Нефритовая звезда

Глава 18

— Боже, как я устал!

Посмотрев на мужа, Джул улыбнулась: «Скоро отдохнешь».

— Сочувствую. Что, тяжелый больной? — спросила она.

— Больные! Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Замечательно, я абсолютно здорова. Ты не собираешься спать сегодня внизу?

Сент вздохнул, по привычке избегая ее.

— Не хочу тревожить твой сон, — ответил он.

— А если вдруг ночью мне станет плохо?

— Думаю, могу спать в комнате для гостей с Томасом.

— Тогда мне нужно будет кричать, — заметила Джул, пристально глядя на мужа. — А от этого разболится голова.

Сент мучительно пытался найти какой-нибудь повод, чтобы только не спать с ней. Не зная, что сказать, и, увидев ванну, он произнес, ругая себя за глупость:

— Ты купалась.

— Да, Лидия помогла мне вымыть голову.

— Понятно, — сказал он, потихоньку продвигаясь к двери.

Джул стояла на своем:

— Пожалуйста, Майкл, не оставляй меня. Эти ночные кошмары… я боюсь. — «Прости, что я привираю».

Джул показалось, что Майкл тихо выругался; она еле сдерживалась, чтобы не улыбнуться.

— Хорошо, — сдался он, и голос его звучал как голос осужденного.

Выключив свет, Сент разделся. Джул было все равно. Она очень надеялась, что он не наденет одну из своих нелепых ночных рубашек, но он надел.

— Спокойной ночи, Джул, — сказал Сент, ложась как можно дальше от нее.

— Спокойной ночи, — нежно ответила Джул, приготовясь ждать, пока он расслабится.

— Майкл, — сказала она наконец.

— Да?

— Что ты думаешь об обете безбрачия?

Сент затаил дыхание.

— Джул, спи, — сказал он строго.

— Как ты считаешь, кому труднее воздерживаться, мужчине или женщине?

«Она сведет меня с ума», — подумал Сент, отодвигаясь на самый край постели. Она была такой невинной и простодушной!

— Я не хочу воздерживаться. «Ничего себе простодушие!»

— Послушай, Джул, — сказал он, поворачиваясь к жене, — что, черт возьми, происходит?

Она попыталась вспомнить слова, сказанные Делом Сэкстоном.

— Думаю, нам нужно сделать наш брак полноценным.

— Нет!

— Почему нет?

— Джул, прошу тебя, не начинай. Я не такое чудовище; ты перенесла страшную душевную боль, и я не стану делать тебе еще больнее, слышишь?

Сент путано говорил о том, что не хочет, чтобы она его боялась. Джул молча ждала, пока он выскажется.

Когда же наконец он замолчал, она улыбнулась и плотнее придвинулась к нему. Взяв его лицо в свои ладони, она начала целовать его, не сразу найдя в темноте губы.

— Не надо. — Сент пытался отстранить ее. Но Джул прилипла, как пиявка. Ей хотелось сказать, как она любит его, но она знала: он не хочет этого слышать. Он стал бы чувствовать себя виноватым оттого, что не может ответить ей взаимностью. Поэтому она произнесла как можно соблазнительнее:

— Я хочу тебя, Майкл. Ты мой муж, а я уже женщина, а не ребенок. Прошу тебя.

Ее слова пронзали Сента насквозь; тело горела огнем. «Похотливый недоносок!» — ругал он себя.

— Джул, — начал он, — я не хочу делать тебе больно.

— Почему ты думаешь, что сделаешь мне больно? Сент повернулся к ней, сжимая сильными руками ее плечи.

— Тебе причинит боль любой мужчина, если не физическую, то…

— Ты боишься, что мой слабый женский разум не выдержит?

Ей удалось высвободить одну руку, и она провела рукой по его животу. Сент чуть не задохнулся и снова попытался вырваться из ее объятий.

— Прекрати, — простонал он.

Сквозь ночную рубашку она чувствовала, как он напрягся и дрожал.

— Нет, — продолжала она, — не прекращу. Ты мой муж и должен удовлетворять определенные потребности своей жены. Ты все время твердишь мне, что несешь за меня ответственность. Ну так неси.

— Джул, убери руки, иначе я за себя не ручаюсь… Она засмеялась.

— Ты, маленькая чертовка… — Сент не успел подобрать нужных слов, потому что она прильнула к нему.

— Майкл, я не боюсь. Во всяком случае, тебя. Прошу тебя, будь моим мужем.

