Неподходящая пара

Глава 10

Я чувствовал их тепло, силу и их обещание.

— Холден, не делай этого, пожалуйста, — страх пополз по спине Изабель, когда она боролась с отвратительной болью, вызванной его хваткой на запястьях, в то время как он тащил ее вниз по лестнице.

Она не могла поверить, что это происходит. Не могла поверить, что он потерял рассудок до такой степени, что стрелял в одну из немногих женщин-койотов Пород и похитил ее.

— Ты причиняешь мне боль, Холден, — воскликнула она от острой боли в запястьях, когда его плоть коснулась ее.

— Ты действительно думаешь, что меня это ебет, глупая маленькая шлюха? — яростно кричал он, когда тащил ее вниз по лестнице. — Ты и эти чертовы суки там только что все испортили. Все, что тебе нужно было сделать, это вести себя обыденно, заносчивая сука, и остаться одной после того, как Породы уйдут. Это все, что тебе нужно было сделать.

Он сделал еще один жесткий рывок на ее запястьях, как будто в отместку за мнимые обиды.

Резкий рывок, когда она сделала первый шаг на лестничной площадке, заставил Изабель потерять равновесие, и девушка подвернула лодыжку. Она сильно ударилась, хоть и пыталась сгруппироваться, чтобы уменьшить шансы на серьезную травму.

Холден отказался освободить ее запястья, когда она падала. Из-за отсутствия поддержки и равновесия, ее бедро сильно ударилось бы о бордюр, сделав она еще один шаг.

— Блядь! Продолжай в том же духе, сука, и я оставлю тебя истекать кровью, как и ту шлюху Пород.

Изабель вскрикнула от боли, когда он дернул ее за запястья, и одновременно схватил за волосы и использовал эту длину, чтобы тряхнуть ее.

— Он убьет тебя! — закричала она ему, боль и унижение взбесили ее. — Мэлакай убьет тебя, Холден. Знаешь, что он это сделает. Ты, глупый ублюдок, ты, возможно, убил одну из самых любимых самок Пород в мире. Они не позволят тебе жить.

Она пнула его, всхлипывая от боли, когда он бросил ее в стену, прежде чем снова дернул на себя.

— Пошла ты, сука, — усмехнулся он. — Он никого не собирается убивать. Он будет слишком занят, преследуя тебя, а остальные последуют за ним. А я буду очень далеко отсюда.

— Ты не сможешь убежать достаточно далеко, — она сопротивлялась, тянула свой вес назад и боролась с его захватом, не уступая ни на йоту. — Ты не сможешь найти достаточно глубокую дыру, чтобы прятаться в ней, — она плюнула ему в лицо. — Ты ходячий мертвец.

Эшли не умерла. Она видела движения другой девушки, наблюдала, как ее глаза открывались, когда Холден вытаскивал ее из комнаты Мэлакая на лестницу в соседнем крыле.

Эмма немедленно связалась с Мэлакаем. Она бы не стала ждать.

Боже, она в состоянии связаться с Мэлакаем.

Где он?

Она уставилась назад и принялась смотреть на намек его присутствия, увидеть кого-нибудь, кто мог сообщить о похищении.

— С твоей помощью я заработаю кучу денег, сука, — он рассмеялся из-за ее попыток освободиться, боль, пульсирующая в запястьях, делала ее слабой.

Ошеломленная от сбивающего с толку эффекта его прикосновений к запястьям и раннего удара по голове, который он использовал для того, чтобы сбежать с ней из комнаты, когда Эмма и Эшли находились там, Изабель с трудом могла сфокусироваться.

— Ты не сможешь потратить ни копейки, — она снова споткнулась на следующей ступеньке, крича, когда ее колено встретилось с твердым металлом.

— Твою мать, в чем твоя чертова проблема!

Удар по голове был унизительным. На самом деле не так сложно вывести из равновесия, достаточно испугать ее и вызвать еще один хриплый крик.

Холден засмеялся, хотя звук был наполнен издевательством и гневом.

