Негаснущий свет любви

4

— Как я выгляжу? Мне ведь идет эта туника, правда? — оглядевшись по сторонам, Ева весело покружилась возле столика, затем стремительно села на высокий стул, вопросительно глядя на Винченцо.

— Она словно сшита специально для тебя, — с восхищением в голосе подтвердил он. — И вообще, весь твой наряд просто сногсшибателен. Ты даже сама не представляешь, как ты в нем очаровательна.

Ева мягко улыбнулась.

— Старалась для сегодняшнего вечера. — Хорошо, что сегодня в ресторане немного народу и никто не обратил внимания на мое хвастовство, — добавила она, вновь оглядываясь по сторонам.

— Может, ты так же постаралась и по поводу положительного ответа? Я очень хочу услышать, что ты согласна отправиться со мной во Флоренцию.

Улыбка вмиг исчезла с лица Евы, и она разочарованно развела руками.

— Я бы и сама этого хотела, но, к сожалению, тебе придется поехать одному. Иначе этот француз непременно наябедничает и своему папаше и, что еще хуже, моему шефу.

— Может мне стоит самому поговорить с ним? Думаю, я смог бы уладить эту проблему.

Ева протестующе замотала головой.

— Что ты, и речи быть не может! Ты даже не представляешь, что это за человек! Он уверен, что за деньги своего папочки может поступать с окружающими так, как ему взбредет в голову. Ни в коем случае не унижайся перед этим самодуром.

— Он и вправду настолько избалован? — насторожился Винченцо.

— Не то слово. И ко всему прочему еще и непроходимо глуп. Знаешь, что он мне сегодня выдал? Что резиденция Папы, по его мнению, располагается на одной из римских улиц, а между обелиском и башней нет абсолютно никакой разницы.

Винченцо рассмеялся.

— Возможно, он слишком занят и у него нет времени для самообразования, — предположил он. — Ведь производство фарфора, да еще такого, который пользуется во многих странах неизменной популярностью, требует большого труда и концентрации.

— Концентрации, — иронично хмыкнула Ева. — Этот бездельник сконцентрирован только французском рэпе.

— В самом деле? — удивился Винченцо.

— Он сам мне так сказал.

— Да, действительно оригинальный представитель рода человеческого, — вновь рассмеялся Винченцо. Затем окинул Еву внимательным взглядом. — Я надеюсь, он не посмел тебя хоть чем-нибудь обидеть? — уже серьезно поинтересовался он.

— Несмотря на мою кажущуюся мягкость, я ему этого не позволю, — уверенно ответила Ева. — Хотя за некоторые его выходки я отомстила ему как раз мягко и деликатно.

— Принесла же его нелегкая в такой неподходящий момент, — бросив на нее сочувственный взгляд, посетовал Винченцо. — Мы бы так прекрасно могли провести время во Флоренции.

— Да, обидно, — уныло согласилась Ева. — Но так уж вышло. Что поделаешь?

К их столику подошел официант и зажег свечи в виде высоких бокалов.

— Синьорина, синьор, желаю вам приятно провести время, — приветливо улыбаясь, сказал он.

Ева и Винченцо многозначительно переглянулись.

— Что ж, проведем его хотя бы здесь, позабыв о проблемах, — понизив голос, проговорила Ева. — Кстати, только сегодня я наконец смогла рассмотреть цвет твоих глаз. Они темно-карие.

— А твои пронзительно голубые, — тихо проговорил Винченцо, наклонившись к ней через стол.

— Вы уже успели заглянуть в меню? Может, вам нужен совет? — деликатно отступив в сторону, поинтересовался официант.

— Еще нет, — поспешно ответил Винченцо. — Мы увлеклись беседой и пока не решили, какие блюда будем заказывать.

— Понимаю. Я подойду к вам чуть позже, когда вы сделаете выбор, — вновь сверкнув приветливой улыбкой, проговорил официант и направился к соседнему столику.

— И в самом деле, за разговором об этом лиможском госте мы даже забыли заглянуть в меню, — спохватилась Ева.

— Выбор за тобой. А я пока ознакомлюсь с картой вин. Да, кстати, еще несколько слов о госте. Может, он все-таки уберется из Рима до того, как я уеду во Флоренцию? Это будет, вероятнее всего, через два дня.

— Думаю, нам не стоит рассчитывать на подобное чудо, — возразила Ева. — Шеф сказал, что вернется из Генуи только через шесть дней, возможно и позже. И все это время я должна неотлучно находиться рядом со своим подопечным. Так что он, вероятно, приехал сюда надолго.

— Жаль, ведь я приготовил тебе сюрприз. Романтическую картинку из лучей света. Я включил ее в свое шоу специально для тебя. Она бы тебе понравилась, — тихо проговорил Винченцо, с нежностью глядя на Еву.

— Правда? — Ева смущенно потупилась, делая вид, будто изучает меню. — И что же это за сюрприз?

— Если я расскажу тебе о нем сейчас, он уже перестанет быть сюрпризом. Раз уж ты не можешь поехать со мной во Флоренцию, то я продемонстрирую его тебе здесь, в Риме, как только вернусь.

— Ничего, я подожду следующего шоу.

— Нет, эта картинка предназначена для тебя. Для тебя одной. И я сделаю так, чтобы ее могла видеть только ты. Как тогда, в первую нашу встречу, в Болонье, — почти шепотом проговорил Винченцо.

Ева нерешительно подняла на него взгляд.

— Знаешь, я часто потом вспоминала те золотые кустарники роз и порхающих над ними бабочек, — тоже понизив голос, призналась она. — Особенно в те минуты, когда мне было тоскливо.

— А меня? Меня вспоминала?

Ева немного помедлила, затем утвердительно кивнула.

— Вспоминала. Хотя и сама не знала почему.

— Простите, но вот этот молодой человек утверждает, что вы с ним знакомы, — услышали они вдруг рядом голос официанта. — Он хотел бы присоединиться к вам.

Ева удивленно обернулась и увидела Марселя Вернье. Точнее, сначала ей показалось, что это всего лишь его лицо, существующее отдельно от самого француза, наподобие улыбки Чеширского Кота. «Фарфоровый отпрыск» был облачен в шикарный белый костюм, черную рубашку и белый галстук. Выступив вперед, он отвесил легкий поклон Винченцо и поцеловал руку Еве, пристально глядя в ее округлившиеся от изумления глаза.