— О черт! — сказал он, боясь пошевелиться. Джул неожиданно отодвинулась. Он тяжело вздохнул — с облегчением и разочарованием.

Непроизвольно Сент протянул к жене руку, боясь, что обидел ее.

Ладонь наткнулась на голое плечо — Джул сняла с себя ночную рубашку. Сент медленно встал с постели и включил свет.

Обернувшись он увидел, что простыня едва прикрывала ее грудь. Она была прекрасна: глаза светились, волосы золотым ореолом окружали лицо, кожа на плечах была белой и нежной.

Джул улыбаясь смотрела на него.

— Ты так нелепо выглядишь в этой ночной рубашке!

— Да, пожалуй, — сказал он наконец и снял ее. Теперь Сент стоял у кровати голый, не зная, что сказать. Он видел, как Джул рассматривает его, и его охватывало желание.

— Ну что, насмотрелась? — спросил он хрипло. Джул облизала нижнюю губу.

— Нет, — сказала она, протягивая к нему руки. — Майкл, не бойся меня.

— Я не тебя боюсь, а за тебя. Ну посмотри же на меня, ради Бога!

— Я смотрю: ты прекрасен. Правда, той ночью, выйдя из воды, ты выглядел, пожалуй, более романтично…

— Я вовсе не прекрасен, я большой волосатый мужчина, и ты прекрасно знаешь, что возненавидишь меня, как только я дотронусь до тебя.

— И испугаюсь тебя?

— Да, черт возьми!

— Ты так не замерзнешь?

Ясно, она подстрекала его, и у нее это отлично получалось. Простыня соскользнула и, конечно же, не случайно: Сент опустил глаза.

— Джул, — сказал он, беря в руки халат, — ты не понимаешь, о чем просишь. Я буду прикасаться к тебе, ласкать, входить в твое тело. И это вернет весь тот страх и боль, которые ты испытала с Уилксом.

Сент нарисовал очень образную картину, и Джул почувствовала, как теплая волна поднимается в ней. Уилкс и Джон Бличер остались далеко позади.

— Пожалуйста, Майкл.

Она хотела дотрагиваться до него, чувствовать его всем телом, ощущать его поцелуи и ласки, слышать о том, как он хочет ее, как любит… На этом мысли прервались. Он не любил ее, по крайней мере пока. Но она заставит его влюбиться.

— Прошу тебя, — повторила она, — ложись.

— Ты моя жена, — тихо сказал он сам себе. Бросив халат, Сент лег рядом с ней.

Он лежал молча, полный неуверенности. Джул прижалась к нему, Сент почувствовал ее нежную грудь. Задыхаясь, забыв обо всем, он привлек ее к себе.

— Боже мой, — шептал он, поворачивая ее на спину.

Наклонившись, он мягко коснулся губами ее губ и тут же затрепетал от жгучего желания; но нужно было быть терпеливым, очень терпеливым. Он не простит себе, если напугает или обидит ее. Сент вспомнил первую брачную ночь с Кэтлин, ее потрясение, когда они стали близки в первый раз. Жаль, что женщины так сильно отличаются от мужчин. Девственность, боль… Сент глубоко вздохнул. Он лишь нежно целовал ее, давая время решить, оттолкнуть его или ответить. Он чувствовал, как ее рука ласкает его ягодицы.

— Джул, — прошептал он, — лучше я буду ласкать тебя.

— Почему? Я хочу прикасаться к тебе.

— Потому что тогда я не смогу контролировать себя, — прерывисто ответил он.

Сент взял ее за запястья и положил руки ей за голову. Простыня прикрывала лишь ее ноги, Сент не мог оторвать глаз от прекрасной груди.

— Ты такая белоснежная… — произнес он. — Ты — мечта мужчины.

— А ты — моя мечта, — ответила Джул, чувствуя его теплое дыхание на груди. Будет ли он ласкать ее так же, как Уилкс? Почувствует ли она стыд и смущение? «Перестань! Это не Уилкс!»

Однако почувствовав его губы на своих, Джул на мгновение замерла от ужаса. Она не двигалась, не издавала ни звука. Он целовал ее нежно, осторожно. Подняв голову, Сент посмотрел на нее при тусклом свете.

— Я даже не знаю, куда поцеловать тебя сначала, — сказал он. — Я хочу охватить тебя разом.

Сент снова прижал Джул к себе. Он целовал ее уши, кончик носа, гладил брови, непрерывно повторяя, как она прекрасна.

