Нелюбимая жена темного дракона

Глава 15

Дориан

Когда лекарь только сообщил мне о сроке беременности, я и сам не понял, отчего отреагировал столь остро.

Сомнений в его словах не возникло. Это был проверенный человек и грамотный специалист. И раз он говорил, что беременность Кэт длилась всего три недели, то значит, именно так оно и было.

Но вот мои эмоции в тот момент, когда услышал это…

Случись подобное месяц назад, я бы действовал иначе. Не стал бы устраивать сцен, или скандалов. Не стал бы кричать, или волноваться.

Просто спокойно спросил бы у Кэт, чего ей не хватало и почему она решила так поступить. Потом столь же спокойно дал бы ей зелье для прерывания беременности, проследив, чтобы она обязательно его выпила. И не менее спокойно отослал бы ее к родителям с позором, без всякого возврата приданного.

Да, именно так все и должно было случиться. Но вместо этого я… я и сам не знал, что со мной произошло. Глаза заволокло пеленой гнева, и все, на что меня хватило, так это высказать Кэт свои претензии и уйти.

Даже видеть жену сейчас казалось невыносимым.

Наверно потому, что за последние несколько дней я стал воспринимать Кэт не как постороннего человека, с которым иногда делю постель. А как… друга? Члена семьи?

Нет, на друга Кэт не тянула вовсе, наоборот, раздражала меня своим характером.

Скорее уж, я стал считать ее матерью своего ребенка, да. И известие о том, что ребенок не мой, оказалось сродни удару пыльным тюфяком по голове.

Только к следующему дню я вспомнил, что не дал ей зелье, поэтому вернулся.

Видеть Кэт было больно, но я нацепил холодную маску и с непроницаемым лицом передал ей пузырек. А после просто ушел.

Да, я знал, что такой поступок не гарантирует мне нужного результата. Ведь, чтобы сделать хорошо – надо сделать это самому.

Но я все равно ушел, оставив решение на волю самой Кэтрин. Почему? Этого тоже не знал.

Когда Кэт уехала, я подал прошение о разводе и вернул приданое, как и обещал.

И постарался забыть о своем неудавшемся браке.

Можно ли было сказать, что я не думал о Кэтрин все эти шесть месяцев, минувшие с последней нашей встречи?

Нет, едва ли.

Истеричная стерва, меньше всего подходящая на роль идеальной жены, то и дело всплывала в моей голове.

Это отвлекало.

Я пытался сосредоточиться на работе, как прежде. Ведь мне всегда казалось, что именно работа – моя единственная страсть. Но Кэт все равно возникала в мыслях, когда я открывал коробку-артефакт, чтобы прочесть отчет своего агента, или в те редкие случаи, когда я приходил в свой особняк.

Наверно поэтому, я и перестал туда приходить. Впрочем, даже в моем кабинете, во дворце Его Величества, Кэт сумела оставить напоминания о себе, хотя и не приходила туда лично. Например, однажды уронив перо, я склонился, желая его поднять, и обнаружил лист бумаги, застрявший под ножкой стола.

Развернул, чтобы прочесть, и тут же отбросил, словно ядовитую гадюку, ведь это оказалась записка от Кэт. Та самая, где она предлагала всякие непристойности. Наверно она выпала, да так и осталась на полу, ведь слугам запрещалось заходить сюда.

Но легче от этого объяснения не стало, и легким движением я поджег записку. Затем потушил. После снова поджег и снова потушил. И в итоге бросил обгоревший на краях лист бумаги на дно самого дальнего ящика стола.

Проклятая Кэтрин. Прочь из моей головы.

Она стала единственной из женщин, сумевшей меня зацепить. Но если бы дело ограничилось всего лишь задетой гордостью…

Однако все вышло гораздо хуже.

Я слишком часто думал о Кэт и ничего не мог с этим поделать. Беременность, измена и развод – все это заняло мои мысли настолько, что я впервые стал невнимательным.

Отвлекся, пренебрег работой. И в итоге облажался.

По-крупному.

Сперва из темницы сбежала девица, чья кровь могла воскресить самое большое зло нашего мира – Кэбалару. Как она это проделала, я так и не смог понять.

Никакой магии, ведь защита темницы экранировала ее. Только странные артефакты, созданные из подручных вещиц. Ирония заключалась в том, что эти вещицы я принес ей лично.

