Немного совершенства

19

Ночью Стэнли проснулся оттого, что ему стало жарко. В доме было темно, хоть глаз выколи. Значит, камин уже прогорел. Почему же тогда жарко? Мими горела. Все-таки она заболела. Целый день, проведенный в лесу под снегопадом, не мог пройти даром, какие бы потом Стэнли ни принимал меры, чтобы избежать последствий.

Он потрогал лоб Мими, но и без этого было понятно, что у нее сильный жар. Мими тихо застонала, когда Стэнли выбрался из-под одеяла. Как же холодно, черт подери! Он попытался припомнить, есть ли в доме нужные лекарства. Конечно, он держал здесь аптечку, но там было больше перевязочного материала и средств для обработки ран, чем жаропонижающих. Ноги тут же замерзли, поэтому Стэнли решил сначала одеться, затопить камин, поставить чайник, а потом уж заниматься поисками лекарств. Прыгать голым по остывшему дому — прямой путь к простуде и лихорадке. Глупо выйдет, если и он свалится с температурой рядом с Мими. Ведь вчерашний день он провел, тоже бегая по лесу, к тому же одет он был похуже беглянки, стащившей его теплые вещи. Особенно Стэнли не хватало шерстяных носков. Вчера, сняв ботинки, он ожидал увидеть побелевшие отмороженные пальцы, но все обошлось. Все же он весьма резво гонял туда-сюда, с горы и на гору, разыскивая следы Мими. В комоде из одежды остались одни теплые кальсоны и свитер, который стал мал Стэнли еще лет десять назад. Ну, выбирать не приходится. В аптечке нашелся нурофен, слава богу. Еще были антибиотики, но стоит молиться, чтобы они не понадобились.

Стэнли потрогал чайник. Вроде бы вода достаточно теплая. Он попытался заставить Мими выпить лекарство, но она лишь бормотала и отмахивалась. Уронив пару таблеток, Стэнли решил перейти к решительным мерам.

— Открой рот! — гаркнул он своим лучшим командным тоном.

Мими затихла, сморщилась, но рот открыла. Скормив больной две таблетки, Стэнли решил, что нужно приготовить побольше теплого питья, и вышел на улицу за снегом. Было жутко холодно, машина, в спешке брошенная вчера перед домом, покрылась коркой смерзшегося снега, превратившись в этакий леденец. Буря продолжалась, серое низкое небо выдавало все новые и новые порции, словно кто-то наверху решил отсыпать жителям Айдахо сразу годовую порцию осадков. Что-то в этом году снега слишком много. И как раз тогда, когда он совершенно не нужен. Словно Андерсон властвует не только над городом, но и управляет погодой. Набрав ведро снега, Стэнли поспешил вернуться в дом.

Вчера утром, когда он понял, что Мими взяла лыжи и сбежала в неизвестном направлении, Стэнли едва не потерял голову. Ведь знал, какие опасности могут подстерегать в лесу, понимал, что начинавшийся снегопад может засыпать все следы, а поисковую бригаду не организуешь, потому что для всех Мими уже мертва. Если бы он не нашел ее или нашел то, что от нее осталось, то просто поехал бы и пристрелил Андерсона к чертям собачьим!

Все же он безнадежный романтичный идиот. Увидев эту столичную штучку посреди реки, он тут же потерял голову. Мими понравилась ему с первого взгляда, хотя она конечно же этого не поняла. Именно потому, что она ему настолько понравилась, Стэнли старался вести себя с нею сурово. Чтобы не попасться окончательно. И вскоре понял, что все-таки попался и поделать с этим уже ничего нельзя. Он влюбился — нет, не как мальчишка, потому что в юности все его влюбленности вспыхивали и угасали очень быстро, — а глубоко, болезненно и надежно. Так глубоко, что с ума сходил, прикасаясь к Мими, да просто глядя на нее. С ума сходил от мысли, что с ней может что-то случиться.