— Добрый вечер, синьорина Дженнаро, — негромко проговорил он. — Надеюсь, вы меня представите вашему спутнику? Простите, что я помещал вашей беседе, но мне было совершенно необходимо увидеться с вами. Вы позволите ненадолго присоединиться к вам?

Ева продолжала изумленно смотреть на него снизу вверх, не произнося ни слова.

— Поверьте, я ненадолго, — явно наслаждаясь произведенным эффектом, продолжил Марсель и, не спрашивая больше разрешения, расположился за столиком между ней и Винченцо.

Официант, бросив вопросительный взгляд поочередно на всех трех посетителей, поинтересовался, не обращаясь ни к кому конкретно:

— Так что же, вы еще не готовы сделать заказ?

Ему ответил Винченцо.

— Прошу вас, дайте нам еще немного времени, — откашлявшись, проговорил он. — Мы вас позовем, как только узнаем о предпочтениях этого синьора.

— Если уж говорить о моих предпочтениях, то я бы предпочел, чтобы вы обращались ко мне «месье», — сказал Марсель, когда официант удалился.

— Так вы француз? — догадался Винченцо.

— Верно. Я живу в Лиможе. Слышали, наверное, о таком городе?

— Да, приходилось. Он ведь знаменит фарфором. — Винченцо бросил осторожный взгляд в сторону Евы, но она по-прежнему продолжала изумленно взирать на своего подопечного.

— А еще больше он знаменит нашей фамилией, — с гордостью сообщил Марсель. — Ведь мы являемся его производителями уже в шестом поколении и знаем о фарфоре абсолютно все. Вот, например, эта тарелка… — он взял в руки отливавшую глянцевым блеском, безупречно белую тарелку, стоявшую напротив Евы, — она изготовлена методом калибровки, а кофейник вон на том столике — методом отливки и расписан платиной при помощи подушечки для нанесения краски.

Ева наконец обрела дар речи.

— Вы что же, попробовали мимоходом эту роспись на зуб? — с недоброй иронией поинтересовалась она. — Или целый день спешно зубрили учебные пособия?

— Вы вновь мне не рады, — понимающе качнув головой, проговорил Марсель. — А между тем меня вверили вашим заботам.

— Можете мне об этом не напоминать, — раздраженно оборвала его Ева. — Я еще очень долго не забуду сегодняшнего служебного задания шефа, даже если буду прилагать к этому старания. Познакомься с моим подопечным, — обратилась она к Винченцо, делая жест в сторону Марселя. — Месье Вернье собственной персоной.

— Так вы тот самый… — Винченцо осекся, устремив в замешательстве взгляд на Еву.

— Да, я тот самый Марсель Вернье, о котором вам наверняка уже успела рассказать синьорина Дженнаро, — непринужденным тоном подхватил тот. — Признайтесь, ведь она уже познакомила вас заочно с моей личностью? — с любопытством поинтересовался он.

— Да, немного.

— Я так и полагал. Впрочем, поскольку мы уже успели близко познакомиться, я буду ее называть синьориной Евой. Вы не возражаете? — все тем же непринужденным тоном спросил Марсель у Винченцо.

Тот неуверенно пожал плечами, по-прежнему не отводя взгляда от своей спутницы.

— Так вот, синьорина Ева удивительно талантливая рассказчица, — продолжил Марсель, адресовав ей ослепительную улыбку. — У меня сегодня было немало возможностей убедиться в этом. Слышали бы вы, как вдохновенно она рассказывала об истории Колизея. Прогуливаться в ее компании по улицам Рима одно удовольствие. И даже тот небольшой инцидент, в результате которого она испортила мои брюки, ничуть не испортил моего впечатления о прогулке. — Он хитро покосился на Еву.

— Это официант пролил сок на ваши брюки, — встрепенулась она, ответив Винченцо взволнованным взглядом.

— Да, но только после того, как вы толкнули его в мою сторону, — шутливо погрозив ей пальцем, возразил Марсель.

— Но вам же известно, что я сделала это не нарочно.

Марсель вновь погрозил ей пальцем.

— Ох уж эти женщины. Никогда не знаешь, что они придумают в следующий момент.

— Послушайте, месье Вернье, не знаю, на что вы намекаете, но ваши слова мне не нравятся, — решительно заявила Ева. — Можно узнать, зачем вы сюда пожаловали? Мало того что я вынуждена была провести в вашем обществе целый день, так теперь вы хотите еще и вечер мне испортить! — Она повысила голос, возмущенно жестикулируя, и случайно задела прозрачный бокал, который едва не упал на фарфоровую тарелку, которую несколько минут назад разглядывал взглядом профессионала Марсель.

Тот укоризненно покачал головой.

— Это же фарфор. Я вам только что о нем рассказывал. А вы чуть было не разбили об него бокал. Если бы вы знали, сколько людей трудились над производством этой тарелки, то не относились бы к ней так небрежно.

Ева смерила его насмешливым взглядом.

— Можно подумать, что слово «труд» имеет для вас хоть какое-то значение.

— Не какое-то, а очень большое, — наставительным тоном поправил ее Марсель.

— Ну все, довольно разыгрывать очередной спектакль, — нетерпеливо потребовала Ева. — Говорите, зачем вы сюда явились, и убирайтесь подобру-поздорову.

— Мне было совершенно необходимо обсудить с вами нашу завтрашнюю экскурсию, — серьезным тоном проговорил «фарфоровый отпрыск». — Вы должны были сообщить мне о запланированных маршрутах, но так и не сделали этого.

Ева несколько секунд смотрела на своего подопечного неподвижным взглядом, затем медленно наклонилась ближе, словно плохо расслышала.

— Вы хотели обсудить со мной завтрашнюю экскурсию?! — со все возрастающим гневом переспросила она. — И для этого решили прийти сюда, в ресторан, зная, что здесь у меня назначена встреча?

— Деловая, — подняв вверх указательный палец, с преувеличенно серьезным видом подчеркнул Марсель.

— Так, мне все ясно. Вы надо мной издеваетесь! — запальчиво проговорила Ева.

— Послушайте, месье Вернье, ваше появление в этом ресторане, равно как и в этом городе, не входило в наши планы, — вступил в принимающую скандальный оборот беседу Винченцо. — Мы с Евой собирались через несколько дней отправиться во Флоренцию, но ваш приезд…

— Лишил вас прелестей романтической поездки, — перебил его Марсель. — Понимаю.

