Необыкновенная помолвка

Глава 7

На следующее утро Мэгги с Лиз пили кофе в прохладном современном зале ресторана в Лимингтоне. Стоял чудесный день, и солнце заливало светом разноцветные клумбы цветов, широкую улицу с оживленным движением, озеро, деревья и ровные лужайки сада.

— Как тут мило, правда? Вспоминаешь, что жизнь — это не только спешка и дела. Но все равно мы не должны надолго задерживаться, если хотим успеть пройтись по магазинам до обеда. Я в восторге от того, что все утро буду помогать тебе выбирать одежду, Лиз. Ты составила список? — спохватилась Мэгги.

— Нет, боюсь, забыла.

Вчера у Лиз были дела поважнее составления списка.

— Мы должны его написать.

Мэгги открыла сумочку и достала карандаш и блокнот.

— Я обожаю списки, составляю их неделями, а потом забываю, куда положила.

Они рассмеялись, но Лиз с тревогой думала, что не знает, с чего начать важный разговор, не знает, как объявить новость. Сестра Бретта была так же дружелюбна, как вчера, но в этом платье из оранжевого и коричневого шелка, со стянутыми узлом темными волосами и золотыми серьгами в виде колец, оттеняющими гладкую, загорелую кожу, она казалась более далекой, чем в садовой одежде.

Мэг написала крупными буквами «Главное» и подчеркнула жирной чертой.

— Сначала займемся этим. Туфли, чулки, шарфы, белье, косметика. Что ты предпочитаешь носить? Платья? Брюки и свитера? Костюмы или отдельные вещи? Скажи.

Лиз смотрела в окно на колокольчики белых и голубых глоксиний, а затем решительно перевела взгляд на свою собеседницу:

— Мне нужно тебе кое-что сказать, Мэгги. Ты говорила с Бреттом со вчерашнего дня?

— Нет. Сегодня утром Джейк говорил с ним по телефону. Я была в ванной. Что-нибудь случилось?

— Можно и так сказать. Случилось очень многое. Можешь представить меня своей невесткой?

Лиз пристально смотрела на Мэгги. Ее лицо обычно отличалось живостью, теперь оно застыло, затем на нем появилось удивление, а потом восторг.

— Нет ничего прекраснее! Но Бретт! Ты серьезно?

— Думаю, да, хотя и сама не могу поверить. Вчера Бретт сделал мне предложение. Точнее, он просил меня об этом уже три раза. В последний раз было почти невозможно отказаться.

Мэгги широко открыла глаза. В ее темно-карих глазах отражался живейший интерес.

Лиз улыбнулась:

— Конечно, ты удивлена.

— Удивлена? Это еще мягко сказано. Я думала, что мы с Джейком такие одни: мы влюбились в Великую пятницу, а поженились на Троицу, но вы нас превзошли.

Лиз отломила от намазанной маслом булочки маленький кусочек и осторожно произнесла:

— Я должна кое-что объяснить. Мы с Бреттом не влюблены друг в друга. Это будет брак по расчету, «как раньше» — так сказал Бретт. Мы женимся, потому что Бретт хочет, чтобы Джи Би был счастлив, чтобы сбылась его давняя мечта объединения двух семей, вашей и его. Он так счастлив, что его внучка вернулась. Это будет завершением всего плана.

Увидев на лице Мэгги сомнение, а потом беспокойство, Лиз поняла, что ей не удалось все хорошо объяснить.

— Тебе кажется, это ужасно?

— Нет. Я знаю, что Бретт считает себя обязанным Джи Би, хотя мне и кажется, что он заходит слишком далеко. Но прости меня, Лиз, если я покажусь тебе глупой, я не понимаю, зачем ты это делаешь. Если бы ты была из тех девушек, которые готовы выйти за любого мужчину ради денег или положения в обществе, я бы не стала спрашивать, но ты не такая.

— Спасибо, Мэгги, это самый приятный комплимент. Если бы я только могла все объяснить, но это слишком сложно.