Наверное, давно пора было жениться, да все некогда. Бонни, ферма, эта история с Андерсоном отнимают все силы и время. Интересно, что бы сказала Мими, узнав, что последний раз он спал с женщиной пять лет назад, когда ездил в Техас на сельскохозяйственную выставку? Умерла бы от смеха, к гадалке не ходи. Стэнли повесил ведро над огнем и вернулся к Мими. Жар слегка спал, но она все еще не проснулась. Кажется, это совершенно ненормально.

— Мими, проснись! — Стэнли потряс ее за плечо, но безрезультатно.

Его бросило в жар. Черт! Кажется, голова слегка кружится. И перед глазами плывет. Нежели он тоже заболел?! Вот это совсем уж никуда не годится. Стэнли выпил две таблетки нурофена и вернулся в постель. Бонни будет беспокоиться, но бросить Мими больную он не может. Голова кружилась все сильнее, страшно хотелось пить. Нужно собраться. Вода в ведре закипела. Стэнли, с трудом ковыляя и опираясь на мебель, заварил чай и рухнул на диван. Кажется, таблетки не помогают, и горло болит.

Стэнли заставил себя выпить чаю, налил кружку для Мими и снова попытался ее разбудить.

Мими послушно выпила чай, но глаз не открыла, только простонала:

— Ужасно болит голова.

И тут голова заболела и у Стэнли. Со стоном он рухнул на подушку. Периодически он проваливался то в сон, то в бред. Иногда, в моменты просветления, вставал, пил чай и поил Мими. К вечеру они доели на двоих последний нурофен. Если к завтрашнему утру не станет легче, то останется всего два варианта: выпить антибиотики и молиться, чтобы помогли, или ехать в город к врачу. Оба пути могут оказаться чистой воды самоубийством. Если с Мими что-то случится, то Андерсону не жить. Стэнли во второй раз пообещал себе это. Пусть Мими и ничего не знает о его чувствах — да и к лучшему, что не знает, — Стэнли не привык врать самому себе. Он влюбился, влюбился намертво. Сначала она показалась ему просто красивой мисс, потом он понял, что она умна, но и упряма, а когда закрутилась вся эта история с Андерсоном, узнал, что, ко всему прочему, Мими смела и честна. Кажется, именно о такой женщине он мечтал всю жизнь. Ну почему Мими не родилась в Силвер-Фоллсе? Или хотя бы в Каскейде? Ведь нет никаких шансов жениться на налоговом инспекторе из Вашингтона и жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. Просто никаких. А другую ему не надо. Конечно, он поддался искушению, дал слабину. Уже три раза он вел себя как последний слабак. Нельзя спать с женщиной, которую любишь, если не собираешься на ней жениться. Может быть, кому-то такие рассуждения и покажутся странными, но уж такой он, какой есть.

Стэнли было очень жарко, как и Мими, но он не давал ей сбрасывать одеяло на пол, иначе они замерзнут. Весь день прошел в полудреме и борьбе за одеяло. К вечеру Мими начал бить озноб, Стэнли прижимал ее к себе, стараясь согреть, но лишь сам начинал трястись от холода. Он с трудом заставил себя встать и подбросить дров в камин, чтобы огонь горел до утра. Ночь обещает быть долгой.

Мими проснулась и едва не закричала: вокруг было темно, но темнота как-то таинственно подсвечивалась красным, а легкое головокружение делало картинку совсем уж зловещей. Может быть, подручные Андерсона все же добрались до нее и теперь она в аду? Все тело горело, словно Мими действительно поджаривали. Особенно жарко было левому боку, как раз с той стороны и разливался багровый свет. Мими с трудом повернула голову и увидела Стэнли. Даже в полумраке было видно, что он страшно бледен и дышит с такими хрипами, что впору вызывать «неотложку».

— Стэнли, — попыталась позвать его Мими, но лишь просипела что-то невнятное. В горле свернулась клубком колючая проволока. — Стэнли! — попробовала Мими еще раз.