— Раз так, то, может, мы придем с вами к взаимовыгодному соглашению? — осторожно проговорил Винченцо.

— Взаимовыгодному? — Марсель удивленно вскинул брови. — И что же вы можете мне предложить? Неужели деньги? — с нескрываемой иронией поинтересовался он. — Если так, то не трудитесь. Подобные предложения меня не интересуют.

— Чем же в таком случае можно вас заинтересовать? — не отступал Винченцо.

Марсель обвел задумчивым взглядом полутемный зал ресторана.

— Знаете, а мне уже интересно, — внезапно проговорил он. — Интересно остаться здесь, с вами, на ужин. Тем более что по вине синьорины Евы я был лишен сегодня обеда.

Услышав это заявление, Ева и Винченцо молча обменялись бессильными взглядами.

— Вижу, вам моя идея тоже пришлась по вкусу, — как ни в чем не бывало продолжил Марсель. — А раз так, не будем больше откладывать заказ, — с любезной улыбкой обратился он к Еве. — Мои пожелания все те же: каннелони по-римски и бокал «фраскати».

— Прости, я и предположить не могла, что этот Марсель явится в ресторан, — виновато понурившись, проговорила Ева, когда они с Винченцо уже стояли возле ее дома. — Когда я разговаривала днем с тобой по мобильному, он случайно оказался рядом, именно поэтому ему и стало известно, в каком ресторане мы встречаемся. От этого болвана нигде не спрятаться. Ему все-таки удалось испортить нам вечер.

— Ну, все не так уж плохо, — с легкой улыбкой сказал Винченцо, поправляя ей челку, упавшую на глаза. — Ведь если бы не присутствие этого знатока фарфора, я бы не мучился сознанием того, что, сидя за одним столом с тобой, не могу сказать тебе все то, что хранил в душе со дня нашей первой встречи. Возможно, ужин вдвоем как раз и лишил бы меня смелости и ты так бы и не услышала того, что услышишь теперь.

Ева вся обратилась в слух.

— Знаешь, после той встречи в Болонье, я впервые увидел тебя здесь, в Риме, уже две недели спустя возле небольшого магазинчика на улице Четырех Фонтанов. И с тех пор каждый день наблюдал за тобой, не решаясь начать разговор. Это продолжалось до вчерашнего дня. Пока я не увидел тебя с подругой на площади Испании.

— Ты наблюдал за мной все эти месяцы?! — не веря своим ушам, пролепетала Ева. — Но зачем? Вернее, почему? Почему ты столько времени прятался? Почему ни разу не заговорил со мной?

Винченцо некоторое время задумчиво смотрел ей прямо в глаза, не говоря ни слова, потом осторожно прижал ее к своей груди.

— В тот вечер, в Болонье, ты показалась мне такой ранимой и одновременно решительной, что я думал, ты меня прогонишь. И еще меня почему-то не покидала уверенность в том, что ты обязательно догадаешься о моем предыдущем романе. О том, что после знакомства с тобой я расстался со своей девушкой.

Расстался с девушкой? Из-за меня? Вот так признание! — мысленно поразилась Ева. Выходит, сразу после того, как один мужчина расстался со мной из-за своей начальствующей дамы, другой сделал то же самое из-за меня. Правда, я не знаю наверняка, была ли она начальствующей, но такой поворот событий сильно настораживает. Думаю, нужно ему рассказать, по какой причине я оказалась в тот вечер в Болонье и какой разговор предшествовал нашей с ним встрече. Хотя нет. Массимо теперь в далеком прошлом, среди древних пирамид. И пускай себе остается там. Ведь если говорить честно, то все эти месяцы я думала не столько о нем, сколько о Винченцо. Хотя и пыталась убедить себя, что это всего лишь воспоминания о красочном представлении. Вот о чем я должна ему рассказать.

Но почувствовав на своих губах нежный и пьяняще долгий поцелуй, она поняла, что сегодня ей это сделать уже не удастся.

Ну и ладно. Что за беда. В конце концов, кому нужны объяснения в том, что понятно и без слов, только и успела подумать Ева.

На этом ее мысли закончились, оставив лишь длинное многоточие, многоточие, пролетающее, словно яркая вспышка сквозь ночь. Каждый огонек этой вспышки был только предвестником нового, неизбежно следующего за ним. Непроглядная тьма ночной комнаты, жаркие прикосновения ладоней, тихий шепот губ. И вместо мыслей яркая череда многоточий. Шелест падающей на пол туники, волнующие поцелуи на загорелой коже. Новая череда многоточий. Разметавшаяся по подушке волна волос, шелк простыни. И вновь многоточие…

Ева проснулась от задорных звуков рок-н-ролла, доносившихся откуда-то из-за стены. Они долгое время прыгали из угла в угол, проникая в комнату через полуоткрытую дверь, и наконец стихли, уступив место сонному голосу Винченцо.

— Да, Бернардо, я слушаю тебя. Ну конечно, ты меня разбудил, что за глупый вопрос? Нет, я сейчас не дома. Вернее, дома, но не у себя, так что приехать к тебе через десять минут не смогу. А к чему такая спешка? Что случилось? Во Флоренцию? Сегодня? Вот черт! На какое время ты забронировал билеты? Ладно-ладно, не паникуй, не будет никаких опозданий. Уже мчусь. Жди меня возле моего дома.

Ева широко раскинула руки, блаженно потягиваясь.

— В чем дело? С кем ты сейчас разговаривал? — пробормотала она, не открывая глаз.

— Это художник по свету, Бернардо. Мы сегодня срочно уезжаем во Флоренцию, — скороговоркой объяснил Винченцо.

Услышав это неожиданное сообщение, Ева сразу же распахнула глаза, вновь увидев яркую вспышку, на этот раз утренних лучей солнца.

— То есть как сегодня?! — взволнованно проговорила она, усаживаясь на постели. — Ты ведь говорил, что уедешь только через два дня.

— Я и сам так думал. Но планы устроителей шоу вдруг изменились, — озабоченно откликнулся Винченцо, поспешно застегивая пуговицы рубашки. — Но ты не огорчайся. Ведь теперь я вернусь на два дня раньше.