— Если бы ты была достаточно умной и не дралась со мной в ту ночь, — огрызнулся он. — Все, что тебе нужно было сделать, это лежать и принять все происходящее как хорошая девочка, и все было бы хорошо, Изабель. Я бы женился на твоей тупой маленькой заднице, заделал бы ребенка или двух и жизнь шла бы хорошо. У меня была бы ты, ранчо твоего отца и уважение, которого я заслуживаю. Но ты должна была трахнуться с Породой, не так ли?

— Я умерла бы, но сделала все что угодно, чтобы убить тебя, — неистово закричала она, когда боль стала невыносимой. — Я должна была убить тебя, когда у меня была такая возможность.

— Но ты этого не сделала, не так ли Изабель? Ты позволила младшей сестре остановить себя. Это была твоя вторая ошибка, — он приблизил лицо, нос к носу, его грубые черты превратились в маску гнева. — Первая ошибка заключалась в отвержении меня.

Тяжелая, безжалостная рука сжала ее челюсть, прижав голову к стене, когда он пытался протолкнуть ее сквозь цемент.

— Почему ты это делаешь? — закричала Изабель, когда он отпустил челюсть.

В следующую секунду пощечина опрокинула ее в сторону. Захват, которым он все еще держал ее запястья, был единственной вещью, которая не дала ей скатиться по ступенькам, когда она потеряла равновесие.

Изабель была слаба, боль, проносившаяся через нее, была хуже, чем должна была быть. Гораздо хуже. Но он не отпустил ее, продолжал прикасаться к ней, и почему-то его прикосновение напоминало тысячу лезвий, врезавшихся в ее плоть.

— Больно, не правда ли? — прохрипел он, когда снова начал тащить ее вниз по ступенькам. — Они были правы. Болит так сильно, что ты даже не можешь драться со мной.

Они, кто, черт возьми, эти «они»?

Изабель покачала головой, пытаясь понять, о чем он говорит.

— Что ты сделал со мной? — она едва могла дышать, боль была такой сильной.

— Я ничего не делал, дура, — вырвалось из него с отвращением. — Ты сделала это сама, когда позволила этому грязному койоту спариться с тобой. Если бы я знал, что ты так чертовски любишь собак, шлюха, я бы взял с собой свою на свидание.

Изабель покачала головой, позволила себе опереться на стену и снова оказалась в его захвате, когда попыталась опрокинуть их обоих.

Он рассмеялся над ее попытками.

— Может быть, если будешь хорошей девочкой, мужчины, ожидающие тебя снаружи, позволят мне трахнуть тебя, прежде чем начнут свои эксперименты над тобой. Как будто я не знаю, кем они, черт возьми, являются, — фыркнул он. — Только ученые Совета платят такие деньги за трахнутых Пород, и платят они только за особенных, — он бросил через плечо холодную улыбку. — Пар. Ты его пара, сладкая?

Мэлакай убьет его.

Холден не выйдет из отеля…

Эта мысль подтвердилась воем, который прошелся через лестничную клетку, резким и пронзительным, наполненным яростью и обещанием возмездия.

Мэлакай должно быть разозлился.

Изабель рухнула на следующем шаге, когда Холден сделал паузу.

— Я же говорила, — слабо выдохнула она. — Он не позволит тебе покинуть этот отель со мной. Отпусти меня, это даст тебе фору. Это единственный выход, который у тебя есть.

— Шевели задницей, — он снова дернул ее за запястья, сдерживая захват и пытаясь двигаться быстрее по лестнице, пока Изабель боролась, чтобы замедлить его.

Казалось, это продолжалось вечность, но она знала, что с каждым шагом и каждым уровнем они приближаются к первому этажу.

— Как ты узнал? — прошептала она с болью, когда нагрузка на ее лодыжку слишком сильно возросла, и она чуть не упала снова. — Как мог узнать, что я его пара?

Холден набросился на нее, толкнув в стену, его рука обернулась вокруг ее горла, когда он посмотрел на нее.

— Я бы поклонялся тебе, — ухмыльнулся он ей в лицо. — Я бы дал тебе все, что бы ты ни захотела, но ты трахалась с этой Породой. Трахалась с ним и позволила ему отметить себя, как чертово животное.

