Необоснованные претензии

Глава 16

Часом позже Элизабет сидела одна в своем офисе и мысленно снова прокручивала обед в обществе Джонатана Харли. По словам Адриана, Харли скользкая личность. Похоже на правду. В какой-то момент ей показалось, что он не прочь извиниться за свое поведение в Филадельфии, но уже в следующую минуту она испытала желание двинуть его кулаком в физиономию. Опасный противник. И эти прощальные слова, когда он помогал ей сесть в такси:

— Почему вы не хотели, чтобы фотограф заполучил свой снимок? В конце концов в этом нет ничего особенного.

Она одарила его холодной, насмешливой улыбкой.

— Вы, мистер Харли, конечно, не захотите прослыть последним на счету Элизабет Карлтон?

Он отвесил ей насмешливый поклон и отступил назад.

Опасный тип.

Но она его прищучила, о, да, прищучила.

Интересно, подпишет ли он соглашение и пришлет ли его ей. Лучше было бы для него, если бы он это сделал.

— О, я уверен, так оно и случится, — говорил Адриан несколькими минутами позже. — Надеюсь, он больше не будет пытаться подъезжать к вам.

— Он не настолько глуп.

— Похоже, вы пришли к некоему соглашению о перемирии?

— Если только понимать это в самом широком смысле. Однако он уже так не отбрыкивается. И у него нет выбора. Если он попытается сделать еще один заем, пусть даже за границей, мы сразу же узнаем об этом и примем соответствующие меры.

— Вы хотите сказать, что надо установить слежку?

— Конечно. Начиная с сегодняшнего дня и с той самой минуты, как он сойдет с самолета в Филадельфии. И знаете, что еще? Я не чувствую за собой никакой вины. Как вы мне уже говорили и как я постоянно твержу себе, это бизнес в чистом виде.

— Да, верно.

Адриан вышел из ее кабинета, сделал телефонный звонок и вернулся.

— Готовы вы принять участие в заседании совета директоров?

— Уже три часа?

— Похоже, время за ленчем пролетело для вас незаметно.

— Бросьте свои шутки, Адман. Проходя приемную, Элизабет бросила взгляд на стол Миллисент Стейси и увидела газету, раскрытую на странице со “светской хроникой”.

Так, фотографии Роуи и его невесты Аманды Монтгомери.

Элизабет слегка нахмурилась. Поймала себя на том, что не испытывает ни боли, ни гнева. Она пережила его предательство, и, по правде говоря, ей уже больше не хотелось причинять ему зло.

— Удачи, Роуи, — прошептала она, потом расправила плечи и вышла. За ней шествовал Адриан.

Мимоходом Элизабет подумала о том, доволен ли Роуи своим браком. Пребывая в менее благодушном настроении, она желала, чтобы Аманда оказалась сукой.

А Роуи Чалмерсу нравилось работать. “И это, — сказал он, обращаясь к самому себе и своему офису, — хорошо, ибо что мне еще остается в жизни?"

Ну, может быть, еще появятся дети, но на этот счет уверенности не было. До сих пор Аманда успешно уклонялась от разговоров на данную тему.

"Ты счастливый сукин сын, — продолжал он, обращаясь к себе, — она хороша в постели и богата. Тебе не надо ломать голову и пытаться придумывать, как спасти этот тонущий корабль”.

Послышался стук в дверь, потом дверь открылась, пропустив его секретаршу Дорис Каммингс — молодую, хорошенькую и достаточно понятливую и расторопную. К тому же скромную и добрую.

— В чем дело, Дорис?

— Вас хочет видеть леди, мистер Чалмерс. Роуи застонал. Аманда любила наносить ему неожиданные визиты. Неужели она воображает, что он играет здесь в поло или еще что-нибудь в этом роде? Или, может быть, тайно развлекается с одной из ее подруг?

— Это мисс Кэтрин Карлтон, сэр.

Он уставился на Дорис — челюсть отвисла.

— Привет, Роуи, — сказала Кэтрин, появляясь из-за спины секретарши. Чалмерс встал.