— А теперь тебе надо научиться целоваться. Джул улыбнулась, пытаясь расслабиться, чтобы получать наслаждение вместе с ним.

— Раскрой губы, — сказал он, и Джул повиновалась.

Она ощутила его теплые, требовательные губы, дразнящий язык.

— Джул, дыши носом. — Сент провел языком по ее нижней губе. — Умница, малышка, — похвалил он. — А теперь дай мне свой язык. Вот так. — Сенту казалось, что он умрет от удовольствия и острых ощущений. Она была так искренна, так доверчива…

Он отпустил ее запястья, и она обняла его. Он быстро вынул язык из ее рта, потом снова проник в него. Джул удивленно задержала дыхание.

— Вот так же я войду в тебя, Джул, — сказал он и печально улыбнулся. — Но вряд ли выйду так быстро. Наверное, захочу остаться… — Он запнулся; его собственные слова, образы, которые он рисовал, сводили его с ума.

— Когда?

На мгновение он закрыл глаза, пытаясь овладеть собой, но это не помогло. Сент лег на нее, опершись на локти.

— Когда ты будешь готова, — выговорил он и снова начал целовать ее, медленно и терпеливо.

Джул чувствовала, как напрягается его плоть, и попыталась раздвинуть ноги, чтобы плотнее прижаться к нему.

— Нет, — сказал он. — Пока что рано, дорогая. Сенту хотелось целовать и ласкать каждый дюйм ее тела, но он остановился: мысль о том, что она может оцепенеть от смущения, заставила его поумерить пыл. Но он знал также, что обидит ее, если не доставит наслаждения. Сент медленно отстранил ее.

— Не надо, — сказал он, когда Джул попыталась снова приникнуть к нему, — лежи спокойно.

Кончиками пальцев он легко коснулся ее скулы, плеч, груди. Зажав упругий сосок между пальцами, он простонал от удовольствия:

— Ты такая мягкая… такая розовая.

Джул нервно засмеялась:

— Как это розовая?

— Не смейся и не спорь со мной.

Он прильнул губами к ее груди. Он почувствовал, как напряглось ее тело, так же, как когда он в первый раз дотронулся до груди, но Сент не останавливался, надеясь, что она расслабится. И она действительно слегка расслабилась. «Разговаривай с ней, — говорил он себе, — это отвлечет ее».

— Надо бы тебя немного откормить, — говорил он, обнимая, гладя ее. — Я не рассказывал тебе про того мальчика, которому я…

— Майкл, — перебила его Джул, — можно мне дотронуться до тебя?

— Можно.

Джул провела ладонью по его груди, покрытой густыми шелковистыми волосами, погладила мускулистый живот. Она упивалась ощущением его тела — незнакомого, сильного, красивого. Вдруг Джул почувствовала руку мужа между своими ногами. Она замерла.

— Не бойся, дорогая, — сказал Сент.

— Я не боюсь, правда, — выдохнула Джул. — Просто я не думала, что ты будешь дотрагиваться…

Он чувствовал пальцами ее влажную нежную плоть и снова вспоминал ту ночь, когда впервые доставил ей наслаждение. Сент закрыл глаза от удовольствия, желая только заменить пальцы ртом. Но пока что было рано.

— Что случилось? — спросила Джул высоким неестественным голосом. Она не знала, что делать — новые странные ощущения пугали, смущали, но в то же время были приятными.

— Ничего, глупышка. Ты великолепна.

— Ты уверен? Это не пустые слова?

— Нет, — ответил он, поднимая голову для очередного поцелуя. — Это не пустые слова. — Ему отчаянно хотелось поднять ее, целовать, вкушать, тонуть в ее сладкой плоти. Но он знал, что пока нельзя. Пальцы его нашли наконец ритм, от которого она, задержав дыхание, впилась пальцами в его плечи.

— Майкл, — задыхалась она, — пожалуйста, я не знаю… Я не могу…

— Да, любимая, — сказал Сент. — Лежи спокойно.

Он продолжал ласкать ее, медленно раздвинул ноги и, встав на колени, смотрел, как она трепещет от его прикосновений. Он любовался ее длинными красивыми ногами, довольно мускулистыми в отличие от ног многих молодых девушек ее возраста, вся физическая нагрузка которых состояла в ходьбе из гостиной в спальню; а увидев восхитительный признак женственности, Сент почувствовал, как теряет контроль над собой.