Он подобрал с пола пачку сигарет и зажигалку и опустил их вместе с телефоном в карман пиджака. Затем присел на краешек постели и обнял Еву, успокаивающе погладив по растрепанным волосам.

— Ну что ты, я же не навсегда уезжаю. Это всего лишь обычная командировка. Вот увидишь, неделя пролетит незаметно. Конечно, при условии, что ты не будешь так сильно скучать, — шутливым тоном добавил он, легонько дотронувшись пальцем до кончика ее носа. — Ты ведь мне пообещаешь, что не будешь скучать, правда?

Ева плаксиво опустив уголки губ, уткнулась в его плечо.

— У меня не получится, — тихо прохныкала она.

— Ну нет, это никуда не годится, — с упреком протянул Винченцо. — Что значит — не получится? У тебя ведь есть подруги, к тому же еще куча дел на работе. Да, а как же твой подопечный? Ты что, уже забыла о нем? Вы ведь должны сегодня пойти в галерею Боргезе.

При напоминании о «фарфоровом отпрыске» Ева захныкала еще сильнее.

— Я его терпеть не могу. Он законченный олух. Да еще и наглец.

— По-моему, ты немного преувеличиваешь, — с улыбкой возразил Винченцо, взяв Еву за подбородок и заглядывая ей в глаза. — Вчера он не показался мне таким уж безнадежно глупым. Его рассказ о производстве фарфора был одновременно лаконичным и познавательным. Правда, в нем присутствовала некоторая доля нахальства, но, по-моему, это только игра. Просто не воспринимай его выходки всерьез — и все будет в порядке. — Он поцеловал Еву на прощание и направился к двери. — Будь умницей, не скучай, — проговорил она на ходу. — Я буду часто тебе звонить, обещаю. — Послав через распахнутую дверь воздушный поцелуй, он скрылся в коридоре.

Ну вот, наш роман и впрямь начался не очень удачно, подумала Ева, откинувшись на подушки. После первой же проведенной вместе ночи он мчится в другой город. Да и вообще, в последнее время вокруг меня образовывается какая-то неестественная пустота. Массимо в Египте, Джемма в Ферраре, шеф ни с того ни с сего укатил в Геную. Родителей и тех нет в городе. Хотя они уже уехали отсюда давно. А вот теперь еще и Винченцо. Определенно всем моим родственникам и знакомым не сидится на месте. Не дает им покоя тяга к путешествиям. Которая, кстати, мне самой всегда была неведома. И, наверное, зря. Почему бы мне тоже не умчатся куда-нибудь в другой город или даже страну. Вот так спонтанно, без раздумий. Хотя моя последняя поездка в Болонью не принесла мне ничего, кроме горького разочарования и депрессии. Так что будет благоразумнее с путешествиями повременить. Да, кроме того, у меня ведь теперь на попечении не кто иной, как сам месье Марсель, с иронией напомнила она себе. А один день, проведенный с ним в Риме, не уступит двум неделям, проведенным в дебрях Амазонки.

Ева поднялась с постели и, закутавшись в простыню, подошла к зеркалу. Между прочим, надо признаться, что вчера в наших негласных соревнованиях победу одержал именно он, продолжила она мысленную беседу со своим отражением. Причем не просто победу, а победу с разгромным счетом. Думаю, десять — два, не меньше.

Ева взяла с туалетного столика розовую помаду и вывела ею на зеркале эти цифры.

Совершенно необходимо хоть как-то исправить положение, сказала она себе. Не сдаваться же на милость победителя. Тем более что эти соревнования наверняка отвлекут меня от невеселых мыслей и тоске по Винченцо.

Еще издали завидев у дверей отеля щуплую фигуру в неуклюжих, по-клоунски широченных штанах, Ева сразу же приготовилась дать отпор своему подопечному в очередной схватке объявленной ими друг другу войны.

— Доброе утро, месье Марсель, — поприветствовала она своего противника. — Надеюсь, вы хорошо выспались? Ведь на сегодня у нас запланирована очень насыщенная культурная программа.

Вместо ответа Марсель с демонстративной строгостью посмотрел на наручные часы.

— Синьор Манчини предупредил меня о том, что вы не терпите опозданий, — успокоила его Ева. — Так что я решила выйти из дома пораньше.

Марсель смерил ее насмешливым взглядом.

— Надеюсь, вы тоже неплохо провели ночь, синьорина Ева? — с нарочитой вежливостью поинтересовался он.

— Просто великолепно, — сделав вид, будто вовсе не заметила его насмешки, искренним тоном ответила Ева. Затем, немного помолчав, добавила: — Особенно после того, как вы оставили нас в покое.

— Я решил, что вы заслужили небольшую передышку, — с любезной улыбкой откликнулся он. — К тому же меня разморило от выпитого вина.

— Нисколько не сомневалась в том, что вы хлипкий не только внешне, — непринужденно проговорила Ева. — Хотя ваши костюмы, видимо, должны свидетельствовать об обратном. — Она окинула безразличным взглядом его черно-белый прикид и заметила на футболке надпись: «Impertinent».

— Дерзкий, — усмехнувшись перевела Ева. — Это что же, ваш сегодняшний девиз?

— Не сегодняшний, а постоянный, — с достоинством поправил ее Марсель.

— Вот как? Ну что ж, тогда для начала дерзните отправиться со мной в галерею Боргезе. Насколько я помню, вам вчера вечером не терпелось узнать план предстоящей экскурсии.

Марсель неопределенно пожал плечами.

— Ну не то что бы… Просто я чувствовал себя потерянным без вашей опеки, — с преувеличенным смирением проговорил он.

— Бедняжка, — сочувственно протянула Ева. — Не стоит так переживать. Теперь вы вновь нашлись, так что все в порядке. Но вы мне так и не ответили, что вы думаете по поводу посещения Галереи.

— Галереи? — неуверенно переспросил Марсель. — Даже не знаю. А что там можно увидеть интересного?

— Очень многое, уверяю вас. Например, большое количество скульптурных шедевров. Одна только Афродита с яблоком в полуобнаженном виде чего стоит. Особенно для вас, как для любителя неприкрытой женской натуры.

— Ах, так это Афродита полуобнаженная, — с притворной догадкой проговорил Марсель. — А я поначалу не совсем понял. Думал, вы яблоко имели в виду.

