Необыкновенная помолвка

Глава 5

— Прости, что заставила ждать. — Мэгги грациозно вошла в комнату и присела за стол. — Какие-то оптимисты, решившие, что можно сажать розовые кусты в июне. Мне удалось их вразумить, и я продала им отличный сорт для посадки в ноябре. Любуешься моей портретной галереей, Лиз?

Лиз кивнула.

— Это твои мальчики? И муж? Как они похожи!

— Все трое типичного англосаксонского типа. Люди, которые видят меня с Саймоном и Домиником, очень удивляются — не могут понять, как у такой смуглой женщины могли появиться такие светлые дети. Но потом видят Джейка, и им все становится ясно. Должно быть, его предки были родом с севера, а наши с Бреттом откуда-нибудь со Средиземноморья. Мой отец был наполовину испанец. — Мэг указала на фотографию. — А это мои родители после войны. Единственная фотография, где они вместе.

Большие темные глаза Мэгги стали мягкими и задумчивыми, когда она глядела на выцветший снимок высокого смуглого мужчины с усталой женщиной.

— Прошлое такое странное, все так затуманилось и смешалось. Мой отец умер десять лет назад, а мать через год после его смерти, но, кажется, что это было так давно, жизнь совершенно изменилась. — Вдруг она улыбнулась. — А это, конечно, братец Бретт. Еще один старый снимок, но он мне нравится, потому что… — Мэгги склонила голову набок, и оранжевая лента упала ей на плечо. — Потому что именно так мне нравится его представлять. Он кажется таким веселым, правда? Веселым и молодым. Иногда я жалею, что мы выросли.

На мгновение ее глаза задержались на фотографии, а затем она повернулась.

— Теперь надо подумать, что же еще тебе нужно знать о Рокингтонах. Думаю, ты теперь знаешь о Элизабет столько же, сколько я. Есть еще ее муж, но Джи Би не станет упоминать о нем. Скорее всего, он не захочет говорить и о Роджере.

— Роджер? Я о нем не слышала.

Мэгги пододвинула для Лиз стул и села рядом:

— Вряд ли ты могла слышать. Он был вычеркнут из семейной истории несколько лет назад. Еще до Элизабет. Бедному Джи Би ужасно не повезло с внуками.

— Роджер — брат Элизабет?

Мэгги кивнула.

— На год или два старше. Примерно одного с Бреттом возраста. Мы были тогда еще детьми, но я считала себя уже взрослой и смотрела на них свысока. Элизабет всегда бегала за двумя мальчишками. Как сейчас вижу ее — тонкая, маленькая фигурка, тревожно и жалобно умоляет." «Возьмите м-меня, пожалуйста!» Если они уходили без нее, она начинала плакать. Она так смешно заикалась.

— Я тоже, — заметила Лиз. — Это и была одна из причин, по которой меня с ней перепутали. Я заговорила с Джи Би и стала заикаться, а он тут же принял меня за Элизабет.

— Ясно… Это многое объясняет.

— Ты думаешь, мне надо знать о Роджере?

Мэгги сдвинула свои темные брови:

— Много я рассказать не смогу. Бретт знает намного больше меня. Они учились в одной школе, но после… — Мэгги внезапно остановилась, но потом продолжила: — Но после Бретт стал изучать архитектуру, а Роджер поступил в Кембридж. Затем он бросил учебу, не помню почему, немного работал у Рокингтона, но и там долго не продержался. У них произошла какая-то размолвка с Джи Би, а потом Роджер уехал в Южную Америку. — Она печально взглянула на Лиз. — Боюсь, тут я мало могу быть чем-то полезна. Повзрослев, Бретт с Роджером перестали быть друзьями, а иногда они казались даже врагами. Роджер был какой-то неуравновешенный, Бретт — поспокойнее. Правда, для него это слово не всегда справедливо, порой он может быть просто непредсказуем.

«Непредсказуем, — горько подумала Лиз, — это еще мягко сказано».

— Кое о чем я имею весьма смутное представление, несмотря на нашу дружбу с ними. Понимаешь, я была помолвлена с Джейком и вела себя как эгоистичная девчонка. Потом замужество, семейные проблемы. Это было нелегкое время.

Ее лицо изменилось. На гладком загорелом лбу появились морщинки, и Мэгги вдруг стала выглядеть старше. Видимо, то, что изменило веселого, смеющегося Бретта, повлияло и на его сестру. Но она не хотела об этом говорить.