— Мисс Карлтон. — Роуи кивнул Дорис, и она вышла, закрыв за собой дверь.

Он сделал несколько шагов и остановился в шести дюймах от Кэтрин.

— Что вам, черт возьми, надо?

— Простите, что отрываю вас отдел, — сказала Кэтрин, не трогаясь с места. — Я пришла без звонка, потому что.., ну, я просто боялась, что вы откажетесь принять меня.

— И вы, черт возьми, правы, я отказываюсь!

— Мне нужно поговорить с вами.

— Пустая трата времени для нас обоих.

— Я встречаюсь с доктором Кристианом Хантером.

Роуи внимательно смотрел на нее.

— Встречаетесь с ним? То есть спите, что ли?

— Полагаю, я это заслужила. Нет, как пациентка.

Пациентка! Что она задумала? Чалмерс, хмурясь, продолжал смотреть на нее.

— Какое отношение это имеет ко мне?

— В последнюю встречу вы сказали, что теперь больше не уверены, что Элизабет не убивала моего отца. Если ваши сомнения небеспочвенны, а я знаю, что они небеспочвенны, я хочу знать, почему Кристиан Хантер солгал. А потом я собираюсь разоблачить его.

Он осознал, что не может не откликнуться на мольбу, прозвучавшую в ее голосе.

— Послушайте, мисс Карлтон, Кэтрин, тут не о чем говорить.

— Но никто другой не мог убить отца, неужели вы не понимаете. Это дело рук Элизабет.

Роуи отвернулся и подошел к ряду длинных окон позади своего письменного стола. Он смотрел в окно на Копли-сквер. Слышал, как Кэтрин подошла к нему сзади.

— Почему вы не уходите? — спросил он.

— Не уйду, пока вы мне не скажете всего.

— Вы очень молоды, Кэтрин. Оставьте эту затею, пусть все будет, как есть. Уезжайте куда-нибудь в Калифорнию. Чем дальше вы будете от своей драгоценной семейки, тем лучше для вас.

Он повернулся к ней, и его опять потрясло умоляющее выражение ее лица. Он сказал отрывисто:

— У вас нос кровоточит.

И указал на небольшую коробку с клинексом на своем письменном столе. Кэтрин промокнула нос и ничего не ответила. Он стоял и смотрел на нее. Испорченное отродье с грязным лексиконом — так он думал о ней всегда и не собирался поддаваться на все эти уловки. И вообще он не хочет ворошить то, что больше всего хотелось забыть, — Элизабет и как он ее предал.

— Черт возьми, да не здесь! Он взял у нее клинекс и вытер кровь с носа и над верхней губой.

— Доброе утро, дорогой. Что происходит? Роуи поднял голову и увидел Аманду, стоящую в дверях, и раздосадованную Дорис у нее за спиной.

— Привет, Аманда. — Он уже вытер кровь с носа Кэтрин и бросил клинекс в корзину для бумаг. Кэтрин медленно повернулась, шмыгая носом.

— Что заставило тебя прийти сюда так рано? — спросил Роуи.

— Не так уж рано, Роуи, чтобы взять тебя с собой в магазин, а потом вместе пообедать. Кто это?

— Кэтрин Карлтон.

— Падчерица Элизабет Карлтон?

— Да.

— Как интересно!

Кэтрин переводила взгляд с одного на другого и чувствовала, как в ней поднимается волна жалости к Роуи Чалмерсу. Потом вдруг углядела в Аманде что-то знакомое и издала едва слышное восклицание. Этот наклон головы и полная, абсолютная надменность и стервозная попытка холодно оценить другого человека, который занимается браконьерством в ее охотничьих угодьях. Разве она, Кэтрин, не такая же?

— Пойдем, Роуи?

Аманда отступила, чтобы дать дорогу Кэтрин.

— Нет, я сейчас занят, Аманда. Надо было сначала позвонить.

— Да, конечно, похоже, что ты занят, дорогой.

Правда?

