Неизбежное признание

12

Остаток, ночи и день были полны событий, которые нарушили привычный покой усадьбы «Фонтан».

После полуночи прибыли пятеро юристов и сотрудник отдела по связям семьи Рейн с общественностью. Специальным рейсом из Нового Орлеана прилетел личный помощник Пола. До утра никто не спал.

Поставили в известность о случившемся младших Рейнов, и двое из них, включая брата Лоры, появились в усадьбе на следующий день. Молодые люди не скрывали своего интереса к Крису.

Рано утром Крис вместе с Теренсом и Джоном спустился в винный погреб, чтобы прикинуть, сколько времени и сил потребуется для того, чтобы извлечь страшную находку на свет божий и предоставить ее в распоряжение судебных властей. Лора была уже там и стояла в дверях, оцепенело уставившись на проделанную ею в стене дыру.

Опередив своих спутников, Крис подошел к молодой женщине и обнял ее. Она не противилась, но позволила ему прижать себя лишь на пару минут, а потом отпрянула, медленно повернулась и пошла по лестнице наверх. Пока хрупкая стройная фигурка удалялась, сердце Криса ныло.

Только к вечеру покончив с делами в погребе, Крис отправился спать в ту комнату, в которой не ночевал уже много недель. И вдруг снова почувствовал себя посторонним в этом огромном доме, заполненном родственниками. Он долго не мог уснуть, надеясь, что Лора вдруг придет к нему. Но тщетно!

Крис и Лора стояли рядом, наблюдая, как уезжают Пол, Фреда и Теренс. Все остальные отбыли чуть раньше. Теперь дом снова погрузится в тишину.

Зловещую находку вытащили и увезли. Полицейские вели себя вполне корректно; вскоре должны были назначить дату судебного заседания. Первым уехал сотрудник отдела по связям с общественностью, чтобы вести свою часть дела уже в Новом Орлеане. До отъезда он созвонился с ректором университета. Тот вскоре должен будет официально объявить о нахождении работ Марка Рейна и о создании лаборатории его имени.

Пока разворачивались все эти события, Крис решил кое-что для себя.

— Я тоже уезжаю. Уже все упаковал, — произнес он, подходя к Лоре и беря ее руку в свою на следующее утро после того, как все разъехались.

Сначала она удивленно на него взглянула, словно он говорил на непонятном ей языке. Потом выдернула руку.

— Почему?

— Так надо. Через несколько дней я отправлюсь на юг Франции, в пещеры, где обнаружили новые наскальные изображения доисторического периода.

— Тебе так нужны эти пещеры?

— Нет, но мне необходимо уехать… чтобы отвлечься.

— От чего?

— От мыслей о тебе, пока буду ждать твоего решения относительно нас с тобой.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, Крис.

— Верю. Но ты сама еще не знаешь, хочешь ли ты, чтобы я остался. Наверное, хочешь, но на твоих условиях.

— На моих условиях?

— Именно! А твои условия я принять не могу.

— О чем ты?

— О доверии, Лора. Это то, чего у нас нет. Ты не настолько доверяла мне, чтобы отдать мне записи Марка. Ты не рискнула рассказать о своих подозрениях. Словом, ты не смогла понять: я никогда не предпринял бы ничего без твоего согласия. Вспомни, когда я позвонил Джону, ты подумала, что я собираюсь звонить в полицию.

И еще. Когда люди по-настоящему любят, они друг другу необходимы, чтобы утешить и поддержать в трудную минуту. Но ты мне этого не позволила.

— Но ты мне нужен!

— Значит, у тебя не очень-то получается показывать это мне. Я старался предоставить тебе то психологическое пространство, которое тебе нужно, чтобы чувствовать себя независимой. Но единственное, что из этого вышло, — ты от меня отдалилась.

— Ты меня любишь?

— Конечно, люблю! Но я хочу знать, что и ты любишь меня, что я тебе необходим.

Лора пристально смотрела на него, ничего не говоря. Наверное, самолюбие Криса возликовало бы, если бы она бросилась ему в объятия и стала умолять остаться. Но такого он не ждал. Лора Рейн никого никогда умолять не станет!

— Как, по-твоему, я должна тебе это доказать?

— Если чувствуешь, то сообразишь сама.

Она медленно кивнула, не сводя с него глаз.