Позор. Полный позор.

Это должно было преподать мне урок. Но даже после такого вопиющего случая, я не смог выгнать Кэт из своей головы.

Я даже снова сходил к лекарю, чтобы убедиться, что он не ошибся. Глупо, конечно – профессионал своего дела, он просто не мог ошибиться.

Правда, с учетом стертых воспоминаний, вопросы я задавал не прямо, а завуалированно. Впрочем, ответ от этого не изменился.

– Чары, которые я использую – особенные, разработанные мной лично. Они позволяют установить беременность не спустя неделю-две, а со второго дня после зачатия. Особенно у женщин, владеющих магией, ведь появление ребенка меняет их общий магический фон, хоть и незначительно. Так что точность весьма высокая, а максимальная погрешность в сроках может быть не больше одного-двух дней, – вот, что он сказал мне тогда.

Ожидаемо. Зачем я вообще пошел?

Будто надеялся, что все окажется ошибкой. Будто хотел оправдать Кэт.

Слова лекаря должны были успокоить меня окончательно, но вышло ровно наоборот. Я стал думать о бывшей супруге гораздо чаще.

И это привело ко второй ошибке.

Слишком рассеянный, я допустил то, чего в другом случае не допустил бы никогда – позволил фанатикам похитить фаворитку Его Величества. Прямо из дворца.

Позор…

К счастью, мне удалось быстро это исправить, выяснив, куда ее увезли, и в итоге ничего с ней не случилось.

Но сам факт… как я мог так облажаться?

В какой-то момент я даже подумал, что было бы неплохо сходить к Веланде. Чтобы извиниться перед ней и попросить даровать мне истинную.

Может, новая девушка помогла бы вытравить из мыслей эту истеричную стерву. Тем более, что думал о Кэт не только я – дракон с тоской вспоминал ее запах, ведь она всегда его привлекала. Собственно, поэтому я и взял ее в жены.

Впрочем, глупая мысль надолго в моей голове не задержалась. Нет уж, никакой Веланды.

На поклон к этой бесполезной богине я не пойду, даже если от этого будет зависеть моя жизнь.

Тем более, что время шло, сглаживая воспоминания.

Не скажу, чтобы поступок Кэт перестал злить меня. Или, что я больше не вспоминал о своем неудавшемся браке.

Нет, вовсе нет.

Я пытался не думать, но иногда в голове проскальзывали эти предательские мысли.

«Интересно, как там Кэтрин?». «Наверняка она треплет нервы папаше этого ребенка». «Ха-ха, пускай, так ему и надо». «И почему я вообще терпел ее выходки?».

Однако все это немного сгладилось и не воспринималось так остро, как прежде.

Хотя бы потому, что теперь я не знал, где Кэт. И считал, что мы больше никогда не увидимся.

Она ведь не вернулась к своим родителям, а просто уехала куда-то в неизвестность.

При желании, я мог ее найти. Но не искал. А потом… потом мы снова встретились.

Была ли наша встреча простым совпадением, злым роком, или очередной шуткой богов? Этого я не знал.

Я приехал в Мирстаун со слугой, на неделю. Официальной причиной стала работа. Я уже понял, что полгода назад меня выманили сюда из столицы, чтобы отвлечь. Ведь именно в тот момент появилась истинная императора, с которой под благовидным предлогом и сдружились фанатики Кэбалары, чтобы после украсть ее.

Но кто-то же должен был подтасовать факты и подбросить доказательства, чтобы пошли слухи, верно? В прошлый раз мне так ничего и не удалось найти. Но я надеялся, что если этот человек до сих пор остался в городе, то спустя столько времени он расслабится. И возможно, я смогу его вычислить.

По крайней мере, так я убеждал самого себя.

Настоящей же причиной было… нет, этого я не мог сказать. Просто смутное желание в чем-то убедиться привело меня сюда.

В чем? Может, в том, что именно здесь Кэт мне и изменила, если верить срокам? А может, я просто надеялся повстречаться с ее подругой, Луизой, и невзначай разузнать, как дела у Кэтрин?

Или мне отчаянно хотелось вернуться в то прошлое, когда истеричная стерва меня только злила, но никак не волновала.

В любом случае, я приехал в Мирстаун. И никогда бы не увидел Кэтрин, если бы ни досадное недоразумение – привычную гостиницу, в которой останавливался и прежде, затопило.

