Неистовый рыцарь

Глава 16

— Он умер! Умер! — с этими словами раскрасневшийся, возбужденный Дэвид вбежал в зал главной башни, где Аллора вместе с управляющим Тимоти занималась делами: подсчитывала число обученных владению оружием воинов, поголовье овец и крупного рогатого скота, оценивала запасы вина, эля и соленой рыбы. После суровой зимы лето выдалось погожее, и осенью можно было ждать богатого урожая.

Услышав слова Дэвида, она чуть не лишилась чувств.

— Кто умер, Дэвид? Говори же наконец, кто умер?!

— Вильгельм. Умер король Вильгельм.

— Вильгельм… — с облегчением выдохнула Аллора. Она испугалась. Ей показалось, что он имеет в виду Брета. Дэвид, налив себе вина, уселся за стол.

— Он был убит во время штурма одного французского городка. Но его сразила не стрела, а, похоже, рука самого Всевышнего, потому что говорят, будто конь его в испуге встал на дыбы, и король, не удержавшись в седле, разбил голову, и его, умирающего, увезли в ближайший монастырь. Вильгельм умер, Аллора!

— Умер Вильгельм Первый, — сказала Аллора, — за ним придет следующий. Англию получит Вильгельм Руфус, король так решил еще при жизни, — Дэвид кивнул:

— Да, Англию получит Вильгельм Руфус, а у него вряд ли появится наследник, так что в конце концов Англия, возможно, достанется его брату Генри.

Трудно было поверить, что Вильгельм умер. Аллора еще помнила ощущение силы и власти, исходивших от него, когда сидела рядом с ним за столом. Но все люди смертны.

— Ты, надеюсь, понимаешь, что это означает? — спросил ее Дэвид. — Это означает, что твой муж будет здесь. Со дня на день.

Брет не приехал ни на следующий день, ни через день. Аллора ждала дальнейших вестей, и они пришли. Но касались они не Брета, а покойного короля.

Пришел Роберт и, злорадно усмехаясь, рассказал о похоронах короля:

— Представляешь? Все его титулованные приближенные собрались там, словно стая стервятников, ожидая, когда он испустит дух. Но вдруг здание загорелось, и они запаниковали, забеспокоились только о себе, а тело его бросили, оставив с ним лишь слуг. Так он и лежал, полуголый, прямо на полу, пока какой-то бедняк не сжалился над ним и не отвез, прикрыв чем попало, в пригород Кана. Подумать только, как посмеялась над ним судьба, племянница! — продолжал злорадствовать Роберт. — Когда-то пожар чуть не помешал коронации Вильгельма. А теперь заставил в панике разбежаться тех, кто собрался на его отпевание!

Несмотря на свое непростое отношение к Вильгельму, Аллора не могла радоваться тому, что столь могущественный при жизни человек подвергся такому унижению после смерти.

— Значит, Вильгельм Руфус сейчас в Англии? — спросила она.

— Еще бы! Его 26 сентября короновали в Вестминстерском аббатстве.

— А о Брете ты что-нибудь знаешь, дядюшка?

— Почти ничего. После смерти короля он вернулся в Англию и был в Лондоне, чтобы присягнуть Вильгельму Руфусу. Больше пока ничего не известно, но… Лондон ближе, чем Нормандия.

— Да уж, — согласилась она.

И они снова стали ждать.

Внушительная армия Брета, пройдя через всю страну, добралась наконец до холмистой местности на подходах к Дальнему острову.

С тех пор как Брет принял решение идти сюда, прошла, казалось, целая вечность.

Рассвело. Он уже мог разглядеть величественное каменное сооружение, будто поднимающееся из моря. Прошло очень много лет с тех пор, как он впервые побывал здесь и испытал благоговейный трепет, увидев скалистую стену которая делала неприступным южный берег острова.

— Красота, а? — раздался за его спиной нежный женский голосок, и Брет едва удержался, чтобы не вспылить.

Рядом с ним возникла Элайзия. Если Брету удалось отговорить отца и братьев сопровождать его в этом походе после коронации Вильгельма Второго вполне можно было ожидать беспорядков, и там они были нужнее, а здесь была его земля и его жена, — то с Элайзией все обстояло по другому.

Поцеловав его в Лондоне на прощание и пожелав счастливого пути, Элайзия нашла себе надежных сопровождающих в лице нескольких монахинь, направлявшихся в Йорк, которых уговорила проводить ее до Уэйкфилда. Увидев ее там, Брет рассердился и категорически запретил ехать с ним, не желая, чтобы она находилась там, где, возможно, будет бой. Зная ее характер, он для верности даже посадил ее под замок в одной из комнат весьма неблагоустроенной уэйкфилдской усадьбы. Но она обвела вокруг пальца дворецкого, упросив его открыть дверь, и удрала. Когда она появилась среди воинов, Брет решил, что лучше, пожалуй, не спускать с нее глаз, и строго-настрого приказал Элайзии всю дорогу ехать позади него, глядя ему в затылок.

