Нежданное наследство

Глава десятая

Вскоре после ужина Керсти, Джейк и их девочки покинули замок.

— Мы приедем завтра в восемь утра, чтобы отвезти тебя в аэропорт, — сказала Керсти своей сестре, и та ответила согласием.

Хеймиш снова задался вопросом, почему Сьюзи не расплакалась. Ведь она лила слезы, выиграв конкурс по выращиванию тыкв, а теперь стоически держит себя в руках! Ему не нравилось бесчувственное выражение ее лица, которое он видел сейчас.

Дождавшись, пока она попрощается с сестрой, зятем и племянницами, Хеймиш тихо спросил:

— Что я должен делать?

— Ничего, — Сьюзи с подозрением посмотрела на него.

— Тогда я пойду на пляж, чтобы еще разок проверить, нет ли там собаки.

— Конфета мертва. Я смотрю правде в глаза, — сказала Сьюзи.

— Ты должна надеяться… — начал Хеймиш.

— Я перестала питать надежду после смерти Рори, — категорично произнесла она. — А сейчас, если ты не возражаешь, я займусь делами.

— Можно я помогу тебе укладывать вещи?

— Я буду признательна, если ты поможешь мне в комнате Ангуса, — молвила Сьюзи и посмотрела на него так, будто сожалела о своих словах. — Я ничего не трогала там после его смерти. Все вещи Ангуса принадлежат тебе. Многое из того, что там находится, нужно выбросить, но я не хочу, чтобы это делала Марсия.

Итак, последний вечер перед своим отъездом Сьюзи провела в комнате Ангуса, где вместе с Хеймишем разбирала вещи покойного лорда и его жены.

Одежду было решено отправить в магазины для малоимущих, а килт, берет и сумку — в библиотеку.

— Думаешь, местным жителям захотелось бы увидеть вещи и фотографии Ангуса и Дирдре в качестве экспонатов музея? — спросил Хеймиш. — Я мог бы все это устроить.

— Это было бы замечательно, — помешкав, произнесла Сьюзи.

Повисла пауза.

— Я не женюсь на Марсии, — сказал Хеймиш, нарушая молчание, отчего Сьюзи прервала свою работу по сортировке документов.

Он не собирался говорить об этом и даже никогда не задумывался о расторжении помолвки с Марсией. Хеймиш подходил к этому браку как к сделке, ибо он принес бы выгоду им обоим. Однако последние несколько дней будто открыли ему глаза на происходящее.

Внезапно Хеймиш перестал бояться проявления чувств и начал думать, что эмоции не так уж и плохи.

— Марсия знает о том, что свадьбы не будет? — спросила Сьюзи и снова склонила голову к документам Ангуса.

— Я скажу ей об этом завтра вечером.

— Пусть это произойдет после того, как я уеду. Так ей не удастся обвинять меня.

— С какой стати ей это делать?

— Я играю роль растлительницы, — резко произнесла Сьюзи и усмехнулась, — потому что вынудила тебя во время последнего посещения пляжа оставить свой компьютер дома.

— Сьюзи, тебе обязательно разбирать эти бумаги? Я могу сделать это после твоего отъезда.

— Ангусу понравилось бы, что я разбираю его документы. Я должна это сделать до отъезда, потому что иначе не вынесу этого. — Помешкав, она спросила: — Ты думаешь, Марсия расстроится?

Хеймиш пришел к выводу, что вряд ли его невеста получит сердечную травму, а вот ее гордость будет задета.

— Наверное, мне следовало сообщить свое решение сначала ей, а не тебе, — с сожалением произнес он.

— Забудь о сказанном, и я не вспомню, что ты мне говорил.

— Я хотел, чтобы ты была в курсе, — прошептал Хеймиш.

Снова наступило молчание, и Сьюзи принялась разбирать документы.

Хеймишу стало интересно, что произойдет с ним далее, ведь пять минут назад он все еще считался женихом Марсии. Разрыв с Марсией оказался неизбежным.