Лиз замолчала, наморщила лоб, пытаясь изложить самое важное.

— Во-первых, я разочаровалась в любви. Во-вторых, все это случилось в тот момент, когда мне была нужна цель в жизни, нечто важное, что может помочь другому. Звучит довольно напыщенно, но ты меня понимаешь?

Мэгги кивнула:

— Думаю да.

— Но не одобряешь?

Воцарилось молчание, Мэгги медленно помешивала кофе. Наконец она подняла глаза и сказала:

— Просто я немного боюсь. Мысль о том, что люди могут жениться без любви, пугает меня.

Она улыбнулась.

— Знаешь старую песню: «Любовь и свадьба всегда рядом»? Это мое мнение. Но я готова признать, что у других людей может быть иная точка зрения.

Внезапно Мэгги успокоилась.

— Но не буду предрекать неудачу заранее. Вы с Бреттом хорошие люди, и я искренне надеюсь, что все у вас получится. Можешь рассчитывать на меня и Джейка. Только надеюсь, что Бретт… — Она замолчала.

Лиз молча ждала.

— Ничего, это давняя история. Но, Лиз, помни, что, если тебе понадобится помощь, можешь рассчитывать на меня в любое время.

Лиз почувствовала, как по телу пробежал холодок, но ответила:

— Я запомню. Спасибо тебе.

— Отлично, значит, все решено, — быстро сказала Мэгги и вновь открыла блокнот.

— Теперь давай составим список. Это будет даже интереснее, чем я ожидала. Мы должны купить приданое. Ведь оно нам нужно, Лиз? Ты ведь не хочешь сказать, что это будет глупое платоническое чувство? Будет настоящая свадьба?

Внезапно Лиз опять увидела себя в саду, руки Бретта крепко обнимают ее, и он целует ее в губы. Услышала его голос: «Вам никто не говорил, что вы очень волнующая молодая женщина?»

Щеки Лиз покраснели.

— Мы оба люди, — сухо сказала она, — просто Бретт не хочет говорить все эти глупости о любви.

Ее губы дрогнули, когда она вспомнила его лицо в ту минуту, но Мэгги не стала ничего расспрашивать, и через десять минут они вышли на улицу со списком, отправившись в волнующее путешествие за приданым.

Почти через три часа Мэгги доставила Лиз в Херонсвуд и выгрузила из багажника своего «мини» множество сумок различных размеров, цветов и форм.

— Много получилось. Выглядит хорошо, правда? Если бы у меня был двенадцатый размер, но после рождения близнецов — увы!

Мэгги взглянула на часы.

— Боже мой, скоро час. Я должна бежать и приготовить обед Джейку. Справишься одна? — Она махнула на загруженный сумками стол.

— Конечно, спасибо, что поехала со мной. Ты мне очень помогла.

Мэгги искренне ответила:

— Я получила огромное удовольствие. Наши вкусы совпадают.

Внезапно она поцеловала Лиз.

— С нетерпением ожидаю, когда ты станешь членом семьи, и надеюсь, что все получится.

«Но ты в этом не уверена», — подумала Лиз, махнув вслед машине Мэгги, исчезнувшей за поворотом. Она постояла на месте несколько минут, потом вздохнула и вернулась в прихожую, чтобы отнести свое приданое в спальню девушки, которую любил Бретт.

Во время второго похода вниз Лиз заметила сестру Суит.

— Доброе утро, сестра, как мой дедушка? Сиделка ответила:

— Мистеру Рокингтону сегодня утром намного лучше. — Потом она застенчиво прибавила: — Новость о вашей помолвке с мистером Дентоном очень его оживила. Могу я пожелать вам счастья, мисс Рокингтон?

Лиз поблагодарила ее, и они разошлись. В прихожей Этель на коленях натирала ножки стола.

— Боже! — воскликнула Лиз. — Неужели тебе приходится это делать, когда миссис Джексон нездорова?