Прищурив глаза, Брет взглянул на сестру.

— Красота, — согласился он. — Ну ладно. Раз уж ты побывала там, внутри, то расскажи мне, как там все устроено.

Элайзия вздохнула:

— Я мало видела: просторный двор, потом внутренний дворик. Там есть несколько башен, и даже внутри крепости много возделанной земли и много людей, которые живут и работают там. Стены очень толстые. Даже ворота такие массивные, что их, уверяю тебя, трудно сжечь или сломать.

Брет кивнул, пристально вглядываясь через луга и долину в остров. Начинался отлив, и вокруг острова постепенно появлялась из-под воды песчаная полоса.

— Как ты собираешься брать его? — спросила Элайзия.

— С осторожностью, — сдержанно ответил он. — Чтобы воины могли перелезть через стены и открыть ворота, обычно возводят леса. Но на это нужно время, а с наступлением сумерек начинается прилив, и все леса унесет в море. Я намерен применить для осады таран…

— А прилив? Ведь он все равно смоет в море все приспособления.

— Вот именно. Я учел это и разработал специальное приспособление. Мой таран крепится на платформе из бревен, а ее мы поставим на якорь. Если верить строителям, за ночь наша работа не пропадет, и мы просто дождемся отлива и начнем штурм.

Серебристые глаза Элайзии сверкнули.

— О, Брет, надеюсь, твоя затея увенчается успехом!

— Моя дорогая сестричка! Не верится, что тебя так сильно заботит моя проблема. Похоже, ты сама жаждешь мести.

— А ты?

Он снова пристально взглянул на поблескивающие в первых лучах солнца стены крепости.

— Угадала, я хочу отомстить! — произнес он слегка дрожащим голосом.

Брет попросил отца Дамьена отслужить молебен за победу в праведном деле, затем приказал разбить лагерь и не откладывая готовиться к штурму.

Получив приказ, воины оживились. Они воевали вместе с Бретом много лет. Среди них были саксы, норманны.

Некоторые, как и он, были смешанного происхождения. И все они жаждали славы… и земли.

Ну что ж, он добудет для них землю. Этого мгновения он ждал, обуздывая гнев, давно.

И взял штурмом уже немало крепостей. Многому на учился.

Дальний остров падет.

Аллора видела, как развеваются на ветру синие с золотом боевые знамена Брета.

— Пусть приходит! — возбужденно воскликнул Роберт. — Пусть сделает свое черное дело! Но мы ему никогда не подчинимся.

— Смотрите, смотрите! — воскликнул Дэвид, указывая на песчаную полосу, вдоль которой по направлению к крепости мчался одинокий всадник.

Остановившись в сотне футов от ворот, всадник крикнул:

— Граф Уэйкфилд, лорд Дальнего острова, предлагает сдать без боя крепость, принадлежащую ему по праву!

— Передай ему, что он скорее сгорит в аду, чем дождется этого! — заорал в ответ Роберт. Он поднял копье и, не обращая внимания на протесты Аллоры, метнул его в рыцаря.

Он немного промахнулся, и копье вонзилось в песок возле конских копыт. Конь осадил назад.

— Ладно, я передам ваш ответ! — крикнул рыцарь и, повернув коня, галопом поскакал назад вдоль песчаной полосы.

— Как ты посмел напасть на гонца, дядя? — сердито набросилась на Роберта Аллора. — Неужели мы все забыли, что такое честь?

— Аллора, началось сражение, и тебе здесь нечего делать! — сердито заявил Роберт.

— Ошибаешься, мое место здесь. Я хозяйка Дальнего острова дядя! Острова, принадлежавшего Айону…

— Моего брата нет в живых, леди.

— Отец умер, но память о нем живет в моем сердце. И я помню, что слово «честь» было для него не пустым звуком. Тебе не удастся предать память о нем.

— Я не желаю сдаваться какому-то норманну!

— Аллора, Роберт, посмотрите! — прервал их Дэвид. Воины Брета, чтобы не рисковать жизнью, медленно продвигались вперед под прикрытие массивных деревянных щитов и волокли за собой какую-то невиданную конструкцию.

— Лучникам изготовиться! — заорал Роберт.

По его знаку лучники выпустили по противнику первый залп стрел. Аллора видела, как, описав плавную дугу, стрелы вонзились в щит.