Сегодня вечером, смотря на Керсти* и Джейка, видя, какими взглядами они обмениваются, Хеймишу захотелось испытать подобное с женщиной, на которой он собирался жениться. Он не желал лежать на пляже рядом с той, что устроилась на песке со своим компьютером!

— Иди спать, — тихо сказал он Сьюзи, не понимая, что с ним происходит и куда еще заведут его мысли. Ему нужно было время, чтобы все обдумать.

— Я должна разобрать личные письма, — произнесла она.

— Я пришлю их тебе.

— Нет, лучше упакуй одежду.

— Сьюзи, тебе самой нужно укладывать вещи. Если ты продолжишь и дальше заниматься документами Ангуса, то проведешь здесь всю ночь. В самолете тебе не удастся поспать, потому что Роза будет требовать постоянного внимания.

— Это не твое дело! — огрызнулась она. — Здесь находится личная переписка.

— Так может, нам не следует читать эти письма?

— Не следует, — согласилась Сьюзи, стоя на коленях у прикроватного столика Ангуса, вокруг валялись бумаги. Локоны беспорядочно падали Сьюзи на лицо, придавая ей невероятно юный вид. — Послушай, — тихо произнесла она, и Хеймиш, отвлекшись от укладывания одежды, поднял голову. — Я понимаю, что мы обязаны сжечь это, не читая, но Ангус, зная, что умрет, оставил эти письма, так что… Возможно, он не стал бы возражать против прочтения, а даже гордился бы этим. Это послания от Дирдре, которые она писала, обставляя замок сорок лет назад.

— Они не слишком личные? — спросил Хеймиш.

— Ты должен узнать кое-что из их жизни, — сказала Сьюзи, не замечая его вопроса. — Ангус вложил огромные деньги в этот замок, обеспечивая работой горожан. Однако местные жители говорят, что, когда дело дошло до внутреннего убранства замка, у него совсем не было средств на обстановку.

— Я не могу представить, что у Ангуса были проблемы с деньгами, — произнес Хеймиш, и выражение лица Сьюзи смягчилось.

— Я тоже, но послушай, что пишет Дирдре, которая явно закупала мебель в городе.

Любовь моя, у нас теперь появились детки!

Ангус, бездетность — самое сильное огорчение, которое мы испытываем в браке. Бог не посылает нам младенца, и мы не можем никого усыновить. Я нашла для нас других деток. Нет, дорогой, я не подобрала пару беспризорников, однако нашла Эрика и Эрнста.

Кто это такие? Я уже слышу твой нетерпеливый вопрос.

Это японская имитация воинов высотой два с половиной метра, одетых в доспехи. У них стеклянные глаза с маленькими черными зрачками, которые двигаются вверх-вниз. Я нашла этих воинов в лавке старьевщика, где собран театральный реквизит. У Эрнста нет ноги, поэтому нам нужно соорудить ему новую!

В любом случае, дорогой и добрейший мой Ангус, я должна сообщить тебе, что мы возвращаемся домой в пятницу. Я разговаривала с одним милым человеком на железнодорожной станции, который сообщил, что не гарантирует сохранность воинов, если их перевозить в товарном вагоне. Я купила для них два дополнительных билета. Эрнст и Эрик будут сидеть в вагоне рядом со мной. Разве это не лучшее решение? Ты можешь представить меня с ними рядом? Дорогой мой, я так взволнованна! Я очень хочу, чтобы ты встретился с ними. Мы счастливо заживем с тобой в компании Эрика и Эрнста.

Наступило продолжительное молчание.

Странное письмо, подумал Хеймиш. Уж не Сьюзи ли, которая обладает с Дирдре просто родственными душами, написала его?

У Хеймиша голова шла кругом от такого количества родни.

— Почему она не могла иметь детей? — спросил он, пытаясь казаться безразличным. — Даже сорок лет назад можно было усыновить ребенка.