— Ты очнулась, — слабо проговорил он, прикасаясь пальцами к ее лбу.

— Очнулась? Я просто уснула.

— Ты почти сутки не просыпалась, — объяснил он. — Вряд ли это можно назвать просто сном.

— Мне что-то совсем плохо, — простонала Мими.

— Ты заболела. День на морозе не прошел даром.

— Ты тоже не фонтан выглядишь.

— Вероятно. — Стэнли закашлялся. — Кажется, я тоже простыл. Надо встать и подбросить дров. Иначе к утру мы замерзнем. — Он встал с постели, пошатнулся, но все же добрел до камина.

— Нам нужен доктор, — просипела Мими.

— Ты же знаешь, что это невозможно, — ответил Стэнли. Казалось, он размышлял, сможет ли дойти обратно до кровати.

— А если у тебя воспаление легких? Ты так ужасно дышишь.

— У меня тут есть антибиотики, так что надо просто отлежаться. Это и к лучшему, что мы заболели, — попытался пошутить он. — Теперь ты точно никуда не сбежишь, будешь сидеть тихо под моим присмотром.

— Я бы и так сидела тихо. — Мими откинулась на подушки и замолчала. Короткий разговор отнял все силы.

Стэнли добрел до кровати и принес попить. Мими жадно припала к кружке. Казалось, она способна выпить океан, лишь бы потушить пожар, горевший внутри. Стэнли лег и закрыл глаза. Кажется, ему было еще хуже, чем Мими, но он старался не подавать виду. Действительно, он же вчера, можно сказать полуголый, по лесу бегал. Мими обняла его и постаралась уснуть, ведь во сне все болезни проходят гораздо быстрей, но ничего не вышло. Во-первых, кружилась голова, отчего слегка подташнивало, а во-вторых, страшно хотелось скользнуть рукой чуть пониже, погладить живот Стэнли, слегка вонзить ноготки, поцеловать шею, потом спуститься губами вдоль позвоночника… Это абсолютно ненормально. У них жар под сорок, а она наслаждается фривольными фантазиями. Конечно, она прижимается грудью к его обнаженной спине, но это же не повод! Мими попыталась отвлечься от эротических мыслей. Как же хорошо, что Стэнли оказался приличным человеком, а не бандитом. Теперь можно… Что можно? Мечтать о его ласках, не испытывая угрызений совести? Стэнли рискнул своей жизнью и жизнями своих друзей, чтобы спасти ее. Страшно подумать, как все сложилось бы, не реши Андерсон использовать в этот раз Джона Прауза для грязной работы. Ведь помощники шерифа утопили бы ее в реке и не поморщились бы. И про ноутбук бы выпытали, как пить дать. Удивительно, что Стэнли ее все время бесил, а ведь при ближайшем рассмотрении он оказался действительно хорошим и добрым человеком, как и говорила Бонни. К тому же несравненным любовником, пылким, словно она единственная женщина в его жизни, с которой он собирается жить долго и счастливо, а потом умереть в один день. В жизни Мими было достаточно мужчин, многие из них были опытными любовниками, но это скорее относилось к технике, чем к ощущениям. Стэнли действительно занимался любовью, а не сексом. Такое чувство способно заставить забыть об осторожности и кинуться с головой в омут ощущений. А оттуда и до любви рукой подать. Только есть ли будущее у столичного налогового инспектора и фермера из Айдахо? Расчистят дороги, всем преступникам будет воздано по делам их — и все. Прощайте, суровые горы! Так стоит ли тешить себя несбыточными мечтами? Даже если вдруг возникнет взаимная любовь — это не принесет ничего, кроме боли расставания.

Задумавшись, Мими не заметила, как ее своевольная рука все же скользнула Стэнли на живот, чуть помедлила и стала пробираться ниже. Он накрыл ее руку своей.

— Мими, не стоит.

— Может быть… Но я не могу уснуть.

— Я тоже.

Страсть и болезнь — гремучая смесь. Обессиленные, они проспали до полудня.