— Огня! — крикнула она. — Подожгите стрелы, и они подожгут щит!

Второй залп был выпущен горящими стрелами, которые действительно в нескольких местах подожгли защиту. Но продвижение вперед продолжалось.

Стрелы сыпались дождем. Роберт приказал носить наверх кипящую смолу и поливать ею атакующих.

Неожиданно один из щитов подняли. Под ним оказался большой отряд лучников. Норманны дали ответный залп. Их тонкие стрелы перелетали через стены и падали на внутренний двор и галерею вдоль стен. Послышались крики раненых.

Наступающих снова облили кипящей смолой, среди них тоже раздались крики. Аллора почувствовала, как Дэвид обнял ее одной рукой, пытаясь увести с парапета.

— Я не могу бежать, когда здесь гибнут мои люди! — воскликнула она.

— Ты — душа острова, Аллора! Ты не должна погибнуть. И подумай о Брайане. Ты не можешь покинуть ее.

Мысли о дочери заставили Аллору поколебаться. Позволив увести себя, она вернулась в главную башню и стала наблюдать за битвой сквозь узкое окно на самом верху башни.

Бой продолжался целый день, а к вечеру Аллора стала молить Бога, чтобы прилив подольше не начался, ведь на песчаной полосе было много норманнов и среди них мог быть Брет…

Она снова взглянула на песчаную полосу и увидела его среди воинов. Подняв меч, он вел за собой отряд всадников. Брет был в блестящих доспехах, на голове — удивительный шлем, украшенный рогами, и, хотя лицо его прикрывали защитные пластины, она сразу узнала его. Она увидела, как его воины притащили волоком к воротам массивный таран. А следом волокли бревна, чтобы с их помощью перебраться через крепостные стены, если не удастся проломить тараном ворота.

«Но ведь все это смоет приливом в море», — подумала она, с ужасом вглядываясь в чудовищные орудия.

Солнце клонилось к закату. Вода начала прибывать. Раздались команды. Всадники развернули коней и поскакали прочь, оставив на песке массивные приспособления.

Аллора ждала, что приспособления опрокинутся и затонут. Но они остались на месте — Она не знала, что они были установлены на плотах, которые якорями удерживались на месте.

— Господи, помоги нам! — взмолилась Аллора, представив себе, что произойдет дальше.

В дверь громко постучали. Вошел дядюшка, и по его лицу она поняла, что он потрясен военной хитростью противника.

— Мы должны покинуть крепость. Я уведу своих людей, Дэвид и Дункан — своих. Мы ускользнем с южной стороны и спрячемся в лесах на склоне. Там мы подождем, когда нам доставят из деревень коней и оружие. Мы нападем на графа Уэйкфилда с тыла. — Он подошел к ней и схватил за плечи. — Ты не веришь мне, племянница, я это знаю, но все-таки послушай, что я скажу: пообещай ему сдать крепость, а сама незаметно выскользни за ворота и приходи на южный склон, где я тебя встречу. И не возражай. Ты еще не знаешь, какую месть тебе готовит твой норманн. Норманны — кровожадные звери. Что с тобой будет, Аллора? Этот человек избавится от тебя, женится на другой и заберет у нас все! Надо бежать. Пока ты жива и свободна, есть надежда. А теперь мне надо идти. Молись за нас, племянница! — И он ушел.

Солнце село, стало темно. Когда Аллора спустилась в главный зал, Роберт, Дэвид и Дункан, а с ними и рыцари уже ушли. На крепостных стенах остались только ее люди, которых сэр Кристиан успел обучить владению оружием.

Брайана капризничала и плакала. Аллора взяла дочь на руки и ходила по комнате, пока не обессилела. Отец Джонатан уговорил ее лечь поспать, но она знала, что не заснет.

Малышка наконец успокоилась, и Аллора прилегла рядом. Она прикоснулась к нежной щечке дочери, погладила ее черные кудряшки и закрыла глаза, думая об отце Брайаны. Аллора долго молилась, сама не зная толком, то ли за свой народ, то ли за своего мужа-норманна. В глубине души она надеялась, что произойдет чудо и Брет простит ее.

Аллора не заметила, как уснула. Разбудил ее страшный шум рукопашного боя. Быстро натянув мужскую одежду и прихватив отцовский меч, Аллора направилась на крепостную стену, крикнув на ходу Лилит, чтобы присмотрела за ребенком.