Крис еле держался, чтобы не сжать ее в объятиях. Вместо этого он пошел за багажом. Когда он перенес в фургон последнюю сумку, то заметил Лору, неподвижно стоящую в дверях.

— А где твой мотоцикл?

— Я его оставляю здесь как бедного родственника.

— Бедного родственника?

— В залог. Когда я вернусь за своим родственником, действие залога кончается.

— Какой странный вид залога!

— Да ведь и ты иногда бываешь странной.

И тут Лора не удержалась и бросилась Крису на шею — произошло то, на что он и надеяться не смел. Он сжал ее в объятиях и почувствовал, что обоими овладевает желание. Но он сдержал себя, поцеловал Лору в последний раз и решительно ее от себя отстранил…

Усадьба уже скрывалась из глаз, а вместе с ней и неподвижная фигурка у фонтана.

Лора работала у мольберта. Сквозь жалюзи на окнах ее мансарды в Новом Орлеане пробивались лучи солнца. Она покинула «Фонтан» на следующий же день после отъезда Криса, потому что усадьба вдруг показалась ей огромной и пустой.

Ее друзья-художники с пеной у рта доказывали, что творчество — это способ самоизлечения. Раньше, когда Лора нервничала, ей никак не удавалось заставить себя взять кисть и приступить к работе. Но картина, которую она пишет сейчас, действительно помогала ей исцелиться, обрести самою себя.

Со дня неожиданного ухода Криса прошло две недели. До объявленного им дня возвращения оставалось столько же. Дни и ночи без любимого казались Лоре самыми долгими и тоскливыми за всю ее жизнь.

Она ужасно скучала по Крису. Но его незримое присутствие все равно ощущала, и иногда ей казалось, что он сейчас предстанет перед ней во плоти. Но это не делало решение ее проблемы менее сложной. Хочет ли она, чтобы Крис был в ее жизни постоянно, или готова смириться с его отсутствием, лишь бы не терять права чувствовать себя полновластной хозяйкой собственной жизни?

Целых двое суток они шли по труднопроходимому руслу подземного ручья и наконец выбрались к подножию холма у деревни. Места здесь были дикие и прекрасные, полные первозданной прелести. И обитали тут представители какой-то особой этнической группы, нечто среднее между французами и испанцами.

Лоре здесь наверняка понравилось бы, подумал Крис. Может быть, когда-нибудь, если все обернется к лучшему, он привезет ее сюда.

В гостинице, где они остановились, не было ни души, даже хозяин где-то затаился. Сиеста. Традиция здешних мест.

Друзья разошлись по комнатам, чтобы принять душ и побриться. Крис открыл дверь своей комнаты… и застыл, в изумлении разинув рот. Снится ему, что ли?

Посередине комнаты на стуле стояла картина. Его собственный портрет… в обнаженном виде. Крис даже разглядел крохотный шрам на подбородке, который получил несколько лет назад в одной экспедиции в труднодоступных местах Амазонки. Да, Лора, несомненно, была талантливым художником!

Тряхнув головой, чтобы сбросить с себя оцепенение, Крис оглядел комнату. Может быть, она эту картину ему каким-то образом прислала? Наверное, так, потому что больше нет никаких признаков ее присутствия.

И только подойдя к платяному шкафу в углу, Крис заметил вещи Лоры. Там же стоял и тубус, в котором она привезла холст.

Начисто позабыв о том, как выглядит, он сломя голову бросился по лестнице вниз. Хозяин уже сидел на своем обычном месте за стойкой.

— А, доктор Огден! Хорош сюрприз, а!

Боже! — мысленно застонал Крис, хоть бы он имел в виду не картину. Ох, да я же ушел, не захлопнув двери!

— Где она? Когда приехала?

— Пару часов назад. Ваша жена совершенно необыкновенная женщина. И очень красивая.

Крис довольно хмыкнул и поблагодарил хозяина. Жители деревни очень консервативны, и потому он не стал говорить хозяину, что называть Лору его женой несколько преждевременно. Но зато этой ночью он будет спать уже не один!

— А где она сейчас?

— Я видел вашу жену чуть раньше, она шла по деревне.

Крис бросился вон из гостиницы. Улицы были пустынны, так что найти Лору не представляло особого труда…

Молодая женщина сидела на низкой каменной ограде церкви. На коленях у нее лежал большой планшет. Она была так погружена в работу, что не заметила приближающегося Криса. Он наклонился и невинно поцеловал ее в бровь.