Мими открыла глаза. Тяжелая горячая рука лежала у нее на талии. Стэнли не двигался, сухое тяжелое дыхание с хрипами вырывалось из его груди. Кажется, ему гораздо хуже, чем ей. Охая и вздыхая, Мими перекатилась через Стэнли и тихо взвизгнула, коснувшись ногами холодного пола. Голова почти не кружилась, да и вообще она чувствовала себя вполне сносно. По крайней мере могла двигаться и соображать. А вот Стэнли явно стало хуже. Что же делать? Наверняка где-то здесь есть рация, но выйти в эфир означало выдать себя. Придется справляться собственными силами. Стэнли что-то говорил про антибиотики. Мими пошарила по полкам и нашла аптечку. Вот он, белый порошок в десяти ампулах с надписью «Для приготовления раствора для инъекций». Час от часу не легче. Как делаются уколы, Мими видела лишь в исполнении Джорджа Клуни в сериале «Скорая помощь». Пришлось прочитать инструкцию. Три раза. Шприцы тоже нашлись в аптечке, так что через полчаса Мими держала в руке приготовленный укол, стояла у кровати и думала, что никогда не решится это сделать. Стэнли бредил, звал то Бонни, то Джейка, а периодически признавался кому-то в любви и клялся, что больше никогда не ляжет с ней в постель. Забавные принципы. Насколько Мими поняла надпись на ампуле, которая гласила «Внутримышечно», колоть надо в мышцу. Судя по длине иголки — в большую мышцу. Хорошо подойдет бедро или ягодица, но больного лучше разбудить. А то еще дернется в самый ответственный момент. Видение обломанной иглы встало перед глазами. Руки задрожали.

— Стэнли, проснись, пожалуйста! — взмолилась Мими.

— Что? Что случилось? — Стэнли приоткрыл глаза.

— Тебе нужно сделать укол. Ты весь горишь и очень страшно дышишь.

— Да… — Он опять закрыл глаза.

Остается надеяться, что он все понял. Мими откинула одеяло и прицелилась шприцом. Судя по «Скорой помощи», колоть надо резко и лекарство вводить быстро. Зажмурившись, Мими воткнула шприц и нажала на поршень. Стэнли невнятно выругался, но не дернулся. Трясущимися руками Мими выдернула иглу и уронила шприц на пол. Каким-то чудом она умудрилась опуститься на кровать, а не на коврик. Перед глазами все плыло, в ушах звенело. Проделать это еще раз у нее просто не хватит сил. Может быть, укол подействует быстро и состояние Стэнли улучшится? Уж он-то точно умеет делать уколы.

— Что это было, Мими? — прохрипел Стэнли.

Мими легла рядом и укрылась одеялом.

— Это был мой первый в жизни укол.

— Ты вколола мне цефатоксим без анальгетика?

— Я не знаю. Я просто развела порошок водой. По инструкции. Дай мне полежать, мне так плохо…

— Выглядишь лучше, чем вчера.

— Мне плохо оттого, что я воткнула иголку в живого человека, — объяснила Мими этому непонятливому чурбану.

— Возможно, ты спасла мне жизнь.

— Тогда мы квиты.

Стэнли обнял Мими и прижал к груди.

— Если хочешь есть, то консервы на полках. Я должен поспать.

Следующие три дня прошли мирно и приятно. Они выздоравливали (слава богу, Стэнли сам делал себе уколы), много спали, плотно ели, гуляли по ближайшим окрестностям, не углубляясь далеко в лес. Стэнли связался с Бонни и сообщил, в чем причина его задержки. Мими сознательно старалась не думать о том, что идиллия скоро закончится. Она наслаждалась каждой минутой, словно и не существовало никакого Грея Андерсона, никакой налоговой службы и Вашингтона, ничего. Мир заканчивался ровно там, где начинался лес. Неизвестно, правильно ли она поступает, но Мими не собиралась упускать ни единого мгновения из этих дней, проведенных наедине со Стэнли. Помимо очевидной внешней привлекательности, пыла в постели и разнообразных бытовых и скаутских навыков, он продемонстрировал похвальную начитанность как в различных областях знания, так и в беллетристике. Он оказался интересным собеседником, умел играть в шахматы и различные карточные игры. А самое главное, он был искренним и правдивым во всем, что делал. Это не просто подкупало, это заставляло доверять и просто-таки подталкивало влюбиться.