— Джул, — хрипло произнес он, — прошу тебя, лежи спокойно.

Она словно лишилась чего-то, когда он убрал свои пальцы. В напряженном ожидании наблюдала она за тем, как он склоняется над ней. Джул понимала, что Майкл сейчас войдет в нее. Да, ей этого хотелось. Джул почувствовала необыкновенный жар внутри, твердую мужскую плоть, упирающуюся в ее тело. Она слышала неровное дыхание Майкла, знала, что он хочет ее тотчас.

Джул попыталась расслабиться, открыться ему. Майкл вошел в нее, и она выгнулась от боли. Она чувствовала его руки на своих бедрах, ощущала, как он погружался все глубже.

— Джул, любимая, — отчетливо проговорил он. Открыв глаза, Джул посмотрела на его лицо — бледное, дрожащее. — Ты девственница, и… — Из его горла вылетел глухой стон, и Джул почувствовала резкий толчок внутри себя.

Она вскрикнула, не в силах сдержаться. Майкл был глубоко в ее теле, и это было невыносимо больно! Она засунула в рот кулак, чтобы не закричать, чтобы он не догадался о том, как ей больно.

— Не надо, Джул, не двигайся!

Она извивалась под ним, пытаясь избавиться от нестерпимой боли. Она снова почувствовала его прикосновения и ласки, но необыкновенные приятные ощущения почему-то не возвращались. Джул вдруг услышала хриплый крик, увидела, как Сент изогнул спину и вошел в нее до конца.

Когда наконец Сент нашел в себе силы, он приподнялся на локтях и посмотрел на жену. Ее лицо было бледным, глаза закрыты, а мокрые ресницы дрожали. Он выругался, зная, что она не получила никакого удовольствия, чувствуя, как она вздрагивает от боли.

— Господи, прости меня, — сказал он, отодвигаясь от Джул и кладя руку ей под голову. — Джул, с тобой все в порядке?

Она задавала себе тот же вопрос. Ей было очень больно, как будто ее избили внутри. Но Майкл был к ней нежен, внимателен, а значит, все не так уж плохо.

— Со мной все хорошо, — наконец прошептала она. — Правда, Майкл.

Но Сент знал, что она плачет, чувствовал слезы на своем плече. Господи, он взял ее силой, охваченный лишь своим безудержным желанием. Выходит, Уилкс ничем не хуже его.

— Больше никогда, — нечаянно прошептал он. Для Джул эти слова были как пощечина. «Не надо, пожалуйста, не надо!» — хотелось ей закричать, но она не проронила ни слова. Голова снова начала раскалываться, да и не только голова, а все тело. Она хотела поговорить с Майклом, но боль не отпускала, и она лишь всхлипывала, уткнувшись ему в плечо.

Сент почувствовал, как вздрагивает Джул, и ненавидел себя. Он долго еще не мог уснуть после того, как жена его задышала ровно и глубоко. Встав и погасив лампу, Сент снова лег и обнял Джул. Он все еще чувствовал, как сделал ее женщиной, как она боролась под тяжестью его тела. А он не смог остановиться, продолжал делать ей — такой искренней, доверчивой — больно, подвластный лишь своей похоти. Ему невыносима была мысль о том, какими испуганными и измученными глазами посмотрит на него Джул, проснувшись. Эта мысль приносила ему почти физическую боль. «Почему, — думал он, засыпая, — она так хотела меня? И зачем соблазнила?»

Услышав стук в дверь, Сент почувствовал облегчение: ему не придется утром смотреть в глаза жене и видеть в них страх и упрек. За несколько секунд он встал с кровати и спустился вниз.

Это был рыбак из Саусалито. У его жены была кровавая рвота, понос. Сент быстро оделся и, взглянув на жену, вышел из дома. «С ней все будет в порядке», — успокаивал он себя, шагая рядом с рыбаком и держа в руке аптечку. Когда Джул проснется, ей меньше всего захочется видеть его.

Джул проснулась ранним утром и протянула руку к мужу. Подушка была холодной; он ушел. Должно быть, к пациенту. Ему пришлось уйти, чтобы позаботиться о каком-нибудь больном. Она осторожно спустилась с кровати, чувствуя, что все у нее болит, особенно между ногами. Увидев кровь, она вздрогнула и охнула. На простыне тоже была кровь.