Очень смешно, с издевкой подумала Ева. Шут фарфоровый. Считает себя гениальным остряком. Ну ладно, мы еще посмотрим, кто кого.

— В этой скульптуре обнажены все: и Афродита, и яблоко, — с легкой улыбкой проговорила она. — Так что вы останетесь довольны.

— Сомневаюсь, — озабоченно нахмурившись, ответил Марсель. — Что-то у меня сегодня настроение для этого неподходящее.

— Жаль, ведь эту даму лепили когда-то с самой сестры Наполеона, Паолины Боргезе, — ничуть не смутившись, сказала Ева. — Но раз ваше настроение не позволяет вам сегодня оценить этот шедевр, то, может, отправимся в Музей античного искусства?

Марсель немного подумал.

— У меня есть другое предложение, — наконец сказал он. — Более прозаическое.

— В самом деле? Было бы интересно его услышать.

— Давайте просто прогуляемся по магазинам.

— По магазинам? — удивленно переспросила Ева. — Вы что же, хотите сделать какую-то покупку? Или просто удовлетворить праздное любопытство?

— Скорее всего, второе.

— Вот как? И что именно вас интересует: одежда, книги, мебель, бытовая техника? Хотя, погодите, я, кажется, догадалась. Вы хотите взглянуть на лиможский фарфор. Понаблюдать за тем, какие именно изделия пользуются наибольшим спросом. Я права?

Марсель отрицательно покачал головой.

— Нет, к сожалению, вам никак не удается угадать ни одно из моих желаний. Я хочу просто мимоходом взглянуть на витрины. На правах беспечного туриста.

Ева равнодушно пожала плечами.

— Витрины так витрины. В конце концов, мне ведь абсолютно все равно, по какому маршруту вас сопровождать. Предлагаю начать с виа Венето. Уверяю, вы не будете разочарованы.

Они молча прогуливались по одной из самых шикарных улиц Рима, разглядывая элегантные фасады отелей, изящные вывески кафе и привлекающие внимание известными марками витрины магазинов.

— Посмотрите, светильники, — вдруг оживилась Ева, показывая на заставленную всевозможными лампами и абажурами и купавшуюся в их ярком свете витрину. — Мы очень кстати оказались сегодня на этой улице. Я обещала маме купить новый ночник, взамен того, что разбила неделю назад.

— С чьей помощью? — незамедлительно поинтересовался Марсель.

— Что вы имеете в виду? — не поняла вопроса Ева.

— Ну кого вам пришлось усиленно подтолкнуть, чтобы превратить эту лампу в мелкие осколки? — невинным тоном уточнил Марсель.

— Если это намек на тот случай в траттории, то должна сказать, что все это — и с лампой, и со злополучным виноградным соком — произошло совершенно случайно.

— А вы никогда не пытались сделать случайно что-нибудь хорошее?

— У меня было такое намерение в тот день, когда я решила поехать с Винченцо во Флоренцию. Но ваш приезд все испортил, — холодно проговорила Ева и, оставив его посреди улицы, вошла в магазин.

Марсель некоторое время стоял неподвижно, рассеянно оглядываясь по сторонам, затем, бросив обеспокоенный взгляд в сторону расположенного неподалеку кафе, суетливо последовал за ней.

— Да, эта лампа-ракушка, смотрится неплохо. Но я остановлю свой выбор на той, справа, в виде апельсина. Нет-нет, на той, что полкой выше, рядом с темно-сиреневой. — Ева с азартом следила за действиями продавца, когда вдруг в салоне раздался оглушительный звон стекла и сочувственные возгласы покупателей.

Удивленно оглянувшись, Ева увидела на полу разноцветные осколки плафонов, разлетевшиеся в разные стороны, и распластанного на них Марселя. Все еще до конца не понимая, что же такое с ним произошло, она медленно приблизилась к нему и только тогда заметила кровавые ручейки, стекавшие на осколки с его левой руки.

— Боже мой, Марсель, что с вами?! — испуганно пролепетала она, опускаясь рядом с ним на корточки. — Вы поранились? Я сейчас же вызову «скорую».

«Ничего страшного, эти порезы не опасны», вспоминала Ева слова врача, глядя на бледное лицо Марселя, неподвижно лежавшего на диване, обитом тканью светло-бежевого цвета.

Цвет его лица и эта ткань почти сливаются в одну гамму, подумала она. Какое неприятное зрелище. И почему в роскошных апартаментах «Патриция» такая блеклая обивка?

Ева прошлась по застланной толстым, опалового оттенка ковром гостиной и остановилась возле высокого окна, выходившего на шумную, залитую солнечным светом улицу.

Вот тебе и поединок. Даже не понять, кто на этот раз выиграл, а кто проиграл, думала она, разглядывая посетителей расположенной напротив террасы кафе. Врач уверял, что он быстро придет в себя. Но прошло уже столько времени, а он еще даже не пошевелился. Может, опять вызвать «скорую».

Но не успела Ева завершить мысленные размышления, как услышала голос Марселя:

— Синьорина Ева, вы здесь?

— Слава богу, наконец-то вы очнулись! — обрадовалась она, подбежав к дивану. — Вы даже представить себе не можете, как я перепугалась. С чего это вдруг вы упали на полки с лампами? Вам что, стало плохо? У вас сейчас ничего не болит? — забросала она вопросами своего подопечного.

Марсель слабо улыбнулся.

— Теперь я верю, что вы тогда толкнули официанта не нарочно, — тихо проговорил он.

И напрасно, мысленно ответила ему Ева. Вслух же весело заметила, разведя руками:

— Для того чтобы проверить мое утверждение, вовсе не обязательно было разносить вдребезги целый магазин.

— Целый магазин? — удивился Марсель. — Неужели я разбил все, что в нем было?

— Ну, не совсем. Я немного преувеличила. Хотя те полки, на которые вы имели несчастье упасть, были сплошь заставлены разными светильниками и плафонами. Причем самой модной сегодня марки Лоредано.

— Боже мой, вам, наверное, пришлось заплатить за них кучу денег, — забеспокоился Марсель, пытаясь приподняться на диване.

— Вовсе нет. Владелец магазина пришлет вам счет завтра утром, — «успокоила» его Ева, укладывая обратно на подушку. Потом, сообразив, что сказала бестактность, поспешно добавила: — Сумма вряд ли будет такой уж огромной. Самое главное, что все обошлось и вашему здоровью ничто не угрожает.