— Как это понимать? Разве так целуют свою ненаглядную, которую не видели целых три недели?

— Три недели и один день. Я поцеловал тебя так, как и положено мужу.

— Понятно! А как же иначе я могла получить ключ от твоей комнаты в этом забытым Богом месте?

— Ты могла бы сказать, что я твой брат.

— Верно! Как это я не подумала, мы ведь так похожи — прямо не различишь.

— Как ты считаешь, Лора, а на супругов мы похожи или нет?

— Трудно сказать. Но вместе вроде бы неплохо смотримся.

— Я очень хотел, чтобы ты согласилась.

— Знаешь, со мной непросто ужиться?

— Да что вы говорите, мисс Рейн! Мне бы самому об этом никогда не догадаться!

— Ты мне ужасно нужен. Ты даже сам не догадываешься, как ты мне нужен!

— Ну что ж, дорогая, если ты меня хорошо попросишь, я охотно дам тебе шанс.

— На это может потребоваться какое-то время.

— А я терпеливый. — Он взял у нее планшет, отложил его в сторону и привлек любимую к себе.

— Вот поэтому-то я и выхожу за тебя замуж, — прошептала она, почти касаясь губами его заросшей щеки.

Крис наклонился и очень осторожно поцеловал Лору, боясь щетиной оцарапать ее шелковистую кожу, но она сама прильнула к нему.

— Как жаль, что у меня в комнате нет ванны, как у Марка.

— Но в ней есть камин. Мне кажется, в горах ночи бывают очень холодными, так что он очень кстати.

Они медленно пошли к гостинице, обнявшись…

— Ты у себя в комнате уже был? — спросила Лора, когда они поднимались по лестнице. — Или тебе хозяин сразу сказал, что я здесь?

— Уже был. — Крис снова вспомнил, что забыл закрыть дверь.

— Как тебе портрет?

— О, он просто чудо! Ты даже не пропустила моего шрама.

— Думаю, я не пропустила абсолютно ничего, — ехидно заметила она. — Хотя, чтобы убедиться в этом наверняка, мне надо все проверить.

— Буду счастлив тебе в этом содействовать… — Крис оборвал фразу, потому что в коридоре у распахнутой двери его комнаты стояла толпа друзей.

Лора широко улыбнулась.

— Как мило! Моя первая персональная выставка! Да так неожиданно!

Крис с самого начала знал: жизнь с Лорой никогда скучной не будет!

Да, с ней не соскучишься! — думал Кристофер, с любовью и гордостью глядя на виновницу торжества. В струящемся шифоновом платье цвета морской волны, из оборок и складок которого как из волн выглядывала золотая змейка, и босая, Лора Огден принимала поздравления по случаю открытия персональной выставки работ.

Дружеский хлопок по плечу вывел Криса из задумчивости. Перед ним стоял Пол.

— Поздравляю! Судя по всему, вам предстоит проснуться мужем знаменитости!

— Похоже, что так, — согласился Крис, окидывая взглядом толпы журналистов, что сочли нужным посетить вернисаж, и слыша раздающиеся повсюду восторженные отзыва собравшихся.

Сам Огден так до конца и не разобрался в хитросплетении форм и красок на холстах своей супруги, поэтому всецело полагался на оценки специалистов.

Место Пола заняла элегантная Фреда Рейн-Нортон, и Крис рассыпался в комплиментах по поводу ее внешнего вида. Он и правда был искренне рад видеть тетку Лоры, которая по-прежнему считала живописные творения своей племянницы мазней, но на чету Огден взирала с материнской любовью. Их союз она считала творением собственных рук, и никто не смог бы убедить ее в обратном. Впрочем, никто и не пытался…

Лора бесшумно подкралась сзади, встала на цыпочки и, положив подбородок ему на плечо, промурлыкала в самое ухо:

— И так все ясно. Может, пошлем это к черту и займемся делами, более важными… и приятными?..

Чуть склонив голову набок, так, чтобы коснуться щекой ее шелковистых волос, Крис еле слышно произнес:

— Как достопочтенная супруга доктора наук и заведующего лабораторией одного весьма известного университета ты не можешь себе позволить столь неуважительно отнестись к собрав…

— О, могу! Еще как могу! — И она увлекла его к служебному выходу, где их уже поджидал лимузин Пола.