Она взбежала по ступенькам на галерею как раз в тот момент, когда Дэвид вывел из леса отряд и атаковал норманнов на песчаном полосе, но тут же сам был атакован стыла еще одним отрядом норманнов. Услышав звон металла и испуганное ржание лошадей, Аллора зажала уши и опустилась на деревянный пол галереи. Среди пограничных рыцарей, оказавшихся в этой ловушке, был и Дэвид, милый, добрый Дэвид, который так ее любил.

— Леди; бой закончился. Наших людей взяли в плен, — сказал, подходя к ней, Гевин.

— А Дэвида?

— Кажется, и его тоже.

Набравшись смелости, Аллора вновь взглянула на песчаную полосу. Норманны снова поволокли таран к воротам. Поодаль опять завязался бой, но часть пограничных рыцарей попала в плен, а остальным пришлось спасаться бегством, и они укрылись в лесах.

— Гевин, пойдешь со мной и подождешь, пока я напишу бумагу о сдаче крепости. Тебе придется отвезти его туда, у меня нет выбора. Сама я приготовлюсь к бегству. Не беспокойся, все будет хорошо.

Аллора выбросила белый флаг, чтобы обеспечить Гевину безопасный выход из крепости. Когда он уехал, она окинула взглядом людей на крепостных стенах и тех, кто собрался на внутреннем дворе.

Глубоко вздохнув, Аллора громко сказала:

— Я только что отправила Гевина, чтобы сообщить о сдачи крепости. — Ее слова были встречены криками, и она, подняв руки, призвала всех к спокойствию. — Я не могу допустить, чтобы понапрасну гибли люди. Вы должны понять следующее: во-первых, нас преследовал не Брет д’Анлу и не он убил моего отца. Когда мы бежали из Лондона, его даже не было в стране. Во-вторых, не забудьте, что мой отец лично подписал с ним соглашение, по условиям которого он становится здешним лаэрдом после смерти Айона. Айон подписал соглашение, а этот норманн не из тех людей, которые отказываются от того, что им принадлежит по праву. И он не отступит, пока не возьмет крепость. Я просила его, чтобы остров не подвергался разграблению и разрушению и чтобы не трогали ваших жен и дочерей. Присягните ему на верность, и я уверена, что он поступит с вами справедливо.

— Леди, о себе мы не беспокоимся, но что будет с нами? Если этот норманн вздумает причинить вам зло, мы поднимемся все как один и будем бороться до последнего вздоха, — сказал, выражая общее мнение, кузнец Дейл.

— Обо мне не беспокойтесь, — с улыбкой ответила Аллора. — Я покину крепость. Мой дядя скоро приедет за мной на лодке. Лилит постарается задержать графа Уэйкфилда, а Мери с ребенком поедет со мной. Через некоторое время мы проведем переговоры, и я вернусь. Умоляю вас, не бойтесь! Граф Уэйкфилд не замышляет ничего плохого против вас. — Она помедлила, а потом добавила: — Все вы любили моего отца. Отец уважал графа Уэйкфилда, и теперь вы должны поступить так же.

Она посмотрела, как расходится толпа, потом сбежала вниз по ступенькам.

Они будут в безопасности под защитой Брета.

Только не она.

В бою один из пограничных рыцарей оказался достойным противником Брета.

Брет лично возглавлял отряд норманнов, напавших с тыла на пограничных рыцарей, которые атаковали его людей, устанавливающих таран.

Сначала они скрестили мечи, не спешившись с коней, потом конь рыцаря оступился, однако опыт, приобретенный в многочисленных сражениях на службе у Вильгельма, сыграл решающую роль. Мощным ударом Брет выбил меч из рук рыцаря, и когда его оружие вонзилось в землю в двадцати футах от них, рыцарь пошатнулся и упал на колени.

Тяжело дыша, он снял шлем и гордо взглянул в глаза Брету.

— Окажите мне честь, милорд, убейте меня!

Брет воткнул собственный меч острием в землю и пристально посмотрел в светло-карие глаза молодого белокурого рыцаря.

— Я не привык казнить своих врагов на поле боя. Вы проиграли в честном бою, но останетесь живы. Поднимайтесь, присоединяйтесь к остальным пленникам.

Брет повернулся и пошел прочь. Он был насторожен, ожидая, что рыцарь тут же подберет свой отброшенный меч и нападет на него сзади, однако пограничный лорд поднялся на ноги и направился к группе пленников. Подозвав свистом Аякса, Брет вскочил в седло и, увидев, что Джаррет и Этьен уже построили пленников, жестом приказал вести их в лагерь. Но не успели они дойти до лагеря, как Брет с удивлением заметил собственную сестру, которая, пробежав мимо, как фурия набросилась на его необычного пленника.

— А-а, вот ты и попался! — в ярости воскликнула Элайзия, молотя его в грудь кулачками.