— И все это благодаря вам, — с улыбкой заметил Марсель.

— Ну что вы, я только вызвала «скорую». В данной ситуации так поступил бы любой, даже совершенно посторонний человек.

— Не отрицайте, я обязан вам своим спасением, — возразил Марсель. — Вам пришлось сильно поволноваться из-за меня. Да к тому же еще и та лампа, которую вы собирались подарить маме. Вы ведь ее так и не купили?

Ева развела руками.

— После вашего падения мне было не до нее. Думаю, я теперь долго не осмелюсь дарить кому бы то ни было подобные вещи. Лучше выбирать что-нибудь менее травмоопасное, — добавила она, показав выразительным взглядом на его забинтованную руку.

— Например, бумажные фонарики, — рассмеялся Марсель.

— Ну, все же не стоит так злоупотреблять осторожностью, — с улыбкой ответила Ева. — Как, кстати, и вашим гостеприимством. Я уже провела здесь довольно много времени, и теперь мне пора.

— Нет-нет, не уходите, — встрепенулся Марсель. — Мне все еще нехорошо. И в любой момент может понадобиться ваша помощь. Я здесь совсем один.

— Успокойтесь, прошу вас. Доктор сказал, что ваша травма не опасна и порезы быстро заживут. «Скорая» приехала довольно быстро, так что вы, к счастью, не успели потерять много крови. К тому же вы здесь вовсе не один. В отеле полно персонала, и, если вдруг, не дай бог, с вами что-то случится, они обязательно придут на помощь. Да и телефон у вас под рукой. Даже целых два. — Ева кивнула в сторону городского аппарата. — Если я вам понадоблюсь, стоит только набрать мой номер. Да, чуть не забыла. Я должна записать его в ваш мобильный.

— Не нужно, — вяло отмахнулся Марсель. — Вы ведь заботитесь обо мне только потому, что так вам приказал ваш шеф. На самом же деле моя участь вам абсолютно безразлична. Вы забудете свои слова, как только выйдете за дверь этого номера.

Ева укоризненно покачала головой.

— И вам не стыдно упрекать меня в безразличии? Я сижу возле вас уже бог знает сколько времени. Вы ведь отказались ехать в больницу, и я с готовностью поддержала ваш каприз. Хотя, наверное, напрасно. Если бы вы сейчас были в больнице, мне не пришлось бы волноваться целый день, размышляя о вашем самочувствии.

— А вы оставайтесь здесь, тогда и волноваться не нужно будет. Вам ведь все равно не нужно торопиться на работу, потому что на ближайшие дни ваша работа — это я.

Ева невольно улыбнулась.

— И надо сказать, работа весьма нелегкая.

Марсель смутился.

— Ну это вы напрасно. Мой характер, конечно, не подарок. Но ведь сегодня в магазине это вышло случайно.

— Ладно, забудем. С каждым человеком время от времени происходят нелепые случаи, — смягчилась Ева. — Они не стоят того, чтобы долго помнить о них. К тому же теперь мы с вами в расчете.

Марсель рассмеялся.

— Да, это верно. Мое падение уравняло нас в нелепостях. Правда, в обоих случаях пострадавшим являюсь именно я, но это пустяки. Мне до сих пор неизвестно, согласны ли вы побыть со мной еще несколько часов? — с волнением спросил он.

Ева немного помедлила, затем беспомощно развела руками.

— Что с вами поделаешь?

— Я знал, что доброта в вас возьмет верх над условностями, — обрадовался Марсель. — Чтобы вам не было скучно, можете включить телевизор или послушать музыку.

Ева отрицательно покачала головой.

— Ни в коем случае. Больному нужен покой, — шутливо откликнулась она. — Я лучше почитаю вслух вот этот журнал. Кстати, о чем он? А, о путешествиях. Прекрасно. — Ева взяла со столика глянцевый журнал и уселась в кресло напротив Марселя. — Какая страна интересует вас в данный момент: Финляндия, Дания, Греция или Ливан? — спросила она, перелистывая страницы.

— Ливан, — не задумываясь ответил Марсель. — Ведь там написано о Бейруте, если не ошибаюсь?

— Да, именно. А чем он вас так привлекает?

— Этот город в свое время называли ближневосточным Парижем.

— А, понимаю, — с улыбкой откликнулась Ева. — В трудную минуту вас одолела тоска по родине. Только вы ведь не парижанин.

— Я родился в Париже, — объяснил Марсель. — И провел там все свое детство, пока не умерла мама. Они были с отцом в разводе, и после ее смерти он забрал меня к себе в Лимож.

Ева бросила на него смущенный взгляд.

— Простите, я, наверное…

— Вам не за что просить прощения, — оборвал ее Марсель. — Это было давно. Лучше почитайте мне статью.

Ева вновь бросила на него смущенный взгляд и, перелистнув еще несколько страниц, принялась за чтение. Статья была написана живым, образным языком, и Ева, увлекшись интересным повествованием, не заметила, как пролетело время. Закончив предложение о подаваемых в бейрутских кафе сладостях, она посмотрела поверх журнала на Марселя и увидела, что он крепко спит.

Оно и к лучшему, с одобрением подумала Ева. Говорят, во сне любые болезни проходят быстрее. Хотя у него и не болезнь вовсе. Так, несколько пустяковых царапин. Просто этот мальчик, видимо, чересчур мнительный. И еще избалованный. Хотя после того, что он мне сказал о своей маме, в этом нет его вины.

Ева пробежала глазами фотографии ливанской столицы и вновь взглянула на Марселя. Потом перевела взгляд на окно.

Что-то после перечня всех этих восточных изысков перед глазами упорно возникают мои любимые бисквиты с «амаретто», мысленно заметила она. Может, спуститься в кафе, пока Марсель спит? Оно ведь прямо через дорогу. На покупку уйдет всего пара минут, не больше. Нет, не выйдет. Если он вдруг проснется, то обязательно подумает, что я сбежала. Тогда было бы неплохо заказать что-нибудь в номер.

Ева с сомнением покосилась на Марселя.

Нет, это тоже как-то неловко — распоряжаться в апартаментах, пользуясь беспомощным состоянием их хозяина. Придется подождать, пока он проснется.

