует по сей день, но и разрослась, словно щупальца ядовитого осьминога.

— Он не знает точных адресов, но назвал пару городов, в которых есть головные организации. А еще…люди слишком много знают о нас.

— Они седили за нами со дня окончания войны, — начал было Карат, качая головой, замерев и напряженно застыв, когда Амит перебил его резко и недовольно:

— У них есть некий информатор. Девушка Именно она рассказала о том, что существуют несколько родов и где находятся наши города. Поэтому людей было так много. Они знали куда шли и для чего.

От повисшего напряженного молчания мне казалось, что между Берами сейчас засверкают вспышки.

— Выходит, что теперь каждый род под ударом, — пошкрябал свою бороду Ледяной, прищурив глаза, взгляд которых был мрачным и непривычно серьезным.

— Нам нужно держаться всем вместе.

— Для начала нужно всем собраться, — тихо проговорил Сумрак, чьи глубокие и добрые серые глаза и сейчас были теплыми и мягкими, — Род Бурых самый уязвимый. Они разрозненны и потеряны. После выходки Кадьяков те, кто остался жив, сбежали в города и деревни неподалеку. А те, кто остался в лесах решили принять свою дикую сущность. все больше и больше теряясь в беспределе и собственной безнаказанности…

— Ты эту кашу заварил, — ткнул Ледяной пальцем в грудь Карата, — Тебе и расхлебывать!

— Дети обещали Зои, что встретят новый год у нее, а потом можем пойти в земли Бурых. Все вместе, — спокойно предложил Сумрак, на что мужчины закивали, а Ледяной гаркнул через свое огромное плечо, обращаясь к моему Нефриту:

— Слышь, шмель! Город и работа отменяется! У нас еще полно дел в лесу! И всем нашим скажи, чтобы не расслабляли булки!

И пока мужчины о чем-то говорили, рассуждая о Бурых и что делать дальше, одинокая огромная фигура снова двинулась к темному ночному лесу. когда Карат выдохнул приглушенно и тяжело, словно слова давались ему с болью:

— …Амит, останься.

Аметист не обернулся и не остановился.

Лишь только его широкие плечи застыли и напряглись, и Берсерк продолжил свой путь, пока не скрылся в вязкой темноте зимней декабрьской ночи.

— Дай ему немного времени, Карат. Он вернется, — мягко сжал плечо своего друга Сумрак, когда Карат лишь сокрушенно покачал головой, выдыхая еле слышно:

— …он пошел не домой.

Я не могла отвести глаз от расстроенного Карата, вздрогнув и не удержав улыбки, когда Нефрит прижался горячими губами к моей шее, промурлыкав мягко и играючи:

— Как тебе новость о том, что нам придется еще пару месяцев провести в лесу в диких и варварских условиях?

— Просто идеально! — прошептала я в ответ, улыбаясь широко и заворожено, зная точно, что мой любимый муж знает наверняка как сильно я полюбила одного дикаря и варвара с неоновыми глазами и склоняясь к нему, чтобы прошептать, — Злата сказала по секрету, что горячий мужчина и холодный снег — это очень приятное сочетание! Хочу попробовать!

Когда из мощной груди Нефрита раздалось низкое рычание и глаза буквально засияли, я знала, что мы попробуем сейчас же, как только последний из наших отцов, скроется в доме. слыша мурлыкающий голос любимого:

— С огнем играешь, девочка!

— Обожаю огонь…

Конец