— Так, что еще? — вслух размышляла она.

— Сегодня утром я встретила в саду молодую вдову с маленьким мальчиком, — сказала Лиз. — Клер Джессинг. Кажется, она все про меня знает, то есть про Элизабет.

Мэгги нахмурилась:

— Клер только тем и занимается, что все про всех разузнает. Судя по этому язвительному замечанию, ты можешь предположить, что она не входит в число моих друзей. Я ничего против нее не имею, она умная, утонченная… Но Клер имеет виды на Бретта, а мне бы не хотелось, чтобы она стала женой моего брата.

Лиз предпочла бы продолжить эту тему и наконец узнать, какие у Клер с Бреттом отношения. Если Дентон помолвлен с другой женщиной, ее положение становится двусмысленным.

Но в тот момент раздался шум машины и радостный гудок.

Мэгги вскинула голову:

— Джейк вернулся. Он сегодня рано. Пойду скажу ему, что мы в доме.

Пару минут спустя она вернулась, держа за руку высокого светловолосого мужчину.

— Лиз, это Джейк. Он знает, что произошло в Херонсвуде.

Джейк Истон, широко улыбаясь, протянул крепкую загорелую руку. Его открытый взгляд ярко-голубых глаз не мог не покорить.

— Информация только из третьих рук, но ее достаточно, чтобы понять, что вы делаете хорошее дело. Мы с Мэгги будем вас поддерживать, правда, любимая?

— Точно, — согласилась его жена и так на него посмотрела, что Лиз на мгновение почувствовала себя лишней.

Джейк Истон опустился на стул. На нем были песочного цвета брюки и рубашка, а светлые, небрежно подстриженные волосы почти побелели на солнце. Лиз поняла, что имела в виду Мэгги, сказав, что его предки были с севера.

— Чай уже выпили? — спросил он.

— Я поставила еще, — высунулась из кухни Мэгги. — А ты пока поговори с Лиз.

— Мне так понравились ваши цветы. Глядя на все это, мне самой захотелось иметь такую же комнату-сад. Особенно меня заинтересовал тот пурпурный цветок на столе.

Джейк заметно оживился и с удовольствием поведал Лиз о его истории и особенностях выращивания.

Мэгги со смехом вошла в комнату.

— Милый, ты до смерти наскучишь Лиз своим техническим жаргоном.

— Ничего подобного, — ответил Джейк. — Лиз — одна из тех редких и ценных женских натур, которые обожают слушать, когда мужчины говорят о себе и своих увлечениях. Правда, Лиз?

Дружеская и непринужденная атмосфера, после напряженного общения с Бреттом, позволила Лиз наконец-то расслабиться. Джейк как раз объяснял ей современные методы выращивания клубники, когда на пороге появился Бретт. Лиз показалось, что, как только он вошел, обстановка сразу изменилась, словно прошел электрический ток.

Было заметно, что он хочет поскорее уехать, но Мэгги захотелось показать Лиз дом.

Дом был современным. Светлый, просторный, комфортный, со встроенными шкафами, широкими окнами и яркими картинами на стенах.

— Бретт сам его спроектировал, а Рокингтоны построили, — объяснила Мэгги. — Мы уже давно пытались купить старый дом где-нибудь поблизости. Я обожаю старые дома, и Джейк со мной солидарен. Но мы не нашли ни одного по устраивающей нас цене и решили строиться сами. А теперь думаем, не поступили ли опрометчиво, потому что Джейк хочет расширить дело, а места не хватает. — Она пожала плечами и улыбнулась. — Но думаю, в конце концов все наладится.

Она говорила уверенно и спокойно. Мэгги принадлежала к тем счастливым женщинам, которые вышли замуж по любви. Они с Джейком не обращали внимания на рассуждения о том, что институт брака уже устарел. Их семья это просто опровергала.

Из гостиной раздался голос Бретта:

— Мэгги, вы там? Нам нужно возвращаться.

Мэгги крикнула:

— Идем, — и обернулась к Лиз: — Ты должна еще раз приехать. Если понадобится помощь или будут сложности, позвони. До нас всего несколько минут на машине. Обещай, что позвонишь!

Знакомство с сестрой Бретта совершенно изменило ситуацию, и случившееся перестало казаться сном.

Когда они вернулись в гостиную, Бретт встал со стула. В этом доме он выглядел проще и непринужденнее. Должно быть, так на людей влияла личность Мэгги.