Издав легкий вздох, Ева вновь принялась листать журнал. Остановившись наконец на статье о Копенгагене, она продолжила чтение, но на этот раз про себя.

Проснулась Ева от звука упавшего на пол предмета. Открыв глаза, она обвела недоуменным взглядом незнакомую комнату. Но, увидев сидевшего напротив Марселя, который с улыбкой наблюдал за ее пробуждением, мгновенно вспомнила все события дня. Поспешно подняв упавший с колен журнал, она бросила взгляд на наручные часы и тут же вскочила с кресла.

— Господи, что это? Половина девятого? Половина девятого чего: вечера или утра?

— Успокойтесь, пока только вечера, — тихо проговорил Марсель.

— Только? — ужаснулась Ева. — Ну ничего себе, я проспала столько времени. А вы даже не удосужились меня разбудить, — с упреком бросила она.

— Может, я вновь виноват перед вами, но я не смог это сделать. Вы так улыбались во сне. Наверное, вам снилось что-то хорошее.

Ева помассировала затекшую шею.

— Может быть. Я не помню, — буркнула она.

Марсель решительно поднялся с дивана.

— Теперь, когда никто из нас больше не спит, предлагаю спуститься в ресторан и что-нибудь перекусить. Честно говоря, я жутко проголодался и уверен, что и вы тоже.

Ева протестующе замахала руками.

— Нет-нет, мне пора домой. Я провела в вашем номере целый день. Мои бедные родители наверняка уже сходят с ума от волнения. Кстати, мне никто не звонил, пока я спала?

— Ваша мама. Я представился ей вашим коллегой и сказал, что вы сейчас очень заняты. Она обещала перезвонить вам утром. Кстати, мы успели с ней познакомиться и очень мило побеседовать. Теперь я знаю, что вашу маму зовут синьора Паола и что она обожает выращивать цветы.

Ева устремила на Марселя изумленный взгляд.

— Вы всегда так запросто беседуете с незнакомыми людьми по чужим мобильным телефонам? — недовольным тоном проговорила она.

— И не только по мобильным, — спокойно уточнил Марсель.

— Не думаю, что это можно отнести к числу ваших достоинств, — прежним тоном заметила Ева. — А других звонков, кроме маминого, больше не было? — немного помолчав, с надеждой спросила она.

Марсель отрицательно покачал головой.

— Нет, иначе я не смог бы их пропустить. А что, вам должен был звонить кто-то еще? — как можно более равнодушно поинтересовался он.

Ева молча кивнула.

— Кто-то из ваших коллег? — продолжал допытываться Марсель.

— Это неважно, — раздраженно бросила Ева.

— Согласен. Они позвонят, когда сочтут нужным, — по-своему истолковал ее ответ Марсель. — А теперь идемте в ресторан.

Ева смерила его отсутствующим взглядом.

— Благодарю вас за приглашение, но я лучше пойду домой. — Она сделала паузу. — Понять не могу, почему я не услышала звонка? — обращаясь то ли к себе самой, то ли к своему собеседнику, проговорила она.

Марсель пожал плечами.

— Просто вы очень устали, к тому же еще и переволновались. Это вполне естественно. Поэтому я и не стал вас будить. А сейчас вам просто необходимо подкрепиться. Не понимаю, что вы имеете против посещения ресторана?

— Да в общем-то ничего, — неуверенно ответила Ева. — Просто уже вечер и…

— Как вы сами сказали вчера, мы ведь в Риме, а не в дебрях Амазонки, — с улыбкой напомнил ей Марсель. — И потом, я обязательно вас провожу.

— Это исключено, — решительно оборвала его Ева. — Сегодня вы не покинете отель. Этот вопрос больше не обсуждается.

— Что ж, я подчиняюсь, — приложил ладонь к воображаемому козырьку Марсель. — Но только в том случае, если вы согласитесь поужинать со мной, — сразу же добавил он.

Ева устало вздохнула.

— Похоже, вы решили сегодня с максимальной выгодой использовать последствия своего падения.

— Хотя это не совсем тот ответ, на который я рассчитывал, но все же я готов истолковать его как положительный, — мягко проговорил он.

— Только я предпочла бы посидеть в баре.

— Как пожелаете. Я переоденусь, чтобы соответствовать вашему элегантному виду. Это ненадолго, я буду готов через несколько минут. — Марсель скрылся за дверью соседней комнаты, а Ева подошла к зеркалу, внимательно разглядывая надетые на ней бирюзовые брюки, белый топ и такого же цвета пиджак с короткими рукавами.

Элегантный вид. Ну надо же, как он сегодня вежлив и красноречив, с удивлением подумала она. Просто поразительно. Будто общаюсь с совсем другим человеком.

— Надеюсь, я не заставил вас долго ждать, — вновь услышала она голос Марселя и, обернувшись, удивленно замерла на месте.

Он был облачен в легкие брюки песочного цвета и бежевую рубашку навыпуск с набивным рисунком. В этой одежде он казался Еве значительно старше, серьезнее и мудрее, чем старался казаться окружающим и даже чем был на самом деле. Это положительное впечатление немного рассеивала чересчур короткая стрижка, но все же она не портила его внешнего вида.

— Вам не нравится? — осторожно поинтересовался Марсель, заметив ее удивленный взгляд. — Мне надеть что-нибудь другое?

— Нет-нет, наоборот. Это как раз ваш стиль, — поспешно заверила его Ева. — Просто после всех этих необъятных прикидов мне непривычно видеть вас таким.

Марсель улыбнулся.

— Должен же я хоть в чем-то произвести на вас благоприятное впечатление.

— Можете считать, что сегодня вам это с успехом удалось, — улыбнулась в ответ Ева.

Бар отеля, несмотря на вечернее время, был наполовину пуст. Только за несколькими столиками сидели посетители и у стойки о чем-то разговаривали двое мужчин, потягивая содержимое коньячных бокалов. Ева и Марсель сели неподалеку от них.

— Может, стоило все-таки пойти в ресторан? — спросил Марсель, оглядев выстроившиеся напротив них бутылки. — Там тоже неплохой выбор напитков.

Ева сделала неуверенный жест.

— Ну если вы голодны…

— Нет, я о вас беспокоюсь.

— Не нужно. Я ведь сама сделала выбор. В ресторане мы были еще вчера, если вы помните. Поэтому я решила внести разнообразие.