— Дирдре была совершенно глухой, — тихо сказала Сьюзи, перечитывая письмо и улыбаясь. — Агентства по усыновлению детей вряд ли согласились бы иметь дело со страдающей глухотой женщиной, поэтому Дирдре исключила для себя возможность иметь приемного ребенка.

— Я думал, она работала медсестрой во время войны, — произнес Хеймиш, присев на корточки. — Как она могла выполнять свои обязанности, будучи глухой?

— Дирдре служила в реабилитационной больнице, и отсутствие слуха не остановило ее. Жители этого города общались с ней на языке глухонемых. Они до сих пор говорят, что Дирдре была чрезвычайно сильным человеком. Ангус очень любил ее.

— А как они общались между собой?

— Без электронной почты, это ты имел в виду? — сухо спросила Сьюзи. — Ведь это невозможно понять, правда? Ангус говорил, что, проснувшись однажды в госпитале, увидел стоящую рядом с его койкой улыбающуюся Дирдре… и все понял.

— Любовь в переполненной палате, — пренебрежительно произнес Хеймиш.

Сьюзи улыбнулась, не заметив его сарказма. Каждый раз, когда она улыбалась, Хеймишу казалось, что встает солнце.

— Я не могу представить… — начал Хеймиш.

— Чего? — Сьюзи снова принялась разбирать документы, опустив голову.

— Что ты захочешь выйти за меня замуж.

Наступила мертвая тишина. И зачем только он это сказал?

— Замуж, — повторила Сьюзи, едва переведя дух. — Ты делаешь мне предложение?

— Да, — сказал он.

Хеймиш подумал, что, хотя его предложение и сделано экспромтом, зато оно верно.

— Для чего ты хочешь жениться на мне? — спокойно спросила Сьюзи.

— Я подозреваю, что влюблен в тебя, — смущенно выдавил Хеймиш, прислушиваясь к своим словам.

— Ты помолвлен с Марсией, — механическим голосом проговорила Сьюзи.

— Я не женюсь на ней.

— Марсия считает, что свадьба между вами состоится.

— Я совершил ошибку, — сказал он. — Джоди предупреждала меня об этом, а я не понимал. Только сейчас…

— Джоди — очередная невеста? — спросила Сьюзи.

— Джоди замужем за плотником Ником, — улыбнулся Хеймиш. — Она мой секретарь.

— Марсия все еще является частью твоей жизни, — произнесла Сьюзи.

— Давай вернемся к теме нашего с тобой разговора.

— То есть для чего я нужна тебе в качестве жены? — осведомилась она.

— Да, — произнес Хеймиш. Сложившаяся ситуация просто бессмысленна.

Он сидит в одном конце комнаты посреди кучи свитеров и носков Ангуса, она — на краю кровати покойного лорда в окружении разбросанных документов. Перед тем, как сделать ей предложение, следовало устроить ужин при свечах, потом преклонить перед нею колено.

Он вспомнил о том, с каким мастерством было оформлено его предложение руки и сердца Марсии, и улыбнулся.

— Почему ты решил, что любишь меня?

Хеймишу следовало подойти к ней ближе, однако вопрос, заданный сдержанным тоном, не позволил этого сделать.

— Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Штаты одна.

— Я уеду туда с Розой.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Разговор становился похожим на некое безумие.

— Я не совсем понимаю, что ты мне сейчас предлагаешь. Ты хочешь остаться здесь со мной или просишь вернуться с тобой в США?

Так далеко Хеймиш ситуацию еще не продумал!

Внезапно он почувствовал такой страх, будто шагает в пропасть.

— Я не приму твоего предложения, — тихо сказала Сьюзи. — Для этого нет оснований.

— Каких? — спросил он.

— Я не хочу становиться тебе обузой. Ты же не желаешь, чтобы я стала твоей женой. Куда ты повезешь меня, на Манхэттен?

— Ты можешь работать ландшафтным дизайнером.

— Подоконники будут заставлены рассадой, — произнесла она.