— Спасибо за чай, Мэгги, — сказал он. — Сделаешь еще кое-что для меня? Своди как-нибудь Лиз в магазин. Ей нужно купить одежду. Ее потерялась где-то между этим местом и Кейптауном.

— С удовольствием. Поедем в Лимингтон. Там довольно хорошие магазины, и это ближе к Бирмингему. Когда ты сможешь? Завтра?

«Но я не могу, — в панике подумала Лиз, — у меня нет денег». Ей надо было бы попытаться вновь связаться с Джоном и Дороти, и она удивилась тому, что совершенно забыла про них.

— Я заеду за тобой завтра утром около половины одиннадцатого. Пойдет?

Лиз колебалась, но Бретт уверенно согласился и повел ее к машине.

— Мэгги оставила бы нас обедать, — заметил он, когда они отъехали от дома, и Лиз обернулась, чтобы помахать рукой. — Но я сказал миссис Джексон, что мы вернемся к пяти. Это как раз время Джи Би, я каждый день захожу проведать его в этот час. Сегодня мы могли бы пойти вместе.

Это были совершенно обычные слова, но сердце Лиз учащенно забилось, и она прошептала:

— Да, к-конечно.

Бретт мельком взглянул на нее и опять уставился на дорогу. Он заметил ее взволнованность. Лиз поняла, что от Дентона ничего не скроешь, и эта мысль ее не успокоила. Машина замедлила ход перед длинным узким мостом через реку, а потом, урча, стала взбираться на холм. Узкие переулки быстро привели их к воротам Херонсвуда.

— Как близко! — воскликнула Лиз.

До Мэгги было рукой подать, и она почувствовала себя увереннее.

На усыпанной гравием дорожке перед домом Бретт остановил машину.

— Я же говорил, Мэгги вам понравится. Она нравится почти всем. Вам обязательно нужно вместе съездить в магазин, Мэг хорошо разбирается в одежде. До свадьбы она этим занималась.

— Правда? Она продавала одежду?

— Нет, была модельером. Но, похоже, ей больше по душе выращивать цветы.

Бретт уже поднимался по лестнице, и Лиз сказала:

— Я бы хотела опять попробовать связаться с братом, может, они уже вернулись.

— Вы можете им позвонить, или я попрошу Фартингейла отвезти вас туда.

— Я сначала позвоню.

Бретт привел Лиз в маленький кабинет, где она видела его предыдущей ночью. Однако телефон Джона не отвечал, и Лиз, решив, что ждать дольше бесполезно, положила трубку. Бретт поинтересовался:

— Дозвонились?

Лиз покачала головой:

— Нет, ничего не понимаю. Я видела их всего неделю назад, и они не говорили об отъезде. На них совсем не похоже срываться в последнюю минуту.

— Это важно? Если они не получили телеграмму, то не станут беспокоиться о вас.

— Нет, дело не в этом. Просто я хотела попросить Джона одолжить мне денег, чтобы заплатить за билет на самолет. Мне его купил мужчина, с которым я была помолвлена, а я не хочу быть ему обязанной. К тому же если завтра мы поедем за одеждой…

Бретт посмотрел на нее в упор:

— Вы делаете мою работу. Мы не успели обговорить финансовую сторону, но, если назовете ваш банк, я все улажу.

— Но вы не обязаны оплачивать мне билет на самолет.

— Забыли, что не окажись вы в самолете, то не получили бы работу здесь?

— Хорошо, сдаюсь. Но только с условием, что верну вам долг позже.

— Не спорьте, — холодно ответил Бретт, положил руки на плечи Лиз и повернул ее лицом к лестнице.

Хотя его прикосновение было легким, у нее возникло чувство, что, если бы она стала упираться, Бретт не обратил бы на это ни малейшего внимания. Все равно она поднимется наверх, хочет она того или нет.

На стук дверь открыла дневная сиделка и радостно им кивнула:

— Да, он не спит и хорошо провел день. Думаю, доктор будет им доволен.

Джи Би сидел на огромной кровати, его глаза были закрыты, а лицо казалось спокойным и безмятежным. Из маленького радиоприемника на столике доносилась тихая музыка Шопена. Сиделка подошла к нему, коснулась руки, что-то сказала, и Лиз увидела, как просияло его лицо.

Его рука нащупала радио и выключила его.

— Идите сюда, мои дорогие. Какая радость. Садитесь рядом со мной и расскажите мне новости.