Точнее, это показалось мне недоразумением только сперва. Но когда я пришел в новый трактир, где слуга снял для нас комнаты…

Сперва я учуял знакомый запах, чуть изменившийся за эти полгода, и даже не сразу понял, что это значит. Задергал носом, зашарил взглядом и увидел ее.

Кэтрин стояла спиной, но даже так я сразу узнал эти рыжие волосы, торчавшие из-под платка и хрупкую линию плеч. Замер, распахнув рот и чувствуя, что сердце зашлось в диком ритме, и прохрипел:

– Кэтрин…

Веланда, это точно она привела меня сюда. Ну не мог же быть потоп простым совпадением…

Медленно, но Кэтрин все-таки развернулась, и бесконечно долго мы смотрели друг на друга, не в силах вымолвить ни слова.

Моя бывшая жена почти не изменилась – все тот же овал лица, хитрый прищур глаз и соблазнительные губы. И живот, значительно выпиравший из-под платья.

Наверно, в этот момент мне стоило почувствовать злость. Ведь я всегда злился, когда кто-то нарушал мои указы. Злился, а потом делал все, чтобы нарушители поплатились, и в итоге все свершилось именно так, как я хотел.

Но в этот момент я испытал… облегчение?

Да, именно облегчение. В конце концов, если бы я действительно хотел, чтобы Кэтрин избавилась от ребенка, то проконтролировал бы это лично.

Но даже полгода назад, когда во мне бурлил гнев, я понимал, что это слишком жестоко. Я мог легким движением руки подписать на смерть целую деревню, вместе со стариками и детьми. И спать спокойно, не мучаясь совестью.

Но с этим ребенком дело обстояло иначе, потому что он был ребенком Кэт. И я оставил выбор за ней.

Истеричная и избалованная, она ведь привыкла к комфорту, поэтому мне казалось, что Кэтрин примет зелье, вернется к родителям и заживет свободно, как и хотела. Но она выбрала иной путь, а я оставил ей это право.

Однако… какой странный запах. Впрочем, сосредоточиться на нем я не сумел, ведь тишина слишком затянулась.

Поэтому, нацепив самый безразличный вид, я притворился, будто все в порядке и что нас с Кэт больше ничего не связывает.

Мне требовалось время, чтобы решить, как поступить дальше.

В тот вечер мне долго не удавалось уснуть, и я спустился в пустую столовую. Сел, пялясь в темноту и размышляя о своем.

Кэтрин. Кажется, она изменилась. Неужели поумнела? Ха, что-то сомнительно…

Наверняка осталась все такой же истеричной стервой. А все ее показное спокойствие – не больше, чем маска, которая треснет от первого щелчка пальцев.

Так что же мне делать? Плюнуть и вернуться в столицу? Сомнительно, что я смогу что-то найти здесь спустя столько времени. А почти всех фанатиков, непосредственно связанных с похищение пары императора, мы уже поймали.

Нет уж, я не сдамся. И присутствие бывшей в этом трактире не заставит меня переехать. Да, может я останавливался и в самых худших местах, когда работал под прикрытием. Но сейчас хочу комфорта. А после гостиницы, это место лучшее. Не считая гостевого дома госпожи Астрид, но он только для девиц.

К тому же, оставалось что-то еще, что не давало мне покоя. Смутное чувство, щекотавшее на самом краю сознания, которое я никак не мог поймать за хвост. И с этим стоило разобраться.

Но сперва нужно было убедиться, что Кэтрин осталась такой же взбалмошной, как и прежде. Зачем? Потому что правильная Кэтрин меня раздражала.

Впрочем, с этим долго стараться не пришлось – буквально на следующее утро Кэт вспыхнула от парочки моих замечаний и устроила истерику.

Интересно, она со всеми своими постояльцами так разговаривает? Тогда удивительно, что у нее кто-то останавливается… а каша вполне приличная. И когда это Кэт научилась стряпать? Кажется, раньше она была абсолютно непригодна для домашних дел.

Я ожидал, что эта вспышка убедит меня в том, что из Кэт вышла бы отвратительная жена, и заставит успокоиться. Но вместо этого случилось ровно наоборот – я вспомнил наши переписки и… возбудился.