— Я могу ездить на работу каждый день, а на выходные приезжать домой. По меньшей мере, ты не будешь одинока.

Сьюзи глубоко вздохнула, посмотрела на Хеймиша и поднялась на ноги.

— Это безумие, — сказала она. — Ты сделал мне предложение сгоряча, поэтому забудь о нем. Мне пора спать.

Сьюзи выбила Хеймиша из колеи. Пусть он не продумал свое предложение, но его необходимость была очевидна. Быстро поднявшись, он встал перед ней и схватил за запястья.

— У нас получится, — произнес он.

— Не будь дураком. Ты попросил меня стать твоей женой, потому что пожалел, — она высвободила свои запястья из его рук.

— Нет! — Хеймиш снова схватил ее за руки. — Все не так!

— Разве нет? — она сглотнула, пытаясь разобраться с ситуацией. — Если бы не моя хромота, стал бы ты давать отставку Марсии?

— Я не могу на ней жениться, потому что не испытываю к ней того, что чувствую к тебе.

— Тебе просто нужно переключаться на кого-то после работы. — Сьюзи глубоко вздохнула и осторожно высвободила свои руки. — Будучи незамужней, я любила оставаться одна. У меня было много друзей, и я не чувствовала одиночества.

— Однако теперь ты одинока, — сказал он.

— Потом я узнала Рори, — тихо продолжала она. — Вместе мы никогда не испытывали одиночества. Когда нам приходилось расставаться, мы много разговаривали по телефону, и счета на оплату звонков оказывались огромными. Засыпая, мы разговаривали и думали друг о друге.

— Мы также…

— Замолчи и дай мне закончить, потому что это важно. После смерти Рори я поняла, что такое одиночество. Это ужасная пустота, остающаяся после смерти человека. Мне потребовалось два года, чтобы прийти в себя. После ухода из жизни Ангуса я снова ощутила пустоту. Знаешь, многие одинокие люди не любят, когда к ним приходят ночевать, потому что после ухода гостей дом становится невероятно пустым. А то, что ты мне предлагаешь… Всякий раз, уходя из дома, ты будешь оставлять меня в одиночестве.

— Я же должен буду работать, — поразился он, но она покачала головой, будто огорчаясь его непониманию.

— Уходя на работу, ты будешь переставать думать обо мне, — прошептала она. Хеймиш озадаченно посмотрел на нее, и она улыбнулась. — Ты не понимаешь. Если бы я не испытывала подобного с Рори, то не постигла бы этого никогда. Однако я полюбила тебя.

Хеймиш шагнул вперед, и Сьюзи отступила, подняв руки, чтобы остановить его.

— Нет, — тихо сказала она. — Если ты думаешь, что это что-то меняет…

— Конечно, меняет. Я тоже тебя люблю.

— Разве любишь? Ты всю жизнь рассчитывал только на себя, никого не подпускал к своему сердцу. Если мы поженимся, то ты постоянно будешь ждать, когда я начну манипулировать тобой. Я не такая дура, чтобы выходить за тебя замуж.

— Я знаю, что ты не станешь манипулировать мной.

— Почему ты так решил? Тебе ничего не известно обо мне.

— Мне известно, что ты самый храбрый человек из тех, кого я встречал.

— Ты не любишь меня. Умри я завтра, ты даже не заплачешь.

— Не заплачу, — выпалил Хеймиш, не сдержавшись, и она замерла. Наступило продолжительное молчание, затем он добавил: — Я умею сдерживать свои чувства.

— Вот видишь, в этом-то и проблема, — прошептала она. — Ты не знаешь, чем я живу, и думаешь, будто можешь жениться только потому, что полюбил мою внешность. А сейчас, если позволишь, я пойду спать.

Сьюзи направилась к двери, но он преградил ей путь.

— Пожалуйста, подумай о моем предложении. Оно не лишено здравого смысла.

— Приняв его, я останусь одинокой до конца своих дней, — прошептала она. — Мне кажется, что я заслуживаю лучшего.