— Как ты узнал? — снова спросила она, борясь за концентрацию своих мыслей. Не было никакого шанса выбраться из этой передряги, не победив дурманящую боль, которая накатывала на нее в изнурительных волнах.

— Дура, — пробормотал он, и его голос снова внушал отвращение. — Спаривающее вещество имеет запах. У них все еще есть некоторые Породы, которые знают свое место, и всегда ищут этот запах. Мэлакай Морган просто так небрежно относится к своей паре. И теперь ей можно сказать пока-пока, — засмеялся он, поставил ее на ноги.

— Я так не думаю.

Изабель посмотрела через плечо Холдена, когда он застыл. Голос был незнакомым, ленивым, почти довольным.

Холден повернулся, потянув руку к поясу за оружием. Изабель сумела выбить его из руки, когда он выстрелил в Эшли. Он не смог его достать.

— Блять, — пробормотал он.

Смех повторился на лестничной клетке, когда Изабель с изумлением уставилась на странное зрелище.

Он должен был быть Породой. Тигр Порода что-то типа того, если две полосы, проходящие параллельно через его лицо, были каким-то признаком.

— Ты потерял свой пистолет, маленький человек? — незнакомец, растягивая слова, потянулся за спину и вытащил свой. — Все в порядке, у меня есть.

Челюсть Холдена сжалась. Он схватился за волосы, и когда начал поворачиваться, чтобы бросить Изабель вниз по лестнице, раздался выстрел.

Кровь пролилась.

Изабель стояла осторожно, ее руки теперь были свободны и прижались к стене, когда она позволила себе взглянуть туда, где Холден растянулся на ступеньках у ее ног.

Его голубые глаза были безжизненными, когда он смотрел в пустоту. Поверхность его головы выглядела так, будто ее оторвали, обнажая сырое мясо и белый череп.

Он никогда не был красивым, подумала Изабель, но выглядел лучше мертвым, чем живым.

— Ты в порядке?

Ее голова кивнула.

Каким-то образом она, должно быть, соскользнула по стене, потому что незнакомец сидел перед ней, когда звуки голосов, громких и разъяренных, можно было услышать сверху, как и стук спускающихся ног по лестнице.

Ее глаза спустились на оружие, которое свисало с его пальцев, когда он положил запястье на свое согнутое колено.

— Ты собираешься меня убить? — она снова подняла свой взгляд и встретила его великолепные изумрудные глаза. У них было почти лихорадочное сияние, как будто он болел, и ему было больно.

— Нет, я не собираюсь тебя убивать, — сказал он нежно, взгляд в его глазах был наполнен грустью.

Голоса приближались. Она могла поклясться, что слышала, как кричали ее имя сверху.

— Мэлакай идет, — сказала она ему, хотя не была уверена, было ли это предупреждение.

— Да, идет, — он кивнул, его взгляд помрачнел. — Когда у него пройдет адреналин, скажи ему, что я передал, что теперь долг оплачен. Он спас мне жизнь, я спас его пару.

— Ты скажешь ему.

— Изабель! — Мэлакай кричал ей имя.

Когда незнакомец отпрыгнул назад, Мэлакай перепрыгнул через верхние ступеньки так же, как Эмма, Рул и Стигиан перепрыгивали по ступенькам.

Он припал к земле, из его горла раздался злобный рык, когда он столкнулся с другим мужчиной, его тело встало в защитной позиции перед ней.

— Полегче, старик, — прошептал незнакомец, когда Мэлакай зарычал. — Хм, давай не будем дикарями?

— Что, черт возьми, ты здесь делаешь, Гидеон? — яростно прорычала Мэлакай.

Гидеон. Темно-русые волосы с самыми красивыми полосками золотисто-коричневого. Они не были покрашены, цвет был натуральным. Изумрудно-зеленые глаза блестели от боли и грусти, но его позиция была расслабленной, его оружие было сжато.

Взгляд Мэлакая упал на тело Холдена, а затем на откатившуюся в сторону половину головы.

Гидеон усмехнулся.

— Он думал, что собирается продать ее команде солдат Совета, которая в свою очередь догадалась, что она твоя пара, — Гидеон пожал плечами, — Они поймали ее запах прошлой ночью, когда проходили рядом с вашей комнатой. Вы должны начать использовать свечи, когда будете на публике, они скроют ваш запах.