— В таком случае я полностью поддерживаю ваше решение, — оживился Марсель. — Что вы закажете?

Ева пожала плечами.

— Не знаю. Что-нибудь легкое. Какой-нибудь коктейль, где было бы шампанское.

— Запомнили? — обратился Марсель к бармену. — Ну а мне текилу.

Тот в ответ учтиво кивнул.

— Ручаюсь, что хоть вы и живете в этом городе много лет, но никогда еще не бывали в этом баре, — бросил хитрый взгляд на свою спутницу Марсель.

Ева подняла глаза к потолку.

— Как вы догадались? Да вы просто провидец! — с притворным восторгом воскликнула она. Затем продолжила уже серьезно: — Ну конечно, я никогда не была в этом баре. Ведь он расположен в отеле, а поскольку ни у меня, ни у моих друзей нет проблем с жильем, то у нас не было необходимости здесь появляться. — А Массимо во время своих командировок всегда останавливался в «Чезаре», мысленно добавила она, немного помедлила, потом повернулась к Марселю и испытующе заглянула ему в глаза. — Знаете, еще вчера мне бы и в голову не пришло, что мы можем с вами вот так сидеть в тихом баре и непринужденно общаться.

Он усмехнулся.

— Мне тоже.

Бармен поставил перед ними бокалы и отошел.

— Будем считать, что я отблагодарил вас за сегодняшнюю экскурсию своей собственной, по бару «Патриция», — веселым тоном продолжил Марсель, сделав глоток текилы.

Ева с сомнением взглянула на него.

— Вряд ли наше сегодняшнее блуждание от одного магазина к другому можно назвать экскурсией.

— Я не совсем точно выразился. Это была скорее прогулка. Непринужденная, легкая. Мне она очень понравилась.

— И ее завершение тоже? — спросила Ева, кивнув в сторону его забинтованной руки.

Марсель небрежно покачал ею в воздухе.

— Это пустяк. Вы же сами сказали. До сих пор не могу понять, как это получилось. Я пропускал покупательницу, у которой в руках была большая коробка, и сам не знаю почему, вдруг пошатнулся.

— Наверное, этой покупательницей была молоденькая девушка, вот вы на нее и засмотрелись, — с улыбкой предположила Ева.

— Ничего подобного, — обиженно возразил Марсель. — Это была какая-то пожилая дама, вот я и уступил ей дорогу. А смотрел я в это время, между прочим, на вас.

Ева бросила на него удивленный взгляд. Потом проговорила, недоверчиво покачивая головой:

— Ах, месье Марсель, вы все-таки большой выдумщик. Сначала представились маме моим коллегой, теперь вот утверждаете, что поранились из-за меня.

— Из-за вас? Я этого не говорил.

— Ну как же? Вы сказали, что засмотрелись на меня.

— Да, это так.

— Значит, упали и порезались осколками плафонов тоже из-за меня.

Марсель промолчал.

— Вот видите, получается, что во всем виновата я, — с беспокойством заметила Ева.

Марсель энергично замотал головой.

— Ничего подобного. Вы ведь моя спасительница.

— Я только вызвала «скорую».

— Да, но вы не отправили меня в больницу, не пропустили мимо ушей все мои возражения по этому поводу. И не бросили, как только меня перенесли в номер.

Ева мягко улыбнулась.

— Я ведь отвечаю за вас перед вашим отцом. Да и перед синьором Манчини тоже, — тихо проговорила она, обратив внимание, что при упоминании об отце Марсель заметно помрачнел.

Этот парень — настоящая загадка, отметила Ева. Я уверена, что он уже не раз бывал в Риме и знает его ничуть не хуже меня. А вот по поводу его беспечного образа жизни, который он так старательно афиширует, у меня, наоборот, возникают серьезные сомнения. Не похож он при ближайшем рассмотрении на великовозрастного бездельника, занятого только подтанцовкой под звуки рэпа.

Некоторое время она внимательно смотрела на Марселя, раздумывая, стоит ли озвучить свои мысли, затем, все же решившись, осторожно проговорила:

— Знаете, со вчерашнего вечера вы не перестаете меня удивлять. Я имею в виду смену вашего одеяния. Сначала все эти принты с дьяволами, а потом вдруг великолепный костюм. Да и сегодня тоже. — Она сделала жест тыльной стороной ладони вдоль рукава его рубашки. — Признаться, это интригующая метаморфоза. Но она не объясняет, кто вы на самом деле.

Марсель задумчиво повертел в пальцах бокал с текилой.

— Просто я люблю удивлять, — неопределенно пожав плечами, наконец ответил он. — А в остальном я — это я.

— Неплохой ответ, — усмехнулась Ева, наблюдая за действиями бармена, смешивающего коктейль. — Что поделать? Мне везет на мужчин, главное увлечение которых — удивлять.

Марсель бросил на нее быстрый взгляд.

— Это вы о Винченцо?

Ева не ответила.

Насчет него пока не уверена, а вот Массимо подходит к этой категории как нельзя лучше, подумала она. Хотя теперь, когда я знаю, что Винченцо тайком наблюдал за мной несколько месяцев подряд, он тоже может стать претендентом на звание мастера по удивлению. Особенно после того, как за целый день ни разу не позвонил.

— Вы давно с ним знакомы? — продолжил расспросы Марсель.

Ева пожала плечами.

— Даже не знаю, что вам сказать. Вообще-то мы познакомились около четырех месяцев назад. Так, мимоходом. И после этого встретились впервые только позавчера.

— Вы его любите? — без обиняков поинтересовался Марсель.

Ева вскинула на него удивленный взгляд.

Не знаю, мысленно ответила она. Я старалась не задумываться над этим, чтобы вновь не разочароваться.

— Вы его любите? — настойчиво повторил Марсель, испытующе глядя на нее.

Ева перевела взгляд на бокал с коктейлем и, помешав его соломинкой, отодвинула в сторону.

— Мне пора, — тихо проговорила она, поднимаясь с табурета.

— Почему вы не хотите ответить?

— Слишком много вопросов для одного вечера, вам не кажется?

Марсель промолчал.

— Увидимся завтра. Я позвоню вам утром. — Ева пошла к выходу, но через несколько шагов остановилась и, обернувшись, добавила, кивнув в сторону рядов разноцветных бутылок: — Здесь тоже немало стекла, так что будьте осторожнее, провожая меня взглядом.