Бретт положил ладонь на руку старика:

— Я возил Элизабет к Мэгги. Мы хотели прийти к вам пораньше, но вы же знаете Мэгги. Мы еле сбежали.

Он говорил уверенно и спокойно, а не так, как обычно говорят с больными.

— Да, знаю. Твоя сестра самая добрая и гостеприимная женщина. Ты всегда с ней ладила, правда, Элизабет? — спросил Джи Би.

Он протянул к ней руку, и Лиз сжала его тонкие пальцы.

— Мэгги невозможно не любить, она потрясающая. Мне показали дом, он замечательный.

Джи Би кивнул:

— Конечно, ты же не видела новый дом. Да, мы хорошо поработали, хотя Мэгги хотела старый дом, что-то с неповторимой индивидуальностью, как она говорила.

Бретт сухо заметил:

— Да, это единственное романтическое высказывание Мэгги. На самом деле она очень практичный человек.

Лиз пыталась придать беседе легкую непринужденность, как это делала бы Элизабет. Но так легко было допустить ошибку.

Она засмеялась и сказала:

— Не знаю, могу ли согласиться насчет Мэгги. А как же те старые снимки у нее над столом? Она к ним так трогательно относится.

Эта фраза прозвучала безобидно и просто, и Лиз искоса взглянула на Бретта, надеясь, что он одобрит ее. Но его взгляд внезапно стал жестким, а губы сжались в тонкую, горько искривленную линию. «Боже мой, что же я сделала теперь?» — испугалась девушка. Общение с Дентоном походило на прогулку по минному полю — никогда не знаешь, когда случайно оброненное слово вызовет взрыв. Лиз хотелось узнать, что же такое страшное случилось в прошлом. Она слышала какие-то намеки, но ничего конкретного. Интересно, сумеет ли она спросить об этом Бретта прямо, но сама мысль заставила ее содрогнуться. Нет, придется и дальше действовать по обстоятельствам.

Лиз продолжала болтать с Джи Би, рассказала ему, как встретила в огороде Эймса, как Джейк объяснял ей современные способы выращивания клубники… Джи Би держал ее руку в своих и слушал с легкой улыбкой на губах, словно просто хотел слышать ее голос и ощущать ее присутствие рядом.

Бретт молча смотрел в окно, но тут раздался стук в дверь, и Этель сообщила, что мистеру Бретту звонят из офиса в Бирмингеме.

— Простите, Джи Би, — сказал он, вставая. — Я скоро вернусь.

Когда он вышел, Лиз спросила:

— Хочешь, я иногда буду приходить и читать тебе? Если сможешь вынести мое глупое заикание.

— Очень хочу, солнце мое, я буду с нетерпением ждать твоего прихода.

Старик был обрадован.

— Тогда договорились. Какую книгу ты выберешь?

Они обсудили книги и остановились на Диккенсе. Когда вернулся Бретт, они оживленно обсуждали достоинства «Холодного дома» и «Больших надежд».

— Сиделка уже начинает беспокоиться, — заявил Бретт. — Она воображает, что мы утомляем вас, Джи Би. Я привел другого посетителя. Угадайте, кто это?

Его голос снова звучал непринужденно, очевидно, он справился с волнением. В руках он держал белого персидского кота.

— Сфинкс. Он с надеждой ждал у двери.

Он положил кота на постель, тот тут же заурчал и принялся тереться о руку старика.

— Сестра Грин против кошек на постели, но зато Колин Уинтер за, а его слово — закон.

Джи Би почесывал кота за ухом.

— Если старому инвалиду не позволяют играть с любимой кошкой, то дело плохо. Это мой красивый Сфинкси, мой загадочный дружок! Я рехнулся под старость, да, Элизабет?

— Рехнулся? Ты? Чушь!

И действительно, старик выглядел совершенно здоровым. В нем появилась жизненная сила, которой не было, когда Лиз впервые увидела его в постели два дня назад, беспомощного и усталого.

— Ему действительно лучше, — сказала она Бретту, когда они вышли из комнаты, пообещав зайти пожелать старику доброй ночи. — Думаете, он сможет…

— Поправиться? — Бретт покачал головой. — Мне бы хотелось так думать, но, боюсь, это напрасная надежда. Колин привозил к нему двух ведущих кардиологов из Бирмингема, и они сходятся на том, что это только вопрос времени. Возраст против него.

— Значит, у него плохое сердце? А я думала, что это как-то связано со зрением.