— Я запомню это, — огрызнулся Мэлакай, пытаясь выяснить, на чьей стороне Гидеон. Когда он исчез сразу после ухода из группы, Мэлакай слышал слухи, что он был частью Совета. Но его больше не видели до сих пор, и Мэлакай не знал, жив он или мертв.

— Конечно, запомнишь, — Гидеон кивнул. — А до тех пор, не передашь ли мое сообщение?

— Что за сообщение? — у Гидеона всегда была причина для всего, что он делал, и задачи, которые только он понимал.

— Скажи Лоу Джастису, что я пришел ради тебя, а не Пород в целом. Я должен тебе, даже больше, чем могу вот этим отплатить, — он кивнул на Изабель.

Мэлакай никогда не чувствовал, что Гидеон должен ему, но был более чем готов принять этот долг.

— Какое отношение к этому имеет Лоу? — огрызнулся Мэлакай.

— Потому что, Порода, которую мы ищем, Гидеон, Мэлакай, — ответил ему Рул. — Мы не хотели вытаскивать тебя из постели, поэтому не сообщили об этом.

Глаза Гидеона сузились.

— Ты не знал, что они меня ищут?

— Не знал, — согласился Мэлакай. — Но это ничего не меняет, Гидеон. Я дал слово Бюро. Не нарушу его.

— И я не ожидаю, что ты это сделаешь, — Гидеон кивнул. — Но после этого Мэлакай, увези свою женщину из этого места. Забирай ее, и уезжайте, иначе вы оба будите в центре этой битвы. И я намереваюсь победить в этой битве.

— Гидеон, — Мэлакай попытался остановить его.

Прежде чем он смог сделать больше, чем позвать его по имени, другая Порода исчез. Просто прыгнул через перила, совершила прыжок на шесть лестничных пролетов вниз, подвиг, который даже Мэлакай не хотел бы повторить, и исчез.

Это не означало, что Рул не пытался его поймать.

Он и Стигиан спускались по лестнице и бежали тяжело и быстро, но, если Мэлакай знал другую Породу, а он, правда, знал, то его не поймают. Не в этот раз. Пока Гидеон не будет готов.

От угрозы исчезновения его пары Мэлакай быстро развернулся и расположил ее у груди. Возможно, он противостоял Гидеону, но все чувства, которые он испытывал, были обращены к его паре.

Не было запаха внутреннего кровотечения. Ей было больно, но не та боль, которая указывала на сломанные кости. Ее измучили, испугали и обидели, но она была в безопасности.

— Никогда больше, — прошептал он ей на ухо, когда держал ее как можно ближе к груди, насколько мог позволить, — Никогда больше, Изабель.

— Чертовски верно. В следующий раз у меня будет свой собственный пистолет, — затем она оттолкнулась назад, чтобы посмотреть на него, ее губы дрожали, когда слезы появились на глазах и потекли по щекам. — Эшли? — прошептала она.

Мэлакай поднял руку и коснулся ее щеки.

— Мы еще не знаем. Вертолет скорой покинул пределы города, когда мы выходили из комнаты, — он кивнул на Эмму, которая молча, сидела на ступеньках, ее мысли были далеко отсюда. — Мы скоро узнаем что-нибудь.

— Он пришел к нам, — она в замешательстве покачала головой. — Я не понимаю, как он получил ключ от комнаты. Эшли и Эмма говорили о курорте. Мы смеялись над Эм, потому что она не хотела осветлять волосы, а затем он появился там. Открыл дверь и выстрелил в Эшли, когда она прыгнула на него.

Изабель прикусила губу, воспоминания об этом событии были болезненны, и слезы начали течь из ее глаз быстрее.

— Пошли, — подняв ее на руки, он прижал к груди, когда Эмма медленно встала, ее плечи были опушены, лицо скривилось от горя.

— Она всегда говорила, что умрет молодой, — прошептала Эмма резко, слезы, которые она не могла пролить, застряли в горле. — Маленькая сучка. Теперь, она заставит плакать койю, и Дель-Рей получит высококачественное лечение и охрану, и я…, — она замолчала, когда всхлипнула. — Я не знаю, как жить без Эшли, — прошептала она, прежде чем повернуться и побежать вверх по лестнице.