Да, может Кэтрин никогда не была лучшей из женщин, но она определенно была самой запоминающейся. И возможно, другой мужчина предпочел бы более покладистую и спокойную спутницу для жизни.

Но парадокс заключался в том, что сколько бы я не твердил об этой неправильности Кэт, но именно из-за своей неправильности она никогда не бывала скучной.

Раздражающей, невыносимой, забавной, хитрой… но не скучной. Наверно именно это меня и зацепило.

Зацепило?

Да, видимо пора было признаться. Раз уж за минувшие полгода я так и не смог забыть Кэтрин, значит, она меня зацепила. Едва ли я любил ее – я не верил в любовь. Но и думать о ней я не переставал.

И это тоже злило еще сильнее. Ведь если бы ребенок Кэт был от меня…

Но увы.

Оставалось только вымещать накопившиеся обиды мелкими подколками, терпеть тесноту в штанах, да надеяться, что по возвращению в столицу я все-таки выкину ее из своей головы окончательно.

Так прошло несколько дней.

Конечно, о работе я тоже не забывал и наведался в дом госпожи Тины, да еще в пару мест. Но ожидаемо, ничего толкового выяснить не удалось. Кроме того, что если здесь когда-то и был фанатик, то сейчас он либо уехал, либо затаился.

По-хорошему, надо было уезжать. Но я упрямо оставался, продолжая трепать нервы и Кэт, и себе. И разумеется, в итоге это не осталось без последствий.

Я уже не помнил, что именно сказал Кэт в тот день. Вроде, что-то насчет пыли и грязи, а после любовался ее разрумянившими щечками. Но кажется, перегнул палку, потому что Кэт сорвалась. Не как прежде, а по-настоящему.

– Да что тебе еще от меня надо? – тихо процедила она вместо того, чтобы закричать, и сжала кулаки. – Ты испортил мне жизнь, так зачем продолжаешь ее портить теперь, когда все только наладилось? Видишь, я прекрасно справляюсь без тебя! Зачем ты явился сюда? Ты сам выгнал меня, даже не дав сказать ни слова. А теперь не хочешь уходить…

– С этим ты тоже справилась без меня, – едко заметил я, кивнув на живот.

То, что ребенок не мой, задевало больше всего. Потому что какое-то время я считал его своим.

– Да хватит! – замахнувшись, Кэт влепила мне пощечину. – Ты можешь думать так, как хочешь. Но оскорблять меня не смей. Потому что я точно знаю, чей это ребенок. И даже рада, что ты отказался от него. Без такого мерзкого папаши ему наверняка будет лучше. А уж я постараюсь воспитать его так, чтобы он никогда не стал похожим на тебя.

И она развернулась, собираясь уйти.

Что-то в ее словах заставило меня дрогнуть.

Глупости, конечно. Лекарь сказал – срок точный. А я всегда верил фактам, а не пустым словам.

Но в этот момент мне хотелось пойти против фактов, и поэтому я ухватил Кэт за руку, прошипев:

– Тогда, в тот день… срок был три недели. Ровно три недели. Как он может быть моим?

Я хотел, чтобы она доказала мне свою правоту. А может, чтобы наконец созналась и начала молить о прощении. Но вместо этого Кэт обронила холодно:

– Это тебе лекарь в столице сказал? А местный лекарь сказал мне, что я не беременна, хотя я уверена, что была в тяжести уже тогда. Ты глава Тайной канцелярии, Дориан. Хочешь сказать, что во всех отчетах твоих агентов содержится правда? Или, может, ты веришь, что никто не смеет соврать именно тебе?

– Вот именно, я слишком хорошо знаю, сколь часто люди лгут, – поджал губу, вспомнив один из подложных отчетов, который составлял лично для других.

– Вопрос в том, кому из них ты готов поверить, – Кэт ухмыльнулась непривычно жестко и даже цинично. – Ты выбрал поверить лекарю, а не своей жене. Хотя, когда ты сказал мне, что не спал с той девкой, я предпочла поверить тебе, а не своим глазам. В этом и есть разница между нами. Я шла тебе навстречу, а ты не захотел.

Кэт вырвала свою руку, и в этот раз я ее отпустил.

Она говорила о доверии, вот только… я-то знал, что не переспал с той девкой лишь потому, что не успел.

И неужели в тот момент Кэтрин чувствовала себя так же паршиво, как я сейчас?