Лиз не видела миссис Джексон в это утро, но от Этель узнала, что экономка встала, чтобы приготовить завтрак.

— Правда, она с трудом ходит, а мистер Бретт вовсе не настаивает на обычном завтраке. Я могла бы сварить яйца, — добавила она. — Но миссис Джексон все равно решила спуститься.

В данных обстоятельствах Лиз решила, что будет лучше держаться от кухни подальше.

— Как там дела? — спросила она у Этель.

Служанка опустила уголки губ:

— Она очень сердитая. Даже новость ее не обрадовала.

— Новость?

Этель порозовела:

— Мне не следовало этого говорить, мисс? Но я так обрадовалась. Вчера вечером сестра Суит сказала мне, что вы с мистером Бреттом помолвлены, а миссис Джексон уже легла спать. Я рассказала ей все утром, решив, что она тоже обрадуется, но она не обрадовалась. Я не должна была говорить, мисс?

Лиз рассмеялась при виде ее скорбного выражения лица.

— Ничего страшного, Этель. Все равно все скоро узнают.

Девушка широко улыбнулась:

— Как здорово, мисс! Вы с мистером Бреттом отличная пара. — Но тут она вспомнила, как учила ее вести себя мама, и сделала серьезное лицо. — Надеюсь, вы будете очень счастливы, мисс Элизабет.

— Спасибо, Этель.

Лиз улыбнулась и взяла очередную порцию пакетов.

Разложив их на кровати, она услышала шум машины, остановившейся перед домом. Бретт приехал обедать? Сердце Лиз сильно забилось.

Утром они едва обменялись парой слов. Когда она пришла в столовую, он уже почти позавтракал, и перед ним лежала кипа отпечатанных бумаг. Бретт показался ей усталым и угрюмым, и Лиз подумала, что он поздно лег спать. Бретт безучастно пожелал ей доброго утра и встал, собирая бумаги в портфель.

— Прошу меня извинить, — равнодушно произнес он. — Я должен идти. У меня впереди трудный день.

Скоро Лиз услышала, как захлопнулась за ним парадная дверь. Лиз положила себе бекон и почки и уселась одна за столом.

Конечно, было глупо испытывать разочарование. Но она надеялась на такое же дружелюбное отношение, как накануне вечером. Похоже, теперь они вернулись к началу, Лиз как будто была предметом мебели.

Девушка сумела собраться с духом и перестала грустить. Чего другого она ожидала? Это не настоящая помолвка, а они не влюбленная парочка, чтобы обмениваться нежными взглядами и словами, полными скрытого смысла. Это было, как сказал Бретт, деловое соглашение, а он — прирожденный бизнесмен.

Лиз попыталась представить, каково это быть во главе такого крупного предприятия, как у Рокингтона, но ей это плохо удалось, однако попытка помогла понять Бретта и придала решимости помогать ему по мере сил. Она будет выполнять условия их договора и не будет обижаться, если Бретт не станет обращать на нее внимания.

Она постарается думать о нем как о своем прежнем шефе в Лондоне, очень требовательном и сложном человеке. К такому решению она пришла в это утро, однако мысль о встрече с Бреттом через несколько минут напугала ее. Она посмотрела на себя в зеркало, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться, и сбежала вниз по лестнице.

В дверях Лиз со смешанным чувством облегчения и разочарования увидела не Бретта, а Колина Уинтера. При виде ее он широко улыбнулся:

— Привет!

Сегодня он выглядел очень солидно, в аккуратном сером костюме, а его светлые волосы были модно и вместе с тем строго уложены. Лиз подошла к нему.

— Привет, — ответила она и улыбнулась. — Ваш пациент утром чувствует себя лучше. Сестра Суит очень им довольна.

— Отлично, хорошая новость. — Однако Колин продолжал стоять на месте, не сводя с Лиз глаз.

— Бретт, наверное, в Бирмингеме? — спросил он и, когда Лиз кивнула, продолжил: — Чем занимаетесь весь день? Вам не очень скучно?