Она знала, что это не месячный цикл. Попытавшись взять себя в руки и успокоиться, она смыла кровь и, убедившись, что кровотечение, видимо, остановилось, почувствовала огромное облегчение. Джул оделась и спустилась вниз.

— Доброе утро, Джул, — сказала Лидия, пристально глядя на молодую хозяйку. — Не болит голова?

Джул выдавила из себя улыбку:

— Нет, я хорошо себя чувствую. Томас уже встал?

— Да, и уже ушел. В этом молодом человеке энергии больше, чем в голодном комаре.

Джул не хотела есть, но все-таки выпила чашечку кофе с хлебом.

— Ты видела Майкла? — небрежно спросила она.

— Нет, наверное, он пошел к пациенту.

— Он не оставил записки?

Лидия покачала головой. Ее взволновал болезненный взгляд хозяйки, но позже, увидев пятна крови на простыне, она обо всем догадалась. «Этому глупому мужу следовало бы поскорее вернуться домой», — ворчливо подумала она, убирая простыню.

Джул не находила себе места и шагала взад-вперед по гостиной. Одна она боялась выходить из дома: ее мог подкарауливать Джеймсон Уилкс. «Где же Майкл?»

Сент накрыл простыней тело жены рыбака. Она умерла, не приходя в сознание, и помочь ей он был не в силах. Рыбак сказал, что она болела уже больше недели.

Женщина была молодой, как показалось Сенту, немногим старше тридцати. Он вышел из маленького домика, оставив рыбака за кухонным столом с бутылкой виски.

Сент брел по грязным улицам Саусалито, и жизнь казалась ему тяжким бременем. Он увидел салун «Маленькая ива» и, несмотря на то что день только начинался, вошел в помещение с тусклым светом и резким запахом и заказал себе бутылку виски.

Сент прекрасно понимал, что смерть женщины практически невозможно было предотвратить, даже если бы за ним прислали раньше. Он сделал большой глоток виски; он ненавидел смерть, ненавидел боль и болезнь — не просто ненавидел, а всеми силами боролся со всем этим. А сегодня он причинил боль собственной жене, неоправданную боль, позволил ей в ее неведении соблазнить себя и сбежал, оставил ее одну, наедине со своими мыслями.

Сент много пил, все время повторяя себе, что она ни за что не захочет видеть своего мужа после того, что произошло ночью.

Днем Джул поднялась в спальню и остановилась перед высоким зеркалом. У нее из головы не шля слова мужа: «Больше никогда!» Неужели она была так непривлекательна? Закрыв дверь спальни, Джул разделась и снова подошла к зеркалу. Она никогда не видела ни одной раздетой женщины, так что ей не с кем было себя сравнивать. Но она не считала себя некрасивой: она не была толстой, кривоногой или плоскогрудой. Майкл дотрагивался до всех частей ее тела. Слегка прикоснувшись к своей груди, Джул не ощутила того тепла, которое исходило от его рук. Она посмотрела на свой живот, на треугольник рыжих волос между ног. Он ласкал ее даже там. Не смущаясь, Джул продолжала разглядывать свое тело в зеркале. Наверное, он почувствовал себя виноватым, увидя ее слезы, хотя на самом деле Майкл не причинил ей такую уж боль. «Больше никогда». Наверное, она сделала ему больно, он не наслаждался ее телом, а лишь выполнил требование жены. Да и как он мог наслаждаться, если она боролась с ним и кричала, как полная идиотка?!

На глазах Джул выступили слезы. Все вышло совсем не так, как надо. Она-то надеялась, что его отношение к ней изменится… Медленно опустившись на колени перед зеркалом, Джул закрыла лицо ладонями и зарыдала.

Сент очнулся, услышав, как какой-то мужчина говорит о жутком тумане, опустившемся над городом.

— Необычно для этого времени года, — говорил мужчина своему собеседнику. — Теперь перебраться через залив невозможно.

От этих слов Сент моментально протрезвел.

— Туман? — переспросил он.

— Да. А вы из Сан-Франциско?

— Да, и мне обязательно нужно попасть домой.

— Жаль, мистер, но у вас ничего не выйдет: в такую погоду никто не станет переправлять вас через залив.

Оплатив счет, Сент вышел на улицу. Мужчина был прав: невозможно было что-либо увидеть даже на расстоянии фута. Подумав о Джул, Сент выругался. Нужно было оставить ей записку. А теперь она будет беспокоиться, но этого уже никак не исправить.

В Саусалито не было гостиниц, так что он вернулся в салун.