— Нет, это совсем другое. Ужасное совпадение, что он потерял зрение сразу после сердечного приступа. Джи Би был очень угнетен. А кто бы не был на его месте?

Они подошли к двери и спустились по широким ступеням в сад. Солнце уже садилось, было тихо и тепло.

— Давайте пройдемся. Хочу с вами поговорить, — предложил Бретт.

«Нет, только не сейчас, — подумала Лиз, — у меня не было времени подумать».

Но Бретт не собирался давать ей время. Когда они шли по тропинке между цветущими кустами и гладью газона, он спросил:

— И каков же ответ?

Лиз прикрыла рукой глаза от солнца.

— Мне казалось, вы обещали дать мне время.

— Да, но прошло почти три часа.

Это в его характере — никаких мучительных раздумий. Для него решение было чем-то мимолетным, даже самое главное решение в жизни — на ком жениться. Для него оно было важным настолько, насколько имело отношение к Джи Би и его загадочному «долгу чести». Наверное, после гибели Элизабет сойдет любая привлекательная девушка.

— Три часа — не очень-то много, — заметила Лиз, вспомнив, что три часа назад ответила ему резким отказом.

— Достаточно. Обстоятельства не изменятся еще через три часа, или через шесть, или через сутки. — Бретт криво улыбнулся. — Простите, не могу предъявить вам доказательства моей честности. Придется вам поверить мне на слово.

Должно быть, он шутил. Ни один мужчина не может предлагать девушке выйти за него столь шутливым тоном, используя такие слова, как «доказательства» и «честность». Лиз посмотрела на него и увидела, что он абсолютно серьезен. Это было деловое предложение и должно обсуждаться по-деловому. И вновь Бретт догадался, о чем она думает.

— Вы действительно хотите ждать, пока опять не влюбитесь?

Внезапно Лиз опять очутилась в том пустом номере гостиницы в Кейптауне. Опять ощутила боль, отчаяние я унижение. В жестоком утреннем свете она с трудом дотащилась до раковины, чтобы умыть лицо, и увидела свое отражение — бледное лицо, красные припухшие глаза, растрепанные волосы. «Ни за что, — в ужасе подумала она. — Если это и есть любовь, то больше ни за что». Теперь она медленно ответила:

— Я уже узнала, что такое любовь. Но женитьба настолько важная вещь… И мне всегда казалось, это должно быть навсегда.

— Я тоже так всегда считал, — тихо сказал Бретт.

Лиз покачала головой:

— Так не пойдет. Помолвка как деловое соглашение! Как же у нас все может получиться?

— Может. Всегда получалось. Любовь только недавно присоединилась к понятию брака. Все свадьбы раньше «устраивались», и люди жили прекрасно.

Они зашли в глубь сада и шагали по узкой тропинке, обсаженной молодыми деревцами и высокими кустами, защищавшими от солнца.

Лиз задрожала.

— Это так расчетливо. Так холодно, почти бесчеловечно.

Бретт остановился, положил ей руки на плечи и повернул ее лицом к себе.

— Да, расчетливо, не стану отрицать. Но уверяю вас, я отнюдь не бесчеловечен. И не холоден.

Не успела Лиз понять, что к чему, как он привлек ее к себе и поцеловал. Когда он отпустил ее, колени у нее дрожали, и, если бы он не поддержал ее, она бы упала.

— 3-зачем вы это сделали? — пробормотала Лиз.

Бретт с улыбкой дотронулся до ее щеки и прищурился.

— Не для того, чтобы продемонстрировать свою неотразимость, если вы так подумали. Вам никто не говорил, что вы очень волнующая молодая девушка, мисс Лиз Хартли?

Терри ей тоже это говорил, но все равно женился на дочери Фрэнка Картера из-за денег и положения в обществе. К счастью, на ней никто не сможет жениться из-за денег.

— Я думаю, вы самый невозможный человек на свете. Все это слишком необыкновенно.

— Потому что я прошу вас выйти за меня без обычных глупостей. Настоящая опасность скрывается в фантазиях и мечтах. Влюбленные никогда не бывают друг с другом честными. У нас не будет страшного пробуждения и разочарования, когда мы поймем, что напрасно считали друг друга идеалом. Мы будем знать самое плохое сначала.

— Вы серьезно?

— Абсолютно, — кивнул Бретт.

— Что же плохого во мне?