— У меня дел хватает: садовнику нужно помогать пропалывать грядки, миссис Джексон сейчас не в состоянии работать в полную силу… Сегодня утром я была в Лимингтоне с сестрой Бретта, Мэгги, мы покупали одежду. У меня ведь не осталось, поэтому приходилось носить чужие вещи. Я пыталась не думать, кому они принадлежали.

Глаза Лиз затуманились, но она заставила себя улыбнуться:

— Я прекрасно провела утро и теперь одета с ног до головы.

Лиз не собиралась говорить Колину, кто платил за покупки, и посвящать его в тайну своей помолвки. Пусть ему скажет Бретт. Колин был другом Бретта, а не ее, и Лиз не знала, как он отреагирует.

Колин по-прежнему смотрел на нее сквозь круглые очки в золотой оправе.

— Вам нужен повод, чтобы надеть новое платье. Может, поужинаем вместе сегодня вечером? Сегодня я свободен.

Предложение застало Лиз врасплох.

— П-простите…

— Почему нет? Что вам мешает? Вам двадцать один год, вы свободная белая женщина.

— Мне двадцать два, — поправила Лиз со слабой улыбкой. Придется сказать ему.

Она подошла к окну. Колин шел за ней.

— Почему вы отказываетесь? — повторил он.

— Потому что девушки, у которых есть женихи, не встречаются с другими мужчинами.

— Простите меня! Я и подумать не мог. Вы не носите кольцо…

— Не было времени. Все случилось вчера вечером.

Колин выглядел столь же ошеломленным, как и Мэгги. Но если ее смущение переросло в восторг, реакция Колина была другой.

— Вы шутите. Это невозможно… — нахмурился он.

— Вчера вечером Бретт сделал мне предложение.

— Но он не мог этого сделать! — резко перебил Колин.

Лиз улыбнулась:

— Слишком поздно.

Колин выглядел очень встревоженным.

— Простите, но вы не думаете, что соглашаетесь на то, о чем впоследствии можете пожалеть, повинуясь романтике момента?

— Вы думаете, это романтика?

— Мне так кажется. На это все указывает. Почти фантастика. Но только Бретт Дентон не принц из сказки. Это мой друг, но я не премину сказать, что он тяжелый человек. У него образ мышления миллионера, я бы так сказал. Человек действия с холодным расчетливым умом.

— Да, я это знаю.

Холодок в ее голосе заставил Колина быстро взглянуть на Лиз.

— Вы думаете, это не мое дело? Скажем, я чувствую за вас ответственность, поскольку вы моя пациентка. Вы очень молоды и оказались в сложной ситуации. У вас нет своей семьи?

— Только сводный брат и его жена в Бирмингеме, но, похоже, их сейчас нет дома. Я довольно неожиданно вернулась из Южной Америки, они не знают, что я в Англии.

Это было все, что Лиз собиралась объяснить Колину Уинтеру.

— Ясно.

Он смотрел на нее с почти комическим беспокойством. Вдруг доктор положил руку на локоть Лиз и заговорил мягким, умоляющим голосом:

— Не делайте этого доктор. Не позволяйте Бретту заставлять себя. Принятые в спешке решения никогда не бывают разумными и часто приносят совершенно противоположные результаты. Не связывайте себя.

— Слишком поздно, уже связала. Не было времени ждать. Вы сами мне сказали, что старому мистеру Рокингтону осталось не долго.

Лиз была не расположена продолжать этот разговор. Ей хотелось, чтобы вернулся Бретт и поддержал ее. Колин странно посмотрел на нее:

— И поэтому Бретт хочет, чтобы вы вышли за него? Потому что мистер Рокингтон умирает?

— Конечно. Какая еще может быть причина? Ваша мысль о романтическом приключении была совершенно неверной.

Последовало долгое молчание. Лицо Колина изменилось, губы сжались. Наконец он передернул плечами и откашлялся.