— Мисс Карлтон уходит. Сию минуту. Кэтрин старалась не поднимать глаз. Она вернется. Кивнув Аманде, Кэтрин вышла из офиса и услышала, как Аманда, не дожидаясь, пока дверь за ней закроется, произнесла:

— Право, Роуи, неужели тебе необходимо трахать несовершеннолетних прямо здесь? Неужели тебе мало секретарши? Или захотелось узнать после мачехи, на что похожа падчерица?

Кэтрин содрогнулась и вежливо обратилась к Дорис:

— Мистер Чалмерс будет здесь сегодня днем? Дорис, лицо которой пылало от гнева, внезапно улыбнулась ей:

— Если он пойдет с ней сейчас, то вернется в офис поздно.

— Так вы полагаете, он вернется?

— Возможно.

"Да, — думала Кэтрин, — возможно, вернется и, вероятно, пойдет с ней, потому что ему нужны ее деньги”.

— В таком случае и я вернусь, — сказала Кэтрин, — но, пожалуйста, не говорите ему. Я хочу сделать сюрприз.

— Можете быть спокойны.

Дорис смотрела, как молодая женщина уходит. Должно быть, такая же богатенькая, как Аманда Монтгомери.

Роуи ушел через десять минут вместе с Амандой и вернулся только после двух часов дня. Дорис бросила на него сочувственный взгляд, но он этого не заметил.

Мидж подняла голову и задержала дыхание, когда Джонатан вошел в офис.

— Ну?

— Прекрасно. Все прекрасно, Мидж, — сказал он и передал ей сложенный конверт.

— Отправьте отдельно от остальной почты.

— А что это?

— Подписанное соглашение с Элизабет Карл-тон о том, что я продам ей свою компанию, если не смогу возместить заем в указанное время.

— Вы шутите!

Он только ухмыльнулся.

— Поверь, это не имеет значения. Отвлекать львов, пока христиане выбираются с арены через черный ход, — вот, как называется подобный прием. Валяй, прочти. Я знаю, что ты умираешь от любопытства. И еще, Мидж, — бросил он через плечо. — За мной следят, драконообразная леди приставила ко мне частного детектива. Хочешь еще что-нибудь узнать? — Он потер руки и вышел за дверь.

Но через пару минут вернулся.

— Хотя, знаешь что, пожалуй, я подержу это письмо еще пару дней. А потом полечу в Нью-Йорк и вручу его лично мадам. И, Мидж, ты заказала мне билет в Цюрих?

Забавно, думал Джонатан, улыбаясь и глядя в зеркало заднего вида на следовавшие за ним три скромных “шевроле”. Ни больше ни меньше. Он выехал на подъездную дорожку, ведущую к дому, и увидел, что “шевроле” тоже выехали на дорогу, и снова улыбнулся.

Бинки Воган скучал, впрочем, скучать для него было привычным делом. Харли не выходил из своего дома добрых три часа. Но вот на подъездной дорожке появился черный “седан”, и из него вышел человек. Бинки встрепенулся и засек время.

Часом позже мужчина уехал. Джонатан Харли так и не выходил из дома. Ровно в одиннадцать часов появилась смена.

— Ничего, — сказал Бинки Гасу и уехал.

— Черт, ведь парень в разводе. Можно было бы предположить, что он встречается с женщинами.

В семь часов следующего утра Бинки снова занял свой пост. После пятнадцатиминутного ожидания он увидел Джонатана Харли, выходящего из дома и садящегося в свою машину. Он проследовал за ним до офиса.

Джонатан заморгал и проснулся, когда стюардесса возвестила:

— Пожалуйста, пристегните пояса на своих сиденьях. Мы приземляемся на аэродроме Цюриха примерно через пятнадцать минут.

Кэтрин прошла через безмолвную канцелярию и тихо отворила дверь кабинета Роуи Чалмерса. Он не слышал, как она вошла, и с минуту девушка просто стояла и смотрела на него. Все его внимание было обращено на скрепленную пачку бумаг на столе. Он вздохнул, переворачивая страницу и продолжая чтение.

— Роуи, — произнесла Кэтрин очень тихо. Он вовсе не был удивлен.