Он прислонился к тонкому серебристому березовому стволу и задумчиво посмотрел на Лиз:

— Вы слишком независимы, чересчур обидчивы, упрямы и излишне чувствительны.

— Отлично. Что еще?

— Возможно, — улыбнулся он, — скажу, когда выясню.

— Большое спасибо. Могу я перечислить ваши недостатки?

— Конечно, в любое время. Но список будет очень длинным, а сейчас нам нужно решить более важные вопросы. Например, насчет нашей свадьбы.

Несправедливо, что у него такие глаза, темные, завораживающие, в которых можно утонуть. Лиз вспомнила слова Мэгги: Бретт становится настоящим дьяволом, когда хочет добиться своего. Конечно, он был неотразим и мог использовать все свое обаяние, чтобы уговорить Лиз.

Она собрала всю волю:

— Нет.

— Правда нет?

Он спросил, словно кулаком по камню ударил. Лиз сомневалась, удастся ли ей противостоять ему.

— Давайте вернемся в дом, — сказала она.

Он не стал спорить, и они пошли обратно по узкой тропинке. На пути Лиз попалась ветка, и Бретт наклонился и убрал ее. Его пальцы задели ее руку. Лиз будто током ударило.

В доме Бретт спросил:

— Выпьете перед ужином?

Но Лиз хотела, чтобы у нее была ясная голова.

— Нет, спасибо, а когда ужин?

— Обычно около семи, когда я прихожу. Миссис Джексон любит ложиться рано.

Лиз вошла в свою комнату, села на кровать, ее колени все еще дрожали.

«Не будь дурой, — уговаривала она себя, — эта мощная реакция ничего не значит». Не стоит терять голову оттого, что после его прикосновения ноги стали ватными, а сердце забилось чаще. До Терри, возможно, она приняла бы это за любовь, но теперь уже знала разницу.

Лиз встала, подошла к туалетному столику и уселась перед зеркалом, поглаживая хрустальный флакончик духов. Сейчас нужно сосредоточиться. Она должна продумать, как себя вести, если Бретт вернется к разговору, в чем, собственно, она не сомневалась.

Лиз оглядела роскошную комнату. Если бы она была женой Дентона, все это принадлежало бы ей. Любая девушка с радостью бы согласилась на то, что Бретт предлагал ей. И возможно, правильно бы сделала. Но Лиз слишком романтична, как сказал Терри. Ей нужно спокойно обо всем подумать вдали от Дентона, вдали от волнения, которое ее охватывало рядом с ним. Как много ей про него известно? Он перечислил ее недостатки, а каковы его?

Лиз знала, что он сильный, уверенный, жесткий и решительный. У него развито чувство долга, он считает, что люди должны поступать так, как хочет он, и пойдет на все ради достижения собственной цели. Возможно, это не все его недостатки, но и они указывают на твердого, почти безжалостного человека. Только раз за все эти дни Бретт говорил с ней мягко, но, может, это лишь часть плана.

Лиз подошла к окну и посмотрела в сад. С правой стороны над зарослями кустарника виднелись серебристые верхушки молодых березок, там всего несколько минут назад Бретт крепко обнял ее и со словами «не холоден» нежно поцеловал.

Раздался стук в дверь, Лиз резко обернулась, ее сердце учащенно забилось.

— Войдите.

Но это была Этель с ее застенчивой улыбкой.

— Миссис Джексон просила передать, что ужин будет через пять минут. Будете ужинать внизу с мистером Бреттом или принести поднос в вашу комнату?

— Поблагодари миссис Джексон и скажи, что я спущусь.

Служанка кивнула и исчезла. «Что, если Этель знает, что я самозванка? — подумала Лиз. — Кажется, это честная девушка, она пришла бы в ужас».

Лиз подошла к туалетному столику и решила немного подкраситься. Завтра она купит самое необходимое: крем, пудру, губную помаду и тому подобное. А пока придется попользоваться тем, что есть. Лиз смотрела на целую гору необычных дорогих баночек, бутылочек и футлярчиков, принадлежавших Элизабет. Цвета были слишком темными для нее, а кремы и лосьоны загустели от времени.

Лиз чуть подрумянила щеки. Хорошо, если бы она выглядела прелестно и без косметики. Но Лиз была бледной, особенно в минуты волнения. Она провела расческой по светлым шелковистым волосам и откинула их назад. Настоящая Элизабет выглядела бы потрясающе даже без косметики. Лиз глубоко вздохнула. Настоящая Элизабет была очень красива.