— Понятно. Боюсь, я вел себя очень глупо. Пожалуйста, простите меня. Пойду взгляну на своего пациента.

Лиз смотрела, как он медленно поднимается по лестнице. «Боже, — со вздохом подумала она, — почему он так не одобряет этого?»

Ей нравился Колин Уинтер, казалось, в его лице она встретила друга. Ничего подобного. Он странно, почти с презрением посмотрел на нее, хотя, может, ей это и показалось. Лиз не обманывалась тем, что ведет себя благородно и жертвует собой, но она не думала, что заслуживает презрения.

Может, он подумал, что она выходит за Бретта ради денег? Да, вероятно. Она не могла винить его, многие люди так бы и поняли. Терри открыл ей глаза. На террасе появился белый персидский кот, уселся на солнце и принялся умываться. Лиз рассеянно глядела на него. Как странно, кажется, что Терри остался в прошлой жизни. Она любила его, хотела выйти за него замуж, рыдала в номере отеля, когда он оставил ее. А теперь ничего. Почему? Почему она так поступает? Она пыталась объяснить Мэгги, что ей нужна в жизни цель, что хочет сделать доброе дело. Все эти напыщенные слова кажутся теперь такими неубедительными. Они не могут убедить даже саму Лиз. Тогда почему? Этель просунула голову в дверь:

— Мистер Бретт просит вас к телефону, мисс Элизабет. В кабинете.

Лиз медленно повернулась, широко раскрыла глаза.

— Спасибо.

Ее сердце учащенно забилось. Губы пересохли, и она провела по ним языком. Нет, это невозможно! Это же смешно. Лиз побежала в кабинет и схватила трубку, ее колени дрожали, и если бы она не успела сесть на стул, то упала бы на пол.

— Алло! — хриплым голосом произнесла она.

— Лиз? — Очевидно, Бретт узнал ее голос, хотя она сама едва узнавала его.

— Лиз, у меня полно дел на работе, не могла бы ты мне помочь?

— Конечно.

Что угодно, подумала она — спрыгнуть с Эйфелевой башни, переплыть Атлантический океан, слетать на Марс. Все что угодно. Его голос, жестковатый и холодный, вернул Лиз к действительности.

— Я нашел на работе сообщение от секретарши Джи Би мисс Джонсон. Она не вернется. Конечно, мы справимся, но важно другое: перед отъездом я попросил ее напечатать несколько писем и отправить их. Одно, очевидно, не дошло до адресата. Я хочу узнать, написано ли оно, и если возможно, отправлено ли. Понимаешь?

— Да, — ответила Лиз.

— Отлично. Вся работа, которой она занималась в Херонсвуде, находится в кабинете. Копии писем, документы и тому подобное. Не могла бы ты хорошенько поискать это письмо? Есть чем записать?

— Да.

Лиз схватила первый попавшийся карандаш и пододвинула поближе блокнот.

— Записала?

— Да.

— Хорошо. Перезвони мне, ладно?

Бретт дал ей номер телефона и повесил трубку.

В углу кабинета рядом с камином стоял зеленый шкафчик-каталог. Лиз тщательно осмотрела его, разглядывая каждое письмо. Однако там не оказалось копии письма, отправленного в «Отли Тимбер Корпорейшн».

Она перешла к большому столу, на котором стоял телефон. Три из четырех ящиков были заперты. В открытом лежали обычные вещи машинистки: тетрадь для стенографии, ручки, карандаши, ластики, линейка.

«Как у вас со стенографией, мисс Джонсон? Есть надежда расшифровать ее?» Лиз с усмешкой вспомнила о каракулях, про которые говорил Бретт. Безо всякой надежды она раскрыла тетрадь, но ее ждало удивление. Прекрасный почерк мисс Джонсон не испортил бы даже учебника по стенографии. Каждая строчка была аккуратной, четкой, написанной по всем правилам. Каждый крючочек и кружочек были аккуратно выведены. Она даже нашла время, чтобы вставить точки и тире, чего многие машинистки не делали. Каждое письмо сопровождалось датой, и удивительная мисс Джонсон еще больше упростила задачу, полностью написав названия компаний и имена людей.