— Хэлло, — сказал он, с минуту не поднимая головы. — Чего вы хотите на этот раз?

— Того же.

Он бросил ручку на стопку бумаг и откинулся на спинку кресла.

— И снова скажу вам, мисс Карлтон, Кэтрин, — оставьте свою затею. — Он увидел, как упрямо она сжала зубы, и добавил:

— Не могу поверить, что ваш уважаемый дядюшка Майкл или ваша бабушка довольны вашей деятельностью.

— Нет, но, по правде говоря, мне все равно. Она прошла мимо него к окнам и посмотрела вниз на россыпь городских огней.

— Красивый вид, — сказала она, — люблю рождественское убранство и освещение.

— Да, — ответил он, — да. Что я должен сделать, чтобы избавиться от вас? Она медленно обернулась.

— Я понимаю, почему я и моя семья внушают вам ненависть.

— Вы, судя по всему, тонкая натура. Она вздернула подбородок.

— Но, если бы вы не были слабоумным слюнтяем, у них ничего бы не получилось. Они не могли бы вас подкупить.

— Верно. Мне следовало много лет назад дать своему папаше под зад коленкой. Я прямо вижу его собирающим манатки и отчаливающим в неизвестном направлении.

— А теперь вы должны жениться на этой ужасной женщине, чтобы свести концы с концами.

— И снова вы правы.

— Вы не должны на ней жениться. Почему она это сказала? Кэтрин смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Она самая лучшая невеста в городе, — сказал Роуи, и по его голосу Кэтрин поняла, что разговор его забавляет.

— Держу пари, что у нее столько денег, сколько и у вас, малышка. И тут ее понесло:

— Вы были влюблены в Элизабет? Роуи закурил сигарету, сделал одну затяжку и погасил.

— Вы не курите, — заметила Кэтрин.

— Должно быть, это Аманда оставила их здесь.

— Роуи, я…

— Пожалуйста, уходите, Кэтрин. Мне нечего вам сказать.

— Могу я угостить вас выпивкой где-нибудь в городе?

— А вы не боитесь, что я на вас наброшусь?

— Меня бы это озадачило. Возможно, вам неловко находиться в моем обществе и вы опасаетесь нападения с моей стороны?

— Интересная мысль. Он посмотрел на нее.

— Послушайте, я не хочу никуда идти с вами, и не важно, какова причина.

Она покачала головой, бессознательно проводя рукой под носом.

— Снова кровоточит, — сказал он, — вы больны?

— Нет, больше не больна.

Он смотрел, как она вытирает нос.

— Кокаин. Я так понимаю, вы перестали его принимать.

— Да, перестала.

— Хорошо. Вы слишком молоды, чтобы уничтожать себя.

— Вы говорите так, будто вам есть до этого дело. Он указал на дверь офиса.

— Всего хорошего, Кэтрин.

— Увидимся через пару дней, Роуи.

— Лучше бы вам оставить меня в покое, Кэтрин, говорю серьезно. О, черт, я ничем не могу вам помочь.., ладно, встретимся в четверг у Барни.

— Благодарю, Роуи.

Он смотрел, как она уходит из его офиса, потом провел рукой по волосам. Зачем он поддался?

Миллисент Стейси с минуту сидела, уставившись на телефонный аппарат — лицо ее было задумчивым. Затем поднялась и прошла в офис Элизабет.

— Да? Что-нибудь сногсшибательное, Милли?

— Возможно. Звонила секретарша мистера Харли. Он хочет встретиться с вами завтра утром, чтобы лично передать вам подписанное соглашение.

— Интересно, — сказала Элизабет. Конечно, он ничего не мог предпринять за это время, чтобы изменить ситуацию. Люди, следившие за ним, сообщали, что Харли появлялся на работе ежедневно. Все как всегда. Ничего из ряда вон выходящего. Возможно, на этот раз он хотел обратиться к ней с просьбой, умолять.

В глазах ее появился блеск.

— Я буду счастлива принять мистера Харли. Возможно, мы даже пообедаем вместе.