Мэлакай последовал за ней медленнее.

Эмма была молодой, и многие вещи, которые она нюхала или чувствовала, не имела никакого понятия, что означают. Мэлакай понимал их. Эшли была жива, и боролась, чтобы остаться такой, это все, о чем они могли просить.

Его руки сжались вокруг его пары, когда она опустила голову на его грудь и крепко обняла за шею.

— Кто такой Гидеон? — спросила она, не позволяя себе верить в то, что что-то может забрать Эшли из своего мира. Она была слишком жизненной, слишком важной частью жизни тех, кого любила, и тех, кто ее любил.

— Часть прошлого, — тихо ответил он ей, и Изабель почувствовала, что прошлое, в котором присутствовал Гидеон, должно оставаться в прошлом.

— Тогда почему он был здесь?

На этот вопрос Мэлакай скривился.

— Чтобы открыть старые раны, — сказал он с сожалением. — Это единственная причина, по которой он здесь, Изабель. Это единственная причина, по которой кто-то из нас приехал сюда. Открыть старые раны.

Она положила голову ему на грудь, когда Эмма открыла дверь лестницы на этаж, на котором были их комнаты.

— Мы останемся в твоей комнате, — сказал он ей, когда другая девушка направилась к двери комнаты Изабель, в которой осталась в первую ночь.

Внеся ее, он не положил ее на кровать, не сел в кресло. Когда Эмма закрыла за собой дверь, а не присоединилась к ним, Мэлакай опустился на один из стульев, прижав ее к себе, приложив лицо к ее шее.

— Я бы умер без тебя, — вдруг прошептал он, мускулы его рук сжались, когда он пытался не держать ее слишком близко. Когда боролся, чтобы не поглотить ее своей кожей, растворить в глубине души.

— Не говори этого, — Изабель знала, что это правда, так же, как знала, что отдаст свою жизнь за него, знала, что без него ее жизнь потеряла бы смысл.

Прошло всего несколько дней с тех пор, как ее глаза встретили его через весь бар. Менее чем сорок восемь часов, но когда-то ее дед предупреждал, что, когда она найдет свою истинную любовь, узнает об этом в тот, же миг, и она столкнется со смертью, чтобы удержать ее.

Изабель держала его крепко.

— Не оставляй меня, — она нуждалась в нем. Ей нужно было его прикосновение, поцелуи. Но больше всего на свете ей нужно было знать, что ничто, никто не мог протянуть руку и разделить их снова.

Поднявшись на ноги и, подойдя к кровати, Мэлакай осторожно положил ее, прежде чем лечь рядом с ней и снова взять ее в свои объятия.

Просто держа ее.

— Наши врачи уже летели из-за наших тестов, поэтому они уже с Эшли, — сказал он ей, когда она лежала близко к нему настолько, насколько позволяла одежда. — Наше спаривающее вещество отличается от других, и наши ученые усердно работают, чтобы выяснить, что вызвало его и как его ослабить.

Изабель покачала головой.

— Я не хочу знать, — и она этого не узнает. Взглянув на него, чувствуя его тепло, позволяя себе поверить, что она действительно здесь с ним, что действительно была в его руках, а не смерилась с той же судьбой, которую Холден ей описал. — Я не хочу знать, Мэлакай. Я ждала тебя. Все эти годы искала и ждала, зная, что бы то ни было, мы будем вместе. То, что стоило бы одиноких ночей и страхов, что я где-то упустила тебя, — она коротко покачала головой. — Я не хочу это терять.

То, что их объединило, спаривание, как они это называли. Разве это сильно отличалось, настолько от тех, у кого не было генетики Пород? Или это была просто усиленная форма, которая исключала процесс ожидания, отрицания или отвращения от страха, которое присутствовало со многими другими людьми? По мере того, как технология, продвигалась вперед, также страхи и препятствия, которые препятствовали любви.

— Я не хочу потерять половину того, кем мы являемся, Мэлакай, — сказала она ему, когда его голова опустилась, что его губы коснулись ее. — Даже на секунду.