«Благослови вас Бог, мисс Джонсон, — подумала Лиз, начав перелистывать тетрадь с конца. — Эврика! Вот и оно! Письмо в «Отли Тимбер Корпорейшн», датированное первым июня, за день до начала отпуска мисс Джонсон». Письмо не было напечатано, возможно, мисс Джонсон слишком спешила.

Лиз раскрыла маленькую пишущую машинку на столе и через несколько минут уже напечатала письмо. Она перечитала его, убедилась, что все в порядке, и позвонила Бретту в Бирмингем. Когда ее соединили, Лиз почувствовала, что ее щеки вспыхнули, но ей удалось прочитать письмо вслух без запинок.

— Тебе было нужно это письмо?

— Спасибо, именно оно. Ты мне очень помогла, Лиз.

Она думала, что он повесит трубку, но он добавил:

— Увидимся вечером, я могу немного задержаться.

— Хорошо, Бретт. Пока.

— Пока, — попрощался он.

Лиз поняла, что дрожит при звуке его голоса. «Хватит, — сказала она себе, — ты нелепа». Но зато теперь она знает, в чем дело, и ей не стоит обманывать себя насчет мотивов ее поступков. Вопреки здравому смыслу и всякой осторожности она безумно и отчаянно влюбилась в Бретта Дентона. Ее чувство к нему совсем не походило на чувство к Терри. Если она больше никогда не увидит Бретта, солнце перестанет светить и весь мир станет тусклым и безжизненным.

«Увидимся вечером, — сказал он. — Я могу немного задержаться». Добродушно, небрежно, почти по-домашнему. Так муж говорит по телефону с женой. Лиз прижала ладони к горячим щекам. — Мы помолвлены, — напомнила она себе, — мы поженимся. Я заставлю его любить себя. Я заставлю его взять обратно слова, которые он сказал о любви. Все в конце концов будет хорошо». Но пока жизнь продолжается, и Лиз должна скрывать свои чувства. Сейчас ей надо думать о счастье Джи Би.

Потом она узнает, чего Бретт ожидает от своей жены. Где они будут жить? Будет ли это тихий дом или своего рода витрина Рокингтонов? Будет ли она незаметной женщиной, занятой домашними делами, или он захочет, чтобы она выходила в свет, хорошо одевалась, занимала его деловых партнеров?

Лиз ничего этого не знала и не собиралась спрашивать Бретта. Ему и так хватало дел, чтобы еще надоедать вопросами о будущем. Она будет действовать по обстоятельствам. Лиз села за стол, небрежно перелистывая аккуратные страницы тетради мисс Джонсон. Внезапно одно слово заставило ее остановиться. Она перевернула страницу и прочла: «Мой дорогой Бретт…»

Увидев его имя, Лиз не удержалась и принялась расшифровывать запись.

«Мой дорогой Бретт! Как бы я хотел сам написать тебе это письмо, но я слишком долго тянул и теперь не могу. Несмотря на слова врачей, уверен, что мне осталось не долго жить, и прежде, чем я умру, я хочу кое-что сообщить тебе, чтобы потом не возникло недоразумений. Ты, я и…»

Лиз бросила тетрадь в ящик и захлопнула его. Она не будет читать письмо Джи Би Бретту. Скоро они по-настоящему поженятся и будут доверять друг другу. Когда-нибудь Бретт расскажет ей о своих надеждах и страхах, предпочтениях и антипатиях, о своих стремлениях.

Лиз представила его лицо, сильное, загадочное, с пронзительными глазами и прямой линией рта, и ей показалось, что он не способен испытывать любовь.

— Нет, он должен быть на это способен, — с отчаянием произнесла Лиз, — должен.

Потому что иначе она погибнет.