— Чему вы улыбаетесь, Элизабет? — спросил Адриан, входя в ее офис. — Вы похожи на кошку, которая только что съела канарейку.

Элизабет широко улыбнулась ему.

— Джонатан Харли хочет завтра встретиться со мной и привезет договор.

— Полагаете, подписанный?

— Надеюсь, что подпишет его у меня на глазах. И моей ручкой.

— Хотите, чтобы кто-нибудь при этом присутствовал?

— Нет. Зачем портить удовольствие? А теперь, у вас дело ко мне?

— Да, карты членов правления шести компаний с именами, должностями и всем прочим. Все они расположены на Северо-Востоке.

— И сколько женщин на руководящих постах? Адриан покачал головой.

— Их всего-то двенадцать. И только одна занимает ответственный пост среди руководителей среднего звена.

— У вас есть личные дела, где указаны все данные и оценки работы?

— Вот они.

Он выложил все двенадцать папок на стол. Адриан подумал мимоходом о том, как его жена прореагировала на кампанию Элизабет в защиту женщин. Хелен была в ужасе. Он напомнил жене, что она выросла во времена, когда женское движение развернулось и обрело силу, и это еще больше пугало ее. Она сказала Адриану, что ее место, как и место каждой женщины, рядом с мужем. При этом лицо ее пошло красными пятнами, так как она была разгневана на Элизабет. Что же до него, то чем больше возмущалась Хелен, тем более он склонялся к тому, чтобы поддержать Элизабет. Теперь он смотрел на папки с личными делами и думал, что раньше его абсолютно не интересовало, какое положение занимают в их компаниях женщины.

— После того, как я их просмотрю, Адриан, — сказала Элизабет, — мы организуем встречу с руководством этих компаний здесь, "в Нью-Йорке. И тогда посмотрим, что они скажут.

— Я так полагаю, что женщины тоже будут приглашены?

— Да, большинство. Хочу посмотреть, как они работают, как ладят со своими боссами-мужчинами и как, в свою очередь, мужчины обращаются с ними.

— Вы случайно не подумали о том, чтобы создать центр кастрации в Олбани?

— Нет, — возразила Элизабет, — и сарказм тут ни к чему. А впрочем, идея хорошая. Вы только посмотрите, наши менеджеры не только уходят в отставку, но показатели их постоянно снижаются.

Вечером Элизабет, внимательно изучившая все двенадцать личных дел, сказала за обедом Кристиану:

— Среди них есть семеро, заслуживающих гораздо больше того, что имеют.

Наконец-то она стала разговаривать с ним о своей работе. Ему это льстило, похоже, доверие ее растет.

— Вы будете лично встречаться с женщинами после совещаний?

— Конечно.

С минуту она играла со своим бокалом вина.

— Знаю, это кажется странным, я ведь никогда не принимала участия в каком-нибудь движении, женском или каком-либо еще. Я всегда была.., одна. Я и мое верное фортепьяно.

— И теперь вы используете свою власть во благо.

— Я рада, что вы меня понимаете, Кристиан. Она одарила его сиянием своей улыбки, и это привело его в такое возбуждение, что он с трудом удержался, чтобы не бросить ее на пол ресторана. Вместо этого ограничился тем, что сказал:

— Вы и меня заставляете задуматься. Знаете, я принимал участие в заседании совета директоров Западной корпорации — она занимается внедрением бытовых приборов и тому подобным. И я даже заговорил с ними об этом. Остальные “славные, добрые парни” посмотрели на меня так, будто я слегка тронулся умом.

— И что же случилось?

— Я пригласил на обед главного администратора. А так как он знает, что я могу купить его с потрохами, думаю, он будет восприимчив к моим идеям.

— Я считаю, что это замечательно, доктор Хантер. — Внезапно она сказала:

— Знаете что, поедемте ко мне. Поиграю для вас. Все, что пожелаете.

— А Коги все еще вытирает пыль с вашего рояля?

— Да, он никогда не устает это делать.