Пленник схватил ее за запястья и, стиснув зубы, поглядел на Брета, который в недоумении уставился на них обоих.

— Милорд, умоляю вас, остановите ее! — взмолился рыцарь.

— Элайзия…

— Это и есть тот самый Дэвид Эдинбургский, который держал меня в плену всю дорогу на север!

Брет напрягся, услышав это имя, но было в этом рыцаре что-то такое, что помогло ему сдержать гнев. Он спешился.

— Сэр, прошу вас отпустить руки моей сестры. А ты, Элайзия, отправляйся в палатку и жди нас там. Мне нужно поговорить с этим рыцарем.

Гневно сверкнув глазами на Дэвида, Элайзия ушла в палатку.

— Значит, вы Дэвид Эдинбургский? Вам следовало назвать себя.

— Я не предполагал, что вам известно мое имя.

— Ошибаетесь, оно мне известно. И мне, черт возьми было бы желательно узнать кое-что о вас… и о моей жене.

Рыцарь был спокоен.

— Вам нечего узнавать обо мне и Аллоре, милорд. Когда-то, еще до ее поездки с отцом в Лондон, предполагалось, что мы с ней поженимся. Но она вышла замуж за вас. Больше сказать нечего.

— Я слышал другое.

— Значит, вас умышленно ввели в заблуждение, милорд.

— Вы к ней не прикасались?

— Нет, милорд.

— Брет жестам пригласил пленника в палатку.

— А как насчет моей сестры? — спросил он.

Элайзия, стоявшая у него за спиной, тихо охнула.

— Можете спросить у нее самой, милорд. Айон не собирался брать с собой эту леди, но обстоятельства вынудили нас к этому. Стеречь ее поручили мне. Однако клянусь — я не тронул ее и старался ничем не оскорбить.

Молодой рыцарь произнес это с таким чувством, что Брет без труда представил себе, на какие адские муки обрекала его всю дальнюю дорогу эта ведьмочка с ярко-рыжими волосами. Брета, возможно, позабавила бы эта ситуация, не окажись он сам в щекотливом положении.

— Вы, оказывается, настоящий образец добродетели, молодой человек, — пробормотал он.

— Не такой уж я добродетельный, милорд, — признался Дэвид. — Аллора… — Он помедлил, потом решительно расправил плечи и взглянул в глаза Брету. — Ей и без того выпало на долю много страданий, не хватало, чтобы я их добавлял. А ваша сестра… — Он снова помедлил, взглянув через плеча Брета на Элайзию. — Откровенно говоря, мы все время находились у всех на глазах и ни разу не оставались вдвоем.

Брет опустил голову, понимая, что если он сейчас улыбнется, Элайзии захочется вцепиться ему в горло.

— Вы должны верить своей жене, — вдруг сказал Дэвид. — Если она что-нибудь решит, то никакая сила не заставит ее изменить решение. Поверьте, не она, а пограничные лорды отвергают вас.

Брет подошел к Дэвиду.

— Вижу, вы человек чести, Дэвид Эдинбургский. Но согласитесь, ведь никто в этой крепости не выступил бы с оружием в руках против меня, если бы им не приказала моя жена. Вы сами видели…

В этот момент его внимание привлек какой-то шум снаружи. Брет, а следом за ним Элайзия и Дэвид вышли из палатки.

Этьен, указывая на всадника, только что во весь опор прискакавшего из крепости, обратился к Брету:

— Он привез вам послание, милорд!

Послание, адресованное лорду д’Анлу, графу Уэйкфилду, было подписано Аллорой, леди дальнего острова. Прочитав его, Брет задержался на нем взглядом. Ветерок играл его волосами. Потом, подойдя к гонцу, он сказал:

— Условия мне подходят. Утром я войду в крепость Дальнего острова. Передайте миледи, чтобы она была готова, я приду с восходом солнца.

Гевин вернулся в крепость и поспешил в главную башню, где Аллора, сидя во главе стола, отдавала последние распоряжения своим приближенным.

Увидев Гевина, она поднялась из-за стола.

— Он согласился на все условия, миледи.

— Но будет ли он их соблюдать? — с сомнением заметил сэр Кристиан.

— Будет, — спокойным тоном заверила его Аллора. — Значит, все готово. Я уйду до рассвета и надеюсь, что дядя сдержит свое обещание и приедет за мной. Спасибо вам всем за помощь и поддержку. А сейчас желаю вам доброй ночи.

— Но, Аллора, — воскликнул сэр Кристиан, — возможно, есть какой-то другой выход?

— Нет. Да поможет вам Бог.