Интуиция подсказывала, что Стэнли влюблен в нее по уши. И это тоже призывало проявить взаимность. Если хорошо подумать, то знает она его всего неделю, но эта неделя оказалась столь насыщенной событиями, что стоила нескольких лет совместной жизни. На эти дни пришлось Рождество. Они встретили его у камина, рассказывая друг другу истории из детства. Правда, Стэнли больше рассказывал о детстве Бонни, потому что его он помнил гораздо лучше своего, что естественно. Мими подумала, что он стал бы отличным отцом. Хотя почему же «стал бы», ведь он и был им, для Бонни. Кажется, не стоит даже и пытаться обманывать себя: она влюблена в Стэнли Ричмонда.

В очередное прекрасное утро рация захрипела и сообщила голосом Бонни:

— Стэнли, тебе нужно срочно вернуться в город. Это очень важно.

И все, ни словечка больше. Но это понятно, ведь услышать могут и посторонние враждебные уши. Стэнли собрался за две минуты, а вот машину пришлось откапывать подольше. Дорогу за эти дни засыпало, но он ловко прицепил к передку внедорожника нож-отбойник, так что проблем быть не должно. Мими не хотелось оставаться в лесу одной, но вариантов не было.

— Я скоро вернусь. — Стэнли крепко обнял ее и поцеловал.

— Да. Я знаю. — Она все же расстроилась.

— Никуда не уходи. Ружье я зарядил, но вряд ли тебя кто-нибудь побеспокоит. Я имею в виду животных.

— Я буду дожидаться тебя здесь, как верная и преданная супруга. — Мими поцеловала Стэнли и прижалась лбом к его куртке. — Иди. Ты нужен Бонни.

Он сел в машину, мотор бодро зарычал, будто и не простоял на морозе почти неделю.

— Я вернусь.

— Я знаю. Знаю. Не беспокойся, я люблю тебя. — Последние слова вырвались у Мими почти помимо ее воли, но она не сожалела.

Машина уже проехала несколько метров, Стэнли оглянулся, сделал движение, словно хотел выскочить на ходу, но потом просто взмахнул рукой и уехал, расталкивая сугробы.

Мими осталась одна. День тянулся бесконечно долго. Она поела, поспала, погуляла вокруг дома, почитала, но стрелка часов едва переползла за полдень. Все предыдущие дни в домике пролетали как одно мгновение. Мими постоянно возвращалась мыслями к своему несвоевременному и неуместному признанию в любви. Да, она сказала правду. Но кому нужна эта правда? Скоро все кончится, будущего просто нет. Эти мысли повергали Мими в депрессию. Если бы весь мир провалился в преисподнюю, а остался только этот домик, то как же она была бы счастлива со Стэнли! Мечты, мечты. Мими постаралась обдумать все здраво. Стэнли ничего не сказал в ответ. Так что все еще может пройти гладко. Можно свести все к шутке, к секундному порыву. Не стоит такому, как Стэнли, знать, что такая, как Мими, влюблена в него. Ему хватит ума подумать, что теперь он должен поступить как джентльмен и непременно на ней жениться. Но как же приятно было устроиться на диване с книжкой и помечтать о том, что она жена Стэнли, что они растят детей, старятся рядом, а потом умирают в один день. Особенно приятна была мысль о том, чтобы состариться вместе. Рядом с таким человеком можно стареть… защищенно. Странно, никогда раньше Мими не думала о том, что ей нужна защита, и вот поняла — да, пожалуй, все-таки нужна.

Стэнли не вернулся ни вечером, ни утром.