— И я тоже никогда не устану, Элизабет. На мгновение она умолкла, не желая или боясь узнать, что он имел в виду. Он ее друг. И ничего другого она не хотела, не могла позволить, по крайней мере сейчас.

— Все в порядке, Элизабет. Она заставила себя улыбнуться.

— Вы слишком хорошо меня знаете, Кристиан.

— Я пытаюсь узнать вас. Готовы? Хочу, чтобы вы успокоили мою мятежную душу.

— Мистер Харли здесь, Элизабет, — сказала Миллисент.

Элизабет с трудом удержалась, чтобы самодовольно не потереть руки.

— Впустите джентльмена, Милли.

— Доброе утро, миссис Карлтон. Как мило вы сегодня выглядите.

— Сегодня утром я оставила дома всю спесь, мистер Харли, но я замечаю и в вас перемены.

— Ах, вы имеете в виду попытку подольститься?

— Верно. А теперь, что вам угодно? Вы привезли подписанный договор?

— Не совсем так, но близко к тому. До того как я подпишу, мне хотелось бы поторговаться с вами.

— Об этом забудьте.

— Я сказал, хотелось бы, миссис Карлтон. Уж за это-то вы меня не осудите?

Он вовсе не производил впечатление человека, готового сдаться. Она хмуро посмотрела на него. Следовавшие за ним детективы доложили, что он не делал ничего, что выходило бы за рамки обычного поведения — не вел переговоров с другими банками. Конечно, он мог связаться с банками других штатов по телефону… Но и об этом ей немедленно сообщили бы.

— Полагаю, вы не пытались завязать отношения с какими-нибудь банками за пределами Пенсильвании?

— В Юте, например?

— Совершенно верно.

— Нет, мне и в голову не приходило. Ведь вы бы сразу разнюхали и начали чинить мне препятствия.

— Вы соображаете молниеносно, мистер Харли.

— Ну еще бы, любой банк, в который я попытался бы обратиться, получил бы документ, который вы держите в руках.

— Мистер Харли, к чему вы клоните? Он улыбнулся.

— Я просто беседую с вами, миссис Карлтон.

— Я деловая женщина и очень занята.

— Знаю. Может быть, нам продолжить нашу беседу за ленчем?

— Как вам угодно.

Она потянулась за сумочкой.

— По крайней мере погода сегодня к нам благосклонна, мистер Харли.

— Вы не думаете, что пора начать называть меня Джонатаном?

— Нет.

— Ну что же. Вы ясно высказались. Он предложил ей руку, которой она, казалось, не заметила.

— Милли, я вернусь через час.

— Конечно, Элизабет.

— А не выбрать ли нам другое место? — спросил Джонатан, когда они вошли в “Кантону”.

— По большей части я обедаю здесь, — ответила она. — К тому же Хосе меня охраняет.

— Я никак не могу привыкнуть к мексиканскому ресторану, убранному в стиле “Арт Деко”. Это возможно только в Нью-Йорке.

Как только они сели за столик, Джонатан спросил:

— Вы прослушиваете мои телефонные разговоры?

Элизабет посмотрела на него с подозрением. Знает он, что за ним установлена слежка?

— Нет, — ответила она миролюбиво, — но мысль неплохая.

— Не думаю, что вы поверите мне, если я скажу, что мне можно доверять.

— Нет, ни за что на свете.

Джонатан только улыбнулся, вынул конверт из нагрудного кармана и положил на стол.

— Вот договор.

Элизабет открыла сумочку и вытащила ручку.

— А вот и ручка, чтобы его подписать.

— Итак, покончим с этим гадким и напористым малым. Утрем ему нос? Лягнем его в самую интимную часть тела, выражаясь метафорически?

— Вы просто читаете мои мысли.

— Прежде чем я подпишу, можем мы минутку поговорить?

— Привет, Хосе, — сказала Элизабет. — Вы готовы сделать заказ, мистер Харли?

Они оба заказали перье и обед.

— А теперь, мистер Харли, слушаю вас. Джонатан откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Он выглядел совершенно непринужденным.

— Не будете ли вы так любезны подумать о возможности выйти за меня замуж?